Гомер

Одиссея

Песнь четвертая

В Лакедемоне

<<<
>>>
Гомер. Одиссея. М., Гос. изд-во худож. лит-ры, 1953.
Перевод В. В. Вересаева под ред. академика И. И. Толстого.
Примечания С. В. Поляковой.
Греческий текст: Homer. The Odyssey with an English translation by A. T. Murray. London, Heinemann, 1919.
Сканы лёбовского издания 1919 г.
СКРЫТЬ ГРЕЧЕСКИЙ ТЕКСТ
1 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540 550 560 570 580 590 600 610 620 630 640 650 660 670 680 690 700 710 720 730 740 750 760 770 780 790 800 810 820 830 840

При­бы­ли в низ­мен­ный Лакеде­мон, окру­жен­ный хол­ма­ми,
К дому при­мча­лись царя Мене­лая, покры­то­го сла­вой.
Свадь­бу сына в то вре­мя он празд­но­вал и непо­роч­ной
Доче­ри в доме сво­ем, средь собрав­ших­ся роди­чей мно­гих.
Οἱ δ᾽ ἷξον κοίλην Λακεδαίμονα κητώεσσαν,
πρὸς δ᾽ ἄρα δώματ᾽ ἔλων Μενελάου κυδαλίμοιο.
τὸν δ᾽ εὗρον δαινύντα γάμον πολλοῖσιν ἔτῃσιν
υἱέος ἠδὲ θυγατρὸς ἀμύμονος ᾧ ἐνὶ οἴκῳ.
5 Сыну Пелида, фаланг раз­ры­ва­те­ля, дочь посы­лал он;
В Трое дав­но уже дал обе­ща­ние он и согла­сье
Выдать ее, и теперь этот брак им устро­и­ли боги.
Мно­го ей дав колес­ниц и коней, отправ­лял к мир­мидон­цам
Дочь он, в город их слав­ный, где цар­ст­во­вал сын Ахил­ле­са.
τὴν μὲν Ἀχιλλῆος ῥηξήνορος υἱέι πέμπεν·
ἐν Τροίῃ γὰρ πρῶτον ὑπέσχετο καὶ κατένευσε
δωσέμεναι, τοῖσιν δὲ θεοὶ γάμον ἐξετέλειον.
τὴν ἄρ᾽ ὅ γ᾽ ἔνθ᾽ ἵπποισι καὶ ἅρμασι πέμπε νέεσθαι
Μυρμιδόνων προτὶ ἄστυ περικλυτόν, οἷσιν ἄνασσεν.
10 Сыну ж при­вел он из Спар­ты Алек­то­ра дочь моло­дую.
Позд­но рож­ден был тот сын, Мега­пент мно­го­мощ­ный, рабы­ней
Сыну Атрея. Елене ж детей уже не дали боги,
После того как вна­ча­ле она роди­ла Гер­ми­о­ну,
Схо­жую видом пре­лест­ным с самой золо­той Афро­ди­той.
υἱέι δὲ Σπάρτηθεν Ἀλέκτορος ἤγετο κούρην,
ὅς οἱ τηλύγετος γένετο κρατερὸς Μεγαπένθης
ἐκ δούλης· Ἑλένῃ δὲ θεοὶ γόνον οὐκέτ᾽ ἔφαινον,
ἐπεὶ δὴ τὸ πρῶτον ἐγείνατο παῖδ᾽ ἐρατεινήν,
Ἑρμιόνην, ἣ εἶδος ἔχε χρυσέης Ἀφροδίτης.
15 Так пиро­ва­ли они под высо­кою кров­лею дома,
Срод­ни­ки все и соседи покры­то­го сла­вой Атрида,
И наслаж­да­лись. Певец же боже­ст­вен­ный пел под фор­мин­гу,
Сидя меж ними. И толь­ко лишь пес­ню он петь при­ни­мал­ся,
Два ско­мо­ро­ха тот­час начи­на­ли вер­теть­ся по кру­гу.
ὣς οἱ μὲν δαίνυντο καθ᾽ ὑψερεφὲς μέγα δῶμα
γείτονες ἠδὲ ἔται Μενελάου κυδαλίμοιο,
τερπόμενοι· μετὰ δέ σφιν ἐμέλπετο θεῖος ἀοιδὸς
φορμίζων, δοιὼ δὲ κυβιστητῆρε κατ᾽ αὐτούς,
μολπῆς ἐξάρχοντος, ἐδίνευον κατὰ μέσσους.
20 Пут­ни­ки оба в дво­ро­вых воротах — и сами, и кони,
Сын Одис­се­ев герой и Несто­ров сын досто­слав­ный —
Ста­ли. Увидев­ши, вышел к ним из дому рас­по­ряди­тель,
Етео­ней бла­го­род­ный, про­вор­ный помощ­ник Атрида.
К пас­ты­рю войск Мене­лаю чрез дом он отпра­вил­ся с вестью,
Τὼ δ᾽ αὖτ᾽ ἐν προθύροισι δόμων αὐτώ τε καὶ ἵππω,
Τηλέμαχός θ᾽ ἥρως καὶ Νέστορος ἀγλαὸς υἱός,
στῆσαν· ὁ δὲ προμολὼν ἴδετο κρείων Ἐτεωνεύς,
ὀτρηρὸς θεράπων Μενελάου κυδαλίμοιο,
βῆ δ᾽ ἴμεν ἀγγελέων διὰ δώματα ποιμένι λαῶν,
25 Близ­ко стал перед ним и сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
«Мужи какие-то там, Мене­лай, о пито­мец Кро­нида,
Два чуже­зем­ца; как буд­то из рода вели­ко­го Зев­са.
Как ты при­ка­жешь — рас­прячь ли у них лоша­дей быст­ро­но­гих
Иль их отпра­вить к дру­го­му кому, кто б их при­нял радуш­но?»
ἀγχοῦ δ᾽ ἱστάμενος ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Ξείνω δή τινε τώδε, διοτρεφὲς ὦ Μενέλαε,
ἄνδρε δύω, γενεῇ δὲ Διὸς μεγάλοιο ἔικτον.
ἀλλ᾽ εἴπ᾽, ἤ σφωιν καταλύσομεν ὠκέας ἵππους,
ἦ ἄλλον πέμπωμεν ἱκανέμεν, ὅς κε φιλήσῃ».
30 Силь­но раз­гне­вав­шись, мол­вил ему Мене­лай русо­куд­рый:
«Етео­ней, Бое­фо­ем рож­ден­ный! Ведь глу­пым ты не был
Преж­де, теперь же ты вздор гово­ришь, слов­но малый ребе­нок!
Мало ль раду­шья най­ти нам при­шлось у людей чуже­зем­ных
Рань­ше, чем в дом мы вер­ну­лись? Дай бог, чтобы кон­чи­лись беды
Τὸν δὲ μέγ᾽ ὀχθήσας προσέφη ξανθὸς Μενέλαος·
«Οὐ μὲν νήπιος ἦσθα, Βοηθοΐδη Ἐτεωνεῦ,
τὸ πρίν· ἀτὰρ μὲν νῦν γε πάις ὣς νήπια βάζεις.
ἦ μὲν δὴ νῶι ξεινήια πολλὰ φαγόντε
ἄλλων ἀνθρώπων δεῦρ᾽ ἱκόμεθ᾽, αἴ κέ ποθι Ζεὺς
35 Наши на этом!.. Сей­час же коней отпря­ги чуже­зем­цев!
Их же даль­ше в наш дом про­веди, чтобы нам уго­стить их».
Етео­ней устре­мил­ся из зала муж­ско­го и скли­кал
Слуг рас­то­роп­ных дру­гих, чтоб к нему собра­лись поско­рее.
Быст­ро лихих отпряг­ли лоша­дей, под ярмом запо­тев­ших,
ἐξοπίσω περ παύσῃ ὀιζύος. ἀλλὰ λύ᾽ ἵππους
ξείνων, ἐς δ᾽ αὐτοὺς προτέρω ἄγε θοινηθῆναι».
Ὣς φάθ᾽, ὁ δὲ μεγάροιο διέσσυτο, κέκλετο δ᾽ ἄλλους
ὀτρηροὺς θεράποντας ἅμα σπέσθαι ἑοῖ αὐτῷ.
οἱ δ᾽ ἵππους μὲν λῦσαν ὑπὸ ζυγοῦ ἱδρώοντας,
40 К яслям в конюшне они пово­дья­ми их при­вя­за­ли,
Пол­бу засы­па­ли в ясли и к ней ячме­ню под­ме­ша­ли.
А колес­ни­цу при­ез­жих к бле­стя­щей стене при­сло­ни­ли.
Их же самих при­ве­ли в боже­ст­вен­ный дом. Увидав­ши
Дом вскорм­лен­но­го Зев­сом царя, изу­ми­ли­ся оба, —
καὶ τοὺς μὲν κατέδησαν ἐφ᾽ ἱππείῃσι κάπῃσι,
πὰρ δ᾽ ἔβαλον ζειάς, ἀνὰ δὲ κρῖ λευκὸν ἔμιξαν,
ἅρματα δ᾽ ἔκλιναν πρὸς ἐνώπια παμφανόωντα,
αὐτοὺς δ᾽ εἰσῆγον θεῖον δόμον. οἱ δὲ ἰδόντες
θαύμαζον κατὰ δῶμα διοτρεφέος βασιλῆος·
45 Так был сия­ни­ем ярким подо­бен луне или солн­цу
Дом высо­кий царя Мене­лая, покры­то­го сла­вой.
После того как гла­за­ми они нагляде­лись досы­та,
Оба пошли и в пре­крас­но оте­сан­ных вымы­лись ван­нах.
Вымыв, неволь­ни­цы мас­лом бле­стя­щим им тело натер­ли,
ὥς τε γὰρ ἠελίου αἴγλη πέλεν ἠὲ σελήνης
δῶμα καθ᾽ ὑψερεφὲς Μενελάου κυδαλίμοιο.
αὐτὰρ ἐπεὶ τάρπησαν ὁρώμενοι ὀφθαλμοῖσιν,
ἔς ῥ᾽ ἀσαμίνθους βάντες ἐυξέστας λούσαντο.
τοὺς δ᾽ ἐπεὶ οὖν δμῳαὶ λοῦσαν καὶ χρῖσαν ἐλαίῳ,
50 После наде­ли на них шер­стя­ные пла­щи и хито­ны.
Вый­дя, усе­ли­ся рядом они с Мене­ла­ем Атридом.
Тот­час пре­крас­ный кув­шин золо­той с руко­мой­ной водою
В тазе сереб­ря­ном был перед ними постав­лен слу­жан­кой
Для умы­ва­ния. После рас­ста­ви­ла стол она глад­кий.
ἀμφὶ δ᾽ ἄρα χλαίνας οὔλας βάλον ἠδὲ χιτῶνας,
ἔς ῥα θρόνους ἕζοντο παρ᾽ Ἀτρεΐδην Μενέλαον.
χέρνιβα δ᾽ ἀμφίπολος προχόῳ ἐπέχευε φέρουσα
καλῇ χρυσείῃ ὑπὲρ ἀργυρέοιο λέβητος,
νίψασθαι· παρὰ δὲ ξεστὴν ἐτάνυσσε τράπεζαν.
55 Хлеб поло­жи­ла пред ними почтен­ная ключ­ни­ца, мно­го
Куша­ний раз­ных поста­вив, охот­но их дав из запа­сов,
Крав­чий, блюда высо­ко под­няв­ши, на них пре­под­нес им
Раз­но­го мяса и куб­ки поста­вил близ них золотые.
Куб­ком при­вет­ст­вуя их, так ска­зал Мене­лай русо­куд­рый:
σῖτον δ᾽ αἰδοίη ταμίη παρέθηκε φέρουσα,
εἴδατα πόλλ᾽ ἐπιθεῖσα, χαριζομένη παρεόντων.
δαιτρὸς δὲ κρειῶν πίνακας παρέθηκεν ἀείρας
παντοίων, παρὰ δέ σφι τίθει χρύσεια κύπελλα.
τὼ καὶ δεικνύμενος προσέφη ξανθὸς Μενέλαος·
60 «Пищи, про­шу вас, вку­си­те и радуй­тесь! После ж того как
Голод насы­ти­те вы, мы спро­сим — какие вы люди?
В вас не погиб­ла, я вижу, поро­да роди­те­лей ваших.
Род от царей вы, конеч­но, веде­те, питом­цев Зеве­са,
Ски­петр нося­щих: худые таких бы, как вы, не роди­ли».
«Σίτου θ᾽ ἅπτεσθον καὶ χαίρετον. αὐτὰρ ἔπειτα
δείπνου πασσαμένω εἰρησόμεθ᾽, οἵ τινές ἐστον
ἀνδρῶν· οὐ γὰρ σφῷν γε γένος ἀπόλωλε τοκήων,
ἀλλ᾽ ἀνδρῶν γένος ἐστὲ διοτρεφέων βασιλήων
σκηπτούχων, ἐπεὶ οὔ κε κακοὶ τοιούσδε τέκοιεν».
65 Так ска­зав, по кус­ку поло­жил он пред ними быча­чьей
Жир­ной спи­ны, отде­лив от почет­ной соб­ст­вен­ной доли.
Руки немед­лен­но к пище гото­вой они протя­ну­ли.
После того как жела­нье питья и еды уто­ли­ли,
Про­го­во­рил Теле­мах, к Писи­стра­ту скло­нясь Несто­риду,
Ὣς φάτο, καί σφιν νῶτα βοὸς παρὰ πίονα θῆκεν
ὄπτ᾽ ἐν χερσὶν ἑλών, τά ῥά οἱ γέρα πάρθεσαν αὐτῷ.
οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ὀνείαθ᾽ ἑτοῖμα προκείμενα χεῖρας ἴαλλον.
αὐτὰρ ἐπεὶ πόσιος καὶ ἐδητύος ἐξ ἔρον ἕντο,
δὴ τότε Τηλέμαχος προσεφώνεε Νέστορος υἱόν,
70 Близ­ко к его голо­ве, чтоб его не слы­ха­ли дру­гие:
«Вот, посмот­ри, Несто­рид, о друг мой, любез­ней­ший серд­цу,
Как в этом гул­ком покое все яркою медью свер­ка­ет,
Золо­том и сереб­ром, элек­тром и костью сло­но­вой!
У Олим­пий­ско­го Зев­са, навер­но, такая же зала.
ἄγχι σχὼν κεφαλήν, ἵνα μὴ πευθοίαθ᾽ οἱ ἄλλοι·
«Φράζεο, Νεστορίδη, τῷ ἐμῷ κεχαρισμένε θυμῷ,
χαλκοῦ τε στεροπὴν κὰδ δώματα ἠχήεντα
χρυσοῦ τ᾽ ἠλέκτρου τε καὶ ἀργύρου ἠδ᾽ ἐλέφαντος.
Ζηνός που τοιήδε γ᾽ Ὀλυμπίου ἔνδοθεν αὐλή,
ὅσσα τάδ᾽ ἄσπετα πολλά· σέβας μ᾽ ἔχει εἰσορόωντα».
75 Что за богат­ство! Как мно­го все­го! Изум­ля­юсь я, глядя!»
То, что ска­зал Теле­мах, услы­хал Мене­лай русо­куд­рый
И, обра­тив­шись к гостям, сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
«С Зев­сом, дети мои, состя­зать­ся нель­зя чело­ве­ку,
Ибо сокро­ви­ща все и жили­ща у Зев­са нетлен­ны,
Τοῦ δ᾽ ἀγορεύοντος ξύνετο ξανθὸς Μενέλαος,
καί σφεας φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα·
«Τέκνα φίλ᾽, ἦ τοι Ζηνὶ βροτῶν οὐκ ἄν τις ἐρίζοι·
ἀθάνατοι γὰρ τοῦ γε δόμοι καὶ κτήματ᾽ ἔασιν·
80 Люди ж — иные поспо­рят в богат­стве со мной, а иные —
Нет; про­тер­пев­ши нема­ло, нема­ло ски­тав­шись, добра я
Мно­го при­вез в кораб­лях и в вось­мом лишь году воро­тил­ся,
В стран­ст­ви­ях Кипр посе­тив, Фини­кию и даль­ний Еги­пет.
У эфи­о­пов, сидон­цев, ерем­бов при­шлось побы­вать мне,
ἀνδρῶν δ᾽ ἤ κέν τίς μοι ἐρίσσεται, ἠὲ καὶ οὐκί,
κτήμασιν. ἦ γὰρ πολλὰ παθὼν καὶ πόλλ᾽ ἐπαληθεὶς
ἠγαγόμην ἐν νηυσὶ καὶ ὀγδοάτῳ ἔτει ἦλθον,
Κύπρον Φοινίκην τε καὶ Αἰγυπτίους ἐπαληθείς,
Αἰθίοπάς θ᾽ ἱκόμην καὶ Σιδονίους καὶ Ἐρεμβοὺς
85 В Ливии был, где ягня­та рога­ты­ми на свет родят­ся,
Где еже­год­но три раза и овцы котят­ся и козы.
Там нико­гда не быва­ет, чтоб сам ли хозя­ин, пас­тух ли
В слад­ком имел моло­ке недо­ста­ток, иль в сыре, иль в мясе.
Доит­ся скот в той стране непре­рыв­но в тече­ние года.
καὶ Λιβύην, ἵνα τ᾽ ἄρνες ἄφαρ κεραοὶ τελέθουσι.
τρὶς γὰρ τίκτει μῆλα τελεσφόρον εἰς ἐνιαυτόν.
ἔνθα μὲν οὔτε ἄναξ ἐπιδευὴς οὔτε τι ποιμὴν
τυροῦ καὶ κρειῶν οὐδὲ γλυκεροῖο γάλακτος,
ἀλλ᾽ αἰεὶ παρέχουσιν ἐπηετανὸν γάλα θῆσθαι.
90 Но меж­ду тем как, сби­рая боль­шие богат­ства, ски­тал­ся
В этих я стра­нах, мне бра­та убил чело­век посто­рон­ний,
Тай­но, неждан­но, ковар­ст­вом про­кля­той супру­ги Атрида.
Так-то без радо­сти вся­кой сво­им я вла­дею богат­ст­вом.
Впро­чем, про это про все от отцов вы, навер­но, слы­ха­ли,
ἧος ἐγὼ περὶ κεῖνα πολὺν βίοτον συναγείρων
ἠλώμην, τῆός μοι ἀδελφεὸν ἄλλος ἔπεφνεν
λάθρῃ, ἀνωιστί, δόλῳ οὐλομένης ἀλόχοιο·
ὣς οὔ τοι χαίρων τοῖσδε κτεάτεσσιν ἀνάσσω.
καὶ πατέρων τάδε μέλλετ᾽ ἀκουέμεν, οἵ τινες ὑμῖν
95 Кто б они ни были. Мно­го при­шлось мне стра­дать, поте­рял я
Дом, для житья пре­вос­ход­ный, богат­ства­ми мно­ги­ми пол­ный.
С третьей, одна­ко, их частью я дома бы жить согла­сил­ся,
Толь­ко бы живы оста­лись те мужи, какие в то вре­мя
В Трое широ­кой погиб­ли, вда­ли от люби­мой отчиз­ны.
εἰσίν, ἐπεὶ μάλα πολλὰ πάθον, καὶ ἀπώλεσα οἶκον
εὖ μάλα ναιετάοντα, κεχανδότα πολλὰ καὶ ἐσθλά.
ὧν ὄφελον τριτάτην περ ἔχων ἐν δώμασι μοῖραν
ναίειν, οἱ δ᾽ ἄνδρες σόοι ἔμμεναι, οἳ τότ᾽ ὄλοντο
Τροίῃ ἐν εὐρείῃ ἑκὰς Ἄργεος ἱπποβότοιο.
100 Часто, их всех вспо­ми­ная, о них сокру­ша­ясь и пла­ча,
Вре­мя в нашем про­стран­ном двор­це про­во­жу я; порою
Серд­це себе услаж­даю сте­на­ньем, порой пре­кра­щаю
Плач: насы­ща­ем­ся ско­ро мы горем жесто­ким и пла­чем.
Всех их, одна­ко, не так я жалею, хотя и печа­люсь,
ἀλλ᾽ ἔμπης πάντας μὲν ὀδυρόμενος καὶ ἀχεύων
πολλάκις ἐν μεγάροισι καθήμενος ἡμετέροισιν
ἄλλοτε μέν τε γόῳ φρένα τέρπομαι, ἄλλοτε δ᾽ αὖτε
παύομαι· αἰψηρὸς δὲ κόρος κρυεροῖο γόοιο.
