Ф. Любкер. Реальный словарь классических древностей

БИБЛИОТЕКА

Βιβ­λία, Bib­liopōla, Bībliothēca. Вели­чай­шим собра­ни­ем книг (βιβ­λιοθή­κη, ἀπο­θήκη βιβ­λίων) в древ­но­сти была биб­лио­те­ка в Алек­сан­дрии, осно­ван­ная Пто­ле­ме­ем Лаго­вым, Пто­ле­ме­ем Фила­дель­фом зна­чи­тель­но рас­ши­рен­ная и имев­шая биб­лио­те­ка­ря (Зено­до­та Ефес­ско­го). Она состо­я­ла из двух отде­ле­ний; пер­во­на­чаль­ное и боль­шее (ἡ με­γάλη βιβ­λιοθή­κη) в Бру­хее, части цар­ско­го двор­ца, и близ Музея, погиб­ло 400000 (Sen. tran­qu. an. 9), а по сло­вам Гел­лия (4, 17), 700000 томов, от пожа­ра, когда Цезарь под­жег нахо­див­ший­ся в гава­ни еги­пет­ский флот (Dio Cass. 42, 38); мень­шее и позд­ней­шее отде­ле­ние биб­лио­те­ки (ἥτις καὶ θυ­γάτηρ ὠνο­μάσ­θη αὐτῆς) поме­ща­лось в Сера­пее. Поте­ря пер­во­го отде­ле­ния была заме­не­на Анто­ни­ем пер­гам­ской биб­лио­те­кой (см. ниже) в 200000 свит­ков, (Plut. Ant. 58), кото­рую он пода­рил Клео­пат­ре; при Доми­ци­ане древ­ние руко­пи­си были заме­не­ны вновь пере­пи­сан­ны­ми (Suet. Dom. 20); но все эти сокро­ви­ща с тече­ни­ем вре­ме­ни про­па­ли. Менее извест­на, но по сво­е­му науч­но­му зна­че­нию ничуть не менее важ­на была биб­лио­те­ка, нахо­див­ша­я­ся в Пер­га­ме, об обо­га­ще­нии кото­рой забо­ти­лись со страст­ным рве­ни­ем и с бле­стя­щим успе­хом атталь­ские цари, осо­бен­но Евмен II, несмот­ря на мно­го­чис­лен­ные пре­пят­ст­вия, кото­рые ста­ви­ли им Пто­ле­меи запре­ще­ни­ем выво­за книг и папи­ру­са. Дур­ным послед­ст­ви­ем это­го сорев­но­ва­ния меж­ду дву­мя дво­ра­ми была страсть под­де­лы­вать кни­ги, хоро­шим же — изо­бре­те­ние пер­га­мен­та в Пер­га­ме (Plin. 13, 21, 70). В этой биб­лио­те­ке суще­ст­во­ва­ли посто­ян­но допол­няв­ши­е­ся ката­ло­ги с кри­ти­че­ской оцен­кой (Πί­νακες), бла­го­да­ря кото­рым зна­чи­тель­но облег­ча­лось целе­со­об­раз­ное поль­зо­ва­ние кни­га­ми. По-види­мо­му, и в Гре­ции рано про­буди­лось подоб­ное стрем­ле­ние; осно­ва­те­ля­ми биб­лио­тек назы­ва­ют Писи­стра­та Афин­ско­го и Поли­кра­та Самос­ско­го. Gell. 6, 17. У Еври­пида, Ари­сто­те­ля, Фео­ф­ра­с­та и др. были зна­чи­тель­ные биб­лио­те­ки. В Афи­нах упо­ми­на­ет­ся так­же книж­ный рынок, хотя неиз­вест­но, про­да­ва­лись ли на нем писан­ные кни­ги или чистые свит­ки; но во вре­мя Сокра­та в орхе­ст­ре дио­нис­ско­го теат­ра суще­ст­во­ва­ла книж­ная тор­гов­ля. О подоб­ной тор­гов­ле мож­но выве­сти заклю­че­ние и из жалоб Стра­бо­на (13, 1. p. 419). О доро­го­визне и труд­но­стях, с кото­ры­ми было сопря­же­но в то вре­мя состав­ле­ние таких книж­ных собра­ний, мож­но судить, если при­нять во вни­ма­ние, что вся­кая кни­га долж­на была быть отдель­но пере­пи­са­на, све­ре­на