Орест убивает Эгиста (деталь рельефа «Орест убивает Эгиста и Клитемнестру»).

13. ПЕРЕДНЯЯ СТЕНКА САРКОФАГА: УБИЙСТВО ЭГИСТА И КЛИТЕМЕСТРЫ. Табл. 25—27.

Инв. № А 461.

Раз­ме­ры: высота 0,56 м, дли­на 2,33 м.

Мате­ри­ал: мел­ко­зер­ни­стый белый мра­мор.

Про­ис­хож­де­ние: посту­пил в Эрми­таж в 1869 г. из палац­цо Лец­ца­ни (Рим). Преж­де нахо­дил­ся в палац­цо Чир­чи.

Сохран­ность: по кра­ям поверх­но­сти сло­мов от боко­вых сто­рон. Состав­лен из трех частей. Гори­зон­таль­ная тре­щи­на про­хо­дит по ногам фигур, вер­ти­каль­ные тре­щи­ны — по пра­вой руке и пра­вой ноге Эги­ста, а так­же по левой ноге и левой руке Оре­ста.

Допол­не­ны: у фигу­ры Эги­ста: нос, встав­ка на пра­вой ноге и часть скла­док пла­ща; у фигу­ры Оре­ста: нос, паль­цы левой руки, меч, встав­ка на пра­вой ноге; у сто­я­щей поза­ди Оре­ста Эри­нии: нос; у Пила­да: встав­ки на левом бед­ре и на тыль­ной сто­роне пра­вой кисти; у сле­дую­щей Эри­нии: встав­ки на пра­вой сто­пе; у край­ней сле­ва Эри­нии, у кото­рой отсут­ст­ву­ет пере­д­няя часть пра­вой сто­пы, сде­ла­ны встав­ки в пра­вой голе­ни и хитоне; у Элек­тры: отсут­ст­ву­ет нос, встав­ка в левом колене; у кор­ми­ли­цы: встав­ки на чеп­це, пла­ще и хитоне; у Оре­ста на сцене спра­ва: пра­вая рука с мечом; у Кли­те­ме­ст­ры: нос и встав­ки на пра­вом колене и сто­пе; у Пила­да отсут­ст­ву­ет нос; и у край­ней спра­ва Эри­нии допол­не­ны нос и под­бо­ро­док.

Пер­вая рестав­ра­ция была выпол­не­на еще в то вре­мя, когда сар­ко­фаг нахо­дил­ся в италь­ян­ских кол­лек­ци­ях. В Эрми­та­же сар­ко­фаг был сно­ва отре­ста­ври­ро­ван в 1956 г., при этом отсут­ст­ву­ю­щие фраг­мен­ты были заме­не­ны гип­сом и стен­ка сар­ко­фа­га была встав­ле­на в метал­ли­че­скую раму.

Лите­ра­ту­ра: SR. II, S. 166—168, Nr. 154, Taf. 54 Abb. 154. Г. Кизе­риц­кий, с. 160, № 336 a, илл. A. Strong, Roman Sculpture from Augustus to Constantine, London / New York 1907, Bd. 2, S. 256. О. Вальд­гау­ер, с. 151, № 381, илл. Enciclopedia dell’arte antica classica e orientale V, Roma 1963, S. 742 s. v. Oreste (L. Guerrini).