τῶν πάντων οὐ τόσσον ὀδύρομαι, ἀχνύμενός περ,
105 Как одно­го. Толь­ко вспом­ню о нем, и ста­но­вят­ся сра­зу
Мне нена­вист­ны и пища и сон. Ни один из ахей­цев
Столь­ко не снес, сколь­ко снес Одис­сей. Несчис­ли­мые беды
Пали на долю ему, а мне — по испы­тан­ном дру­ге
Горь­кая скорбь. Уж дав­но его нет, и не зна­ем мы точ­но,
ὡς ἑνός, ὅς τέ μοι ὕπνον ἀπεχθαίρει καὶ ἐδωδὴν
μνωομένῳ, ἐπεὶ οὔ τις Ἀχαιῶν τόσσ᾽ ἐμόγησεν,
ὅσσ᾽ Ὀδυσεὺς ἐμόγησε καὶ ἤρατο. τῷ δ᾽ ἄρ᾽ ἔμελλεν
αὐτῷ κήδε᾽ ἔσεσθαι, ἐμοὶ δ᾽ ἄχος αἰὲν ἄλαστον
κείνου, ὅπως δὴ δηρὸν ἀποίχεται, οὐδέ τι ἴδμεν,
110 Умер ли он или жив. Горю­ют о нем без­утеш­но
Ста­рый роди­тель Лаэрт, и разум­ная Пене­ло­пея,
И Теле­мах, им остав­лен­ный дома недав­но рож­ден­ным».
Пла­кать о милом отце захо­те­лось тогда Теле­ма­ху.
С век он на зем­лю сле­зу уро­нил, об отце услы­хав­ши,
ζώει ὅ γ᾽ ἦ τέθνηκεν. ὀδύρονταί νύ που αὐτὸν
Λαέρτης θ᾽ ὁ γέρων καὶ ἐχέφρων Πηνελόπεια
Τηλέμαχός θ᾽, ὃν ἔλειπε νέον γεγαῶτ᾽ ἐνὶ οἴκῳ».
Ὣς φάτο, τῷ δ᾽ ἄρα πατρὸς ὑφ᾽ ἵμερον ὦρσε γόοιο.
δάκρυ δ᾽ ἀπὸ βλεφάρων χαμάδις βάλε πατρὸς ἀκούσας,
115 Плащ свой баг­ря­ный рука­ми обе­и­ми под­нял поспеш­но,
Чтобы гла­за им закрыть. Мене­лай это сра­зу заме­тил.
Он меж­ду помыс­лов двух и умом коле­бал­ся и духом:
Ждать ли, чтоб сам Теле­мах гово­рить об отце сво­ем начал,
Или вопро­са­ми выведать все у него поне­мно­гу?
χλαῖναν πορφυρέην ἄντ᾽ ὀφθαλμοῖιν ἀνασχὼν
ἀμφοτέρῃσιν χερσί. νόησε δέ μιν Μενέλαος,
μερμήριξε δ᾽ ἔπειτα κατὰ φρένα καὶ κατὰ θυμόν,
ἠέ μιν αὐτὸν πατρὸς ἐάσειε μνησθῆναι
ἦ πρῶτ᾽ ἐξερέοιτο ἕκαστά τε πειρήσαιτο.
120 Но меж­ду тем как рас­суд­ком и духом об этом он думал,
Вышла из спаль­ни высо­кой сво­ей и души­стой Еле­на,
Схо­жая обра­зом всем с Арте­ми­дою золо­то­стрель­ной.
Крес­ло искус­ной работы подви­ну­ла сесть ей Адре­ста,
Вынес­ла под ноги мяг­кий ковер шер­стя­ной ей Алкип­па,
Ἧος ὁ ταῦθ᾽ ὥρμαινε κατὰ φρένα καὶ κατὰ θυμόν,
ἐκ δ᾽ Ἑλένη θαλάμοιο θυώδεος ὑψορόφοιο
ἤλυθεν Ἀρτέμιδι χρυσηλακάτῳ ἐικυῖα.
τῇ δ᾽ ἄρ᾽ ἅμ᾽ Ἀδρήστη κλισίην εὔτυκτον ἔθηκεν,
Ἀλκίππη δὲ τάπητα φέρεν μαλακοῦ ἐρίοιο,
125 Фило сереб­ря­ный лар­чик дер­жа­ла; Елене Аль­кан­д­рой
Был он пода­рен, женою Поли­ба, в еги­пет­ских Фивах
Жив­ше­го; граж­дан дома там богат­ства вме­ща­ют боль­шие.
Две Полиб пода­рил Мене­лаю сереб­ря­ных ван­ны,
Так­же тре­нож­ни­ка два и золо­том десять талан­тов.
Φυλὼ δ᾽ ἀργύρεον τάλαρον φέρε, τόν οἱ ἔθηκεν
Ἀλκάνδρη, Πολύβοιο δάμαρ, ὃς ἔναι᾽ ἐνὶ Θήβῃς
Αἰγυπτίῃς, ὅθι πλεῖστα δόμοις ἐν κτήματα κεῖται·
ὃς Μενελάῳ δῶκε δύ᾽ ἀργυρέας ἀσαμίνθους,
δοιοὺς δὲ τρίποδας, δέκα δὲ χρυσοῖο τάλαντα.
130 Кро­ме того, и жена ода­ри­ла бога­то Еле­ну:
Вере­те­но золо­тое и лар­чик дала на коле­сах
Из сереб­ра, с золо­тою каем­кой. Его-то слу­жан­ка
Фило нес­ла на руках и поста­ви­ла воз­ле Еле­ны,
Пря­жею пол­ный искус­но сра­ботан­ной; свер­ху лежа­ло
χωρὶς δ᾽ αὖθ᾽ Ἑλένῃ ἄλοχος πόρε κάλλιμα δῶρα·
χρυσέην τ᾽ ἠλακάτην τάλαρόν θ᾽ ὑπόκυκλον ὄπασσεν
ἀργύρεον, χρυσῷ δ᾽ ἐπὶ χείλεα κεκράαντο.
τόν ῥά οἱ ἀμφίπολος Φυλὼ παρέθηκε φέρουσα
νήματος ἀσκητοῖο βεβυσμένον· αὐτὰρ ἐπ᾽ αὐτῷ
135 Вере­те­но золо­тое с фиал­ко­во-тем­ною шер­стью.
В крес­ло села она, на ска­мей­ку поста­ви­ла ноги
И нача­ла обо всем по поряд­ку рас­спра­ши­вать мужа:
«Зна­ешь ли ты, Атре­ид Мене­лай, пито­мец Зеве­са,
Кем похва­ля­ют­ся быть эти мужи, при­шед­шие в дом наш?
ἠλακάτη τετάνυστο ἰοδνεφὲς εἶρος ἔχουσα.
ἕζετο δ᾽ ἐν κλισμῷ, ὑπὸ δὲ θρῆνυς ποσὶν ἦεν.
αὐτίκα δ᾽ ἥ γ᾽ ἐπέεσσι πόσιν ἐρέεινεν ἕκαστα·
«Ἴδμεν δή, Μενέλαε διοτρεφές, οἵ τινες οἵδε
ἀνδρῶν εὐχετόωνται ἱκανέμεν ἡμέτερον δῶ;
140 Прав­ду ль ска­жу, оши­бусь ли? Но серд­це велит гово­рить мне.
Кажет­ся мне, нико­гда не вида­ла настоль­ко я схо­жим
Ни из муж­чин нико­го, ни из жен, — изум­ля­юсь я, глядя! —
Как этот гость наш похо­дит на сына царя Одис­сея,
На Теле­ма­ха, кото­ро­го муж тот едва лишь рож­ден­ным
ψεύσομαι ἦ ἔτυμον ἐρέω; κέλεται δέ με θυμός.
οὐ γάρ πώ τινά φημι ἐοικότα ὧδε ἰδέσθαι
οὔτ᾽ ἄνδρ᾽ οὔτε γυναῖκα, σέβας μ᾽ ἔχει εἰσορόωσαν,
ὡς ὅδ᾽ Ὀδυσσῆος μεγαλήτορος υἷι ἔοικε,
Τηλεμάχῳ, τὸν ἔλειπε νέον γεγαῶτ᾽ ἐνὶ οἴκῳ
145 Дома оста­вил, когда к Или­о­ну отплы­ли ахей­цы,
Из-за меня, бес­сты­жей, поход пред­при­няв свой отваж­ный».
И, отве­чая Елене, ска­зал Мене­лай русо­куд­рый:
«Думаю сам я теперь, как сей­час мне, жена, ты ска­за­ла.
Ноги такие ж совсем у него и такие же руки,
κεῖνος ἀνήρ, ὅτ᾽ ἐμεῖο κυνώπιδος εἵνεκ᾽ Ἀχαιοὶ
ἤλθεθ᾽ ὑπὸ Τροίην πόλεμον θρασὺν ὁρμαίνοντες».
Τὴν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη ξανθὸς Μενέλαος·
«Οὕτω νῦν καὶ ἐγὼ νοέω, γύναι, ὡς σὺ ἐίσκεις·
κείνου γὰρ τοιοίδε πόδες τοιαίδε τε χεῖρες
150 Взо­ры такие же глаз, голо­ва с таки­ми ж куд­ря­ми.
Да и сей­час вот, когда в раз­го­во­ре с гостя­ми я вспом­нил
Об Одис­сее, как мно­го при­шлось за меня ему вынесть,
Из-под бро­вей у него пока­ти­лась сле­за за сле­зою,
И, закры­вая гла­за, он плащ свой пур­пу­ро­вый под­нял».
ὀφθαλμῶν τε βολαὶ κεφαλή τ᾽ ἐφύπερθέ τε χαῖται.
καὶ νῦν ἦ τοι ἐγὼ μεμνημένος ἀμφ᾽ Ὀδυσῆι
μυθεόμην, ὅσα κεῖνος ὀιζύσας ἐμόγησεν
ἀμφ᾽ ἐμοί, αὐτὰρ ὁ πικρὸν ὑπ᾽ ὀφρύσι δάκρυον εἶβε,
χλαῖναν πορφυρέην ἄντ᾽ ὀφθαλμοῖιν ἀνασχών».
155 Тут Несто­рид Писи­страт, отве­чая, ска­зал Мене­лаю:
«Бого­рож­ден­ный Атрид Мене­лай, пове­ли­тель наро­дов!
Вер­но! При­хо­дит­ся сыном тому он, о ком гово­ришь ты.
Но рас­суди­те­лен гость твой, и в серд­це сво­ем он сты­дит­ся
Сра­зу, едва лишь при­дя, сло­ва рас­сы­пать пред тобою —
Τὸν δ᾽ αὖ Νεστορίδης Πεισίστρατος ἀντίον ηὔδα·
«Ἀτρεΐδη Μενέλαε διοτρεφές, ὄρχαμε λαῶν,
κείνου μέν τοι ὅδ᾽ υἱὸς ἐτήτυμον, ὡς ἀγορεύεις·
ἀλλὰ σαόφρων ἐστί, νεμεσσᾶται δ᾽ ἐνὶ θυμῷ
ὧδ᾽ ἐλθὼν τὸ πρῶτον ἐπεσβολίας ἀναφαίνειν
160 Перед тобою, чей голос, как боже­ский голос, пле­нил нас.
Что ж до меня, то послал меня Нестор, наезд­ник герен­ский,
Спут­ни­ком быть Теле­ма­ху. С тобой он желал повидать­ся,
Чтоб при­со­ве­то­вал сло­во ему ты какое иль дело.
Мно­го при­хо­дит­ся сыну, роди­тель кото­ро­го отбыл,
ἄντα σέθεν, τοῦ νῶι θεοῦ ὣς τερπόμεθ᾽ αὐδῇ.
αὐτὰρ ἐμὲ προέηκε Γερήνιος ἱππότα Νέστωρ
τῷ ἅμα πομπὸν ἕπεσθαι· ἐέλδετο γάρ σε ἰδέσθαι,
ὄφρα οἱ ἤ τι ἔπος ὑποθήσεαι ἠέ τι ἔργον.
πολλὰ γὰρ ἄλγε᾽ ἔχει πατρὸς πάις οἰχομένοιο
165 Бед­ст­вий тер­петь, если нет дру­го­го заступ­ни­ка в доме,
Вот как теперь Теле­ма­ху: уехал отец, и в наро­де
Боль­ше уж нет нико­го, кто его от беды защи­тил бы».
Так, отве­чая ему, Мене­лай русо­куд­рый вос­клик­нул:
«Боги! Уже­ли же в доме сво­ем при­ни­маю я сына
ἐν μεγάροις, ᾧ μὴ ἄλλοι ἀοσσητῆρες ἔωσιν,
ὡς νῦν Τηλεμάχῳ ὁ μὲν οἴχεται, οὐδέ οἱ ἄλλοι
εἴσ᾽ οἵ κεν κατὰ δῆμον ἀλάλκοιεν κακότητα».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη ξανθὸς Μενέλαος·
«Ὢ πόποι, ἦ μάλα δὴ φίλου ἀνέρος υἱὸς ἐμὸν δῶ
170 Дру­га, так мно­го трудов за меня пере­нес­ше­го тяж­ких!
Я-то наде­ял­ся: буду, когда мы вер­нем­ся, дру­жить с ним
Боль­ше, чем с кем из ахей­цев, лишь дал бы нам дома достиг­нуть
По морю бур­но­му Зевс Олим­пи­ец, широ­ко­гре­мя­щий.
Дал бы я в Арго­се город ему для житья и постро­ил
ἵκεθ᾽, ὃς εἵνεκ᾽ ἐμεῖο πολέας ἐμόγησεν ἀέθλους·
καί μιν ἔφην ἐλθόντα φιλησέμεν ἔξοχον ἄλλων
Ἀργείων, εἰ νῶιν ὑπεὶρ ἅλα νόστον ἔδωκε
νηυσὶ θοῇσι γενέσθαι Ὀλύμπιος εὐρύοπα Ζεύς.
καί κέ οἱ Ἄργεϊ νάσσα πόλιν καὶ δώματ᾽ ἔτευξα,
175 Дом бы ему, из Ита­ки при­вез­ши с богат­ства­ми все­ми,
С сыном и с целым наро­дом, какой-нибудь высе­лив город,
К Спар­те кото­рый побли­же, кото­рый под вла­стью моею.
Часто б тогда мы встре­ча­лись, люби­ли бы жар­ко друг дру­га
И наслаж­да­лись друг дру­гом. Не рань­ше бы раз­лу­чи­лись,
ἐξ Ἰθάκης ἀγαγὼν σὺν κτήμασι καὶ τέκεϊ ᾧ
καὶ πᾶσιν λαοῖσι, μίαν πόλιν ἐξαλαπάξας,
αἳ περιναιετάουσιν, ἀνάσσονται δ᾽ ἐμοὶ αὐτῷ.
καί κε θάμ᾽ ἐνθάδ᾽ ἐόντες ἐμισγόμεθ᾽· οὐδέ κεν ἡμέας
ἄλλο διέκρινεν φιλέοντέ τε τερπομένω τε,
180 Чем одно­го бы оку­та­ло чер­ное обла­ко смер­ти.
Вер­но, одна­ко, сам бог поза­видо­вал наше­му сча­стью
И одно­го лишь того несчаст­лив­ца лишил воз­вра­ще­нья».
Так он ска­зал, и у всех появи­лось жела­ние пла­кать.
Пла­ка­ла горь­ко Еле­на арги­в­ская, дочь Мол­не­верж­ца,
πρίν γ᾽ ὅτε δὴ θανάτοιο μέλαν νέφος ἀμφεκάλυψεν.
ἀλλὰ τὰ μέν που μέλλεν ἀγάσσεσθαι θεὸς αὐτός,
ὃς κεῖνον δύστηνον ἀνόστιμον οἶον ἔθηκεν».
Ὣς φάτο, τοῖσι δὲ πᾶσιν ὑφ᾽ ἵμερον ὦρσε γόοιο.
κλαῖε μὲν Ἀργείη Ἑλένη, Διὸς ἐκγεγαυῖα,
185 Пла­ка­ли сын Одис­сея и царь Мене­лай русо­куд­рый.
У Писи­стра­та гла­за не бес­слез­ны­ми так­же оста­лись:
Брат ему милый на память при­шел, Анти­лох без­упреч­ный,
Сыном бли­ста­тель­ным ясной Зари умерщ­влен­ный под Тро­ей.
Вспом­нил о нем Писи­страт и сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
κλαῖε δὲ Τηλέμαχός τε καὶ Ἀτρεΐδης Μενέλαος,
οὐδ᾽ ἄρα Νέστορος υἱὸς ἀδακρύτω ἔχεν ὄσσε·
μνήσατο γὰρ κατὰ θυμὸν ἀμύμονος Ἀντιλόχοιο,
τόν ῥ᾽ Ἠοῦς ἔκτεινε φαεινῆς ἀγλαὸς υἱός·
τοῦ ὅ γ᾽ ἐπιμνησθεὶς ἔπεα πτερόεντ᾽ ἀγόρευεν·
190 «Разу­мом ты, Атре­ид, меж­ду все­ми людь­ми выда­ешь­ся, —
Так гово­рил пре­ста­ре­лый нам Нестор, когда вспо­ми­на­ли
Мы о тебе в нашем доме, ведя меж собою бесе­ду.
Нын­че послу­шай­ся, если воз­мож­но, меня. Ника­кой мне
Радо­сти нет горе­вать после ужи­на. Будет еще ведь
«Ἀτρεΐδη, περὶ μέν σε βροτῶν πεπνυμένον εἶναι
Νέστωρ φάσχ᾽ ὁ γέρων, ὅτ᾽ ἐπιμνησαίμεθα σεῖο
οἷσιν ἐνὶ μεγάροισι, καὶ ἀλλήλους ἐρέοιμεν.
καὶ νῦν, εἴ τί που ἔστι, πίθοιό μοι· οὐ γὰρ ἐγώ γε
τέρπομ᾽ ὀδυρόμενος μεταδόρπιος, ἀλλὰ καὶ ἠὼς
195 Зав­траш­ний день для скор­бей. Ниче­го не имею я про­тив,
Еже­ли пла­чут о муже, кто умер и роком настиг­нут.
Толь­ко и поче­сти смерт­ным бес­счаст­ным, что воло­сы сре­жут
В память его да сле­зин­ка-дру­гая в гла­зах навер­нет­ся.
Бра­та и я поте­рял. И не худ­шим он был средь ахей­цев
ἔσσεται ἠριγένεια· νεμεσσῶμαί γε μὲν οὐδὲν
κλαίειν ὅς κε θάνῃσι βροτῶν καὶ πότμον ἐπίσπῃ.
τοῦτό νυ καὶ γέρας οἶον ὀιζυροῖσι βροτοῖσιν,
κείρασθαί τε κόμην βαλέειν τ᾽ ἀπὸ δάκρυ παρειῶν.
καὶ γὰρ ἐμὸς τέθνηκεν ἀδελφεός, οὔ τι κάκιστος
200 Вои­ном. Зна­ешь его ты, навер­ное. Сам я не видел,
С ним не встре­чал­ся. Одна­ко меж всех, гово­рят, выда­вал­ся
Брат Анти­лох, как бес­страш­ный боец и бегун быст­ро­но­гий».
Так отве­чая ему, ска­зал Мене­лай русо­куд­рый:
«Все ты, мой друг доро­гой, гово­ришь, что ска­зал бы и сде­лал
Ἀργείων· μέλλεις δὲ σὺ ἴδμεναι· οὐ γὰρ ἐγώ γε
ἤντησ᾽ οὐδὲ ἴδον· περὶ δ᾽ ἄλλων φασὶ γενέσθαι
Ἀντίλοχον, πέρι μὲν θείειν ταχὺν ἠδὲ μαχητήν».
Τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη ξανθὸς Μενέλαος·
«Ὦ φίλ᾽, ἐπεὶ τόσα εἶπες, ὅσ᾽ ἂν πεπνυμένος ἀνὴρ
205 Наи­ра­зум­ней­ший муж и даже ста­рей­ший года­ми.
Сын ты тако­го отца, пото­му и ска­зал так разум­но.
Род чело­ве­ка лег­ко позна­ет­ся, кото­ро­му выпрял
Сча­стие Зевс-про­мыс­ли­тель при бра­ке его иль рож­де­ньи.
Так­же и Несто­ру сча­стие дал он — все дни непре­рыв­но
εἴποι καὶ ῥέξειε, καὶ ὃς προγενέστερος εἴη·
τοίου γὰρ καὶ πατρός, ὃ καὶ πεπνυμένα βάζεις,
ῥεῖα δ᾽ ἀρίγνωτος γόνος ἀνέρος ᾧ τε Κρονίων
ὄλβον ἐπικλώσῃ γαμέοντί τε γεινομένῳ τε,
ὡς νῦν Νέστορι δῶκε διαμπερὲς ἤματα πάντα
210 Ста­рить­ся в доме сво­ем в весе­льи и в пол­ном доволь­стве
И сыно­вья­ми иметь копье­бор­ных людей и разум­ных.
Плач похо­рон­ный, какой тут слу­чил­ся, давай­те оста­вим!
Вспом­ним об ужине сно­ва и руки омо­ем водою.
Вре­ме­ни ж будет доволь­но обо­им и зав­траш­ним утром —
αὐτὸν μὲν λιπαρῶς γηρασκέμεν ἐν μεγάροισιν,
υἱέας αὖ πινυτούς τε καὶ ἔγχεσιν εἶναι ἀρίστους.
