Ювенал. Сатиры // Римская сатира. — М.: «Худож. лит-ра», 1989.
Перевод Д. С. Недовича (сатиры 1—8), Ф. А. Петровского (сатиры 9—16), под общ. ред. Ф. А. Петровского.
Перевод вышел в 1937, частично перепечатан в 1957 и переиздан в 1989.
Комментарии В. С. Дурова, по изданию: Ювенал. Сатиры. СПб.: «Алетейя», 1994.
Лат. текст: A. Persi Flacci et D. Iuni Iuvenalis Saturae. S. G. Owen. 2nd ed. Clarendon, 1908/1949. СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
Перевод Д. С. Недовича (сатиры 1—8), Ф. А. Петровского (сатиры 9—16), под общ. ред. Ф. А. Петровского.
Перевод вышел в 1937, частично перепечатан в 1957 и переиздан в 1989.
Комментарии В. С. Дурова, по изданию: Ювенал. Сатиры. СПб.: «Алетейя», 1994.
Лат. текст: A. Persi Flacci et D. Iuni Iuvenalis Saturae. S. G. Owen. 2nd ed. Clarendon, 1908/1949. СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
Сатира вторая. <Против лицемерия.> Ход мысли: развратники притворяются философами (1—35 ), мужчины, сетующие на распущенность женщин, сами пали ниже их (36—65 ), показываются в женском платье (66—81 ), уподобляются им (82—116 ), вступают в противоестественные браки (117—148 ), превосходят развратом даже Восток (149—170 ).
| Лучше отсюда бежать — к ледяному хотя б океану, За савроматов, лишь только дерзнут заикнуться о нравах Те, что себя выдают за Куриев, сами ж — вакханты: Вовсе невежды они, хотя и найдешь ты повсюду |
| Ultra Sauromatas fugere hinc libet et glacialem Oceanum, quotiens aliquid de moribus audent qui Curios simulant et Bacchanalia vivunt. indocti primum, quamquam plena omnia gypso |
| 5 Гипсы с Хрисиппом у них; совершеннее всех у них тот, кто Купит портрет Аристотеля или Питтака, а также Бюстам Клеанфа прикажет стеречь свои книжные полки. Лицам доверия нет, — ведь наши полны переулки Хмурых распутников; ты обличаешь позорное дело, |
| Chrysippi invenias; nam perfectissimus horum, si quis Aristotelen similem vel Pittacon emit et iubet archetypos pluteum servare Cleanthas. frontis nulla fides; quis enim non vicus abundat tristibus obscenis? castigas turpia, cum sis |
| 10 Сам же похабнее всех безобразников школы Сократа. Правда, щетина твоя на руках и косматые члены Дух непреклонный сулят, однако же с гладкого зада Врач у тебя отрезает, смеясь, бородавки большие. Редко они говорят, велика у них похоть к молчанью; |
| inter Socraticos notissima fossa cinaedos? hispida membra quidem et durae per bracchia saetae promittunt atrocem animum, sed podice levi caeduntur tumidae medico ridente mariscae. rarus sermo illis et magna libido tacendi |
| 15 Волосы бреют короче бровей. Архигалл Перибомий Более их и правдив и честен: лицом и походкой Он обличает порочность свою, — судьба в том повинна; Этих жалка простота, им в безумстве самом — извиненье. Хуже их те, что порочность громят словесами Геракла, |
| atque supercilio brevior coma. verius ergo et magis ingenue Peribomius; hunc ego fatis inputo, qui vultu morbum incessuque fatetur. horum simplicitas miserabilis, his furor ipse dat veniam; sed peiores, qui talia verbis |
| 20 О добродетели речи ведут — и задницей крутят. «Ты, виляющий Секст, — тебя ли я буду стыдиться? Чем же я хуже тебя? — бесчестный Варилл его спросит. — Над кривоногим смеется прямой, и над неграми — белый; Разве терпимо, когда мятежом возмущаются Гракхи? |
| Herculis invadunt et de virtute locuti clunem agitant, «ego te ceventem, Sexte, verebor?» infamis Varillus ait «quo deterior te? loripedem rectus derideat, Aethiopem albus. quis tulerit Gracchos de seditione querentes? |
