МАВЗОЛЕЙ АВГУСТА (mau­so­leum Augus­ti) — мав­зо­лей, воз­двиг­ну­тый Авгу­стом в каче­стве ско­рее дина­сти­че­ско­го, чем лич­но­го памят­ни­ка (мож­но заме­тить, что к тому вре­ме­ни вошло в обы­чай поста­нов­ле­ни­ем сена­та пре­до­став­лять выдаю­щим­ся людям пра­во погре­бе­ния на Мар­со­вом поле) для себя, сво­ей семьи и сво­их пре­ем­ни­ков в север­ной части Мар­со­ва поля, меж­ду Фла­ми­ни­е­вой доро­гой и Тиб­ром, уже в 28 г. до н. э. (Suet. Aug. 100: (mau­so­leum) in­ter Fla­mi­niam viam ri­pam­que Ti­be­ris sex­to suo con­su­la­tu extru­xe­rat, cir­cu­miec­tas­que sil­vas et am­bu­la­tio­nes in usum po­pu­li iam turn pub­li­ca­rat^[1]; Stra­bo V. 3. 9, p. 236: τὸ Μαυ­σώλειον κα­λούμε­νον, ἐτὶ κρη­πῖδος ὑψη­λῆς λευ­κολί­θου πρὸς τῷ πο­ταμῷ χῶ­μα μέ­γα, ἄχρι κο­ρυφῆς τοῖς ἀειθα­λέσι τῶν δένδρων συ­νηρε­φές· ἐπ’ ἄκρῳ μὲν οὖν εἰκών ἐστι χαλ­κῆ τοῦ Σε­βασ­τοῦ καίσα­ρος, ὑπὸ δὲ τῷ χώ­ματι θῆ­καί εἰσιν αὐτοῦ καὶ τῶν συγ­γε­νῶν καὶ οἰκείων, ὄπισ­θεν δὲ μέ­γα ἄλσος πε­ριπά­τους θαυ­μασ­τοὺς ἔχον^[2]); Fas­ti Cupr. (CIL I². p. 62): [ma]esol[eum]; Mart. II. 59. 2: Cae­sa­reus tho­lus^[3] (см. Mi­ca Aurea). Это было пер­вое зда­ние, воз­веден­ное им на Мар­со­вом поле, и оно харак­те­ри­зу­ет его кон­цеп­цию прин­ци­па­та (HJ 497).

На осно­ва­нии этих фраг­мен­тов и сохра­нив­ших­ся руин мож­но сде­лать вывод, что мав­зо­лей состо­ял из боль­шо­го цилин­дра, обли­цо­ван­но­го тра­вер­ти­ном или, как счи­та­ют неко­то­рые, мра­мо­ром; его внеш­ний диа­метр у осно­ва­ния состав­лял 87 мет­ров. Над ним под­ни­ма­лась верх­няя арка­да, следы кото­рой мож­но увидеть на всех изо­бра­же­ни­ях XVI в.; выше, веро­ят­но, были и дру­гие яру­сы, где рос­ли веч­но­зе­ле­ные дере­вья, а на вер­шине нахо­ди­лась брон­зо­вая ста­туя Авгу­ста. Вход был с юга; над ним рас­по­ла­га­лась малень­кая ком­на­та, осве­щен­ная через окно, и про­ход шири­ной 3,5 м вел сквозь двой­ное коль­цо (пер­во­на­чаль­но) закры­тых ком­нат к стене, в кото­рой име­лось два двер­ных про­ема, по одно­му с каж­дой сто­ро­ны бетон­ной мас­сы напро­тив про­хо­да. Эта сте­на под­ни­ма­ет­ся пря­мо вверх, и ее внут­рен­няя поверх­ность вид­на в коридо­ре, окру­жаю­щем нынеш­ний кон­церт­ный зал; она же окру­жа­ла сад эпо­хи Ренес­сан­са (см. ниже). Внут­ри нее, на ниж­нем уровне, нахо­ди­лось два или, воз­мож­но, три кон­цен­три­че­ских коридо­ра; но ниши на этом участ­ке обру­ши­лись, и все вме­сте исполь­зо­ва­лось в Сред­ние Века как печь для обжи­га изве­сти; так что най­ден­ные здесь урны и над­пи­си были не на сво­их местах. В цен­тре нахо­дит­ся квад­рат­ное про­стран­ство, веро­ят­но, пер­во­на­чаль­но запол­нен­ное камен­ной клад­кой для под­держ­ки ста­туи Авгу­ста.