ἡμεῖς δὲ κλαυθμὸν μὲν ἐάσομεν, ὃς πρὶν ἐτύχθη,
δόρπου δ᾽ ἐξαῦτις μνησώμεθα, χερσὶ δ᾽ ἐφ᾽ ὕδωρ
χευάντων. μῦθοι δὲ καὶ ἠῶθέν περ ἔσονται
215 И Теле­ма­ху и мне — обме­нять­ся сло­ва­ми друг с дру­гом».
Так он ска­зал. Асфа­ли­он, про­вор­ный слу­жи­тель Атрида,
Быст­ро им подал воды, чтоб они себе руки умы­ли.
К пище гото­вой потом они руки свои протя­ну­ли.
Новая мысль тут яви­лась у доче­ри Зев­са Еле­ны.
Τηλεμάχῳ καὶ ἐμοὶ διαειπέμεν ἀλλήλοισιν».
Ὣς ἔφατ᾽, Ἀσφαλίων δ᾽ ἄρ ὕδωρ ἐπὶ χεῖρας ἔχευεν,
ὀτρηρὸς θεράπων Μενελάου κυδαλίμοιο.
οἱ δ᾽ ἐπ᾽ ὀνείαθ᾽ ἑτοῖμα προκείμενα χεῖρας ἴαλλον.
Ἔνθ᾽ αὖτ᾽ ἄλλ᾽ ἐνόησ᾽ Ἑλένη Διὸς ἐκγεγαυῖα·
220 Сна­до­бье бро­си­ла быст­ро в вино им, кото­рое пили, —
Тонут в нем горе и гнев и при­хо­дит забве­ние бед­ст­вий.
Если бы кто его выпил, с вином наме­шав­ши в кра­те­ре,
Целый день напро­лет со щеки не сро­нил бы сле­зин­ки,
Если бы даже с отцом или с мате­рью смерть при­клю­чи­лась,
αὐτίκ᾽ ἄρ᾽ εἰς οἶνον βάλε φάρμακον, ἔνθεν ἔπινον,
νηπενθές τ᾽ ἄχολόν τε, κακῶν ἐπίληθον ἁπάντων.
ὃς τὸ καταβρόξειεν, ἐπὴν κρητῆρι μιγείη,
οὔ κεν ἐφημέριός γε βάλοι κατὰ δάκρυ παρειῶν,
οὐδ᾽ εἴ οἱ κατατεθναίη μήτηρ τε πατήρ τε,
225 Если бы пря­мо пред ним или бра­та, иль мило­го сына
Ост­рою медью уби­ли и он бы все видел гла­за­ми.
Неко­гда было то сред­ство целеб­ное с дей­ст­ви­ем вер­ным
Доче­ри Зев­са дано Полидам­ной, супру­гою Фона,
В даль­нем Егип­те, где мно­же­ство вся­че­ских трав порож­да­ет
οὐδ᾽ εἴ οἱ προπάροιθεν ἀδελφεὸν ἢ φίλον υἱὸν
χαλκῷ δηιόῳεν, ὁ δ᾽ ὀφθαλμοῖσιν ὁρῷτο.
τοῖα Διὸς θυγάτηρ ἔχε φάρμακα μητιόεντα,
ἐσθλά, τά οἱ Πολύδαμνα πόρεν, Θῶνος παράκοιτις
Αἰγυπτίη, τῇ πλεῖστα φέρει ζείδωρος ἄρουρα
230 Туч­ная поч­ва — нема­ло целеб­ных, нема­ло и вред­ных.
Каж­дый в наро­де там врач, пре­вы­шаю­щий зна­ньем обшир­ным
Про­чих людей, ибо все в той зем­ле из Пэа­но­ва рода.
Сна­до­бье бро­сив в вино и вино раз­не­сти при­ка­зав­ши,
Так нача­ла гово­рить Еле­на, рож­ден­ная Зев­сом:
φάρμακα, πολλὰ μὲν ἐσθλὰ μεμιγμένα πολλὰ δὲ λυγρά·
ἰητρὸς δὲ ἕκαστος ἐπιστάμενος περὶ πάντων
ἀνθρώπων· ἦ γὰρ Παιήονός εἰσι γενέθλης.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐνέηκε κέλευσέ τε οἰνοχοῆσαι,
ἐξαῦτις μύθοισιν ἀμειβομένη προσέειπεν·
235 «Царь Мене­лай Атре­ид, пито­мец Зеве­са, и все вы,
Дети отваж­ных мужей! По жела­нию Зевс посы­ла­ет
Людям и зло и доб­ро, ибо всё для Кро­нида воз­мож­но.
Сидя тут в зале высо­ком, пируй­те в весе­льи, бесе­дой
Тешь­тесь, а я рас­ска­зать под­хо­дя­щее вам бы хоте­ла.
«Ἀτρεΐδη Μενέλαε διοτρεφὲς ἠδὲ καὶ οἵδε
ἀνδρῶν ἐσθλῶν παῖδες· ἀτὰρ θεὸς ἄλλοτε ἄλλῳ
Ζεὺς ἀγαθόν τε κακόν τε διδοῖ· δύναται γὰρ ἅπαντα·
ἦ τοι νῦν δαίνυσθε καθήμενοι ἐν μεγάροισι
καὶ μύθοις τέρπεσθε· ἐοικότα γὰρ καταλέξω.
240 Подви­гов всех Одис­сея, в стра­да­ни­ях твер­до­го духом,
Ни рас­ска­зать не смо­гу я, ни их пере­чис­лить подроб­но.
Но рас­ска­жу, на какое дея­нье дерз­нул он бес­страш­но
В даль­нем тро­ян­ском краю, где так вы, ахей­цы, стра­да­ли.
Сам себе страш­но позор­ней­шим спо­со­бом тело избив­ши,
πάντα μὲν οὐκ ἂν ἐγὼ μυθήσομαι οὐδ᾽ ὀνομήνω,
ὅσσοι Ὀδυσσῆος ταλασίφρονός εἰσιν ἄεθλοι·
ἀλλ᾽ οἷον τόδ᾽ ἔρεξε καὶ ἔτλη καρτερὸς ἀνὴρ
δήμῳ ἔνι Τρώων, ὅθι πάσχετε πήματ᾽ Ἀχαιοί.
αὐτόν μιν πληγῇσιν ἀεικελίῃσι δαμάσσας,
245 Руби­щем жал­ким, подоб­но неволь­ни­ку, пле­чи одев­ши,
В широ­ко­улич­ный город враж­деб­ных мужей он про­брал­ся.
Так себя скрыв­ши, совсем он дру­го­му был мужу подо­бен —
Нище­му, как нико­гда его воз­ле судов не вида­ли.
Образ при­няв­ши его, он про­шел в Или­он, подо­зре­ний
σπεῖρα κάκ᾽ ἀμφ᾽ ὤμοισι βαλών, οἰκῆι ἐοικώς,
ἀνδρῶν δυσμενέων κατέδυ πόλιν εὐρυάγυιαν·
ἄλλῳ δ᾽ αὐτὸν φωτὶ κατακρύπτων ἤισκε,
δέκτῃ, ὃς οὐδὲν τοῖος ἔην ἐπὶ νηυσὶν Ἀχαιῶν.
τῷ ἴκελος κατέδυ Τρώων πόλιν, οἱ δ᾽ ἀβάκησαν
250 Не воз­будив­ши ни в ком. Толь­ко я его сра­зу узна­ла,
Спра­ши­вать ста­ла, но он от отве­тов хит­ро укло­нил­ся.
Толь­ко тогда, как его я обмы­ла и мас­лом натер­ла,
Пла­тьем оде­ла и клят­вой вели­кой ему покля­ла­ся,
Что лишь тогда Одис­сея тро­ян­цам я выдам, когда он
πάντες· ἐγὼ δέ μιν οἴη ἀνέγνων τοῖον ἐόντα,
καί μιν ἀνηρώτων· ὁ δὲ κερδοσύνῃ ἀλέεινεν.
ἀλλ᾽ ὅτε δή μιν ἐγὼ λόεον καὶ χρῖον ἐλαίῳ,
ἀμφὶ δὲ εἵματα ἕσσα καὶ ὤμοσα καρτερὸν ὅρκον
μὴ μὲν πρὶν Ὀδυσῆα μετὰ Τρώεσσ᾽ ἀναφῆναι,
255 В стан уж вер­нет­ся к себе, к ахей­ским судам быст­ро­лет­ным, —
Толь­ко тогда мне рас­крыл он весь замы­сел хит­рый ахей­цев.
В горо­де мно­го тро­ян­цев избив длин­но­лез­вен­ной медью,
Он воз­вра­тил­ся к ахей­цам, при­нес­ши им зна­нье о мно­гом.
Гром­ко дру­гие тро­ян­ки рыда­ли. Но радо­стью пол­но
πρίν γε τὸν ἐς νῆάς τε θοὰς κλισίας τ᾽ ἀφικέσθαι,
καὶ τότε δή μοι πάντα νόον κατέλεξεν Ἀχαιῶν.
πολλοὺς δὲ Τρώων κτείνας ταναήκεϊ χαλκῷ
ἦλθε μετ᾽ Ἀργείους, κατὰ δὲ φρόνιν ἤγαγε πολλήν.
ἔνθ᾽ ἄλλαι Τρῳαὶ λίγ᾽ ἐκώκυον· αὐτὰρ ἐμὸν κῆρ
260 Было серд­це мое: уж дав­но я рва­ла­ся уехать
Сно­ва домой и скор­бе­ла о том ослеп­ле­ньи, какое
Мне Афро­ди­та посла­ла, увед­ши меня из отчиз­ны,
Бро­сить заста­вив и доч­ку, и брач­ную спаль­ню, и мужа,
Мог­ше­го духом и видом сво­им потя­гать­ся со вся­ким».
χαῖρ᾽, ἐπεὶ ἤδη μοι κραδίη τέτραπτο νέεσθαι
ἂψ οἶκόνδ᾽, ἄτην δὲ μετέστενον, ἣν Ἀφροδίτη
δῶχ᾽, ὅτε μ᾽ ἤγαγε κεῖσε φίλης ἀπὸ πατρίδος αἴης,
παῖδά τ᾽ ἐμὴν νοσφισσαμένην θάλαμόν τε πόσιν τε
οὔ τευ δευόμενον, οὔτ᾽ ἂρ φρένας οὔτε τι εἶδος».
265 И, отве­чая Елене, ска­зал Мене­лай русо­куд­рый:
«Что гово­ришь ты, жена, гово­ришь ты вполне спра­вед­ли­во.
Слу­чай имел я узнать и стрем­ле­нья, и мыс­ли, и нра­вы
Мно­гих мужей бла­го­род­ных, и мно­го земель посе­тил я,
Но нико­гда и нигде не слу­ча­лось мне видеть гла­за­ми
Τὴν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη ξανθὸς Μενέλαος·
«Ναὶ δὴ ταῦτά γε πάντα, γύναι, κατὰ μοῖραν ἔειπες.
ἤδη μὲν πολέων ἐδάην βουλήν τε νόον τε
ἀνδρῶν ἡρώων, πολλὴν δ᾽ ἐπελήλυθα γαῖαν·
ἀλλ᾽ οὔ πω τοιοῦτον ἐγὼν ἴδον ὀφθαλμοῖσιν,
270 Мужа тако­го, как царь Одис­сей, в испы­та­ни­ях твер­дый, —
Так­же и дела тако­го, какое отва­жил­ся сде­лать
Муж тот могу­чий в коне дере­вян­ном, в кото­ром засе­ли
Все мы, храб­рей­шие в вой­ске, гото­вя поги­бель тро­ян­цам.
Ты в это вре­мя к коню подо­шла. Побудил тебя, вер­но,
οἷν Ὀδυσσῆος ταλασίφρονος ἔσκε φίλον κῆρ.
οἷον καὶ τόδ᾽ ἔρεξε καὶ ἔτλη καρτερὸς ἀνὴρ
ἵππῳ ἔνι ξεστῷ, ἵν᾽ ἐνήμεθα πάντες ἄριστοι
Ἀργείων Τρώεσσι φόνον καὶ κῆρα φέροντες.
ἦλθες ἔπειτα σὺ κεῖσε· κελευσέμεναι δέ σ᾽ ἔμελλε
275 Бог, нам враж­деб­ный, желав­ший вра­гам нашим сла­ву доста­вить.
Вме­сте с тобой подо­шел Деи­фоб, на бес­смерт­ных похо­жий.
Щупая три­жды заса­ду, пустую внут­ри, обо­шла ты
И нача­ла назы­вать поимен­но знат­ней­ших данай­цев
(Голо­су пол­ное сход­ство при­дав с голо­са­ми супруг их).
δαίμων, ὃς Τρώεσσιν ἐβούλετο κῦδος ὀρέξαι·
καί τοι Δηίφοβος θεοείκελος ἕσπετ᾽ ἰούσῃ.
τρὶς δὲ περίστειξας κοῖλον λόχον ἀμφαφόωσα,
ἐκ δ᾽ ὀνομακλήδην Δαναῶν ὀνόμαζες ἀρίστους,
πάντων Ἀργείων φωνὴν ἴσκουσ᾽ ἀλόχοισιν.
280 Я, и Тидид Дио­мед, и царь Одис­сей бого­рав­ный,
Сидя заса­дой в коне, услы­ха­ли, как ты закри­ча­ла.
Мы с Дио­медом в вол­не­ньи вско­чи­ли и тот­час хоте­ли
Вый­ти нару­жу иль гром­ко тебе изнут­ри ото­звать­ся.
Но Одис­сей удер­жал нас, не дал про­явить­ся поры­ву.
αὐτὰρ ἐγὼ καὶ Τυδεΐδης καὶ δῖος Ὀδυσσεὺς
ἥμενοι ἐν μέσσοισιν ἀκούσαμεν ὡς ἐβόησας.
νῶι μὲν ἀμφοτέρω μενεήναμεν ὁρμηθέντε
ἢ ἐξελθέμεναι, ἢ ἔνδοθεν αἶψ᾽ ὑπακοῦσαι·
ἀλλ᾽ Ὀδυσεὺς κατέρυκε καὶ ἔσχεθεν ἱεμένω περ.
285 (Все осталь­ные ахей­цы сиде­ли в глу­бо­ком мол­ча­ньи.
Толь­ко Антикл попы­тал­ся тебе ото­звать­ся сло­ва­ми.
Быст­ро тогда Одис­сей рука­ми могу­чи­ми креп­ко
Рот Анти­клу зажал и от гибе­ли тем нас изба­вил.
Столь­ко дер­жал он, покуда тебя уда­ли­ла Афи­на.)»
ἔνθ᾽ ἄλλοι μὲν πάντες ἀκὴν ἔσαν υἷες Ἀχαιῶν,
Ἄντικλος δὲ σέ γ᾽ οἶος ἀμείψασθαι ἐπέεσσιν
ἤθελεν. ἀλλ᾽ Ὀδυσεὺς ἐπὶ μάστακα χερσὶ πίεζεν
νωλεμέως κρατερῇσι, σάωσε δὲ πάντας Ἀχαιούς·
τόφρα δ᾽ ἔχ᾽, ὄφρα σε νόσφιν ἀπήγαγε Παλλὰς Ἀθήνη».
290 Сыну Атрида в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Зев­сов пито­мец Атрид Мене­лай, пове­ли­тель наро­дов!
Тем мне боль­ней, что он все же не спас­ся от гибе­ли гроз­ной,
Хоть и желез­ное серд­це в груди у роди­те­ля было.
Ну, а теперь не пора ль нас в посте­ли отпра­вить, чтоб так­же
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ἀτρεΐδη Μενέλαε διοτρεφές, ὄρχαμε λαῶν,
ἄλγιον· οὐ γάρ οἵ τι τάδ᾽ ἤρκεσε λυγρὸν ὄλεθρον,
οὐδ᾽ εἴ οἱ κραδίη γε σιδηρέη ἔνδοθεν ἦεν.
ἀλλ᾽ ἄγετ᾽ εἰς εὐνὴν τράπεθ᾽ ἡμέας, ὄφρα καὶ ἤδη
295 Мы полу­чи­ли воз­мож­ность и сла­дост­ным сном насла­дить­ся».
Так он про­мол­вил. Еле­на тот­час при­ка­за­ла рабы­ням
Две кро­ва­ти поста­вить в сенях, из поду­шек кра­си­вых,
Пур­пур­ных ложе устро­ить, а свер­ху покрыть их ков­ра­ми,
Два оде­я­ла пуши­стых постлать, чтобы свер­ху покрыть­ся.
ὕπνῳ ὕπο γλυκερῷ ταρπώμεθα κοιμηθέντες».
Ὣς ἔφατ᾽, Ἀργείη δ᾽ Ἑλένη δμῳῇσι κέλευσεν
δέμνι᾽ ὑπ᾽ αἰθούσῃ θέμεναι καὶ ῥήγεα καλὰ
πορφύρε᾽ ἐμβαλέειν στορέσαι τ᾽ ἐφύπερθε τάπητας,
χλαίνας τ᾽ ἐνθέμεναι οὔλας καθύπερθεν ἕσασθαι.
300 С факе­лом ярким в руках поспе­ши­ли рабы­ни из дома
И посте­ли­ли посте­ли. Гла­ша­тай из зала их вывел.
Гости спать улег­ли­ся в при­тво­ре Атридо­ва дома, —
Сын Одис­се­ев герой и Несто­ров сын досто­слав­ный.
Царь же во внут­рен­ней спальне высо­ко­го дома улег­ся
αἱ δ᾽ ἴσαν ἐκ μεγάροιο δάος μετὰ χερσὶν ἔχουσαι,
δέμνια δὲ στόρεσαν· ἐκ δὲ ξείνους ἄγε κῆρυξ.
οἱ μὲν ἄρ᾽ ἐν προδόμῳ δόμου αὐτόθι κοιμήσαντο,
Τηλέμαχός θ᾽ ἥρως καὶ Νέστορος ἀγλαὸς υἱός·
Ἀτρεΐδης δὲ καθεῦδε μυχῷ δόμου ὑψηλοῖο,
305 Рядом с Еле­ною длин­но­одежд­ною, све­том меж жен­щин.
Рано рож­ден­ная вышла из тьмы розо­пер­стая Эос.
Быст­ро с посте­ли Атрид Мене­лай под­нял­ся русо­куд­рый,
Пла­тьем одел­ся, отто­чен­ный меч чрез пле­чо пере­бро­сил,
К белым ногам при­вя­зал кра­си­во­го вида подош­вы,
πὰρ δ᾽ Ἑλένη τανύπεπλος ἐλέξατο, δῖα γυναικῶν.
Ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς,
ὤρνυτ᾽ ἄρ᾽ ἐξ εὐνῆφι βοὴν ἀγαθὸς Μενέλαος
εἵματα ἑσσάμενος, περὶ δὲ ξίφος ὀξὺ θέτ᾽ ὤμῳ,
ποσσὶ δ᾽ ὑπὸ λιπαροῖσιν ἐδήσατο καλὰ πέδιλα,
310 Вышел из спаль­ни сво­ей, бес­смерт­но­му богу подоб­ный,
И к Теле­ма­ху под­сел, и по име­ни назвал, и мол­вил:
«Что за нуж­да, Теле­мах бла­го­род­ный, тебя при­ве­ла к нам,
В Лакеде­мон наш пре­свет­лый, хреб­та­ми широ­ки­ми моря?
Дело народ­ное или свое? Ска­жи откро­вен­но».
βῆ δ᾽ ἴμεν ἐκ θαλάμοιο θεῷ ἐναλίγκιος ἄντην,
Τηλεμάχῳ δὲ παρῖζεν, ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζεν·
«Τίπτε δέ σε χρειὼ δεῦρ᾽ ἤγαγε, Τηλέμαχ᾽ ἥρως,
ἐς Λακεδαίμονα δῖαν, ἐπ᾽ εὐρέα νῶτα θαλάσσης;
δήμιον ἦ ἴδιον; τόδε μοι νημερτὲς ἐνίσπες».
315 Сыну Атрида в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Зев­сов пито­мец Атрид Мене­лай, пове­ли­тель наро­дов!
При­был сюда я, — не дашь ли каких об отце мне изве­стий?
Дом пожи­ра­ет­ся мой, и погиб­ло мое досто­я­нье;
Дом мой полон вра­гов, кото­рые режут без сче­та
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ἀτρεΐδη Μενέλαε διοτρεφές, ὄρχαμε λαῶν,
ἤλυθον, εἴ τινά μοι κληηδόνα πατρὸς ἐνίσποις.
ἐσθίεταί μοι οἶκος, ὄλωλε δὲ πίονα ἔργα,
δυσμενέων δ᾽ ἀνδρῶν πλεῖος δόμος, οἵ τέ μοι αἰεὶ
320 Мел­кий скот мой и мед­лен­но­ход­ных быков кри­во­ро­гих;
Мате­ри это моей жени­хи, наг­лей­шие люди!
Вот поче­му я сего­дня к коле­ням тво­им при­па­даю, —
Не поже­ла­ешь ли ты про поги­бель отца рас­ска­зать мне,
Если что видел сво­и­ми гла­за­ми иль слы­шал рас­ска­зы
μῆλ᾽ ἁδινὰ σφάζουσι καὶ εἰλίποδας ἕλικας βοῦς,
μητρὸς ἐμῆς μνηστῆρες ὑπέρβιον ὕβριν ἔχοντες.
