Место Тиберия в династической политике Августа до 23 г. до н. э.¹

с.79 Автор рас­смат­ри­ва­ет место буду­ще­го импе­ра­то­ра Тибе­рия в дина­сти­че­ской поли­ти­ке Авгу­ста в пери­од до 23 г. до н. э., когда еще был жив Мар­целл. Как пра­ви­ло, иссле­до­ва­те­лей инте­ре­су­ет место Тибе­рия в дина­сти­че­ских пла­нах Авгу­ста уже после 12 г., когда умер Марк Агрип­па. В ста­тье пред­при­ня­та попыт­ка про­де­мон­стри­ро­вать, что уже в нача­ле 20-х годов до н. э. Август отво­дил стар­ше­му пасын­ку опре­де­лен­ное место в сво­их дина­сти­че­ских пла­нах.

Клю­че­вые сло­ва: Тибе­рий, Август, Марк Агрип­па, прин­ци­пат, дина­сти­че­ская поли­ти­ка, Вип­са­ния, обру­че­ние.

с.80 Вопрос о том месте, кото­рое зани­мал буду­щий импе­ра­тор Тибе­рий в дина­сти­че­ской поли­ти­ке Авгу­ста, не раз под­ни­мал­ся в науч­ной лите­ра­ту­ре. Чаще все­го этим вопро­сом иссле­до­ва­те­ли зада­ют­ся при­ме­ни­тель­но к пери­о­ду меж­ду 12 г.² и смер­тью Гая и Луция Цеза­рей, вну­ков Авгу­ста от Юлии и Мар­ка Агрип­пы, при­чем как в био­гра­фи­ях Тибе­рия, так и в работах и разде­лах, посвя­щен­ных имен­но дина­сти­че­ской поли­ти­ке Авгу­ста³. Имен­но в это вре­мя рас­клад был наи­бо­лее рис­ко­ван­ным — с одной сто­ро­ны, Тибе­рий, уже зара­ботав­ший имя, вли­я­ние и репу­та­цию, а с дру­гой — Гай и Луций, еще не успев­шие при­об­ре­сти само­сто­я­тель­но­го зна­че­ния, зато род­ные вну­ки Авгу­ста. Одна­ко любо­пыт­ным пред­став­ля­ет­ся рас­смот­реть и более ран­ний этап жиз­ни буду­ще­го импе­ра­то­ра Тибе­рия.

В одной из преж­них работ я дока­зы­ва­ла, что в 20-х годах Агрип­па и Мар­целл соот­но­си­лись друг с дру­гом как наслед­ник на теку­щий момент и наслед­ник на пер­спек­ти­ву соот­вет­ст­вен­но⁴. Но в такой систе­ме уже нет места для како­го бы то ни было третье­го наслед­ни­ка, при этом источ­ни­ки ясно сооб­ща­ют нам о том, что начи­ная уже с 29 г. Август уде­лял вни­ма­ние Тибе­рию и давал ему при­ви­ле­гии в карье­ре, хоть и мень­шие, чем Мар­цел­лу (подроб­нее об этих при­ви­ле­ги­ях см. ниже). Едва ли мож­но пред­по­ло­жить, что, столь рано выби­рая себе пре­ем­ни­ка, прин­цепс давал Тибе­рию при­ви­ле­гии про­сто так, не заду­мы­ва­ясь о том, какую роль будет играть Тибе­рий при импе­ра­то­ре Мар­цел­ле или импе­ра­то­ре Агрип­пе. Но какое же место мог отво­дить для сво­его пасын­ка Август в пери­од до 23 г.?

Б. Левик счи­та­ет, что более почет­ное место было отведе­но Мар­цел­лу, и так про­дол­жа­лось в тече­ние всей жиз­ни Мар­цел­ла⁵. Она не дает ответ на вопрос — какое же место пред­по­ла­га­лось для Тибе­рия? Менее почет­ное, чем для Мар­цел­ла — да, но какое имен­но?

Р. Сигер, рас­смат­ри­вая систе­му насле­до­ва­ния, кото­рую созда­вал Август вплоть до 12 г., не нахо­дит в ней для Тибе­рия места⁶. Исто­рик ука­зы­ва­ет, что сна­ча­ла наслед­ни­ком Авгу­ста пла­ни­ро­вал­ся Мар­целл, а после его смер­ти прин­цепс рас­счи­ты­вал, что власть перей­дет сна­ча­ла к Агрип­пе, а потом к их с Юли­ей сыну. Таким обра­зом, отме­ча­ет Сигер, Август избрал самый «эко­ном­ный» вари­ант, гаран­ти­ро­вав­ший наи­боль­шую ста­биль­ность. Но и Сигер не дает отве­та на вопрос: а что же с Тибе­ри­ем? Зачем импе­ра­тор пре­до­став­лял ему при­ви­ле­гии, начи­ная с 29 г., если для стар­ше­го сына Ливии в систе­ме насле­до­ва­ния не было места?

Д. Шот­тер в сво­ей био­гра­фии Тибе­рия не оста­нав­ли­ва­ет­ся подроб­но на вопро­се о месте Тибе­рия в дина­сти­че­ских пла­нах Авгу­ста в пери­од до 12 г. П. Савинь­ский лишь заме­ча­ет, что Тибе­рий оста­вал­ся в тени Мар­цел­ла. Дж. Кор­бетт так­же зани­ма­ет­ся поло­же­ни­ем Тибе­рия уже в более позд­нее вре­мя. Р. Сайм под­ме­ча­ет неко­то­рое сход­ство меж­ду Агрип­пой и Тибе­ри­ем, но он пишет о сход­стве их харак­те­ров и фак­ти­че­ско­го поло­же­ния, кото­рое они пооче­ред­но зани­ма­ли, а не о месте Тибе­рия в систе­ме насле­до­ва­ния при жиз­ни Мар­ка Агрип­пы и Мар­цел­ла⁷.