и исправ­ле­на. Лишь у рим­лян под конец Рес­пуб­ли­ки мы видим зачат­ки кни­го­про­мыш­лен­но­сти, кото­рая вме­сто нынеш­них раз­ных спо­со­бов облег­че­ния дела поль­зо­ва­лась труда­ми огром­ной мас­сы рабов. Сна­ча­ла каж­дый, имев­ший в сво­ем рас­по­ря­же­нии несколь­ких обра­зо­ван­ных рабов, застав­лял их пере­пи­сы­вать свои соб­ст­вен­ные сочи­не­ния, а так­же и сочи­не­ния сво­их дру­зей (напр., Цице­рон — анна­лы сво­его бра­та, см. ad Att. 2, 16) и ста­рал­ся, посред­ст­вом обме­на, при­об­ре­сти дру­гие. Cic. ad Qu. fr. 3, 4. Друг Цице­ро­на Пом­по­ний Аттик прак­ти­ко­вал это в широ­ких раз­ме­рах и сам научил всех сво­их рабов хоро­шо пере­пи­сы­вать кни­ги. Nep. Att. 13. Он пер­вый осно­вал насто­я­щую книж­ную тор­гов­лю, при­чем брал­ся изда­вать целые сочи­не­ния, как, напр., цице­ро­нов­ские Quaes­tio­nes Aca­de­mi­cae, Ora­tor, пись­ма, речи про­тив Анто­ния и за Лига­рия, и рас­про­стра­нял их не толь­ко в Риме, но и во всех горо­дах Гре­ции. Cic. ad Att. 12, 6. 15, 13. 16, 5. 21. Но наряду с тор­го­вым инте­ре­сом он имел и дру­гой, более высо­кий, про­гляды­ваю­щий во всей его пере­пис­ке с Цице­ро­ном, кото­рый и до и после сочи­не­ния обсуж­дал с ним все до мель­чай­ших подроб­но­стей, даже част­ные вопро­сы отно­си­тель­но язы­ка. Такой при­мер воз­будил под­ра­жа­ние и сорев­но­ва­ние, и пре­иму­ще­ст­вен­но воль­ноот­пу­щен­ни­ки ста­ли зани­мать­ся раз­мно­же­ни­ем руко­пис­ных сочи­не­ний. Чем более пис­цов (lib­ra­rii, к кото­рым, кро­ме рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков, при­со­еди­ни­лись вско­ре и сво­бод­ные, нуж­дав­ши­е­ся в подоб­ном зара­бот­ке) было в рас­по­ря­же­нии кни­го­про­дав­ца или изда­те­ля, тем ско­рее мог­ло быть при­готов­ле­но изда­ние, так как пере­пи­сы­вал не один толь­ко чело­век, как это дела­лось в Гре­ции и впо­след­ст­вии в сред­ние века, но про­из­веде­ние дик­то­ва­лось воз­мож­но боль­ше­му коли­че­ству пис­цов. Поме­ще­ние, где зани­ма­лись пис­цы, назы­ва­лось впо­след­ст­вии sta­tio и отсюда объ­яс­ня­ет­ся встре­чаю­ще­е­ся поз­же назва­ние sta­tio­na­rii. О ско­ро­сти, с кото­рой запи­сы­вал­ся подоб­ный дик­тант, с одной сто­ро­ны, мож­но судить по той сла­ве, кото­рой поль­зо­ва­лись так назы­вае­мые тиро­нов­ские зна­ки и сокра­ще­ния, изо­бре­тен­ные воль­ноот­пу­щен­ни­ком Цице­ро­на Тиро­ном, а с дру­гой сто­ро­ны, ее мож­но и при­бли­зи­тель­но вычис­лить по одно­му ука­за­нию у Мар­ци­а­ла. Он гово­рит о сво­ей вто­рой кни­ге (2, 1, 5), что писец может ее пере­пи­сать в час (haec una pe­ra­git lib­ra­rius ho­ra). В 93 эпи­грам­мах этой кни­ги, кро­ме загла­вий, 540 сти­хов, так что на мину­ту при­хо­дит­ся по мень­шей мере 9 сти­хов.

