ДРЕВНИЙ РИМ
События. Люди. Идеи.

с.290

УЧЕНИЕ О СМЕШАННОЙ ФОРМЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА

Уче­ние о сме­шан­ной фор­ме государ­ст­вен­но­го устрой­ства игра­ло опре­де­лен­ную и весь­ма замет­ную роль в поли­ти­че­ских тео­ри­ях древ­но­сти. Оно воз­ник­ло в каче­стве состав­ной части этих тео­рий еще у древ­не­гре­че­ских мыс­ли­те­лей (в част­но­сти у пифа­го­рей­цев, Пла­то­на, Ари­сто­те­ля) и полу­чи­ло свое раз­ви­тие в поли­ти­ко-фило­соф­ских кон­цеп­ци­ях элли­ни­сти­че­ско­го (напри­мер Поли­бия) и рим­ско­го вре­ме­ни. Важ­ное место это уче­ние зани­ма­ет и в диа­ло­ге Цице­ро­на «О государ­стве» (De re pub­li­ca).

Цен­траль­ной иде­ей того разде­ла диа­ло­га Цице­ро­на, кото­рый сам автор опре­де­лял как раздел, посвя­щен­ный про­бле­ме наи­луч­ше­го государ­ст­вен­но­го строя (de op­ti­mo sta­tu ci­vi­ta­tis)¹ сле­ду­ет счи­тать уче­ние о сме­шан­ной фор­ме прав­ле­ния. Наи­бо­лее раз­вер­ну­тое опре­де­ле­ние этой фор­мы Цице­рон дает в кон­це пер­вой кни­ги, гово­ря, что из трех про­стых форм наи­луч­шей он счи­та­ет цар­скую, но ее пре­вос­хо­дит такая, кото­рая рав­но­мер­но, и в пра­виль­ных про­пор­ци­ях соче­та­ет три луч­шие фор­мы обще­ст­вен­но­го устрой­ства. Здесь же пояс­ня­ет­ся, какие имен­но нача­ла долж­ны вой­ти в каче­стве ком­по­нен­тов в эту сме­шан­ную фор­му, как они долж­ны соче­тать­ся друг с дру­гом и вза­им­но уме­рять друг дру­га: жела­тель­но, чтобы в государ­ство вхо­ди­ло нечто выдаю­ще­е­ся и свой­ст­вен­ное цар­ской вла­сти, нечто, харак­те­ри­зу­ю­щее авто­ри­тет прав­ле­ния пер­вых людей, и, нако­нец, нечто близ­кое к кон­тро­лю над дела­ми по воле и усмот­ре­нию боль­шин­ства².

Пре­иму­ще­ства­ми это­го сме­шан­но­го устрой­ства явля­ет­ся, во-пер­вых, некое «вели­кое» равен­ство, кото­рое не может быть про­дол­жи­тель­ное вре­мя уде­лом про­стых с.291 форм государ­ст­вен­но­го устрой­ства, а затем — проч­ность, тоже такое свой­ство, кото­рым едва ли могут похва­лить­ся про­стые фор­мы, слиш­ком лег­ко вырож­даю­щи­е­ся в свою про­ти­во­по­лож­ность. Для сме­шан­ной фор­мы подоб­ное вырож­де­ние почти исклю­че­но (оно может иметь место лишь при каких-то осо­бых поро­ках пра­ви­те­лей!), ибо «нет при­чи­ны для пере­во­рота там, где каж­дый проч­но зани­ма­ет свое место, и нет фор­мы, в кото­рую она мог­ла бы выро­дить­ся»³. Одна­ко к это­му раз­вер­ну­то­му опре­де­ле­нию сме­шан­но­го государ­ст­вен­но­го устрой­ства Цице­рон под­хо­дит дале­ко не сра­зу. Зна­чи­тель­ная часть пер­вой кни­ги посвя­ще­на срав­ни­тель­но­му опи­са­нию про­стых форм.

Про­следим, как раз­ви­ва­ет­ся рас­суж­де­ние глав­но­го участ­ни­ка диа­ло­га (Сци­пи­о­на) о государ­стве. После пред­ва­ри­тель­ных заме­ча­ний отно­си­тель­но само­го назва­ния res pub­li­ca, про­бле­мы воз­ник­но­ве­ния (в силу при­род­но­го соци­аль­но­го вле­че­ния!) и опре­де­ле­ния суще­ства res pub­li­ca (сово­куп­ность людей, свя­зан­ных воеди­но общ­но­стью пра­во­со­зна­ния и инте­ре­сов), при­чем эти сооб­ра­же­ния даны весь­ма крат­ко, Сци­пи­он пере­хо­дит к опре­де­ле­нию основ­ных типов государ­ст­вен­но­го устрой­ства. Им уста­нав­ли­ва­ют­ся три про­стые фор­мы: монар­хия (или цар­ство) ари­сто­кра­тия и демо­кра­тия⁴. Ни одна из них для Сци­пи­о­на не явля­ет­ся совер­шен­ной; он счи­та­ет их тер­пи­мы­ми, одна­ко под­чер­ки­ва­ет их недо­стат­ки, в осо­бен­но­сти, тот глав­ный порок, что каж­дая из этих форм, взя­тая в отдель­но­сти, не име­ет устой­чи­во­сти и лег­ко пере­хо­дит в извра­щен­ную фор­му. Так воз­ни­ка­ют свое­об­раз­ные цик­лы и кру­го­обо­роты сме­ня­ю­щих друг дру­га государ­ст­вен­ных форм, от кото­рых застра­хо­ва­на лишь некая чет­вер­тая фор­ма государ­ст­вен­но­го устрой­ства, т. е. сме­шан­ная, состо­я­щая из трех назван­ных⁵.