τοὔνεκα νῦν τὰ σὰ γούναθ᾽ ἱκάνομαι, αἴ κ᾽ ἐθέλῃσθα
κείνου λυγρὸν ὄλεθρον ἐνισπεῖν, εἴ που ὄπωπας
ὀφθαλμοῖσι τεοῖσιν ἢ ἄλλου μῦθον ἄκουσας
325 Стран­ни­ка. Мате­рью был он рож­ден на вели­кое горе!
И не смяг­чай ниче­го, не жалей и со мной не счи­тай­ся,
Точ­но мне все сооб­щи, что видеть тебе дове­ло­ся.
Если когда мой отец, Одис­сей бла­го­род­ный, сло­ва­ми ль,
Делом ли что совер­шил, обе­ща­нье свое испол­няя,
πλαζομένου· περὶ γάρ μιν ὀιζυρὸν τέκε μήτηρ.
μηδέ τί μ᾽ αἰδόμενος μειλίσσεο μηδ᾽ ἐλεαίρων,
ἀλλ᾽ εὖ μοι κατάλεξον ὅπως ἤντησας ὀπωπῆς.
λίσσομαι, εἴ ποτέ τοί τι πατὴρ ἐμός, ἐσθλὸς Ὀδυσσεὺς
ἢ ἔπος ἠέ τι ἔργον ὑποστὰς ἐξετέλεσσε
330 В даль­нем тро­ян­ском краю, где так вы, ахей­цы, стра­да­ли, —
Вспом­ни об этом, молю, и пол­ную прав­ду ска­жи мне!»
В гне­ве жесто­ком ему отве­чал Мене­лай русо­куд­рый:
«Как это? Брач­ное ложе могу­че­го, храб­ро­го мужа
Вдруг поже­ла­ли занять трус­ли­вые эти людиш­ки!
δήμῳ ἔνι Τρώων, ὅθι πάσχετε πήματ᾽ Ἀχαιοί,
τῶν νῦν μοι μνῆσαι, καί μοι νημερτὲς ἐνίσπες».
Τὸν δὲ μέγ᾽ ὀχθήσας προσέθη ξανθὸς Μενέλαος·
«Ὢ πόποι, ἦ μάλα δὴ κρατερόφρονος ἀνδρὸς ἐν εὐνῇ
ἤθελον εὐνηθῆναι ἀνάλκιδες αὐτοὶ ἐόντες.
335 Это как если бы лань для дете­ны­шей ново­рож­ден­ных
Выбра­ла лого­во мощ­но­го льва, их бы там уло­жи­ла
И по доли­нам пошла бы пастись, порос­шим тра­вою,
Лев же могу­чий меж тем, к сво­е­му воро­тив­ши­ся ложу,
И оле­ня­там и ей бы позор­ную смерть при­гото­вил, —
ὡς δ᾽ ὁπότ᾽ ἐν ξυλόχῳ ἔλαφος κρατεροῖο λέοντος
νεβροὺς κοιμήσασα νεηγενέας γαλαθηνοὺς
κνημοὺς ἐξερέῃσι καὶ ἄγκεα ποιήεντα
βοσκομένη, ὁ δ᾽ ἔπειτα ἑὴν εἰσήλυθεν εὐνήν,
ἀμφοτέροισι δὲ τοῖσιν ἀεικέα πότμον ἐφῆκεν,
340 Так же и им Одис­сей позор­ную смерть при­гото­вит.
Если бы, Зевс, наш роди­тель, и ты, Апол­лон, и Афи­на, —
В виде таком, как когда-то на Лес­бо­се он бла­го­здан­ном
На состя­за­ньях с Фило­ме­ле­идом бороть­ся под­нял­ся,
С силой швыр­нул его наземь и радость доста­вил ахей­цам, —
ὣς Ὀδυσεὺς κείνοισιν ἀεικέα πότμον ἐφήσει.
αἲ γάρ, Ζεῦ τε πάτερ καὶ Ἀθηναίη καὶ Ἄπολλον,
τοῖος ἐών, οἷός ποτ᾽ ἐυκτιμένῃ ἐνὶ Λέσβῳ
ἐξ ἔριδος Φιλομηλεΐδῃ ἐπάλαισεν ἀναστάς,
κὰδ δ᾽ ἔβαλε κρατερῶς, κεχάροντο δὲ πάντες Ἀχαιοί,
345 Пред жени­ха­ми когда бы в таком появил­ся он виде,
Корот­ко­жиз­нен­ны ста­ли б они и весь­ма горь­ко­брач­ны!
То же, что знать от меня ты жела­ешь, тебе сооб­щу я,
Не укло­ня­ясь от прав­ды ни в чем, не виляя нисколь­ко.
Все, что мне ста­рец прав­ди­вый мор­ской сооб­щил, ни о чем я
τοῖος ἐὼν μνηστῆρσιν ὁμιλήσειεν Ὀδυσσεύς·
πάντες κ᾽ ὠκύμοροί τε γενοίατο πικρόγαμοί τε.
ταῦτα δ᾽ ἅ μ᾽ εἰρωτᾷς καὶ λίσσεαι, οὐκ ἂν ἐγώ γε
ἄλλα παρὲξ εἴποιμι παρακλιδόν, οὐδ᾽ ἀπατήσω,
ἀλλὰ τὰ μέν μοι ἔειπε γέρων ἅλιος νημερτής,
350 Не умол­чу пред тобой, ни еди­но­го сло­ва не скрою.
Серд­цем домой я рвал­ся, но все вре­мя дер­жа­ли в Егип­те
Боги меня, пото­му что я им не при­нес гека­том­бы.
Боги хотят, чтоб все­гда при­ка­за­нья их пом­ни­ли люди.
Ост­ров такой суще­ст­ву­ет на море высо­ко­при­бой­ном;
τῶν οὐδέν τοι ἐγὼ κρύψω ἔπος οὐδ᾽ ἐπικεύσω.
Αἰγύπτῳ μ᾽ ἔτι δεῦρο θεοὶ μεμαῶτα νέεσθαι
ἔσχον, ἐπεὶ οὔ σφιν ἔρεξα τεληέσσας ἑκατόμβας.
οἱ δ᾽ αἰεὶ βούλοντο θεοὶ μεμνῆσθαι ἐφετμέων.
νῆσος ἔπειτά τις ἔστι πολυκλύστῳ ἐνὶ πόντῳ
355 Перед Егип­том лежит он (назва­ние ост­ро­ву — Фарос)
На рас­сто­я­ньи, какое в тече­ние дня про­плы­ва­ет
По морю, вет­ром попу­т­ным гони­мый, корабль изо­гну­тый.
Гавань пре­крас­ная в нем. Отплы­ва­ют из гава­ни этой,
Чер­ной запас­шись водой, кораб­ли рав­но­бо­кие в море.
Αἰγύπτου προπάροιθε, Φάρον δέ ἑ κικλήσκουσι,
τόσσον ἄνευθ᾽ ὅσσον τε πανημερίη γλαφυρὴ νηῦς
ἤνυσεν, ᾗ λιγὺς οὖρος ἐπιπνείῃσιν ὄπισθεν·
ἐν δὲ λιμὴν εὔορμος, ὅθεν τ᾽ ἀπὸ νῆας ἐίσας
ἐς πόντον βάλλουσιν, ἀφυσσάμενοι μέλαν ὕδωρ.
360 Два­дцать там дней меня боги дер­жа­ли. Все вре­мя ни разу
Дую­щих в сто­ро­ну моря попу­т­ных вет­ров не яви­лось,
Что про­во­жа­ют суда по хреб­ту широ­чай­ше­го моря.
Все бы у нас исто­щи­лось — и силы людей и при­па­сы, —
Если бы жал­ко не ста­ло меня Эйдо­фее богине,
ἔνθα μ᾽ ἐείκοσιν ἤματ᾽ ἔχον θεοί, οὐδέ ποτ᾽ οὖροι
πνείοντες φαίνονθ᾽ ἁλιαέες, οἵ ῥά τε νηῶν
πομπῆες γίγνονται ἐπ᾽ εὐρέα νῶτα θαλάσσης.
καί νύ κεν ἤια πάντα κατέφθιτο καὶ μένε᾽ ἀνδρῶν,
εἰ μή τίς με θεῶν ὀλοφύρατο καί μ᾽ ἐσάωσε,
365 Доче­ри стар­ца мор­ско­го, могу­че­го бога Про­тея.
Ей все­го более дух взвол­но­вал я. Когда оди­но­ко
Шел от това­ри­щей я вда­ле­ке, мне она повстре­ча­лась.
Все они вре­мя, близ моря сло­ня­ясь, кри­вы­ми крюч­ка­ми
Рыбу лови­ли: тер­зал жесто­чай­ший им голод желуд­ки.
Πρωτέος ἰφθίμου θυγάτηρ ἁλίοιο γέροντος,
Εἰδοθέη· τῇ γάρ ῥα μάλιστά γε θυμὸν ὄρινα.
ἥ μ᾽ οἴῳ ἔρροντι συνήντετο νόσφιν ἑταίρων·
αἰεὶ γὰρ περὶ νῆσον ἀλώμενοι ἰχθυάασκον
γναμπτοῖς ἀγκίστροισιν, ἔτειρε δὲ γαστέρα λιμός.
370 Близ­ко став предо мною, она мне про­мол­ви­ла гром­ко:
— Глуп ли ты так, чуже­зе­мец, иль так лег­ко­мыс­лен? Нароч­но ль
Бро­сил о всем ты заботу и серд­це стра­да­нья­ми тешишь?
Так ты на ост­ро­ве дол­го сидишь — и най­ти не уме­ешь
Выхо­да, тем ослаб­ляя в серд­цах у това­ри­щей бод­рость! —
ἡ δέ μευ ἄγχι στᾶσα ἔπος φάτο φώνησέν τε·
“Νήπιός εἰς, ὦ ξεῖνε, λίην τόσον ἠδὲ χαλίφρων,
ἦε ἑκὼν μεθίεις καὶ τέρπεαι ἄλγεα πάσχων;
ὡς δὴ δήθ᾽ ἐνὶ νήσῳ ἐρύκεαι, οὐδέ τι τέκμωρ
εὑρέμεναι δύνασαι, μινύθει δέ τοι ἦτορ ἑταίρων”.
375 Так мне ска­за­ла. И я, отве­чая богине, про­мол­вил:
— Кто б из богинь ни была ты, всю прав­ду тебе рас­ска­жу я.
Нет, не по соб­ст­вен­ной воле я здесь задер­жал­ся, но, вид­но,
Чем-то богов я обидел, вла­де­ю­щих небом про­стор­ным.
Ты хоть ска­жи мне, боги­ня, — ведь все вам, бес­смерт­ным, извест­но, —
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
“Ἐκ μέν τοι ἐρέω, ἥ τις σύ πέρ ἐσσι θεάων,
ὡς ἐγὼ οὔ τι ἑκὼν κατερύκομαι, ἀλλά νυ μέλλω
ἀθανάτους ἀλιτέσθαι, οἳ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσιν.
ἀλλὰ σύ πέρ μοι εἰπέ, θεοὶ δέ τε πάντα ἴσασιν,
380 Кто из богов меня дер­жит и мне закры­ва­ет доро­гу
Для воз­вра­ще­нья домой по обиль­но­му рыба­ми морю? —
Так гово­рил я. И свет­лая мне отве­ча­ла боги­ня:
— Я, чуже­зе­мец, тебе совер­шен­но прав­ди­во отве­чу:
Часто быва­ет ста­рик здесь мор­ской из Егип­та, прав­ди­вый,
ὅς τίς μ᾽ ἀθανάτων πεδάᾳ καὶ ἔδησε κελεύθου,
νόστον θ᾽, ὡς ἐπὶ πόντον ἐλεύσομαι ἰχθυόεντα”.
Ὣς ἐφάμην, ἡ δ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμείβετο δῖα θεάων·
“Τοιγὰρ ἐγώ τοι, ξεῖνε, μάλ᾽ ἀτρεκέως ἀγορεύσω.
πωλεῖταί τις δεῦρο γέρων ἅλιος νημερτὴς
385 Бог бес­смерт­ный Про­тей, кото­ро­му ведо­мы без­дны
Моря все­го и кото­рый царю Посей­до­ну под­вла­стен.
Он, гово­рят, мой отец, и я от него роди­ла­ся.
Если б тебе уда­лось овла­деть им, устро­ив заса­ду,
Все б он тебе рас­ска­зал про доро­гу, и будет ли долог
ἀθάνατος Πρωτεὺς Αἰγύπτιος, ὅς τε θαλάσσης
πάσης βένθεα οἶδε, Ποσειδάωνος ὑποδμώς·
τὸν δέ τ᾽ ἐμόν φασιν πατέρ᾽ ἔμμεναι ἠδὲ τεκέσθαι.
τόν γ᾽ εἴ πως σὺ δύναιο λοχησάμενος λελαβέσθαι,
ὅς κέν τοι εἴπῃσιν ὁδὸν καὶ μέτρα κελεύθου
390 Путь к воз­вра­ще­нью домой по обиль­но­му рыба­ми морю.
Если захо­чешь, спро­си и о том его, Зев­сов пито­мец,
Что в тво­ем доме пло­хо­го ль, хоро­ше­го ль было в то вре­мя,
Как ты домой воз­вра­щал­ся дале­кой и труд­ной доро­гой. —
Так гово­ри­ла боги­ня. И я, отве­чая, ска­зал ей:
νόστον θ᾽, ὡς ἐπὶ πόντον ἐλεύσεαι ἰχθυόεντα.
καὶ δέ κέ τοι εἴπῃσι, διοτρεφές, αἴ κ᾽ ἐθέλῃσθα,
ὅττι τοι ἐν μεγάροισι κακόν τ᾽ ἀγαθόν τε τέτυκται
οἰχομένοιο σέθεν δολιχὴν ὁδὸν ἀργαλέην τε”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
395 — Нет, уж при­ду­май сама, как пой­мать мне бес­смерт­но­го стар­ца,
Чтобы, заме­тив меня как-нибудь, от меня он не скрыл­ся.
Труд­но смерт­но­му мужу с бес­смерт­ным упра­вить­ся богом. —
Так ска­зал я. И свет­лая мне отве­ча­ла боги­ня:
— Это тебе, чуже­зе­мец, прав­ди­во вполне сооб­щу я.
“Αὐτὴ νῦν φράζευ σὺ λόχον θείοιο γέροντος,
μή πώς με προϊδὼν ἠὲ προδαεὶς ἀλέηται·
ἀργαλέος γάρ τ᾽ ἐστὶ θεὸς βροτῷ ἀνδρὶ δαμῆναι”.
Ὣς ἐφάμην, ἡ δ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμείβετο δῖα θεάων·
“Τοιγὰρ ἐγώ τοι, ξεῖνε, μάλ᾽ ἀτρεκέως ἀγορεύσω.
400 Толь­ко при­бли­зит­ся солн­це к сре­дине широ­ко­го неба,
Вдруг средь кипе­ния чер­ной воды, при подув­шем зефи­ре,
Прав­ду знаю­щий ста­рец мор­ской из пучи­ны выхо­дит.
Вый­дя из волн зашу­мев­ших, ложит­ся он в полую яму.
Тут же тюле­ни, потом­ки пре­крас­ней­шей доче­ри моря,
ἦμος δ᾽ ἠέλιος μέσον οὐρανὸν ἀμφιβεβήκῃ,
τῆμος ἄρ᾽ ἐξ ἁλὸς εἶσι γέρων ἅλιος νημερτὴς
πνοιῇ ὕπο Ζεφύροιο μελαίνῃ φρικὶ καλυφθείς,
ἐκ δ᾽ ἐλθὼν κοιμᾶται ὑπὸ σπέσσι γλαφυροῖσιν·
ἀμφὶ δέ μιν φῶκαι νέποδες καλῆς ἁλοσύδνης
405 Ста­я­ми спят вкруг него, седые поки­нув­ши вол­ны,
Ост­рый смрад изда­вая глу­бо­ко с пучин­но­го моря.
С ран­ней зарею тебя про­ве­ду я туда и устрою
Ложе тебе меж тюле­ней. А ты на судах тво­их проч­ных
Трех себе выбе­ри в помощь това­ри­щей самых надеж­ных.
ἁθρόαι εὕδουσιν, πολιῆς ἁλὸς ἐξαναδῦσαι,
πικρὸν ἀποπνείουσαι ἁλὸς πολυβενθέος ὀδμήν.
ἔνθα σ᾽ ἐγὼν ἀγαγοῦσα ἅμ᾽ ἠοῖ φαινομένηφιν
εὐνάσω ἑξείης· σὺ δ᾽ ἐὺ κρίνασθαι ἑταίρους
τρεῖς, οἵ τοι παρὰ νηυσὶν ἐυσσέλμοισιν ἄριστοι.
410 Все же улов­ки того ста­ри­ка тебе сооб­щу я.
Преж­де все­го обой­дет он тюле­ней и всех сосчи­та­ет.
После того же как их сосчи­та­ет ста­рик и осмот­рит,
Ляжет средь них отды­хать, как пас­тух средь ове­чье­го ста­да.
Толь­ко увиди­те вы, что заснул средь сво­их он тюле­ней,
πάντα δέ τοι ἐρέω ὀλοφώια τοῖο γέροντος.
φώκας μέν τοι πρῶτον ἀριθμήσει καὶ ἔπεισιν·
αὐτὰρ ἐπὴν πάσας πεμπάσσεται ἠδὲ ἴδηται,
λέξεται ἐν μέσσῃσι νομεὺς ὣς πώεσι μήλων.
τὸν μὲν ἐπὴν δὴ πρῶτα κατευνηθέντα ἴδησθε,
415 Пусть вас тот­час же забота возь­мет об отва­ге и силе!
Быст­ро схва­ти­те его, как бы он ни рвал­ся и ни бил­ся.
Виды начнет при­ни­мать все­воз­мож­ных существ он, какие
Бро­дят у нас по зем­ле; и водой и огнем обер­нет­ся.
Вы же без стра­ха дер­жи­те его и сжи­май­те покреп­че.
καὶ τότ᾽ ἔπειθ᾽ ὑμῖν μελέτω κάρτος τε βίη τε,
αὖθι δ᾽ ἔχειν μεμαῶτα καὶ ἐσσύμενόν περ ἀλύξαι.
πάντα δὲ γιγνόμενος πειρήσεται, ὅσσ᾽ ἐπὶ γαῖαν
ἑρπετὰ γίγνονται, καὶ ὕδωρ καὶ θεσπιδαὲς πῦρ·
ὑμεῖς δ᾽ ἀστεμφέως ἐχέμεν μᾶλλόν τε πιέζειν.
420 После того как он сам обра­тит­ся к тебе со сло­ва­ми,
Образ при­няв­ши, в каком вы его уже виде­ли спя­щим,
Тот­час наси­лье оставь, отпу­сти ста­ри­ка на сво­бо­ду
И рас­спро­си его, кем из богов ты, герой, утес­ня­ем,
Как тебе в дом свой вер­нуть­ся по рыбо­обиль­но­му морю. —
ἀλλ᾽ ὅτε κεν δή σ᾽ αὐτὸς ἀνείρηται ἐπέεσσι,
τοῖος ἐὼν οἷόν κε κατευνηθέντα ἴδησθε,
καὶ τότε δὴ σχέσθαι τε βίης λῦσαί τε γέροντα,
ἥρως, εἴρεσθαι δέ, θεῶν ὅς τίς σε χαλέπτει,
νόστον θ᾽, ὡς ἐπὶ πόντον ἐλεύσεαι ἰχθυόεντα”.
425 Так ска­зав, погру­зи­лась в вол­на­ми кипя­щее море.
Я же к сто­яв­шим в пес­ках кораб­лям моим шаг свой напра­вил.
Силь­но во вре­мя доро­ги мое вол­но­ва­ло­ся серд­це.
После того как при­шел к сво­е­му кораб­лю я и к морю,
Ужин сгото­ви­ли мы. Свя­щен­ная ночь насту­пи­ла.
Ὣς εἰποῦσ᾽ ὑπὸ πόντον ἐδύσετο κυμαίνοντα.
αὐτὰρ ἐγὼν ἐπὶ νῆας, ὅθ᾽ ἕστασαν ἐν ψαμάθοισιν,
ἤια· πολλὰ δέ μοι κραδίη πόρφυρε κιόντι.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐπὶ νῆα κατήλυθον ἠδὲ θάλασσαν,
δόρπον θ᾽ ὁπλισάμεσθ᾽, ἐπί τ᾽ ἤλυθεν ἀμβροσίη νύξ·
430 Спать мы тогда улег­лись близ при­бо­ем шумя­ще­го моря.
Рано рож­ден­ная вста­ла из тьмы розо­пер­стая Эос.
Дви­нул­ся в путь я, бес­смерт­ным богам горя­чо помо­лив­шись,
Бере­гом моря широ­ко­до­рож­но­го. Вме­сте с собою
Трех я това­ри­щей вел, для вся­ко­го дела при­год­ных.
