КАЛЛИМАХ; Kal­li­machos, из Кире­ны, ок. 310 — после 245 гг. до н. э., гре­че­ский уче­ный и поэт. Родил­ся в извест­ной семье, веду­щей свое про­ис­хож­де­ние от Бат­та, осно­ва­те­ля Кире­ны. При­ехал в Алек­сан­дрию вско­ре после 300 г., вна­ча­ле зара­ба­ты­вал на жизнь, обу­чая детей в город­ском пред­ме­стье Элев­сии. Пер­вые поэ­ти­че­ские про­из­веде­ния (из сохра­нив­ших­ся, веро­ят­но, неко­то­рые эпи­грам­мы) отно­сят­ся к это­му пери­о­ду. При­зван­ный ко дво­ру Пто­ле­мея II Фила­дель­фа, начал работать в Биб­лио­те­ке, хра­ни­те­лем кото­рой, как мы сего­дня зна­ем, он нико­гда не был. Вели­чай­шим и совер­шен­ней­шим науч­ным про­из­веде­ни­ем Кал­ли­ма­ха явля­ют­ся Таб­ли­цы (пол­ное назва­ние: Таб­ли­цы тех, кто про­явил себя во всех видах лите­ра­ту­ры, и того, что они напи­са­ли) в 120 кни­гах, являв­ши­е­ся свое­об­раз­ны­ми ката­ло­га­ми Алек­сан­дрий­ской Биб­лио­те­ки и вме­сте с тем пер­вым сво­дом всей гре­че­ской лите­ра­ту­ры. Кал­ли­мах разде­лял лите­ра­ту­ру на про­зу и поэ­зию, выде­ляя затем в поэ­зии эпи­ку, эле­гию, ямбо­гра­фию, лири­ку, тра­гедию, комедию, а в про­зе — исто­рию, рито­ри­ку, фило­со­фию, меди­ци­ну и пра­во. В пре­де­лах отдель­ных родов авто­ры пере­чис­ля­лись в алфа­вит­ном поряд­ке. Кал­ли­мах давал крат­кие био­гра­фи­че­ские сведе­ния о каж­дом авто­ре, а затем при­во­дил спи­сок его про­из­веде­ний, при­во­дя первую стро­ку и общее чис­ло строк (сти­хов). Неод­но­крат­но ему при­хо­ди­лось решать вопрос об автор­ской при­над­леж­но­сти. Кал­ли­мах напи­сал пред­по­ло­жи­тель­но 800 книг про­зы, но от это­го бога­то­го наследия сохра­ни­лись лишь немно­го­чис­лен­ные фраг­мен­ты. Одна­ко они хоро­шо иллю­ст­ри­ру­ют раз­но­сто­рон­ность инте­ре­сов алек­сан­дрий­ско­го уче­но­го, ибо затра­ги­ва­ют фило­соф­ские, исто­ри­че­ские, гео­гра­фи­че­ские, есте­ствен­но-науч­ные и др. вопро­сы. В осо­бен­но­сти типич­ны работы о вар­вар­ских обы­ча­ях, о коло­ни­за­ции ост­ро­вов, осно­ва­нии горо­дов и изме­не­нии их назва­ний, о реках, и, преж­де все­го, пер­вое пара­док­со­гра­фи­че­ское про­из­веде­ние (см. Пара­док­со­гра­фы) Собра­ние дико­вин со все­го све­та (Thau­ma­ton [...] sy­na­go­ge), кото­рое впо­след­ст­вии исполь­зо­ва­лось Анти­го­ном из Кари­ста. Поэ­ти­че­ское твор­че­ство Кал­ли­ма­ха было нераз­рыв­но свя­за­но с его науч­ной дея­тель­но­стью. Он слыл зако­но­да­те­лем алек­сан­дрий­ской поэ­зии, посколь­ку пер­вым сфор­му­ли­ро­вал ее про­грам­му и основ­ные прин­ци­пы. Глав­ны­ми посту­ла­та­ми Кал­ли­ма­ха были: при­стра­стие к малым поэ­ти­че­ским фор­мам, совер­шен­ным тем не менее в худо­же­ст­вен­ном отно­ше­нии; изгна­ние из лите­ра­ту­ры вся­ко­го эпо­са с раз­вер­ну­тым дей­ст­ви­ем как бес­силь­но­го под­ра­жа­ния