| 25 Кто не смешал бы небо с землей и моря с небесами, Если Верресу не нравится вор, а Милону — убийца, Если развратников Клодий винит, Катилина — Цетега, А триумвиры не терпят проскрипций учителя Суллы?» Был соблазнитель такой, недавно запятнанный связью |
| quis caelum terris non misceat et mare caelo, si fur displiceat Verri, homicida Miloni, Clodius accuset moechos, Catilina Cethegum, in tabulam Sullae si dicant discipuli tres?» qualis erat nuper tragico pollutus adulter |
| 30 Жуткою; восстановлял он законы суровые; страшны Были не только что людям они, но Венере и Марсу — При бесконечных абортах из плотного Юлии чрева, Что́ извергало мясные комочки, схожие с дядей. Значит, вполне по заслугам порочные все презирают |
| concubitu, qui tunc leges revocabat amaras omnibus atque ipsis Veneri Martique timendas, cum tot abortivis fecundam Iulia vulvam solveret et patruo similes effunderet offas. nonne igitur iure ac merito vitia ultima fictos |
| 35 Деланых Скавров и, если задеть их, кусаются тоже. Раз одного из таких не стерпела Ларония — мрачных, Вечно взывающих: «Где ты, закон о развратниках? Дремлешь?» Молвит с усмешкой ему: «Счастливое время, когда ты Нравы блюдешь, — вся столица теперь стыдливость познает: |
| contemnunt Scauros et castigata remordent? non tulit ex illis torvum Laronia quendam clamantem totiens «ubi nunc lex Iulia? dormis?» atque ita subridens: «felicia tempora, quae te moribus opponunt. habeat iam Roma pudorem, |
| 40 Третий свалился Катон с небеси. Только где покупаешь Этот бальзам ты, которым несет от твоей волосатой Шеи? Не постыдись — укажи мне хозяина лавки. Но уж когда ворошить и законы и правила, — прежде Всех надо вызвать закон Скантиниев; раньше взгляни ты |
| tertius e caelo cecidit Cato. sed tamen unde haec emis, hirsuto spirant opobalsama collo quae tibi? ne pudeat dominum monstrare tabernae. quod si vexantur leges ac iura, citari ante omnes debet Scantinia. respice primum |
| 45 Да испытай-ка мужчин: проступки их хуже, чем наши; Их защищает количество их и со́мкнутый строй их — Кроет разврат круговая порука. Средь нашего пола Ни одного не найдешь безобразного столь же примера: Мевия — Клувию, Флора — Катуллу вовсе не лижут. |
| et scrutare viros. faciunt nam plura, sed illos defendit numerus iunctaeque umbone phalanges. magna inter molles concordia. non erit ullum exemplum in nostro tam detestabile sexu. Mevia non lambit Cluviam nec Flora Catullam: |
| 50 А вот Гиспон отдается юнцам, от двояких излишеств Чахнет. Мы тяжб не ведем, не знаем гражданского права. Ваши суды не волнуем каким бы то ни было шумом. Женщины редки борцы и рубцами питаются редко; Вы же прядете шерсть, наполняя мотками корзины; |
| Hispo subit iuvenes et morbo pallet utroque. numquid nos agimus causas, civilia iura novimus aut ullo strepitu fora vestra movemus? luctantur paucae, comedunt colyphia paucae, vos lanam trahitis calathisque peracta refertis |
| 55 Крутите лучше самой Пенелопы, ловчее Арахны Веретено, на котором намотана тонкая нитка, Как у любовницы грязной, сидящей на жалком чурбане. Вот почему в завещанье вошел лишь отпущенник Гистра, Много при жизни жене молодой отдававшего денег: |
| vellera, vos tenui praegnantem stamine fusum Penelope melius, levius torquetis Arachne, horrida quale facit residens in codice paelex. notum est cur solo tabulas inpleverit Hister liberto, dederit vivus cur multa puellae. |
| 60 Будет богата она — сам-третей на широкой постели. Замуж выходишь, — молчи: драгоценности будут за тайну… Так почему только нам приговор выносят суровый? К воронам милостив суд, но он угнетает голубок». Тут от Ларонии слов, очевидно правдивых, бежали |