Меж­ду самой внеш­ней кон­цен­три­че­ской сте­ной и сле­дую­щей рас­по­ло­жен ряд из две­на­дца­ти боль­ших ком­нат, кото­рые в антич­но­сти, веро­ят­но, были совер­шен­но недо­ступ­ны. Внеш­няя сте­на, сохра­нив­ша­я­ся до сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ной высоты, име­ет две­на­дцать полу­круг­лых ниш, пред­на­зна­чен­ных не для укра­ше­ния, а для под­держ­ки наруж­ной обли­цо­воч­ной сте­ны из тра­вер­ти­на. В цен­тре каж­дой ниши нахо­дит­ся хор­до­вая сте­на, веро­ят­но, пред­на­зна­чен­ная для разде­ле­ния мас­сы зем­ли, запол­няв­шей нишу, и пред­от­вра­ще­ния ее раз­бу­ха­ния, кото­рое мог­ло бы вызвать обру­ше­ние. Нет ника­ких сле­дов квад­рат­но­го фун­да­мен­та, и мав­зо­лей, веро­ят­но, напо­ми­нал один из с.333 могиль­ных кур­га­нов в Цере, в Южной Этру­рии, хотя дол­жен был воз­вы­шать­ся в несколь­ко яру­сов, и поэто­му зем­ля­ная насыпь на вер­шине, види­мо, была срав­ни­тель­но неве­ли­ка. На отдель­но сто­я­щих колон­нах¹ (а не на внеш­ней стене мав­зо­лея), с двух сто­рон от вхо­да, были при­креп­ле­ны две брон­зо­вые таб­ли­цы, на кото­рых начер­та­ны «Дея­ния Боже­ст­вен­но­го Авгу­ста» (извест­ные так­же как «Анкир­ский памят­ник», ибо их самая пол­ная копия сохра­ни­лась на сте­нах хра­ма Авгу­ста в Анки­ре, совре­мен­ной Анка­ре)². Идея Гардт­ха­у­зе­на (Mitt. 1921—1922, 111—144) о том, что эти таб­ли­цы раз­ме­ща­лись на внеш­них контр­фор­сах само­го мав­зо­лея, чрез­вы­чай­но неудач­на; и его ста­тья, хоть и содер­жит цен­ную инфор­ма­цию, в боль­шин­стве дета­лей вво­дит чита­те­ля в заблуж­де­ние. Так, еди­ни­ца изме­ре­ния, исполь­зо­ван­ная на плане П. А. Буфа­ли­ни, — не пядь (= 25 см), а ладонь (= 223 мм). Перед вхо­дом сто­я­ло два обе­лис­ка (см. Obe­lis­ci Mau­so­lei Augus­ti); мав­зо­лей был окру­жен обшир­ным пар­ком, где рос­ли дере­вья и были про­ло­же­ны аллеи.

