Письма Марка Туллия Цицерона

94. Пуб­лию Кор­не­лию Лен­ту­лу Спин­те­ру, в про­вин­цию Кили­кию

Рим, 13 янва­ря 56 г.

Марк Цице­рон шлет при­вет про­кон­су­лу Пуб­лию Лен­ту­лу.

1. Всем созна­ни­ем сво­его дол­га перед тобой или, луч­ше ска­зать, ува­же­ни­ем к тебе я удо­вле­тво­ряю всех про­чих, но никак не удо­вле­тво­ряю себя само­го, ибо твои заслу­ги пере­до мной¹ так вели­ки — ведь ты не успо­ко­ил­ся, пока мое дело не было завер­ше­но, — что жизнь кажет­ся мне горь­кой, если я не посту­паю так же в тво­ем деле². Поло­же­ние вот какое: посол царя Аммо­ний откры­то оса­жда­ет меня посред­ст­вом денег; дело ведет­ся через тех же заи­мо­дав­цев, через кото­рых оно велось, когда ты был здесь; если и нахо­дят­ся люди, настро­ен­ные в поль­зу царя, — их немно­го, — то все же все хотят, чтобы дело было пору­че­но Пом­пею; сенат одоб­ря­ет при­ем рели­ги­оз­но­го запре­та не из сооб­ра­же­ний рели­гии, а по недоб­ро­же­ла­тель­но­сти и из зави­сти к извест­ной щед­ро­сти царя.

2. Не пере­стаю и убеж­дать, и про­сить, и уже более сво­бод­но обви­нять и пре­до­сте­ре­гать Пом­пея от вели­ко­го бес­че­стия, но он совер­шен­но не внем­лет ни моим прось­бам, ни уве­ще­ва­ни­ям, ибо он и в еже­днев­ных раз­го­во­рах и откры­то в сена­те³ вел твое дело с непре­взой­ден­ным крас­но­ре­чи­ем, осно­ва­тель­но­стью, рве­ни­ем и настой­чи­во­стью, тор­же­ст­вен­но заяв­ляя о тво­их заслу­гах⁴ перед ним и сво­ей люб­ви к тебе. Мар­цел­лин, как ты зна­ешь, зол на тру­ба­ча⁵. За исклю­че­ни­ем это­го дела с царем, в осталь­ном он пока­зы­ва­ет, что будет тво­им самым рев­ност­ным защит­ни­ком. То, что он дает, мы при­ни­ма­ем; что же каса­ет­ся его реше­ния доло­жить о рели­ги­оз­ном запре­те, что он делал уже не раз, то от это­го его нель­зя отго­во­рить.

3. Перед ида­ми поло­же­ние было таким (я пишу тебе об этом утром в иды): Гор­тен­сий, Лукулл и я усту­па­ем тре­бо­ва­ни­ям рели­гии в вопро­се о вой­ске, ибо ина­че нель­зя удер­жать поло­же­ния; но сенат на осно­ва­нии того поста­нов­ле­ния, кото­рое было при­ня­то по тво­е­му пред­ло­же­нию, опре­де­ля­ет, чтобы царя воз­вра­тил ты, что́ ты можешь сде­лать с выго­дой для государ­ства; хотя рели­ги­оз­ные сооб­ра­же­ния устра­ня­ют вой­ско⁶, но сенат остав­ля­ет тебя как испол­ни­те­ля. Красс пред­ла­га­ет назна­чить трех послов и не исклю­ча­ет Пом­пея, так как счи­та­ет, что они долж­ны быть так­же из тех, кто обле­чен воен­ной вла­стью. Бибул пред­ла­га­ет назна­чить трех послов из чис­ла част­ных лиц. С ним согла­ша­ют­ся про­чие кон­су­ля­ры, кро­ме Сер­ви­лия⁷, кото­рый вооб­ще утвер­жда­ет, что воз­вра­щать не сле­ду­ет, кро­ме Вол­ка­ция, пред­ла­гаю­ще­го — по пред­став­ле­нию Лупа — пору­чить это Пом­пею, и Афра­ния, при­со­еди­ня­ю­ще­го­ся к Вол­ка­цию. Это уве­ли­чи­ва­ет подо­зре­ния насчет наме­ре­ний Пом­пея, ибо было обра­ще­но вни­ма­ние на то, что его дру­зья соглас­ны с Вол­ка­ци­ем. Спо­рят силь­но, реше­ние колеб­лет­ся. Явная для всех бегот­ня и уси­лия Либо­на и Гип­сея и рве­ние всех дру­зей Пом­пея заста­ви­ли пола­гать, что он, види­мо, жаж­дет назна­че­ния. Те, кто про­тив него, — и тебе не дру­зья, так как это ты облек его пол­но­мо­чи­я­ми.

4. Мой авто­ри­тет в этом деле тем мень­ше, что я обя­зан тебе, и мое вли­я­ние уни­что­жа­ет­ся вслед­ст­вие того, что люди пред­по­ла­га­ют, что угож­да­ют этим Пом­пею⁸. Я веду себя так, как при­хо­дит­ся в деле, кото­рое сам царь и близ­кие дру­зья Пом­пея задол­го до тво­е­го отъ­езда тай­но обост­ри­ли, а затем кон­су­ля­ры откры­то разду­ли и дове­ли до выс­шей сте­пе­ни озлоб­ле­ния. Все видят мою вер­ность, а при­сут­ст­ву­ю­щие здесь твои дру­зья — мою любовь к тебе, отсут­ст­ву­ю­ще­му. Если бы вер­но­стью обла­да­ли те⁹, в ком она долж­на была быть самой глу­бо­кой, то мы не испы­ты­ва­ли бы затруд­не­ний.