Пере­д­няя стен­ка сар­ко­фа­га име­ет узкие и глад­кие цоколь и кар­низ. Ком­по­зи­цию релье­фа тема­ти­че­ски мож­но разде­лить на две части. с. 36 Левая сто­ро­на и середи­на посвя­ще­ны цик­лу об Эги­сте. В цен­тре изо­бра­жен сидя­щий на троне Эгист и одо­ле­ваю­щий его Орест. По дру­гую сто­ро­ну от Эги­ста нахо­дит­ся жен­ская фигу­ра, гото­вая нане­сти удар шка­тул­кой или ска­ме­еч­кой. По тол­ко­ва­нию К. Робер­та, это Эри­го­на, дочь Эги­ста, одна­ко, по-мое­му, пред­по­чти­тель­нее видеть в ней Элек­тру. Сле­ва, непо­сред­ст­вен­но за Оре­стом, сто­ит Эри­ния, затем Пилад и жен­ская фигу­ра, в кото­рой К. Роберт видит Элек­тру, но кото­рая может быть так­же и Хри­со­фе­ми­дой, имя и изо­бра­же­ние кото­рой встре­ча­ет­ся лишь еди­но­жды, а имен­но — в сцене убий­ства Эги­ста на вен­ской пели­ке¹. В цен­тре левой (д. б. пра­вой — С. С.) сце­ны, изо­бра­жаю­щей мате­ре­убий­ство, нахо­дит­ся Кли­те­ме­ст­ра, упав­шая на одно коле­но и про­сти­раю­щая руки к Оре­сту, соби­раю­ще­му­ся ее зако­лоть. Над фигу­рой Кли­те­ме­ст­ры вид­на голо­ва Эри­нии. Спра­ва, соглас­но К. Робер­ту, изо­бра­жен жених Эри­го­ны, Аякс, зама­хи­ваю­щий­ся сосудом; мне пред­став­ля­ет­ся, что это ско­рее Пилад, изо­бра­жен­ный, подоб­но Оре­сту, во вто­рой раз. По сто­ро­нам ком­по­зи­ция обрам­ле­на дву­мя ста­тич­ны­ми фигу­ра­ми Эри­ний.

Рельеф доволь­но высо­кий, с отпо­ли­ро­ван­ной поверх­но­стью. При обра­бот­ке волос исполь­зо­ва­лось свер­ло. Зрач­ки обо­зна­че­ны про­свер­лен­ны­ми отвер­сти­я­ми.

Рельеф одно­слой­ный, при­чем фигу­ры рав­но­мер­но рас­пре­де­ле­ны по узкой лен­те фри­за. Зак­ры­тая ком­по­зи­ция дости­га­ет­ся при помо­щи фигур Эри­ний, ста­тич­ные позы кото­рых кон­тра­сти­ру­ют с дина­ми­кой осталь­ных дей­ст­ву­ю­щих лиц; они чет­ко отде­ля­ют тема­ти­че­скую сце­ну и одно­вре­мен­но пред­став­ля­ют собой как деко­ра­тив­ные, так и алле­го­ри­че­ские фигу­ры.

Сюжет на сар­ко­фа­ге трак­ту­ет­ся чет­ко и ясно и пол­но­стью соот­вет­ст­ву­ет тра­гедии Эсхи­ла. В то же вре­мя трак­тов­ка темы, не новой в рим­ской погре­баль­ной скульп­ту­ре, отли­ча­ет­ся в дан­ном слу­чае новы­ми эле­мен­та­ми и сво­ей ори­ги­наль­но­стью. На этом сар­ко­фа­ге изо­бра­же­на, как уже неод­но­крат­но под­чер­ки­ва­лось в лите­ра­ту­ре², сце­на само­го́ двой­но­го убий­ства, тогда как обыч­но изо­бра­жа­ет­ся непо­сред­ст­вен­но сле­дую­щий за ним момент, т. е. рас­про­стер­тые тела Эги­ста и Кли­те­ме­ст­ры, а так­же пре­сле­ду­е­мый Эри­ни­я­ми Орест³. Про­об­ра­зом этих гораздо более мно­го­чис­лен­ных сар­ко­фа­гов счи­та­ет­ся кар­ти­на худож­ни­ка Тео­на (кон. IV в. до н. э.)⁴. Пред­ста­ви­тель это­го взгляда, Л. Гуерри­ни, счи­та­ет, что прото­ти­пом для эрми­таж­но­го сар­ко­фа­га послу­жи­ло дру­гое, более древ­нее про­из­веде­ние живо­пи­си. Дей­ст­ви­тель­но, подоб­ное реше­ние всей сце­ны, без сомне­ния, стар­ше. Об этом свиде­тель­ст­ву­ют и изо­бра­же­ния рос­пи­си крас­но­фи­гур­ных ваз⁵. Так, с эрми­таж­ным релье­фом сов­па­да­ет ком­по­зи­ция и обсто­я­тель­ства убий­ства Эги­ста на уже упо­мя­ну­той вен­ской пели­ке. Орест пыта­ет­ся столк­нуть Эги­ста с отцов­ско­го тро­на и одно­вре­мен­но гото­вит­ся пора­зить его направ­лен­ным сни­зу вверх уда­ром кин­жа­ла. Сидя­щий на троне Эгист встре­ча­ет­ся толь­ко на рос­пи­си ваз и на эрми­таж­ном сар­ко­фа­ге. Но это свиде­тель­ст­ву­ет об общей тра­ди­ции ско­рее в лите­ра­ту­ре, чем в изо­бра­зи­тель­ном искус­стве.