После это­го введе­ния Сци­пи­он, каза­лось бы, дол­жен был при­ве­сти опре­де­ле­ние сме­шан­ной фор­мы. Но здесь дру­гой участ­ник диа­ло­га — Лелий — обра­ща­ет­ся к нему с прось­бой отве­тить, какую из трех про­стых форм Сци­пи­он счи­та­ет наи­луч­шей. В середине это­го обра­ще­ния с.292 текст обры­ва­ет­ся. Сци­пи­он, как явст­ву­ет из даль­ней­ше­го, согла­ша­ет­ся отве­тить, но гово­рит, что ответ не так прост, ибо мне­ния рас­хо­дят­ся, и изла­га­ет сна­ча­ла точ­ку зре­ния сто­рон­ни­ков демо­кра­тии (здесь текст вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся), затем — сто­рон­ни­ков прав­ле­ния опти­ма­тов, но сам не выска­зы­ва­ет­ся ни за, ни про­тив и укло­ня­ет­ся от оцен­ки. Тогда Лелий сно­ва спра­ши­ва­ет его, какую же фор­му он одоб­ря­ет более все­го. С ого­вор­кой о пред­по­чте­нии сме­шан­ной фор­мы (это, конеч­но, ослаб­ля­ет после­дую­щее заклю­че­ние), Сци­пи­он гово­рит, что из про­стых форм он более все­го одоб­ря­ет цар­скую. Затем с помо­щью раз­лич­ных при­ме­ров и ана­ло­гий он пыта­ет­ся убедить Лелия в пра­виль­но­сти этой мыс­ли и сно­ва под­хо­дит к вопро­су о раз­лич­ных вырож­де­ни­ях про­стых государ­ст­вен­ных форм, по срав­не­нию с кото­ры­ми толь­ко сме­шан­ная фор­ма явля­ет­ся устой­чи­вой. Как и в нача­ле диа­ло­га, необ­хо­ди­мость сме­шан­ной фор­мы выво­дит­ся глав­ным обра­зом из фак­та неустой­чи­во­сти форм про­стых. И толь­ко после это­го Сци­пи­он, нако­нец, дает раз­вер­ну­тое опре­де­ле­ние сме­шан­но­го государ­ст­вен­но­го устрой­ства и опи­сы­ва­ет его пре­иму­ще­ства.

Бла­го­да­ря подоб­но­му мето­ду изло­же­ния как бы под­чер­ки­ва­ет­ся и отте­ня­ет­ся тот факт, что сме­шан­ная фор­ма, с одной сто­ро­ны, сво­бод­на от недо­стат­ков чистых форм, а с дру­гой — объ­еди­ня­ет в себе все их пре­иму­ще­ства. Но, вооб­ще гово­ря, недо­стат­ки и невы­го­ды чистых форм рас­смат­ри­ва­ют­ся доволь­но крат­ко, зна­чи­тель­но подроб­нее обсуж­да­ет­ся опас­ность их посто­ян­ной сме­ны. Одна­ко неустой­чи­вость этих форм, с точ­ки зре­ния Цице­ро­на, один из основ­ных, но отнюдь не един­ст­вен­ный недо­ста­ток. Сме­шан­ное устрой­ство заме­ча­тель­но не толь­ко сво­ей проч­но­стью, но и осу­щест­вле­ни­ем идеи спра­вед­ли­во­сти, а про­стые (или чистые) фор­мы дале­ко не совер­шен­ны в этом смыс­ле, не гово­ря уже об их склон­но­сти к вырож­де­нию.

Тако­вы глав­ные поло­же­ния речи Сци­пи­о­на, при­ме­ря­ю­ще­го идею о сме­шан­ном государ­ст­вен­ном устрой­стве к рим­ско­му обще­ству. Веро­ят­но, неслу­чай­но Цице­рон вкла­ды­ва­ет изло­же­ние этой тео­рии в уста Сци­пи­о­на, в круж­ке кото­ро­го подоб­ные про­бле­мы, как это вид­но хотя бы на при­ме­ре поли­ти­че­ских воз­зре­ний Поли­бия, несо­мнен­но деба­ти­ро­ва­лись. Оста­но­вим­ся теперь на источ­ни­ках это­го уче­ния.

с.293 Нам извест­но, что идея сме­шан­ной фор­мы прав­ле­ния раз­ра­ба­ты­ва­лась гре­че­ской фило­соф­ской мыс­лью еще до Пла­то­на и Ари­сто­те­ля. Так фило­соф-пифа­го­ре­ец Архит гово­рил, что «наи­луч­шее государ­ст­вен­ное устрой­ство долж­но состо­ять из соеди­не­ния всех дру­гих поли­ти­че­ских форм, долж­но заклю­чать отча­сти демо­кра­тию, отча­сти оли­гар­хию, монар­хию и ари­сто­кра­тию»⁶.

