История рабства в античном мире

Том I
Рабство в Греции

Глава первая

РАБСТВО В ГРЕЦИИ,
РАБСТВО В ДРЕВНЕЙШУЮ ГОМЕРОВСКУЮ ЭПОХУ

с.19

Рабы выпол­ня­ли все работы и в домаш­ней жиз­ни и на полях. В деревне их заботам были пре­до­став­ле­ны как уход за раз­лич­ны­ми вида­ми куль­тур, так и охра­на стад. У Гоме­ра мы можем видеть, как они под­ре­за­ют пру­тья для заго­род­ки ста­ро­го Лаэр­та, а у Геси­о­да они заня­ты все­ми теми работа­ми, кото­рые поэт опи­сы­ва­ет с такой мелоч­ной тща­тель­но­стью¹. Зре­лый воз­раст счи­тал­ся наи­бо­лее под­хо­дя­щим для раба, заня­то­го обра­бот­кой зем­ли; но пас­ту­хи выби­ра­лись сре­ди моло­дых рабов, наи­бо­лее силь­ных и энер­гич­ных², так как их про­фес­сия не была лише­на опас­но­стей: они долж­ны были следить за сво­и­ми ста­да­ми, дер­жа ору­жие все­гда нагото­ве, чтобы отра­зить напа­де­ние диких зве­рей или раз­бой­ни­ков. Эвмей, соста­рив­ший­ся сре­ди этих трудов, но остав­лен­ный для обще­го наблюде­ния за пас­ту­ха­ми и ста­да­ми, воору­жа­ет­ся, отправ­ля­ясь сам кара­у­лить ста­да, когда все успо­ка­и­ва­ют­ся сном в его жили­ще³.

Ста­ри­ки обык­но­вен­но сохра­ня­лись для более лег­ких домаш­них работ. Так, по Эври­пиду, в то вре­мя как сыно­вья ста­ро­го Силе­на долж­ны сто­ро­жить овец Цик­ло­па, сам Силен оста­ет­ся в пеще­ре, выпол­няя все мел­кие домаш­ние работы. Конеч­но, во двор­цах царей быва­ли слу­ги более бод­рые и более про­вор­ные. Мы видим, как они с.20 колют дро­ва и выпол­ня­ют все необ­хо­ди­мое для гото­вя­ще­го­ся празд­ни­ка; они долж­ны пода­вать воду, чтобы гости омы­ли свои руки; они выпол­ня­ют роль вино­чер­пи­ев, гото­вят мясо, запря­га­ют коней и все­гда долж­ны быть гото­вы немед­лен­но выпол­нить при­ка­за­ния сво­их гос­под⁴. Они сопро­вож­да­ют их, когда те выхо­дят за пре­де­лы дома, во вре­мя путе­ше­ст­вий зани­ма­ют место на ска­мье греб­цов; они несут свои обыч­ные обя­зан­но­сти и во вре­мя лагер­ной жиз­ни⁵.

Домаш­ни­ми работа­ми все же были заня­ты, глав­ным обра­зом, жен­щи­ны; даже на войне, под сте­на­ми Трои, они про­дол­жа­ли нести свои обя­зан­но­сти. Плен­ни­цы Ахил­ле­са (δηωαι) под поло­гом его палат­ки при­готов­ля­ют все, что нуж­но, — идет ли дело о том, чтобы при­нять гостя или воз­вра­тить несчаст­но­му При­аму брен­ные остан­ки его сына. Пре­крас­ная Гека­меда, ото­рван­ная пре­врат­но­стью судь­бы от любя­щей груди отца сво­его Арси­ноя, выпол­ня­ла те же обя­зан­но­сти на кораб­ле Несто­ра⁶.

Все это име­ло место и в более спо­кой­ной жиз­ни во двор­цах, кар­ти­ну кото­рой у тро­ян­цев рису­ет нам «Или­а­да», а у гре­ков — «Одис­сея». Жен­щи­ны-рабы­ни не огра­ни­чи­ва­ют­ся тем, что сопро­вож­да­ют сво­их хозя­ек или зани­ма­ют­ся под их при­смот­ром работа­ми из шер­сти⁷: они несут все работы по дому, как самые тяже­лые, так и те, кото­рые счи­та­ют­ся наи­бо­лее под­хо­дя­щи­ми их полу. Меж­ду 50 жен­щи­на­ми во двор­це Алки­ноя рас­пре­де­ле­ны заня­тия ремеслом и работа у мель­нич­ных жер­но­вов⁸; из тако­го же чис­ла жен­щин, кото­рые собра­ны во двор­це Одис­сея, 12 заня­ты пере­ма­лы­ва­ни­ем зер­на, 20 дру­гих идут к источ­ни­кам, чтобы чер­пать и носить воду, дру­гие торо­пят­ся в отсут­ст­вие жени­хов при­гото­вить все для пред­сто­я­ще­го пира, а после их при­хо­да про­дол­жа­ют выпол­нять свои обыч­ные обя­зан­но­сти⁹. Ключ­ни­ца (τα­μίη) рас­по­ря­жа­ет­ся и направ­ля­ет их работу. Обыч­но жен­щи­на, нося­щая это зва­ние, управ­ля­ет всем домом, ведет все хозяй­ство, наблюда­ет за запа­са­ми про­до­воль­ст­вия и под этим же наиме­но­ва­ни­ем при­слу­жи­ва­ет за сто­лом. Эти важ­ные обя­зан­но­сти выпол­ня­ют рабы­ни везде, и у Несто­ра, и у Одис­сея, вплоть до рос­кош­ных палат Мене­лая¹⁰. Жен­щи­ны-рабы­ни гораздо чаще, чем рабы-муж­чи­ны, пода­ют воду для омо­ве­ния рук участ­ни­кам пира¹¹. Это они — стран­ная про­стота нра­вов тех, кто жил уже не в золо­том веке, — исклю­чи­тель­но они ведут в баню ново­при­быв­ше­го, нати­ра­ют его мас­лом, наде­ва­ют на него туни­ку и плащ· — пер­вый дар госте­при­им­ства, зашед­ший, без сомне­ния, очень дале­ко. Так, кра­си­вые рабы­ни при­готов­ля­ют Теле­ма­ха и его моло­до­го дру­га к почет­но­му при­е­му в пала­тах Еле­ны¹²; Одис­сей полу­ча­ет те же услу­ги от одной из нимф Цир­цеи¹³; и если, выбро­шен­ный на берег стра­ны феа­ков, весь покры­тый водо­рос­ля­ми и мор­ской пеной, он отка­зы­ва­ет­ся от услуг, кото­рые при­ка­за­ла сво­им спут­ни­цам ока­зать Одис­сею наив­ная Нав­си­кая, то это чув­ство стыд­ли­во­сти (кото­рое даже в голо­ву не при­шло моло­дой девуш­ке¹⁴) у него про­па­да­ет, когда боги­ня Афи­на во двор­це Алки­ноя вер­ну­ла ему все пре­иму­ще­ства его пре­крас­ной фигу­ры¹⁵. Муж­чи­на так же мало был сму­щен с.21 подоб­ным поло­же­ни­ем, как и жен­щи­на, чему мы при нашей застен­чи­во­сти име­ем пол­ное осно­ва­ние удив­лять­ся. Это был обще­при­ня­тый обы­чай; Гомер нико­гда не забы­ва­ет его при опи­са­нии при­бы­тия любо­го ино­зем­ца, и у него в «Одис­сее» есть гото­вая фра­за, выра­жаю­щая вся­кую встре­чу:

