К. Крафт

Золотой венок Цезаря и борьба за разоблачение «тирана»

Kraft K. Der goldene Kranz Caesars und der Kampf um die Entlarvung des «Tyrannen». Mit eimen Nachwort zum Neudruck.
Darmstadt, Wissenschaftliche Buchgesellshaft, 1969.
Перевод с немецкого О. В. Любимовой под редакцией Е. Валльрабенштайн.

III. Зна­че­ние золо­то­го вен­ка на моне­тах Цеза­ря.

К насто­я­ще­му момен­ту мы при­шли к выво­ду, что этрус­ский венок Цеза­ря на моне­тах сов­па­да­ет с три­а­дой «венок Юпи­те­ра — цар­ский венок — золо­той три­ум­фаль­ный венок» и что своё новое голов­ное укра­ше­ние дик­та­тор, несо­мнен­но, вполне осо­знан­но свя­зы­вал с эти­ми древни­ми зна­ка­ми. Без такой свя­зи появ­ле­ние этрус­ско­го вен­ка было бы совер­шен­но непо­нят­но. Вопрос лишь в том, какой из трёх вари­ан­тов под­ра­зу­ме­вал­ся: желал ли Цезарь пред­стать как Юпи­тер, как три­ум­фа­тор или как царь.

Иссле­до­ва­те­ли, кото­рые счи­та­ют, что Цезарь, подоб­но элли­ни­сти­че­ским пра­ви­те­лям, был при­рав­нен к богам, осо­бен­но когда его объ­яви­ли Юпи­те­ром Юли­ем150, охот­но рас­це­ни­ва­ют золо­той венок Цеза­ря на моне­тах как венок бога. Одна­ко это сле­ду­ет реши­тель­но оспо­рить. Обще­при­знан­но, что обо­жест­вле­ние пра­ви­те­ля про­ис­хо­дит из элли­ни­сти­че­ских обла­стей, и в слу­чае Цеза­ря оно, несо­мнен­но, было бы рас­счи­та­но глав­ным обра­зом на элли­ни­зи­ро­ван­ную часть под­дан­ных. Раз­ве выбрал бы дик­та­тор для этой цели венок этрус­ской фор­мы? Как раз элли­ни­зи­ро­ван­ный под­дан­ный не счёл бы этот венок эле­мен­том обра­за Юпи­те­ра, так как Зевс на гре­че­ских моне­тах обыч­но изо­бра­жа­ет­ся в пра­виль­ном лав­ро­вом вен­ке. В Риме зна­ли золо­той венок этрус­ско­го про­ис­хож­де­ния как атри­бут Юпи­те­ра, но и здесь для того, чтобы упо­доб­ле­ние Юпи­те­ру было всем понят­но, сле­до­ва­ло бы выбрать тот венок, кото­рый Юпи­тер все­гда носит на моне­тах, и одно­го лав­ра было бы недо­ста­точ­но, так как им увен­чи­ва­ли мно­гих дру­гих богов и геро­ев, не гово­ря уже о том, что лав­ро­вый венок носи­ли и люди во вре­мя рели­ги­оз­ных празд­ни­ков151 и три­ум­фаль­ных шест­вий. Таким обра­зом, чтобы намёк был поня­тен, потре­бо­ва­лось бы по мень­шей мере допол­не­ние в виде мол­нии или эгиды.

Одна­ко всё же было пред­ло­же­но рас­смот­реть151a, не содер­жит­ся ли объ­яс­не­ние золо­то­го вен­ка Цеза­ря в Dio 44, 6, 3, καὶ ἐπειδὴ καὶ τού­τοις ἠρέσ­κε­το, οὕτω δὴ ἔς τε τὰ θέατ­ρα τόν τε δίφ­ρον αὐτοῦ τὸν ἐπίχ­ρυ­σον καὶ с.32 τὸν στέ­φανον τὸν διάλι­θον καὶ διάχ­ρυ­σον, ἐξ ἴσου τοῖς τῶν θεῶν, ἐσκο­μίζεσ­θαι[1]. Про­тив это­го реше­ния мож­но при­ве­сти суще­ст­вен­ные дово­ды. Во-пер­вых, выра­же­ние ἐξ ἴσου τοῖς τῶν θεῶν[2] вряд ли может отно­сить­ся толь­ко к вен­ку; оно опи­сы­ва­ет весь про­цесс сел­ли­стер­ния — поме­ще­ния харак­тер­ных сим­во­лов на сел­лу. При этом для богов часто исполь­зу­ют­ся не вен­ки, а их осо­бые сим­во­лы: напри­мер, у Минер­вы это шлем152, а у Юпи­те­ра мол­ния153, и далее речь идёт не о куруль­ном крес­ле, как у Цеза­ря, а о троне с вер­ти­каль­ны­ми нож­ка­ми154. Имен­но фор­ма тро­на и мол­ния на сел­ли­стер­нии Юпи­те­ра убеди­тель­но свиде­тель­ст­ву­ет про­тив того, что Цеза­ря пыта­лись упо­до­бить Юпи­те­ру с помо­щью золо­то­го вен­ка и позо­ло­чен­но­го куруль­но­го крес­ла. Дион Кас­сий совер­шен­но опре­де­лён­но гово­рит о крес­ле и золо­том вен­ке дик­та­то­ра. Оба пред­ме­та сами по себе не явля­ют­ся зна­ка­ми боже­ст­вен­но­сти, но исполь­зу­ют­ся как трон и типич­ный атри­бут богов. Толь­ко вслед­ст­вие это­го крес­ло и венок Цеза­ря воз­вы­ша­ют­ся до боже­ст­вен­ных. Так­же и диа­де­ма, выстав­лен­ная на троне в честь умер­ше­го Алек­сандра, сама по себе была не диа­де­мой бога, а сим­во­лом пра­ви­те­ля, кото­рый Македон­ский носил при жиз­ни155. Марк Анто­ний создал Окта­виа­ну боль­шие труд­но­сти, когда тот попы­тал­ся выста­вить венок на крес­ле Цеза­ря в теат­ре156, но одно­вре­мен­но поз­во­лил изо­бра­жать дик­та­то­ра на моне­тах в золо­том вен­ке157. Сле­до­ва­тель­но, не венок сам по себе явля­ет­ся боже­ст­вен­ным, а его выстав­ле­ние в теат­ре было боже­ст­вен­ной поче­стью. Впро­чем, из того, в каком поряд­ке поче­сти Цеза­ря пере­чис­ле­ны у Дио­на Кас­сия, и из того, что золо­той венок и золо­тое крес­ло впер­вые упо­ми­на­ют­ся в Лупер­ка­лии, мож­но сде­лать вывод, что уста­но­вить эти зна­ки в теат­ре реши­ли толь­ко после 14 фев­ра­ля 44 г. до н. э.158 Сле­до­ва­тель­но, Цезарь носил золо­той венок на фору­ме рань­ше, чем состо­я­лось это чест­во­ва­ние на играх. Тем мень­ше при­чин счи­тать после­дую­щую «бого­по­доб­ную» уста­нов­ку вен­ка и крес­ла в теат­ре свиде­тель­ст­вом того, что золо­той венок на Лупер­ка­ли­ях и на моне­тах — это сим­вол Юпи­те­ра.