Сре­ди памят­ни­ков изо­бра­зи­тель­но­го искус­ства, осо­бен­но скульп­тур­ных, непо­сред­ст­вен­ны­ми пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми эрми­таж­но­го сар­ко­фа­га явля­ют­ся этрус­ские урны⁶. Сце­ны с изо­бра­же­ни­ем убий­ства Ага­мем­но­на, Эги­ста и Кли­те­ме­ст­ры в этрус­ской погре­баль­ной скульп­ту­ре рас­про­стра­не­ны гораздо боль­ше, чем в рим­ской. И имен­но здесь мож­но най­ти бли­жай­шие парал­ле­ли этой ком­по­зи­ции, т. к. на этрус­ских урнах сце­на убий­ства встре­ча­ет­ся осо­бен­но часто. При этом эпи­зо­ды рас­по­ла­га­ют­ся, как пра­ви­ло, сле­ва напра­во в хро­но­ло­ги­че­ской после­до­ва­тель­но­сти: убий­ство Эги­ста, убий­ство Кли­те­ме­ст­ры, — при­чем глав­ное дей­ст­ву­ю­щее лицо, Орест, изо­бра­жа­ет­ся несколь­ко раз.

Эта общая ком­по­зи­ци­он­ная схе­ма исполь­зо­ва­на так­же на сар­ко­фа­ге из Эрми­та­жа: два эпи­зо­да с тре­мя дей­ст­ву­ю­щи­ми лица­ми каж­дый. Необыч­ным явля­ет­ся лишь то, что убий­ство Эги­ста пере­ме­сти­лось в центр, тогда как убий­ство мате­ри отхо­дит на зад­ний план, а осво­бож­ден­ная таким обра­зом левая часть стен­ки сар­ко­фа­га запол­ня­ет­ся вто­ро­сте­пен­ны­ми, почти не свя­зан­ны­ми друг с дру­гом фигу­ра­ми.

Раз­ли­чие меж­ду сар­ко­фа­гом из Эрми­та­жа и дру­ги­ми сар­ко­фа­га­ми с подоб­ным сюже­том зак­лю­ча­ет­ся не толь­ко в трак­тов­ке темы, но и в пост­ро­е­нии ком­по­зи­ции. На сар­ко­фа­гах в Вати­кане⁷ и неко­гда в Лате­ране⁸ обе сце­ны с убий­ст­вом с. 37 оди­на­ко­во зна­чи­мы. Поэто­му в их ком­по­зи­ции не толь­ко отчет­ли­во выде­ля­ет­ся центр и выпол­ня­ет­ся акцен­ти­ро­ва­ние углов при помо­щи рас­по­ло­жен­ных по кра­ям фигур, но и соблюда­ет­ся пол­ная сим­мет­рия. Такой ком­по­зи­ци­он­ный прин­цип, после­до­ва­тель­но соблюдае­мый на всех сар­ко­фа­гах с исто­ри­ей Эги­ста — за иск­лю­че­ни­ем эрми­таж­но­го, — поз­во­ля­ет поме­стить их в один ряд со всей груп­пой сар­ко­фа­гов с мифо­ло­ги­че­ской тема­ти­кой, таки­ми как Лев­кип­пиды⁹, Нио­биды¹⁰, похи­ще­ние Про­зер­пи­ны¹¹ и фраг­мент с неиз­вест­ным изо­бра­же­ни­ем¹². Эти сар­ко­фа­ги, свя­зан­ные оди­на­ко­вым прин­ци­пом пост­ро­е­ния ком­по­зи­ции, дати­ру­ют­ся 150—160 гг.

