КОННИЦА

[1] Equi­ta­tus. У древ­них вар­вар­ских наро­дов мы видим вме­сто кон­ни­цы частью бое­вые колес­ни­цы. Одни лишь пер­сы, быв­шие пер­во­на­чаль­но кочев­ни­ка­ми, смот­ре­ли на кон­ни­цу, как на ядро сво­его вой­ска, и это пере­шло к позд­ней­шим пар­фя­нам. В Гре­ции в геро­и­че­ский пери­од кон­ни­цы так­же не было, а были бое­вые колес­ни­цы, хотя фес­са­лий­цы еще в очень ран­ние вре­ме­на извест­ны были как наезд­ни­ки. Hdt. 7, 173. 196. Даже так назы­вае­мые всад­ни­ки (ἱπ­πεῖς) у спар­тан­цев, состав­ляв­шие отряд в 300 чело­век (Hdt. 8, 124. Dion. Hal. 2, 13) и быв­шие тело­хра­ни­те­ля­ми царей, сра­жа­лись все­гда пеши­ми; так­же и ски­ри­ты, на севе­ро-восто­ке Лако­нии, выстав­ля­ли в каче­стве осо­бо­го кон­тин­ген­та не кон­ни­цу, как неспра­вед­ли­во заклю­чи­ли из Ксе­но­фон­та (Cyr. 4, 2, 1), а пехоту. Thuc. 5, 67. Xen. Hell. 5, 4, 52 сл. Лишь во вре­мя пело­пон­нес­ской вой­ны упо­ми­на­ет­ся, как нечто необык­но­вен­ное, что спар­тан­цы выста­ви­ли отряд кон­ни­цы. Xen. Hell. 4, 5, 11. r. L. 11, 2. И позд­нее, когда к каж­дой море гопли­тов при­со­еди­ня­лась мора кон­ни­цы под началь­ст­вом гип­пар­мо­ста (Xen. Hell. 6, 4, 10 сл.), кон­ное вой­ско оста­ва­лось все-таки незна­чи­тель­ным. В несколь­ко луч­шем состо­я­нии была кон­ни­ца у афи­нян, у кото­рых сна­ча­ла было толь­ко 100 всад­ни­ков; в мара­фон­ской бит­ве кон­ни­цы вовсе не было, но зато тот­час же после пер­сид­ских войн они нача­ли выстав­лять 300, а потом и 600 всад­ни­ков, и в нача­ле пело­пон­нес­ской вой­ны уве­ли­чи­ли это чис­ло до 1200 (Thuc. 2, 13), из кото­рых 200 воору­же­ны были лука­ми (ἱπ­πο­τοξό­ται). Употреб­ле­ние кон­ни­цы в сра­же­нии было весь­ма огра­ни­че­но и доволь­но несу­ще­ст­вен­но, на сомкну­тую пехоту она вовсе не напа­да­ла, как и вооб­ще она была лише­на нынеш­не­го зна­че­ния уда­ра, натис­ка; пред­ме­том ее напа­де­ния была толь­ко кон­ни­ца же, да обра­тив­ша­я­ся в бег­ство пехота. Местом кон­ни­цы во вре­мя сра­же­ния были оба кры­ла, поче­му и гип­пар­хов было двое.

[2] У бео­тий­цев мы нахо­дим при­бли­жаю­ще­е­ся к гер­ман­ско­му обы­чаю соеди­не­ние кон­ни­цы и лег­кой пехоты (ἅμιπ­ποι) — Филипп и Алек­сандр Македон­ские луч­ше пони­ма­ли зна­че­ние кон­ни­цы, поче­му пер­вый заклю­чал сою­зы с фес­са­лий­ца­ми и не толь­ко добы­вал от них хоро­ших лоша­дей, но и убеж­дал раз­лич­ные пле­ме­на посту­пать к себе на служ­бу. Они состав­ля­ли кор­пус сариссо­фо­ров, лег­кую кон­ни­цу чис­лом око­ло 1000 чело­век. Тяже­лая кон­ни­ца, око­ло 3000 чело­век, состо­я­ла из македо­нян и разде­ля­лась (веро­ят­но) на 15 ил, а сариссо­фо­ры — на 8. Осо­бая 16-я ила состав­ля­ла цар­скую кон­ную гвар­дию, как аге­ма (см. Age­ma). Алек­сандр уве­ли­чил свою кон­ни­цу фес­са­лий­ца­ми, а кро­ме того, и кон­ни­цей гре­че­ских союз­ни­ков. Diod. Sic. 17, 57. Вооб­ще, он нуж­дал­ся в боль­шом коли­че­стве кон­ни­цы после раз­гро­ма пер­сид­ско­го цар­ства, чтобы иметь воз­мож­ность энер­ги­че­ски пре­сле­до­вать раз­лич­ные раз­бе­жав­ши­е­ся, но посто­ян­но ока­зы­вав­шие сопро­тив­ле­ние мел­кие наро­ды. Для боль­шей лег­ко­сти пере­дви­же­ния он делил илу на два лоха, а всю кон­ни­цу — на две хили­ар­хии; но все это, как и дру­гие позд­ней­шие пере­ме­ны в устрой­стве кон­ни­цы, было лишь вре­мен­ным.