Если изда­ние не долж­но было быть боль­ше чис­ла пис­цов, кото­рые были в рас­по­ря­же­нии кни­го­про­дав­ца, то оче­вид­но, что при тогдаш­нем уме­нии писать ско­ро и, вме­сте с тем, кра­си­во, оно мог­ло быть изготов­ле­но в самое корот­кое вре­мя. Вооб­ще, во избе­жа­ние вред­ной для изда­те­ля кон­ку­рен­ции и немед­лен­ной кон­тра­фак­ции дру­гим изда­те­лем было бла­го­ра­зум­нее сра­зу загото­вить необ­хо­ди­мое по при­бли­зи­тель­но­му рас­че­ту чис­ло экзем­пля­ров и не ранее выпус­кать их в свет, чем мог быть удо­вле­тво­рен самый боль­шой спрос. Конеч­но, при этом мно­го мог­ло остать­ся на скла­де и не один экзем­пляр быть съе­ден молью (Hor. ep. 1, 20, 12), или слу­жить обер­точ­ной бума­гой в мелоч­ной лав­ке для пер­ца и кори­цы (Mart. 3, 2); но жите­ли про­вин­ций были менее при­тя­за­тель­ны и охот­но пла­ти­ли день­ги за то, что посы­ла­лось из Рима в раз­ные стра­ны, осо­бен­но в Испа­нию и Афри­ку (Hor. ep. 1, 20, 13); впро­чем, при дей­ст­ви­тель­но хоро­ших про­из­веде­ни­ях при­ни­мал­ся в сооб­ра­же­ние и этот спрос в про­вин­цию. Hor. a. p. 345. Имен­но эта «ино­го­род­няя книж­ная тор­гов­ля нема­ло содей­ст­во­ва­ла рас­про­стра­не­нию сла­вы заме­ча­тель­ных писа­те­лей за пре­де­лы Рима и Ита­лии. Мог же при­ехать один чело­век из Кадик­са в Рим толь­ко для того, чтобы взгля­нуть на Ливия и тот­час после это­го воз­вра­тить­ся на роди­ну» (M. Hertz, Schriftstel­ler und Pub­li­cum in Rom. Ber­lin, 1853, стр. 39).

Из раз­лич­ных дошед­ших до нас имен кни­го­про­дав­цев и изда­те­лей вре­мен импе­ра­то­ров мы назо­вем толь­ко самых извест­ных: бра­тья Созии, изда­те­ли Гора­ция (Hor. ep. 1, 20, 2, a. p. 345). Три­фон, кото­рым изда­ны были сочи­не­ния Мар­ци­а­лия (4, 72. 13, 3) и Квин­ти­ли­а­на, и Дор, про­да­вав­ший во вре­мя Неро­на сочи­не­ния Цице­ро­на и Ливия (Sen. be­nef. 7, 6, 1). Кни­го­про­дав­цы назы­ва­лись обык­но­вен­но bib­lio­po­lae (βιβ­λίων κά­πηλοι), но так­же и lib­ra­rii; лав­ки их (ta­ber­nae, sta­tio­nes, lib­ra­riae, li­bel­li) нахо­ди­лись, по сло­вам Гел­лия (18, 4), пре­иму­ще­ст­вен­но в vi­cus San­da­la­rius, кро­ме того тоже на фору­ме, око­ло Арги­ле­та и т. д. На кося­ках и у вхо­дов (in pi­lis et pos­ti­bus) выстав­ля­лись экзем­пля­ры книг и при­би­ва­лись объ­яв­ле­ния (Hor. Sat. 1, 4, 11. a. p. 373). В лав­ках быва­ло все­гда мно­го наро­да, т. к. они слу­жи­ли и читаль­ня­ми, и местом для науч­ных бесед, поче­му зна­ко­мых, кото­рых не заста­ва­ли дома, преж­де все­го отыс­ки­ва­ли здесь. Ca­tull. 55, 4. Так­же и внеш­няя тор­гов­ля кни­га­ми была зна­чи­тель­на (Hor. ep. 20, 30. Plin. ep. 9, 11), и сочи­не­ния люби­мых поэтов мож­но было купить даже в самых отда­лен­ных про­вин­ци­ях. Со стра­стью к чте­нию рука об руку шло стрем­ле­ние к лите­ра­тур­но­му тру­ду, и кни­го­про­дав­цы, как посред­ни­ки меж­ду читаю­щи­ми и авто­ра­ми, обра­ща­лись к писа­те­лям с прось­ба­ми о состав­ле­нии новых сочи­не­ний или торо­пи­ли их окон­чить уже обе­щан­ные, при­чем, конеч­но, они не ску­пи­лись на самые льсти­вые уве­ре­ния. Plin. ep. 1, 2. Quint. praef. ad Tryph. Гоно­ра­ра, одна­ко, они, несо­мнен­но, не пла­ти­ли; автор полу­чал несколь­ко даро­вых экзем­пля­ров, кото­рые он дарил сво­им дру­зьям и покро­ви­те­лям. Mart. 2, 93. 7, 17. 9, 100.

