Галльская война

Книга II

1. (1) Когда Цезарь нахо­дил­ся, как было выше упо­мя­ну­то¹, в Ближ­ней Гал­лии, до него часто дохо­ди­ли слу­хи, под­твер­ждае­мые пись­мен­ны­ми сооб­ще­ни­я­ми Лаби­эна, что все бель­ги (зани­мав­шие, как было выше ска­за­но², треть Гал­лии) заклю­ча­ют тай­ные сою­зы про­тив рим­ско­го наро­да и обме­ни­ва­ют­ся залож­ни­ка­ми. (2) Ука­зы­ва­лись сле­дую­щие при­чи­ны этих заго­во­ров: преж­де все­го, бель­ги боят­ся, что после поко­ре­ния всей Гал­лии наше вой­ско будет поведе­но на них; (3) затем их под­стре­ка­ют неко­то­рые гал­лы: отча­сти это были те, кото­рые были недо­воль­ны зимов­кой и вооб­ще дол­говре­мен­ным пре­бы­ва­ни­ем рим­ско­го вой­ска в Гал­лии, подоб­но тому как до это­го они не жела­ли, чтобы в Гал­лии слиш­ком надол­го устра­и­ва­лись гер­ман­цы; отча­сти это были люди, кото­рые стре­ми­лись к пере­во­роту по лег­ко­мыс­лию и непо­сто­ян­ству; (4) нако­нец, неко­то­рые аги­ти­ро­ва­ли еще и пото­му, что в Гал­лии люди могу­ще­ст­вен­ные, а так­же име­ю­щие сред­ства для содер­жа­ния наем­ни­ков, боль­шей частью стре­ми­лись к захва­ту цар­ской вла­сти, а при нашем гос­под­стве это было для них не так лег­ко.

2. (1) Встре­во­жен­ный эти­ми изве­сти­я­ми и доне­се­ни­я­ми, Цезарь набрал в Ближ­ней Гал­лии два новых леги­о­на и пору­чил лега­ту Кв. Педию отве­сти их в нача­ле лета в Даль­нюю Гал­лию, (2) а сам отпра­вил­ся к вой­ску, как толь­ко на полях стал накоп­лять­ся фураж. (3) Сено­нам и осталь­ным гал­лам, жив­шим по сосед­ству с бель­га­ми, он дал пору­че­ние узна­вать, что у них дела­ет­ся, и дово­дить до его сведе­ния. (4) Они все еди­но­глас­но сооб­щи­ли, что там наби­ра­ют отряды и стя­ги­ва­ют вой­ска в одно место. (5) Тогда он уже без даль­ней­ших коле­ба­ний решил дви­нуть­ся про­тив них (6) и, обес­пе­чив себя про­ви­ан­том, снял­ся с лаге­ря и дней через пят­на­дцать достиг бель­гий­ской гра­ни­цы.

3. (1) Так как он появил­ся там вне­зап­но и ско­рее, чем его мог­ли ожи­дать, то бли­жай­шие соседи бель­гов, ремы, отпра­ви­ли к нему посла­ми пер­вых людей сво­ей общи­ны Иккия и Анде­кум­бо­рия с заяв­ле­ни­ем, (2) что они себя и все свое досто­я­ние отда­ют под власть и покро­ви­тель­ство рим­ско­го наро­да: они не были заод­но с осталь­ны­ми бель­га­ми и вооб­ще не всту­па­ли ни в какие тай­ные сою­зы про­тив рим­ско­го наро­да; (3) наобо­рот, они гото­вы дать залож­ни­ков, испол­нить все тре­бо­ва­ния, при­нять рим­лян в свои горо­да и снаб­дить их хле­бом и дру­ги­ми при­па­са­ми. (4) Все осталь­ные бель­ги сто­ят под ору­жи­ем, с ними соеди­ни­лись так­же гер­ман­цы, живу­щие по сю сто­ро­ну Рей­на, (5) и у всех них так вели­ко воз­буж­де­ние, что ремам не уда­лось откло­нить от сою­за с ними даже сво­их еди­но­кров­ных бра­тьев суес­си­о­нов, кото­рые име­ют общее с ними пра­во и зако­ны и даже общую воен­ную власть и граж­дан­ское управ­ле­ние.

4. (1) На рас­спро­сы Цеза­ря о том, какие имен­но общи­ны под­ня­ли ору­жие, как они вели­ки и како­вы их воен­ные силы, ему отве­ча­ли: (2) боль­шая часть бель­гов — по про­ис­хож­де­нию гер­ман­цы, кото­рые дав­но пере­шли через Рейн и обос­но­ва­лись там вслед­ст­вие пло­до­ро­дия зем­ли, а преж­них оби­та­те­лей — гал­лов — выгна­ли; на памя­ти отцов наших, во вре­мя опу­сто­ше­ния всей Гал­лии, они одни не дали вторг­нуть­ся в свою стра­ну тев­то­нам и кимб­рам³; (3) вслед­ст­вие вос­по­ми­на­ния об этом собы­тии они при­сва­и­ва­ют себе боль­шой авто­ри­тет в делах вой­ны и очень этим гор­дят­ся. (4) Что же каса­ет­ся чис­лен­но­сти вос­став­ших, то ремы утвер­жда­ли, что она им точ­но извест­на, так как их общее про­ис­хож­де­ние и род­ст­вен­ные свя­зи поз­во­ли­ли им узнать, какой кон­тин­гент каж­дое пле­мя обе­ща­ло на общем собра­нии бель­гов выста­вить для вой­ны. (5) Пер­вое место по храб­ро­сти, вли­я­нию и чис­лен­но­сти зани­ма­ют сре­ди них бел­ло­ва­ки; они могут выста­вить сто тысяч воору­жен­ных; из них они обе­ща­ли шесть­де­сят тысяч чело­век отбор­но­го вой­ска и за это тре­бу­ют себе вер­хов­но­го руко­вод­ства вой­ной. (6) Соседи самих ремов — суес­си­о­ны; у них боль­ше всех зем­ли, и при­том самой пло­до­род­ной. (7) Еще в наше вре­мя у них был царем Диви­ти­ак, обла­дав­ший наи­боль­шим в Гал­лии могу­ще­ст­вом: в его руках была власть не толь­ко над зна­чи­тель­ной частью этой мест­но­сти, но и над Бри­та­ни­ей. Теперь у них царем Галь­ба: за его спра­вед­ли­вость и ум ему еди­но­душ­но жела­ют вру­чить вер­хов­ное коман­до­ва­ние. (8) Горо­дов у них все­го две­на­дцать, они обе­ща­ют пять­де­сят тысяч воору­жен­ных, столь­ко же и нер­вии, кото­рые у самих бель­гов счи­та­ют­ся самы­ми дики­ми и живут даль­ше всех. (9) Пят­на­дцать тысяч обе­ща­ют атре­ба­ты, десять тысяч — амби­а­ны, два­дцать пять — мори­ны, семь тысяч — мена­пии, десять тысяч — кале­ты, столь­ко же велио­кас­сы и веро­ман­дуи, восем­на­дцать — аду­а­ту­ки; (10) кон­дру­сы, эбу­ро­ны, кере­сы и пема­ны, кото­рые объ­еди­ня­ют­ся общим назва­ни­ем гер­ман­цев, по их мне­нию, могут дать око­ло соро­ка тысяч.