[3] У рим­лян с само­го же нача­ла наряду с пехотой явля­ет­ся и кон­ни­ца. Уже при Рому­ле в рим­ском вой­ске были ce­le­res (см.), 300 всад­ни­ков, разде­лен­ные на 3 цен­ту­рии, но в сра­же­ни­ях они не име­ли ника­ко­го решаю­ще­го зна­че­ния, а во все вре­ме­на сила вой­ска заклю­ча­лась в пехо­те (леги­он). Если пред­став­ля­лась надоб­ность в боль­шем коли­че­стве кон­ни­цы, чем было у самих рим­лян, то это допол­не­ние воз­ла­га­лось на союз­ни­ков (в двой­ном чис­ле про­тив рим­ской кон­ни­цы). Equi­tes ala­rii (кон­ни­ца союз­ни­ков) ста­ви­лись в сра­же­нии на кры­лах вой­ска и тем отли­ча­лись от equi­tes le­gio­na­rii (рим­ской кон­ни­цы). О воору­же­нии рим­ской кон­ни­цы ср. Ar­ma, II. Надо заме­тить еще equi­tes ca­taph­rac­ti или lo­ri­ca­ti (Tac. hist. 1, 79), кото­рые с голо­вы до ног покры­ты были, рав­но как и лоша­ди их, чешуй­ча­тым пан­ци­рем из желез­ной жести на кожа­ной или полот­ня­ной под­клад­ке. О под­разде­ле­ни­ях и началь­ни­ках ср. Ce­le­res и Dux, 4. Мало-пома­лу нача­ли дей­ст­во­вать кон­ни­цей неза­ви­си­мо от леги­о­нов, как это было уже в югур­тин­скую вой­ну. Sall. Iug. 55. 99. Отсюда явле­ние, что сами рим­ляне уже не выстав­ля­ли более кон­ни­цы, как это вполне досто­вер­но, по край­ней мере, отно­си­тель­но войн Цеза­ря (b. g. 1, 42, 2, 11, 27). После Авгу­ста суще­ст­во­ва­ли alae quin­ge­na­riae и mi­lia­riae, так как уже со вре­мен Мария под alae разу­ме­лись не вой­ска союз­ни­ков во всем их соста­ве, а толь­ко кон­ни­ца. Gell. 11, 4. Cic. off. 2, 13, 45. Alae quin­ge­na­riae разде­ля­лись на 16 (ср. Tac. hist. 2, 14), а alae mi­lia­riae — на 24 тур­мы и состо­я­ли под началь­ст­вом prae­fec­ti ala­rum, в три­бун­ском ран­ге, что, одна­ко, изме­не­но было Клав­ди­ем. Suet. Claud. 25. Воору­же­ние их состо­я­ло вооб­ще, по Иоси­фу (b. Iud. 3, 5, 5), из меча на пра­вой сто­роне и длин­но­го мета­тель­но­го копья has­ta, Tac. ann. 14, 37), кол­ча­на и 3 длин­ных стрел, груд­ных лат и шле­ма. При Вес­па­си­ане соеди­не­ние кон­ни­цы с пехотой сде­ла­лось все­об­щим, но уже Цезарь ввел в сво­ем вой­ске этот гер­ман­ский обы­чай, застав­ляя сра­жать­ся анте­сигна­нов вме­сте с кон­ни­цей и впе­ре­меж­ку с ней (Caes. b. c. 3, 75, 84), точ­но так же и Тацит (ann. 2, 15) упо­ми­на­ет о соеди­не­нии лег­кой пехоты с кон­ни­цей, воору­жен­ной лука­ми, в вой­ске Гер­ма­ни­ка. Вес­па­си­ан обра­зо­вал лег­ко­во­ору­жен­ные, так назы­вае­мые co­hor­tes equi­ta­tae или equestres, 120 всад­ни­ков и 600 пехо­тин­цев. Ioseph. b. Iud. 3, 4, 2. Позд­нее были co­hor­tes equi­ta­tae quin­ge­na­riae и mi­lia­riae (120 всад­ни­ков и 380 пехо­тин­цев, 240 всад­ни­ков и 760 пехо­тин­цев). Со вре­мен Гад­ри­а­на ve­xil­la­tio­nes equi­tum были то же, что преж­ние alae, и служ­ба в кон­ни­це equi­tes auxi­lia­rii была столь же почет­на, как и служ­ба в леги­о­нах. И воору­же­ние кон­ни­цы было совер­шен­но оди­на­ко­во с воору­же­ни­ем тяже­лой пехоты.