Гоме­ру; избе­га­ние рас­хо­жих тем и сюже­тов, место кото­рых долж­ны занять мест­ные пре­да­ния, нико­гда преж­де не исполь­зо­ван­ные в лите­ра­ту­ре, или, по край­ней мере, неиз­вест­ные вер­сии извест­но­го мифа. Из поэ­ти­че­ских про­из­веде­ний Кал­ли­ма­ха в сред­не­ве­ко­вых руко­пи­сях сохра­ни­лись толь­ко Гим­ны и Эпи­грам­мы, мел­кие фраг­мен­ты дру­гих про­из­веде­ний ста­ли нам извест­ны лишь бла­го­да­ря цита­там у позд­ней­ших антич­ных авто­ров. И толь­ко откры­тие папи­ру­сов в Егип­те поз­во­ли­ло нам луч­ше оце­нить Кал­ли­ма­ха-поэта. Сохра­ни­лось 6 гим­нов: 1. К Зев­су (Eis Dia), 2. К Апол­ло­ну (Eis Apol­lo­na), 3. К Арте­ми­де (Eis Ar­te­min), 4. К Апол­ло­ну Дель­фий­ско­му (Eis Apol­lo­na De­lion), 5. На купа­ние Пал­ла­ды (Eis lut­ra tes Pal­la­dos), 6. К Демет­ре (Eis De­met­ra). Гимн На купа­ние Пал­ла­ды напи­сан, вопре­ки лите­ра­тур­ной тра­ди­ции, эле­ги­че­ским мет­ром, осталь­ные, в пол­ном с ней соот­вет­ст­вии, гекза­мет­ром. Гимн К Зев­су, по-види­мо­му, наи­бо­лее ран­ний, явля­ет­ся так­же вос­хва­ле­ни­ем Пто­ле­мея II Фила­дель­фа, кото­рый, подоб­но Зев­су, был млад­шим из бра­тьев, а стал царем. В гимне К Арте­ми­де поэт пред­став­ля­ет боги­ню малень­кой девоч­кой, сидя­щей на коле­нях отца-Зев­са и лепе­чу­щей ему что-то на дет­ском язы­ке. Гим­ны К Апол­лону, На купа­ние Пал­ла­ды и К Демет­ре — нова­тор­ские по сво­е­му постро­е­нию. Кал­ли­мах при­во­дит чита­те­ля в тол­пу, собрав­шу­ю­ся на рели­ги­оз­ное празд­не­ство, а сам высту­па­ет в роли обо­зре­ва­те­ля, рас­ска­зы­вая меж­ду делом свя­щен­ную леген­ду. Все эти гим­ны были чисто лите­ра­тур­ны­ми про­из­веде­ни­я­ми, отде­лан­ны­ми с боль­шим искус­ст­вом, пол­ны­ми уче­но­сти, и были пред­на­зна­че­ны для чте­ния в узком кру­гу зна­то­ков. В Пала­тин­ской анто­ло­гии сохра­ни­лась 61 эпи­грам­ма Кал­ли­ма­ха (в том чис­ле две, автор­ство кото­рых сомни­тель­но), 2 эпи­грам­мы нам извест­ны из цитат позд­ней­ших авто­ров. В боль­шин­стве сво­ем это фик­тив­ные над­гроб­ные эпи­грам­мы и воз­зва­ния, пред­став­ле­на в них так­же лите­ра­тур­ная и эро­ти­че­ская тема­ти­ка. Наши­ми зна­ни­я­ми об осталь­ных про­из­веде­ни­ях Кал­ли­ма­ха мы обя­за­ны преж­де все­го папи­рус­ным фраг­мен­там. Самым обшир­ным в наи­бо­лее извест­ным из них были При­чи­ны (Aitia) в 4 кни­гах, напи­сан­ные эле­ги­че­ским мет­ром. Эту поэ­му, напи­сан­ную в ран­ний пери­од жиз­ни, Кал­ли­мах издал вновь уже в пре­клон­ном воз­расте. В про­ло­ге ко вто­ро­му изда­нию, так назы­вае­мой Тель­хин­ской эле­гии, Кал­ли­мах пред­ста­вил свою лите­ра­тур­ную про­грам­му, одно­вре­мен­но рас­прав­ля­ясь с про­тив­ни­ка­ми, кото­рых он назы­ва­ет зло­вред­ны­ми кар­ли­ка­ми-тель­хи­на­ми. После про­ло­га При­чи­ны