5. (1) Обо­д­рив ремов и отпу­стив их с дру­же­ст­вен­ны­ми сло­ва­ми, Цезарь при­ка­зал все­му сена­ту явить­ся к нему и потре­бо­вал при­во­да детей их кня­зей в каче­стве залож­ни­ков. Все это было испол­не­но ими в точ­но­сти и к сро­ку. (2) С осо­бым обод­ре­ни­ем Цезарь обра­тил­ся к эдую Диви­ти­а­ку и ука­зал ему, насколь­ко важ­но для рим­ско­го государ­ства и для его общих с эду­я­ми инте­ре­сов разъ­еди­нить непри­я­тель­ские вой­ска, чтобы не при­шлось сра­жать­ся с эти­ми огром­ны­ми пол­чи­ща­ми еди­новре­мен­но. (3) Это разъ­еди­не­ние воз­мож­но в том слу­чае, если эдуи со сво­и­ми вой­ска­ми вторг­нут­ся в стра­ну бел­ло­ва­ков и нач­нут опу­сто­шать их поля. С этим пору­че­ни­ем он его и отпу­стил. (4) Когда он убедил­ся в том, что бель­ги стя­ну­ли все вой­ска в одно место и уже дви­га­ют­ся про­тив него, а от послан­ных им раз­вед­чи­ков и от ремов узнал, что они уже неда­ле­ко, то он поспе­шил пере­ве­сти вой­ско через реку Аксо­ну, кото­рая течет на самой гра­ни­це ремов, и там раз­бил лагерь. (5) Таким обра­зом, одна сто­ро­на лаге­ря была при­кры­та бере­га­ми реки, вме­сте с тем был защи­щен его тыл и обес­пе­чен без­опас­ный под­воз про­ви­ан­та от ремов и дру­гих пле­мен. (6) На этой реке был мост. Там он поста­вил при­кры­тие, а на дру­гом бере­гу реки оста­вил лега­та Кв. Титу­рия Саби­на с шестью когор­та­ми; свой лагерь он при­ка­зал укре­пить валом в две­на­дцать футов высотой и рвом в восем­на­дцать футов шири­ной.

6. (1) От это­го лаге­ря был в вось­ми милях город ремов Биб­ракт. Бель­ги пря­мо с похо­да нача­ли оже­сто­чен­но штур­мо­вать его, и в этот день оса­жден­ные лишь с трудом про­дер­жа­лись. (2) У гал­лов и у бель­гов один и тот же спо­соб оса­ды горо­дов. Они мас­сой окру­жа­ют со всех сто­рон город­ские сте­ны и начи­на­ют штур­мо­вать их кам­ня­ми, пока не заста­вят защит­ни­ков поки­нуть свои посты; затем обра­зу­ют «чере­па­ху» и пыта­ют­ся под­жечь ворота и под­рыть сте­ну. (3) На этот раз это было нетруд­но. Когда эта огром­ная мас­са ста­ла бро­сать кам­ни и метать копья и стре­лы, то дер­жать­ся на стене не было ника­кой воз­мож­но­сти, (4) и толь­ко ночь поло­жи­ла конец это­му штур­му. Тогдаш­ний комен­дант горо­да рем Иккий, чело­век очень знат­ный и сре­ди сво­их попу­ляр­ный, один из участ­ни­ков мир­но­го посоль­ства к Цеза­рю, послал ему гон­ца с изве­сти­ем, что если ему не при­шлют помо­щи, то он доль­ше дер­жать­ся не может.

7. (1) Цезарь вос­поль­зо­вал­ся гон­ца­ми Иккия в каче­стве про­вод­ни­ков и в этот же день око­ло полу­но­чи послал на помощь горо­жа­нам нуми­дий­ских и крит­ских стрел­ков и бале­ар­ских пращ­ни­ков. (2) Их при­ход под­нял у ремов надеж­ду на обо­ро­ну и воз­будил жела­ние дать отпор, а вра­ги по той же при­чине оста­ви­ли мысль о захва­те горо­да. (3) Поэто­му они про­бы­ли еще немно­го вре­ме­ни под горо­дом, опу­сто­ши­ли поля ремов, сожгли все села и усадь­бы, в какие толь­ко мог­ли про­ник­нуть; затем всей мас­сой дви­ну­лись про­тив лаге­ря Цеза­ря и раз­би­ли свой лагерь менее чем в двух милях от него. (4) Этот их лагерь, судя по дыму и огням, тянул­ся на восемь с лиш­ком миль в шири­ну.

8. (1) Ввиду чис­лен­но­го пре­вос­ход­ства на сто­роне непри­я­те­лей и чрез­вы­чай­ной храб­ро­сти, кото­рою они сла­ви­лись, Цезарь сна­ча­ла решил укло­нить­ся от гене­раль­но­го сра­же­ния; (2) все-таки посред­ст­вом еже­днев­ных кон­ных сты­чек он испы­ты­вал храб­рость вра­гов и сме­лость сво­их, (3) при­чем убедил­ся в том, что наши сол­да­ты не усту­па­ют непри­я­те­лю. Кро­ме того, и мест­ность перед лаге­рем, по само­му сво­е­му харак­те­ру, была очень удоб­на для того, чтобы выстро­ить на ней вой­ско в бое­вом поряд­ке: тот холм, на кото­ром был лагерь Цеза­ря, посте­пен­но под­ни­мал­ся над доли­ной; на сто­роне, обра­щен­ной к вра­гу, он имел в шири­ну как раз столь­ко места, сколь­ко мог­ло зани­мать выстро­ен­ное вой­ско. (4) С обо­их боков холм этот кру­то обры­вал­ся, а спе­ре­ди спус­кал­ся в доли­ну слег­ка и мало-пома­лу. По обо­им его бокам Цезарь про­вел попе­ре­ч­ные рвы око­ло четы­рех­сот шагов в дли­ну, на кон­цах этих рвов зало­жил реду­ты и снаб­дил их тяже­лы­ми оруди­я­ми, чтобы после постро­е­ния вой­ска в бое­вой порядок пре­вос­хо­див­шие его чис­лен­но­стью вра­ги не мог­ли во вре­мя сра­же­ния зай­ти его сол­да­там во флан­ги. (5) После это­го он оста­вил два недав­но набран­ных леги­о­на в лаге­ре, чтобы в слу­чае надоб­но­сти дви­нуть их в каче­стве резер­ва, а осталь­ные шесть леги­о­нов выстро­ил перед лаге­рем. Вра­ги так­же выве­ли из лаге­ря свое вой­ско и выстро­и­ли его.