| dives erit magno quae dormit tertia lecto. tu nube atque tace: donant arcana cylindros. de nobis post haec tristis sententia fertur? dat veniam corvis, vexat censura columbas». fugerunt trepidi vera ac manifesta canentem |
| 65 В трепете Стои сыны; налгала она разве? Другие Все станут делать, раз ты надеваешь прозрачные ткани, Кретик, и в этой одежде громишь, к удивленью народа, Разных Прокул да Поллит. Фабулла — распутница, правда: Хочешь — осудят ее, и Карфинию также; однако |
| Stoicidae; quid enim falsi Laronia? sed quid non facient alii, cum tu multicia sumas, Cretice, et hanc vestem populo mirante perores in Proculas et Pollittas? est moecha Fabulla; damnetur, si vis, etiam Carfinia: talem |
| 70 И подсудимая тоги такой не наденет. — «Мне жарко: Зноен июль!» — Выступай нагишом: полоумным не стыдно; Чем не одежда, в которой тебя — издавай ты законы — Слушать бы стал победитель народ, заживляющий раны, И побросавшая плуги толпа отдыхающих горцев. |
| non sumet damnata togam. «sed Iulius ardet, aestuo». nudus agas: minus est insania turpis. en habitum quo te leges ac iura ferentem vulneribus crudis populus modo victor et illud montanum positis audiret vulgus aratris. |
| 75 Не закричишь ли ты сам, увидавши судью в этом платье? Я сомневаюсь, идут ли свидетелю ткани сквозные. Неукротимый и строгий учитель свободы, ты, Кретик, Виден насквозь! Привила эту язву дурная зараза, Многим привьет и впредь, — точно в поле целое стадо |
| quid non proclames, in corpore iudicis ista si videas? quaero an deceant multicia testem. acer et indomitus libertatisque magister, Cretice, perluces. dedit hanc contagio labem et dabit in plures, sicut grex totus in agris |
| 80 Падает из-за парши от одной лишь свиньи шелудивой Или теряет свой цвет виноград от испорченной грозди. Как-нибудь выкинешь ты еще что-нибудь хуже одежды: Сразу никто не бывал негодяем: но мало-помалу Примут тебя те, кто носят на лбу (даже дома) повязки |
| unius scabie cadit et porrigine porci uvaque conspecta livorem ducit ab uva. foedius hoc aliquid quandoque audebis amictu, nemo repente fuit turpissimus. accipient te paulatim qui longa domi redimicula sumunt |
| 85 Длинные и украшают всю шею себе ожерельем, Брюхом свиньи молодой и объемистой чашей справляя Доброй Богини обряд; но они, извращая обычай, Гонят всех женщин прочь, не давая ступить на пороги: Только мужчинам доступен алтарь божества. «Убирайтесь, |
| frontibus et toto posuere monilia collo atque bonam tenerae placant abdomine porcae et magno cratere deam. sed more sinistro exagitata procul non intrat femina limen: solis ara deae maribus patet. «ite profanae» |
| 90 Непосвященные! — слышен их крик, — здесь флейтам не место!» Так же вот, факелы скрыв, справляли оргии бапты; Чтили они Котито́ — афинянку, чтили без меры. Тот, натерев себе брови размоченной сажей, иголкой Их продолжает кривой и красит ресницы, моргая |
| clamatur «nullo gemit hic tibicina cornu». talia secreta coluerunt orgia taeda Cecropiam soliti Baptae lassare Cotyton. ille supercilium madida fuligine tinctum obliqua producit acu pingitque trementis |
| 95 Сильно глазами, а тот из приапа стеклянного пьет и Пряди отросших волос в золоченую сетку вправляет, В тонкую желтую ткань разодетый иль в синюю с клеткой. Как господин, и рабы по-женски клянутся Юноной. Зеркало держит иной, — эту ношу миньона Отона, — |
| attollens oculos; vitreo bibit ille priapo reticulumque comis auratum ingentibus implet caerulea indutus scutulata aut galbina rasa et per Iunonem domini iurante ministro; ille tenet speculum, pathici gestamen Othonis, |