Пер­вым чело­ве­ком, чей прах был поме­щен в мав­зо­лей, стал пред­по­ла­гае­мый наслед­ник Авгу­ста Мар­целл, умер­ший в 23 г. до н. э. (Cass. Dio LIII. 30. 5; Verg. Aen. VI. 873: quae, Ti­be­ri­ne, vi­de­bis fu­ne­ra cum tu­mu­lum prae­ter­la­be­re re­cen­tem^[4]; Con­sol. ad Liv. 67)³; затем Агрип­па в 12 г. до н. э. (Cass. Dio LIV. 28. 5: αὐτὸν ἐν τῷ ἑαυτοῦ μνη­μείῳ ἔθα­ψε, καίτοι ἔδιον ἐν τῷ Ἀρείῳ πε­δίῳ λα­βόν­τα^[5]; см. Se­pulcrum Ag­rip­pae) и Друз в 9 г. до н. э. (Cass. Dio LV. 2. 3; Con­sol. cit.; Suet. Claud. 1; ср. Tu­mu­lus Iuliae). Остан­ки двух вну­ков Авгу­ста, так­же пред­на­зна­чав­ших­ся ему в наслед­ни­ки, Луция (2 г. н. э.) и Гая (4 г. н. э.) так­же были поме­ще­ны сюда (Fas­ti Cupr. cit. — решаю­щее свиде­тель­ство для послед­не­го; об урне, неко­гда содер­жав­шей либо его прах, либо, более веро­ят­но, прах его бра­та, см. CIL VI. 884, и HJ 615, прим. 37. Отно­сит­ся ли фраг­мент эло­гия Луция (CIL VI. 895 = 31195) к мав­зо­лею, неяс­но), хотя, воз­мож­но, в отдель­ном соору­же­нии или, может быть, про­сто в отдель­ной ком­на­те (Cass. Dio LXXVIII. 24: τό τε σῶ­μα αὐτῆς (Юлия Дом­на) ἐς τὴν ῾Ρω­μην ἀναχθὲν ἐν τῷ τοῦ Γαΐου τοῦ τε Λου­κίου μνή­ματι κα­τετέ­θη· ὕστε­ρον μέν­τοι καὶ ἐκεῖ­να… πρὸς τῆς Μαίσης… ἐς τὸ τοῦ Ἀντω­νίνου τε­μένισ­μα με­τεκο­μίσ­θη^[6]). См. Sep. C. et L. Cae­sa­ris.

В 14 г. н. э. сюда был поме­щен прах само­го Авгу­ста (Cass. Dio LVI. 42; Tac. Ann. I. 8). В заве­ща­нии он запре­тил хоро­нить в мав­зо­лее свою дочь Юлию и ее дочь (Suet. Aug. 110; Cass. Dio LVI. 32). Пред­став­ля­ет­ся, что Хирш­фельд при­да­ет слиш­ком боль­шое зна­че­ние утвер­жде­нию «Мира­би­лий» (§ 22, у Jord. II. 629), что в цен­тре мав­зо­лея нахо­ди­лась апсида, а в ней — ста­туя сидя­ще­го Авгу­ста. За ним вско­ре после 19 г. после­до­вал Гер­ма­ник (Tac. Ann. III. 4: re­li­quiae с.334 tu­mu­lo Augus­to in­fe­re­ban­tur^[7]; два фраг­мен­та его эло­гия, выре­зан­но­го на бло­ках⁴, отно­ся­щих­ся к обли­цов­ке базы, при­веде­ны в CIL VI. 894 = 31194). О его детях см. Ustri­num Do­mus Augus­tae. Прах Ливии был поме­щен сюда в 29 г. н. э. (Cass. Dio LVIII. 2. 3), а восемь лет спу­стя — прах Тибе­рия (антич­ные источ­ни­ки пря­мо не упо­ми­на­ют это, но они, несо­мнен­но, отме­ти­ли бы его исклю­че­ние; и CIL VI. 885, над­пись на его погре­баль­ной урне, еще сохра­нив­шей­ся в XVI в., вполне соот­вет­ст­ву­ет осталь­ным над­пи­сям из мав­зо­лея). Его пре­ем­ник Кали­гу­ла, чья мать Агрип­пи­на и бра­тья Нерон и Друз умер­ли — двое пер­вых в изгна­нии, послед­ний в под­зе­ме­льях Пала­ти­на, — собрал их остан­ки и поме­стил сюда (Cass. Dio LIX. 3: τὰ ὀστᾶ τά τε τῆς μητ­ρὸς καὶ τὰ τῶν ἀδελ­φῶν τῶν ἀπο­θανόν­των^[8]; Suet. Tib. 54: am­bo­rum sic re­li­quias dis­per­sas ut vix quan­do­que col­li­gi pos­sent^[9]). Мра­мор­ный блок с над­пи­сью в честь Агрип­пи­ны, неко­гда содер­жав­ший урну из более дра­го­цен­но­го мате­ри­а­ла, куда были поме­ще­ны ее кре­ми­ро­ван­ные остан­ки (os­sa), еще сохра­нил­ся в Палац­цо Кон­сер­ва­то­ров (CIL VI. 886), тогда как блок с над­пи­сью стар­ше­го Неро­на исчез толь­ко после XVI в. (там же, 887). Упо­ми­на­ние обо­их бра­тьев в про­ци­ти­ро­ван­ных выше над­пи­сях, опре­де­лен­но поз­во­ля­ет счи­тать, что с остан­ка­ми млад­ше­го Дру­за посту­пи­ли так же.