9. (1) Меж­ду нашим и непри­я­тель­ским вой­ска­ми было неболь­шое боло­то. Вра­ги жда­ли, не ста­нут ли наши пере­хо­дить его, а наши сто­я­ли под ору­жи­ем в пол­ной бое­вой готов­но­сти, чтобы вос­поль­зо­вать­ся затруд­не­ни­я­ми вра­га при пере­пра­ве, если он ее пер­вый начнет, и тогда ата­ко­вать его. Тем вре­ме­нем меж­ду обо­и­ми вой­ска­ми шло кон­ное сра­же­ние. (2) Но ни те, ни дру­гие не нача­ли пере­пра­вы, а кон­ное сра­же­ние было более бла­го­при­ят­но для нас, и Цезарь отвел сво­их назад в лагерь. (3) Вра­ги немед­лен­но дви­ну­лись отсюда к реке Аксоне, нахо­див­шей­ся, как было ука­за­но, в тылу наше­го лаге­ря. (4) Там они нашли брод и попы­та­лись пере­пра­вить часть сво­их сил, чтобы, (5) по воз­мож­но­сти, взять с бою реду­ты, кото­ры­ми коман­до­вал легат Кв. Титу­рий, и раз­ру­шить мост; а если это не удаст­ся, то опу­сто­шить стра­ну ремов, очень полез­ную для нас в наших воен­ных опе­ра­ци­ях, и отре­зать наших от под­во­за.

10. (1) По полу­че­нии об этом изве­стия от Титу­рия, Цезарь пере­вел по мосту всю кон­ни­цу и лег­ко­во­ору­жен­ных нуми­дий­цев, пращ­ни­ков и стрел­ков и напра­вил­ся про­тив непри­я­те­ля. (2) Там завя­за­лось оже­сто­чен­ное сра­же­ние. Наши напа­ли на непри­я­те­лей в то вре­мя, когда послед­ние были заня­ты пере­пра­вой через реку, и доволь­но мно­го их пере­би­ли; (3) осталь­ных, кото­рые дела­ли отча­ян­ные попыт­ки прой­ти по тру­пам пав­ших, они отра­зи­ли гра­дом сна­рядов; а тех пер­вых, кото­рые успе­ли перей­ти, окру­жи­ла кон­ни­ца и пере­би­ла. (4) Вра­ги поня­ли, что обма­ну­лись в надеж­де на взя­тие горо­да с бою и на пере­ход через реку; они заме­ти­ли так­же, что наши не дви­га­ют­ся на неудоб­ное для сра­же­ния место, и, кро­ме того, сами ста­ли ощу­щать нуж­ду в про­ви­ан­те. Поэто­му они созва­ли собра­ние и поста­но­ви­ли, что луч­ше все­го каж­до­му воз­вра­щать­ся домой, а затем всем и ото­всюду соби­рать­ся для защи­ты той обла­сти, в кото­рую рань­ше все­го вторг­нут­ся с вой­ском рим­ляне: вести вой­ну луч­ше будет не на чужой, а на сво­ей зем­ле, так как здесь мож­но будет поль­зо­вать­ся мест­ны­ми запа­са­ми про­ви­ан­та. (5) К это­му реше­нию, поми­мо всех дру­гих осно­ва­ний, при­ве­ло их еще и то обсто­я­тель­ство, что они узна­ли о при­бли­же­нии Диви­ти­а­ка и эду­ев к гра­ни­цам обла­сти бел­ло­ва­ков; убедить их, чтобы они боль­ше не ока­зы­ва­ли помо­щи сво­им зем­ля­кам, было уже невоз­мож­но.

11. (1) Соглас­но с этим поста­нов­ле­ни­ем, они высту­пи­ли во вто­рую стра­жу из лаге­ря с боль­шим шумом и кри­ком, без вся­ко­го поряд­ка и коман­ды: каж­дый хотел идти впе­ре­ди и поско­рей добрать­ся до дому. Таким обра­зом, это выступ­ле­ние было похо­же на бег­ство. (2) Об этом Цезарь узнал через лазут­чи­ков, но так как он еще не пони­мал дей­ст­ви­тель­ной при­чи­ны это­го отступ­ле­ния, то боял­ся заса­ды и пото­му дер­жал свое вой­ско и кон­ни­цу в лаге­ре. (3) На рас­све­те изве­стие это было под­твер­жде­но раз­вед­чи­ка­ми, и тогда он выслал впе­ред всю кон­ни­цу с пору­че­ни­ем задер­жи­вать непри­я­тель­ский арьер­гард. Во гла­ве ее он поста­вил лега­тов Кв. Педия и Л. Аурун­ку­лея Кот­ту, а лега­ту Т. Лаби­эну при­ка­зал идти за нею сле­дом с тре­мя леги­о­на­ми. (4) Они напа­ли на арьер­гард, мно­го миль пре­сле­до­ва­ли его по пятам и пере­би­ли очень мно­гих из тех непри­я­те­лей, кото­рые пыта­лись бежать: имен­но в то вре­мя как послед­ние ряды арьер­гар­да, кото­рые и под­верг­лись напа­де­нию, оста­но­ви­лись и дали храб­рый отпор нашей ата­ке, (5) шед­шие в его голо­ве счи­та­ли себя вне опас­но­сти, и, кро­ме того, над ними не было ни при­нуж­де­ния, ни коман­до­ва­ния; поэто­му, как толь­ко они услы­ха­ли кри­ки, они все в пол­ном бес­по­ряд­ке ста­ли искать спа­се­ния в бег­стве. (6) Вслед­ст­вие это­го наши без вся­кой для себя опас­но­сти в про­дол­же­ние цело­го дня изби­ва­ли непри­я­те­лей; толь­ко перед самым захо­дом солн­ца они пре­кра­ти­ли бой­ню и соглас­но при­ка­зу вер­ну­лись в лагерь.

12. (1) На сле­дую­щий день Цезарь, не давая вра­гам опом­нить­ся от ужа­са и бег­ства, повел вой­ско в зем­лю суес­си­о­нов, бли­жай­ших соседей ремов, и после боль­шо­го днев­но­го пере­хо­да дви­нул­ся про­тив горо­да Нови­о­ду­на. (2) Он слы­хал, что там нет защит­ни­ков, и попы­тал­ся было пря­мо с похо­да взять его штур­мом, но не мог это­го сде­лать даже при малом коли­че­стве защит­ни­ков, вслед­ст­вие глу­би­ны рва и высоты сте­ны. (3) Поэто­му он при­ка­зал укреп­лять лагерь, под­во­дить подвиж­ные гале­реи («винеи») и вооб­ще под­готов­лять все необ­хо­ди­мое для оса­ды. (4) Тем вре­ме­нем вся бежав­шая мас­са суес­си­о­нов вошла в бли­жай­шую ночь в город. (5) Немед­лен­но были под­веде­ны к горо­ду гале­реи, насы­пан вал и воз­двиг­ну­ты осад­ные баш­ни. Эти огром­ные соору­же­ния, до сего вре­ме­ни невидан­ные и неслы­хан­ные в Гал­лии, и быст­ро­та, с кото­рой они были постро­е­ны, про­из­ве­ли на гал­лов такое силь­ное впе­чат­ле­ние, что они отпра­ви­ли к Цеза­рю посоль­ство с пред­ло­же­ни­ем сда­чи и, по хода­тай­ству ремов, были поми­ло­ва­ны.