| 100 Будто добычу с аврунка Акто́ра: смотрелся в него он Вооруженный, когда приказал уже двигать знамена. Дело достойно анналов, достойно истории новой: Зеркало заняло место в обозе гражданских сражений! Ясно, лишь высший вождь способен и Гальбу угробить, |
| Actoris Aurunci spolium, quo se ille videbat armatum cum iam tolli vexilla iuberet (res memoranda novis annalibus atque recenti historia, speculum civilis sarcina belli. nimirum summi ducis est occidere Galbam |
| 105 И обеспечить за кожей уход, лишь гражданская доблесть На бебриакских полях и к дворцовой добыче стремится, И покрывает лицо размазанным мякишем хлеба, Как не умела ни лучник Ассирии — Семирамида, Ни Клеопатра, грустя на судне, покинувшем Акций. |
| et curare cutem, summi constantia civis Bebriacis campis spolium adfectare Palati et pressum in faciem digitis extendere panem, quod nec in Assyrio pharetrata Samiramis orbe, maesta nec Actiaca fecit Cleopatra carina): |
| 110 Нету здесь вовсе стыда за слова, ни почтения к пиру, Мерзость Кибелы свободно звучит голосами кастратов; Здесь исступленный старик, убеленный уже сединами, Таинств блюститель, редчайший пример достопамятной глотки, Дорого стоящий людям наставник. Чего же, однако, |
| hic nullus verbis pudor aut reverentia mensae, hic turpis Cybeles et fracta voce loquendi libertas et crine senex fanaticus albo sacrorum antistes, rarum ac memorabile magni gutturis exemplum conducendusque magister. |
| 115 Тут ожидают все те, которым пора уже было б — Как у фригийцев — излишнюю плоть отрезать ножами? Гракх в приданое дал четыреста тысяч сестерций За трубачом (если только последний не был горнистом); Вот договор заключен. «В добрый час!» — им сказали, и гости |
| quid tamen expectant, Phrygio quos tempus erat iam more supervacuam cultris abrumpere carnem? quadringenta dedit Gracchus sestertia dotem cornicini, sive hic recto cantaverat aere; signatae tabulae, dictum «feliciter», ingens |
| 120 Сели за стол пировать, молодая — на лоне у мужа… Вы — благородные, цензор нам нужен иль, может, гаруспик? Что ж, содрогнулись бы вы и сочли бы за большее чудо, Если б теленка жена родила, а ягненка — корова? Вот в позументах и в платье до пят, в покрывале огнистом — |
| cena sedet, gremio iacuit nova nupta mariti. o proceres, censore opus est an haruspice nobis? scilicet horreres maioraque monstra putares, si mulier vitulum vel si bos ederet agnum? segmenta et longos habitus et flammea sumit, |
| 125 Тот, кто носил на священном ремне всю тяжесть святыни И под щитами скакал и потел. Откуда же, Ромул, Рима отец, нечестье такое в пастушеском роде? Что за крапива, о Марс-Градив, зажгла твоих внуков? Вот за мужчину выходит богатый и знатный мужчина, — |
| arcano qui sacra ferens nutantia loro sudavit clipeis ancilibus. o pater urbis, unde nefas tantum Latiis pastoribus? unde haec tetigit, Gradive, tuos urtica nepotes? traditur ecce viro clarus genere atque opibus vir, |
| 130 Шлемом ты не трясешь, по земле не ударишь копьем ты, Даже не скажешь отцу? Так уйди и покинь этот округ Марсова поля, раз ты пренебрег им. — «Мне завтра с восходом Солнца нужно исполнить дела в долине Квирина». — «Что ж за причина для дел?» — «Не спрашивай: замуж выходит |
| nec galeam quassas nec terram cuspide pulsas nec quereris patri? vade ergo et cede severi iugeribus campi quem neglegis. «officium cras primo sole mihi peragendum in valle Quirini». quae causa officii? «quid quaeris? nubit amicus |