Более широ­кое раз­ви­тие это воз­зре­ние полу­чи­ло в сочи­не­нии о государ­стве дру­го­го пифа­го­рей­ца — Гип­по­да­ма, кото­рый счи­тал: «Зако­ны осо­бен­но будут проч­ны в том слу­чае, если государ­ство име­ет харак­тер сме­шан­ный и состав­ле­но из всех дру­гих форм государ­ст­вен­но­го устрой­ства». Гип­по­дам доволь­но подроб­но объ­яс­нял выго­ды соче­та­ния этих «дру­гих форм», т. е. цар­ской вла­сти, ари­сто­кра­тии и демо­кра­тии⁷.

У Пла­то­на мы не встре­ча­ем раз­вер­ну­то­го опре­де­ле­ния сме­шан­ной фор­мы, но в «Зако­нах», где идет речь о раз­лич­ных фор­мах прав­ле­ния, име­ет­ся сле­дую­щее, прав­да, доволь­но бег­лое, ука­за­ние: «Мы долж­ны ска­зать, что есть еще и третья фор­ма государ­ст­вен­но­го устрой­ства, в кото­рой заклю­ча­ют­ся все виды и слу­чай­но­сти осталь­ных форм»⁸.

Ари­сто­те­лю так­же зна­ко­мо уче­ние о сме­шан­ной фор­ме, и он выска­зы­ва­ет­ся на эту тему более опре­де­лен­но: «Неко­то­рые пола­га­ют, что луч­шее поли­ти­че­ское устрой­ство — сме­шан­ное из всех. Поэто­му они хва­лят поли­ти­че­ское устрой­ство Лакеде­мо­на. Итак, вооб­ще гово­ря, те, кто дума­ет, что сле­ду­ет соеди­нять раз­лич­ные фор­мы государ­ст­вен­ной жиз­ни, рас­суж­да­ют пра­виль­нее, ибо поли­ти­че­ское устрой­ство, сло­жен­ное из мно­гих дру­гих, дей­ст­ви­тель­но луч­ше»⁹. К чис­лу государств, в кото­рых этот прин­цип нашел себе прак­ти­че­ское при­ме­не­ние, Ари­сто­тель отно­сил, кро­ме Лакеде­мо­на (монар­хи­че­ский эле­мент — цари, ари­сто­кра­ти­че­ский — геру­сия, демо­кра­ти­че­ский — эфо­ры), так­же Крит, Кар­фа­ген и даже зако­но­да­тель­ство Соло­на счи­тал не чуж­дым это­го прин­ци­па¹⁰.

с.294 К рим­ской же кон­сти­ту­ции — для ее харак­те­ри­сти­ки и для объ­яс­не­ния при­чин вели­чия Рима — уче­ние о сме­шан­ной фор­ме было, как уже ука­зы­ва­лось, впер­вые при­ме­не­но Поли­би­ем. Он тоже отме­ча­ет досто­ин­ства лакеде­мон­ской кон­сти­ту­ции, учреж­ден­ной Ликур­гом, кото­рый, пони­мая, что «вся­кий вид государ­ст­вен­но­го устрой­ства, про­стой и опи­раю­щий­ся на одну силу, опа­сен»¹¹, соеди­нил все досто­ин­ства луч­ших поли­ти­че­ских форм воеди­но, «чтобы ни один из эле­мен­тов государ­ст­вен­ной вла­сти не мог скло­нить­ся к свой­ст­вен­но­му ему поро­ку, чрез­мер­но уси­лив­шись, но чтобы государ­ство, урав­но­ве­шен­ное оди­на­ко­вы­ми тяже­стя­ми, суще­ст­во­ва­ло как мож­но долее»¹².

К той же цели, по мне­нию Поли­бия, направ­ле­но и рим­ское государ­ст­вен­ное устрой­ство — «самое луч­шее из всех, какие были на нашей памя­ти»¹³ и в кото­ром три про­стые фор­мы соеди­не­ны с таким искус­ст­вом (монар­хи­че­ский эле­мент — кон­су­лы, ари­сто­кра­ти­че­ский — сенат, демо­кра­ти­че­ский — коми­ции), что ни одной из них не отда­ет­ся види­мо­го пред­по­чте­ния.

Тако­вы вкрат­це выска­зы­ва­ния гре­че­ских авто­ров о сме­шан­ном государ­ст­вен­ном устрой­стве. Из них, если гово­рить об источ­ни­ках Цице­ро­на в трак­та­те «О государ­стве», сле­ду­ет, оче­вид­но, назвать в первую оче­редь Пла­то­на (что неод­но­крат­но под­чер­ки­ва­ет­ся самим Цице­ро­ном) и Поли­бия.