13. (1) Цезарь взял в залож­ни­ки самых вид­ных граж­дан, в том чис­ле двух сыно­вей само­го царя Галь­бы, при­ка­зал выдать все нахо­див­ше­е­ся в горо­де ору­жие и при­нял суес­си­о­нов на капи­ту­ля­цию, а затем дви­нул­ся с вой­ском в стра­ну бел­ло­ва­ков. (2) Они уда­ли­лись со всем сво­им досто­я­ни­ем в город Бра­туспан­тий. Когда Цезарь нахо­дил­ся от него милях в пяти, из горо­да вышли ему навстре­чу все пожи­лые люди и, про­тя­ги­вая руки, кри­ка­ми дава­ли понять, что они отда­ют­ся во власть и под покро­ви­тель­ство рим­ско­го наро­да и не ока­зы­ва­ют ему воору­жен­но­го сопро­тив­ле­ния. Когда он подо­шел к само­му горо­ду и стал раз­би­вать лагерь, жен­щи­ны и дети, про­тя­ги­вая, по сво­е­му обы­чаю, со стен руки, точ­но так же про­си­ли у рим­лян мира.

14. (1) На защи­ту их высту­пил Диви­ти­ак, кото­рый, после ухо­да бель­гов, рас­пу­стил вой­ско эду­ев и вер­нул­ся к Цеза­рю: (2) бел­ло­ва­ки, гово­рил он, все­гда соблюда­ли вер­ность и друж­бу по отно­ше­нию к общине эду­ев; (3) они изме­ни­ли эду­ям и пошли вой­ной на рим­лян толь­ко по под­стре­ка­тель­ству сво­их кня­зей, кото­рые гово­ри­ли, что эдуи пора­бо­ще­ны Цеза­рем и тер­пят от него все­воз­мож­ные воз­му­ти­тель­ные оскорб­ле­ния. (4) Дей­ст­ви­тель­ные зачин­щи­ки, пони­мая, какую беду они навлек­ли на свой народ, бежа­ли в Бри­та­нию. (5) Про­сят не толь­ко бел­ло­ва­ки, но за них и эдуи про­явить по отно­ше­нию к ним свой­ст­вен­ную ему милость и кротость. (6) Этим он уве­ли­чит вли­я­ние эду­ев у всех бель­гов, а их силь­ною помо­щью эдуи поль­зо­ва­лись во всех вой­нах, кото­рые им слу­ча­лось вести.

15. (1) Цезарь заявил, что, во вни­ма­ние к Диви­ти­а­ку и эду­ям, он готов при­нять их сда­чу и поми­ло­вать их. Так как эта боль­шая общи­на отли­ча­лась сре­ди бель­гов сво­им вли­я­ни­ем и мно­го­чис­лен­но­стью насе­ле­ния, то он потре­бо­вал с нее шесть­сот залож­ни­ков. (2) Их дали, а так­же выда­ли все нахо­див­ше­е­ся в горо­де ору­жие, и Цезарь дви­нул­ся отсюда в пре­де­лы амби­а­нов, кото­рые немед­лен­но сда­лись со всем сво­им досто­я­ни­ем. (3) С ними гра­ни­чи­ли нер­вии. На свои рас­спро­сы об их харак­те­ре и нра­вах Цезарь полу­чил сле­дую­щий ответ: (4) к ним нет ника­ко­го досту­па куп­цам; они кате­го­ри­че­ски вос­пре­ща­ют ввоз вина и дру­гих пред­ме­тов рос­ко­ши, так как пола­га­ют, что это изне­жи­ва­ет душу и ослаб­ля­ет храб­рость; (5) эти дикие и очень храб­рые люди вся­че­ски бра­нят осталь­ных бель­гов за то, что они сда­лись рим­ско­му наро­ду и позор­но забы­ли про свою уна­сле­до­ван­ную от пред­ков храб­рость; (6) они руча­ют­ся, что ни послов не пошлют, ни каких-либо усло­вий мира не при­мут.

16. (1) После трех­днев­но­го мар­ша по их стране Цезарь узнал от плен­ных, что не более чем в деся­ти милях от его лаге­ря течет река Сабис; (2) за этой рекой засе­ли все нер­вии и там ожи­да­ют при­бли­же­ния рим­лян — вме­сте со сво­и­ми соседя­ми атре­ба­та­ми и веро­ман­ду­я­ми (3) (тех и дру­гих они убеди­ли попы­тать вме­сте с ними воен­ное сча­стье); они под­жида­ют так­же вой­ско аду­а­ту­ков, кото­рые уже нахо­дят­ся в пути; (4) жен­щин и всех, кто по сво­е­му воз­рас­ту не годил­ся для вой­ны, они укры­ли в таком месте, кото­рое из-за болот недо­ступ­но для вой­ска.

17. (1) По полу­че­нии этих сведе­ний он выслал впе­ред раз­вед­чи­ков и цен­ту­ри­о­нов — выбрать удоб­ное для лаге­ря место. (2) Цеза­ря сопро­вож­да­ли на похо­де мно­гие из сдав­ших­ся бель­гов и осталь­ных гал­лов; неко­то­рые из них, как впо­след­ст­вии было узна­но от плен­ных, позна­ко­ми­лись с обыч­ным рас­по­ряд­ком дви­же­ния рим­ско­го вой­ска за эти дни, пере­шли ночью к нер­ви­ям и обра­ти­ли их вни­ма­ние на то, что меж­ду каж­ды­ми дву­мя леги­о­на­ми идет боль­шой обоз и что нет ника­ко­го труда напасть на пер­вый леги­он в момент его при­хо­да на место лаге­ря, пока он еще не снял с себя аму­ни­цию, а осталь­ные леги­о­ны еще дале­ко: (3) если он будет раз­бит, а обоз раз­граб­лен, то про­чие леги­о­ны не решат­ся оста­но­вить­ся для отпо­ра. (4) В поль­зу их сове­та гово­ри­ло то, что нер­вии с дав­них пор были сла­бы кон­ни­цей (да и до сего вре­ме­ни они о ней не заботят­ся, но вся их глав­ная сила состо­ит в пехо­те). И вот, чтобы тем лег­че пара­ли­зо­вать набе­ги сосед­ней кон­ни­цы за добы­чею, они над­ре­за­ли сни­зу моло­дые дере­вья и при­ги­ба­ли их к зем­ле, а меж­ду вет­вя­ми, густо рас­про­стра­нив­ши­ми­ся в шири­ну, наса­жа­ли еже­ви­ки и кустар­ни­ка, так что этот пле­тень обра­зо­вал сво­его рода укреп­ле­ние, похо­жее на сте­ну, при­чем не толь­ко нель­зя было туда про­ник­нуть, но и что-либо за ним раз­глядеть. (5) Так как подоб­ные плет­ни долж­ны были затруд­нять дви­же­ние наше­го вой­ска, то нер­вии сочли нуж­ным вос­поль­зо­вать­ся упо­мя­ну­тым сред­ст­вом.

