Письма Марка Туллия Цицерона

40. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Фор­мий­ская усадь­ба, при­бли­зи­тель­но 23 апре­ля 59 г.

1. Позор­ное пре­ступ­ле­ние! Пись­ма, кото­рым я тот­час же отве­тил тебе из Трех Хар­че­вен¹, полу­чив твои при­ят­ней­шие пись­ма, — никто не пере­дал тебе! Меж­ду тем, пред­ставь себе, ту связ­ку, в кото­рую я вло­жил его, доста­ви­ли домой в тот же самый день, когда я ото­слал это пись­мо, и отнес­ли назад ко мне в фор­мий­скую усадь­бу. Поэто­му я велел сно­ва доста­вить тебе это пись­мо, чтобы ты понял, как меня тогда обра­до­ва­ли те пись­ма.

2. Ты пишешь, что в Риме мол­чат, — так я и пола­гал; но в деревне, кля­нусь, не мол­чат, и сами поля уже не могут выне­сти вашей цар­ской вла­сти². Если же ты при­е­дешь в этот Теле­пил Лестри­го­нов³ (я гово­рю о Фор­ми­ях), какой ропот людей, какое воз­му­ще­ние, как нена­видят наше­го дру­га Вели­ко­го⁴, про­зва­ние кото­ро­го ста­но­вит­ся уста­рев­шим, как и про­зва­ние Крас­са «Бога­тый»! Верь мне, про­шу тебя, я до насто­я­ще­го вре­ме­ни не встре­тил нико­го, кто пере­но­сил бы это так же спо­кой­но, как я. Итак, верь мне, пре­да­дим­ся фило­со­фии. Могу клят­вен­но заве­рить тебя, что нет ниче­го, столь же цен­но­го. Если у тебя есть пись­мо к сики­он­цам⁵, то при­ле­ти в фор­мий­скую усадь­бу, откуда я думаю выехать в канун май­ских нон.