Необыч­ная ком­по­зи­ция эрми­таж­но­го сар­ко­фа­га иск­лю­ча­ет его из этой груп­пы памят­ни­ков дан­но­го вре­ме­ни. Меж­ду тем, нель­зя сог­ла­сить­ся с мне­ни­ем Л. Гуерри­ни, что прото­ти­пом эрми­таж­но­го сар­ко­фа­га было про­из­веде­ние живо­пи­си. Это­му про­ти­во­ре­чит эклек­тич­ность ком­по­зи­ции и, что еще более важ­но, ста­ту­ар­ный харак­тер фигур. Ком­по­зи­ция цели­ком выст­ра­и­ва­ет­ся сред­ства­ми скульп­ту­ры. Высо­кий рельеф, почти пере­хо­дя­щий в объ­ем­ную скульп­ту­ру, и лег­ко обо­зри­мое пла­стич­ное моде­ли­ро­ва­ние фигур слу­жат худож­ни­ку един­ст­вен­ным сред­ст­вом выра­же­ния. Он не при­бе­га­ет к таким опти­че­ским сред­ствам, как эффек­ты све­то­те­ни, но огра­ни­чи­ва­ет­ся есте­ствен­ным рас­пре­де­ле­ни­ем све­та и теней по поверх­но­сти тща­тель­но смо­де­ли­ро­ван­ных фигур дей­ст­ву­ю­щих лиц.

Весь­ма убеди­тель­на точ­ка зре­ния Л. Гуерри­ни, что на эрми­таж­ном сар­ко­фа­ге для сце­ны убий­ства Эги­ста была исполь­зо­ва­на схе­ма, при­ня­тая для смер­ти Ага­мем­но­на, так­же про­ис­хо­дя­щая от этрус­ских урн¹³. Осо­бен­но бро­са­ет­ся в гла­за сход­ство меж­ду фигу­рой Кли­те­ме­ст­ры со ска­ме­еч­кой в руках в этой сцене и фигу­рой Эри­го­ны на релье­фе из Эрми­та­жа. Одна­ко, этот пер­со­наж не обя­за­тель­но сопо­став­лять имен­но с Кли­те­ме­ст­рой, посколь­ку такой сюжет встре­ча­ет­ся так­же на урне из Перуд­жи с изо­бра­же­ни­ем бит­вы¹⁴. Про­об­раз груп­пы Оре­ста и Кли­те­ме­ст­ры обна­ру­жи­ва­ет­ся так­же на камен­ном этрус­ском сар­ко­фа­ге кон­ца чет­вер­то­го, или, ско­рее, нача­ла третье­го веков до нашей эры¹⁵. В рим­ское вре­мя та же самая схе­ма встре­ча­ет­ся на атти­че­ских сар­ко­фа­гах с ама­зо­но­ма­хи­ей¹⁶. Отли­чие состо­ит лишь в том, что здесь гре­че­ский воин нано­сит ама­зон­ке удар кин­жа­лом свер­ху, а не сни­зу, как на этрус­ских урнах и на эрми­таж­ном релье­фе. Поло­же­ние руки с кин­жа­лом, соот­вет­ст­ву­ю­щее жесту Оре­ста на памят­ни­ке из Эрми­та­жа, встре­ча­ет­ся — хотя и ред­ко — иск­лю­чи­тель­но на сар­ко­фа­гах чисто рим­ско­го про­ис­хож­де­ния¹⁷. Поэто­му мож­но пред­по­ло­жить, что сюжет с вои­ном, уби­ваю­щим падаю­щую на зем­лю жен­щи­ну, а так­же сюжет с убий­ст­вом сидя­ще­го на троне вла­сти­те­ля, име­ю­щие сво­им исто­ком гре­че­ское искус­ство, пере­да­ны на эрми­таж­ном сар­ко­фа­ге в этрус­ском вари­ан­те.

Для осталь­ных пер­со­на­жей на релье­фе из Эрми­та­жа так­же име­ют­ся ана­ло­гии на дру­гих памят­ни­ках. Так, поза жен­ской фигу­ры (Элек­тра?) напо­ми­на­ет позу Ахил­ла на сар­ко­фа­ге из вил­лы Пам­фи­ли¹⁸, а так­же Нио­бид на сар­ко­фа­ге в Вати­кане¹⁹, и в точ­но­сти повто­ря­ет цен­траль­ную фигу­ру на сар­ко­фа­ге с похи­ще­ни­ем Лев­кип­пид там же²⁰.

Одна­ко отчет­ли­во выра­жен­ный ком­пи­ля­тив­ный харак­тер ком­по­зи­ции не ума­ля­ет худо­же­ст­вен­ные досто­ин­ства про­из­веде­ния. Груп­пы и отдель­ные фигу­ры искус­но свя­за­ны общим дей­ст­ви­ем; хоро­шо пере­да­ны дина­ми­ка и тра­ги­че­ский харак­тер собы­тий. Одна­ко голо­вы фигур иде­а­ли­зи­ро­ва­ны и не пере­да­ют тех чувств, кото­рые выра­жа­ют­ся лишь жеста­ми.

Памят­ник в выс­шей сте­пе­ни сле­ду­ет тра­ди­ци­ям клас­си­циз­ма, но все же в нем мож­но заме­тить чисто рим­ские чер­ты. Связь ком­по­зи­ции с этрус­ской пла­сти­кой уже была отме­че­на. Необ­хо­ди­мо под­черк­нуть так­же харак­тер­ный для Рима повест­во­ва­тель­ный харак­тер ком­по­зи­ции, при­чем глав­ный дей­ст­ву­ю­щий пер­со­наж пооче­ред­но высту­па­ет в после­до­ва­тель­но раз­во­ра­чи­ваю­щих­ся эпи­зо­дах.

Бли­же все­го к эрми­таж­но­му релье­фу, со сти­ли­сти­че­ской точ­ки зре­ния, сто­ит вати­кан­ский сар­ко­фаг с Лев­кип­пида­ми²¹, дати­ру­е­мый при­бли­зи­тель­но 160 г. Одна­ко, с. 38 по всей види­мо­сти, неко­то­рые осо­бен­но­сти поз­во­ля­ют дати­ро­вать эрми­таж­ный экзем­пляр более позд­ним вре­ме­нем. В поль­зу это­го в первую оче­редь гово­рит тот факт, что харак­тер­ная для релье­фа в целом одно­слой­ная ком­по­зи­ция была ухуд­ше­на вклю­че­ни­ем фигу­ры на зад­нем плане, а имен­но Эри­нии поза­ди Кли­те­ме­ст­ры. На сар­ко­фа­ге из Эрми­та­жа наблюда­ет­ся бо́льшая экс­прес­сив­ность в позах и жестах, воз­ве­щаю­щая о зарож­де­нии бароч­но­го сти­ля. Намно­го чаще исполь­зу­ет­ся свер­ло. Живо­пис­ная мяг­кость, эле­мент деко­ра­тив­но­сти и дохо­дя­щая до мель­чай­ших дета­лей обра­бот­ка одеж­ды у пер­со­на­жей на сар­ко­фа­ге с Лев­кип­пида­ми здесь усту­па­ет место более обще­му и места­ми схе­ма­ти­че­ско­му спо­со­бу изо­бра­же­ния. Создан­ная, судя по это­му, в 160—180 гг. стен­ка эрми­таж­но­го сар­ко­фа­га вос­при­ни­ма­ет­ся хотя и как несколь­ко несовре­мен­ный, но пре­крас­ный при­мер реми­нис­цен­ций позд­не­ад­ри­а­нов­ско­го клас­си­циз­ма²².

Рим­ская работа. 160—180 гг.

ПРИМЕЧАНИЯ:

¹Пели­ка Масте­ра Бер­ли­на в вен­ском Музее исто­рии искусств, инв. № 3725, ок. 500 г. до н. э.: CVA Österreich = Wien, Kunsthistorisches Museum 2, Taf. 68.