Хирш­фельд счи­та­ет, что Дру­зил­ла, сест­ра Кали­гу­лы, тоже была похо­ро­не­на здесь, но пря­мых свиде­тельств это­му нет — как и в слу­ча­ях Клав­дия, Бри­тан­ни­ка и Вес­па­си­а­на. Дверь мав­зо­лея неожи­дан­но рас­пах­ну­лась неза­дол­го до смер­ти послед­не­го (Suet. Vesp. 23; Cass. Dio LXVI. 17), но он заявил, что это зна­ме­ние к нему не отно­сит­ся. См. так­же Gens Fla­via, templum. Фраг­мен­тар­ная над­пись VES­PA­SIA­NI (CIL VI. 893) не может ука­зы­вать на импе­ра­то­ра и, воз­мож­но, отно­сит­ся к сыну Фла­вия Кле­мен­та (Pros. II. 77. 262). Упо­ми­на­ние Таци­та о вто­рой жене Неро­на Поппее Сабине, cor­pus… tu­mu­lo Iulio­rum in­fer­tur^[10] (Ann. XVI. 6), обыч­но свя­зы­ва­ют с мав­зо­ле­ем; вряд ли оно может отно­сить­ся к Tu­mu­lus Iuliae (q. v.). С дру­гой сто­ро­ны, Нер­ва опре­де­лен­но был похо­ро­нен здесь (Epit. de Caes. 12. 12: cui­us cor­pus a se­na­tu, ut quon­dam Augus­ti, ho­no­re de­la­tum, in se­pulcro Augus­ti se­pul­tum est^[11]), и воз­мож­но даже, что автор «Мира­би­лий» (цит. выше) дей­ст­ви­тель­но видел его над­гроб­ную над­пись, как пола­га­ет Хирш­фельд, или, по мень­шей мере, над­пись на базе его ста­туи, кото­рая недав­но была обна­ру­же­на (BC 1926, 222).

Прах Тра­я­на, как хоро­шо извест­но, был поме­щен в ком­на­ту в осно­ва­нии его колон­ны, тогда как, Адри­ан, как пря­мо сооб­ща­ет­ся, ἐτά­φη… πρὸς τῇ γε­φύρᾳ τῇ Αἰλίᾳ· ἐνταῦθα γὰρ τὸ μνῆ­μα κα­ρεσ­κεύασα­το. τὸ γὰρ τοῦ Αὐγούσ­του ἐπεπ­λή­ρωτο, καὶ οὐκέ­τι οὐδεὶς ἐν αὐτῷ ἐτέ­θη^[12] (Cass. Dio LXIX. 23). Как извест­но из над­пи­си воль­ноот­пу­щен­ни­ка Тра­я­на, с.335 в тече­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни мав­зо­лей нахо­дил­ся на попе­че­нии импе­ра­тор­ско­го про­ку­ра­то­ра (CIL VI. 8686: M. Ul­pius Aug. l. Aeg­lus proc. mau­so­laei ima­gi­nem Co­rin­theam Tra­iani Cae­sa­ris col­leg(io) fae­na­rio­rum d(ono) d(edit)^[13]). Он откры­вал­ся еще лишь одна­жды — когда туда вре­мен­но поме­сти­ли тело Юлии Дом­ны (см. выше).