δὴ τότε κοιμήθημεν ἐπὶ ῥηγμῖνι θαλάσσης.
ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς,
καὶ τότε δὴ παρὰ θῖνα θαλάσσης εὐρυπόροιο
ἤια πολλὰ θεοὺς γουνούμενος· αὐτὰρ ἑταίρους
τρεῖς ἄγον, οἷσι μάλιστα πεποίθεα πᾶσαν ἐπ᾽ ἰθύν.
435 Тут погру­зи­лась боги­ня в широ­кое лоно мор­ское
И при­нес­ла из пучи­ны четы­ре нам шку­ры тюле­ньих,
Толь­ко что содран­ных: хит­рость она на отца замыш­ля­ла.
На бере­гу средь пес­ков уже выры­ла нам она яму
И в ожи­да­ньи сиде­ла, когда подо­шли мы к богине.
Τόφρα δ᾽ ἄρ᾽ ἥ γ᾽ ὑποδῦσα θαλάσσης εὐρέα κόλπον
τέσσαρα φωκάων ἐκ πόντου δέρματ᾽ ἔνεικε·
πάντα δ᾽ ἔσαν νεόδαρτα· δόλον δ᾽ ἐπεμήδετο πατρί.
εὐνὰς δ᾽ ἐν ψαμάθοισι διαγλάψασ᾽ ἁλίῃσιν
ἧστο μένουσ᾽· ἡμεῖς δὲ μάλα σχεδὸν ἤλθομεν αὐτῆς·
440 Каж­до­го в яму она уло­жи­ла и шку­рой покры­ла.
Стать ужас­ной для нас мог­ла бы заса­да. Ужас­но
Мучил нас гибель­ный запах питае­мых морем тюле­ней.
С чуди­щем моря в сосед­стве лег­ко ли лежать чело­ве­ку!
Но при­нес­ла нам спа­се­нье она и вели­кую помощь:
ἑξείης δ᾽ εὔνησε, βάλεν δ᾽ ἐπὶ δέρμα ἑκάστῳ.
ἔνθα κεν αἰνότατος λόχος ἔπλετο· τεῖρε γὰρ αἰνῶς
φωκάων ἁλιοτρεφέων ὀλοώτατος ὀδμή·
τίς γάρ κ᾽ εἰναλίῳ παρὰ κήτεϊ κοιμηθείη;
ἀλλ᾽ αὐτὴ ἐσάωσε καὶ ἐφράσατο μέγ᾽ ὄνειαρ·
445 Сма­за­ла каж­до­му нозд­ри амвро­си­ей, пах­нув­шей слад­ко.
Запа­хом тем бла­го­вон­ным был смрад уни­что­жен чудо­вищ.
Стой­ко мы целое утро под шку­ра­ми там про­ле­жа­ли.
Ста­я­ми вышли из моря тюле­ни и друг воз­ле дру­га
Все на пес­ке улег­лись близ при­бо­ем шумев­ше­го моря.
ἀμβροσίην ὑπὸ ῥῖνα ἑκάστῳ θῆκε φέρουσα
ἡδὺ μάλα πνείουσαν, ὄλεσσε δὲ κήτεος ὀδμήν.
πᾶσαν δ᾽ ἠοίην μένομεν τετληότι θυμῷ·
φῶκαι δ᾽ ἐξ ἁλὸς ἦλθον ἀολλέες. αἱ μὲν ἔπειτα
ἑξῆς εὐνάζοντο παρὰ ῥηγμῖνι θαλάσσης·
450 В пол­день вышел ста­рик из соле­но­го моря; увидел
Жир­ных тюле­ней сво­их на пес­ке, обо­шел, сосчи­тал их;
Пер­вы­ми нас меж­ду чудищ сво­их сосчи­тал он; и мыс­ли
Не было в духе его о заса­де. Улег­ся и сам он.
Выско­чив с кри­ком из ям, мы кину­лись к стар­цу, схва­ти­ли
ἔνδιος δ᾽ ὁ γέρων ἦλθ᾽ ἐξ ἁλός, εὗρε δὲ φώκας
ζατρεφέας, πάσας δ᾽ ἄρ᾽ ἐπῴχετο, λέκτο δ᾽ ἀριθμόν·
ἐν δ᾽ ἡμέας πρώτους λέγε κήτεσιν, οὐδέ τι θυμῷ
ὠίσθη δόλον εἶναι· ἔπειτα δὲ λέκτο καὶ αὐτός.
ἡμεῖς δὲ ἰάχοντες ἐπεσσύμεθ᾽, ἀμφὶ δὲ χεῖρας
455 Креп­ко его. О ковар­ном искус­стве сво­ем не забыл он.
Огнен­но­оким сна­ча­ла пред­ста­вил­ся львом боро­да­тым,
После того лео­пар­дом, дра­ко­ном и веп­рем огром­ным,
Дере­вом вдруг обер­нул­ся высо­ким, теку­чей водою.
Стой­кие духом, бес­страш­но его мы дер­жать про­дол­жа­ли.
βάλλομεν· οὐδ᾽ ὁ γέρων δολίης ἐπελήθετο τέχνης,
ἀλλ᾽ ἦ τοι πρώτιστα λέων γένετ᾽ ἠυγένειος,
αὐτὰρ ἔπειτα δράκων καὶ πάρδαλις ἠδὲ μέγας σῦς·
γίγνετο δ᾽ ὑγρὸν ὕδωρ καὶ δένδρεον ὑψιπέτηλον·
ἡμεῖς δ᾽ ἀστεμφέως ἔχομεν τετληότι θυμῷ.
460 Это наску­чи­ло ско­ро в улов­ках искус­но­му стар­цу.
Вдруг, с чело­ве­че­ским сло­вом ко мне обра­тив­шись, спро­сил он:
— Кто из бес­смерт­ных тебя, Атре­ид, обу­чил из заса­ды
Мной овла­деть про­тив воли моей? Чего тебе нуж­но? —
Так спро­сил он, и я, ему отве­чая, про­мол­вил:
ἀλλ᾽ ὅτε δή ῥ᾽ ἀνίαζ᾽ ὁ γέρων ὀλοφώια εἰδώς,
καὶ τότε δή μ᾽ ἐπέεσσιν ἀνειρόμενος προσέειπε·
“Τίς νύ τοι, Ἀτρέος υἱέ, θεῶν συμφράσσατο βουλάς,
ὄφρα μ᾽ ἕλοις ἀέκοντα λοχησάμενος; τέο σε χρή;”
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐγώ μιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
465 — Зна­ешь ты, ста­рец, и сам, — для чего отвле­ка­ешь вопро­сом?
Как я на ост­ро­ве дол­го сижу и най­ти не умею
Выхо­да, как посте­пен­но все более падаю духом.
Ты хоть ска­жи мне, о ста­рец, — ведь все вам, бес­смерт­ным, извест­но,
Кто из богов меня тут задер­жал и закрыл мне доро­гу
“Οἶσθα, γέρον, τί με ταῦτα παρατροπέων ἐρεείνεις;
ὡς δὴ δήθ᾽ ἐνὶ νήσῳ ἐρύκομαι, οὐδέ τι τέκμωρ
εὑρέμεναι δύναμαι, μινύθει δέ μοι ἔνδοθεν ἦτορ.
ἀλλὰ σύ πέρ μοι εἰπέ, θεοὶ δέ τε πάντα ἴσασιν,
ὅς τίς μ᾽ ἀθανάτων πεδάᾳ καὶ ἔδησε κελεύθου,
470 Для воз­вра­ще­нья домой по обиль­но­му рыба­ми морю? —
Так гово­рил я. Немед­лен­но мне, отве­чая, ска­зал он:
— Но ведь, всхо­дя на корабль, обя­за­тель­но дол­жен был жерт­ву
Зев­су и про­чим богам ты при­несть, раз хотел поско­рее
По вин­но-черм­но­му морю вер­нуть­ся в роди­мую зем­лю.
νόστον θ᾽, ὡς ἐπὶ πόντον ἐλεύσομαι ἰχθυόεντα”.
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπεν·
“Ἀλλὰ μάλ᾽ ὤφελλες Διί τ᾽ ἄλλοισίν τε θεοῖσι
ῥέξας ἱερὰ κάλ᾽ ἀναβαινέμεν, ὄφρα τάχιστα
σὴν ἐς πατρίδ᾽ ἵκοιο πλέων ἐπὶ οἴνοπα πόντον.
475 Ибо тогда лишь судь­ба тебе — близ­ких увидеть, при­ехать
В дом твой пре­крас­ный обрат­но и в милую зем­лю род­ную,
Если теперь же назад ты поедешь к тече­ньям Егип­та,
Зев­сом вспо­ен­ной реки, и свя­тые свер­шишь гека­том­бы
Веч­но живу­щим богам, вла­де­ю­щим небом широ­ким;
οὐ γάρ τοι πρὶν μοῖρα φίλους τ᾽ ἰδέειν καὶ ἱκέσθαι
οἶκον ἐυκτίμενον καὶ σὴν ἐς πατρίδα γαῖαν,
πρίν γ᾽ ὅτ᾽ ἂν Αἰγύπτοιο, διιπετέος ποταμοῖο,
αὖτις ὕδωρ ἔλθῃς ῥέξῃς θ᾽ ἱερὰς ἑκατόμβας
ἀθανάτοισι θεοῖσι, τοὶ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσι·
480 И пода­дут тебе боги доро­гу, какую жела­ешь. —
Так гово­рил он. Раз­би­лось тогда мое милое серд­це:
Он мне при­ка­зы­вал сно­ва по мгли­сто-туман­но­му морю
Ехать обрат­но в Еги­пет тяже­лой и длин­ной доро­гой!
Но, несмот­ря и на это, ему отве­чая, ска­зал я:
καὶ τότε τοι δώσουσιν ὁδὸν θεοί, ἣν σὺ μενοινᾷς”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐμοί γε κατεκλάσθη φίλον ἦτορ,
οὕνεκά μ᾽ αὖτις ἄνωγεν ἐπ᾽ ἠεροειδέα πόντον
Αἴγυπτόνδ᾽ ἰέναι, δολιχὴν ὁδὸν ἀργαλέην τε.
ἀλλὰ καὶ ὣς μύθοισιν ἀμειβόμενος προσέειπον·
485 — Все это точ­но, о ста­рец, испол­ню я, как мне велишь ты.
Но рас­ска­жи еще вот что и будь откро­ве­нен со мною:
Все ль невреди­мо в судах воро­ти­лись ахей­цы, кото­рых
Нестор и я за собою оста­ви­ли, Трою поки­нув?
Или погиб кто-нибудь с кораб­лем сво­им гибе­лью горь­кой,
“Ταῦτα μὲν οὕτω δὴ τελέω, γέρον, ὡς σὺ κελεύεις.
ἀλλ᾽ ἄγε μοι τόδε εἰπὲ καὶ ἀτρεκέως κατάλεξον,
ἢ πάντες σὺν νηυσὶν ἀπήμονες ἦλθον Ἀχαιοί,
οὓς Νέστωρ καὶ ἐγὼ λίπομεν Τροίηθεν ἰόντες,
ἦέ τις ὤλετ᾽ ὀλέθρῳ ἀδευκέι ἧς ἐπὶ νηὸς
490 Или, про­де­лав вой­ну, на руках сво­их близ­ких скон­чал­ся? —
Так гово­рил я. И, мне отве­чая, тот­час же ска­зал он:
— Что ты об этом, Атрид, выспра­ши­вать взду­мал? Не надо б
Знать тебе луч­ше об этом. Не думаю я, чтобы дол­го
Смог ты остать­ся бес­слез­ным, когда все подроб­но узна­ешь.
ἠὲ φίλων ἐν χερσίν, ἐπεὶ πόλεμον τολύπευσεν”.
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπεν·
“Ἀτρεΐδη, τί με ταῦτα διείρεαι; οὐδέ τί σε χρὴ
ἴδμεναι, οὐδὲ δαῆναι ἐμὸν νόον· οὐδέ σέ φημι
δὴν ἄκλαυτον ἔσεσθαι, ἐπὴν ἐὺ πάντα πύθηαι.
495 Мно­го из них уж погиб­ло, но мно­го и живо оста­лось.
Из пред­во­ди­те­лей мед­но­до­спеш­ных ахей­цев лишь двое
При воз­вра­ще­ньи погиб­ли; кто в бит­вах убит, ты ведь зна­ешь;
Тре­тий же где-то живой задер­жал­ся на море широ­ком.
С длин­но­ве­сель­ны­ми вме­сте суда­ми Аякс Оиле­ев
πολλοὶ μὲν γὰρ τῶν γε δάμεν, πολλοὶ δὲ λίποντο·
ἀρχοὶ δ᾽ αὖ δύο μοῦνοι Ἀχαιῶν χαλκοχιτώνων
ἐν νόστῳ ἀπόλοντο· μάχῃ δέ τε καὶ σὺ παρῆσθα.
εἷς δ᾽ ἔτι που ζωὸς κατερύκεται εὐρέι πόντῳ.
Αἴας μὲν μετὰ νηυσὶ δάμη δολιχηρέτμοισι.
500 В море погиб. Посей­дон о гирей­ские ост­рые ска­лы
Рань­ше суда лишь раз­бил, само­го ж его спас из пучи­ны.
Смер­ти б он так и избег, хоть и был нена­ви­стен Афине,
Если б в боль­шом ослеп­ле­ньи хваст­ли­во­го сло­ва не бро­сил,
Что, и богам вопре­ки, он спас­ся из гибель­ной без­дны.
Γυρῇσίν μιν πρῶτα Ποσειδάων ἐπέλασσεν
πέτρῃσιν μεγάλῃσι καὶ ἐξεσάωσε θαλάσσης·
καί νύ κεν ἔκφυγε κῆρα καὶ ἐχθόμενός περ Ἀθήνῃ,
εἰ μὴ ὑπερφίαλον ἔπος ἔκβαλε καὶ μέγ᾽ ἀάσθη·
φῆ ῥ᾽ ἀέκητι θεῶν φυγέειν μέγα λαῖτμα θαλάσσης.
505 Дерз­кую эту его похваль­бу Посей­даон услы­шал.
Вспых­нув­ши гне­вом, трезу­бец в могу­чие руки схва­тил он
И по гирей­ской уда­рил ска­ле, и ска­ла рас­ко­ло­лась.
Часть на месте оста­лась, обло­мок же в море сва­лил­ся,
Тот, нахо­дясь на кото­ром, Аякс погре­шил так жесто­ко.
τοῦ δὲ Ποσειδάων μεγάλ᾽ ἔκλυεν αὐδήσαντος·
αὐτίκ᾽ ἔπειτα τρίαιναν ἑλὼν χερσὶ στιβαρῇσιν
ἤλασε Γυραίην πέτρην, ἀπὸ δ᾽ ἔσχισεν αὐτήν·
καὶ τὸ μὲν αὐτόθι μεῖνε, τὸ δὲ τρύφος ἔμπεσε πόντῳ,
τῷ ῥ᾽ Αἴας τὸ πρῶτον ἐφεζόμενος μέγ᾽ ἀάσθη·
510 Вслед за собою увлек и его он в кипя­щее море.
Так он там и погиб, соле­ной воды наглотав­шись.
Брат же твой Кер избе­жал, от них ускольз­нул в изо­гну­тых
Чер­ных сво­их кораб­лях. Спас­ла вла­ды­чи­ца Гера.
Все же в то вре­мя когда уж к высо­ко­му мысу Малеи
τὸν δ᾽ ἐφόρει κατὰ πόντον ἀπείρονα κυμαίνοντα.
ὣς ὁ μὲν ἔνθ᾽ ἀπόλωλεν, ἐπεὶ πίεν ἁλμυρὸν ὕδωρ.
Σὸς δέ που ἔκφυγε κῆρας ἀδελφεὸς ἠδ᾽ ὑπάλυξεν
ἐν νηυσὶ γλαφυρῇσι· σάωσε δὲ πότνια Ἥρη.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ τάχ᾽ ἔμελλε Μαλειάων ὄρος αἰπὺ
515 Бли­зок он был, под­хва­ти­ла его нале­тев­шая буря
И понес­ла через рыб­ное море, сте­нав­ше­го тяж­ко,
К край­ним пре­де­лам стра­ны, где Фиест оби­тал в сво­ем доме
В преж­нее вре­мя; теперь же Эгист Фие­стид оби­тал там.
Но появил­ся счаст­ли­вый воз­врат для него и оттуда.
ἵξεσθαι, τότε δή μιν ἀναρπάξασα θύελλα
πόντον ἐπ᾽ ἰχθυόεντα φέρεν βαρέα στενάχοντα,
ἀγροῦ ἐπ᾽ ἐσχατιήν, ὅθι δώματα ναῖε Θυέστης
τὸ πρίν, ἀτὰρ τότ᾽ ἔναιε Θυεστιάδης Αἴγισθος.
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ καὶ κεῖθεν ἐφαίνετο νόστος ἀπήμων,
520 Ветер боги назад повер­ну­ли, и при­был домой он.
Вышел в вос­тор­ге на зем­лю род­ную Атрид Ага­мем­нон,
К родине креп­ко при­пал, цело­вал ее. Жар­кие сле­зы,
С радо­стью зем­лю увидев, из глаз про­ли­вал он обиль­но.
С выш­ки, одна­ко, тот­час его сто­рож заме­тил. Постав­лен
ἂψ δὲ θεοὶ οὖρον στρέψαν, καὶ οἴκαδ᾽ ἵκοντο,
ἦ τοι ὁ μὲν χαίρων ἐπεβήσετο πατρίδος αἴης
καὶ κύνει ἁπτόμενος ἣν πατρίδα· πολλὰ δ᾽ ἀπ᾽ αὐτοῦ
δάκρυα θερμὰ χέοντ᾽, ἐπεὶ ἀσπασίως ἴδε γαῖαν.
τὸν δ᾽ ἄρ᾽ ἀπὸ σκοπιῆς εἶδε σκοπός, ὅν ῥα καθεῖσεν
525 Был он Эги­стом ковар­ным, кото­рый ему два талан­та
Золо­том дать обе­щал; сто­ро­жил он уж год, чтоб вне­зап­но
Не появил­ся Атрид и о буй­ной не вспом­нил бы силе.
Быст­ро напра­вил­ся в дом к пас­ту­ху он наро­дов с изве­стьем.
Тот­час ковар­ней­ший план заду­мал Эгист. Средь наро­да
Αἴγισθος δολόμητις ἄγων, ὑπὸ δ᾽ ἔσχετο μισθὸν
χρυσοῦ δοιὰ τάλαντα· φύλασσε δ᾽ ὅ γ᾽ εἰς ἐνιαυτόν,
μή ἑ λάθοι παριών, μνήσαιτο δὲ θούριδος ἀλκῆς.
βῆ δ᾽ ἴμεν ἀγγελέων πρὸς δώματα ποιμένι λαῶν.
αὐτίκα δ᾽ Αἴγισθος δολίην ἐφράσσατο τέχνην·
530 Выбрал надеж­ней­ших два­дцать мужей, поса­дил их в заса­ду,
В доме с дру­гой сто­ро­ны обед при­ка­зал при­гото­вить,
Сам же отпра­вил­ся звать Ага­мем­но­на, пас­ты­ря вой­ска,
На колес­ни­цах с коня­ми, замыс­лив недоб­рое дело.
Встре­тил его, подо­зре­нию чуж­до­го, ввел его в дом свой
κρινάμενος κατὰ δῆμον ἐείκοσι φῶτας ἀρίστους
εἷσε λόχον, ἑτέρωθι δ᾽ ἀνώγει δαῖτα πένεσθαι.
αὐτὰρ ὁ βῆ καλέων Ἀγαμέμνονα, ποιμένα λαῶν
ἵπποισιν καὶ ὄχεσφιν, ἀεικέα μερμηρίζων.
τὸν δ᾽ οὐκ εἰδότ᾽ ὄλεθρον ἀνήγαγε καὶ κατέπεφνεν
535 И, уго­стив­ши, заре­зал, как режут быка воз­ле яслей.
Ни одно­го из при­быв­ших с Атридом в живых не оста­лось,
Но и Эги­сто­вых так­же: все в муже­ском зале погиб­ли. —
Так он ска­зал. И раз­би­лось тогда мое милое серд­це.
Пла­кал я, сидя в пес­ках. И совсем мое­му не хоте­лось
δειπνίσσας, ὥς τίς τε κατέκτανε βοῦν ἐπὶ φάτνῃ.
οὐδέ τις Ἀτρεΐδεω ἑτάρων λίπεθ᾽ οἵ οἱ ἕποντο,
οὐδέ τις Αἰγίσθου, ἀλλ᾽ ἔκταθεν ἐν μεγάροισιν”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐμοί γε κατεκλάσθη φίλον ἦτορ,
κλαῖον δ᾽ ἐν ψαμάθοισι καθήμενος, οὐδέ νύ μοι κῆρ
540 Серд­цу ни жить, ни глядеть на сия­ние яркое солн­ца.