Кни­ги выпус­ка­лись изда­те­ля­ми в свет не в сыром виде, но уже пере­пле­тен­ны­ми, а несмот­ря на это, цена была очень низ­кая. Меж­ду дру­ги­ми, ука­зы­ваю­щи­ми на это, места­ми Мар­ци­а­лия мы чита­ем (13, 3), что Ксе­нии, состав­ля­ю­щие эту 13-ю кни­гу и зани­маю­щие в изда­нии Teub­ner’а 14 стра­ниц, про­да­ва­лись изда­те­лем Три­фо­ном за 4 сестер­ция (при­бли­зи­тель­но 25 коп.), но что он мог про­да­вать их вдвое дешев­ле, имея все-таки барыш. Пере­плет заклю­чал­ся в том, что соеди­нен­ные с одной сто­ро­ны кле­ем листы (pa­gi­nae) при­креп­ля­лись к пусто­му цилин­дру из дере­ва, про­стой или сло­но­вой кости. Через этот цилиндр про­хо­ди­ла сво­бод­но вра­щав­ша­я­ся пал­ка, кото­рая сни­зу и свер­ху име­ла по тол­стой пуго­ви­це (cor­nua, um­bi­li­ci, ср. Hor. epod. 14, 8) как для того, чтобы дер­жа­лась пал­ка, так и для сбе­ре­же­ния кни­ги, кото­рая при чте­нии упи­ра­лась на них и при пере­вер­ты­ва­нии стра­ниц не сти­ра­лась об стол. Три осталь­ных сто­ро­ны листа име­ли (fron­tes) чер­ный обрез. Сза­ди, на верх­ней части свит­ка, как и в наших кни­гах, на накле­ен­ном кусоч­ке бума­ги отме­ча­лось оглав­ле­ние (ti­tu­lus, in­dex) кни­ги крас­ным шриф­том. Когда употреб­ле­ние кни­ги не было более нуж­но, то для пред­о­хра­не­ния ее от пыли и дру­гих повреж­де­ний ее вкла­ды­ва­ли в облож­ку из крас­но­го или жел­то­го пер­га­мен­та (sil­ly­bis, Cic. ad Att. 4, 5). Доро­гие кни­ги нати­ра­ли, кро­ме того, кед­ро­вым мас­лом для пред­о­хра­не­ния от чер­вей и моли, или же укла­ды­ва­ли в ящи­ки из кед­ро­во­го дере­ва. Hor. a. p. 332.

