КРЕСТЬЯНИН. В усло­ви­ях древ­не­во­сточ­но­го обще­ства гре­че­ский кре­стья­нин был сво­бо­ден от како­го-либо при­нуж­де­ния при обра­бот­ке общин­ных земель­ных уго­дий. Как сво­бод­ный пар­цел­ляр­ный кре­стья­нин, он пол­но­стью рас­по­ря­жал­ся сво­ей земель­ной соб­ст­вен­но­стью, кото­рая состав­ля­ла при­мер­но 4—5 га паш­ни. Поми­мо это­го, зани­мал­ся ското­вод­ст­вом на обшир­ных гор­ных лугах. Все это тре­бо­ва­ло при­ме­не­ния моло­дой креп­кой рабо­чей силы, кото­рой были дети кре­стья­ни­на, или при­над­ле­жав­шие ему рабы. Им, как пра­ви­ло, вме­нял­ся в обя­зан­ность тяже­лый зем­ледель­че­ский труд, в то вре­мя как сам кре­стья­нин пред­по­чи­тал вести сво­бод­ную коче­вую жизнь пас­ту­ха. Одно­вре­мен­но кре­стьяне состав­ля­ли так­же и осно­ву обо­ро­но­спо­соб­но­сти город­ских общин и поль­зо­ва­лись в свя­зи с этим пра­ва­ми пол­но­прав­ных граж­дан гре­че­ских поли­сов. По сво­е­му соци­аль­но­му поло­же­нию кре­стья­нин зани­мал место ниже ари­сто­кра­тии и полу­чав­ших по срав­не­нию с ним более высо­кие дохо­ды судо­вла­дель­цев. Посте­пен­но и город­ское ремес­лен­ни­че­ство потес­ни­ло в соци­аль­ной иерар­хии кре­стья­ни­на, кото­рый вслед­ст­вие раз­ви­ваю­щих­ся денеж­но-кредит­ных отно­ше­ний все в боль­шей сте­пе­ни попа­дал в дол­го­вую и тем самым в лич­ную зави­си­мость. Соло­ну в Афи­нах уда­лось пред­от­вра­тить подоб­ные кри­зис­ные явле­ния, объ­явив кре­стьян сво­бод­ным от дол­го­вых обя­за­тельств. По мне­нию Соло­на, уча­сток кре­стья­ни­на-зем­ледель­ца дол­жен был при­но­сить 150 чет­ве­ри­ков уро­жая и состо­ять из 4—5 га паш­ни, 4—5 га пара и допол­ни­тель­но из 10—15 га луго­вых уго­дий. Одна­ко, несмот­ря на при­ня­тые зако­ны, аграр­ные кри­зи­сы пери­о­ди­че­ски повто­ря­лись. При Писи­стра­ти­дах выход из создав­ше­го­ся поло­же­ния в Афи­нах, каза­лось, был най­ден: огра­ни­чить выра­щи­вае­мые сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ные куль­ту­ры цен­ны­ми и доро­го­сто­я­щи­ми олив­ка­ми, вино­гра­дом, инжи­ром и фрук­то­вы­ми дере­вья­ми. Бла­го­да­ря это­му круп­ней­ший из гре­че­ских поли­сов пре­вра­тил­ся в экс­пор­те­ра этой про­дук­ции, но одно­вре­мен­но стал зави­си­мым от импор­та зер­на. Начи­ная при­мер­но с 450 до н. э., когда исчез­ла воз­мож­ность отправ­лять коло­ни­стов в необ­жи­тые рай­о­ны и тем самым спо­соб­ст­во­вать отде­ле­нию от кре­стьян­ских семей тех их чле­нов, кото­рые не насле­до­ва­ли иму­ще­ство отца, рез­ко обост­ри­лись про­ти­во­ре­чия, свя­зан­ные с деле­жом семей­но­го наслед­ства. В отли­чие от гре­че­ско­го сель­ско­хо­зяй­ст­вен­но­го укла­да в Спар­те аграр­ную осно­ву состав­лял не кре­стьян­ский двор, а гос­под­ская усадь­ба с исполь­зо­ва­ни­ем труда государ­ст­вен­ных кре­пост­ных — ило­тов. Так­же и эта систе­ма не смог­ла избе­жать кри­зи­сов (после 464 до н. э.), илоты не были спо­соб­ны создать креп­кое кре­стьян­ское хозяй­ство. Угро­за напа­де­ния сосед­них враж­деб­ных наро­дов часто вынуж­да­ла кре­стьян в коло­ни­ях отка­зы­вать­ся от сво­его при­выч­но­го заня­тия и, укрыв­шись за надеж­ны­ми кре­пост­ны­ми город­ски­ми сте­на­ми, брать­ся за ремес­лен­ный труд, кото­рый к тому же обес­пе­чи­вал и более высо­кий доход. По этой при­чине гре­че­ские коло­нии нико­гда не охва­ты­ва­ли боль­ших терри­то­рий, а пред­став­ля­ли собой, как пра­ви­ло, неболь­шие по пло­ща­ди посе­ле­ния. Отсут­ст­вие воз­мож­но­сти нала­дить свое хозяй­ство в коло­ни­ях наряду со все воз­рас­таю­щей куп­лей кре­стьян­ских земель город­ской