История рабства в античном мире

Том I
Рабство в Греции

Глава первая

РАБСТВО В ГРЕЦИИ,
РАБСТВО В ДРЕВНЕЙШУЮ ГОМЕРОВСКУЮ ЭПОХУ

с.27

Вот в общем все те фак­ты, кото­рые рису­ют нам кар­ти­ну раб­ства у Гоме­ра; я допол­нил их теми места­ми из тра­ги­ков, где они, выво­дя те же лич­но­сти, что и Гомер, рису­ют те же поло­же­ния и те же чув­ства. Но не будем ниче­го скры­вать от себя. Взя­тые с исто­ри­че­ской точ­ки зре­ния, при­ни­мая во вни­ма­ние столь отда­лен­ные вре­ме­на, поэ­мы Гоме­ра тре­бу­ют огром­ной осто­рож­но­сти и кри­ти­че­ско­го отно­ше­ния, и, для того чтобы извлечь исти­ну из мас­сы фан­та­зии в тех кар­ти­нах нра­вов, кото­рые они нам рису­ют, нуж­но тща­тель­но раз­ли­чать то, что состав­ля­ет осно­ву кар­ти­ны, и то, что состав­ля­ет ее допол­ни­тель­ные тона. В основ­ном кар­ти­на вер­на, с.28 и глав­ные чер­ты, кото­рые ее состав­ля­ют, взя­ты из дей­ст­ви­тель­но­сти; но те крас­ки, кото­рые нало­же­ны на нее, при­над­ле­жат уже фан­та­зии поэта, иде­а­ли­зи­ру­ю­щей и укра­шаю­щей все, к чему она при­ка­са­ет­ся. Таким обра­зом, основ­ные чер­ты раб­ства в геро­и­че­скую эпо­ху, его про­ис­хож­де­ние, свя­зан­ные с ним повин­но­сти и обя­зан­но­сти рабов — все это вполне пра­виль­но изо­бра­же­но в кар­ти­нах, кото­рые рису­ет нам Гомер; а та общ­ность, кото­рую мож­но видеть меж­ду хозя­е­ва­ми и раба­ми на поч­ве заня­тия одни­ми и теми же работа­ми, дает нам пра­во на неко­то­рые пред­по­ло­же­ния о вза­и­моот­но­ше­ни­ях меж­ду ними. Но, быть может, не сле­ду­ет созда­вать слиш­ком боль­ших иллю­зий отно­си­тель­но мяг­ко­сти это­го раб­ства, и все эти мно­го­чис­лен­ные при­ме­ры снис­хо­ди­тель­но­сти и доб­ро­ду­шия не надо счи­тать за про­стую и истин­ную кар­ти­ну обра­ще­ния с раба­ми. Ведь при абсо­лют­ной и совер­шен­но про­из­воль­ной вла­сти гос­по­ди­на пере­ход от добра к злу совер­ша­ет­ся по бес­ко­неч­ной линии оттен­ков, и при подоб­ных усло­ви­ях факт очень лег­ко меня­ет свою при­ро­ду, если он меня­ет свою внеш­ность.

Меж­ду тем, даже если бы гос­по­дин все­гда про­яв­лял такую осто­рож­ность в обра­ще­нии с раба­ми, если бы даже поло­же­ние рабов было не чем иным, как муд­ро состав­лен­ным обме­ном услуг и покро­ви­тель­ства, все же эти отно­ше­ния, с точ­ки зре­ния пра­виль­но орга­ни­зо­ван­но­го обще­ст­вен­но­го строя, не явля­лись бы для рабов более при­ем­ле­мы­ми; ведь нет дого­во­ра без вза­им­ных обя­за­тельств, здесь же мы видим обя­зан­но­сти, воз­ло­жен­ные на одно­го раба. Пусть как хотят вос­хва­ля­ют кротость гос­по­ди­на, пусть пре­воз­но­сят поло­же­ние, даю­щее рабу чув­ство счаст­ли­вой зави­си­мо­сти, кото­рая осво­бож­да­ет его от забот о буду­щем и при его непреду­смот­ри­тель­но­сти спа­са­ет его от печаль­ных слу­чай­но­стей в кон­це жиз­ни: злом явля­ет­ся отни­мать у него мысль о нуж­де и об уси­ли­ях, кото­рые он дол­жен совер­шить, чтобы ее победить, так как одно­вре­мен­но у него отни­ма­ет­ся созна­ние соб­ст­вен­ной силы и истин­ное чув­ство соб­ст­вен­но­го досто­ин­ства. Но это не все. Этот лож­ный дого­вор, воз­ла­гая обя­зан­но­сти на одно­го раба, остав­ля­ет за тем, кто им вла­де­ет, пол­ную сво­бо­ду дей­ст­вий по отно­ше­нию к нему. Ведь если в пер­вые века жиз­ни како­го-либо наро­да, под вли­я­ни­ем еще толь­ко рож­даю­щей­ся циви­ли­за­ции, сво­бод­ный чело­век, бла­го­да­ря про­сто­те нра­вов близ­ко подо­шед­ший к жиз­ни сво­его раба, обра­ща­ет­ся с ним почти так же, как с одним из сво­их близ­ких, то с тече­ни­ем вре­ме­ни это слу­чай­ное това­ри­ще­ство раз­ру­шит­ся. И раб, опус­ка­ясь кни­зу в силу воз­вы­ше­ния сво­его гос­по­ди­на, увидит, что его поло­же­ние отяг­ча­ет­ся всем тем, что при­бав­ля­ет­ся к бла­го­со­сто­я­нию его хозя­и­на. В этом-то, к сожа­ле­нию, и заклю­ча­ет­ся слиш­ком акту­аль­ный инте­рес к этим иссле­до­ва­ни­ям, кото­рый застав­ля­ет нас обра­тить­ся к самым нача­лам исто­рии. Надо про­следить путь раб­ства по мере раз­ви­тия чело­ве­че­ства и изме­не­ния обще­ст­вен­ных форм и пока­зать, соот­вет­ст­ву­ет ли инсти­тут раб­ства пра­ву и разу­му. Вся­кий вывод, кото­рый не будет осно­ван на всей сово­куп­но­сти этих фак­тов, будет непол­ным и даст повод к ошиб­кам. Он осо­бен­но будет оши­боч­ным, если, взяв за осно­ву с.29 эту эпо­ху срав­ни­тель­но мяг­ко­го раб­ства, захотят игно­ри­ро­вать все край­но­сти и экс­цес­сы, кото­рые име­ли место впо­след­ст­вии; ведь и самые луч­шие учреж­де­ния в поряд­ке после­до­ва­тель­ных изме­не­ний могут с тече­ни­ем вре­ме­ни и сами под­верг­нуть­ся изме­не­ни­ям. Кро­ме того, то, что состав­ля­ет при­ро­ду извест­но­го фак­та, по сло­вам Ари­сто­те­ля, — это то, чем он явля­ет­ся, после того как он полу­чил свое пол­ное раз­ви­тие¹. В самом деле, как сде­лать заклю­че­ние отно­си­тель­но раб­ства, когда оно нахо­дит­ся еще в пер­вом пери­о­де сво­его раз­ви­тия? Раз­ве мож­но судить о дере­ве по его цве­там? Цве­ты отцве­тут, оста­вив горь­кий плод: судить надо по пло­дам.