²E. Strong, Roman Sculpture from Augustus to Constantine, London / New York 1907, Bd. 2, S. 256. Enciclopedia dell’ arte antica classica e orientale V, Roma 1963, S. 742 s. v. Oreste (L. Guerrini).

³SR. II, S. 168—175 Nr. 155—160, Taf. 54—56 Abb. 155 bis 160.

⁴Enciclopedia dell’arte antica classica e orientale V, Roma 1963, S. 742 s. v. Oreste.

⁵Ср. прим. 1; кро­ме того 1) кра­тер Масте­ра Эги­ста в Город­ском музее Боло­ньи, инв. № C. 81: CVA Italia 5 = Bologna, Museo Civico 1, III Ic, Taf. 37 (= Italia Taf. 234). — 2) амфо­ру Масте­ра Икси­о­на в Государ­ст­вен­ных музе­ях Бер­ли­на, инв. № 3167: A. D. Trendall, The Red-figured Vases of Lucania, Campania and Sicily, Oxford 1967, S. 338 Nr. 785, Taf. 131, 2.

⁶H. Brunn, I rilievi delle urne etrusche, vol. 1, Berlino 1916, Taf. 75, 1—2; 76, 3; 77, 4—5; 78, 6—7.

⁷SR. II, S. 174—175 Nr. 158, Taf. 56 Abb. 158.

⁸SR. II, S. 168—171 Nr. 155, Taf. 54 Abb. 155.

⁹SR. III 2, S. 222—225 Nr. 180—182, Taf. 57—58 Abb. 180 bis 182.

¹⁰SR. III 3, S. 379—380 Nr. 313, Abb., Taf. 99 Abb. 313; S. 382—383 Nr. 315, Taf. 100 Abb. 315 и осо­бен­но S. 383 Nr. 316, Taf. 100 Abb. 316.

¹¹SR. III 3, S. 461—462 Nr. 363, Taf. 120 Abb. 363.

¹²SR. III 3, S. 528—531 Nr. 437, Taf. 142 Abb. 437.

¹³H. Brunn, I rilievi delle urne etrusche, vol. 1, Berlino 1916, Taf. 74, 1—2; 75, 3; 85, 4.

¹⁴G. Körte, I rilievi delle urne etrusche, vol. 3, Berlino 1916, Taf. 7, 8.

¹⁵R. Herbig, die jüngeretruskischen Steinsarkophage (= Die antiken Sarkophagreliefs VII), Berlin 1952, S. 40—41 Nr. 73, Taf. 36 b.

¹⁶Ср. боко­вую стен­ку сар­ко­фа­га в Бри­тан­ском музее в Лон­доне: SR. II, S. 129—132 Nr. 110, Taf. 45 Abb. 110.

¹⁷Ср. сар­ко­фаг с ама­зо­но­ма­хи­ей в Капи­то­лий­ских музе­ях в Риме: SR. II, S. 132—133 Nr. 111, Taf. 46 Abb. 111.

¹⁸SR. II, S. 47—48 Nr. 33, Taf. 19 Abb. 33.

¹⁹G. Lippold, III 2, S. 340—348 Nr. 85, Taf. 149 Nr. 85.

²⁰G. Lippold, III 2, S. 431—444 Nr. 35, Taf. 185 Nr. 35.

²¹Прим. 20. B. Andreae, in: W. Helbig, Führer⁴, Nr. 575.

²²По это­му вопро­су ср.: G. von Lücken, Wissenschaftliche Zeitschrift der Friedrich-Schiller-Universität Jena 14, 1965, Gesellschafts- und sprachwissenschaftliche Reihe, Heft 1, S. 75—78.

© 2012 г. Фото: И. А. Шурыгин.
© 1979 г. Описание: Saverkina I. I. Römische Sarkophage in der Ermitage. Akademie-Verlag, Berlin, 1979, с. 35—38, кат. № 13, табл. 25—27.
© 2012 г. Перевод с нем.: С. И. Сосновский. под ред. Г. Ранге.