с.81 Таким обра­зом, вопрос до сих пор окон­ча­тель­но не раз­ре­шен. Преж­де чем пред­ло­жить свой ответ на него, про­ана­ли­зи­ру­ем ран­нюю карье­ру Тибе­рия и при­ви­ле­гии, пре­до­став­лен­ные ему Авгу­стом в пери­од с 29 г. по 23 г.⁸

Но преж­де сле­ду­ет крат­ко оста­но­вить­ся на помолв­ке Тибе­рия с доче­рью Мар­ка Агрип­пы, Вип­са­ни­ей, кото­рая состо­я­лась в пери­од меж­ду 37 г. и нача­лом 32 г.⁹ Вопрос о более точ­ной дати­ров­ке, а так­же о при­чи­нах этой помолв­ки тре­бу­ет отдель­но­го иссле­до­ва­ния, одна­ко в рам­ках насто­я­щей работы не име­ет боль­шо­го зна­че­ния, когда имен­но обру­чи­ли Тибе­рия с годо­ва­лой Вип­са­ни­ей (Nep. Att. 19. 4). В любом слу­чае это про­изо­шло рань­ше бит­вы при Акции и само­убий­ства Мар­ка Анто­ния, посколь­ку Непот пишет, что помолв­ка укре­пи­ла друж­бу Окта­ви­а­на с Атти­ком, а Аттик скон­чал­ся в кон­це мар­та 32 г. (Nep. Att. 22. 3). Едва ли мож­но пред­по­ла­гать, что даже в нача­ле 32 г. Окта­виан уже заду­мы­вал­ся о дина­сти­че­ской поли­ти­ке, посколь­ку даже его соб­ст­вен­ное поло­же­ние в государ­стве было весь­ма непроч­ным, и гово­рить о буду­щих наслед­ни­ках еще не име­ло смыс­ла. Но ясно дру­гое — это обру­че­ние (даже если его ини­ции­ро­вал не Окта­виан, что мало­ве­ро­ят­но¹⁰), допол­ни­тель­но свя­за­ло семью Агрип­пы и пасын­ков прин­цеп­са.

В 29 г. Тибе­рий при­ни­мал уча­стие в Актий­ском три­ум­фе Окта­ви­а­на: сопро­вож­дал три­ум­фа­то­ра вер­хом на левой лоша­ди, тогда как на пра­вой ехал Мар­целл. Б. Левик отме­ча­ет, что в этом слу­чае несколь­ко более почет­ная пози­ция была пре­до­став­ле­на Мар­цел­лу¹¹. Уча­стие Тибе­рия в этом три­ум­фе едва ли свиде­тель­ст­ву­ет о каком-то осо­бом отно­ше­нии к нему Авгу­ста или буду­щем месте Тибе­рия в государ­стве, про­сто в дан­ном слу­чае ввиду отсут­ст­вия у прин­цеп­са род­ных сыно­вей¹², их место в три­ум­фе заня­ли Мар­целл и Тибе­рий¹³. Сооб­ща­ет­ся, что в том же, 29 г. импе­ра­тор устро­ил от име­ни сво­его пле­мян­ни­ка Мар­цел­ла разда­чи рим­ским маль­чи­кам (Dio Cass. LI. 21. 3). Тибе­рий такой поче­сти не удо­сто­ил­ся. Этот факт пред­став­ля­ет­ся весь­ма любо­пыт­ным. Разда­чи рим­ским маль­чи­кам от име­ни Мар­цел­ла пере­кли­ка­ют­ся с тем, как мно­го лет спу­стя Август объ­явил сво­их с.82 вну­ков и при­ем­ных сыно­вей Гая и Луция prin­ci­pes iuven­tu­tis (Dio Cass. LV. 9. 9—10). Конеч­но, эти меро­при­я­тия были раз­ны­ми и орга­ни­зо­ва­ны они были по-раз­но­му, но име­ет­ся одна общая чер­та — и Мар­цел­ла, и Гая с Луци­ем Август пред­став­ля­ет моло­де­жи, имен­но тем людям, с кото­ры­ми пре­иму­ще­ст­вен­но Мар­цел­лу и Гаю с Луци­ем в буду­щем при­шлось бы вза­и­мо­дей­ст­во­вать, их сверст­ни­кам или более млад­шим. И при­ме­ча­тель­но, что имен­но тако­го «пред­став­ле­ния» моло­де­жи Тибе­рий не удо­сто­ил­ся ни в каком виде.