18. (1) При­род­ные свой­ства той мест­но­сти, кото­рую наши выбра­ли для лаге­ря, были тако­вы: к назван­ной выше реке Саби­су шел холм, рав­но­мер­но пока­тый свер­ху дони­зу. (2) На дру­гом бере­гу, пря­мо напро­тив это­го хол­ма, под­ни­мал­ся дру­гой холм с подоб­ным укло­ном; вни­зу шагов на две­сти в шири­ну он был открыт, а ввер­ху зарос лесом, так что нелег­ко было что-либо там раз­глядеть. (3) В этом лесу и дер­жал­ся сек­рет­но враг; а на откры­том месте, вдоль по реке, вид­не­лись его ред­кие кон­ные посты. Река эта была око­ло трех футов глу­би­ной.

19. (1) Цезарь выслал впе­ред кон­ни­цу и сам шел за ней со все­ми сво­и­ми сила­ми. Но весь порядок похо­да был иной, чем бель­ги сооб­щи­ли нер­ви­ям. (2) Так как теперь он при­бли­жал­ся к само­му вра­гу, то по сво­е­му преж­не­му обык­но­ве­нию он вел шесть леги­о­нов без бага­жа и обо­за; (3) за ним сле­до­вал обоз всей армии; нако­нец, два недав­но набран­ных леги­о­на замы­ка­ли всю дви­жу­щу­ю­ся колон­ну и при­кры­ва­ли обоз. (4) Наши всад­ни­ки пере­шли вме­сте со стрел­ка­ми и пращ­ни­ка­ми через реку и завя­за­ли сра­же­ние с непри­я­тель­ской кон­ни­цей. (5) Вра­ги то и дело отсту­па­ли в леса к сво­им и затем сно­ва напа­да­ли на наших; в свою оче­редь наши не реша­лись пре­сле­до­вать отсту­паю­щих непри­я­те­лей далее того пунк­та, где кон­ча­лась откры­тая мест­ность. Тем вре­ме­нем шесть леги­о­нов, кото­рые при­шли пер­вы­ми, отме­ри­ли пло­щадь для лаге­ря и нача­ли ее укреп­лять. (6) Как толь­ко скры­вав­ши­е­ся в лесу непри­я­те­ли заме­ти­ли голов­ную часть наше­го обо­за (отно­си­тель­но это­го момен­та они зара­нее усло­ви­лись, при­чем еще в лесу они выстро­и­лись в бое­вой порядок и обо­д­ри­ли друг дру­га), они вдруг всей мас­сой выско­чи­ли из лесу и напа­ли на нашу кон­ни­цу. (7) Без труда раз­бив и смяв ее, они с неве­ро­ят­ной быст­ро­той сбе­жа­ли к реке, так что почти еди­новре­мен­но их виде­ли у леса, в реке и совсем побли­зо­сти от нас. (8) С той же быст­ро­той они бро­си­лись вверх по хол­му на наш лагерь и на тех, кото­рые были заня­ты укреп­ле­ни­ем.

20. (1) Цезарь дол­жен был делать все сра­зу: выста­вить зна­мя [это было сиг­на­лом к нача­лу сра­же­ния, дать сиг­нал тру­бой], ото­звать сол­дат от шан­це­вых работ, вер­нуть тех, кото­рые более или менее дале­ко ушли за мате­ри­а­лом для вала, постро­ить всех в бое­вой порядок, обо­д­рить сол­дат, дать общий сиг­нал к наступ­ле­нию. (2) Все­му это­му меша­ли недо­ста­ток вре­ме­ни и быст­рое при­бли­же­ние вра­га. (3) Но в этом труд­ном поло­же­нии выру­ча­ли, во-пер­вых, зна­ние и опыт­ность самих сол­дат: опыт преж­них сра­же­ний при­учил их самих раз­би­рать­ся в том, что надо делать, не хуже, чем по чужим ука­за­ни­ям; во-вто­рых, Цезарь запре­тил лега­там покидать лагер­ные работы и свой леги­он, пока лагерь не будет вполне укреп­лен. (4) Ввиду бли­зо­сти вра­га и той быст­ро­ты, с кото­рой он дей­ст­во­вал, они уже не дожи­да­лись при­ка­зов Цеза­ря, но сами при­ни­ма­ли соот­вет­ст­ву­ю­щие меры.

21. (1) Отдав самые необ­хо­ди­мые рас­по­ря­же­ния, Цезарь поспе­шил со сло­ва­ми обод­ре­ния к сол­да­там — там, где их заста­вал, и попал к 10-му леги­о­ну. (2) Его сол­да­там он лишь вкрат­це посо­ве­то­вал твер­до пом­нить о сво­ей преж­ней доб­ле­сти, не падать духом и храб­ро выдер­жать непри­я­тель­скую ата­ку. (3) Так как вра­ги подо­шли уже при­бли­зи­тель­но на рас­сто­я­ние выст­ре­ла, он дал сиг­нал к бою. (4) Напра­вив­шись в дру­гое место так­же для обод­ре­ния, он застал сол­дат уже в самом раз­га­ре сра­же­ния. (5) Вре­ме­ни было так мало и вра­ги шли с такой бое­вой отва­гой, что неко­гда было воз­ло­жить на себя зна­ки отли­чия и даже надеть шле­мы и снять чех­лы со щитов. (6) Сол­да­ты, шед­шие с лагер­ных работ, зани­ма­ли пер­вые попав­ши­е­ся места в строю и при­ста­ва­ли к пер­вым встреч­ным частям, чтобы в поис­ках сво­ей части не терять вре­ме­ни для боя.