Писа­ли толь­ко на одной сто­роне бума­ги или пер­га­мен­та, дру­гую, для боль­шей ясно­сти напи­сан­но­го, покры­ва­ли крас­кой, пре­иму­ще­ст­вен­но шафран­ной. Стра­ни­цы дели­лись ино­гда, как и у нас, на два и боль­ше столб­ца, кото­рые отде­ля­лись друг от дру­га крас­ны­ми лини­я­ми. В нача­ле и в кон­це кни­ги было загла­вие, напи­сан­ное ино­гда раз­ны­ми цве­та­ми. Сокра­ще­ния были в общем употреб­ле­нии, и лишь в рос­кош­ных изда­ни­ях сло­ва про­пи­сы­ва­лись спол­на. В при­ме­не­нии этих сокра­ще­ний пис­цы были уже пона­то­рев­ши, но все-таки при ско­ро­сти, с кото­рой писа­лось, попа­да­ла мас­са оши­бок, на кото­рые жалу­ют­ся часто авто­ры и из коих мно­гие, будучи сде­ла­ны по ослыш­ке, пере­шли и в позд­ней­шие кодек­сы; наобо­рот, ошиб­ки, сде­лан­ные вслед­ст­вие сход­ства начер­та­ния букв, про­изо­шли пре­иму­ще­ст­вен­но в сред­ние века, когда пере­пи­сы­ва­ли мона­хи. Ошиб­ки, сде­лан­ные самим авто­ром и нахо­див­ши­е­ся, сле­до­ва­тель­но, во всех экзем­пля­рах, были потом исправ­ля­е­мы во всех кни­гах, остав­ших­ся еще в скла­де. Cic. ad Att. 13, 44. Вели­чи­на изда­ния была раз­лич­на, смот­ря при­бли­зи­тель­но по веро­ят­но­му сбы­ту кни­ги; пре­иму­ще­ст­вен­но учеб­ные кни­ги появ­ля­лись боль­ши­ми изда­ни­я­ми. В пись­мах Пли­ния (4, 7, 2) упо­ми­на­ет­ся изда­ние в несколь­ко тысяч экзем­пля­ров. Хоро­шие про­из­веде­ния нахо­ди­ли при боль­шом коли­че­стве сво­бод­но­го вре­ме­ни у тогдаш­них чита­те­лей и при толь­ко что про­будив­шей­ся люб­ви к лите­ра­ту­ре гораздо боль­ший сбыт, чем теперь; даже такие оче­вид­но дет­ские про­из­веде­ния, как сло­во Регу­ла в память сво­его умер­ше­го сына (Plin. ep. 4, 7), мог­ли появить­ся в тыся­чах экзем­пля­ров и быть рас­сы­лае­мы в про­вин­ции. Вме­сто нашей тепе­ре­ш­ней кри­ти­ки, кото­рая появи­лась лишь впо­след­ст­вии, суще­ст­во­ва­ли чте­ния (см. Re­ci­ta­tio­nes); автор перед изда­ни­ем в свет читал свое про­из­веде­ние избран­но­му круж­ку дру­зей и мог таким обра­зом вос­поль­зо­вать­ся еще их заме­ча­ни­я­ми и воз­ра­же­ни­я­ми. Мало-пома­лу этот хоро­ший обы­чай начал слу­жить удо­вле­тво­ре­нию чисто­го само­лю­бия, при­чем ауди­то­рия воз­рос­ла чуть не до раз­ме­ров народ­но­го собра­ния. Plin. ep. 5, 3. 8. 7, 17. Tac. dial. 2, 3.