В 27 г. Тибе­рий надел to­ga vi­ri­lis, а в 26 г. вме­сте с Мар­цел­лом отпра­вил­ся с Авгу­стом на вой­ну в Испа­нии в долж­но­сти воен­но­го три­бу­на¹⁴. Там он вме­сте с пле­мян­ни­ком прин­цеп­са руко­во­дил игра­ми, устро­ен­ны­ми в честь осно­ва­ния коло­нии Эме­ри­ты (Dio Cass. LIII. 26. 1). В более ран­ней рабо­те я отме­ча­ла, что уча­стие в кан­та­брий­ской кам­па­нии и руко­вод­ство зре­ли­ща­ми поз­во­ли­ло Авгу­сту пред­ста­вить вой­скам сво­его пле­мян­ни­ка Мар­цел­ла. Пред­став­ля­ет­ся, что это же сооб­ра­же­ние спра­вед­ли­во и для Тибе­рия. Любо­пыт­но, что имен­но в воен­ной сфе­ре, сре­ди войск Мар­целл и Тибе­рий высту­па­ют на рав­ных, в источ­ни­ках нет свиде­тельств, что кому-то из юно­шей при­над­ле­жа­ла веду­щая роль. А если пра­ва Б. Левик и место в три­ум­фе спра­ва от колес­ни­цы прин­цеп­са было более почет­ным, чем сле­ва, да и разда­чи рим­ским маль­чи­кам боль­ше выдви­га­ли на пер­вый план Мар­цел­ла, то воз­ни­ка­ет вопрос: поче­му же во вре­мя Кан­та­брий­ской вой­ны все ина­че? Поче­му имен­но там Тибе­рий и Мар­целл высту­па­ют на рав­ных? Вре­мен­но оста­вим эти вопро­сы без отве­та и рас­смот­рим даль­ней­шие собы­тия.

Еще любо­пыт­нее, что в этот же пери­од Тибе­рий высту­пал перед Авгу­стом в защи­ту Архе­лая Кап­па­до­кий­ско­го, трал­лий­цев и фес­са­лий­цев (Suet. Tib. 8; Dio Cass. LVII. 17. 3)¹⁵. О подоб­ных выступ­ле­ни­ях Мар­цел­ла ниче­го не извест­но¹⁶. Б. Левик ука­зы­ва­ет, что эти речи Тибе­рия могут объ­яс­нять­ся тес­ны­ми свя­зя­ми его отца с жите­ля­ми Нисы, кото­рая нахо­ди­лась рядом с Трал­ла­ми и что, воз­мож­но, Архе­лай так­же являл­ся наслед­ст­вен­ным кли­ен­том Тибе­рия Неро­на¹⁷. Как бы то ни было, такие выступ­ле­ния моло­до­го рим­ля­ни­на перед импе­ра­то­ром инте­рес­ны сами по себе, а осо­бен­но в кон­тек­сте срав­не­ния Тибе­рия с Мар­цел­лом. Они не мог­ли не заво­е­вать ему сим­па­тий, по мень­шей мере, самих трал­лий­цев, фес­са­лий­цев с.83 и Архе­лая Кап­па­до­кий­ско­го, а воз­мож­но, и дру­гих про­вин­ци­а­лов. Едва ли такие выступ­ле­ния Тибе­рия с одной сто­ро­ны и разда­чи от име­ни Мар­цел­ла рим­ским маль­чи­кам с дру­гой были про­стой слу­чай­но­стью. Меро­при­я­тия, про­во­див­ши­е­ся от име­ни Мар­цел­ла, явно были наце­ле­ны на то, чтобы пле­мян­ник прин­цеп­са при­об­рел попу­ляр­ность сре­ди рим­ской моло­де­жи. Выступ­ле­ния Тибе­рия повы­ша­ли его авто­ри­тет сре­ди про­вин­ци­а­лов. Уже в этом слу­чае наблюда­ет­ся неко­то­рая раз­ни­ца в поло­же­ни­ях юно­шей.

В 25 г. Тибе­рий и Мар­целл вер­ну­лись из Испа­нии в Рим, где Мар­целл женил­ся на Юлии (Suet. Aug. 63; Dio Cass. LIII. 27. 5). Воз­мож­но, в этом же году (или в сле­дую­щем), Тибе­рий высту­пил в сена­те в под­держ­ку жите­лей Лаоди­кеи, Фиа­ти­ры и Хиоса, постра­дав­ших от зем­ле­тря­се­ния. Подроб­но­стей этих дел вос­ста­но­вить не уда­ет­ся, но посколь­ку в отли­чие от преды­ду­щих слу­ча­ев ника­ких патро­но-кли­ент­ских свя­зей Тибе­рия с жите­ля­ми этих горо­дов не про­сле­жи­ва­ет­ся, мож­но пред­по­ло­жить, что к это­му вре­ме­ни пасы­нок Авгу­ста уже снис­кал себе опре­де­лен­ную извест­ность сре­ди про­вин­ци­а­лов успеш­ны­ми выступ­ле­ни­я­ми, пото­му-то со сво­ей бедой они обра­ти­лись имен­но к нему, а не к Мар­цел­лу. Б. Левик пред­по­ла­га­ет, что пред­став­лять их инте­ре­сы в сена­те пору­чил Тибе­рию Август¹⁸; если такое пред­по­ло­же­ние спра­вед­ли­во, то это долж­но озна­чать, что импе­ра­тор стре­мил­ся уси­лить сим­па­тии про­вин­ци­а­лов к сво­е­му пасын­ку.