22. (1) Вой­ско нако­нец было выстро­е­но в бое­вой порядок, но ско­рее в соот­вет­ст­вии с усло­ви­я­ми мест­но­сти, с пока­то­стью хол­ма и с тре­бо­ва­ни­я­ми дан­но­го момен­та, чем по пра­ви­лам воен­но­го рас­по­ряд­ка: леги­о­ны бились с вра­гом в раз­ных местах, каж­дый пооди­ноч­ке: выше­упо­мя­ну­тые очень густые плет­ни, нахо­див­ши­е­ся меж­ду ними и непри­я­те­ля­ми, закры­ва­ли от них гори­зонт, невоз­мож­но было ни рас­по­ло­жить в опре­де­лен­ных местах необ­хо­ди­мые резер­вы, ни сооб­ра­зить, что где нуж­но; нель­зя было и еди­но­лич­но рас­по­ря­жать­ся все­ми опе­ра­ци­я­ми. (2) Понят­но, что при столь небла­го­при­ят­ных усло­ви­ях неиз­беж­ны были коле­ба­ния воен­но­го сча­стья.

23. (1) Сто­яв­шие на нашем левом флан­ге сол­да­ты 9-го и 10-го леги­о­нов, бро­сая свер­ху копья, быст­ро сби­ли ими в реку атре­ба­тов, кото­рым достал­ся этот уча­сток и кото­рые были изну­ре­ны уто­ми­тель­ным бегом вверх и рана­ми и едва пере­во­ди­ли дух. Когда они попы­та­лись пере­пра­вить­ся через реку, то наши бро­си­лись туда за ними с меча­ми и мно­гих из них во вре­мя пере­пра­вы пере­би­ли. (2) Они даже сами не заду­ма­лись пере­пра­вить­ся и при этом зашли на невы­год­ную для себя пози­цию; но когда вра­ги повер­ну­лись на них и воз­об­но­ви­ли сра­же­ние, то они обра­ти­ли их в бег­ство. (3) Точ­но так же и в дру­гом пунк­те два отдель­ных леги­о­на, 11-й и 8-й, сби­ли с воз­вы­шен­но­сти веро­ман­ду­ев, с кото­ры­ми у них завя­зал­ся руко­паш­ный бой, и теперь сра­жа­лись уже у само­го бере­га реки. (4) Но вслед­ст­вие это­го почти весь рим­ский лагерь по фрон­ту и на левом флан­ге был обна­жен, и на пра­вом флан­ге сто­ял толь­ко 12-й леги­он и неда­ле­ко от него 7-й. Тогда все нер­вии густей­ши­ми ряда­ми, под пред­во­ди­тель­ст­вом сво­его глав­но­ко­ман­дую­ще­го Бодуо­гна­та, устре­ми­лись к это­му пунк­ту; (5) часть из них ста­ла обхо­дить леги­о­ны с неза­щи­щен­ной сто­ро­ны, а дру­гая дви­ну­лась на воз­вы­шен­ность, на кото­рой нахо­дил­ся лагерь.

24. (1) В то же вре­мя наши всад­ни­ки и быв­шие с ними лег­ко воору­жен­ные пехо­тин­цы, кото­рые, как я рань­ше ска­зал, были раз­би­ты при пер­вой непри­я­тель­ской ата­ке, наты­ка­лись на вра­гов при сво­ем отступ­ле­нии к лаге­рю и сно­ва обра­ща­лись в бег­ство — уже в дру­гом направ­ле­нии. (2) То же было и с обоз­ны­ми слу­жи­те­ля­ми: сна­ча­ла, когда они из зад­них ворот лаге­ря на вер­шине хол­ма заме­ти­ли, как наши победо­нос­но пере­шли через реку, они вышли из лаге­ря на поис­ки добы­чи; но как толь­ко они обер­ну­лись и увида­ли, что вра­ги уже в нашем лаге­ре, то они опро­ме­тью пусти­лись бежать. (3) Еди­новре­мен­но с этим под­ни­ма­ли крик и шум те, кото­рые шли с обо­зом, и все в ужа­се нес­лись в раз­ные сто­ро­ны. (4) Все это про­из­ве­ло силь­ное впе­чат­ле­ние на послан­ных сво­ей общи­ной в помощь Цеза­рю тре­вер­ских всад­ни­ков — наро­да, кото­рый сла­вит­ся у гал­лов сво­ей выдаю­щей­ся храб­ро­стью: когда они увида­ли, что лагерь напол­ня­ет­ся мас­сой непри­я­те­лей, что леги­о­ны изне­мо­га­ют от напо­ра вра­гов и почти окру­же­ны ими, что обоз­ные, всад­ни­ки, пращ­ни­ки, нуми­дий­цы бегут врас­сып­ную отдель­но друг от дру­га в раз­ные сто­ро­ны, то они поте­ря­ли веру в успех наше­го дела и устре­ми­лись домой; (5) там они сооб­щи­ли сво­им зем­ля­кам, что рим­ляне раз­би­ты наго­ло­ву и что их лаге­рем и обо­зом овла­де­ли вра­ги.

25. (1) Обо­д­рив 10-й леги­он, Цезарь напра­вил­ся к пра­во­му флан­гу. Там он увидал, что его сол­дат тес­нят, мани­пу­лы со сво­и­ми зна­ме­на­ми сби­лись в одно место, сол­да­ты 12-го леги­о­на сво­ей ску­чен­но­стью сами себя затруд­ня­ют в сра­же­нии, у 4-й когор­ты пере­би­ты все цен­ту­ри­о­ны и зна­мен­щик и отби­то даже зна­мя, у осталь­ных когорт уби­ты или ране­ны почти все цен­ту­ри­о­ны, в том чис­ле и цен­ту­ри­он пер­во­го ран­га, необык­но­вен­но храб­рый П. Секс­тий Бакул, так тяж­ко изра­нен, что от сла­бо­сти уже не может дер­жать­ся на ногах, а осталь­ные поте­ря­ли энер­гию; из зад­них рядов неко­то­рые от исто­ще­ния сил остав­ля­ют поле сра­же­ния и ухо­дят из сфе­ры обстре­ла, а тем вре­ме­нем вра­ги без­оста­но­воч­но идут сни­зу на фронт рим­ско­го лаге­ря и насту­па­ют на оба флан­га; вооб­ще все поло­же­ние было очень опас­но и не было под рука­ми ника­ко­го под­креп­ле­ния. (2) Тогда Цезарь выхва­тил щит у одно­го из сол­дат зад­них рядов (так как сам при­шел туда без щита) и про­шел в пер­вые ряды; там он лич­но поздо­ро­вал­ся с каж­дым цен­ту­ри­о­ном и, обо­д­рив сол­дат, при­ка­зал им идти в ата­ку, а мани­пу­лы раз­дви­нуть, чтобы лег­че мож­но было дей­ст­во­вать меча­ми. (3) Его появ­ле­ние вну­ши­ло сол­да­там надеж­ду и вер­ну­ло муже­ство, и так как на гла­зах у пол­ко­во­д­ца каж­до­му хоте­лось, даже в край­ней опас­но­сти, как мож­но доб­лест­нее испол­нить свой долг, то напор вра­гов был несколь­ко задер­жан.