| 135 Друг, и не всех приглашал». — Дожить бы нам только: уж будет, Будет все это твориться при всех, занесется и в книги; Женам-невестам меж тем угрожает ужасная пытка — Больше не смогут рожать и, рожая, удерживать мужа. К счастью, природа душе не дает еще права над телом: |
| nec multos adhibet». liceat modo vivere: fient, fient ista palam, cupient et in acta referri. interea tormentum ingens nubentibus haeret, quod nequeant parere et partu retinere maritos. sed melius, quod nil animis in corpora iuris |
| 140 Эти «супруги» детей не оставят, и им не поможет Толстая бабка-лидийка с ее пузырьками и мазью Или удар по рукам от проворно бегущих луперков. Гаже, чем это, — трезубец одетого в тунику Гракха: Он — гладиатор — пустился бежать посредине арены. |
| natura indulget: steriles moriuntur, et illis turgida non prodest condita pyxide Lyde, nec prodest agili palmas praebere luperco. vicit et hoc monstrum tunicati fuscina Gracchi, lustravitque fuga mediam gladiator harenam |
| 145 Он — родовитее Капитолинов, знатнее Марцеллов, Выше потомков и Павла и Ка́тула, Фабиев старше, Зрителей всех на почетных местах у самой арены, Вплоть до того, кто устраивал сам эти игры для Гракха. Что преисподняя есть, существуют какие-то маны, |
| et Capitolinis generosior et Marcellis et Catuli Paulique minoribus et Fabiis et omnibus ad podium spectantibus, his licet ipsum admoveas cuius tunc munere retia misit. esse aliquos manes et subterranea regna |
| 150 Шест Харона и черные жабы в пучине стигийской, Возит единственный челн столько тысяч людей через реку, — В это поверят лишь дети, еще не платившие в банях. Ты же серьезно представь, что чувствует Курий покойный, Два Сципиона, что чуют Фабриций и маны Камилла, |
| et contum et Stygio ranas in gurgite nigras atque una transire vadum tot milia cumba nec pueri credunt, nisi qui nondum aere lavantur. sed tu vera puta: Curius quid sentit et ambo Scipiadae, quid Fabricius manesque Camilli, |
| 155 Фабии с их легионом кремерским и павшие в Каннах Юноши, души погибших в боях, — всякий раз, что отсюда К ним прибывает такая вот тень? — Очищения жаждут, Если бы с факелом серы им дали и влажного лавра. Жалкими входим туда мы! Простерли оружие, правда, |
| quid Cremerae legio et Cannis consumpta iuventus, tot bellorum animae, quotiens hinc talis ad illos umbra venit? cuperent lustrari, si qua darentur sulpura cum taedis et si foret umida laurus. illic heu miseri traducimur. arma quidem ultra |
| 160 Мы за Юверны брега, за Оркады, что взяты недавно, И за британцев — в страну, где совсем мимолетные ночи. Те, кого мы победили, не делают вовсе того, что Ныне творит народ-победитель в столице; однако Ходит молва, что один армянин Залак — развращенней |
| litora Iuvernae promovimus et modo captas Orcadas ac minima contentos nocte Britannos, sed quae nunc populi fiunt victoris in urbe, non faciunt illi quos vicimus, et tamen unus Armenius Zalaces cunctis narratur ephebis |
| 165 Всех вместе взятых эфебов: живет, мол, с влюбленным трибуном. Только взгляни, что́ делают связи: заложником прибыл — Здесь человеком стал; удалось бы остаться подольше В городе мальчику, — а уж ему покровитель найдется; Скинут штаны, побросают кинжалы, уздечки и плети: |
| mollior ardenti sese indulsisse tribuno. aspice quid faciant commercia: venerat obses, hic fiunt homines. nam si mora longior urbem indulsit pueris, non numquam derit amator. mittentur bracae cultelli frena flagellum: |
| 170 Так в Артаксату несут молодежи столичные нравы. |
| sic praetextatos referunt Artaxata mores. |
ПРИМЕЧАНИЯ