Когда гово­рят о Цице­роне как о мыс­ли­те­ле, то почти все­гда ука­зы­ва­ют, что он был эклек­ти­ком. Но если это и так, то все же это не дает еще доста­точ­ных осно­ва­ний счи­тать его все­го лишь ком­пи­ля­то­ром. Отно­ше­ние Цице­ро­на к сво­им источ­ни­кам — слож­ное, пере­хо­дя­щее ино­гда в пря­мую поле­ми­ку. Нам, конеч­но, труд­но судить об этом в тех слу­ча­ях, когда самые источ­ни­ки до нас не дошли или сохра­ни­лись в крайне незна­чи­тель­ных фраг­мен­тах и пере­ска­зе (как, напри­мер, Хри­сипп, Пане­тий, Посидо­ний, Антиох Аска­лон­ский); но когда речь идет о таких источ­ни­ках, как Поли­бий или Пла­тон, то отно­ше­ние к ним со сто­ро­ны Цице­ро­на может быть пока­за­но на ряде при­ме­ров и доста­точ­но нагляд­но.

с.295 Что каса­ет­ся Поли­бия и цен­траль­но­го разде­ла его исто­ри­ко-фило­соф­ской кон­цеп­ции — уче­ния о сме­шан­ном государ­ст­вен­ном устрой­стве, то Цице­рон, как мы уже мог­ли убедить­ся, во мно­гом сле­ду­ет это­му сво­е­му источ­ни­ку. Пожа­луй, наи­бо­лее важ­ным в дан­ном слу­чае сле­ду­ет счи­тать то обсто­я­тель­ство, что он при­мы­ка­ет к Поли­бию в стрем­ле­нии видеть сме­шан­ный строй осу­щест­влен­ным на исто­ри­че­ском при­ме­ре Рим­ско­го государ­ства.

Одна­ко, сле­дуя за Поли­би­ем, Цице­рон все же ино­гда отхо­дит от него в сто­ро­ну. Так, для Поли­бия кру­го­во­рот про­стых форм обу­слов­лен, соб­ст­вен­но гово­ря, един­ст­вен­ной при­чи­ной — неустой­чи­во­стью этих форм. Цице­рон же, рас­суж­дая об осно­вах сме­шан­но­го устрой­ства, на пер­вое место, как мы виде­ли, ста­вит «вели­кое равен­ство» и толь­ко потом пере­хо­дит к «проч­но­сти». Конеч­но, Цице­рон пони­ма­ет «вели­кое равен­ство» доста­точ­но свое­об­раз­но. Это, без­услов­но, не равен­ство в обла­сти иму­ще­ст­вен­ных отно­ше­ний или в смыс­ле равен­ства спо­соб­но­стей, но ско­рее равен­ство прав, пред­по­ла­гаю­щее, одна­ко, опре­де­лен­ную гра­да­цию «по досто­ин­ству».

Таким обра­зом, Цице­рон, по выра­же­нию И. Фог­та, отхо­дит от Поли­би­е­ва «био­ло­ги­че­ско­го» схе­ма­тиз­ма, осо­бен­но в тех слу­ча­ях, когда гово­рит о воз­мож­но­сти для поли­ти­че­ско­го дея­те­ля вли­ять на сме­ну государ­ст­вен­ных форм и даже в какой-то мере ее направ­лять¹⁴. Кро­ме того, у Поли­бия проч­ность сме­шан­но­го устрой­ства соот­не­се­на лишь с есте­ствен­ной порой его «про­цве­та­ния» (т. е. опять-таки опре­де­ля­ет­ся «био­ло­ги­че­ски­ми» фак­то­ра­ми), тогда как Цице­рон допус­ка­ет в прин­ци­пе «веч­ное» суще­ст­во­ва­ние государ­ства со сме­шан­ным устрой­ст­вом. Такое государ­ство ничто не может поко­ле­бать или раз­ру­шить, если толь­ко не какие-то роко­вые ошиб­ки его руко­во­ди­те­лей.

Свое­об­раз­ное отно­ше­ние Цице­ро­на к источ­ни­кам еще более ярко про­яв­ля­ет­ся, когда воз­ни­ка­ет вопрос о вли­я­нии Пла­то­на. Послед­нее отнюдь не исчер­пы­ва­ет­ся толь­ко теми слу­ча­я­ми (кста­ти ска­зать, доволь­но мно­го­чис­лен­ны­ми), когда сам Цице­рон его отме­ча­ет и под­чер­ки­ва­ет. Более того, оно так­же может быть про­сле­же­но, так ска­зать, по двум про­ти­во­по­лож­ным направ­ле­ни­ям: там, с.296 где Цице­рон сле­ду­ет за сво­им источ­ни­ком, и там, где он фак­ти­че­ски с ним поле­ми­зи­ру­ет.