начи­на­лись повест­во­ва­ни­ем о том, как он во сне был пере­не­сен из Ливии (= Афри­ка?) на Гели­кон. Там его встре­ти­ли Музы (ср. с Тео­го­ни­ей Геси­о­да), кото­рым Кал­ли­мах зада­ет раз­но­об­раз­ные вопро­сы. Отве­ты Муз состав­ля­ют содер­жа­ние пер­вых эле­гий При­чин. Кн. III и IV име­ли, одна­ко, иное стро­е­ние. Ком­по­зи­ция все­го про­из­веде­ния была цеп­ной, отдель­ные эле­гии свя­зы­ва­лись меж­ду собой лишь посред­ст­вом сво­бод­ных ассо­ци­а­ций (толь­ко таким обра­зом, соглас­но про­грам­ме Кал­ли­ма­ха, мож­но было писать поэ­мы боль­ших раз­ме­ров). Их содер­жа­ние состав­ля­ли этио­ло­ги­че­ские леген­ды, то есть такие, кото­рые уста­нав­ли­ва­ли при­чи­ны (aitia) воз­ник­но­ве­ния раз­лич­ных обы­ча­ев, обрядов, назва­ний и т. д. Одна из наи­бо­лее извест­ных эле­гий в При­чи­нах — исто­рия люб­ви Акон­тия и Кидиппы из III кни­ги (от нее сохра­нил­ся отры­вок на папи­ру­се). Во вто­ром изда­нии поэ­мы в IV кни­гу вошла эле­гия Локон Бере­ни­ки (Plo­ka­mos Be­re­ni­kes), позд­нее пере­веден­ная Катул­лом на латин­ский язык. Кал­ли­мах рас­ска­зы­ва­ет в ней о рож­де­нии созвездия локо­на цари­цы Бере­ни­ки (созвездие Воло­сы Веро­ни­ки), кото­рый она посвя­ти­ла Афро­ди­те, чтобы ее муж бла­го­по­луч­но вер­нул­ся из воен­но­го похо­да. Ста­рый поэт с боль­шой сер­деч­но­стью повест­ву­ет о моло­дой цар­ской чете. Папи­ру­сам мы обя­за­ны и отрыв­ка­ми из Ямбов, сбор­ни­ка, в кото­рый вхо­ди­ло 13 или 14 корот­ких про­из­веде­ний, не свя­зан­ных меж­ду собой и напи­сан­ных в раз­ные пери­о­ды жиз­ни Кал­ли­ма­ха. Они напи­са­ны раз­лич­ны­ми раз­ме­ра­ми, в основ­ном ямби­че­ски­ми и тро­хе­и­че­ски­ми мет­ра­ми, и содер­жат кри­ти­ку совре­мен­ных поэту нра­вов, лите­ра­тур­ную поле­ми­ку и этио­ло­ги­че­ские леген­ды. Про­воз­гла­шен­ные им пра­ви­ла Кал­ли­мах охот­но иллю­ст­ри­ро­вал бас­ня­ми. В каче­стве образ­ца Кал­ли­мах в Ямбах ука­зы­ва­ет на Гип­по­на­к­са, кото­ро­го в Ямбе I он выво­дит из Аида. Гром­кой сла­вой поль­зо­ва­лась в древ­но­сти извест­ная нам толь­ко в папи­рус­ных фраг­мен­тах Гека­ла. Это был так назы­вае­мый эпи­ли­он (то есть малый эпос). Гека­ла пред­став­ля­ла тот жанр, кото­рый Кал­ли­мах хотел про­ти­во­по­ста­вить боль­шо­му эпо­су с раз­вер­ну­тым дей­ст­ви­ем. Из зна­ме­ни­той леген­ды о борь­бе Тесея с мара­фон­ским быком поэт выбрал момент, счи­тав­ший­ся до того вре­ме­ни незна­чи­тель­ным: встре­чу Тесея с бед­ной ста­ру­хой Гека­лой, кото­рая ока­за­ла ему госте­при­им­ство в сво­ей хижине. По воз­вра­ще­нии Тесей узнал, что Гека­ла уже умер­ла. Харак­тер­ным для Кал­ли­ма­ха и алек­сан­дрий­ских поэтов было здесь тяго­те­ние к жан­ро­вым сце­нам, нашед­шее выра­же­ние в опи­са­нии про­стой жиз­ни сель­ской ста­руш­ки Гека­лы и ее