Эпитомы

Книга I

XXIV. Сирий­ская вой­на царя Антио­ха

II. 8. По неко­ей слу­чай­но­сти Азия тот­час же ста­ла на место Македо­нии, и царя Филип­па заме­нил Антиох, слов­но у судь­бы был умы­сел, чтобы импе­рия про­дви­га­лась сна­ча­ла из Афри­ки в Евро­пу, а потом — из Евро­пы в Азию. Пово­ды к вой­нам нагро­мож­да­лись сами собой, чтобы победы сле­до­ва­ли друг за дру­гом в соот­вет­ст­вии с поло­же­ни­ем стран в мире. (2) Ни одна вой­на не сопро­вож­да­лась более ужас­ны­ми слу­ха­ми: гово­ри­ли, что про­ры­ты непро­хо­ди­мые горы и море покры­то пару­са­ми, начи­на­ли думать о пер­сах и Восто­ке, Ксерк­се и Дарии. (3) К тому же пуга­ли гроз­ные пред­зна­ме­но­ва­ния: на ста­туе Апол­ло­на из Кум не высы­хал пот; это был страх боже­ства, бла­го­во­ля­ще­го к Азии. (4) Нет стра­ны изобиль­нее людь­ми, богат­ст­вом, ору­жи­ем, чем Сирия. Но попа­ла она в руки столь без­де­я­тель­но­го царя, что в нем, Антио­хе, самым при­ме­ча­тель­ным ока­за­лось то, что он был побеж­ден рим­ля­на­ми. (5) Царя вовлек­ли в эту вой­ну сна­ча­ла Тоас, пред­во­ди­тель Это­лии, недо­воль­ный тем, что не был воз­на­граж­ден рим­ля­на­ми за помощь про­тив македон­цев, а потом Ган­ни­бал. Будучи побеж­ден в Афри­ке, этот бег­лец и нена­вист­ник мира по все­му све­ту искал вра­гов рим­ско­му наро­ду. (6) Какая воз­ник­ла бы опас­ность, если бы Антиох внял его сове­там и зло­счаст­ный Ган­ни­бал вос­поль­зо­вал­ся воен­ны­ми сила­ми Азии! Но царь, гор­дый сво­и­ми богат­ства­ми и цар­ским име­нем, счи­тал, что одно­го это­го доста­точ­но для веде­ния вой­ны. (7) Евро­па бес­спор­но при­над­ле­жа­ла рим­ля­нам по зако­нам вой­ны. Но Антиох как бы по пра­ву насле­до­ва­ния востре­бо­вал Лизи­ма­хию — город, осно­ван­ный на Фра­кий­ском побе­ре­жье его пред­ка­ми. (8) Тем самым, слав­но появ­ле­ни­ем звезды, была при­веде­на в дви­же­ние буря ази­ат­ской вой­ны. Вели­чай­ший из царей с шумом и гро­хотом дви­нул­ся из Азии, раду­ясь, что храб­ро объ­явил вой­ну, и как толь­ко занял гре­че­ские ост­ро­ва и побе­ре­жья, на пра­вах победи­те­ля пре­дал­ся празд­но­сти и поро­кам. (9) При­ле­гаю­щий к мате­ри­ку ост­ров Эвбея отде­ля­ет­ся от него узким Эври­пом с посто­ян­ным при­ли­вам и отли­вом вод. Антиох поста­вил здесь золотые и шел­ко­вые шат­ры и, несмот­ря на зиму, ото­всюду доста­вил розы. Под шум вод про­ли­ва, кото­рые зву­ча­ли в лад с флей­та­ми и стру­на­ми, он начал вер­бо­вать маль­чи­ков и деву­шек, чтобы хоть в чем-либо упо­до­бить­ся пол­ко­вод­цу. (10) В кон­суль­ство Аци­лия Глаб­ри­о­на¹⁴¹ рим­ляне напа­ли на это­го царя, уже побеж­ден­но­го рос­ко­шью, и вынуди­ли его бежать с ост­ро­ва уже при одной вести о сво­ем при­бы­тии. (11) Затем, настиг­нув его после стре­ми­тель­но­го бег­ства у Фер­мо­пил — места, памят­но­го геро­и­че­ской гибе­лью трех­сот спар­тан­цев, — заста­ви­ли отсту­пить на суше и на море. Даже это место не вдох­но­ви­ло царя на сопро­тив­ле­ние. (12) Без про­мед­ле­ния рим­ляне отпра­ви­лись вслед за ним в Сирию. Цар­ский флот, всту­пив­ший в сра­же­ние во гла­ве с Полик­се­нидом и Ган­ни­ба­лом, — ведь царь не мог выне­сти даже вида сра­же­ния, — был пол­но­стью уни­что­жен Эми­ли­ем Регил­лом¹⁴² при под­держ­ке при­со­еди­нив­ших­ся родо­с­цев. (13) Пусть не мнят о себе Афи­ны: в лице Антио­ха мы победи­ли Ксерк­са, в Эми­лии срав­ня­лись с Алки­ви­а­дом, Эфе­сом урав­но­ве­си­ли Сала­мин. (14) В кон­суль­ство Сци­пи­о­на, — а ему в каче­стве лега­та доб­ро­воль­но помо­гал брат, недав­ний победи­тель Кар­фа­ге­на Сци­пи­он Афри­кан­ский, — царь был добит. Он уже отсту­пил повсюду на море, но мы дви­ну­лись даль­ше. (15) Лагерь раз­би­ли у реки Меанд­ра и горы Сипи­ла. Здесь царь занял пози­цию с огром­ны­ми — труд­но выра­зить! — вспо­мо­га­тель­ны­ми и осталь­ны­ми вой­ска­ми. (16) Три­ста тысяч пехо­тин­цев, не мень­ше всад­ни­ков и сер­по­нос­ных колес­ниц! С обе­их сто­рон царь окру­жил строй огром­ны­ми сло­на­ми, бли­стаю­щи­ми золо­том, пур­пу­ром, сереб­ром и бив­ня­ми. (17) Но сами раз­ме­ры вой­ска лиша­ли его манев­рен­но­сти. К тому же вне­зап­но обру­шил­ся ливень и, к сча­стью для рим­лян, испор­тил пер­сид­ские луки. Сна­ча­ла было смя­те­ние, затем бег­ство, нако­нец — три­умф. (18) Побеж­ден­но­му царю вер­ну­ли часть цар­ства, тем более что он умо­лял о мире и лег­ко шел на уступ­ки.