ари­сто­кра­ти­ей повлек­ло за собой поте­рю кре­стья­на­ми сво­их преж­них пози­ций, к тому же усу­губ­лен­ную тем фак­том, что обо­ро­ни­тель­ные функ­ции ото­шли от кре­стьян к наем­ни­кам. Одна­ко это не озна­ча­ло пол­но­го исчез­но­ве­ния кре­стья­ни­на или его окон­ча­тель­но­го руи­ни­ро­ва­ния, пото­му что обще­ст­вен­ные отно­ше­ния оста­ва­лись, как и преж­де, аграр­ны­ми. Сво­бод­ный кре­стья­нин, пока­зан­ный Геси­о­дом трудо­лю­би­вым и при­леж­ным работ­ни­ком, пред­ста­ет после пери­о­да вели­ких войн обни­щав­шим, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни отстра­нен­ным от город­ской куль­тур­ной жиз­ни и зача­стую высме­и­вае­мым город­ски­ми жите­ля­ми зем­ле­паш­цем, вла­ча­щим жал­кое суще­ст­во­ва­ние. Хотя им и были усо­вер­шен­ст­во­ва­ны орудия труда и мето­ды хозяй­ст­во­ва­ния, а так­же достиг­ну­ты зна­чи­тель­ные успе­хи в раз­веде­нии новых куль­тур, он и в эпо­ху элли­низ­ма не смог утвер­дить­ся ни эко­но­ми­че­ски, ни соци­аль­но. Прав­да, поэ­зия того вре­ме­ни иде­а­ли­зи­ро­ва­ла сель­скую жизнь (боль­ше труд пас­ту­ха, чем кре­стья­ни­на), созда­вая види­мость некой идил­лии. Тем самым она про­ти­во­ре­чи­ла гос­под­ст­во­вав­шим государ­ст­вен­но-фило­соф­ским воз­зре­ни­ям, кото­рые при­ни­жа­ли зна­че­ние физи­че­ско­го труда и по сути сво­ей рас­смат­ри­ва­ли кре­стья­ни­на уже не как пол­но­прав­но­го граж­да­ни­на. В Древ­нем Риме кре­стья­нин сохра­нял свои соци­аль­ные пози­ции пол­но­прав­но­го граж­да­ни­на на про­тя­же­нии более дли­тель­но­го вре­ме­ни, чем в Гре­ции. Бла­го­при­ят­ные поч­вен­ные усло­вия спо­соб­ст­во­ва­ли раз­ви­тию креп­ко­го кре­стьян­ско­го хозяй­ства. Не послед­нюю роль играл так­же тот факт, что до 150 до н. э. на Ита­лий­ском полу­ост­ро­ве сохра­ня­лось доста­точ­ное коли­че­ство необ­жи­тых пло­ща­дей, при­год­ных для возде­лы­ва­ния и после­дую­ще­го засе­ле­ния, что устра­ня­ло необ­хо­ди­мость в созда­нии замор­ских коло­ний. Одна­ко даль­ней­шее стре­ми­тель­ное раз­ви­тие лати­фун­дий и воз­ник­но­ве­ние свя­зан­но­го с ними ново­го типа сель­ско­хо­зяй­ст­вен­но­го укла­да, пер­во­на­чаль­но на Сици­лии, а затем и во всей Ита­лии, при­ве­ло почти к пол­но­му вытес­не­нию кре­стьян­ско­го труда раб­ским трудом и вызва­ло еще более зна­чи­тель­ные кри­зис­ные явле­ния, чем в Гре­ции. Про­грес­си­ру­ю­щее обни­ща­ние народ­ных масс вынуди­ло Тибе­рия Грак­ха при­нять аграр­ный закон, пред­у­смат­ри­ваю­щий сле­дую­щие огра­ни­че­ния: никто не дол­жен иметь в сво­ем поль­зо­ва­нии более 500 юге­ров обще­ст­вен­ной зем­ли, осталь­ная же зем­ля (при­мер­но по 7, 5 га на каж­дый кре­стьян­ский двор) долж­на быть разде­ле­на меж­ду бед­ны­ми граж­да­на­ми, кото­рые не име­ли пра­ва отчуж­дать полу­чен­ные участ­ки, чтобы они сно­ва не попа­ли путем куп­ли в руки круп­ных земле­вла­дель­цев. Но рефор­ма не при­нес­ла ожи­дае­мых резуль­та­тов. Неболь­шие кре­стьян­ские наде­лы не были в состо­я­нии обес­пе­чить сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ный доход. Что каса­лось идео­ло­ги­че­ских кон­цеп­ций, то они рас­смат­ри­ва­ли Рим как кре­стьян­ское государ­ство и про­по­ве­до­ва­ли ува­жи­тель­ное отно­ше­ние к кре­стьян­ско­му тру­ду. В отли­чие от Гре­ции в Риме, как и в Кар­фа­гене, полу­чи­ла раз­ви­тие спе­ци­аль­ная лите­ра­ту­ра, отра­зив­шая в доста­точ­но пол­ном объ­е­ме кре­стьян­скую прак­ти­ку. Одна­ко не сле­ду­ет упус­кать из вни­ма­ния тот факт, что в позд­ний пери­од Рим­ской рес­пуб­ли­ки кре­стья­нин был вытес­нен арен­да­то­ром.