И это не толь­ко одна из услуг, кото­рые пред­у­преди­тель­но ока­зы­ва­ют­ся гостю, но это обыч­ная прак­ти­ка домаш­ней служ­бы; сици­лий­ская рабы­ня выпол­ня­ет ее для ста­ро­го Лаэр­та¹⁷.

Раб­ское поло­же­ние нес­ло с собой для жен­щи­ны еще и дру­гие обя­зан­но­сти. Куп­лен­ные или взя­тые в плен, они не име­ли пра­ва отка­зать­ся разде­лять ложе со сво­им гос­по­ди­ном; но нуж­но ска­зать, что в те вре­ме­на, когда нра­вы были осо­бен­но суро­вы по отно­ше­нию к жен­щи­нам, неред­ки были слу­чаи, когда победи­те­ли щади­ли жен­щин. Ахил­лес и Патрокл выби­ра­ют себе подруг из среды рабынь¹⁸; и Ага­мем­нон, кото­рый оста­вил при Кли­тем­не­стре боже­ст­вен­но­го пев­ца, чтобы зву­ка­ми сво­их слад­ко­глас­ных песен он под­дер­жи­вал в ней спо­кой­ст­вие чувств и гар­мо­нию души¹⁹, этот Ага­мем­нон охот­но забы­вал Кли­тем­не­стру рядом с пре­крас­ной Хри­се­идой²⁰ и теми, кто ее заме­нил. Сре­ди тре­вог, вызы­вае­мых оса­дой, забота и страх перед воз­мож­но­стью тако­го поло­же­ния были наи­бо­лее тяже­лы­ми для жен­щин, а при пле­не­нии эта жерт­ва была самой мучи­тель­ной²¹. Так, Анд­ро­ма­ха, этот тро­га­тель­ный при­мер супру­же­ских доб­ро­де­те­лей, долж­на была под­чи­нить­ся бра­ку с сыном Ахил­ле­са, убий­цы ее мужа; ослеп­лен­ная рев­но­стью Гер­ми­о­на к тяже­сти ее поло­же­ния при­ба­ви­ла еще горечь оскорб­ле­ний, пре­вра­щая несча­стье Анд­ро­ма­хи в какое-то пре­ступ­ле­ние. «Ах, мла­дость, тяж­кое горе для смерт­ных, — гово­рит Анд­ро­ма­ха Гер­ми­оне, — осо­бен­но когда ею не руко­во­дит спра­вед­ли­вость… Могу ли я хотеть быть на тво­ем месте, чтобы про­из­во­дить на свет детей-рабов и созда­вать новое бре­мя горе­сти?»²²

Одна­ко сыно­вья, кото­рых они рожа­ли сво­им хозя­е­вам, были сво­бод­ны­ми. Их отцы так к ним и отно­си­лись²³, и в «Илиа­де» мы не видим, чтобы Тевкр, сын Тела­мо­на и одной из плен­ниц, под­вер­гал­ся таким оскорб­ле­ни­ям, кото­ры­ми осы­па­ет его Мене­лай у Софок­ла²⁴; геро­ям Гоме­ра был совер­шен­но незна­ком афин­ский закон, кото­рый разыс­ки­вал в родо­слов­ной граж­да­ни­на соци­аль­ное поло­же­ние его мате­ри. Но тем не менее это про­ис­хож­де­ние накла­ды­ва­ло на них неко­то­ро­го рода пят­но и было при­чи­ной более низ­ко­го поло­же­ния; чтобы защи­тить их при нане­се­нии ущер­ба их инте­ре­сам, тре­бо­вал­ся весь авто­ри­тет отца или, в слу­чае его смер­ти, покро­ви­тель­ство чело­ве­ка почтен­ных лет и вну­шаю­щей ува­же­ние силы. Так, Тек­мес­са, рабы­ня Аяк­са, став его женой, боит­ся, как бы смерть его не отда­ла ее и ее сына в раб­ство дру­гим гре­кам²⁵.