В 24 г. Тибе­рий полу­чил от Авгу­ста кве­сту­ру на сле­дую­щий год и пра­во изби­рать­ся на долж­но­сти пре­то­ра и кон­су­ла на пять лет рань­ше закон­но­го сро­ка. Мар­целл в этом же году полу­чил куруль­ный эди­ли­тет на сле­дую­щий год, ранг пре­то­рия и пра­во пре­тен­до­вать на кон­суль­ство на десять лет рань­ше закон­но­го сро­ка (Dio Cass. LIII. 28. 3). Во вре­мя сво­ей кве­сту­ры Тибе­рий отве­чал за постав­ки зер­на, посколь­ку в Риме уже нача­лась нехват­ка хле­ба. Кро­ме того, в том же году Тибе­рий зани­мал­ся обсле­до­ва­ни­ем эрга­сту­лов по всей Ита­лии, наблюдая за тем, чтобы там не нахо­дил­ся никто из сво­бод­ных граж­дан, став­ших жерт­ва­ми напа­де­ния или похи­ще­ния, а так­же чтобы никто из дезер­ти­ров, пря­тав­ших­ся в эрга­сту­лах, не избе­жал нака­за­ния (Suet. Tib. 8)¹⁹. И вновь любо­пыт­ная раз­ни­ца — при­ви­ле­гии, полу­чен­ные Мар­цел­лом, поз­во­ля­ют ему вой­ти в сенат и при­об­ре­тать себе вли­я­ние сре­ди сена­то­ров. Конеч­но, рос­кош­ные Рим­ские игры, устро­ен­ные Мар­цел­лом в 23 г., долж­ны были при­влечь к нему сим­па­тии плеб­са²⁰, но игры не явля­лись лич­ной ини­ци­а­ти­вой Мар­цел­ла — их про­веде­ние вхо­ди­ло в его обя­зан­но­сти как куруль­но­го эди­ла. К тому же Рим­ские игры были древ­ней­ши­ми, про­во­ди­лись еже­год­но, соглас­но леген­де, со вре­мен Тарк­ви­ния Древ­не­го (Liv. I. 35. 9), были посвя­ще­ны Юпи­те­ру, Юноне и Минер­ве (Cic. Verr. II. 5. 36); они пред­на­зна­ча­лись не толь­ко для уве­се­ле­ния, но и име­ли важ­ное зна­че­ние для государ­ст­вен­ной рели­гии; таким обра­зом, Мар­целл впер­вые ста­но­вит­ся устро­и­те­лем важ­но­го рели­ги­оз­но­го меро­при­я­тия.

Дру­гие меро­при­я­тия в год его эди­ли­те­та (устрой­ство наве­са над Фору­мом, орга­ни­за­ция выстав­ки кам­ней в хра­ме Апол­ло­на на Пала­тине), конеч­но, мог­ли уси­лить вли­я­ние Мар­цел­ла сре­ди всех сло­ев рим­ско­го насе­ле­ния, но все же замет­ный акцент был сде­лан имен­но на досроч­ном введе­нии юно­ши в сенат в ран­ге пре­то­рия и пре­до­став­ле­нии ему куруль­ной маги­ст­ра­ту­ры. В дея­тель­но­сти же Тибе­рия боль­шее вни­ма­ние уде­ля­ет­ся плеб­су, ита­лий­цам и про­вин­ци­а­лам. Если устра­и­вать с.84 игры были обя­за­ны оба куруль­ных эди­ла, и их функ­ции в целом были иден­тич­ны, то кве­сто­ров со вре­мен Сул­лы в Риме было 20 (Vell. II. 89. 3—4; Tac. Ann. XI. 22. 6), и их обя­зан­но­сти раз­ни­лись. При­ме­ча­тель­но, что Тибе­рию пору­чи­ли имен­но ту кве­сту­ру, кото­рая поз­во­ля­ла ему снис­кать себе рас­по­ло­же­ние рим­лян и ита­лий­цев²¹. Кон­троль за постав­ка­ми зер­на поз­во­лял Тибе­рию не про­сто про­явить себя на долж­но­сти, но заво­е­вать сим­па­тии плеб­са, пото­му что угро­за голо­да всерь­ез пуга­ла людей, настоль­ко, что они даже умо­ля­ли Авгу­ста при­нять долж­ность дик­та­то­ра, лишь бы он изба­вил их от про­блем с про­до­воль­ст­ви­ем (Dio Cass. LIV. 1; RGDA. 5; Suet. Aug. 52; Vell. II. 89. 5). Над­зор за эрга­сту­ла­ми тоже поз­во­лял Тибе­рию бли­же сой­тись с ита­лий­ца­ми, про­явить себя спра­вед­ли­вым и достой­ным маги­ст­ра­том, заво­е­вать ува­же­ние про­стых людей, хотя, воз­мож­но, при этом он рис­ко­вал вызвать недо­воль­ство круп­ных земле­вла­дель­цев, у кото­рых он фак­ти­че­ски отби­рал рабо­чие руки. И вновь слож­но пове­рить, что эти «пово­роты» в карье­рах юно­шей слу­чай­ны.

После срав­не­ния карье­ры Тибе­рия с карье­рой Мар­цел­ла пред­став­ля­ет­ся целе­со­об­раз­ным про­ве­сти и иное сопо­став­ле­ние — Тибе­рия и его млад­ше­го бра­та Дру­за, чтобы понять, были ли поло­же­ние Тибе­рия и его при­ви­ле­гии осо­бен­ны­ми, или он полу­чал их «авто­ма­ти­че­ски», как член импе­ра­тор­ской семьи. Тибе­рий родил­ся 16 нояб­ря 42 г. (Suet. Tib. 5), Друз — 14 янва­ря 38 г. (Suet. Claud. 11. 3; Inscr. It. XIII. 2. 22)²². Пра­во зани­мать долж­но­сти на пять лет рань­ше сро­ка Тибе­рий полу­чил в 24 г., когда ему шел 18-й год (Dio Cass. LIII. 28. 3); ана­ло­гич­ная при­ви­ле­гия была пре­до­став­ле­на Дру­зу в 19 г., когда ему уже испол­ни­лось 19 лет (Dio Сass. LIV. 10. 4). О кве­сту­ре Дру­за в источ­ни­ках так мало сведе­ний, что даже ее дата вызы­ва­ет сомне­ния. Логич­но было бы ожи­дать, что Друз, как это про­изо­шло с Тибе­ри­ем, зай­мет эту долж­ность сра­зу же после пре­до­став­ле­ния ему карьер­ной льготы, т. е. в 18 г.²³, одна­ко Све­то­ний сооб­ща­ет, что Друз был кве­сто­ром во вре­мя Реций­ской вой­ны (Suet. Claud. 2), т. е., веро­ят­но, в 16 г., когда после отъ­езда пре­то­ра Тибе­рия в Гал­лию он испол­нял в Риме его обя­зан­но­сти (Dio Cass. LIV. 19. 6)²⁴. Таким обра­зом, если раз­ни­ца в воз­рас­тах бра­тьев состав­ля­ла три с неболь­шим года²⁵, то их кве­сту­ры разде­ля­ет про­ме­жу­ток мини­мум в пять, если не в семь лет. Боль­ше о ран­ней карье­ре Дру­за дан­ных у нас нет: не сооб­ща­ет­ся ни о его уча­стии в офи­ци­аль­ных меро­при­я­ти­ях²⁶, ни о выпол­ня­е­мых им пору­че­ни­ях, ни о его воен­ной служ­бе, ни о его пуб­лич­ных выступ­ле­ни­ях в суде или в сена­те. Такая скудость сведе­ний о юно­сти Дру­за, кото­рый был бра­том и отцом импе­ра­то­ров, а так­же про­слав­лен­ным пол­ко­вод­цем, чьи свер­ше­ния в 15—9 гг. извест­ны едва ли не луч­ше, чем дея­тель­ность само­го Тибе­рия в этот пери­од, доволь­но при­ме­ча­тель­на. Един­ст­вен­ное пре­иму­ще­ство Дру­за перед стар­шим бра­том — это женить­ба на Анто­нии, с.85 пле­мян­ни­це Авгу­ста; одна­ко нам неиз­вест­ны даты помолв­ки и бра­ка; ясно лишь, что он был заклю­чен не позд­нее 16 г., так как их стар­ший сын Гер­ма­ник родил­ся 24 мая 15 г.²⁷

Таким обра­зом, хотя Друз, как и Тибе­рий, был сыном Ливии от пер­во­го бра­ка и пасын­ком Авгу­ста, он полу­чил карьер­ные при­ви­ле­гии не «авто­ма­ти­че­ски» по дости­же­нии того же воз­рас­та, что в свое вре­мя его стар­ший брат, а с неко­то­рым запозда­ни­ем, о ран­ней же его карье­ре сведе­ний несрав­ни­мо мень­ше, чем о карье­ре Тибе­рия. Такое рас­хож­де­ние пред­став­ля­ет­ся неслу­чай­ным: по всей види­мо­сти, в пла­нах Авгу­ста Друз зани­мал менее важ­ное место. Хотя необ­хо­ди­мо отме­тить, что после смер­ти Мар­цел­ла в 23 г. сами эти пла­ны неиз­беж­но долж­ны были пре­тер­петь серь­ез­ные изме­не­ния, поэто­му срав­ни­вать карье­ры сыно­вей Ливии сле­ду­ет с осто­рож­но­стью — они раз­ви­ва­лись в раз­ных обсто­я­тель­ствах.

Вер­нем­ся к Тибе­рию. Пред­став­ля­ет­ся, что 24 г. сле­ду­ет рас­смат­ри­вать, как некий пере­лом­ный момент в его поло­же­нии. Имен­но в этом году Август пре­до­ста­вил пасын­ку опре­де­лен­ные при­ви­ле­гии, чем, с одной сто­ро­ны, воз­вы­сил его по отно­ше­нию ко всем осталь­ным, а с дру­гой — про­де­мон­стри­ро­вал, что пер­вое место отныне при­над­ле­жит Мар­цел­лу. Любо­пыт­но вспом­нить о помолв­ке Тибе­рия с малень­кой Вип­са­ни­ей, кото­рая состо­я­лась в 30-х годах. Посколь­ку, как уже отме­ча­лось, крайне сомни­тель­но, что в то вре­мя Окта­виан мог стро­ить какие-то дина­сти­че­ские пла­ны, мож­но пред­по­ло­жить, что в этом слу­чае зави­си­мость была обрат­ной. Если в слу­чае Мар­цел­ла брак послу­жил сим­во­лом его поло­же­ния в государ­стве, то в слу­чае с Тибе­ри­ем, воз­мож­но, имен­но его помолв­ка с Вип­са­ни­ей натолк­ну­ла Авгу­ста на мысль, какое место его пасы­нок будет отныне зани­мать в государ­стве. Вто­рое после Мар­цел­ла, т. е. то, кото­рое Агрип­па, тесть Тибе­рия, зани­мал при Авгу­сте, тесте Мар­цел­ла. Об этом месте Тибе­рия свиде­тель­ст­ву­ет вся преды­ду­щая карье­ра — место сле­ва во вре­мя Актий­ско­го три­ум­фа, отсут­ст­вие от его име­ни раздач рим­ским маль­чи­кам, тогда как от име­ни Мар­цел­ла такие разда­чи были, выступ­ле­ния Тибе­рия в защи­ту инте­ре­сов про­вин­ци­а­лов, «раз­во­рот» к плеб­су и ита­лий­цам в то вре­мя когда Мар­целл «ухо­дит» в сенат, и отдель­ный инте­рес пред­став­ля­ют бра­ки — помолв­ка Тибе­рия с Вип­са­ни­ей все еще в силе, а Мар­целл женит­ся на Юлии. По всей види­мо­сти, такая ситу­а­ция воз­ник­ла отча­сти слу­чай­но, но в 24 г. в государ­стве име­лось два вли­я­тель­ней­ших чело­ве­ка — Август и Агрип­па, и двое юно­шей, чле­нов импе­ра­тор­ской семьи, один из кото­рых женат на доче­ри Авгу­ста, а дру­гой — обру­чен с доче­рью Агрип­пы. Любо­пыт­но отме­тить еще одно сход­ство меж­ду стар­шей и млад­шей пара­ми. В дру­гой ста­тье я дока­зы­ва­ла, что в дет­стве Окта­виан и Агрип­па вос­пи­ты­ва­лись у одних учи­те­лей, и юность они про­ве­ли вме­сте²⁸. По всей види­мо­сти, так же обсто­я­ло дело с Мар­цел­лом и Тибе­ри­ем. Юно­ши были ровес­ни­ка­ми²⁹, с 32 г., после смер­ти отца Тибе­рия (Suet. Tib. 6) и раз­во­да Анто­ния с Окта­ви­ей (Plut. Ant. 57. 4) при­мер­но с 10 лет жили и вос­пи­ты­ва­лись в одном доме, веро­ят­нее все­го, у одних и тех же учи­те­лей, как в свое вре­мя Окта­виан и Агрип­па. Воз­мож­но, имен­но такое поло­же­ние дел мог­ло под­ска­зать Авгу­сту, какое место в буду­щем сле­ду­ет отве­сти в государ­стве Тибе­рию. Но суще­ст­ву­ет одна про­бле­ма. Офи­ци­аль­но Марк Вип­са­ний стал вто­рым чело­ве­ком в государ­стве после импе­ра­то­ра намно­го поз­же, толь­ко в 18 г. Ситу­а­ция с Агрип­пой в 20-х годах менее ясна. Поэто­му отвле­чем­ся нена­дол­го от Тибе­рия и с.86 рас­смот­рим, какое поло­же­ние зани­мал буду­щий сопра­ви­тель Авгу­ста в 26—24 гг., как раз в то вре­мя, когда прин­цепс начал явно выде­лять Тибе­рия и Мар­цел­ла.

В пери­од с 26 г. по 24 г. Агрип­па, к это­му вре­ме­ни трех­крат­ный кон­сул, не зани­мал ника­кой долж­но­сти — его дея­тель­ность в это вре­мя, по край­ней мере, отра­жен­ная в источ­ни­ках, сво­дит­ся пре­иму­ще­ст­вен­но к стро­и­тель­ству и бла­го­устрой­ству Рима³⁰. Исто­ри­ки, зани­мав­ши­е­ся био­гра­фи­ей Агрип­пы, не оста­нав­ли­ва­ют­ся подроб­но ни на при­чи­нах подоб­но­го поло­же­ния пол­ко­во­д­ца, ни на его поли­ти­че­ской зна­чи­мо­сти и дея­тель­но­сти в этот пери­од³¹. Одна­ко в кон­тек­сте насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния пред­став­ля­ет­ся важ­ным рас­смот­реть поло­же­ние Агрип­пы в этот пери­од имен­но с поли­ти­че­ской точ­ки зре­ния. Сра­зу же воз­ни­ка­ет вопрос, поче­му Агрип­па, делив­ший с Авгу­стом кон­суль­ство в преды­ду­щие два года, затем на три года вооб­ще оста­ет­ся без офи­ци­аль­ных пол­но­мо­чий. Но какую фор­маль­ную долж­ность мог полу­чить трех­крат­ный кон­сул? Выше толь­ко цен­зу­ра, но в 28 г. Агрип­па сов­мест­но с Авгу­стом как раз про­вел ценз (RGDA. 8. 2), так что эта долж­ность ока­за­лась бы для Агрип­пы бес­по­лез­ной. Посколь­ку Агрип­па остал­ся в Риме на вре­мя отсут­ст­вия Авгу­ста, пре­до­став­лять пол­но­мо­чия про­ма­ги­ст­ра­та ему тоже было бы бес­смыс­лен­но. Тогда что? Оче­вид­ный ответ — чет­вер­тое кон­суль­ство. Но в 26 г. одно кон­суль­ское место занял сам Август, вновь отдать вто­рое Агрип­пе озна­ча­ло бы вызвать недо­воль­ство ноби­лей, кото­рые не толь­ко были недо­воль­ны тем, что еже­год­но Август зани­ма­ет одно место (Dio Cass. LIII. 32. 3—4), но и не пита­ли сим­па­тий к Агрип­пе до такой сте­пе­ни, что позд­нее даже не поже­ла­ли посе­щать игры, устро­ен­ные в его память Авгу­стом уже после смер­ти пол­ко­во­д­ца (Dio Cass. LIV. 6). Но воз­ни­ка­ет дру­гой вопрос — поче­му имен­но в 26 г. Август испу­гал­ся недо­воль­ства ноби­лей, хотя оба преды­ду­щих года игно­ри­ро­вал его? По всей види­мо­сти, при­чи­на состо­я­ла в том, что имен­но в 28 г. и 27 г. Август и Агрип­па про­во­ди­ли круп­ные государ­ст­вен­ные пре­об­ра­зо­ва­ния, окон­ча­ние кото­рых ста­ло неко­то­рой гра­ни­цей меж­ду эпо­хой граж­дан­ских войн и вре­ме­нем мира³². В годы три­ум­ви­ра­та Окта­виа­ну важ­нее все­го было про­сто выжить и добить­ся гла­вен­ст­ву­ю­ще­го поло­же­ния в государ­стве. С про­воз­гла­ше­ни­ем мир­ной эпо­хи зада­ча изме­ни­лась: теперь сле­до­ва­ло на облом­ках про­шло­го зано­во отстра­и­вать государ­ство, а зна­чит, по мень­шей мере не ухуд­шать еще боль­ше отно­ше­ний ни с одним сосло­ви­ем, а напро­тив, по воз­мож­но­сти нала­жи­вать их³³. Кро­ме того, имен­но с наступ­ле­ни­ем эпо­хи мира сле­до­ва­ло воздать долж­ное сво­им сто­рон­ни­кам, кото­рые не полу­чи­ли долж­ной награ­ды в пред­ше­ст­ву­ю­щие годы. Пред­став­ля­ет­ся, что подоб­ную интер­пре­та­цию под­твер­жда­ют кон­су­лы трех сле­дую­щих лет: в 26 г. кол­ле­гой Авгу­ста стал Тит Ста­ти­лий Тавр, незнат­ный чело­век, он был лега­том Окта­ви­а­на в войне про­тив Секс­та Пом­пея (App. BC. V. 97—99; 103; 118; Oros. VI. 18. 21; 32), а во вре­мя Актий­ской кам­па­нии коман­до­вал сухо­пут­ной арми­ей Окта­ви­а­на (Vell. II. 85; Plut. Ant. 65; Dio Cass. L. 13. 5); в 25 г. — Марк Юний Силан, став­ший сто­рон­ни­ком Окта­ви­а­на лишь в 31 г., при­над­ле­жав­ший к знат­но­му пле­бей­ско­му роду и имев­ший доволь­но тес­ные свя­зи с рес­пуб­ли­кан­ца­ми и про­тив­ни­ка­ми Окта­ви­а­на³⁴; в 24 г. — Гай с.87 Нор­бан Флакк, не слиш­ком знат­ный, но все же имев­ший в роду кон­су­лов и к тому же сын одно­го из важ­ных сорат­ни­ков Окта­ви­а­на в эпо­ху граж­дан­ских войн³⁵. По раз­ным при­чи­нам, но все трое име­ли осно­ва­ния ожи­дать от Авгу­ста кон­суль­ской долж­но­сти.

Таким обра­зом, в 26 г. не суще­ст­во­ва­ло воз­мож­но­сти дать Агрип­пе фор­маль­ную долж­ность, кото­рая одно­вре­мен­но отве­ча­ла бы сле­дую­щим усло­ви­ям:

—не под­ры­ва­ла бы auc­to­ri­tas само­го Агрип­пы и была логи­че­ским про­дол­же­ни­ем его карье­ры;

—дава­ла Агрип­пе реаль­ную воз­мож­ность кон­тро­ли­ро­вать обста­нов­ку в Риме и зани­мать­ся государ­ст­вен­ны­ми дела­ми;

—не вызы­ва­ла бы недо­воль­ства ноби­ли­те­та.