Обе­лис­ки упо­мя­ну­ты Амми­а­ном Мар­цел­ли­ном и в бре­виа­ри­ях ката­ло­гов No­ti­tia и Cu­rio­sum; но уди­ви­тель­но, что мав­зо­лей как тако­вой не упо­мя­нут в тек­сте в чис­ле памят­ни­ков IX рай­о­на. Рас­сказ о его раз­граб­ле­нии Ала­ри­хом в 410 г. не име­ет исто­ри­че­ских осно­ва­ний, и о его раз­ру­ше­нии ниче­го не извест­но. На про­тя­же­нии всех сред­них веков он сохра­нял свое назва­ние: Mons Augus­tus^[14] в 955—962 (ASRSP 1899, 269); в XII в. упо­ми­на­ют­ся церк­ви S. An­ge­lus de Augus­ta, S. Geor­gius de Augus­ta, S. Iaco­bus de Augus­ta и S. Ma­ri­na de Pos­te­ru­la pro­pe mon­tem Augus­tum^[15] (Arm. 324 f.; HCh 195, 254, 265, 315, 380—381), а в XIII — por­tus Agus­te или Aus­tu^[16], откуда на судах отправ­ля­ли мра­мор для стро­и­тель­ства кафед­раль­но­го собо­ра Орви­е­то (BC 1897, 295). Семья Колон­на пре­вра­ти­ла руи­ны в кре­пость, и ее раз­ру­ше­ние в 1167 нанес­ло зна­чи­тель­ный ущерб руи­нам. Одна­ко укреп­ле­ния были отре­мон­ти­ро­ва­ны в 1241 г. В 1354 г. здесь было сожже­но тело Колы ди Риен­цо.

К XVI в. мав­зо­лей стал садом; тогда он при­над­ле­жал семье Соде­ри­ни. (Важ­ные рисун­ки Баль­дас­са­ре Перуц­ци, уже рас­смот­рен­ные Лан­ча­ни в BC 1882, 152—154, теперь при­веде­ны в фор­ме оттис­ка в Bar­to­li, Di­seg­ni deg­li Uf­fi­zi⁵. Рису­нок дю Пера­ка (Ves­ti­gi, 36) хоро­шо изве­стен и часто вос­про­из­во­дит­ся; ср. DuP 136—137 и рис. 82—84; ср. так­же Va­sa­ri So­cie­ty, сер. II, часть III, № 16, и Bur­lington Ma­ga­zi­ne XLII. (Feb. 1923) 107⁶.) Позд­нее он пере­шел к семье Корреа. В 1793 г. про­во­ди­лись рас­коп­ки под руко­вод­ст­вом Мар­ке­зе Фран­че­ско Саве­рио Виваль­ди Армен­тье­ри, о резуль­та­тах кото­рых извест­но мало. В нача­ле XIX в. на месте сада уже был создан цирк, а сего­дня мав­зо­лей увен­чан обшир­ным кон­церт­ным залом, извест­ным как Аугу­стео, при вхо­де в кото­рый все еще мож­но увидеть круп­ные руи­ны ком­нат, обли­цо­ван­ных рети­ку­ла­том.

См. BC 1882, 152—154; 1885, 89 сл. (оши­боч­ная попыт­ка иден­ти­фи­ци­ро­вать Di­vo­rum^[17] из Ката­ло­гов рай­о­нов с мав­зо­ле­ем; см. Por­ti­cus Di­vo­rum); 1895, 301 сл.; Hirschfeld в Berl. Sitz. Ber. 1886, 1149—1160 (= Klei­ne Schrif­ten, 449—465); LR 464—466; LS II. 13—19; III. 247; HJ 614—617; Altm. 46—49; Kor­ne­mann, Mau­so­leum und Ta­ten­be­richt des Augus­tus, Leip­zig 1921; Cor­dingley и Rich­mond в PBS X. 23—35, илл. IX—XIX; Co­li­ni и Gig­lio­li в BC 1926, 191—234; YW 1927, 102—103.