История римского права

Часть I. История институтов публичного права

Глава IV. Абсолютная монархия

с.223 168

§ 37. Уго­лов­ное пра­во и уго­лов­ный суд

Заме­на quaes­tio­nes per­pe­tuae судом импе­ра­тор­ских чинов­ни­ков

Суще­ст­вен­ней­шие рефор­мы, вне­сен­ные импе­ри­ей — рес­пуб­ли­кан­ской и абсо­лют­ной — в область уго­лов­но­го пра­ва и уго­лов­но­го суда, сво­дят­ся глав­ней­шим обра­зом к сле­дую­ще­му.

В обла­сти уго­лов­но­го суда quaes­tio­nes per­pe­tuae и суд сена­та с.224 мало-пома­лу оттес­ня­ют­ся, а затем и вовсе устра­ня­ют­ся уго­лов­ной юрис­дик­ци­ей импе­ра­тор­ских чинов­ни­ков — prae­fec­tus ur­bi для Рима, prae­fec­tus prae­to­rio для Ита­лии и про­вин­ци­аль­ных намест­ни­ков для про­вин­ций. С уста­нов­ле­ни­ем при Дио­кле­ти­ане 169 ново­го адми­ни­ст­ра­тив­но­го деле­ния нор­маль­ным орга­ном суда пер­вой инстан­ции, как и в делах граж­дан­ских, явля­ют­ся prae­si­des pro­vin­cia­rum, на реше­ния кото­рых может после­до­вать затем апел­ля­ция к вла­стям выс­шим. Чинов­ни­ки эти судят по нача­лам инкви­зи­ци­он­но­го раз­би­ра­тель­ства extra or­di­nem. Что каса­ет­ся ини­ци­а­ти­вы в пре­сле­до­ва­нии пре­ступ­ле­ний, то част­ная ac­cu­sa­tio не отме­ня­ет­ся, но пере­ста­ет быть исклю­чи­тель­ной: рядом с ней допус­ка­ет­ся и пре­сле­до­ва­ние по почи­ну вла­сти, ex of­fi­cio. Кро­ме нор­маль­но­го поряд­ка суда, в эпо­ху абсо­лют­ной монар­хии раз­ви­ва­ют­ся спе­ци­аль­ные суды для отдель­ных сосло­вий — сена­то­ров, при­двор­ных, сол­дат и духов­ных.

В обла­сти мате­ри­аль­но­го уго­лов­но­го пра­ва осно­вой оста­ют­ся те регла­мен­ты, те le­ges, кото­рые еще в пери­од рес­пуб­ли­ки опре­де­ля­ли дея­тель­ность отдель­ных quaes­tio­nes per­pe­tuae. Но эти le­ges были во мно­гом допол­не­ны и изме­не­ны позд­ней­ши­ми импе­ра­тор­ски­ми ука­за­ми. Нако­нец, и юрис­пруден­ция не оста­лась без вли­я­ния: ком­мен­ти­руя le­ges и импе­ра­тор­ские ука­зы, она направ­ля­ла прак­ти­ку и руко­во­ди­ла зако­но­да­тель­ст­вом. Так, напр., рес­пуб­ли­кан­ское уго­лов­ное пра­во пре­ступ­ны­ми счи­та­ло толь­ко умыш­лен­ные дея­ния; дея­ния неосто­рож­ные — неосто­рож­ное убий­ство и т. д. — оста­ва­лись без­на­ка­зан­ны­ми: отсут­ст­вие умыс­ла (do­lus) дела­ло пре­ступ­ле­ние слу­чай­ным (ca­sus). Юрис­пруден­ция, при­вык­шая уже в граж­дан­ском пра­ве меж­ду do­lus и ca­sus нахо­дить еще сред­нее — cul­pa, обра­ти­ла вни­ма­ние на пре­ступ­ле­ния неосто­рож­ные, и импе­ра­тор­ское зако­но­да­тель­ство ста­ло под­вер­гать их нака­за­ни­ям в зави­си­мо­сти от сте­пе­ни вины. Далее, в рес­пуб­ли­кан­ском зако­но­да­тель­стве поку­ше­ние не отде­ля­лось от совер­ше­ния и обык­но­вен­но кара­лось так же, как и это послед­нее. Юрис­пруден­ция про­во­дит и здесь необ­хо­ди­мое раз­ли­чие и реко­мен­ду­ет для поку­ше­ния нака­за­ния более мяг­кие.

Важ­ней­шие изме­не­ния в систе­ме пре­ступ­ле­ний и нака­за­ний

Что каса­ет­ся систе­мы пре­ступ­ле­ний, то общую тен­ден­цию импе­ра­тор­ской эпо­хи состав­ля­ет ее рас­ши­ре­ние. С одной сто­ро­ны, рес­пуб­ли­кан­ское зако­но­да­тель­ство в этом отно­ше­нии остав­ля­ло боль­шие про­бе­лы, а, с дру­гой сто­ро­ны, стре­мясь к водво­ре­нию боль­ше­го поряд­ка и спо­кой­ст­вия в стране, импе­ра­то­ры склон­ны были в боль­шей сте­пе­ни накла­ды­вать свою караю­щую руку там, с.225 где в пери­од рес­пуб­ли­ки обхо­ди­лись без уго­лов­ной репрес­сии. Под вли­я­ни­ем этой тен­ден­ции рас­ши­ря­ют­ся с точ­ки зре­ния сво­его соста­ва ста­рые, пред­у­смот­рен­ные в le­ges, пре­ступ­ле­ния — cri­mi­na le­gi­ti­ma. Но, кро­ме этих послед­них, воз­ни­ка­ет целый ряд новых пре­ступ­ле­ний, обло­жен­ных нака­за­ни­я­ми в раз­лич­ных импе­ра­тор­ских ука­зах, — т. н. cri­mi­na extraor­di­na­ria. Сюда отно­сят­ся преж­де все­го отме­чен­ные выше пре­ступ­ле­ния неосто­рож­ные — убий­ство, под­жог; затем клят­во­пре­ступ­ле­ние, stel­lio­na­tus¹ (осо­бый вид обма­на), вытрав­ле­ние пло­да, оскорб­ле­ние хри­сти­ан­ской рели­гии и т. д. Осо­бен­но­го упо­ми­на­ния заслу­жи­ва­ет уста­нов­ле­ние уго­лов­ных нака­за­ний за de­lic­ta pri­va­ta, т. е. за такие дея­ния, кото­рые рань­ше дава­ли осно­ва­ние толь­ко для тако­го или ино­го граж­дан­ско­го 170 иска — напр., за fur­tum²; пер­во­на­чаль­но такая уго­лов­ная репрес­сия была уста­нов­ле­на лишь для неко­то­рых осо­бых видов воров­ства (для fu­res ar­ma­ti, noc­tur­ni, bal­nea­rii³ и т. д.), а впо­след­ст­вии и для вся­ко­го.

Что каса­ет­ся систе­мы нака­за­ний, то вме­сто неслож­но­сти и срав­ни­тель­ной мяг­ко­сти кара­тель­ных средств кон­ца рес­пуб­ли­ки раз­ви­ва­ет­ся чрез­вы­чай­но слож­ная и суро­вая, порою даже вар­вар­ская, систе­ма уго­лов­ных кар, при­чем и здесь сослов­ные раз­ли­чия ска­зы­ва­ют­ся ино­гда в уста­нов­ле­нии раз­лич­ных нака­за­ний за одно и то же пре­ступ­ле­ние для при­ви­ле­ги­ро­ван­ных и про­стых. Вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся исчез­нув­шая в кон­це рес­пуб­ли­ки смерт­ная казнь, кото­рая в неко­то­рых слу­ча­ях при­ни­ма­ет даже харак­тер ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной (сожже­ние, рас­пя­тие на кре­сте, poe­na cu­lei⁴ и т. д.). Кро­ме смерт­ной каз­ни, наи­бо­лее часты­ми фор­ма­ми нака­за­ний явля­ют­ся: каторж­ные работы в государ­ст­вен­ных руд­ни­ках (con­dem­na­tio ad me­tal­lum, при­чем при­го­во­рен­ный eo ip­so лишал­ся вся­ких прав и делал­ся ser­vus poe­nae⁵), ссыл­ка в раз­лич­ных видах (aquae et ig­nis in­ter­dic­tio — изгна­ние из пре­де­лов оте­че­ства, de­por­ta­tio in in­su­lam — ссыл­ка в опре­де­лен­ное место; обе фор­мы сопря­же­ны с поте­рею прав и с пре­вра­ще­ни­ем пре­ступ­ни­ка в pe­re­gri­nus de­di­ti­cius; re­le­ga­tio — без поте­ри прав), заклю­че­ние в тюрь­му, иму­ще­ст­вен­ные штра­фы и даже телес­ное нака­за­ние. Выс­шие нака­за­ния, т. н. poe­nae ca­pi­ta­les (смерт­ная с.226 казнь и те, кото­рые сопря­же­ны с поте­рей прав), вле­кут за собою, в каче­стве допол­ни­тель­но­го, кон­фис­ка­цию иму­ще­ства. Вооб­ще основ­ной иде­ей кара­тель­ной систе­мы явля­ет­ся идея отмще­ния (пре­ступ­ни­ку) и устра­ше­ния (дру­гих).