Преж­де все­го прин­ци­пи­аль­но раз­лич­ным ока­зы­ва­ет­ся — об этом уже вскользь гово­ри­лось — общее пред­став­ле­ние о государ­стве. Если иде­аль­ное государ­ство Пла­то­на (в «Государ­стве» и даже, в какой-то сте­пе­ни, в «Зако­нах») име­ет зна­че­ние лишь абсо­лют­ной (и отвле­чен­ной) нор­мы, то совер­шен­ное государ­ство Цице­ро­на есть постро­е­ние, при­год­ное имен­но для Рима и даже свя­зан­ное с опре­де­лен­ной исто­ри­че­ской эпо­хой. Государ­ство Пла­то­на — идея, государ­ство Цице­ро­на — исто­ри­че­ская реаль­ность. Цице­рон рас­смат­ри­ва­ет раз­ви­тие и сме­ну про­стых форм не вооб­ще, но на при­ме­ре исто­рии Рима. Основ­ны­ми поро­ка­ми этих форм, как толь­ко что гово­ри­лось, явля­ют­ся их «неспра­вед­ли­вость», их неустой­чи­вость, и толь­ко сме­шан­ная фор­ма может счи­тать­ся и спра­вед­ли­вой, и устой­чи­вой, при­чем эта устой­чи­вость пре­вра­ща­ет­ся у Цице­ро­на в незыб­ле­мость и даже веч­ность. «Ибо государ­ство, — пишет он, — долж­но быть устро­е­но так, чтобы быть веч­ным»¹⁵; или: «Я все же тре­во­жусь за наших потом­ков и за бес­смер­тие государ­ства, кото­рое мог­ло бы быть веч­ным, если бы люди жили по заве­там и обы­ча­ям отцов»¹⁶.

Извест­но, что Цице­рон допол­нил свой труд «О государ­стве» вто­рым сочи­не­ни­ем «О зако­нах», сле­дуя образ­цу Пла­то­но­вых диа­ло­гов. К это­му, несо­мнен­но, мож­но доба­вить, что сама лите­ра­тур­ная фор­ма диа­ло­га тоже заим­ст­во­ва­на у Пла­то­на. Одна­ко и на этом при­ме­ре нетруд­но пока­зать свое­об­раз­ное отно­ше­ние Цице­ро­на к источ­ни­кам. Так, если в диа­ло­ге «О государ­стве» име­ют­ся чисто внеш­ние и фор­маль­ные «сов­па­де­ния» с «Поли­ти­ей», то даже и в этих слу­ча­ях все пере­де­ла­но на «рим­ский лад». У Пла­то­на диа­лог про­ис­хо­дит на празд­ни­ке фра­кий­ской боги­ни, в доме у чело­ве­ка, не явля­ю­ще­го­ся даже граж­да­ни­ном Афин, у Цице­ро­на — во вре­мя Латин­ских празд­неств, в доме пер­во­го граж­да­ни­на и государ­ст­вен­но­го дея­те­ля — Сци­пи­о­на Эми­ли­а­на. Это при­да­ет все­му диа­ло­гу чисто рим­скую окрас­ку. Пла­тон, как извест­но, заклю­ча­ет свой диа­лог апо­фе­о­зом, в кото­ром высту­па­ет некий воин, пав­ший в бою и с.297 очнув­ший­ся от деся­ти­днев­ной «смер­ти»; Цице­рон дает в заклю­че­ние бесе­ду меж­ду дву­мя геро­я­ми Рима и моти­ви­ру­ет ее введе­ние вполне прав­до­по­доб­ным обра­зом, т. е. сно­виде­ни­ем. У Пла­то­на про­из­веде­ние кон­ча­ет­ся апо­фе­о­зом фило­со­фа, у Цице­ро­на — апо­фе­о­зом государ­ст­вен­но­го дея­те­ля.

При­веден­ные места явля­ют­ся при­ме­ра­ми как бы «скры­той поле­ми­ки». Но в трак­та­те «О государ­стве» наряду с самой высо­кой оцен­кой Пла­то­на мож­но встре­тить так­же пря­мые и откры­тые выпа­ды про­тив него. Так, Цице­рон (уста­ми Сци­пи­о­на) заяв­ля­ет, что ему лег­че сле­до­вать избран­ной им теме, пока­зав Рим­ское государ­ство на раз­лич­ных ста­ди­ях его раз­ви­тия, чем рас­суж­дать о каком-то вымыш­лен­ном государ­стве, как это дела­ет Сократ у Пла­то­на¹⁷.

Поле­ми­ка про­тив Пла­то­на неза­мет­но пере­рас­та­ет в поле­ми­ку вооб­ще про­тив гре­че­ских образ­цов и кано­нов. Весь­ма пока­за­тель­на при­во­ди­мая в самом нача­ле II кни­ги трак­та­та апо­ло­гия Като­на Стар­ше­го, это­го «истин­но­го рим­ля­ни­на», вра­га рас­тле­ваю­щих ино­зем­ных вли­я­ний. Ссы­ла­ясь имен­но на него, Цице­рон (уста­ми Сци­пи­о­на) рас­суж­да­ет о пре­иму­ще­ствах Рим­ско­го государ­ства по срав­не­нию с Кри­том, Спар­той, Афи­на­ми, государ­ст­вен­ный строй кото­рых все­гда зиждил­ся на зако­нах и уста­нов­ле­ни­ях, введен­ных отдель­ны­ми дея­те­ля­ми. «Напро­тив, наше государ­ство, — гово­рит Цице­рон, — созда­но умом не одно­го, а мно­гих людей и не в тече­ние одной чело­ве­че­ской жиз­ни, а в тече­ние несколь­ких веков и на про­тя­же­нии жиз­ни несколь­ких поко­ле­ний»¹⁸.

Не менее поле­ми­че­ский харак­тер носит и рас­суж­де­ние о выбо­ре места для осно­ва­ния горо­да, буду­ще­го Рима. В дан­ном слу­чае явно ощу­ща­ет­ся стрем­ле­ние про­ти­во­по­ста­вить Рим гре­че­ским при­мор­ским поли­сам. В этом же плане вос­при­ни­ма­ет­ся и про­ти­во­по­став­ле­ние выбор­ной цар­ской вла­сти, суще­ст­во­вав­шей, по мне­нию Цице­ро­на, у древ­них рим­лян, прин­ци­пам Ликур­га, кото­рый яко­бы наста­и­вал на том, что цари не могут быть изби­рае­мы, коль ско­ро они долж­ны при­над­ле­жать к роду, веду­ще­му свое нача­ло от Гер­ку­ле­са. Нако­нец, одним с.298 из наи­бо­лее ярких при­ме­ров поле­ми­ки с гре­че­ски­ми образ­ца­ми и вме­сте с тем при­ме­ром вос­хва­ле­ния рим­ской само­быт­но­сти может слу­жить отри­ца­ние Цице­ро­ном той вер­сии, что Нума Пом­пи­лий был уче­ни­ком Пифа­го­ра (или хотя бы его после­до­ва­те­лем). Это рас­суж­де­ние заклю­ча­ет­ся весь­ма харак­тер­ным пас­са­жем: «Меня раду­ет, что мы вос­пи­та­ны не на замор­ских и зане­сен­ных к нам нау­ках, а на при­рож­ден­ных и сво­их соб­ст­вен­ных доб­ле­стях»¹⁹.

Тако­во доволь­но слож­ное, свое­об­раз­ное отно­ше­ние Цице­ро­на к гре­че­ским образ­цам и источ­ни­кам, и в первую оче­редь к Пла­то­ну и Поли­бию. Но все же основ­ные идеи поли­ти­ко-фило­соф­ско­го уче­ния Цице­ро­на были, конеч­но, заим­ст­во­ва­ны им из сфе­ры гре­че­ско­го поли­ти­че­ско­го мыш­ле­ния, и с этим фак­том нель­зя не счи­тать­ся.

В заклю­че­ние сле­ду­ет оста­но­вить­ся на вопро­се, кото­рый тес­но свя­зан со всем преды­ду­щим. В каком соот­но­ше­нии нахо­дят­ся тео­ре­ти­че­ские постро­е­ния Цице­ро­на с его прак­ти­че­ски­ми поли­ти­че­ски­ми пози­ци­я­ми? Суще­ст­ву­ет ли подоб­ная связь вооб­ще и в чем она выра­жа­ет­ся?

Так как для Цице­ро­на его совер­шен­ное государ­ство — отнюдь не отвле­чен­ная иде­аль­ная нор­ма, но совер­шен­но реаль­ный и исто­ри­че­ский факт, то и сме­шан­ное устрой­ство было, по его мне­нию, вопло­ще­но в жизнь в исто­рии Рима. Конеч­но, вопло­ще­ние это отно­сит­ся к про­шло­му (опять-таки lo­cus com­mu­nis почти всех ана­ло­гич­ных постро­е­ний древ­них), ко вре­ме­ни пред­ков (maio­res). Под­креп­ляя это мне­ние ссыл­кой на авто­ри­тет Пане­тия и Поли­бия, Цице­рон гово­рит, что наи­луч­шим состо­я­ни­ем государ­ства было то, какое рим­ля­нам оста­ви­ли их пред­ки²⁰. В кон­це пер­вой кни­ги трак­та­та «О государ­стве», имен­но там, где Сци­пи­он счи­та­ет нуж­ным перей­ти к изло­же­нию кон­крет­но-исто­ри­че­ско­го мате­ри­а­ла, сно­ва под­чер­ки­ва­ет­ся, что сме­шан­ное устрой­ство для опре­де­лен­но­го пери­о­да исто­рии Рима было вполне реаль­ным фак­том²¹.

Что же это за пери­од? Обыч­но в постро­е­ни­ях подоб­но­го рода пери­од наи­выс­ше­го рас­цве­та, «золо­той век», с.299 отно­сят к древ­ней­шим вре­ме­нам. У Цице­ро­на это не так. Наобо­рот, у него мож­но встре­тить опре­де­лен­ные ука­за­ния на то, что в эпо­ху царей или ран­ней рес­пуб­ли­ки поло­же­ние государ­ства было недо­ста­точ­но устой­чи­вым. Прав­да, эта точ­ка зре­ния выска­зы­ва­ет­ся как бы сто­рон­ни­ка­ми демо­кра­тии; Цице­рон может ее не разде­лять, но сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на момент, кото­рый неод­но­крат­но под­чер­ки­ва­ет­ся уже самим Цице­ро­ном: сме­шан­ное государ­ст­вен­ное устрой­ство в Риме уста­нав­ли­ва­ет­ся посте­пен­но, на про­тя­же­нии веков и жиз­ни мно­гих поко­ле­ний²².

Трак­тат «О государ­стве», как уже гово­ри­лось, пол­но­стью не сохра­нил­ся, и одна из боль­ших лакун при­хо­дит­ся имен­но на те разде­лы, в кото­рых, по-види­мо­му, было раз­вер­ну­то опи­са­ние эпо­хи рас­цве­та. Но нет осно­ва­ний сомне­вать­ся в том, что Цице­рон имел в виду Рим­ское государ­ство, строй, создан­ный пред­ка­ми (maio­res) и про­су­ще­ст­во­вав­ший до вре­ме­ни Грак­хов, до того, как «смерть Тибе­рия Грак­ха и еще рань­ше все его стрем­ле­ния как три­бу­на разде­ли­ли еди­ный народ на две части»²³. Если гово­рить о хро­но­ло­ги­че­ских рам­ках это­го пери­о­да про­цве­та­ния, то, оче­вид­но, сле­ду­ет иметь в виду отре­зок рим­ской исто­рии от окон­ча­ния борь­бы меж­ду пат­ри­ци­я­ми и пле­бе­я­ми и до дви­же­ния Грак­хов.

Так лока­ли­зу­ет­ся во вре­ме­ни эпо­ха осу­щест­вле­ния или вопло­ще­ния сме­шан­но­го устрой­ства в исто­рии Рима. Како­ва же наи­бо­лее харак­тер­ная чер­та это­го устрой­ства, т. е. тот прак­ти­че­ский резуль­тат, то обще­ст­вен­ное, государ­ст­вен­ное «бла­го» в его кон­крет­ном и прак­ти­че­ском пре­лом­ле­нии, во имя кото­ро­го сме­шан­ный строй и дол­жен быть уста­нов­лен. Каса­ясь это­го вопро­са, мы вплот­ную под­хо­дим к опре­де­ле­нию основ­ных поли­ти­че­ских лозун­гов, поли­ти­че­ских пози­ций само­го Цице­ро­на. Ибо его поли­ти­че­ским кредо, вер­ность кото­ро­му он сохра­нял на про­тя­же­нии почти всей жиз­ни и поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти, был лозунг «согла­сия сосло­вий» (con­cor­dia or­di­num или con­sen­sus bo­no­rum om­nium). Неда­ром во вто­рой кни­ге диа­ло­га «О государ­стве» дает­ся чрез­вы­чай­но поэ­тич­ное, даже вдох­но­вен­ное срав­не­ние гар­мо­нии в обла­сти музы­ки и пения с гар­мо­ни­ей с.300 сосло­вий: «Так и государ­ство, с чув­ст­вом меры состав­лен­ное путем соче­та­ния выс­ших, низ­ших и сред­них сосло­вий…, строй­но зву­чит бла­го­да­ря согла­со­ва­нию [самых несход­ных начал]»²⁴.

Какой реаль­ный смысл вкла­ды­вал сам Цице­рон в этот свой излюб­лен­ный лозунг и на каких осно­ва­ни­ях мог­ло, с его точ­ки зре­ния, суще­ст­во­вать и укреп­лять­ся согла­сие всех сосло­вий?

Как толь­ко что было отме­че­но, лозунг con­cor­dia or­di­num появил­ся лишь в опре­де­лен­ный момент поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти Цице­ро­на. В сво­их пер­вых речах он высту­па­ет в роли раз­об­ла­чи­те­ля ноби­ли­те­та. И толь­ко впер­вые в 66 г., в его речи в защи­ту Клу­ен­ция, появ­ля­ет­ся идея бло­ка меж­ду сена­то­ра­ми и рим­ски­ми всад­ни­ка­ми²⁵. В даль­ней­шем этот лозунг ста­но­вит­ся лейт­мо­ти­вом почти всех поли­ти­че­ских выступ­ле­ний Цице­ро­на. Осо­бен­но горя­чо он про­па­ган­ди­ру­ет его в годы сво­его кон­суль­ства, в пери­од борь­бы с Кати­ли­ной. Уже в пер­вой речи про­тив Кати­ли­ны гово­рит­ся о необ­хо­ди­мо­сти еди­не­ния сена­то­ров, всад­ни­ков и всех «чест­ных людей» с целью борь­бы про­тив обще­го вра­га²⁶, а в чет­вер­той речи про­тив Кати­ли­ны дает­ся совер­шен­но апо­ло­ге­ти­че­ское опи­са­ние той con­cor­dia or­di­num, какой охва­че­ны все слои насе­ле­ния, начи­ная от воз­ро­див­ше­го­ся сою­за меж­ду сена­то­ра­ми и рим­ски­ми всад­ни­ка­ми и кон­чая отно­ше­ни­ем к заго­во­ру со сто­ро­ны воль­ноот­пу­щен­ни­ков и даже рабов²⁷.

Лозунг con­cor­dia or­di­num — в том или ином аспек­те — зву­чит в речах Цице­ро­на после его воз­вра­ще­ния из изгна­ния, в годы «анар­хии», после смер­ти Цеза­ря и, нако­нец, в «Филип­пи­ках», где он при­зы­ва­ет всех «чест­ных людей», все сосло­вия объ­еди­нить­ся про­тив ново­го тира­на — Анто­ния.

Каков же в дей­ст­ви­тель­но­сти реаль­ный смысл это­го лозун­га, кото­рый Цице­рон счи­тал воз­мож­ным про­воз­гла­шать и отста­и­вать в самых раз­лич­ных поли­ти­че­ских ситу­а­ци­ях, в самой измен­чи­вой поли­ти­че­ской обста­нов­ке?

Мы не будем выяс­нять такой интри­гу­ю­щий, но мало уло­ви­мый момент, как внут­рен­няя убеж­ден­ность с.301 Цице­ро­на в право­те это­го лозун­га, т. е. искрен­ность его веры в воз­мож­ность еди­не­ния всех сосло­вий. Это, в кон­це кон­цов, момент вто­ро­сте­пен­ный, хотя вся прак­ти­че­ская сто­ро­на дея­тель­но­сти Цице­ро­на, а так­же неко­то­рые откро­вен­ные выска­зы­ва­ния в его част­ных пись­мах едва ли могут оста­вить сомне­ния на этот счет²⁸. Важ­нее дру­гое. Объ­ек­тив­ный смысл и поли­ти­че­ская сила лозун­га состо­я­ли в том, что он в усло­ви­ях совре­мен­ной Цице­ро­ну рим­ской дей­ст­ви­тель­но­сти, в усло­ви­ях напря­жен­ной борь­бы поли­ти­че­ских груп­пи­ро­вок и их гла­ва­рей, нако­нец, в усло­ви­ях граж­дан­ской вой­ны мог зву­чать, как лозунг «над­пар­тий­ный», под­ни­маю­щий­ся над «част­ны­ми» инте­ре­са­ми и рас­пря­ми, во имя инте­ре­сов «оте­че­ства» в целом. Конеч­но, и это доста­точ­но извест­но, поня­тие оте­че­ства для Цице­ро­на отож­дествля­лось с поня­ти­ем сенат­ской рес­пуб­ли­ки, и когда он скор­бит о «гибе­ли оте­че­ства», он име­ет в виду гибель тра­ди­ци­он­но­го сенат­ско­го режи­ма; но это отнюдь не сни­жа­ло поли­ти­че­ской при­вле­ка­тель­но­сти лозун­га в гла­зах его совре­мен­ни­ков. Неда­ром в тол­пе, запол­нив­шей ули­цы Рима после убий­ства Цеза­ря, разда­ва­лись при­зы­вы к сво­бо­де и часто назы­ва­лось имя Цице­ро­на. Он не при­над­ле­жал к заго­вор­щи­кам и ниче­го не сде­лал для свер­же­ния тира­на», но имя его в такой момент при­об­ре­ло осо­бое оба­я­ние: оно было сим­во­лом рес­пуб­ли­ки, а не той или иной «пар­тии»; оно напо­ми­на­ло о бла­ге и инте­ре­сах «оте­че­ства» в целом.

Кро­ме того, когда мы гово­рим, что Цице­рон был сто­рон­ни­ком «сенат­ской рес­пуб­ли­ки» или «сенат­ско­го режи­ма», то это не сле­ду­ет пони­мать в том смыс­ле, что он выра­жал инте­ре­сы выро­див­шей­ся сенат­ской оли­гар­хии, кото­рая зани­ма­ла наи­бо­лее кон­сер­ва­тив­ные, реак­ци­он­ные пози­ции. В его пони­ма­нии, «сенат­ская рес­пуб­ли­ка» — это тот строй, суще­ст­во­вав­ший в «эпо­ху про­цве­та­ния», когда с руко­во­дя­щей ролью сена­та (и маги­ст­ра­тов) разум­но соче­та­лись эле­мен­ты «демо­кра­тии» (т. е. было осу­щест­вле­но сме­шан­ное государ­ст­вен­ное устрой­ство). Неда­ром Цице­рон все же счи­тал нуж­ным воз­ра­зить сво­е­му бра­ту Квин­ту, когда тот в диа­ло­ге «О зако­нах» обру­ши­ва­ет­ся на власть пле­бей­ских три­бу­нов, с.302 как на наи­бо­лее типич­ный и вме­сте с тем, наи­бо­лее пагуб­ный эле­мент демо­кра­ти­че­ско­го строя²⁹.

Таким обра­зом, Цице­рон высту­па­ет перед нами как выра­зи­тель уме­рен­но-кон­сер­ва­тив­ных и «интел­ли­гент­ных» кру­гов рим­ско­го гос­под­ст­ву­ю­ще­го клас­са. Его про­па­ган­дист­ские лозун­ги con­cor­dia or­di­num и con­sen­sus bo­no­rum om­nium име­ли доста­точ­но чет­ко выра­жен­ные поли­ти­че­ский смысл и направ­ле­ние. Уче­ние же о наи­луч­шем государ­ст­вен­ном устрой­стве (в той его части, где речь идет о сме­ше­нии «про­стых форм») слу­жи­ло тео­ре­ти­че­ским обос­но­ва­ни­ем про­па­ган­дист­ских лозун­гов, кото­рые при­ме­ня­лись Цице­ро­ном в его поли­ти­че­ской прак­ти­ке.