Письма Марка Туллия Цицерона

640. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Арпин­ская усадь­ба, 4 июля 45 г.

1. Насчет Варро­на¹ я не без при­чи­ны так насто­я­тель­но спра­ши­ваю твое мне­ние. У меня кое-какие воз­ра­же­ния, но о них при встре­че. Тебя же я вплел с вели­чай­шей радо­стью и буду это делать чаще. Ведь из тво­е­го послед­не­го пись­ма я впер­вые узнал, что ты не про­тив это­го.

2. Насчет Мар­цел­ла² Кас­сий напи­сал мне рань­ше, Сер­вий — все подроб­но­сти. О несча­стье! Воз­вра­ща­юсь к пер­во­му.

3. Пред­по­чи­таю, чтобы мои сочи­не­ния были толь­ко у тебя, но чтобы они отда­ва­лись на сто­ро­ну тогда, когда мы оба приз­на́ем нуж­ным. Я и не став­лю в вину тво­им пере­пис­чи­кам, и не осуж­даю тебя, и тем не менее напи­сал тебе кое-что дру­гое, — что у Церел­лии есть кое-что, кото­рое она мог­ла полу­чить толь­ко от тебя. Баль­ба же, как я пони­мал, сле­до­ва­ло удо­вле­тво­рить; я толь­ко не хотел, ни чтобы Бру­ту было дано уста­рев­шее, ни чтобы Баль­бу — нача­тое³. Как толь­ко уви­жу тебя, пошлю Варро­ну, если ты приз­на́ешь нуж­ным. Но поче­му я коле­бал­ся, ты узна­ешь, когда я уви­жу тебя.

4. Весь­ма одоб­ряю, что ты взыс­ки­ва­ешь пере­веден­ные на меня дол­ги⁴. Огор­ча­юсь, что ты муча­ешь­ся из-за име­ния Овии. Что каса­ет­ся наше­го Бру­та, — очень досад­но, но тако­ва жизнь. Жен­щи­ны же⁵ — едва ли доста­точ­но доб­ры, раз они него­ду­ют, хотя обе послуш­ны дол­гу. Тре­бо­вать денег от пис­ца Тул­лия у тебя не было осно­ва­ния; ведь я пору­чил бы тебе, если бы оно было. Ему ниче­го не вне­се­но во испол­не­ние обе­та, но у него есть кое-что мое⁶; это я и решил обра­тить на это дело⁷. Поэто­му и я пра­виль­но ска­зал тебе, где они, и он в раз­го­во­ре с тобой спра­вед­ли­во отри­цал. Но я сам немед­лен­но добе­русь до этих самых денег. Пол­но­го одоб­ре­ния роще я у людей не нахо­жу⁸, так как она несколь­ко забро­шен­ная, но это понят­но. Одна­ко и это — как ты най­дешь нуж­ным, так как всё зави­сит от тебя. Я при­еду, как я решил. О, если бы и ты в тот же день! Но если что-нибудь поме­ша­ет (ведь есть мно­гое), то обя­за­тель­но на дру­гой день. Ведь сона­след­ни­ки: ими я, если не помо­жет твое лукав­ство, могу быть уни­что­жен. Вот уже во вто­ром пись­ме ты мне ни сло­ва об Атти­ке. Но имен­но это и пода­ет мне наи­луч­шую надеж­ду; обви­няю в одном — не тебя, а ее: ни даже при­ве­та. Но ты и ей и Пилии — самый боль­шой и все-таки не давай ей понять, что я сер­дит. Пись­мо Цеза­ря посы­лаю — на слу­чай, если ты не читал его.