26. (1) Увидав, что на сто­я­щий рядом 7-й леги­он так­же напи­ра­ет враг, Цезарь при­ка­зал через воен­ных три­бу­нов леги­о­нам мало-пома­лу соеди­нить­ся, сде­лать пово­рот и перей­ти в наступ­ле­ние. (2) Когда, таким обра­зом, одни отряды ста­ли пода­вать помощь дру­гим и пере­ста­ли боять­ся напа­де­ния вра­гов с тылу, то сол­да­ты нача­ли сме­лее давать отпор и вооб­ще храб­рее сра­жать­ся. (3) Тем вре­ме­нем сол­да­ты двух леги­о­нов, кото­рые в арьер­гар­де при­кры­ва­ли обоз, при изве­стии о сра­же­нии напра­ви­лись туда бег­лым шагом, и враг ско­ро увидал их уже на вер­шине хол­ма. (4) Т. Лаби­эн овла­дел лаге­рем вра­гов и, заме­тив свер­ху, что дела­ет­ся в нашем лаге­ре, послал нашим на помощь 10-й леги­он. (5) Бег­ство всад­ни­ков и обоз­ных дало понять этим сол­да­там, как обсто­ит дело и в какой опас­но­сти нахо­дят­ся и лагерь, и леги­о­ны, и глав­но­ко­ман­дую­щий. Поэто­му они поспе­ши­ли со всей ско­ро­стью, на кото­рую толь­ко были спо­соб­ны.

27. (1) С их при­хо­дом про­изо­шла пол­ная пере­ме­на поло­же­ния: даже те из наших сол­дат, кото­рые сва­ли­лись от ран, воз­об­но­ви­ли бой, опи­ра­ясь на щиты. (2) Тогда обоз­ные, заме­тив у вра­гов пани­ку, даже без ору­жия пошли навстре­чу воору­жен­ным, а всад­ни­ки ста­ли сра­жать­ся по все­му полю сра­же­ния, чтобы храб­ро­стью загла­дить свое позор­ное бег­ство и пре­взой­ти леги­он­ных сол­дат. (3) Со сво­ей сто­ро­ны, вра­ги даже при ничтож­ной надеж­де на спа­се­ние про­яви­ли необык­но­вен­ную храб­рость: как толь­ко пада­ли их пер­вые ряды, сле­дую­щие шли по тру­пам пав­ших и сра­жа­лись стоя на них; (4) когда и эти пада­ли и из тру­пов обра­зо­ва­лись целые груды, то уцелев­шие мета­ли с них, точ­но с горы, свои сна­ряды в наших, пере­хва­ты­ва­ли их мета­тель­ные копья и пус­ка­ли назад в рим­лян. (5) Таким обра­зом, надо было при­знать, что неда­ром эти уди­ви­тель­но храб­рые люди реши­лись перей­ти через очень широ­кую реку, под­нять­ся на ее высо­кие бере­га и взо­брать­ся на пози­цию, для себя, без­услов­но, опас­ную: их необык­но­вен­ное герой­ство сде­ла­ло все эти вели­чай­шие труд­но­сти лег­ки­ми.

28. (1) Эта бит­ва окон­чи­лась почти пол­ным уни­что­же­ни­ем все­го пле­ме­ни и даже име­ни нер­ви­ев⁴. Их пожи­лые люди, кото­рые, как мы выше ска­за­ли, вме­сте с жен­щи­на­ми и детьми были укры­ты в лагу­нах и болотах, при изве­стии об этом сра­же­нии поня­ли, что для победи­те­лей нет боль­ше труд­но­стей, а для побеж­ден­ных — без­опас­но­сти. (2) Поэто­му с согла­сия всех уцелев­ших они отпра­ви­ли к Цеза­рю послов и сда­лись ему. Упо­ми­ная о несча­стии, постиг­шем их народ, они сосла­лись на то, что из их шести­сот сена­то­ров уце­ле­ло толь­ко трое, а из шести­де­ся­ти тысяч муж­чин, спо­соб­ных носить ору­жие, едва-едва пять­сот. (3) Чтобы с оче­вид­но­стью про­явить мило­сер­дие к несчаст­ным и моля­щим, Цезарь дал им пол­ное поми­ло­ва­ние, им самим при­ка­зал спо­кой­но оста­вать­ся в сво­ей стране и горо­дах, а их соседям вос­пре­тил чинить им какие бы то ни было оскорб­ле­ния и наси­лия.

29. (1) Аду­а­ту­ки, о кото­рых мы выше писа­ли⁵, уже дви­га­лись со все­ми воен­ны­ми сила­ми на помощь нер­ви­ям, но, при изве­стии об этом сра­же­нии, повер­ну­ли с пол­пу­ти домой; (2) оста­вив все горо­да и укреп­лен­ные пунк­ты, они со всем сво­им досто­я­ни­ем напра­ви­лись в один очень защи­щен­ный от при­ро­ды город. (3) Он был почти со всех сто­рон окру­жен весь­ма высо­ки­ми ска­ла­ми и обры­ва­ми, и толь­ко с одной сто­ро­ны воз­мо­жен был под­ступ к нему по посте­пен­ной пока­то­сти шири­ной не более двух­сот футов. Этот пункт они своевре­мен­но укре­пи­ли очень высо­кой двой­ной сте­ной, а теперь они укла­ды­ва­ли на этой стене тяже­лые камен­ные глы­бы и заост­рен­ные брев­на. (4) Сами они про­ис­хо­ди­ли от ким­бров и тев­то­нов; послед­ние во вре­мя сво­его похо­да на нашу Про­вин­цию и Ита­лию оста­ви­ли по сю сто­ро­ну Рей­на то иму­ще­ство, кото­рое не мог­ли захва­тить с собой, и при нем в каче­стве стра­жи и при­кры­тия шесть тысяч чело­век из сво­его наро­да⁶. (5) После уни­что­же­ния ким­бров и тев­то­нов люди это­го гар­ни­зо­на мно­го лет стра­да­ли от соседей в насту­па­тель­ных и обо­ро­ни­тель­ных вой­нах с ними; нако­нец, меж­ду ними все­ми состо­я­лось согла­ше­ние и мир, и они выбра­ли себе имен­но эту мест­ность для посе­ле­ния.

30. (1) На пер­вых порах после при­хо­да наше­го вой­ска они часто дела­ли из горо­да вылаз­ки и завя­зы­ва­ли неболь­шие стыч­ки с наши­ми; (2) но с тех пор как Цезарь окру­жил со всех сто­рон их город на пят­на­дцать миль в окруж­но­сти валом в две­на­дцать футов выши­ной и зало­жил во мно­гих местах реду­ты на неболь­шом рас­сто­я­нии друг от дру­га, они пере­ста­ли выхо­дить из горо­да. (3) А как толь­ко они увида­ли, что про­тив них дви­га­ют гале­реи, насы­па­на пло­ти­на и соору­же­на вда­ли баш­ня, то они ста­ли насме­хать­ся и гром­ко изде­вать­ся, что такую гро­мад­ную маши­ну стро­ят на таком дале­ком рас­сто­я­нии: (4) где же руки и силы — осо­бен­но у таких малень­ких людей, — с кото­ры­ми они наде­ют­ся поста­вить такую тяже­лую баш­ню на сте­ну? Надо ска­зать, что гал­лы при их высо­ком росте боль­шей частью отно­сят­ся к наше­му неболь­шо­му росту с пре­зре­ни­ем.