убо­го­го хозяй­ства. Отго­лос­ки Гека­лы, охот­но читае­мой в древ­но­сти, мы нахо­дим в рим­ской лите­ра­ту­ре. Папи­ру­сы воз­вра­ти­ли нам так­же фраг­мен­ты лири­че­ских поэм Кал­ли­ма­ха. Самый боль­шой из них при­над­ле­жит Обо­жест­вле­нию Арси­нои (Ek­theo­sis Ar­si­noes), напи­сан­но­му после смер­ти цари­цы. Сверх это­го сохра­нил­ся неболь­шой отры­вок из Ноч­ных празд­неств (Pan­ny­chis) и Бран­ха, про­из­веде­ния о пас­ту­хе-про­ри­ца­те­ле, леген­дар­ном осно­ва­те­ле зна­ме­ни­то­го Дидим­ско­го ора­ку­ла. Наход­ки папи­ру­сов в Окси­рин­хе в Егип­те при­нес­ли и фраг­мен­ты эле­гий Кал­ли­ма­ха, извест­ных до того вре­ме­ни толь­ко из цитат дру­гих авто­ров. Это Бере­ни­ка, пане­ги­рик в честь Бере­ни­ки II, эпи­ни­кий Песнь на победу Соси­бия (Epi­ni­kion eis So­si­bion), пер­вое про­из­веде­ние это­го жан­ра, напи­сан­ное эле­ги­че­ским сти­хом. Из утра­чен­ных поэ­ти­че­ских про­из­веде­ний, кото­рые извест­ны нам толь­ко по назва­ни­ям, нуж­но назвать Иби­са, кото­ро­го исполь­зо­вал Овидий в поэ­ме с тем же назва­ни­ем. Ибис Кал­ли­ма­ха был «поэ­мой про­кля­тия», направ­лен­ной про­тив лите­ра­тур­ных про­тив­ни­ков, сре­ди кото­рых, воз­мож­но, был Апол­ло­ний Родос­ский. Кал­ли­мах писал так­же тра­гедии, комедии и сати­ри­че­ские дра­мы, но как фраг­мен­ты, так и досто­вер­ные сведе­ния отно­си­тель­но этих про­из­веде­ний отсут­ст­ву­ют. Кал­ли­мах был неуто­ми­мым иска­те­лем ново­го в лите­ра­ту­ре, что выте­ка­ло из стрем­ле­ния создать ори­ги­наль­ную поэ­зию, из неже­ла­ния копи­ро­вать ста­рые образ­цы. Кал­ли­мах рефор­ми­ро­вал гекза­метр, экс­пе­ри­мен­ти­ро­вал и с дру­ги­ми поэ­ти­че­ски­ми раз­ме­ра­ми, при­спо­саб­ли­вая ста­рые раз­ме­ры к ново­му содер­жа­нию. Он мастер­ски вла­дел сти­лем и язы­ком. Мате­ри­ал для поэ­ти­че­ско­го твор­че­ства, как с точ­ки зре­ния фор­мы, так и в отно­ше­нии содер­жа­ния, Кал­ли­ма­ху постав­ля­ли его соб­ст­вен­ные науч­ные иссле­до­ва­ния, в основ­ном фило­ло­ги­че­ские и исто­ри­ко-анти­квар­ные. Одна­ко эта уче­ность не отра­зи­лась на под­лин­ной поэ­тич­но­сти его тво­ре­ний. Кал­ли­мах отли­чал­ся исклю­чи­тель­ным лите­ра­тур­ным вку­сом, а глу­бо­кие позна­ния в древ­ней­шей гре­че­ской лите­ра­ту­ре помог­ли ему опре­де­лить свою поэ­ти­че­скую про­грам­му. Лич­но и мате­ри­аль­но зави­сев­ший от царя, Кал­ли­мах был при­двор­ным поэтом, но его бле­стя­щий ум и тон­кая иро­ния поз­во­ля­ли ему сохра­нять дистан­цию в отно­ше­ни­ях с вла­ды­кой и избе­гать лести. Свое­об­ра­зие и ори­ги­наль­ная твор­че­ская про­грам­ма Кал­ли­ма­ха ока­за­ли вли­я­ние на поэ­ти­че­ское твор­че­ство элли­ни­сти­че­ско­го пери­о­да, а через него и на рим­скую поэ­зию, в осо­бен­но­сти на нео­те­ри­ков и поэтов авгу­сти­ан­ской эпо­хи.