После того как уж всласть я напла­кал­ся, всласть нава­лял­ся,
Ста­рец прав­ди­вый мор­ской такое про­мол­вил мне сло­во:
— Сын Атре­ев, не надо так дол­го и так неутеш­но
Пла­кать. Ведь пла­чем сво­им ниче­го мы не смо­жем достиг­нуть.
ἤθελ᾽ ἔτι ζώειν καὶ ὁρᾶν φάος ἠελίοιο.
αὐτὰρ ἐπεὶ κλαίων τε κυλινδόμενός τε κορέσθην,
δὴ τότε με προσέειπε γέρων ἅλιος νημερτής·
“Μηκέτι, Ἀτρέος υἱέ, πολὺν χρόνον ἀσκελὲς οὕτω
κλαῖ᾽, ἐπεὶ οὐκ ἄνυσίν τινα δήομεν· ἀλλὰ τάχιστα
545 Луч­ше поду­май о том, как ско­рее в отчиз­ну вер­нуть­ся.
Или еще ты заста­нешь Эги­ста живым, иль Оре­стом
Он уже будет убит, и ты к погре­бе­нью поспе­ешь. —
Так он отве­тил. И радость огром­ная вдруг охва­ти­ла,
Как ни жесто­ко скор­бел я, и дух мой отваж­ный и серд­це.
πείρα ὅπως κεν δὴ σὴν πατρίδα γαῖαν ἵκηαι.
ἢ γάρ μιν ζωόν γε κιχήσεαι, ἤ κεν Ὀρέστης
κτεῖνεν ὑποφθάμενος, σὺ δέ κεν τάφου ἀντιβολήσαις”.
Ὣς ἔφατ᾽, αὐτὰρ ἐμοὶ κραδίη καὶ θυμὸς ἀγήνωρ
αὖτις ἐνὶ στήθεσσι καὶ ἀχνυμένῳ περ ἰάνθη,
550 Гром­ко я стар­цу мор­ско­му сло­ва окры­лен­ные мол­вил:
— Знаю теперь о дво­их. Назо­ви же мне третье­го мужа,
Кто, еще будучи жив, задер­жан на море широ­ком.
Или уж нет и его? Как ни горь­ко, но слу­шать готов я. —
Так гово­рил я. И мне отве­чая, тот­час же ска­зал он:
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδων·
“Τούτους μὲν δὴ οἶδα· σὺ δὲ τρίτον ἄνδρ᾽ ὀνόμαζε,
ὅς τις ἔτι ζωὸς κατερύκεται εὐρέι πόντῳ
ἠὲ θανών· ἐθέλω δὲ καὶ ἀχνύμενός περ ἀκοῦσαι”.
Ὣς ἐφάμην, ὁ δέ μ᾽ αὐτίκ᾽ ἀμειβόμενος προσέειπεν·
555 — Тре­тий средь этих мужей — Лаэр­тов сын из Ита­ки.
Лью­щим обиль­ные сле­зы его я на ост­ро­ве видел:
Там его ним­фа Калип­со насиль­но в дому сво­ем дер­жит,
И воро­тить­ся никак он не может в роди­мую зем­лю.
Нет ни това­ри­щей там у него, ни судов мно­го­ве­с­лых,
“Υἱὸς Λαέρτεω, Ἰθάκῃ ἔνι οἰκία ναίων·
τὸν δ᾽ ἴδον ἐν νήσῳ θαλερὸν κατὰ δάκρυ χέοντα,
νύμφης ἐν μεγάροισι Καλυψοῦς, ἥ μιν ἀνάγκῃ
ἴσχει· ὁ δ᾽ οὐ δύναται ἣν πατρίδα γαῖαν ἱκέσθαι·
οὐ γάρ οἱ πάρα νῆες ἐπήρετμοι καὶ ἑταῖροι,
560 Чтоб он отпра­вить­ся мог по хреб­ту широ­чай­ше­му моря.
Но для тебя, Мене­лай, при­гото­ви­ли боги иное:
В коне­пи­та­тель­ном Арго­се ты не под­верг­нешь­ся смер­ти.
Будешь ты послан бога­ми в поля Ели­сей­ские, к самым
Край­ним пре­де­лам зем­ли, где живет Рада­мант русо­куд­рый.
οἵ κέν μιν πέμποιεν ἐπ᾽ εὐρέα νῶτα θαλάσσης.
σοι δ᾽ οὐ θέσφατόν ἐστι, διοτρεφὲς ὦ Μενέλαε,
Ἄργει ἐν ἱπποβότῳ θανέειν καὶ πότμον ἐπισπεῖν,
ἀλλά σ᾽ ἐς Ἠλύσιον πεδίον καὶ πείρατα γαίης
ἀθάνατοι πέμψουσιν, ὅθι ξανθὸς Ῥαδάμανθυς,
565 В этих местах чело­ве­ка лег­чай­шая жизнь ожи­да­ет.
Нет ни дождя там, ни сне­га, ни бурь не быва­ет жесто­ких.
Веч­но там Оке­ан бод­ря­щим дыха­ньем Зефи­ра
Веет с дую­щим сви­стом, чтоб людям про­хла­ду доста­вить.
Ибо супруг ты Еле­ны и зятем при­хо­дишь­ся Зев­су. —
τῇ περ ῥηίστη βιοτὴ πέλει ἀνθρώποισιν·
οὐ νιφετός, οὔτ᾽ ἂρ χειμὼν πολὺς οὔτε ποτ᾽ ὄμβρος,
ἀλλ᾽ αἰεὶ Ζεφύροιο λιγὺ πνείοντος ἀήτας
Ὠκεανὸς ἀνίησιν ἀναψύχειν ἀνθρώπους·
οὕνεκ᾽ ἔχεις Ἑλένην καί σφιν γαμβρὸς Διός ἐσσι”.
570 Так ска­зав, погру­зил­ся в вол­на­ми шумев­шее море.
Я ж и това­ри­щей трое пошли к кораб­лям нашим быст­рым.
Силь­но во вре­мя доро­ги мое вол­но­ва­ло­ся серд­це.
После того как при­шли к кораб­лям чер­но­бо­ким и к морю,
Ужин сгото­ви­ли мы. Бес­смерт­ная ночь насту­пи­ла.
Ὣς εἰπὼν ὑπὸ πόντον ἐδύσετο κυμαίνοντα.
αὐτὰρ ἐγὼν ἐπὶ νῆας ἅμ᾽ ἀντιθέοις ἑτάροισιν
ἤια, πολλὰ δέ μοι κραδίη πόρφυρε κιόντι.
αὐτὰρ ἐπεί ῥ᾽ ἐπὶ νῆα κατήλθομεν ἠδὲ θάλασσαν,
δόρπον θ᾽ ὁπλισάμεσθ᾽, ἐπί τ᾽ ἤλυθεν ἀμβροσίη νύξ,
575 Спать мы тогда улег­лись близ при­бо­ем шумя­ще­го моря.
Рано рож­ден­ная вышла из тьмы розо­пер­стая Эос.
Преж­де все­го кораб­ли мы спу­сти­ли в свя­щен­ное море,
Мач­ты потом с пару­са­ми вовнутрь кораб­лей уло­жи­ли,
Люди и сами взо­шли на суда и к уклю­чи­нам сели
δὴ τότε κοιμήθημεν ἐπὶ ῥηγμῖνι θαλάσσης.
ἦμος δ᾽ ἠριγένεια φάνη ῥοδοδάκτυλος Ἠώς,
νῆας μὲν πάμπρωτον ἐρύσσαμεν εἰς ἅλα δῖαν,
ἐν δ᾽ ἱστοὺς τιθέμεσθα καὶ ἱστία νηυσὶν ἐίσῃς,
ἂν δὲ καὶ αὐτοὶ βάντες ἐπὶ κληῖσι καθῖζον·
580 Сле­дом один за дру­гим и уда­ри­ли вес­ла­ми море.
Сно­ва я стал с кораб­ля­ми вбли­зи от тече­ний Егип­та,
Зев­сом вспо­ен­ной реки, и свя­тые свер­шил гека­том­бы.
После того же как гнев пре­кра­тил я богов веч­но-сущих,
Холм я насы­пал над бра­том, чтоб сла­ва его не угас­ла.
ἑξῆς δ᾽ ἑζόμενοι πολιὴν ἅλα τύπτον ἐρετμοῖς.
ἂψ δ᾽ εἰς Αἰγύπτοιο διιπετέος ποταμοῖο
στῆσα νέας, καὶ ἔρεξα τεληέσσας ἑκατόμβας.
αὐτὰρ ἐπεὶ κατέπαυσα θεῶν χόλον αἰὲν ἐόντων,
χεῦ᾽ Ἀγαμέμνονι τύμβον, ἵν᾽ ἄσβεστον κλέος εἴη.
585 Сде­лав­ши это, поплыл я. Посла­ли мне ветер попу­т­ный
Веч­ные боги и ско­ро к отчизне доста­ви­ли милой.
Вот что, одна­ко, тебе, Теле­мах, пред­ло­жить я хотел бы:
Дней на один­на­дцать или две­на­дцать остань­ся-ка с нами.
После тебя хоро­шо про­во­жу, ода­рив­ши бога­то:
ταῦτα τελευτήσας νεόμην, ἔδοσαν δέ μοι οὖρον
ἀθάνατοι, τοί μ᾽ ὦκα φίλην ἐς πατρίδ᾽ ἔπεμψαν.
ἀλλ᾽ ἄγε νῦν ἐπίμεινον ἐνὶ μεγάροισιν ἐμοῖσιν,
ὄφρα κεν ἑνδεκάτη τε δυωδεκάτη τε γένηται·
καὶ τότε σ᾽ εὖ πέμψω, δώσω δέ τοι ἀγλαὰ δῶρα,
590 Трех пода­рю тебе быст­рых коней с колес­ни­цей бле­стя­щей,
Дам тебе так­же и чашу пре­крас­ную, чтобы бес­смерт­ным
Ты воз­ли­я­нья тво­рил, все­гда обо мне вспо­ми­ная».
Сыну Атрея в ответ Теле­мах рас­суди­тель­ный мол­вил:
«Очень про­шу, Атре­ид, не удер­жи­вай здесь меня дол­го!
τρεῖς ἵππους καὶ δίφρον ἐύξοον· αὐτὰρ ἔπειτα
δώσω καλὸν ἄλεισον, ἵνα σπένδῃσθα θεοῖσιν
ἀθανάτοις ἐμέθεν μεμνημένος ἤματα πάντα».
Τὸν δ᾽ αὖ Τηλέμαχος πεπνυμένος ἀντίον ηὔδα·
«Ἀτρεΐδη, μὴ δή με πολὺν χρόνον ἐνθάδ᾽ ἔρυκε.
595 Если бы даже сидел я в тече­ние года с тобою,
Ни о роди­те­лях я тос­ко­вать бы не стал, ни о доме.
Слу­шая жад­но все речи твои и рас­ска­зы, ужас­но
Я наслаж­да­юсь. Одна­ко това­ри­щи ждут с нетер­пе­ньем
В Пило­се мно­го­свя­щен­ном меня. А ты меня дер­жишь.
καὶ γάρ κ᾽ εἰς ἐνιαυτὸν ἐγὼ παρὰ σοί γ᾽ ἀνεχοίμην
ἥμενος, οὐδέ κέ μ᾽ οἴκου ἕλοι πόθος οὐδὲ τοκήων·
αἰνῶς γὰρ μύθοισιν ἔπεσσί τε σοῖσιν ἀκούων
τέρπομαι. ἀλλ᾽ ἤδη μοι ἀνιάζουσιν ἑταῖροι
ἐν Πύλῳ ἠγαθέῃ· σὺ δέ με χρόνον ἐνθάδ᾽ ἐρύκεις.
600 Что ж пода­рить ты мне хочешь, пусть будет лежа­чее нечто.
Не пове­ду лоша­дей я в Ита­ку; пус­кай оста­ют­ся,
Пусть у тебя само­го здесь кра­су­ют­ся. Ты ведь вла­де­ешь
Очень широ­кой рав­ни­ной, на ней там и дон­ник, и кипер,
Пол­ба, пше­ни­ца и белый ячмень широ­ко́коло­си­стый.
δῶρον δ᾽ ὅττι κέ μοι δοίης, κειμήλιον ἔστω·
ἵππους δ᾽ εἰς Ἰθάκην οὐκ ἄξομαι, ἀλλὰ σοὶ αὐτῷ
ἐνθάδε λείψω ἄγαλμα· σὺ γὰρ πεδίοιο ἀνάσσεις
εὐρέος, ᾧ ἔνι μὲν λωτὸς πολύς, ἐν δὲ κύπειρον
πυροί τε ζειαί τε ἰδ᾽ εὐρυφυὲς κρῖ λευκόν.
605 Мы ж ни широ­ких дорог, ни лугов не име­ем в Ита­ке.
Коз лишь кор­мя, мне милее она, чем коней бы кор­ми­ла.
Все ост­ро­ва, что на море лежат, для коней не про­ез­жи
И не бога­ты луга­ми. Ита­ка же менее про­чих».
Так он ска­зал. Мене­лай улыб­нул­ся могу­че­го­ло­сый,
ἐν δ᾽ Ἰθάκῃ οὔτ᾽ ἂρ δρόμοι εὐρέες οὔτε τι λειμών·
αἰγίβοτος, καὶ μᾶλλον ἐπήρατος ἱπποβότοιο.
οὐ γάρ τις νήσων ἱππήλατος οὐδ᾽ ἐυλείμων,
αἵ θ᾽ ἁλὶ κεκλίαται· Ἰθάκη δέ τε καὶ περὶ πασέων».
Ὣς φάτο, μείδησεν δὲ βοὴν ἀγαθὸς Μενέλαος,
610 И Теле­ма­ха погла­дил рукой, и назвал, и про­мол­вил:
«Кро­ви хоро­шей ты, милый мой сын, если так гово­ришь ты.
Что же, пода­рок тебе обме­няю. Могу я и это!
Дам я пода­рок, кото­рый “лежа­чим” лежит в моем доме, —
Самый пре­крас­ный меж все­ми подар­ка­ми, самый почет­ный.
χειρί τέ μιν κατέρεξεν ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζεν·
«Αἵματός εἰς ἀγαθοῖο, φίλον τέκος, οἷ᾽ ἀγορεύεις·
τοιγὰρ ἐγώ τοι ταῦτα μεταστήσω· δύναμαι γάρ.
δώρων δ᾽ ὅσσ᾽ ἐν ἐμῷ οἴκῳ κειμήλια κεῖται,
δώσω ὃ κάλλιστον καὶ τιμηέστατόν ἐστιν·
615 Дам я в пода­рок тебе кра­тер пре­вос­ход­ной работы;
Из сереб­ра он отлит, а края у него золотые.
Сде­лан Гефе­стом. Его пода­рил мне Федим бла­го­род­ный,
Царь сидон­цев, когда его дом, при моем воз­вра­ще­ньи,
Всех нас радуш­но покрыл. Кра­тер тот тебе пода­рю я».
δώσω τοι κρητῆρα τετυγμένον· ἀργύρεος δὲ
ἔστιν ἅπας, χρυσῷ δ᾽ χείλεα κεκράανται,
ἔργον δ᾽ Ἡφαίστοιο. πόρεν δέ ἑ Φαίδιμος ἥρως,
Σιδονίων βασιλεύς, ὅθ᾽ ἑὸς δόμος ἀμφεκάλυψε
κεῖσέ με νοστήσαντα· τεῒν δ᾽ ἐθέλω τόδ᾽ ὀπάσσαι».
620 Так меж собой раз­го­во­ры вели Мене­лай с Теле­ма­хом.
Гости схо­ди­ли­ся в дом, где боже­ст­вен­ный царь ожи­дал их;
Гна­ли овец и нес­ли при­но­ся­щие муже­ство вина;
Жены же их в покры­ва­лах бли­стаю­щих хлеб посы­ла­ли.
Так об обеде они хло­пота­ли в Атридо­вом доме.
Ὣς οἱ μὲν τοιαῦτα πρὸς ἀλλήλους ἀγόρευον,
δαιτυμόνες δ᾽ ἐς δώματ᾽ ἴσαν θείου βασιλῆος.
οἱ δ᾽ ἦγον μὲν μῆλα, φέρον δ᾽ εὐήνορα οἶνον·
σῖτον δέ σφ᾽ ἄλοχοι καλλικρήδεμνοι ἔπεμπον.
ὣς οἱ μὲν περὶ δεῖπνον ἐνὶ μεγάροισι πένοντο.
625 А жени­хи в это вре­мя на ост­ро­ве даль­нем Ита­ке
Пред Одис­се­е­вым домом обыч­ной игрой забав­ля­лись —
Дис­ки и копья мета­ли на плот­но уби­той пло­щад­ке.
Но Анти­ной с Еври­ма­хом, похо­жим на бога, сиде­ли —
Всех жени­хов вожа­ки и пер­вые знат­но­стью рода.
Μνηστῆρες δὲ πάροιθεν Ὀδυσσῆος μεγάροιο
δίσκοισιν τέρποντο καὶ αἰγανέῃσιν ἱέντες
ἐν τυκτῷ δαπέδῳ, ὅθι περ πάρος, ὕβριν ἔχοντες.
Ἀντίνοος δὲ καθῆστο καὶ Εὐρύμαχος θεοειδής,
ἀρχοὶ μνηστήρων, ἀρετῇ δ᾽ ἔσαν ἔξοχ᾽ ἄριστοι.
630 Близ­ко Фро­ни­ев сын Ное­мон подо­шел к ним обо­им
И Анти­ною ска­зал, с таким обра­тив­шись вопро­сом:
«Зна­ешь ли ты, Анти­ной, в уме сво­ем или не зна­ешь,
Ско­ро ль назад Теле­мах из пес­ча­но­го Пило­са будет?
Взял у меня он корабль, а теперь само­му он мне нужен,
τοῖς δ᾽ υἱὸς Φρονίοιο Νοήμων ἐγγύθεν ἐλθὼν
Ἀντίνοον μύθοισιν ἀνειρόμενος προσέειπεν·
«Ἀντίνο᾽, ἦ ῥά τι ἴδμεν ἐνὶ φρεσίν, ἦε καὶ οὐκί,
ὁππότε Τηλέμαχος νεῖτ᾽ ἐκ Πύλου ἠμαθόεντος;
νῆά μοι οἴχετ᾽ ἄγων· ἐμὲ δὲ χρεὼ γίγνεται αὐτῆς
635 Чтобы поехать в Элиду про­стор­ную. Есть там две­на­дцать
Креп­ких кобыл у меня, и при них жере­бя­та их, мулы,
Дикие все. Я хотел бы пой­мать одно­го, чтоб объ­ездить».
Так он ска­зал. Изу­ми­лись они. И на мысль не мог­ло им
Это прий­ти, чтоб он в Пилос уехал. Они пола­га­ли, —
Ἤλιδ᾽ ἐς εὐρύχορον διαβήμεναι, ἔνθα μοι ἵπποι
δώδεκα θήλειαι, ὑπὸ δ᾽ ἡμίονοι ταλαεργοὶ
ἀδμῆτες· τῶν κέν τιν᾽ ἐλασσάμενος δαμασαίμην».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἀνὰ θυμὸν ἐθάμβεον· οὐ γὰρ ἔφαντο
ἐς Πύλον οἴχεσθαι Νηλήιον, ἀλλά που αὐτοῦ
640 Он где-нибудь на полях воз­ле стад иль пошел к сви­но­па­су.
И Ное­мо­ну ска­зал Анти­ной, Евпей­том рож­ден­ный:
«Прав­ду ска­жи мне: когда он уехал? Какие поплы­ли
Юно­ши с ним? На Ита­ке ль набрал их? Наем­ных рабо­чих
Взял ли сво­их? Иль рабов? Ведь смог бы и это он сде­лать!
ἀγρῶν ἢ μήλοισι παρέμμεναι ἠὲ συβώτῃ.
Τὸν δ᾽ αὖτ᾽ Ἀντίνοος προσέφη Εὐπείθεος υἱός·
«Νημερτές μοι ἔνισπε, πότ᾽ ᾤχετο καὶ τίνες αὐτῷ
κοῦροι ἕποντ᾽; Ἰθάκης ἐξαίρετοι, ἦ ἑοὶ αὐτοῦ
θῆτές τε δμῶές τε; δύναιτό κε καὶ τὸ τελέσσαι.
645 Так­же и это ска­жи мне прав­ди­во, чтоб знал хоро­шо я:
Силой ли взял, про­тив воли тво­ей, он корабль чер­но­бо­кий
Иль доб­ро­воль­но ты дал, лишь усерд­но тебя попро­сил он?»
Фро­ни­ев сын Ное­мон, отве­чая, ска­зал Анти­ною:
«Сам доб­ро­воль­но я дал. А как и дру­гой посту­пил бы,
καί μοι τοῦτ᾽ ἀγόρευσον ἐτήτυμον, ὄφρ᾽ ἐὺ εἰδῶ,
ἤ σε βίῃ ἀέκοντος ἀπηύρα νῆα μέλαιναν,
ἦε ἑκών οἱ δῶκας, ἐπεὶ προσπτύξατο μύθῳ».