Воз­мож­но, уже Пом­пей носил в теат­ре золо­той венок с три­ум­фаль­ным обла­че­ни­ем159. Из это­го мож­но заклю­чить, что и Цезарь мог укра­сить голо­ву золотым вен­ком ещё до Лупер­ка­лий, по край­ней мере с тех пор, как ему было поз­во­ле­но носить три­ум­фаль­ное пла­тье в горо­де. Ибо, учи­ты­вая чрез­мер­ность пре­до­став­лен­ных Цеза­рю поче­стей, было бы труд­но понять, поче­му Цезарь лишь за месяц до смер­ти полу­чил ту почесть, кото­рую Пом­пей имел уже в 63 г. — кста­ти, бла­го­да­ря содей­ст­вию Цеза­ря. с.33 Одна­ко этот вывод не очень надё­жен, так как Пом­пей надел тот венок лишь один раз. Весь этот тор­же­ст­вен­ный костюм был, по-види­мо­му, навя­зан ему в его отсут­ст­вие, без его ведо­ма и жела­ния. Кро­ме того, оста­ёт­ся выяс­нить, имел ли тот венок — если он вооб­ще был золотым (об этом ниже) — такую же этрус­скую фор­му, как и голов­ное укра­ше­ние Цеза­ря. Хоть мы и счи­та­ем, по этим при­чи­нам, что «co­ro­na aurea» Пом­пея не может быть решаю­щим свиде­тель­ст­вом для иссле­до­ва­ния и объ­яс­не­ния вен­ка Цеза­ря, но пред­став­ля­ет­ся целе­со­об­раз­ным зара­нее сде­лать несколь­ко кри­ти­че­ских заме­ча­ний отно­си­тель­но обыч­ных интер­пре­та­ций тек­ста, чтобы избе­жать даль­ней­шей бес­плод­ной раз­ра­бот­ки вен­ка Пом­пея. Момм­зен писал, что «по при­ме­ру Пом­пея, дик­та­то­ру Цеза­рю пре­до­ста­ви­ли пра­во так же (то есть, с co­ro­na aurea) появ­лять­ся в теат­ре»160. Разу­ме­ет­ся, вели­кий учё­ный имел в виду венок, удер­жи­вае­мый над голо­вой, как при насто­я­щем три­ум­фе, так что мы по-преж­не­му можем счи­тать, что на голо­ве Цеза­ря венок появ­ля­ет­ся толь­ко в празд­ник Лупер­ка­лий, в соче­та­нии с цар­ским обла­че­ни­ем. Обыч­но свиде­тель­ства свя­зы­ва­ют друг с дру­гом так же, как и Момм­зен, но утвер­жда­ют, напро­тив, что Пом­пею поз­во­ли­ли и носить золо­той венок на голо­ве161. Обос­но­ва­ние выглядит так. Несколь­ко раз слу­ча­лось, что сума­сшед­шие в теат­ре воз­ла­га­ли себе на голо­ву венок Боже­ст­вен­но­го Юлия, лежав­ший там на крес­ле. Это долж­но озна­чать, что и Пом­пей носил «золо­той» венок на голо­ве. Поэто­му «золо­той» венок Пом­пея не мог быть яко­бы гораздо более круп­ным три­ум­фаль­ным вен­ком. Отсюда долж­но сле­до­вать, что и золо­той венок, кото­рый Цезарь носил на голо­ве, мы напрас­но поме­сти­ли на один уро­вень с три­ум­фаль­ным вен­ком. Мож­но, конеч­но, задать­ся вопро­сом: откуда же появил­ся у Пом­пея золо­той венок в соче­та­нии с одеж­дой три­ум­фа­то­ра, если не из три­ум­фаль­но­го костю­ма162. Но мы уже ранее ука­за­ли, что огром­ный диа­метр золо­то­го три­ум­фаль­но­го вен­ка не выте­ка­ет одно­знач­но из источ­ни­ков163 и что венок Цеза­ря, несмот­ря на воз­мож­ное умень­ше­ние веса, по фор­ме вполне мог соот­вет­ст­во­вать тому вен­ку, кото­рый дер­жа­ли над голо­вой пол­ко­во­д­ца как пер­во­на­чаль­ный эле­мент древ­не­го цар­ско­го оде­я­ния. Так­же мож­но усо­мнить­ся в том, насколь­ко вооб­ще обос­но­ван­но Момм­зен свя­зал меж­ду собой эти свиде­тель­ства164. 1) Пом­пей — Vel­lei­us 2, 40, 4: ab­sen­te Cn. Pom­peio T. Am­pius et T. La­bie­nus tri­bu­ni pl. le­gem tu­le­rant, ut is lu­dis cir­cen­si­bus co­ro­na aurea et om­ni cul­tu tri­um­phan­tium ute­re­tur, scae­ni­cis autem prae­tex­ta co­ro­na­que aurea[3]. 2) Цезарь — Dio 44, 6, 3: ἔς τε τὰ θέατ­ρα­τόν τε δίφ­ρον αὐτοῦ τὸν ἐπίχ­ρυ­σον καὶ τὸν στέ­φανον τὸν διάλι­θον καὶ διάχ­ρυ­σον, ἐξ ἴσου τοῖς τῶν θεῶν, ἐσκο­μίζεσ­θαι, ἐσκο­μίζεσ­θαι κἀν ταῖς ἱπ­ποδ­ρο­μίαις ὀχὸν ἐσά­γεσ­θαι ἐψη­φίσαν­το[4]. В слу­чае Пом­пея речь идёт о вен­ке вме­сте с три­ум­фаль­ным пла­тьем, в соста­ве костю­ма, кото­рый Пом­пей носил лич­но; в слу­чае Цеза­ря, одна­ко, золо­той венок с.34 воз­ло­жен на сел­лу — почесть, кото­рая Пом­пею опре­де­лён­но не пре­до­став­ля­лась. При здра­вом рас­смот­ре­нии труд­но изба­вить­ся от подо­зре­ния, что по сути оба фак­та свя­за­ны лишь местом дей­ст­вия — теат­ром.

Далее, мож­но усо­мнить­ся и в том, что венок Пом­пея вооб­ще был золотым. Учи­ты­вая все обсто­я­тель­ства, для про­ци­ти­ро­ван­но­го фраг­мен­та Вел­лея о Пом­пее непо­сред­ст­вен­ную парал­лель пред­став­ля­ет не при­ведён­ный выше фраг­мент Dio 44, 6, 3, кото­рый обыч­но с ним свя­зы­ва­ют, а Dio 43, 43, 1: αὐτὸς δὲ τήν τε στολὴν τὴν ἐπι­νί­κιον ἐν πά­σαις ταῖς πα­νηγύ­ρεσι κα­τὰ δόγ­μα ἐνε­δύετο, καὶ τῷ στε­φάνῳ τῷ δαφ­νί­νῳ ἀεὶ καὶ παν­τα­χοῦ ὁμοίως ἐκοσ­μεῖ­το[5].

Мож­но пред­по­ло­жить, что ноше­ние лав­ро­во­го вен­ка отно­сит­ся здесь и к играм, ина­че, несо­мнен­но, вме­сте с στολὴ ἐπι­νί­κιος[6] был бы упо­мя­нут дру­гой венок. Этот фраг­мент Дио­на Кас­сия луч­ше соот­вет­ст­ву­ет заме­ча­нию Вел­лея о Пом­пее, так как в обо­их слу­ча­ях речь идёт о костю­ме чело­ве­ка, при­сут­ст­ву­ю­ще­го на играх лич­но. Но раз­ни­ца состо­ит в том, что у Пом­пея венок золо­той, а у Цеза­ря — лав­ро­вый. Пол­ное соот­вет­ст­вие в этом пунк­те может быть достиг­ну­то, толь­ко если вме­сто рас­ска­за Вел­лея при­нять парал­лель­ное сооб­ще­ние Dio 37, 21, 4: ἦν δὲ ταῦτα δαφ­νη­φορεῖν­τε αὐτὸν κα­τὰ πά­σας ἀεὶ τὰς πα­νηγύ­ρεις, καὶ τὴν στολὴν τὴν μὲν ἀρχικὴν ἐν πά­σαις αὐταῖς, τὴν δὲ ἐπι­νί­κιον ἐν τοῖς τῶν ἵπ­πων ἀγῶ­σιν ἐνδύ­νειν[7].

Несо­мнен­но, δαφ­νη­φορεῖν[8] отно­сит­ся к обо­им видам игр. Соглас­но Дио­ну Кас­сию, Пом­пей носит с три­ум­фаль­ным пла­тьем лав­ро­вый венок, что было поз­во­ле­но и Цеза­рю на играх165. В пере­во­де на латин­ский язык Дион Кас­сий пишет, что Пом­пею для всех празд­ни­ков была пре­до­став­ле­на co­ro­na lau­rea и, в зави­си­мо­сти от обсто­я­тельств, prae­tex­ta или три­ум­фаль­ное пла­тье. Отли­чие от опи­са­ния Вел­лея (co­ro­na aurea) мож­но устра­нить с помо­щью неболь­шой конъ­ек­ту­ры, и читать ab­sen­te Cn. Pom­peio P. Am­pius et T. La­bie­nus tri­bu­ni pl. le­gem tu­le­rant ut is lu­dis cir­cen­si­bus co­ro­na [l]aurea et om­ni cul­tu tri­um­phan­tium ute­re­tur, scae­ni­cis autem prae­tex­ta co­ro­na­que [l]aurea. Это изме­не­ние не пред­став­ля­ет боль­шой тек­сту­аль­ной труд­но­сти; тогда как фраг­мент Дио­на Кас­сия, наобо­рот, нель­зя при­ве­сти в соот­вет­ст­вие с Вел­ле­ем без суще­ст­вен­ных допол­не­ний. Кро­ме того, уже пред­по­ла­га­лось, что в этом же пред­ло­же­нии у Вел­лея оши­боч­но напи­са­но aurea вме­сто lau­rea вме­сте с prae­tex­ta166. Соглас­но пред­ла­гае­мо­му исправ­ле­нию в обо­их местах, Пом­пей не носил золо­той венок на играх167 Это мне­ние с.35 под­твер­жда­ет­ся сле­дую­щим. На празд­ни­ке авгу­ста­лий в 14 г. н. э. сума­сшед­ший схва­тил золо­той венок боже­ст­вен­но­го Юлия и надел его себе на голо­ву. Это про­ис­ше­ст­вие было истол­ко­ва­но как дур­ное пред­зна­ме­но­ва­ние ско­рой смер­ти Авгу­ста168. Сле­до­ва­тель­но, Август на этих играх не мог носить такой золо­той венок. Поэто­му, веро­ят­но, στε­φάνος ἐπι­νι­κίος[9], кото­рый в 29 г. до н. э. был пре­до­став­лен Окта­виа­ну вме­сте с три­ум­фаль­ным обла­че­ни­ем для ноше­ния в теат­ре, сле­ду­ет пони­мать не как золо­той венок, а как зеле­ный побед­ный лавр169.

Пер­вое надёж­ное свиде­тель­ство о ноше­нии древ­не­го этрус­ско­го вен­ка на голо­ве в каче­стве офи­ци­аль­но­го почёт­но­го зна­ка государ­ст­вен­но­го дея­те­ля, или, что даже важ­нее, пер­вое надёж­ное свиде­тель­ство об употреб­ле­нии золо­то­го вен­ка вне про­цес­сии, — это, со вре­мён древ­них рим­ских царей, толь­ко сооб­ще­ние о костю­ме Цеза­ря в Лупер­ка­лии. Боль­ше не может быть сомне­ний в тож­де­стве того вен­ка, кото­рый был на Цеза­ре в Лупер­ка­лии, с его голов­ным укра­ше­ни­ем на моне­тах. Осталь­ной костюм Цеза­ря в этот празд­нич­ный день опре­де­лён­но опи­сан как цар­ское обла­че­ние170. Это под­ра­зу­ме­ва­ет, что и золо­той венок — тоже состав­ная часть цар­ско­го обла­че­ния, и в таком каче­стве стал новым голов­ным укра­ше­ни­ем дик­та­то­ра171. Древ­ние рим­ские цари, соглас­но опи­са­нию Дио­ни­сия Гали­кар­насско­го, тоже носи­ли золо­той венок с пур­пур­ной тогой. В чис­ло их рега­лий вхо­ди­ли так­же ски­петр с орлом, трон, лик­то­ры с фас­ци­я­ми и топо­ра­ми172. После изгна­ния царей выше­упо­мя­ну­тые рега­лии были сохра­не­ны как зна­ки еже­год­ных кон­су­лов, за исклю­че­ни­ем золо­то­го вен­ка и пур­пур­ной тоги. Эти же две дета­ли не вхо­ди­ли в долж­ност­ное обла­че­ние маги­ст­ра­тов, и их мож­но было исполь­зо­вать толь­ко в тор­же­ст­вен­ной три­ум­фаль­ной про­цес­сии173. с.36 Фун­да­мен­таль­ное нов­ше­ство Цеза­ря состо­ит в том, что он отме­нил это огра­ни­че­ние, кото­рое повлёк за собой пере­ход от монар­хии к рес­пуб­ли­ке. Он носил золо­той венок и пур­пур­ную тогу не толь­ко в три­ум­фаль­ной про­цес­сии. Таким обра­зом, эти вещи сно­ва ста­ли зна­ка­ми цар­ско­го досто­ин­ства. Важ­ность это­го реше­ния Цеза­ря вряд ли умень­ша­ет­ся и в том слу­чае, если мы оши­ба­ем­ся и Пом­пей носил с три­ум­фаль­ной одеж­дой не про­сто зелё­ный лавр, так как Пом­пей надел это обла­че­ние лишь одна­жды, и «это­го уже было слиш­ком мно­го»174. Тогда у Пом­пея мы видим лишь попыт­ку сде­лать тот шаг, на кото­рый осме­лил­ся Цезарь, — но она огра­ни­чи­ва­лась цир­ко­вы­ми игра­ми, и от неё быст­ро отка­за­лись. Цезарь не толь­ко носил золо­той венок и пур­пур­ную тогу на цере­мо­нии Лупер­ка­лий, но, как опре­де­лён­но свиде­тель­ст­ву­ют моне­ты, с 15 фев­ра­ля исполь­зо­вал их во всех офи­ци­аль­ных ситу­а­ци­ях как почет­ный знак сво­его монар­хи­че­ско­го поло­же­ния, знак, кото­рый, во вся­ком слу­чае, выхо­дил за пре­де­лы допу­сти­мой в рес­пуб­ли­ке прак­ти­ки.

Далее, пред­став­ля­ет­ся, что три­ум­фаль­ное обла­че­ние — рас­ши­тая пур­пур­ная тога, ски­петр, золо­той венок, — по сути явля­ет­ся не выра­же­ни­ем победы и три­ум­фа, а цар­ским оде­я­ни­ем. Отсюда может про­ис­хо­дить и стран­ное укра­ше­ние три­ум­фа­то­ра дву­мя вен­ка­ми. Он полу­чал золо­той венок вме­сте с древним цар­ским обла­че­ни­ем как празд­нич­ное оде­я­ние и, конеч­но, толь­ко для празд­нич­ной про­цес­сии, а зелё­ный лавр — как победи­тель. Толь­ко этот зелё­ный лавр три­ум­фа­тор может носить как знак сво­ей победы и после три­ум­фа, тогда как древ­ний цар­ский костюм он дол­жен снять в день празд­ни­ка не позд­нее окон­ча­ния про­цес­сии175. Тот факт, что золо­той венок, при­шед­ший вме­сте с древним цар­ским обла­че­ни­ем, сам по себе явля­ет­ся не сим­во­лом победы, а все­го лишь дета­лью празд­нич­ной одеж­ды, про­яв­ля­ет­ся так­же в том, что золо­той венок вме­сте с дру­ги­ми эле­мен­та­ми цар­ско­го костю­ма исполь­зо­вал­ся так­же в про­цес­сии на играх, когда не про­ис­хо­ди­ло три­ум­фаль­но­го шест­вия, и носил его не победо­нос­ный пол­ко­во­дец. А зелё­ный лавр в про­цес­сии на играх отсут­ст­ву­ет. Толь­ко он сим­во­ли­зи­ру­ет победу и три­умф над вра­га­ми. Золо­той венок и пур­пур­ная тога явля­лись «три­ум­фаль­ны­ми» с.37 лишь постоль­ку, посколь­ку они исполь­зо­ва­лись в три­ум­фаль­ном шест­вии; одна­ко по сути они не были сим­во­ла­ми победо­нос­но­го три­ум­фа­то­ра. Поэто­му пер­со­ни­фи­ка­ция три­ум­фа на моне­тах все­гда увен­ча­на зелё­ным лав­ром, а не золотым вен­ком в этрус­ском сти­ле176. Сле­до­ва­тель­но, золо­той венок не сле­ду­ет пони­мать как выс­шую фор­му зелё­но­го лав­ра победы, и он нико­гда не исполь­зо­вал­ся таким обра­зом. Поэто­му и у Цеза­ря его мож­но рас­смат­ри­вать не как уси­лен­ное про­слав­ле­ние его воен­ных побед177, а как знак отли­чия, кото­рый дол­жен был свиде­тель­ст­во­вать о монар­хи­че­ском поло­же­нии чело­ве­ка, кото­рый одно­вре­мен­но полу­чил пра­во поме­щать на моне­тах свой порт­рет , как един­ст­вен­ный пра­ви­тель все­го мира.

Как бы ни было уди­ви­тель­но, что никто не обна­ру­жил искус­ст­вен­ную метал­ли­че­скую кон­струк­цию и этрус­скую фор­му голов­но­го укра­ше­ния Цеза­ря, хотя его монет­ный порт­рет при­сталь­но рас­смат­ри­ва­ли иссле­до­ва­те­ли, исто­ри­ки и нумиз­ма­ты, но всё же золо­той венок дик­та­то­ра не явля­ет­ся новым откры­ти­ем, так как в антич­ных источ­ни­ках все­гда мож­но про­честь, что он был увен­чан им в Лупер­ка­лии. И мимо­хо­дом уже гово­ри­лось, что золо­той венок на Лупер­ка­ли­ях — это древ­ний цар­ский венок. Но толь­ко теперь полу­че­но нагляд­ное изо­бра­же­ние это­го укра­ше­ния. Нумиз­ма­ти­че­ские выво­ды ещё более неожи­дан­ны в свя­зи с тем, что моне­ты все­го рим­ско­го мира изо­бра­жа­ют дик­та­то­ра с золотым вен­ком на голо­ве в тот самый момент, когда он полу­ча­ет исклю­чи­тель­но цар­скую при­ви­ле­гию чека­нить свои изо­бра­же­ния на моне­тах. Тем самым уси­ли­ва­ет­ся зна­че­ние это­го сим­во­ла как цар­ской рега­лии178. Ранее мож­но было упо­ми­нать золо­той венок на Лупер­ка­ли­ях мимо­хо­дом, в чис­ле раз­лич­ных монар­хи­че­ских тен­ден­ций. Цар­ское оде­я­ние и титул (rex sac­ri­fi­cu­lus) в Риме, как и в дру­гих местах, сохра­ни­лись под защи­той рели­ги­оз­но­го куль­та. Таким обра­зом, в костю­ме Цеза­ря на Лупер­ка­ли­ях лег­ко мож­но было бы увидеть теат­раль­ную монар­хи­че­скую позу в рам­ках рели­ги­оз­но­го тор­же­ства, оде­я­ние, рекон­струи­ро­ван­ное спе­ци­аль­но в честь древ­не­рим­ско­го цар­ско­го празд­ни­ка179. Теперь же понят­но, что с это­го дня и в тече­ние все­го остав­ше­го­ся меся­ца жиз­ни Цезарь пред­ста­ёт на моне­тах, обра­щаю­щих­ся повсюду, в золо­том вен­ке древ­не­го цар­ско­го костю­ма. Суще­ст­ву­ют так­же сле­дую­щие, преж­де скры­тые при­зна­ки с.38 того, что Цезарь носил золо­той венок более часто. Если Цице­рон под­чер­ки­ва­ет: il­lo die quo pri­mum in sel­la aurea se­dit et cum pur­pu­rea ves­te pro­ces­sit[10]180, то pri­mum под­ра­зу­ме­ва­ет и se­cun­dum, ter­tium, т. е., что Цезарь носил золо­той венок чаще, чем государ­ст­вен­ное обла­че­ние, воз­мож­но — во всех тор­же­ст­вен­ных слу­ча­ях.

Мало­за­мет­ное, но тем более важ­ное нагляд­ное свиде­тель­ство мож­но при­ве­сти как решаю­щее завер­ше­ние дис­кус­сии. Это малень­кая инта­лья из кар­не­о­ла из Бер­лин­ско­го анти­ква­ри­ума181, кото­рая в двой­ном уве­ли­че­нии изо­бра­же­на на рисун­ке II 7. Опи­са­ние Фурт­вен­гле­ра выглядит так: «Порт­рет­ная голо­ва с боро­дой и в вен­ке невы­ра­зи­тель­но­го обыч­но­го типа впра­во, за ней li­tuus. Веро­ят­но, под­ра­зу­ме­вал­ся рим­ля­нин древ­них вре­мен (Нума?)». Стиль и сим­во­ли­ка под­твер­жда­ют, что это может быть толь­ко рим­ское изо­бра­же­ние рес­пуб­ли­кан­ско­го вре­ме­ни. Из-за боро­ды мож­но рас­смат­ри­вать толь­ко людей, жив­ших в древ­ней­шее вре­мя, а из-за литу­уса это может быть толь­ко один из мифи­че­ских царей182. Авгур­ский жезл точ­но так же пред­став­лен рядом с голо­вой царя Анка Мар­ция на дена­ри­ях (илл. I 13). Кро­ме того, кар­ти­на на инта­лье так похо­жа на монет­ный порт­рет Нумы, отче­ка­нен­ный в 50 г. до н. э. (илл. III 15) не толь­ко в целом по сти­лю, но и в дета­лях порт­ре­та (боро­да!), что вполне оправ­да­на иден­ти­фи­ка­ция изо­бра­жён­но­го на инта­лье с Нумой, кото­рую уже пред­ло­жил Фурт­вен­глер. Одна­ко камея была изготов­ле­на не в импе­ра­тор­ское вре­мя, как счи­та­ет Фурт­вен­глер, кото­ро­го опре­де­лён­но не слиш­ком зани­ма­ла дати­ров­ка это­го кон­крет­но­го экзем­пля­ра, а в середине I в. до н. э., при­мер­но в одно вре­мя с дена­ри­ем с голо­вой Нумы (илл. III 15) и дена­ри­я­ми Тита Вет­тия Саби­на с голо­вой Татия (60 г. до н. э.)183; по край­ней мере, в сти­ле масте­ра камеи ясно виден обра­зец, создан­ный в это вре­мя.

Порт­рет древ­не­рим­ско­го царя в кар­не­оле име­ет неожи­дан­ную осо­бен­ность. Царь увен­чан доволь­но широ­ким вен­ком из плот­но уло­жен­ных друг над дру­гом листи­ков. Этот венок тес­но при­ле­га­ет к голо­ве на затыл­ке и не свя­зан лен­та­ми, а на лбу силь­но рас­ши­ря­ет­ся и выда­ёт­ся впе­рёд. Вся его фор­ма тако­ва, что это может быть толь­ко один из этрус­ских золотых вен­ков, рас­смот­рен­ных в пер­вой гла­ве иссле­до­ва­ния. Одно­го взгляда на моне­ты Цеза­ря (илл. II 4. 8) доста­точ­но, чтобы ясно понять, что дик­та­тор Цезарь и древ­ний царь Нума увен­ча­ны совер­шен­но оди­на­ко­вым голов­ным укра­ше­ни­ем. Сле­ду­ет заме­тить, что рядом с увен­чан­ной золо­том голо­вой Цеза­ря часто изо­бра­жён литу­ус (илл. I 22). Поэто­му венок Цеза­ря мож­но обос­но­ван­но опре­де­лить как ту же самую рега­лию, кото­рую носи­ли на голо­ве древ­ние рим­ские цари.

Это­му не про­ти­во­ре­чит тот факт, что рез­чи­ки монет­ных штем­пе­лей изо­бра­жа­ют древ­них с.39 рим­ских царей не в этрус­ском золо­том вен­ке, кото­рый — как было извест­но зна­то­кам — те долж­ны были носить, а с элли­ни­сти­че­ской диа­де­мой пра­ви­те­ля (илл. III 7. 15)184. Эту непро­ду­ман­ную, ана­хро­ни­сти­че­скую рега­лию, несо­мнен­но, сле­ду­ет объ­яс­нить тем, что под вли­я­ни­ем гре­че­ских пред­став­ле­ний диа­де­ма в Риме тоже счи­та­лась харак­тер­ным зна­ком цар­ской вла­сти (так же, как в наше вре­мя коро­ну с зуб­ца­ми как понят­ную всем цар­скую рега­лию изо­бра­жа­ют и у антич­ных вла­сти­те­лей185), так что повяз­ку на лбу для обоб­щён­но­го изо­бра­же­ния царя исполь­зо­ва­ли и в Риме, хоть это и про­ти­во­ре­чи­ло исто­ри­че­ской прав­де. Поэто­му при­ведён­ное выше опре­де­ле­ние сле­ду­ет несколь­ко огра­ни­чить. Золо­той венок Цеза­ря — несо­мнен­но, инсиг­ния монар­ха, и сам Цезарь вос­при­ни­мал его имен­но так. Одна­ко в обще­при­ня­том пред­став­ле­нии золо­той венок не являл­ся рега­ли­ей, харак­те­ри­зо­вав­шей re­gem[11]. Если Цезарь не исполь­зо­вал диа­де­му, обыч­ный сим­вол re­gis[12], а вер­нул­ся к золо­то­му вен­ку рим­ских царей, то при­чи­ной тому опре­де­лён­но было не про­стое стрем­ле­ние к анти­квар­ной точ­но­сти. Это обла­че­ние употреб­ля­лось так­же как празд­нич­ный костюм в три­ум­фаль­ном шест­вии, и если оно не побуж­да­ло нико­го рас­смат­ри­вать пол­ко­во­д­ца-три­ум­фа­то­ра как re­gem, то есть монар­ха в государ­ст­вен­но-пра­во­вом смыс­ле, то и Цезарь, оде­тый точ­но так же вне про­цес­сии, тоже мог появ­лять­ся в неко­ем неопре­де­лён­ном каче­стве, так что было не вполне оче­вид­но, ста­но­вит­ся ли дик­та­тор таким обра­зом насто­я­щим монар­хом или, подоб­но рес­пуб­ли­кан­ским три­ум­фа­то­рам, про­сто носит цар­ское пла­тье в каче­стве осо­бой поче­сти. Таким обра­зом, золо­той венок не пред­став­лял для контр­про­па­ган­ды ника­ких одно­знач­но уяз­ви­мых мест, даже несмот­ря на то, что нахо­дил­ся на голо­ве Цеза­ря, тогда как в три­ум­фаль­ном шест­вии раб дер­жал его над голо­вой победо­нос­но­го пол­ко­во­д­ца. Одна­ко не под­ле­жит сомне­нию, что фор­ма пред­став­ле­ния пер­во­го лица в государ­стве явно раз­ви­ва­лась в монар­хи­че­ском клю­че: три­ум­фа­тор не имел и позо­ло­чен­но­го крес­ла. Но был ли это лишь пер­вый шаг к лен­те диа­де­мы? Или дик­та­тор вовсе не желал элли­ни­сти­че­ско­го сим­во­ла цар­ской вла­сти? Был ли иной цар­ский сим­вол, при­над­ле­жа­щий к нацио­наль­ной рим­ской тра­ди­ции, избран обду­ман­но?

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 150Dio 44, 6, 4: καὶ τέ­λος Δία τε αὐτὸν ἄντικ­ρυς Ἰούλιον προ­ση­γόρευ­σαν[13]. О спор­ном вопро­се, мож­но ли пере­во­дить это как Юлий Юпи­тер, см. L. R. Tay­lor, The Di­vi­ni­ty of the Ro­man Em­pe­ror (1931), с. 70. F. E. Ad­cock, CAH IX (1932), с. 719. P. L. Strack, Prob­le­me der augus­tei­schen Er­neue­rung (1938), с. 25 сл. M. Gel­zer, Cae­sar, der Po­li­ti­ker und Staatsmann (1940), с. 320.
  • 151Доста­точ­но ука­зать на релье­фы Алта­ря Мира.
  • 151aАль­фёль­ди (в пись­ме).
  • 152BMC Emp. II, илл. 46, 12—14.
  • 153BMC Emp. II, илл. 45, 9. 10; 59, 1. 7. 11. 19.
  • 154На это раз­ли­чие ука­зал уже Аль­фёль­ди, Cae­sar, с. 22. Ср. Al­föl­di, Röm. Mitt. 50, 1935, с. 134 сл. о сел­ли­стер­нии.
  • 155Dio­dor 18, 60, 6; Po­lyaen 4, 8, 2.
  • 156Ap­pian, b. c. 3, 28, 107; Ci­ce­ro, Phil. 2, 43, 110; Dio 45, 6, 5; Ni­col. Da­masc, FGrHist. II A F. 130, 108. Подроб­нее об этом Al­föl­di, Cae­sar, с. 77 сл. Tay­lor, The Di­vi­ni­ty of the Ro­man Em­pe­ror, с. 86 сл.
  • 157Осо­бен­но моне­ты Sy­den­ham, № 1075 и 1077, отче­ка­нен­ные в апре­ле 44 г., ещё перед пер­вой попыт­кой Окта­ви­а­на (середи­на мая 44 г.) уста­но­вить сел­лу с вен­ком. Ср. Al­föl­di, Cae­sar, с. 9 и 77.
  • 158Dio 44, 6, 3. Воз­мож­но, при жиз­ни Цеза­ря чест­во­ва­ние нико­гда не про­во­ди­лось.
  • 159Mom­msen, St. R. I, с. 427. Meyer, Cae­sars Mo­nar­chie с. 38. Al­föl­di, Röm. Mitt. 50, 1935 с. 39.
  • 160Mom­msen, St. R. I, с. 427, прим. 3.
  • 161Al­föl­di, Röm. Mitt. 50, 1935, с. 39.
  • 162Про­тив гипо­те­зы о двух золотых вен­ках у три­ум­фа­то­ра см. прим. 84.
  • 163Ср. с.22 сл.
  • 164Так, напри­мер, Al­föl­di, Röm. Mitt. 50, 1935, с. 39.
  • 165Если, впер­вые надев золо­той цар­ский венок в Лупер­ка­лии, Цезарь затем носил его, есте­ствен­но, и в цир­ке, то, разу­ме­ет­ся, это обос­но­вы­ва­лось как-то ина­че и не пре­цеден­том Пом­пея.
  • 166lau­rea на вто­ром месте с prae­tex­ta: Al­föl­di, Röm. Mitt. 50, 1935, с. 39. Обрат­ное, то есть, lau­rea с cul­tus tri­um­phan­tium и aurea с prae­tex­ta, пред­ла­га­ет М. Гель­цер (M. Gel­zer, Pom­pei­us2 (1949), с. 125): «На всех цир­ко­вых играх носить три­ум­фаль­ное пла­тье с лав­ром, на про­чих зре­ли­щах — золо­той венок». Кар­ко­пи­но (Car­co­pi­no, Points de vue sur l’Im­pé­ria­lis­me ro­main (1934), с. 216) на осно­ва­нии Dio 37, 21, 4 тоже счи­та­ет, что у Пом­пея был лав­ро­вый венок и, как и мы, свя­зы­ва­ет его с вен­ком Цеза­ря, 43, 43, 1, не упо­ми­ная, одна­ко, о сло­вах Вел­лея, 2, 40, 4. Мильтнер (Miltner, RE XXI, 2, 2119) в обо­их местах у Вел­лея ста­вит aurea, не ана­ли­зи­руя рас­хож­де­ние с про­ци­ти­ро­ван­ным фраг­мен­том Dio 37, 21, 4 или иные пред­ло­же­ния.
  • 167Грю­бер (Grue­ber, BMC Rep. I, с. 490 № 3912 (Ср. Sy­den­ham, с. 155 прим. к № 930)) так опи­сы­ва­ет реверс дена­рия, отче­ка­нен­но­го сыном Сул­лы в 55 г. до н. э. (у нас илл. I 28): «A ter­restrial glo­be, on which land and sea ap­pear to be in­di­ca­ted, pla­ced wit­hin four wreaths, the lower one flan­ked by an ap­lustre and an ear of corn; the up­per one is jewel­led, and tied with a broad fil­let»[14]. Al­föl­di, Schwei­zer Münzblät­ter 2, 1951, с. 5: «Небес­ный гло­бус, окру­жён­ный тре­мя вен­ка­ми его (Пом­пея) три­ум­фов и увен­чан­ный золотым вен­ком, кото­рый он мог наде­вать с три­ум­фаль­ным обла­че­ни­ем на играх». Я счи­таю, что венок — это co­ro­na ci­vi­ca, венок спа­си­те­ля из дубо­вых листьев, кото­рый хоро­шо под­хо­дит к трём лав­ро­вым вен­кам, наме­каю­щим на три­ум­фы Рому­ла. Ср. изо­бра­же­ние дубо­во­го вен­ка на илл. I 24. Если даже венок с дена­рия Сул­лы был из золота и явля­ет­ся голов­ным укра­ше­ни­ем Пом­пея в теат­ре, то лен­ты отли­ча­ют его от вен­ка Цеза­ря, кото­рый не имел лент.
  • 168Dio 56, 29, 1.
  • 169Dio 51, 20, 2.
  • 170Cic. Phil. 2, 34, 85: to­ga pur­pu­rea (пур­пур­ная тога). Cic. de di­vin. 1, 52, 119: ves­tis pur­pu­rea (пур­пур­ное оде­я­ние). Val. Max. 1, 6, 13: ves­tis pur­pu­rea. Plin., n. h. 11, 37, 186: ves­tis pur­pu­rea. Ni­co­laos Dam., FGrHist. II A. F 130, 71: ἱμά­τιον ἁλουρ­γές (пур­пур­ная тога). Dio 44, 11, 2: τῇ τε ἐσθῆ­τι τῇ βα­σιλικῇ κε­κοσ­μέ­νος[15]. Plu­tarch, Caes. 61, 4: θριαμ­βικῷ κόσ­μῳ κε­κοσ­μη­μένος[16]; An­ton. 12, 1: κε­κοσ­μη­μένος ἐσθῆ­τι θριαμ­βικῇ[17]. Харак­тер­но, что толь­ко неточ­ный и позд­ний Плу­тарх назы­ва­ет оде­я­ние «три­ум­фаль­ным». Обще­при­знан­но, что to­ga pur­pu­rea была древним цар­ским обла­че­ни­ем: Al­föl­di, Mus. Helv. 8, 1951, с. 210. Meyer, Cae­sars Mo­nar­chie, с. 527. Gel­zer, Cae­sar, с. 319. Pre­merstein, Vom Wer­den und Wesen des röm. Prin­zi­pa­tes, с 248 и мно­гие дру­гие.
  • 171Это сов­па­да­ет с кон­ста­та­ци­ей Аль­фёль­ди (Al­föl­di, Cae­sar, S. 22): «Нако­нец, упо­мя­ну­тый золо­той венок, укра­шен­ный дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми, — это тоже совер­шен­ное нов­ше­ство в Риме, несо­мнен­но, опи­раю­ще­е­ся на тща­тель­но зафик­си­ро­ван­ный в лите­ра­ту­ре костюм древ­них царей». Это, соб­ст­вен­но, уже исклю­ча­ет воз­мож­ность того, что Пом­пей уже носил тот же самый золо­той венок.
  • 172Dion. Hal. 3, 61, 1 о при­ня­тии цар­ских инсиг­ний от этрус­ков: κο­μίζον­τες στε­φανόν τε χρύ­σεον καὶ θρό­νον ἐλε­φάν­τι­νον καὶ σκῆπτρονἀετὸν ἔχον ἐπὶ τῆς κε­φαλῆς χι­τῶνά τε πορ­φυ­ροῦν χρυ­σόση­μον καὶ πε­ριβό­λαιον πορ­φυ­ροῦν ποικί­λον…[18] Dion. Hal. 3, 62, 1 сл: (Тарк­ви­ний) στέ­φανόν τε χρύ­σεον ἐφό­ρει καὶ πορ­φυ­ρᾶν ἐσθῆ­τα ποικί­λην ἠμπίσ­χε­το καὶ σκῆπτρον ἐλε­φάν­τι­νον ἔχων ἐπὶ θρό­νουἐκα­θέζε­το ἐλε­φαν­τί­νου, καὶ οἱ δώ­δεκα ῥαβ­δοῦ­χοι τοὺς πε­λέκεις φέ­ρον­τες ἅμα ταῖς ῥάβ­δοις δι­κάζον­τί τε αὐτῷ πα­ρίσ­ταντο καὶ πο­ρευομέ­νου προ­ηγοῦν­το. οὗ­τος ὁ κόσ­μος ἅπας… πα­ρέμει­νε καὶ με­τὰ τὴν ἐκβολὴν τῶν βα­σιλέων τοῖς κατ´ ἐνι­αυτὸν ὑπά­τοις ἔξω τοῦ στε­φάνου καὶ τῆς ποικί­λης ἐσθῆ­τος[19]. Вопре­ки этим свиде­тель­ствам Момм­зен, рас­смат­ри­вая рега­лии древ­них рим­ских царей, не назы­ва­ет золо­той венок (St. R. II, с. 5 сл). Здесь Момм­зен огра­ни­чил­ся слиш­ком узки­ми выво­да­ми, сде­лан­ны­ми на осно­ва­нии инсиг­ний выс­ших рес­пуб­ли­кан­ских долж­но­стей, а так­же упу­стил из виду, что золо­той венок, под­дер­жи­вае­мый над голо­вой три­ум­фа­то­ра, вполне может быть иден­ти­чен золо­то­му вен­ку, кото­рый цари носи­ли на голо­ве. Ещё ста­рые авто­ры не уде­ля­ли золо­то­му вен­ку долж­но­го вни­ма­ния, так рекон­струи­ро­ва­ли пер­во­на­чаль­ное состо­я­ние на осно­ва­нии позд­ней­ших остат­ков.
  • 173Dion. Hal. 3, 62, 2: ταῦτα δ´ αὐτῶν ἀφῃρέ­θη μό­να φορ­τι­κὰ δό­ξαν­τα εἶναι καὶ ἐπίφ­θο­να. πλὴν ὅταν ἐκ πο­λέ­μου νί­κην κα­τάγον­τες θριάμ­βου­ πα­ρὰ τῆςβου­λῆς ἀξιωθῶ­σι, τό­τε καὶ χρυ­σοφο­ροῦσι καὶ ποικί­λαις ἁλουρ­γί­σιν ἀμφιέν­νυν­ται[20].
  • 174Vell. 2, 40, 4: id il­le non plus quam se­mel, et hoc sa­ne ni­mium fuit, usur­pa­re sus­ti­nuit[21]. Ср. Dio 37, 21, 4.
  • 175Mom­msen St. R. I, с. 438 прим. 1.
  • 176Sy­den­ham, № 965. BMC Rep. I № 4023. Очень пока­за­тель­но так­же, что золо­той венок нико­гда не появ­ля­ет­ся на изо­бра­же­ни­ях три­ум­фаль­ных шест­вий, отно­ся­щих­ся к импе­ра­то­ру (за исклю­че­ни­ем куб­ка Боско­ре­а­ле, Mon. Piot 5, 1899, с. 144 илл. 35) и столь же мало — в лите­ра­тур­ных опи­са­ни­ях три­ум­фаль­ных шест­вий в импе­ра­тор­ское вре­мя. Juve­nal, sat. 10, 38 сл. — это про­цес­сия на играх. Ср. Mom­msen, St. R. I, с. 427: «Импе­ра­то­ры, пожа­луй, неча­сто исполь­зо­ва­ли эту неудоб­ную награ­ду». Сто­я­щая поза­ди импе­ра­то­ра Вик­то­рия дер­жит над его голо­вой зелё­ный лавр победы и, есте­ствен­но, не име­ет ниче­го обще­го с рабом и золотым вен­ком, а про­ис­хо­дит из древ­ней­шей гре­че­ской тра­ди­ции.
  • 177Про­тив это­го — Ad­cock, CAH IX, с. 727: «Cae­sar’s right to wear a lau­rel wreath and a purple ro­be and to sit upon a gil­ded chair, mar­ked him out as tri­um­pha­tor not as king»[22].
  • 178Тот факт, что после смер­ти Цеза­ря на моне­тах изо­бра­жа­ют­ся три­ум­ви­ры и даже Брут, не может обес­це­нить пер­вое появ­ле­ние монет­но­го порт­ре­та живу­ще­го чело­ве­ка в Риме. Решаю­щий шаг опре­де­лён­но был сде­лан тогда. Кро­ме того, самое боль­шое раз­ли­чие заклю­ча­ет­ся в вен­ке Цеза­ря. В слу­чае Бру­та так­же нуж­но учесть, что порт­ре­ты его про­тив­ни­ков на моне­тах и порт­ре­ты Цеза­ря вынуди­ли Бру­та или его под­чи­нён­ных, ответ­ст­вен­ных за чекан­ку, тоже исполь­зо­вать его порт­ре­ты.
  • 179Gel­zer, Cae­sar с. 319.
  • 180Cic. de di­vin. I, 52, 119.
  • 181A. Furtwängler, Kgl. Mus. Ber­lin, Be­schrei­bung der ge­schnit­te­nen Stei­ne im An­ti­qua­rium (1896), с. 287 № 7773, илл. 57.
  • 182О литу­усе как зна­ке древ­ней цар­ской вла­сти и вели­ком авгу­рии Рому­ла, осно­ва­те­ля горо­да, ср. Al­föl­di, Mus. Helv. 8, 1951, с. 194. 198.
  • 183Sy­den­ham, № 905. BMС Rep., илл. 43, 7. Ещё один при­мер, пред­ве­щаю­щий стиль камеи, — это отче­ка­нен­ный при­мер­но в 88 г. до н. э. дена­рий Квин­та Тития, № 691, илл. 20; BMC Rep. I, илл. 36, 1.
  • 184BMC Rep., илл. 37, 10 сл. 15 сл. Веро­ят­но, не слу­чай­но Анк Мар­ций (наша илл. I 13) и ино­гда Нума (наша илл. III 1-3) име­ют толь­ко повяз­ку на лбу без лент на затыл­ке. На то, что лен­та долж­на была про­сто сим­во­ли­зи­ро­вать, что здесь изо­бра­жён царь, и не пре­тен­до­ва­ла на какую-либо анти­квар­ную точ­ность, ука­зы­ва­ет так­же над­пись NVMA на диа­де­ме (наша илл. III 15).
  • 185Ср., напри­мер, изо­бра­же­ние Кон­стан­ти­на Вели­ко­го и Гер­ку­лия в зуб­ча­той короне на фла­манд­ских импе­ра­тор­ских меда­льо­нах гер­цо­га Берри, J. v. Schlos­ser, Die äl­tes­ten Me­dail­len und die An­ti­ke, Jahrb. d. Kunsthist. Sign. Wien, 18, 1897, с. 13 сл. илл. 22 сл.
  • ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИЦЫ:

  • [1]Когда он пока­зал, что удо­вле­тво­рён и эти­ми поче­стя­ми, они в соот­вет­ст­вии с этим про­го­ло­со­ва­ли, чтобы его золо­тое крес­ло и его венок, укра­шен­ный дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми и покры­тый золо­том, выно­си­лись в теат­ры так же, как и те же атри­бу­ты богов (пере­вод с англ. О. В. Люби­мо­вой).
  • [2]Так же, как и те же атри­бу­ты богов (пере­вод с англ. О. В. Люби­мо­вой).
  • [3]В отсут­ст­вие Гн. Пом­пея народ­ные три­бу­ны Т. Ампий и Т. Лаби­ен про­ве­ли закон, соглас­но кото­ро­му во вре­мя цир­ко­вых игр он поль­зо­вал­ся бы золо­той коро­ной и все­ми укра­ше­ни­я­ми три­ум­фа­то­ра, в теат­ре же пре­тек­стой и золо­той коро­ной (пере­вод М. Ф. Даш­ко­вой).
  • [4]Чтобы его золо­тое крес­ло и его венок, укра­шен­ный дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми и покры­тый золо­том, выно­си­лись в теат­ры так же, как и крес­ла и вен­ки богов, и чтобы по слу­чаю игр в цир­ке выво­зи­лась его колес­ни­ца (пере­вод с англ. О. В. Люби­мо­вой).
  • [5]Сам он (Цезарь) носил три­ум­фаль­ное пла­тье, соглас­но поста­нов­ле­нию, на всех играх, и был все­гда и везде увен­чан лав­ро­вым вен­ком (пере­вод с англ. О. В. Люби­мо­вой).
  • [6]Три­ум­фаль­ное пла­тье.
  • [7]Это была при­ви­ле­гия на всех пуб­лич­ных играх носить лав­ро­вый венок и пла­тье пол­ко­во­д­ца, а так­же носить три­ум­фаль­ную тогу на кон­ских скач­ках (пере­вод с англ. С. Э. Таривер­ди­е­вой).
  • [8]Лав­ро­вый венок.
  • [9]Три­ум­фаль­ный венок.
  • [10]В тот самый день, когда Цезарь в пер­вый раз сел на золо­тое крес­ло и появил­ся оде­тый в пур­пур­ную одеж­ду… (пере­вод М. И. Риж­ско­го).
  • [11]Царя.
  • [12]Царя.
  • [13]И нако­нец они пря­мо обра­ти­лись к нему как к Юпи­те­ру Юлию (пере­вод с англ. О. В. Люби­мо­вой).
  • [14]Зем­ной шар, на кото­ром, види­мо, обо­зна­че­ны суша и море, поме­щён­ный меж­ду четы­рёх вен­ков, по сто­ро­нам от ниж­не­го аплюстр и колос, верх­ний укра­шен дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми и свя­зан широ­кой лен­той.
  • [15]Оде­тый в цар­ское обла­че­ние.
  • [16]Оде­тый в три­уф­маль­ное обла­че­ние.
  • [17]Оде­тый в три­уф­маль­ное обла­че­ние.
  • [18]Доста­вив и венец золо­той, и крес­ло из сло­но­вой кости, и ски­петр с орлом навер­ху, и пур­пур­ный, отде­лан­ный золо­том хитон, и пур­пур­ный же, укра­шен­ный раз­но­цвет­ны­ми узо­ра­ми плащ (пере­вод И. Л. Маяк).
  • [19](Тарк­ви­ний) носил золо­той венец, оде­вал­ся в рас­ши­тые пур­пур­ные оде­я­ния, со ски­пет­ром золотым в руках вос­седал в крес­ле из сло­но­вой кости, и две­на­дцать лик­то­ров, дер­жа­щих секи­ры с фас­ци­я­ми, сто­я­ли перед ним, когда он вер­шил суд, и шли впе­ре­ди, когда он шест­во­вал. Этот порядок пол­но­стью сохра­нял­ся… и после изгна­ния царей при еже­год­но изби­рае­мых кон­су­лах, толь­ко кро­ме вен­ка и рас­ши­тых оде­я­ний (пере­вод И. Л. Маяк).
  • [20]Един­ст­вен­ное это у них было отня­то, так как пред­став­ля­лось пош­лым и нена­вист­ным. Но есть исклю­че­ние — те, кто одер­жи­ва­ет победу в войне, удо­ста­и­ва­ют­ся от сена­та три­ум­фа и тогда не толь­ко золо­то носят, но и в рас­ши­тые пур­пур­ные пла­тья обла­ча­ют­ся. (пере­вод И. Л. Маяк).
  • [21]Но он вос­поль­зо­вал­ся этим пра­вом не более одно­го раза, — но даже это ока­за­лось чрез­мер­ным (пере­вод М. Ф. Даш­ко­вой).
  • [22]Пра­во Цеза­ря носить лав­ро­вый венок и пур­пур­ное оде­я­ние и вос­седать на позо­ло­чен­ном крес­ле выде­ля­ло его как три­ум­фа­то­ра, а не как царя.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303308995 1303312492 1263912973 1339494654 1339503106 1339511133