История римского права

Часть I. История институтов публичного права

Глава I. Период царей

с.25 3-е (1917) и 4-е (1918) изд.: с. 11

Гла­ва I
ПЕРИОД ЦАРЕЙ

§ 1. Ита­ли­ки, лати­ны и зарож­де­ние Рима¹

Ита­ли­ки, латин­ский союз и зарож­де­ние Рима

Соглас­но извест­ной рим­ской тра­ди­ции, Рим был осно­ван Рому­лом, кото­рый постро­ил город, разде­лил меж­ду пер­вы­ми его граж­да­на­ми зем­лю, обес­пе­чил им воз­мож­ность семей­ной жиз­ни, — одним сло­вом, дал вновь воз­ни­каю­ще­му государ­ству необ­хо­ди­мое поли­ти­че­ское и обще­ст­вен­ное устрой­ство. Сле­дую­щий царь Нума создал устрой­ство рели­ги­оз­ное.

Новей­шая исто­ри­че­ская кри­ти­ка (Нибур, Момм­зен, Швег­лер и др.) обна­ру­жи­ла пол­ную несо­сто­я­тель­ность этой леген­ды. Вся эта рим­ская исто­рия, как она изла­га­ет­ся нам древни­ми писа­те­ля­ми, есть не что иное, как народ­ное пре­да­ние, обра­зо­вав­ше­е­ся в самом Риме доволь­но позд­но, пол­ное внут­рен­них про­ти­во­ре­чий и исто­ри­че­ских несо­об­раз­но­стей.

При таких усло­ви­ях о древ­ней­шей эпо­хе Рима мы можем соста­вить себе толь­ко скуд­ные и очень общие пред­став­ле­ния.

Совре­мен­ная нау­ка (глав­ным обра­зом, срав­ни­тель­ное язы­ко­веде­ние) обна­ру­жи­ла неоспо­ри­мое род­ство меж­ду глав­ны­ми наро­да­ми Евро­пы и неко­то­ры­ми Азии — наро­да­ми, состав­ля­ю­щи­ми т. н. арий­скую груп­пу. Это род­ство (в язы­ке, веро­ва­ни­ях и т. д.) объ­яс­ня­ет­ся тем, что все они в какое-то отда­лен­ное вре­мя выде­ли­лись из одно­го обще­го кор­ня, из одно­го обще­го пра­на­ро­да, вышли из одной общей пра­ро­ди­ны.

Где нахо­ди­лась эта пра­ро­ди­на арий­цев, спор­но: боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей счи­та­ет пра­ро­ди­ной Сред­нюю Азию; неко­то­рые, одна­ко, ука­зы­ва­ют на обшир­ную рав­ни­ну от 12 Кас­пий­ско­го моря до Кар­пат; есть и такие, кото­рые отно­сят пер­во­на­чаль­ное место­жи­тель­ство арий­цев на побе­ре­жья Бал­тий­ско­го моря и даже в Скан­ди­на­вию.

Как бы то ни было, но уже там, на сво­ей пра­ро­дине, до сво­его разде­ле­ния, арий­цы достиг­ли извест­ной сте­пе­ни куль­тур­но­сти и обще­ст­вен­но­сти, так что исто­рия евро­пей­ских наро­дов начи­на­ет­ся дале­ко за пре­де­ла­ми их позд­ней­ших евро­пей­ских посе­ле­ний и кор­ня­ми сво­и­ми ухо­дит в непро­ни­цае­мую для наше­го гла­за глу­би­ну вре­мен.

Не мог­ли прой­ти бес­след­но и годы (вер­нее, века) стран­ст­во­ва­ний, когда наро­дам при­хо­ди­лось бороть­ся со все­воз­мож­ны­ми внеш­ни­ми пре­пят­ст­ви­я­ми. Понят­но поэто­му, что на места сво­его позд­ней­ше­го посе­ле­ния в Евро­пе они при­хо­ди­ли дале­ко не в состо­я­нии при­ми­тив­ной дико­сти, а с извест­ным бага­жом куль­ту­ры и пра­ва.

В общей мас­се арий­цев, влив­ших­ся в Евро­пу, раз­ли­ча­ют пять основ­ных групп: гре­ки, ита­ли­ки, кель­ты, гер­ман­цы, сла­вяне. Наи­бо­лее ран­ни­ми при­шель­ца­ми явля­ют­ся, по-види­мо­му, гре­ки (вре­мя их появ­ле­ния в Евро­пе Эд. Мей­ер отно­сит к третье­му тыся­че­ле­тию до Р. Х.); несколь­ко поз­же при­хо­дят ита­ли­ки и кель­ты. Вза­им­ная бли­зость этих трех групп спор­на: если рань­ше гре­ков и ита­ли­ков сбли­жа­ли в одну гре­ко-ита­лий­скую груп­пу, то теперь ско­рее сбли­жа­ют ита­ли­ков с кель­та­ми и нахо­дят более пра­виль­ным гово­рить о кель­то-ита­лий­ской груп­пе.

Воз­мож­но (Ита­лия при­над­ле­жит к чис­лу тех мест, где най­де­ны следы очень древ­не­го пре­бы­ва­ния чело­ве­ка), что при сво­ем появ­ле­нии на Апен­нин­ском полу­ост­ро­ве ита­ли­ки натолк­ну­лись на каких-либо або­ри­ге­нов. Одна­ко, сколь­ко-нибудь дока­зан­ных сле­дов это­го эле­мен­та в соста­ве древ­ней­ших ита­лий­ских общин не име­ет­ся.

Во вся­ком слу­чае, на заре исто­ри­че­ской эпо­хи ита­ли­ки отнюдь не явля­ют­ся един­ст­вен­ны­ми оби­та­те­ля­ми полу­ост­ро­ва; напро­тив, с.27 они окру­же­ны мно­го­чис­лен­ны­ми и раз­но­род­ны­ми соседя­ми. Глав­ней­ши­ми из них явля­ют­ся: лигу­ры на севе­ро-восто­ке, япи­ги на юге и этрус­ки на севе­ро-запа­де. Все эти пле­ме­на про­ник­ли в Ита­лию, по-види­мо­му, рань­ше ита­ли­ков, и неко­то­рые из них, быть может, не с севе­ра, а с юга — путем Сре­ди­зем­но­го моря.

Из ука­зан­ных соседей в древ­ней­шей исто­рии Рима наи­боль­шее зна­че­ние име­ли этрус­ки. Этот народ, про­ис­хож­де­ние кото­ро­го до сих пор оста­ет­ся зага­доч­ным, высту­па­ет перед нами уже в самую отда­лен­ную эпо­ху с высо­кой куль­ту­рой и с раз­ви­тым, свое­об­раз­ным граж­дан­ским укла­дом. Уже в древ­ней­шее вре­мя он орга­ни­зо­ван в креп­ко спло­чен­ный «союз 12 наро­дов» (duo­de­cim po­pu­li) под вла­стью одно­го обще­го царя. Мно­гие кос­вен­ные дан­ные свиде­тель­ст­ву­ют о том, что этрус­ки игра­ли боль­шую роль в древ­ней­шей жиз­ни Рима. Неко­то­рые из совре­мен­ных уче­ных пред­по­ла­га­ют целый 13 пери­од, когда Рим нахо­дил­ся под вла­ды­че­ст­вом этрус­ков; есть даже и такие, кото­рые счи­та­ют древ­ней­ший Рим пря­мо одним из этрус­ских посел­ков (Ней­ман). Как бы то ни было, нель­зя отри­цать, что древ­ней­шая исто­рия ита­ли­ков после их посе­ле­ния на полу­ост­ро­ве нахо­ди­лась в силь­ной зави­си­мо­сти от этих соседей.

Сами ита­ли­ки не пред­став­ля­ли еди­ной, спло­чен­ной мас­сы. Они рас­па­да­лись на мно­же­ство мел­ких пле­мен, из кото­рых сла­га­ют­ся две груп­пы: лати­нов и умб­ро-сабел­лов (умб­ры, саби­няне, воль­ски и т. д.). Лати­ны, по-види­мо­му, при­шли рань­ше умб­ро-сабел­лов и заня­ли более удоб­ную часть сред­ней Ита­лии — рав­ни­ну Лаци­у­ма.

Здесь, в этой рав­нине, они осе­ли неболь­ши­ми общи­на­ми, ci­vi­ta­tes. Ci­vi­ta­tes эти и по терри­то­рии и по коли­че­ству насе­ле­ния были неве­ли­ки: доста­точ­но ука­зать, что на про­стран­стве Лаци­у­ма (35 кв. миль) насчи­ты­ва­ет­ся до 30 подоб­ных общин.

Каж­дая ci­vi­tas име­ет укреп­лен­ный пункт — arx, куда насе­ле­ние укры­ва­ет­ся на слу­чай вра­же­ско­го набе­га и где нахо­дит­ся общин­ная свя­ты­ня. Мало-пома­лу здесь же начи­на­ют стро­ить и посто­ян­ные жили­ща; так воз­ни­ка­ет город, urbs, кото­рый дела­ет­ся сре­дото­чи­ем всей жиз­ни общи­ны («государ­ство-город»).

Каж­дая из латин­ских общин была совер­шен­но само­сто­я­тель­на (авто­ном­на) как в сво­их внут­рен­них, так и во внеш­них отно­ше­ни­ях; тем не менее, общ­ность нацио­наль­но­го про­ис­хож­де­ния, язы­ка и рели­ги­оз­ных веро­ва­ний свя­зы­ва­ла все ci­vi­ta­tes la­ti­nae в неко­то­рое един­ство под общим име­нем no­men La­ti­num. Кро­ме обще­ла­тин­ских рели­ги­оз­ных празд­неств, внеш­ним выра­же­ни­ем это­го един­ства была вза­им­ность пра­во­вой охра­ны с.28 («Rechtsge­mein­schaft»²). В то вре­мя как, напр., для древ­не­го рим­ля­ни­на вся­кий ино­стра­нец счи­тал­ся прин­ци­пи­аль­но вра­гом, и пото­му суще­ст­вом бес­прав­ным (hos­tis), житель вся­кой латин­ской общи­ны поль­зо­вал­ся в Риме защи­той зако­на как в сво­их лич­ных, так и в иму­ще­ст­вен­ных отно­ше­ни­ях. Нема­лую роль игра­ли и про­ис­хо­див­шие по пово­ду рели­ги­оз­ных празд­неств обще­ла­тин­ские народ­ные собра­ния: здесь есте­ствен­но обсуж­да­лись общие для всех латин­ских ci­vi­ta­tes вопро­сы, как напр., о защи­те от общих вра­гов, об осно­ва­нии обще­ла­тин­ских коло­ний и т. д. Реше­ния, при­ня­тые на этих собра­ни­ях, хотя и не были юриди­че­ски обя­за­тель­ны­ми для каж­дой отдель­ной ci­vi­tas, тем не менее име­ли, конеч­но, боль­шое фак­ти­че­ское зна­че­ние и по боль­шей части обле­ка­лись затем в фор­му поста­нов­ле­ния каж­дой отдель­ной общи­ны. Воз­мож­но, что в извест­ные момен­ты все лати­ны объ­еди­ня­лись для како­го-нибудь сов­мест­но­го дей­ст­вия (похо­да и т. д.) и под одной вре­мен­ной общей вла­стью: есть ука­за­ния на обще­ла­тин­ских пред­во­ди­те­лей (дик­та­то­ров).

Ram­nes, Ti­ties и Lu­ce­res

Одной из опи­сан­ных латин­ских общин и был Рим. Подроб­но­сти его древ­ней­шей исто­рии, как было ука­за­но выше, теперь вос­ста­нов­ле­ны быть не могут; рим­ское пре­да­ние лише­но 14 исто­ри­че­ской досто­вер­но­сти. Есть, одна­ко, в этом пре­да­нии один эле­мент, кото­рый име­ет под собой неко­то­рое исто­ри­че­ское осно­ва­ние. По пре­да­нию, Ромул разде­лил пер­во­на­чаль­ное насе­ле­ние Рима на 3 три­бы, и дей­ст­ви­тель­но в соста­ве древ­ней­ше­го рим­ско­го обще­ства мы нахо­дим три эле­мен­та, из кото­рых каж­дый име­ет осо­бое имя — Ram­nes, Ti­ties и Lu­ce­res. Но что это за эле­мен­ты, вопрос чрез­вы­чай­но спор­ный. По мне­нию неко­то­рых уче­ных (напр., А. Бин­дер³, Г. де Санк­тис⁴), три­бы — это есте­ствен­ные соеди­не­ния семейств и родов для луч­шей защи­ты сво­их прав и инте­ре­сов, напо­до­бие гре­че­ских фил. Одна­ко, это мне­ние опро­вер­га­ет­ся тем, что, по край­ней мере, две пер­вые три­бы — Ram­nes и Ti­ties — име­ют несо­мнен­ный нацио­наль­ный отпе­ча­ток: Ram­nes — это лати­ны, а Ti­ties — саби­няне. Ввиду это­го наи­бо­лее веро­ят­ным пред­став­ля­ет­ся мне­ние Момм­зе­на: Ram­nes и Ti­ties пер­во­на­чаль­но были дву­мя совер­шен­но само­сто­я­тель­ны­ми общи­на­ми, оби­тав­ши­ми на двух с.29 сосед­них хол­мах; они дол­го враж­до­ва­ли меж­ду собой (об этой враж­де с саби­ня­на­ми повест­ву­ет и пре­да­ние), но кон­чи­ли тем, что сли­лись в одну еди­ную общи­ну. Несколь­ко поз­же в состав той же общи­ны вошла и третья — Lu­ce­res, нацио­наль­ный харак­тер кото­рой неясен (неко­то­рые дума­ют даже, что это были выход­цы из Этру­рии).

Сли­я­ние это, с одной сто­ро­ны, конеч­но, уве­ли­чи­ло мате­ри­аль­ную силу соеди­нен­ной общи­ны и ее зна­че­ние сре­ди соседей, а с дру­гой сто­ро­ны, долж­но было ото­звать­ся неко­то­рым услож­не­ни­ем государ­ст­вен­ной, т. е. общин­ной, орга­ни­за­ции. Но и при всем том Рим на заре сво­ей исто­рии не пред­став­лял ниче­го гран­ди­оз­но­го: не более 5 кв. миль и не более 10 тысяч жите­лей.

По мне­нию неко­то­рых из тех уче­ных, кото­рые в ука­зан­ных трех три­бах усмат­ри­ва­ют раз­лич­ные нацио­наль­ные эле­мен­ты, сли­я­ние этих раз­но­ха­рак­тер­ных эле­мен­тов долж­но было ока­зать бла­готвор­ное вли­я­ние и на раз­ви­тие само­го духа рим­ско­го наро­да: Ram­nes внес­ли при­су­щий лати­ня­нам дух сво­бо­ды и про­грес­са, Ti­ties — саби­няне — стой­кость рели­ги­оз­ных воз­зре­ний и кон­сер­ва­тизм. Из свое­об­раз­но­го соче­та­ния этих черт и раз­ви­лась та рим­ская спо­соб­ность, кото­рую мы наблюда­ем затем в даль­ней­шей исто­рии, — спо­соб­ность идти впе­ред, не ломая ста­рых форм, а лишь при­спо­соб­ляя их (ино­гда искус­ст­вен­но) к новым потреб­но­стям вре­ме­ни. Это воз­зре­ние, одна­ко, едва ли име­ет под собой проч­ную поч­ву: силь­ной про­ти­во­по­лож­но­сти меж­ду лати­ня­на­ми и саби­ня­на­ми не мог­ло быть, так как и те и дру­гие при­над­ле­жа­ли к одной вет­ви наро­дов (ита­ли­ки) и, конеч­но, не так уж рез­ко раз­ли­ча­лись меж­ду собой, как по сво­им нра­вам и сво­ей куль­ту­ре, так и по сво­е­му харак­те­ру.

Поло­же­ние Рима в латин­ском сою­зе

В соста­ве Латин­ско­го сою­за в эпо­ху более ран­нюю Рим зани­ма­ет поло­же­ние одной из рядо­вых ci­vi­ta­tes; общи­ной пер­вен­ст­ву­ю­щей был не он, а, по-види­мо­му, Al­ba Lon­ga (по мне­нию Ю. Бело­ха и В. Бон­фан­те — Ari­cia). Мало-пома­лу, одна­ко, зна­че­ние Рима начи­на­ет воз­рас­тать; воз­мож­но, что это­му спо­соб­ст­во­ва­ло как самое гео­гра­фи­че­ское поло­же­ние Рима (на гра­ни­це Лаци­у­ма с 15 Этру­ри­ей, в низо­вьях Тиб­ра, вбли­зи от моря), так и ука­зан­ное выше сли­я­ние трех сосед­них общин в одну. Меж­ду Римом и Al­ba Lon­ga воз­ни­ка­ет сопер­ни­че­ство за геге­мо­нию в сою­зе, и борь­ба на этой поч­ве, укра­шен­ная рим­ской тра­ди­ци­ей раз­лич­ны­ми леген­да­ми, закан­чи­ва­ет­ся пол­ной победой Рима.

Эта победа, впро­чем, не раз­ру­ша­ет Латин­ско­го сою­за и не с.30 дела­ет Рима обла­да­те­лем всей союз­ной терри­то­рии. Он лишь всту­па­ет на место Al­ba Lon­ga. Про­дол­жа­ют суще­ст­во­вать обще­ла­тин­ские празд­не­ства и обще­ла­тин­ские народ­ные собра­ния; сохра­ня­ет­ся и прин­ци­пи­аль­ная неза­ви­си­мость отдель­ных ci­vi­ta­tes. Мало-пома­лу, одна­ко, посте­пен­но уси­ли­ва­ясь, Рим накла­ды­ва­ет свою руку на эту неза­ви­си­мость; зна­че­ние обще­ла­тин­ских собра­ний посте­пен­но пада­ет: Рим при­об­ре­та­ет при­выч­ку навя­зы­вать союз­ни­кам свои реше­ния. В таком поло­же­нии мы и нахо­дим Латин­ский союз к кон­цу пер­во­го пери­о­да рим­ской исто­рии⁵.