Τὸν δ᾽ υἱὸς Φρονίοιο Νοήμων ἀντίον ηὔδα·
«Αὐτὸς ἑκών οἱ δῶκα· τί κεν ῥέξειε καὶ ἄλλος,
650 Если б такой чело­век, с пере­пол­нен­ным горе­стью серд­цем,
С прось­бой подоб­ной при­шел? Отка­зать ему было бы труд­но!
Юно­ши отплы­ли с ним, после нас в ита­кий­ском наро­де
Самые пер­вые. Их пред­во­ди­те­лем был, я заме­тил,
Мен­тор иль, может быть, бог, во всем ему видом подоб­ный.
ὁππότ᾽ ἀνὴρ τοιοῦτος ἔχων μελεδήματα θυμῷ
αἰτίζῃ; χαλεπόν κεν ἀνήνασθαι δόσιν εἴη.
κοῦροι δ᾽, οἳ κατὰ δῆμον ἀριστεύουσι μεθ᾽ ἡμέας,
οἵ οἱ ἕποντ᾽· ἐν δ᾽ ἀρχὸν ἐγὼ βαίνοντ᾽ ἐνόησα
Μέντορα, ἠὲ θεόν, τῷ δ᾽ αὐτῷ πάντα ἐῴκει.
655 Вот я чему удив­ля­юсь: боже­ст­вен­ный Мен­тор вче­ра мне
Утром встре­тил­ся здесь, хоть и сел на корабль с осталь­ны­ми».
Так им отве­тив, напра­вил шаги он к отцов­ско­му дому.
Силь­но у тех у дво­их взвол­но­ва­лось отваж­ное серд­це;
Всех жени­хов поса­ди­ли они, пре­кра­тив состя­за­нья,
ἀλλὰ τὸ θαυμάζω· ἴδον ἐνθάδε Μέντορα δῖον
χθιζὸν ὑπηοῖον, τότε δ᾽ ἔμβη νηὶ Πύλονδε».
Ὣς ἄρα φωνήσας ἀπέβη πρὸς δώματα πατρός,
τοῖσιν δ᾽ ἀμφοτέροισιν ἀγάσσατο θυμὸς ἀγήνωρ.
μνηστῆρας δ᾽ ἄμυδις κάθισαν καὶ παῦσαν ἀέθλων.
660 И Анти­ной, сын Евпей­та, с такой обра­тил­ся к ним речью,
Гне­вом пылая. В груди его мрач­ное серд­це ужас­ной
Зло­бой напол­ни­лось; пла­ме­нем ярким гла­за засвер­ка­ли:
«Дело выхо­дит пло­хое! Гро­зит нам бедою нема­лой
Дерз­кая эта поезд­ка его! И мог­ли ль ожи­дать мы!
τοῖσιν δ᾽ Ἀντίνοος μετέφη Εὐπείθεος υἱός,
ἀχνύμενος· μένεος δὲ μέγα φρένες ἀμφιμέλαιναι
πίμπλαντ᾽, ὄσσε δέ οἱ πυρὶ λαμπετόωντι ἐίκτην·
«Ὢ πόποι, ἦ μέγα ἔργον ὑπερφιάλως ἐτελέσθη
Τηλεμάχῳ ὁδὸς ἥδε· φάμεν δέ οἱ οὐ τελέεσθαι.
665 Нас нико­го не спро­сясь, само­воль­но маль­чиш­ка ухо­дит
И сна­ря­жа­ет корабль, това­ри­щей выбрав в наро­де!
Станет и в буду­щем нам он бедой. Пусть уж луч­ше погу­бит
Зевс его силу, пока­мест еще не совсем воз­му­жал он.
Дай­те же быст­рый корабль мне и два­дцать това­ри­щей в помощь,
ἐκ τοσσῶνδ᾽ ἀέκητι νέος πάϊς οἴχεται αὔτως
νῆα ἐρυσσάμενος, κρίνας τ᾽ ἀνὰ δῆμον ἀρίστους.
ἄρξει καὶ προτέρω κακὸν ἔμμεναι· ἀλλά οἱ αὐτῷ
Ζεὺς ὀλέσειε βίην, πρὶν ἥβης μέτρον ἱκέσθαι.
ἀλλ᾽ ἄγε μοι δότε νῆα θοὴν καὶ εἴκοσ᾽ ἑταίρους,
670 Чтобы, когда воз­вра­щать­ся он будет, устро­ить заса­ду
И под­сте­речь его меж­ду Ита­кой и Замом, в про­ли­ве.
Эти иска­нья отца не доб­ром ему кон­чить при­дет­ся!»
Так он ска­зал. Изъ­яви­ли свое одоб­ре­нье дру­гие,
Тот­час затем под­ня­лись и напра­ви­лись в дом Одис­сея.
ὄφρα μιν αὐτὸν ἰόντα λοχήσομαι ἠδὲ φυλάξω
ἐν πορθμῷ Ἰθάκης τε Σάμοιό τε παιπαλοέσσης,
ὡς ἂν ἐπισμυγερῶς ναυτίλλεται εἵνεκα πατρός».
Ὣς ἔφαθ᾽, οἱ δ᾽ ἄρα πάντες ἐπῄνεον ἠδ᾽ ἐκέλευον.
αὐτίκ᾽ ἔπειτ᾽ ἀνστάντες ἔβαν δόμον εἰς Ὀδυσῆος.
675 Но оста­ва­лась недол­го в неведе­ньи Пене­ло­пея,
Что́ про­тив сына ее жени­хи замыш­ля­ют ковар­но.
Вест­ник ска­зал ей Медонт: за огра­дой дво­ра он под­слу­шал
Их сове­ща­нье, — они ж на дво­ре свои замыс­лы тка­ли.
Быст­ро пошел он чрез дом, чтобы все сооб­щить Пене­ло­пе.
Οὐδ᾽ ἄρα Πηνελόπεια πολὺν χρόνον ἦεν ἄπυστος
μύθων, οὓς μνηστῆρες ἐνὶ φρεσὶ βυσσοδόμευον·
κῆρυξ γάρ οἱ ἔειπε Μέδων, ὃς ἐπεύθετο βουλὰς
αὐλῆς ἐκτὸς ἐών· οἱ δ᾽ ἔνδοθι μῆτιν ὕφαινον.
βῆ δ᾽ ἴμεν ἀγγελέων διὰ δώματα Πηνελοπείῃ·
680 Толь­ко сошел он с поро­га, ска­за­ла ему Пене­ло­па:
«От жени­хов бла­го­род­ных с каким ты при­шел пору­че­ньем?
Чтобы слу­жан­кам ска­зать Одис­сея, подоб­но­го богу,
Бро­сить дела и идти поско­рее обед им гото­вить?
Луч­ше б не сва­та­лись, луч­ше сюда не сби­ра­лись бы боль­ше,
τὸν δὲ κατ᾽ οὐδοῦ βάντα προσηύδα Πηνελόπεια·
«Κῆρυξ, τίπτε δέ σε πρόεσαν μνηστῆρες ἀγαυοί;
ἦ εἰπέμεναι δμῳῇσιν Ὀδυσσῆος θείοιο
ἔργων παύσασθαι, σφίσι δ᾽ αὐτοῖς δαῖτα πένεσθαι;
μὴ μνηστεύσαντες μηδ᾽ ἄλλοθ᾽ ὁμιλήσαντες
685 В самый послед­ний уж раз бы у нас пообеда­ли нын­че!
Как вы сби­ра­е­тесь часто, как губи­те наше доб­ро здесь, —
Все досто­я­ние сына! Уже­ли, как были детьми вы,
Вам не слу­ча­лось ни разу от ваших роди­те­лей слы­шать,
Как отно­сил­ся все­гда к ним мой муж, Одис­сей бого­рав­ный?
ὕστατα καὶ πύματα νῦν ἐνθάδε δειπνήσειαν·
οἳ θάμ᾽ ἀγειρόμενοι βίοτον κατακείρετε πολλόν,
κτῆσιν Τηλεμάχοιο δαΐφρονος· οὐδέ τι πατρῶν
ὑμετέρων τὸ πρόσθεν ἀκούετε, παῖδες ἐόντες,
οἷος Ὀδυσσεὺς ἔσκε μεθ᾽ ὑμετέροισι τοκεῦσιν,
690 Не оби­жал нико­го нико­гда он ни сло­вом, ни делом,
Как для боже­ст­вен­ных это царей совер­шен­но обыч­но:
Воз­не­на­видят того из людей, а дру­го­го воз­лю­бят.
Он же во всю свою жизнь нико­го из людей не обидел.
Ясно пред все­ми ваш дух, недо­стой­ные ваши поступ­ки
οὔτε τινὰ ῥέξας ἐξαίσιον οὔτε τι εἰπὼν
ἐν δήμῳ, ἥ τ᾽ ἐστὶ δίκη θείων βασιλήων·
ἄλλον κ᾽ ἐχθαίρῃσι βροτῶν, ἄλλον κε φιλοίη.
κεῖνος δ᾽ οὔ ποτε πάμπαν ἀτάσθαλον ἄνδρα ἐώργει.
ἀλλ᾽ ὁ μὲν ὑμέτερος θυμὸς καὶ ἀεικέα ἔργα
695 Вы про­яви­ли, в вас нет бла­го­дар­но­сти к про­шлым заслу­гам!»
Ей отве­тил Медонт, разум­ны­ми мыс­ля­ми пол­ный:
«Если б лишь это, цари­ца, бедой вели­чай­шею было!
Дело дру­гое они замыш­ля­ют, гораздо ужас­ней,
Боль­ше гораздо! Не дай им Кро­ни­он то дело испол­нить!
φαίνεται, οὐδέ τίς ἐστι χάρις μετόπισθ᾽ εὐεργέων».
Τὴν δ᾽ αὖτε προσέειπε Μέδων πεπνυμένα εἰδώς·
«Αἲ γὰρ δή, βασίλεια, τόδε πλεῖστον κακὸν εἴη.
ἀλλὰ πολὺ μεῖζόν τε καὶ ἀργαλεώτερον ἄλλο
μνηστῆρες φράζονται, ὃ μὴ τελέσειε Κρονίων·
700 Ост­рою медью убить замыш­ля­ют они Теле­ма­ха
При воз­вра­ще­ньи домой. В пес­ча­ни­стый Пилос и в свет­лый
Лакеде­мон он поехал, чтоб там об отце пораз­ведать».
Так он ска­зал. Осла­бе­ли у той и коле­ни и серд­це.
Дол­го ни сло­ва ска­зать не мог­ла, обо­рвал­ся цве­ту­щий
Τηλέμαχον μεμάασι κατακτάμεν ὀξέι χαλκῷ
οἴκαδε νισόμενον· ὁ δ᾽ ἔβη μετὰ πατρὸς ἀκουὴν
ἐς Πύλον ἠγαθέην ἠδ᾽ ἐς Λακεδαίμονα δῖαν».
Ὣς φάτο, τῆς δ᾽ αὐτοῦ λύτο γούνατα καὶ φίλον ἦτορ,
δὴν δέ μιν ἀμφασίη ἐπέων λάβε· τὼ δέ οἱ ὄσσε
705 Голос ее, и мгно­вен­но гла­за нали­ли­ся сле­за­ми.
Дол­го мол­ча­ла она, пока собра­ла­ся отве­тить:
«Вест­ник, куда же уехал мой сын? Для чего ему было
Плыть куда-то на быст­рых судах, что мор­ски­ми коня­ми
Взрос­лым слу­жат мужам, про­бе­гая по вла­ге вели­кой?
δακρυόφι πλῆσθεν, θαλερὴ δέ οἱ ἔσχετο φωνή.
ὀψὲ δὲ δή μιν ἔπεσσιν ἀμειβομένη προσέειπε·
«Κῆρυξ, τίπτε δέ μοι πάϊς οἴχεται; οὐδέ τί μιν χρεὼ
νηῶν ὠκυπόρων ἐπιβαινέμεν, αἵ θ᾽ ἁλὸς ἵπποι
ἀνδράσι γίγνονται, περόωσι δὲ πουλὺν ἐφ᾽ ὑγρήν.
710 Не для того ли, чтоб имя само его в людях исчез­ло?»
Ей отве­тил Медонт, разум­ны­ми мыс­ля­ми пол­ный:
«Мне неиз­вест­но, вну­шил ли какой-либо бог ему это,
Или же соб­ст­вен­ный дух побудил его в Пилос поехать,
Чтоб раз­уз­нать об отце, воз­вра­тит­ся ли он иль погиб уж».
ἦ ἵνα μηδ᾽ ὄνομ᾽ αὐτοῦ ἐν ἀνθρώποισι λίπηται;»
Τὴν δ᾽ ἠμείβετ᾽ ἔπειτα Μέδων πεπνυμένα εἰδώς·
«Οὐκ οἶδ᾽ ἤ τίς μιν θεὸς ὤρορεν, ἦε καὶ αὐτοῦ
θυμὸς ἐφωρμήθη ἴμεν ἐς Πύλον, ὄφρα πύθηται
πατρὸς ἑοῦ ἢ νόστον ἢ ὅν τινα πότμον ἐπέσπεν».
715 Так ска­зав, уда­лил­ся Медонт через дом Одис­сея.
Серд­це губя­щая скорбь охва­ти­ла ее; не хоте­лось
Ей на сту­ле сидеть, хоть и было их в доме нема­ло.
Села она на порог сво­ей проч­но постро­ен­ной спаль­ни,
Горь­ко печа­лясь. Кру­гом зали­ва­лись сле­за­ми рабы­ни,
Ὣς ἄρα φωνήσας ἀπέβη κατὰ δῶμ᾽ Ὀδυσῆος.
τὴν δ᾽ ἄχος ἀμφεχύθη θυμοφθόρον, οὐδ᾽ ἄρ᾽ ἔτ᾽ ἔτλη
δίφρῳ ἐφέζεσθαι πολλῶν κατὰ οἶκον ἐόντων,
ἀλλ᾽ ἄρ᾽ ἐπ᾽ οὐδοῦ ἷζε πολυκμήτου θαλάμοιο
οἴκτρ᾽ ὀλοφυρομένη· περὶ δὲ δμῳαὶ μινύριζον
720 Сколь­ко их ни было в доме, и ста­рые и моло­дые.
Гром­ко рыдая, ска­за­ла рабы­ням сво­им Пене­ло­па:
«Слу­шай­те, милые! Мне лишь из всех, кто воз­рос и родил­ся
Одно­вре­мен­но со мной, дал скор­би такие Кро­ни­он!
Рань­ше погиб у меня бла­го­род­ный супруг льви­но­душ­ный,
πᾶσαι, ὅσαι κατὰ δώματ᾽ ἔσαν νέαι ἠδὲ παλαιαί.
τῇς δ᾽ ἁδινὸν γοόωσα μετηύδα Πηνελόπεια·
«Κλῦτε, φίλαι· πέρι γάρ μοι Ὀλύμπιος ἄλγε᾽ ἔδωκεν
ἐκ πασέων, ὅσσαι μοι ὁμοῦ τράφεν ἠδ᾽ ἐγένοντο·
ἣ πρὶν μὲν πόσιν ἐσθλὸν ἀπώλεσα θυμολέοντα,
725 Мно­же­ст­вом доб­лест­ных свойств выда­вав­ший­ся меж­ду данай­цев,
Сла­вой кото­ро­го пол­ны Элла­да и Аргос про­стран­ный.
Нын­че ж воз­люб­лен­ный сын мой — куда, неиз­вест­но — из дома
Буря­ми прочь уне­сен. Не слы­ха­ла я, как и собрал­ся!
Под­лые! Ясно ведь все пони­ма­ли вы, — как же из вас-то
παντοίῃς ἀρετῇσι κεκασμένον ἐν Δαναοῖσιν,
ἐσθλόν, τοῦ κλέος εὐρὺ καθ᾽ Ἑλλάδα καὶ μέσον Ἄργος.
νῦν αὖ παῖδ᾽ ἀγαπητὸν ἀνηρείψαντο θύελλαι
ἀκλέα ἐκ μεγάρων, οὐδ᾽ ὁρμηθέντος ἄκουσα.
σχέτλιαι, οὐδ᾽ ὑμεῖς περ ἐνὶ φρεσὶ θέσθε ἑκάστη
730 Не дога­да­лась хотя бы одна раз­будить меня тот­час,
Как он на при­стань к суд­ну чер­но­бо­ко­му из дому вышел!
Если б тогда я узна­ла, что путь он такой замыш­ля­ет,
Как бы он в путь ни рвал­ся, но все же бы дома остал­ся
Или меня бы оста­вил умер­шею в этом жили­ще!
ἐκ λεχέων μ᾽ ἀνεγεῖραι, ἐπιστάμεναι σάφα θυμῷ,
ὁππότ᾽ ἐκεῖνος ἔβη κοίλην ἐπὶ νῆα μέλαιναν.
εἰ γὰρ ἐγὼ πυθόμην ταύτην ὁδὸν ὁρμαίνοντα,
τῷ κε μάλ᾽ ἤ κεν ἔμεινε καὶ ἐσσύμενός περ ὁδοῖο,
ἤ κέ με τεθνηκυῖαν ἐνὶ μεγάροισιν ἔλειπεν.
735 Но поско­рее ко мне ста­ри­ка позо­ви­те Долия,
Дан­но­го в слу­ги отцом мне, когда я сюда отправ­ля­лась,
Здесь же за садом моим мно­го­д­рев­ным смот­ря­ще­го. Пусть он
Тот­час к Лаэр­ту бежит и, под­сев­ши, ему все рас­ска­жет.
Может быть, в серд­це сво­ем он какое при­ду­ма­ет сред­ство
ἀλλά τις ὀτρηρῶς Δολίον καλέσειε γέροντα,
δμῶ᾽ ἐμόν, ὅν μοι δῶκε πατὴρ ἔτι δεῦρο κιούσῃ,
καί μοι κῆπον ἔχει πολυδένδρεον, ὄφρα τάχιστα
Λαέρτῃ τάδε πάντα παρεζόμενος καταλέξῃ,
εἰ δή πού τινα κεῖνος ἐνὶ φρεσὶ μῆτιν ὑφήνας
740 С жало­бой вый­ти к наро­ду, кото­рый губить доз­во­ля­ет
Род и Лаэр­та и сына Лаэр­та, подоб­но­го богу».
Доб­рая ей Еври­клея кор­ми­ли­ца так отве­ча­ла:
«Милая доч­ка! Убить меня можешь без­жа­лост­ной медью
Или же целой оста­вить, но прав­ды скры­вать я не буду.
ἐξελθὼν λαοῖσιν ὀδύρεται, οἳ μεμάασιν
ὃν καὶ Ὀδυσσῆος φθῖσαι γόνον ἀντιθέοιο».
Τὴν δ᾽ αὖτε προσέειπε φίλη τροφὸς Εὐρύκλεια·
«Νύμφα φίλη, σὺ μὲν ἄρ με κατάκτανε νηλέι χαλκῷ
ἢ ἔα ἐν μεγάρῳ· μῦθον δέ τοι οὐκ ἐπικεύσω.
745 Было извест­но мне все. При­нес­ла я, что мне при­ка­зал он, —
Хле­ба, вина на доро­гу. С меня же вели­кую клят­ву
Взял он мол­чать, пока­мест две­на­дца­тый день не насту­пит
Или пока ты не спро­сишь, пока от дру­гих не услы­шишь.
Он опа­сал­ся, что пла­чем сво­ей кра­со­те повредишь ты.
ᾔδε᾽ ἐγὼ τάδε πάντα, πόρον δέ οἱ ὅσσ᾽ ἐκέλευε,
σῖτον καὶ μέθυ ἡδύ· ἐμεῦ δ᾽ ἕλετο μέγαν ὅρκον
μὴ πρὶν σοὶ ἐρέειν, πρὶν δωδεκάτην γε γενέσθαι
ἢ σ᾽ αὐτὴν ποθέσαι καὶ ἀφορμηθέντος ἀκοῦσαι,
ὡς ἂν μὴ κλαίουσα κατὰ χρόα καλὸν ἰάπτῃς.
750 Вот что: омыв­шись и чистой одеж­дою тело облек­ши,
Вме­сте с слу­жан­ка­ми в верх­ний покой под­ни­мись и молит­ву
Там сотво­ри пред Афи­ной, рож­ден­ною Зев­сом вла­ды­кой.
Сына тебе и от смер­ти самой сохра­нить она смо­жет.
Но ста­ри­ка не печаль ты печаль­но­го. Вовсе не так уж,
ἀλλ᾽ ὑδρηναμένη, καθαρὰ χροῒ εἵμαθ᾽ ἑλοῦσα,
εἰς ὑπερῷ᾽ ἀναβᾶσα σὺν ἀμφιπόλοισι γυναιξὶν
εὔχε᾽ Ἀθηναίῃ κούρῃ Διὸς αἰγιόχοιο·
ἡ γάρ κέν μιν ἔπειτα καὶ ἐκ θανάτοιο σαώσαι.
