FE­LI­CI­TAS — сим­во­ли­че­ское боже­ство рим­лян, кото­ро­му, соглас­но Пли­нию, поже­лал воз­двиг­нуть ста­тую Лици­ний Лукулл око­ло 680 г. от осно­ва­ния Рима (74 г. до н. э.) по воз­вра­ще­нии с вой­ны про­тив Мит­ри­да­та; ее скуль­п­то­ром дол­жен был стать Арке­си­лай, но как скуль­п­тор, так и его заказ­чик умер­ли, преж­де чем работа была завер­ше­на. Храм, воз­двиг­ну­тый этой обо­жест­влен­ной защит­ни­це, стал жерт­вой пла­ме­ни в прав­ле­ние импе­ра­то­ра Клав­дия. Сча­стье пред­став­ле­но на моне­тах импе­ра­тор­ских серий (осо­бен­но Адри­а­на, Анто­ни­на и Филип­па) в обра­зе жен­щи­ны, оде­той в сто­лу и демон­стри­ру­ю­щей раз­лич­ные фигу­ры и позы; ино­гда стоя, ино­гда сидя, она дер­жит в одной руке каду­цей, а в дру­гой — рог изоби­лия: пер­вый как сим­вол мира, вто­рой — как знак того, что истин­ное сча­стье заклю­ча­ет­ся в обла­да­нии наи­бо­лее дра­го­цен­ны­ми дара­ми про­виде­ния; ибо что в мире может быть бо́льшим сча­стьем, чем наслаж­де­ние миром и вла­де­ние изоби­ли­ем. В дру­гих слу­ча­ях (напри­мер, Меза), Сча­стье сто­ит, дер­жа в пра­вой руке каду­цей на древ­ке, а в левой — пате­ру, у горя­ще­го алта­ря. Либо мы видим ее с кора­бель­ным рулем, зем­ным шаром или кора­бель­ным носом в руке, как ука­за­ние на мор­ские победы тех пра­ви­те­лей, чьи моне­ты содер­жат этот алле­го­ри­че­ский тип, а так­же как ссыл­ку на изоби­лие, обес­пе­чи­вае­мое государ­ству море­пла­ва­ни­ем. Отно­си­тель­но каду­цея Мил­лин (Mil­lin) в сво­ем «Dic­tio­nai­re des Beaux Arts» отме­ча­ет, что в гимне Мер­ку­рию, при­пи­сы­вае­мом Гоме­ру, Апол­лон назы­ва­ет этот инстру­мент ски­пет­ром или жез­лом сча­стья и богат­ства. На меда­льоне Ком­мо­да FE­LI­CI­TAS TEM­PORVM (сча­стье эпо­хи или века) изо­бра­же­но в виде жен­щи­ны, сидя­щей под дере­вом, окру­жен­ной детьми, кото­рые оли­це­тво­ря­ют четы­ре вре­ме­ни года. О дру­гих типи­за­ци­ях это­го боже­ства на рим­ских моне­тах см. SAECVLI или TEM­PORVM FE­LI­CI­TAS.

Образ Сча­стья появ­ля­ет­ся почти на всех импе­ра­тор­ских моне­тах, так как сенат заяв­лял, что жела­ет, чтобы все пра­ви­те­ли счи­та­ли сво­ей обя­зан­но­стью содей­ст­во­вать обще­ст­вен­но­му сча­стью, а так­же пото­му, что сами пра­ви­те­ли лич­но жела­ли, чтобы сча­стье счи­та­лось бла­гом, свя­зан­ным с их прав­ле­ни­ем. Одна­ко это при­пи­сы­ва­лось раз­лич­ным при­чи­нам и алле­го­ри­че­ски изо­бра­жа­лось раз­лич­ны­ми сим­во­ла­ми.

Жобер (Jobert) в шестом настав­ле­нии отме­ча­ет, что когда к име­нам Сча­стья, Без­опас­но­сти, Надеж­ды, Про­виде­ния, Равен­ства и про­чих досто­инств (чаще все­го на импе­ра­тор­ских моне­тах) добав­ля­лось сло­во AVG., то, несо­мнен­но, дан­ное досто­ин­ство или хоро­шее каче­ство при­пи­сы­ва­лось само­му пра­ви­те­лю как при­су­щее ему и бли­стаю­щее в нем, и пото­му долж­но читать­ся как FE­LI­CI­TAS AVGVSTI или FE­LI­CI­TA­TI AVGVSTI, &c. Но с дру­гой сто­ро­ны, если читать его как AVGVSTA, то мне­ние боль­шин­ства кол­лек­ци­о­не­ров-нумиз­ма­тов, хотя еще не пре­вра­тив­ше­е­ся в уве­рен­ность, состо­ит в том, что при употреб­ле­нии такой фор­мы выра­же­ния под­ра­зу­ме­вае­мым объ­ек­том над­пи­си и поче­стей было досто­ин­ство самой боги­ни (как Авгу­сты, то есть, свя­щен­ной), а не импе­ра­то­ра. Таким обра­зом, соглас­но это­му мне­нию, FE­LI­CI­TAS AVGVSTA — не вос­хва­ле­ние пра­ви­те­ля за при­не­сен­ное государ­ству сча­стье, а про­сто над­ле­жа­щий эпи­тет, свя­зан­ный с име­нем боги­ни. Так­же и Гавер­камп (Ha­ver­camp), ссы­ла­ясь на эту точ­ку зре­ния, отме­ча­ет, что, когда на моне­те появ­ля­ет­ся жен­ская фигу­ра, дер­жа­щая кора­бель­ный руль, опи­раю­щий­ся на зем­ной шар, будь то Фор­ту­на или Сча­стье, она, веро­ят­но, пред­став­ля­ет золотую фор­ту­ну (aurea for­tu­na) из импе­ра­тор­ско­го двор­ца, кото­рой импе­ра­то­ры моли­лись с.380 в сво­ей спальне и кото­рую перед смер­тью пере­да­ва­ли сво­им пре­ем­ни­кам.