31. (1) Но как толь­ко они увида­ли, что эта баш­ня дей­ст­ви­тель­но дви­жет­ся и при­бли­жа­ет­ся к их сте­нам, это невидан­ное и необы­чай­ное зре­ли­ще так пора­зи­ло их, что они отпра­ви­ли к Цеза­рю послов с пред­ло­же­ни­ем мира. Послы гово­ри­ли сле­дую­щее: (2) они убеди­лись в том, что рим­ляне ведут вой­ну с боже­ст­вен­ной помо­щью, если они спо­соб­ны дви­гать впе­ред столь высо­кие соору­же­ния с такой быст­ро­той; (3) поэто­му они отда­ют­ся им на милость со всем сво­им досто­я­ни­ем. (4) Об одном они убеди­тель­но про­сят: в слу­чае, если Цезарь с свой­ст­вен­ной ему мило­стью и крото­стью, о кото­рой они наслы­ша­ны от дру­гих, при­зна­ет нуж­ным поми­ло­вать аду­а­ту­ков, то пусть он не лиша­ет их ору­жия. (5) К ним враж­деб­ны почти все их соседи и завиду­ют их храб­ро­сти. По выда­че ору­жия они не в состо­я­нии будут защи­щать­ся от них. (6) Раз они уже доведе­ны до такой край­но­сти, им луч­ше сно­сить какую угод­но участь от рим­ско­го наро­да, чем мучи­тель­но поги­бать от тех, над кото­ры­ми они до сих пор при­вык­ли гос­под­ст­во­вать.

32. (1) На это Цезарь отве­чал: ско­рее по сво­е­му обык­но­ве­нию, чем по их заслу­гам он готов поми­ло­вать их народ, если, одна­ко, они сда­дут­ся преж­де, чем таран кос­нет­ся их сте­ны. Но сда­ча воз­мож­на толь­ко под усло­ви­ем выда­чи ору­жия. (2) Он сде­ла­ет то же, что сде­лал по отно­ше­нию к нер­ви­ям: имен­но запре­тит сосед­ним наро­дам чинить какие-либо обиды людям, сдав­шим­ся рим­ско­му наро­ду. (3) Послы сооб­щи­ли об этом сво­им, и те заяви­ли, что испол­нят это тре­бо­ва­ние. (4) Мно­же­ство ору­жия было сбро­ше­но со сте­ны в ров, нахо­див­ший­ся перед горо­дом, так что груды его дости­га­ли верх­не­го края сте­ны и вер­ши­ны вала; но все-таки око­ло тре­ти, как выяс­ни­лось впо­след­ст­вии, было спря­та­но и удер­жа­но в горо­де. Как бы то ни было, они откры­ли ворота рим­ля­нам, и горо­жане про­ве­ли этот день в мире.

33. (1) Под вечер Цезарь при­ка­зал запе­реть ворота, а сол­да­там вый­ти из горо­да, чтобы горо­жане не под­верг­лись ночью каким-либо обидам с их сто­ро­ны. (2) Но у аду­а­ту­ков, как ока­за­лось, уже зара­нее был обду­ман свой план: а имен­но они реши­ли, что по слу­чаю сда­чи наши выве­дут из реду­тов охра­ну, или же нако­нец, будут сто­ро­жить не очень зор­ко; и вот, отча­сти с тем ору­жи­ем, кото­рое они скры­ли и удер­жа­ли в горо­де, отча­сти со щита­ми, сде­лан­ны­ми из коры или из пру­тьев и за крат­ко­стью вре­ме­ни наспех покры­ты­ми кожей, они вдруг в третью стра­жу сде­ла­ли из горо­да вылаз­ку там, где подъ­ем на наши укреп­ле­ния казал­ся осо­бен­но лег­ким. (3) Соглас­но с при­ка­зом, кото­рый Цезарь отдал рань­ше, быст­ро дан был сиг­наль­ный огонь, и по это­му сиг­на­лу туда сбе­жа­лись сол­да­ты из бли­жай­ших реду­тов. (4) Вра­ги сра­жа­лись так оже­сто­чен­но, как и долж­ны были сра­жать­ся храб­рые люди, когда почти не оста­ва­лось надеж­ды на спа­се­ние или же она зави­се­ла исклю­чи­тель­но от храб­ро­сти: они зани­ма­ли невы­год­ную пози­цию и име­ли дело с про­тив­ни­ком, кото­рый обстре­ли­вал их сна­ряда­ми с вала и башен. (5) Око­ло четы­рех тысяч чело­век было уби­то, осталь­ные были отбро­ше­ны в город. (6) На сле­дую­щий день были взло­ма­ны ворота при отсут­ст­вии защит­ни­ков, сол­да­ты были введе­ны в город, и Цезарь при­ка­зал всю воен­ную добы­чу с это­го горо­да про­дать с аук­ци­о­на. (7) Чис­ло про­дан­ных жите­лей, о кото­ром ему было доло­же­но покуп­щи­ка­ми, было пять­де­сят три тыся­чи чело­век.

34. В то же самое вре­мя П. Красс, послан­ный с одним леги­о­ном про­тив вене­тов, венел­лов, осисмов, куриосо­ли­тов, эсуби­ев, аулер­ков и редо­нов (все это при­мор­ские общи­ны, жив­шие по бере­гу Оке­а­на) изве­стил Цеза­ря о том, что все они теперь под­чи­не­ны вла­ды­че­ству рим­ско­го наро­да.

35. (1) В резуль­та­те всех этих опе­ра­ций была зами­ре­на вся Гал­лия и об этой войне сре­ди вар­ва­ров пошла такая сла­ва, что зарейн­ские наро­ды отпра­ви­ли к Цеза­рю послов (2) с обе­ща­ни­ем дать залож­ни­ков и испол­нить все его тре­бо­ва­ния. (3) Так как Цезарь спе­шил в Ита­лию и Илли­рию, то он при­ка­зал этим посоль­ствам вер­нуть­ся к нему в нача­ле лета. А сам он отвел леги­о­ны на зим­ние квар­ти­ры в обла­сти кар­ну­тов, андов и туро­нов и тех сосед­них с ними общин, (4) где он вел вой­ну, и затем отпра­вил­ся в Ита­лию. По слу­чаю этих собы­тий сена­том на осно­ва­нии доне­се­ния Цеза­ря было опре­де­ле­но пят­на­дца­ти­днев­ное молеб­ст­вие, — отли­чие, кото­рое до сих пор нико­му не выпа­да­ло на долю⁷.