Хоро­шо состав­лен­ная биб­лио­те­ка счи­та­лась в то вре­мя обя­за­тель­ной для чело­ве­ка хоро­ше­го тона. Как пер­вая част­ная биб­лио­те­ка в Риме была извест­на биб­лио­те­ка Эми­лия Пав­ла. Так­же Л. Кор­не­лий Сул­ла захва­тил с собой из Афин в Рим биб­лио­те­ку Апел­ли­ко­на, а когда Лукулл при сво­ей добы­че в Азии пре­сле­до­вал ту же цель, то во вся­ком вновь выстро­ен­ном доме непре­мен­но долж­на была быть зала для биб­лио­те­ки (по сло­вам Вит­ру­вия), часто, конеч­но, не столь­ко вслед­ст­вие науч­ной потреб­но­сти, сколь­ко для «укра­ше­ния стен, так что обла­да­тель несколь­ких тысяч томов зевал часто меж­ду ними и любо­вал­ся толь­ко загла­ви­я­ми и оглав­ле­ни­я­ми». Sen. tran­qu. an. 9. Вско­ре воз­ник­ли и обще­ст­вен­ные биб­лио­те­ки, как в малень­ких горо­дах, напр. Тибу­ре и Коме, где они даже освя­ща­лись как хра­мы (Plin. ep. 1, 8), так осо­бен­но в Риме. Пер­вая такая была устро­е­на Ази­ни­ем Пол­ли­о­ном в атрии хра­ма Сво­бо­ды на Авен­тин­ском хол­ме. Plin. 7, 30. Ov. trist. 3, 1, 71. Окта­виан осно­вал две биб­лио­те­ки, т. к. Цеза­рю смерть поме­ша­ла выпол­нить это наме­ре­ние (Suet. Caes. 44), окта­виан­скую (Dio Cass. 49, 43) и пала­тин­скую. Ibid. 53, 1. Suet. Oct. 29. Осно­ван­ные позд­ней­ши­ми импе­ра­то­ра­ми и по зна­че­нию, и по сво­ей сла­ве дале­ко пре­вос­хо­дит Ul­pia, осно­ван­ная Тра­я­ном. Gell. 11, 17. Dio Cass. 68, 16. По най­ден­ной в недав­нее вре­мя при рас­коп­ках в Гер­ку­лане ком­на­те для биб­лио­те­ки част­но­го чело­ве­ка, вме­щав­шей 170 свит­ков, мож­но себе совер­шен­но ясно пред­ста­вить внут­рен­нее устрой­ство подоб­ной ком­на­ты. Преж­де все­го было необ­хо­ди­мо хоро­шее днев­ное осве­ще­ние, пото­му что она была и ком­на­той для чте­ния. Кни­ги сто­я­ли или лежа­ли в шка­фах (ar­ma­ria), кото­рые сто­я­ли вокруг стен, а так­же и в середине ком­на­ты, и выши­на кото­рых была тако­ва, что мож­но было удоб­но достать свер­ху любую кни­гу; отде­ле­ния этих шка­фов назы­ва­лись lo­cu­la­men­ta, fo­ru­li или ni­di. Ср. Schmidt, Ge­schich­te der Denk- und Glau­bensfrei­heit, стр. 109. Göll, über den Buch­han­del bei den Grie­chen und Rö­mern (Schleiz, 1865). Becker, Gal­lus, II, 363 слл.

См. также:
БИБЛИОТЕКА (Словарь античности)
«Реаль­ный сло­варь клас­си­че­ских древ­но­стей по Люб­ке­ру». Изда­ние Обще­ства клас­си­че­ской фило­ло­гии и педа­го­ги­ки. СПб, 1885, с. 209—211.
См. по теме: ЭПИГЕН, ЕПИГЕН • ЭМПИРОМАНТИЯ, ЕМПИРОМАНТИЯ • ЭНКАУСТИКА • ДЕЛУБР, СВЯТИЛИЩЕ •
ИЛЛЮСТРАЦИИ
(если картинка не соотв. статье, пожалуйста, выделите ее название и нажмите Ctrl+Enter)
1. АРХИТЕКТУРА. Азия.
Библиотека Цельса и ворота Августа.
117—135 гг.
Эфес.
2. АРХИТЕКТУРА. Азия.
Библиотека, реконструкция.

Пергам.
3. НАДПИСИ. Рим.
Надпись в честь Плиния Младшего.
Мрамор. 111—114 гг. н. э.
CIL V. 5262 = ILS 2927.
Милан, Базилика Святого Амвросия.
4. АРХИТЕКТУРА. Рим.
Афиней.
81—96 гг. н. э.
Рим, Римский Форум.
5. АРХИТЕКТУРА. Рим.
Афиней.
81—96 гг. н. э.
Рим, Римский Форум.
6. АРХИТЕКТУРА. Рим.
Афиней.
81—96 гг. н. э.
Рим, Римский Форум.
7. АРХИТЕКТУРА. Рим.
Афиней.
81—96 гг. н. э.
Рим, Римский Форум.
8. НАДПИСИ. Рим.
Надпись декуриона Гимна Аврелиана.
Копия.
CIL VI 2347 = ILS 1971.
Рим, Музей Римской культуры.
ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА