История римского права

Часть I. История институтов публичного права

Глава IV. Абсолютная монархия

с.219 165

§ 36. Граж­дан­ский про­цесс

Рас­про­стра­не­ние extraor­di­na­ria cog­ni­tio и вытес­не­ние про­цес­са фор­му­ляр­но­го

Как было ска­за­но выше (§ 22), фор­му­ляр­ный про­цесс являл­ся нор­маль­ным граж­дан­ским про­цес­сом не толь­ко в кон­це рес­пуб­ли­ки, но и в тече­ние все­го пери­о­да прин­ци­па­та. Одна­ко с уста­нов­ле­ни­ем импе­рии рядом с этим нор­маль­ным про­цес­сом, пред­по­ла­гаю­щим разде­ле­ние на jus и judi­cium, раз­ви­ва­ет­ся т. н. экс­тра­ор­ди­нар­ный про­цесс (extraor­di­na­ria cog­ni­tio), не знаю­щий тако­го разде­ле­ния. Мало-пома­лу затем этот с.220 экс­тра­ор­ди­нар­ный про­цесс оттес­ня­ет про­цесс per for­mu­las и к нача­лу пери­о­да абсо­лют­ной монар­хии явля­ет­ся уже един­ст­вен­ным. Изме­не­ние это совер­ши­лось сле­дую­щим путем.

Уже в дав­нее вре­мя (ср. § 19 и § 26) в тех слу­ча­ях, когда лицо не нахо­ди­ло себе защи­ты в цивиль­ном пра­ве и в фор­мах обык­но­вен­но­го граж­дан­ско­го про­цес­са, оно мог­ло обра­тить­ся к маги­ст­ра­ту с прось­бой защи­тить его адми­ни­ст­ра­тив­ны­ми мера­ми вла­сти. Если маги­ст­рат нахо­дил прось­бу заслу­жи­ваю­щей вни­ма­ния, он сам раз­би­рал дело, поста­нов­лял такое или иное реше­ние и затем сам лич­но же при­во­дил это реше­ние в испол­не­ние. Такое адми­ни­ст­ра­тив­ное раз­би­ра­тель­ство назы­ва­лось cog­ni­tio или no­tio, а в про­ти­во­по­лож­ность обык­но­вен­но­му судеб­но­му про­цес­су — cog­ni­tio extraor­di­na­ria (extra or­di­nem judi­cio­rum 166 pri­va­to­rum¹). Оно встре­ча­ет­ся в сфе­ре дея­тель­но­сти раз­лич­ных рим­ских маги­ст­ра­тов (кон­су­лов, цен­зо­ров) при реше­нии под­ве­дом­ст­вен­ных им дел. Что каса­ет­ся пре­то­ров, то они, напро­тив, срав­ни­тель­но ред­ко при­бе­га­ли к это­му чисто адми­ни­ст­ра­тив­но­му при­е­му, пред­по­чи­тая в таких слу­ча­ях пере­во­дить дело на путь обык­но­вен­но­го судеб­но­го про­из­вод­ства при помо­щи интер­дик­тов, sti­pu­la­tio­nes prae­to­riae и т. д. Вслед­ст­вие это­го extraor­di­na­ria cog­ni­tio в пери­од рес­пуб­ли­ки была явле­ни­ем более или менее слу­чай­ным и ред­ким.

Напро­тив, с уста­нов­ле­ни­ем импе­рии область при­ме­не­ния extraor­di­na­ria cog­ni­tio все более и более рас­ши­ря­ет­ся. Импе­ра­тор, как пер­вый в государ­стве маги­ст­рат, имел пра­во на такое же адми­ни­ст­ра­тив­ное реше­ние вся­ких дел, и импе­ра­то­ры все шире и шире поль­зу­ют­ся этим пра­вом, беря на свое непо­сред­ст­вен­ное раз­би­ра­тель­ство дела, кото­рые поче­му-либо обра­ти­ли на себя их вни­ма­ние или о кото­рых про­си­ли заин­те­ре­со­ван­ные лица. С ростом ком­пе­тен­ции импе­ра­тор­ских чинов­ни­ков — prae­fec­tus ur­bi, an­no­nae, vi­gi­lum — рас­тет и их юрис­дик­ци­он­ная роль: по свя­зи со сво­и­ми поли­цей­ски­ми функ­ци­я­ми они раз­би­ра­ют и част­ные спо­ры, к этим поли­цей­ским делам при­мы­каю­щие. С увяда­ни­ем пре­тор­ско­го твор­че­ства и с при­оста­нов­кой раз­ви­тия пре­тор­ско­го эдик­та вновь нарож­дав­ши­е­ся отно­ше­ния (напр., по пово­ду фиде­и­ко­мис­сов², с.221 али­мен­тов и т. д.) мог­ли най­ти себе защи­ту толь­ко в поряд­ке экс­тра­ор­ди­нар­ном, при­чем импе­ра­то­ры неред­ко созда­ют из этих отно­ше­ний спе­ци­аль­ную ком­пе­тен­цию для тех или дру­гих маги­ст­ра­тов (напр., кон­су­лам пору­ча­ют­ся дела о фиде­и­ко­мис­сах).

Но осо­бен­но быст­рое рас­про­стра­не­ние полу­ча­ет extraor­di­na­ria cog­ni­tio в импе­ра­тор­ских про­вин­ци­ях. Пра­ви­те­ли этих про­вин­ций, как деле­га­ты импе­ра­то­ра, усва­и­ва­ют себе при­е­мы это­го послед­не­го и все чаще и чаще обра­ща­ют­ся к лич­но­му раз­бо­ру дел от нача­ла до кон­ца. Прав­да, ино­гда и они пере­да­ва­ли дело на реше­ние дру­го­го лица — т. н. judex da­tus или pe­da­neus, но роль это­го judex da­tus не та же, что роль при­сяж­но­го judex pri­va­tus в орди­нар­ном про­цес­се: judex da­tus может быть, может и не быть; если он есть, то раз­дво­е­ния про­цес­са на две ста­дии все же не воз­ни­ка­ет — judex da­tus раз­би­ра­ет дело от нача­ла до кон­ца; он счи­та­ет­ся, нако­нец, толь­ко упол­но­мо­чен­ным пра­ви­те­ля про­вин­ции, и пото­му на реше­ние его воз­мож­на апел­ля­ция к это­му послед­не­му.

Про­из­веден­ная Дио­кле­ти­а­ном рефор­ма мест­но­го управ­ле­ния довер­ши­ла дело посте­пен­но­го вытес­не­ния ста­ро­го фор­му­ляр­но­го про­цес­са. Вся терри­то­рия государ­ства была разде­ле­на на новые про­вин­ции, при­чем раз­ли­чие меж­ду про­вин­ци­я­ми импе­ра­тор­ски­ми и сенат­ски­ми исчез­ло: все­ми про­вин­ци­я­ми управ­ля­ют импе­ра­тор­ские намест­ни­ки — prae­si­des или rec­to­res. В самом Риме про­изо­шло пере­ме­ще­ние юрис­дик­ции: судеб­ная власть пере­шла окон­ча­тель­но из рук пре­то­ров в руки prae­fec­tus ur­bi, а вме­сте с тем дол­жен был исчез­нуть и фор­му­ляр­ный про­цесс. 167 И дей­ст­ви­тель­но, в цар­ст­во­ва­ние Дио­кле­ти­а­на он уже вовсе не при­ме­ня­ет­ся. В 294 г. Дио­кле­ти­ан издал указ, в кото­ром пред­пи­сы­ва­лось пра­ви­те­лям про­вин­ций самим решать дела, при­бе­гая к judi­ces pe­da­nei лишь в край­них слу­ча­ях (c. 2. Cod. 3. 3); этот указ пред­по­ла­га­ет уже extraor­di­na­ria cog­ni­tio, как общую и един­ст­вен­ную фор­му про­цес­са.

Общие чер­ты ново­го экс­тра­ор­ди­нар­но­го про­цес­са и общий ход про­из­вод­ства

Заме­на фор­му­ляр­но­го про­цес­са экс­тра­ор­ди­нар­ным обо­зна­ча­ет корен­ное изме­не­ние в целом ряде основ­ных прин­ци­пов. Если в орди­нар­ном про­цес­се раз­би­ра­тель­ство по суще­ству in judi­cio и самый при­го­вор судьи (judex) в идее поко­и­лись на согла­ше­нии сто­рон (li­tis­con­tes­ta­tio), то теперь весь про­цесс постро­ен на нача­ле вла­сти (im­pe­rium); при­го­вор явля­ет­ся теперь не мне­ни­ем тре­тей­ско­го судьи (sen­ten­tia), а власт­ным при­ка­зом носи­те­ля im­pe­rium (dec­re­tum). Этот общий харак­тер ново­го про­цес­са отра­жа­ет­ся на всем ходе про­из­вод­ства.

Что каса­ет­ся преж­де все­го вызо­ва в суд, то он совер­ша­ет­ся с.222 теперь офи­ци­аль­но при уча­стии пред­ста­ви­те­ля государ­ст­вен­ной вла­сти. Жало­ба ист­ца зано­сит­ся в прото­кол судеб­но­го учреж­де­ния (apud ac­ta) и затем офи­ци­аль­но сооб­ща­ет­ся ответ­чи­ку; такой спо­соб вызо­ва в суд носит назва­ние li­tis de­nun­tia­tio. Так как теперь нет разде­ле­ния про­цес­са на две ста­дии, то по суще­ству нет и li­tis­con­tes­ta­tio; но так как момент воз­ник­но­ве­ния про­цес­са име­ет раз­но­об­раз­ные мате­ри­аль­но-пра­во­вые и про­цес­су­аль­ные послед­ст­вия, то ради этих послед­ст­вий li­tis­con­tes­ta­tio при­уро­чи­ва­ет­ся теперь к тому момен­ту, когда сто­ро­ны уста­но­ви­ли спор, т. е. когда истец заявил ответ­чи­ку на суде свою пре­тен­зию, а ответ­чик изъ­явил наме­ре­ние ее оспа­ри­вать (lis fue­rit con­tes­ta­ta post nar­ra­tio­nem pro­po­si­tam et contra­dic­tio­nem objec­tam³ — c. 3. 1. Cod. 14. 4). После это­го судья при­сту­па­ет к раз­бо­ру дела по суще­ству, про­вер­ке дока­за­тельств и т. д. Когда дело исчер­па­но, он поста­нов­ля­ет свое реше­ние, dec­re­tum, при­чем это реше­ние отнюдь не долж­но быть непре­мен­но con­dem­na­tio pe­cu­nia­ria⁴; оно может содер­жать в себе и поста­нов­ле­ние об испол­не­нии in na­tu­ra⁵. На при­го­вор воз­мож­на апел­ля­ция в инстан­ци­он­ном поряд­ке (к вика­рию, пре­фек­ту пре­то­рия и, нако­нец, к само­му импе­ра­то­ру), ибо все чинов­ни­ки пред­став­ля­ют одну иерар­хи­че­скую лест­ни­цу, при­чем все они чер­па­ют свои пол­но­мо­чия из вла­сти поста­вив­ше­го их импе­ра­то­ра. Испол­не­ние при­го­во­ров состав­ля­ет теперь лишь послед­нюю, заклю­чи­тель­ную часть про­из­вод­ства; для воз­буж­де­ния его не тре­бу­ет­ся, как преж­де, осо­бо­го иска (ac­tio judi­ca­ti), а доста­точ­но про­стой прось­бы: prae­ses pro­vin­ciae осу­ществля­ет затем при­го­вор сред­ства­ми адми­ни­ст­ра­тив­ной вла­сти — либо путем насиль­ст­вен­но­го ото­бра­ния спор­ной вещи у ответ­чи­ка ma­nu mi­li­ta­ri⁶, либо путем pig­nus in cau­sa judi­ca­ti cap­tum, либо, нако­нец, при помо­щи distrac­tio bo­no­rum.

Таким обра­зом, во мно­гих отно­ше­ни­ях экс­тра­ор­ди­нар­ный про­цесс сохра­ня­ет чер­ты преж­не­го чисто адми­ни­ст­ра­тив­но­го раз­би­ра­тель­ства; но, с дру­гой сто­ро­ны, сде­лав­шись нор­маль­ной 168 фор­мой граж­дан­ско­го суда, он есте­ствен­но дол­жен был усво­ить себе и с.223 неко­то­рые чер­ты это­го послед­не­го, и преж­де все­го дол­жен был про­ник­нуть­ся прин­ци­пом состя­за­тель­но­сти (суд начи­на­ет дело толь­ко по жало­бе ист­ца, суд сам не соби­ра­ет дока­за­тельств, суд не при­го­ва­ри­ва­ет к боль­ше­му, чем про­сит истец, и т. д.).

К ска­зан­но­му нуж­но при­ба­вить еще сле­дую­щее. В экс­тра­ор­ди­нар­ном про­цес­се в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни под­вер­га­ет­ся огра­ни­че­нию прин­цип пуб­лич­но­сти: суд про­из­во­дит­ся не на гла­зах у всех, как это было в про­цес­се фор­му­ляр­ном, а в закры­том поме­ще­нии (sec­re­ta­rium или sec­re­tum), куда доступ пуб­ли­ке огра­ни­чен. Раз­ви­ва­ет­ся пись­мен­ность в про­из­вод­стве: почти все про­ис­хо­дя­щее на суде зано­сит­ся в судеб­ный прото­кол. Нако­нец, про­цесс пере­стал быть теперь даро­вым: тяжу­щи­е­ся долж­ны вно­сить извест­ные судеб­ные пошли­ны (spor­tu­lae) на покры­тие кан­це­ляр­ских рас­хо­дов и т. д.

Либел­ляр­ный про­цесс эпо­хи Юсти­ни­а­на

Под­вер­га­ясь в пери­од от Дио­кле­ти­а­на до Юсти­ни­а­на лишь неко­то­рым несу­ще­ст­вен­ным изме­не­ни­ям, опи­сан­ный ког­ни­ци­он­ный про­цесс ко вре­ме­ни Юсти­ни­а­на при­об­рел вид т. н. либел­ляр­но­го про­цес­са. Назва­ние это дает юсти­ни­а­нов­ско­му про­из­вод­ству еще боль­шее раз­ви­тие пись­мен­ных актов — li­bel­li, — чем это было в эпо­ху Дио­кле­ти­а­на. Иск начи­на­ет­ся пода­чей иско­во­го про­ше­ния — li­bel­lus con­ven­tio­nis. Про­ве­рив фор­маль­ную пра­виль­ность про­ше­ния (под­суд­ность и т. д.), суд сам пре­про­вож­да­ет его через сво­его посыль­но­го (ap­pa­ri­tor) ответ­чи­ку с пред­ло­же­ни­ем явить­ся в назна­чен­ный день на суд. Послан­ный ap­pa­ri­tor дол­жен взять от ответ­чи­ка такое или иное обес­пе­че­ние в том, что он дей­ст­ви­тель­но явит­ся (cau­tio judi­cio sis­ti); в про­тив­ном слу­чае он может даже быть под­верг­нут аре­сту. Если ответ­чик воз­ра­жа­ет на иск, его воз­ра­же­ние обле­ка­ет­ся так­же в пись­мен­ную фор­му — li­bel­lus contra­dic­tio­nis. Раз­бор про­ис­хо­дит в преж­нем поряд­ке; при­го­вор дает­ся так­же в пись­мен­ной фор­ме и назы­ва­ет­ся теперь ста­рым име­нем sen­ten­tia.