35. (1) Вое­ва­ли в Ита­лии после Канн вяло: силы одной сто­ро­ны были слом­ле­ны, дру­гая осла­бе­ла духом. (2) Кам­пан­цы реши­ли дей­ст­во­вать само­сто­я­тель­но и под­чи­нить себе Кумы; сна­ча­ла они убеж­да­ли их отпасть от Рима, но втуне и тогда при­гото­ви­лись дей­ст­во­вать хит­ро­стью. (3) У всех кам­пан­цев было заведе­но еже­год­но при­но­сить сооб­ща жерт­ву в Гамах¹³⁰. Куман­цев уве­до­ми­ли, что туда при­будет кам­пан­ский сенат, и при­гла­си­ли туда же сенат куман­цев посо­ве­щать­ся о том, чтобы иметь общих дру­зей и вра­гов; (4) там, ска­за­ли им, будет воору­жен­ная охра­на на слу­чай какой-нибудь опас­но­сти от рим­лян или пуний­цев. Куман­цы подо­зре­ва­ли ловуш­ку, но прий­ти не отка­за­лись, рас­счи­ты­вая скрыть соб­ст­вен­ный хит­рый умы­сел. (5) Тем вре­ме­нем рим­ский кон­сул Тибе­рий Сем­п­ро­ний в Сину­эс­се в назна­чен­ный для сбо­ра день сде­лал смотр вой­ску, при­нес за него жерт­ву и, перей­дя реку Вул­турн, стал лаге­рем око­ло Литер­на¹³¹. (6) Сво­бод­но­го вре­ме­ни было мно­го и Сем­п­ро­ний часто сол­дат застав­лял упраж­нять­ся, чтобы ново­бран­цы — в боль­шин­стве доб­ро­воль­цы из рабов — при­вык­ли ходить под зна­ме­на­ми и знать свое место в строю. (7) Пол­ко­во­дец был осо­бен­но оза­бо­чен (того же он тре­бо­вал от лега­тов и три­бу­нов) тем, чтобы ника­кие попре­ки позор­ным про­шлым не посе­ля­ли враж­ды в сол­дат­ской среде; ста­рый сол­дат и ново­бра­нец, сво­бод­ный и раб-доб­ро­во­лец пусть зна­ют — сей­час они урав­не­ны меж­ду собой; (8) все, кому рим­ский народ вве­рил ору­жие свое и зна­ме­на, пусть счи­та­ют себя доста­точ­но почтен­ны­ми и бла­го­род­ны­ми. Это­го потре­бо­ва­ли и тре­бу­ют обсто­я­тель­ства. (9) Эти настав­ле­ния оди­на­ко­во стро­го соблюда­лись и началь­ни­ка­ми, и вои­на­ми, и такое еди­но­ду­шие вско­ре спа­я­ло всех так, что почти забы­лось, из како­го зва­ния кто стал сол­да­том. (10) Гракх был занят этим, когда послы из Кум сооб­щи­ли ему, какое от кам­пан­цев посоль­ство при­шло к ним за несколь­ко дней до того и как они кам­пан­цам отве­ти­ли: (11) через три дня празд­ник — не толь­ко весь сенат будет там, но и лагерь кам­пан­ско­го вой­ска. (12) Гракх велел куман­цам свез­ти весь уро­жай с полей в город и оста­вать­ся в его сте­нах; сам он нака­нуне уста­нов­лен­но­го у кам­пан­цев жерт­во­при­но­ше­ния дви­нул­ся к Кумам. (13) Гамы отсто­ят от них на три мили. Мно­же­ство кам­пан­цев, как и было услов­ле­но, там собра­лось; непо­да­ле­ку раз­бил лагерь Марий Алфий, медикс тути­кус (это глав­ное долж­ност­ное лицо у кам­пан­цев), с вой­ском в четыр­на­дцать тысяч чело­век. (14) Он был боль­ше занят под­готов­кой к жерт­во­при­но­ше­нию и заду­ман­ной с.138 ловуш­ке, чем укреп­ле­ни­ем лаге­ря и вооб­ще каким-либо воин­ским делом. (15) Жерт­во­при­но­ше­ние совер­ша­ли ночью; все закан­чи­ва­лось до полу­но­чи. (16) Гракх счел, что это как раз под­хо­дя­щее вре­мя устро­ить заса­ду; он поста­вил у ворот охра­ну, чтобы никто не выдал его пла­нов, собрал око­ло деся­то­го часа сол­дат, велел им при­ве­сти себя в порядок и немно­го поспать, (17) а, как толь­ко стем­не­ет, по дан­но­му зна­ку стро­ить­ся. Око­ло пер­вой стра­жи он постро­ил их, высту­пил в пол­ном мол­ча­нии и подо­шел к Гамам глу­хой ночью; (18) лагерь после ноч­но­го свя­щен­но­дей­ст­вия не охра­нял­ся — Гракх ворвал­ся в него через все ворота, пере­бил и спав­ших, и без­оруж­ных, воз­вра­щав­ших­ся после жерт­во­при­но­ше­ния. (19) В этой ноч­ной сума­то­хе было пере­би­то боль­ше двух тысяч чело­век, убит и сам Марий Алфий, в плен взя­то <…> тысяч чело­век¹³² и трид­цать четы­ре воен­ных зна­ме­ни.