μηδὲ γέροντα κάκου κεκακωμένον· οὐ γὰρ ὀίω
755 Думаю я, нена­вист­ны бла­жен­ным бес­смерт­ным потом­ки
Арке­зи­а­да. Из них кто-нибудь еще будет вла­дель­цем
Дома с высо­кою кров­лей и туч­ных полей отда­лен­ных».
Так ей ска­зав, успо­ко­и­ла скорбь и в гла­зах ей сдер­жа­ла
Сле­зы. Омыв­шись и чистой одеж­дою тело облек­ши,
πάγχυ θεοῖς μακάρεσσι γονὴν Ἀρκεισιάδαο
ἔχθεσθ᾽, ἀλλ᾽ ἔτι πού τις ἐπέσσεται ὅς κεν ἔχῃσι
δώματά θ᾽ ὑψερεφέα καὶ ἀπόπροθι πίονας ἀγρούς».
Ὣς φάτο, τῆς δ᾽ εὔνησε γόον, σχέθε δ᾽ ὄσσε γόοιο.
ἡ δ᾽ ὑδρηναμένη, καθαρὰ χροῒ εἵμαθ᾽ ἑλοῦσα
760 Вме­сте с слу­жан­ка­ми в верх­ний покой под­ня­лась Пене­ло­па
И, ячме­ню поло­жив­ши в кор­зин­ку, взмо­ли­лась к Афине:
«Неодо­ли­мая дочь Эгио­ха Зеве­са, внем­ли мне!
Если когда-либо в доме сво­ем Одис­сей мно­го­ум­ный
Туч­ные бед­ра коров иль овец сожи­гал пред тобою,
εἰς ὑπερῷ᾽ ἀνέβαινε σὺν ἀμφιπόλοισι γυναιξίν,
ἐν δ᾽ ἔθετ᾽ οὐλοχύτας κανέῳ, ἠρᾶτο δ᾽ Ἀθήνῃ·
«Κλῦθί μευ, αἰγιόχοιο Διὸς τέκος, Ἀτρυτώνη,
εἴ ποτέ τοι πολύμητις ἐνὶ μεγάροισιν Ὀδυσσεὺς
ἢ βοὸς ἢ ὄϊος κατὰ πίονα μηρί᾽ ἔκηε,
765 Вспом­ни об этом теперь, и мило­го сына спа­си мне,
И откло­ни от него жени­хов зло­умыш­лен­ных коз­ни!»
Кон­чив­ши, клик изда­ла. И боги­ня услы­ша­ла прось­бу.
А жени­хи в это вре­мя шуме­ли в тени­стом чер­то­ге.
Так не один гово­рил из юно­шей этих над­мен­ных:
τῶν νῦν μοι μνῆσαι, καί μοι φίλον υἷα σάωσον,
μνηστῆρας δ᾽ ἀπάλαλκε κακῶς ὑπερηνορέοντας».
Ὣς εἰποῦσ᾽ ὀλόλυξε, θεὰ δέ οἱ ἔκλυεν ἀρῆς.
μνηστῆρες δ᾽ ὁμάδησαν ἀνὰ μέγαρα σκιόεντα·
ὧδε δέ τις εἴπεσκε νέων ὑπερηνορεόντων·
770 «Свадь­бу нам, вер­но, гото­вит желан­ная мно­гим цари­ца!
Мыс­ли же нет у нее, что гото­вит­ся смерть ее сыну!»
Так не один гово­рил — и не знал, что́ гото­вит­ся вско­ре
Им же самим. Обра­тил­ся ко всем Анти­ной и вос­клик­нул:
«Что вы, с ума посхо­ди­ли? Занос­чи­вой вся­че­ской речи
«Ἦ μάλα δὴ γάμον ἄμμι πολυμνήστη βασίλεια
ἀρτύει, οὐδέ τι οἶδεν ὅ οἱ φόνος υἷι τέτυκται».
Ὣς ἄρα τις εἴπεσκε, τὰ δ᾽ οὐκ ἴσαν ὡς ἐτέτυκτο.
τοῖσιν δ᾽ Ἀντίνοος ἀγορήσατο καὶ μετέειπε·
«Δαιμόνιοι, μύθους μὲν ὑπερφιάλους ἀλέασθε
775 Осте­ре­гай­тесь, чтоб кто вон туда, вовнутрь, не донес бы!
Вста­нем­те в пол­ном мол­ча­ньи, отпра­вим­ся в путь и испол­ним
Дело, кото­рое по серд­цу всем вам сего­дня при­ш­ло­ся».
Так ска­зал он и два­дцать надеж­ней­ших спут­ни­ков выбрал,
С ними пошел к кораб­лю и к пес­ча­но­му бере­гу моря.
πάντας ὁμῶς, μή πού τις ἀπαγγείλῃσι καὶ εἴσω.
ἀλλ᾽ ἄγε σιγῇ τοῖον ἀναστάντες τελέωμεν
μῦθον, ὃ δὴ καὶ πᾶσιν ἐνὶ φρεσὶν ἤραρεν ἡμῖν».
Ὣς εἰπὼν ἐκρίνατ᾽ ἐείκοσι φῶτας ἀρίστους,
βὰν δ᾽ ἰέναι ἐπὶ νῆα θοὴν καὶ θῖνα θαλάσσης.
780 Сдви­ну­ли преж­де все­го в глу­би­ну они моря корабль свой,
Мач­ту потом со сна­стя­ми на чер­ный корабль уло­жи­ли,
К кожа­ным коль­цам уклю­чин при­ла­ди­ли креп­кие вес­ла,
Как пола­га­ет­ся все, и потом пару­са рас­пу­сти­ли.
Сме­лые слу­ги ору­жие им при­нес­ли. Укре­пи­ли
νῆα μὲν οὖν πάμπρωτον ἁλὸς βένθοσδε ἔρυσσαν,
ἐν δ᾽ ἱστόν τ᾽ ἐτίθεντο καὶ ἱστία νηὶ μελαίνῃ,
ἠρτύναντο δ᾽ ἐρετμὰ τροποῖς ἐν δερματίνοισιν,
πάντα κατὰ μοῖραν, ἀνά θ᾽ ἱστία λευκὰ πέτασσαν·
τεύχεα δέ σφ᾽ ἤνεικαν ὑπέρθυμοι θεράποντες.
785 В месте глу­бо­ком они свой корабль и сошли с него наземь;
Там они ужи­нать сели и позд­не­го вече­ра жда­ли.
Тою порой Пене­ло­па разум­ная в верх­нем покое
Груст­но без пищи лежа­ла, еды и питья не вку­шая,
Думая все об одном: избегнет ли сын ее смер­ти
ὑψοῦ δ᾽ ἐν νοτίῳ τήν γ᾽ ὥρμισαν, ἐκ δ᾽ ἔβαν αὐτοί·
ἔνθα δὲ δόρπον ἕλοντο, μένον δ᾽ ἐπὶ ἕσπερον ἐλθεῖν.
Ἡ δ᾽ ὑπερωίῳ αὖθι περίφρων Πηνελόπεια
κεῖτ᾽ ἄρ᾽ ἄσιτος, ἄπαστος ἐδητύος ἠδὲ ποτῆτος,
ὁρμαίνουσ᾽ ἤ οἱ θάνατον φύγοι υἱὸς ἀμύμων,
790 Или от рук жени­хов зло­умыш­лен­ных при­мет поги­бель?
Так же, как лев устра­шен­ный вол­ну­ет­ся, видя, что быст­ро
Тол­пы охот­ни­ков круг перед ним замы­ка­ют ковар­ный,
Так и она вол­но­ва­лась. Но сон низо­шел к ней, и, слад­ко
К ложу скло­нясь, задре­ма­ла она. И печа­ли исчез­ли.
ἦ ὅ γ᾽ ὑπὸ μνηστῆρσιν ὑπερφιάλοισι δαμείη.
ὅσσα δὲ μερμήριξε λέων ἀνδρῶν ἐν ὁμίλῳ
δείσας, ὁππότε μιν δόλιον περὶ κύκλον ἄγωσι,
τόσσα μιν ὁρμαίνουσαν ἐπήλυθε νήδυμος ὕπνος·
εὗδε δ᾽ ἀνακλινθεῖσα, λύθεν δέ οἱ ἅψεα πάντα.
795 Новая мысль тут при­шла сово­окой Афине богине.
При­зрак она созда­ла, похо­жий на жен­щи­ну видом,
Стар­ца Ика­рия дочь, сест­ру Пене­ло­пы Ифти­му,
Взя­тую замуж Евме­лом, име­ю­щим житель­ство в Ферах.
В дом Одис­сея посла­ла тот при­зрак Пал­ла­да Афи­на,
Ἔνθ᾽ αὖτ᾽ ἄλλ᾽ ἐνόησε θεά, γλαυκῶπις Ἀθήνη·
εἴδωλον ποίησε, δέμας δ᾽ ἤικτο γυναικί,
Ἰφθίμῃ, κούρῃ μεγαλήτορος Ἰκαρίοιο,
τὴν Εὔμηλος ὄπυιε Φερῇς ἔνι οἰκία ναίων.
πέμπε δέ μιν πρὸς δώματ᾽ Ὀδυσσῆος θείοιο,
800 Чтоб у поверг­ну­той в скорбь, исхо­дя­щей в сле­зах Пене­ло­пы
Горь­кое он пре­кра­тил горе­ва­нье и плач мно­го­слез­ный.
В спаль­ню при­зрак вошел, скольз­нув вдоль рем­ня от затво­ра,
Стал над ее голо­вой и такое про­мол­вил ей сло­во:
«Спишь, Пене­ло­па, печа­лью себе истер­зав­шая серд­це?
ἧος Πηνελόπειαν ὀδυρομένην γοόωσαν
παύσειε κλαυθμοῖο γόοιό τε δακρυόεντος.
ἐς θάλαμον δ᾽ εἰσῆλθε παρὰ κληῖδος ἱμάντα,
στῆ δ᾽ ἄρ ὑπὲρ κεφαλῆς, καί μιν πρὸς μῦθον ἔειπεν·
«Εὕδεις, Πηνελόπεια, φίλον τετιημένη ἦτορ;
805 Лег­ко­жи­ву­щие боги тебе запре­ща­ют, цари­ца,
Пла­кать и мучить­ся горем. Вер­нет­ся домой невреди­мым
Сын твой; ни в чем пред бога­ми бес­смерт­ны­ми он не вино­вен».
Ей, отве­чая, разум­ная так Пене­ло­па ска­за­ла,
В сла­дост­ной лежа дре­мо­те в воротах ноч­ных сно­виде­ний:
οὐ μέν σ᾽ οὐδὲ ἐῶσι θεοὶ ῥεῖα ζώοντες
κλαίειν οὐδ᾽ ἀκάχησθαι, ἐπεί ῥ᾽ ἔτι νόστιμός ἐστι
σὸς παῖς· οὐ μὲν γάρ τι θεοῖς ἀλιτήμενός ἐστι».
Τὴν δ᾽ ἠμείβετ᾽ ἔπειτα περίφρων Πηνελόπεια,
ἡδὺ μάλα κνώσσουσ᾽ ἐν ὀνειρείῃσι πύλῃσιν·
810 «Что это зна­чит, сест­ра, что сюда ты при­шла? Не быва­ло
Это­го рань­ше. От нас ведь живешь ты не очень-то близ­ко.
Как же ты хочешь, чтоб я пре­кра­ти­ла печаль и рыда­нья,
Жгу­щие серд­це и дух мне с такой нестер­пи­мою силой?
Рань­ше погиб у меня бла­го­род­ный супруг льви­но­душ­ный,
«Τίπτε, κασιγνήτη, δεῦρ᾽ ἤλυθες; οὔ τι πάρος γε
πωλέ᾽, ἐπεὶ μάλα πολλὸν ἀπόπροθι δώματα ναίεις·
καί με κέλεαι παύσασθαι ὀιζύος ἠδ᾽ ὀδυνάων
πολλέων, αἵ μ᾽ ἐρέθουσι κατὰ φρένα καὶ κατὰ θυμόν,
ἣ πρὶν μὲν πόσιν ἐσθλὸν ἀπώλεσα θυμολέοντα,
815 Мно­же­ст­вом доб­лест­ных свойств выда­вав­ший­ся меж­ду данай­цев,
Сла­вой кото­ро­го пол­ны Элла­да и Аргос про­стор­ный.
Нын­че ж в судне изо­гну­том уехал воз­люб­лен­ный сын мой,
Юный, еще ни к трудам, ни к беседам совсем не при­вык­ший.
Боль­ше теперь я о нем сокру­ша­юсь, чем даже о муже,
παντοίῃς ἀρετῇσι κεκασμένον ἐν Δαναοῖσιν,
ἐσθλόν, τοῦ κλέος εὐρὺ καθ᾽ Ἑλλάδα καὶ μέσον Ἄργος·
νῦν αὖ παῖς ἀγαπητὸς ἔβη κοίλης ἐπὶ νηός,
νήπιος, οὔτε πόνων ἐὺ εἰδὼς οὔτ᾽ ἀγοράων.
τοῦ δὴ ἐγὼ καὶ μᾶλλον ὀδύρομαι ἤ περ ἐκείνου·
820 Серд­цем боюсь и дро­жу, чтоб какой с ним беды не слу­чи­лось
На море или у тех, в чьей стране ему быть доведет­ся,
Ибо нема­ло вра­гов на него замыш­ля­ет худое,
Смер­ти стре­мя­ся пре­дать до его воз­вра­ще­нья в отчиз­ну».
При­зрак неяс­ный тогда в ответ Пене­ло­пе про­мол­вил:
τοῦ δ᾽ ἀμφιτρομέω καὶ δείδια, μή τι πάθῃσιν,
ἢ ὅ γε τῶν ἐνὶ δήμῳ, ἵν᾽ οἴχεται, ἢ ἐνὶ πόντῳ·
δυσμενέες γὰρ πολλοὶ ἐπ᾽ αὐτῷ μηχανόωνται,
ἱέμενοι κτεῖναι πρὶν πατρίδα γαῖαν ἱκέσθαι».
Τὴν δ᾽ ἀπαμειβόμενον προσέφη εἴδωλον ἀμαυρόν·
825 «Будь сме­лее, сест­ра, и серд­цем чрез­мер­но не бой­ся!
Спут­ни­ца есть у него, и такая, кото­рой бы вся­кий
Муж поже­лал, чтоб сто­я­ла при нем, ибо все она может, —
Дева Афи­на. Тебе она в горе тво­ем состра­да­ет.
Все тебе это ска­зать она-то меня и посла­ла».
«Θάρσει, μηδέ τι πάγχυ μετὰ φρεσὶ δείδιθι λίην·
τοίη γάρ οἱ πομπὸς ἅμ᾽ ἔρχεται, ἥν τε καὶ ἄλλοι
ἀνέρες ἠρήσαντο παρεστάμεναι, δύναται γάρ,
Παλλὰς Ἀθηναίη· σὲ δ᾽ ὀδυρομένην ἐλεαίρει·
ἣ νῦν με προέηκε τεῒν τάδε μυθήσασθαι».
830 Сно­ва тогда Пене­ло­па разум­ная ей отве­ча­ла:
«Если ты вправ­ду боги­ня и слы­ша­ла голос боги­ни,
То умо­ляю, открой и его мне печаль­ную участь.
Жив ли еще Одис­сей, сия­ние видит ли солн­ца
Или его уж не ста­ло и в область Аида сошел он?»
Τὴν δ᾽ αὖτε προσέειπε περίφρων Πηνελόπεια·
«Εἰ μὲν δὴ θεός ἐσσι θεοῖό τε ἔκλυες αὐδῆς,
εἰ δ᾽ ἄγε μοι καὶ κεῖνον ὀιζυρὸν κατάλεξον,
ἤ που ἔτι ζώει καὶ ὁρᾷ φάος ἠελίοιο,
ἦ ἤδη τέθνηκε καὶ εἰν Ἀίδαο δόμοισι».
835 При­зрак неяс­ный тогда в ответ Пене­ло­пе про­мол­вил:
«Точ­но тебе ниче­го не ска­жу о судь­бе Одис­сея,
Жив ли еще он иль умер. На ветер бол­тать не годит­ся».
Так он ска­зал и исчез, скольз­нув­ши вдоль две­ри засо­ва
Лег­ким дыха­ни­ем вет­ра. И тот­час от сна про­буди­лась
Τὴν δ᾽ ἀπαμειβόμενον προσέφη εἴδωλον ἀμαυρόν·
«Οὐ μέν τοι κεῖνόν γε διηνεκέως ἀγορεύσω,
ζώει ὅ γ᾽ ἦ τέθνηκε· κακὸν δ᾽ ἀνεμώλια βάζειν».
Ὣς εἰπὸν σταθμοῖο παρὰ κληῖδα λιάσθη
ἐς πνοιὰς ἀνέμων. ἡ δ᾽ ἐξ ὕπνου ἀνόρουσε
840 Дочь Ика­рия. Радость объ­яла ей милое серд­це, —
Так сно­виде­ние ясно пред ней про­нес­лось сре­ди ночи.
Сев на корабль, жени­хи доро­гою влаж­ною плы­ли,
В замыс­лах близ­кую смерть Одис­се­е­ву сыну гото­вя.
На море ост­ров уте­си­стый есть. Меж Ита­кой лежит он
κούρη Ἰκαρίοιο· φίλον δέ οἱ ἦτορ ἰάνθη,
ὥς οἱ ἐναργὲς ὄνειρον ἐπέσσυτο νυκτὸς ἀμολγῷ.
Μνηστῆρες δ᾽ ἀναβάντες ἐπέπλεον ὑγρὰ κέλευθα
Τηλεμάχῳ φόνον αἰπὺν ἐνὶ φρεσὶν ὁρμαίνοντες.
ἔστι δέ τις νῆσος μέσσῃ ἁλὶ πετρήεσσα,
845 И меж­ду Замом ска­ли­стым. Назва­нье ему Асте­рида.
Он неве­лик. Для судов две при­ста­ни есть там спо­кой­ных
С раз­ных сто­рон. На нем-то в заса­де оста­лись ахей­цы.
μεσσηγὺς Ἰθάκης τε Σάμοιό τε παιπαλοέσσης,
Ἀστερίς, οὐ μεγάλη· λιμένες δ᾽ ἔνι ναύλοχοι αὐτῇ
ἀμφίδυμοι· τῇ τόν γε μένον λοχόωντες Ἀχαιοί.

<<<
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • Ст. 5. Сын Пелида, раз­ры­ва­тель фаланг — Неопто­лем.
  • Ст. 11. Мега­пент — сын Мене­лая от рабы­ни.
  • Ст. 13. Гер­ми­о­на — дочь Мене­лая и Еле­ны.
  • Ст. 17. Фор­мин­га — струн­ный инстру­мент, раз­но­вид­ность лиры или кифа­ры.
  • Ст. 37. Муж­ская поло­ви­на дома (мега­рон), сто­ло­вый зал, поме­ща­ет­ся вни­зу, жен­ские покои зани­ма­ют верх­ний этаж.
  • Ст. 73. Электр, или янтарь, высо­ко ценил­ся в антич­ной древ­но­сти.
  • Ст. 129. Упо­ми­на­ние здесь и в ряде дру­гих мест Или­а­ды и Одис­сеи о золотых талан­тах не гово­рит, одна­ко, за то, что они употреб­ля­лись в каче­стве мено­вой еди­ни­цы, экви­ва­лен­та како­го-нибудь това­ра.
  • Ст. 207 и сл. Обыч­но в гре­че­ской мифо­ло­гии нить жиз­ни, т. е. судь­ба чело­ве­ка, прядет­ся боги­ня­ми судь­бы, Мой­ра­ми; здесь эта нить жиз­ни прядет­ся Зев­сом.
  • Ст. 349. Ста­рец прав­ди­вый мор­ской — Про­тей.
  • Ст. 369. Рыбу гоме­ров­ские гре­ки в пищу не употреб­ля­ли и ели ее толь­ко в голод, в слу­ча­ях край­ней нуж­ды.
  • Ст. 404. …потом­ки пре­крас­ней­шей доче­ри моря — дети боги­ни моря Амфи­т­ри­ты.
  • Ст. 477 и сл. Тече­нья Егип­та, Зев­сом вспо­ен­ной реки — Нил, раз­лив­ший­ся от дождей.
  • Ст. 506. Трезу­бец — атри­бут Посей­до­на, слу­жа­щий ему вол­шеб­ным жез­лом: в гре­че­ской мифо­ло­гии Посей­дон им вызы­ва­ет на море бурю или, наобо­рот, усми­ря­ет вол­ны.
  • Ст. 563 и сл. Ели­сей­ские поля, или Ост­ро­ва бла­жен­ных. — Древ­ние гре­ки счи­та­ли, что это отда­лен­ные обла­сти за пре­де­ла­ми насе­лен­но­го мира, куда пере­но­сят­ся живы­ми герои, полу­чаю­щие там бес­смер­тие.
  • Ст. 761. Ячмень слу­жит Пене­ло­пе жерт­вой.
  • Ст. 834. …в область Аида сошел он — т. е. умер и попал в под­зем­ное цар­ство.
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327009048 1327009049 1327009050 1344030005 1344030006 1344030007