Все воз­мож­ные вари­ан­ты не удо­вле­тво­ря­ли бы, по мень­шей мере, одно­му из усло­вий, а то и сра­зу несколь­ким³⁶. Но как в этом слу­чае пред­став­ля­ли себе Август и Агрип­па меха­низм вли­я­ния послед­не­го на ситу­а­цию в Риме? Веро­ят­но, в этом слу­чае они мог­ли рас­счи­ты­вать на два фак­то­ра: auc­to­ri­tas Агрип­пы, кото­рой он обла­дал как победо­нос­ный пол­ко­во­дец, трех­крат­ный кон­сул и чело­век, уже мно­гое сде­лав­ший для бла­го­устрой­ства Рима, и дру­же­ст­вен­ных кон­су­лов, через кото­рых Агрип­па мог дей­ст­во­вать. Сле­ду­ет ого­во­рить, что источ­ни­ки не сооб­ща­ют ни о каких реше­ни­ях или дей­ст­ви­ях Агрип­пы в эти годы, но, на мой взгляд, име­ет­ся кос­вен­ное под­твер­жде­ние того, что в 26—24 гг. при­сут­ст­вие Мар­ка Агрип­пы в Риме ока­зы­ва­ло важ­ное ста­би­ли­зи­ру­ю­щее воздей­ст­вие на обста­нов­ку в Горо­де. Все­го два­жды после 27 г. и уста­нов­ле­ния прин­ци­па­та и до смер­ти Агрип­пы в 12 г. слу­ча­лось так, что в Риме не было нико­го из дво­их — ни прин­цеп­са, ни его дру­га: с осе­ни 22 г. по 19 г. и с 17 г. по 14 г. Во вто­ром слу­чае Август назна­чил для кон­тро­ля ситу­а­ции в Риме пре­фек­та Горо­да — Ста­ти­лия Тав­ра, уже поста­вив его во гла­ве город­ских когорт, но в пер­вом слу­чае — не было нико­го³⁷. И при­ме­ча­тель­но, что имен­но в это вре­мя в Риме начи­на­ют­ся бес­по­ряд­ки, свя­зан­ные с кон­суль­ски­ми выбо­ра­ми (Dio Cass. LIV. 6. 1—4). Дион Кас­сий пря­мо пишет, что Август был недо­во­лен про­ис­шед­шим и вызвал с Восто­ка Агрип­пу, чтобы тот в даль­ней­шем кон­тро­ли­ро­вал ситу­а­цию в Горо­де и добав­ля­ет (LIV. 6. 5): Август «счел, что Агрип­па наи­бо­лее под­хо­дит для это­го, поже­лав и поче­том его наи­боль­шим облечь, чтобы и от это­го лег­че над ними власт­во­вал, вызвал его (ἔκρι­νε μὲν τὸν Ἀγρίπ­παν ἐπι­τη­δειότα­τον ἐς τοῦ­το εἶναι, βου­λη­θεὶς δὲ δὴ καὶ ἀξίωμα αὐτῷ μεῖ­ζον πε­ριθεῖ­ναι, ἵνα καὶ ἐκ τού­του ῥᾷον αὐτῶν ἄρχῃ, με­τεπέμ­ψα­το αὐτόν)» (пер. мой). Дан­ное сооб­ще­ние Дио­на Кас­сия пред­став­ля­ет­ся доволь­но любо­пыт­ным, осо­бен­но его сло­ва ῥᾷον αὐτῶν ἄρχῃ. Поче­му Дион Кас­сий пред­по­ла­га­ет, что для кон­тро­ля ситу­а­ции в Горо­де Агрип­пе, на тот момент обла­дав­ше­му пол­но­мо­чи­я­ми «пред­ста­ви­те­ля Цеза­ря» в восточ­ных про­вин­ци­ях (Jos. Fl. AI. XV. 10. 2) (на Рим эти пол­но­мо­чия не рас­про­стра­ня­лись) и, веро­ят­но, зна­чи­тель­ной auc­to­ri­tas, нужен был брак с Юли­ей, с.88 чтобы лег­че кон­тро­ли­ро­вать поло­же­ние в Риме? Как пред­став­ля­ет­ся, эти сло­ва Дио­на Кас­сия под­твер­жда­ют, что Агрип­па дол­жен был справ­лять­ся с про­бле­ма­ми в Горо­де без опо­ры на какие-либо фор­маль­ные пол­но­мо­чия, а поль­зу­ясь лишь сво­ей auc­to­ri­tas. При­ме­ча­тель­но еще, что если в 26—24 гг. Агрип­па остал­ся в спо­кой­ном Горо­де, то в 21 г. он ехал ула­жи­вать уже раз­го­рев­ши­е­ся бес­по­ряд­ки, воз­мож­но, имен­но поэто­му Дион Кас­сий и упо­ми­на­ет об укреп­ле­нии авто­ри­те­та Агрип­пы посред­ст­вом бра­ка с Юли­ей. Нако­нец, сле­ду­ет крат­ко упо­мя­нуть, что ситу­а­ция, когда Агрип­па заме­ща­ет в Риме Авгу­ста, не имея на то ника­ких фор­маль­ных пол­но­мо­чий, не была для дру­зей новой — как раз неза­дол­го до 26 г., вско­ре после бит­вы при Акции, Окта­виа­ну при­шлось отпра­вить в Рим Агрип­пу в помощь Меце­на­ту, так как в Ита­лии рез­ко воз­рос­ло недо­воль­ство вете­ра­нов. И в то вре­мя Агрип­па с Меце­на­том дей­ст­во­ва­ли от име­ни Окта­ви­а­на, име­ли пра­во вскры­вать и изме­нять по сво­е­му усмот­ре­нию его пись­ма сена­ту, мог­ли и писать посла­ния от его име­ни и поль­зо­вать­ся его перст­нем-печат­кой (Dio Cass. LI. 3. 5—6).

В кон­це 20 г. Агрип­пе при­шлось уехать в Гал­лию в свя­зи с вол­не­ни­я­ми, кото­рые там нача­лись, а в 19 г. он начал воен­ные дей­ст­вия про­тив кан­та­бров (Dio Cass. LIV. 11. 1—2)³⁸. Август к это­му вре­ме­ни в Рим еще не вер­нул­ся. И вновь в Риме нача­лись бес­по­ряд­ки из-за кон­суль­ских выбо­ров (подроб­ный рас­сказ об этом эпи­зо­де см. Dio Cass. LIV. 10. 1—2). Как заме­ча­ет Дион Кас­сий, Август, пони­мая, что кон­ца это­му все­му не будет, поспе­шил в Рим. Любо­пыт­но, что бес­по­ряд­ки начи­на­лись имен­но тогда, когда Авгу­ста и Агрип­пы в Риме не было. Мож­но пред­по­ло­жить, что в 26—24 гг. таких инци­ден­тов не слу­ча­лось по той при­чине, что одно кон­суль­ское место по-преж­не­му зани­мал Август, но с дру­гой сто­ро­ны, чем мень­ше мест — тем боль­ше кон­ку­рен­ция за них, так что борь­ба за един­ст­вен­ное сво­бод­ное место долж­на была быть более ост­рой, чем за два. Поэто­му пред­став­ля­ет­ся неслу­чай­ным, что в 26—24 гг., когда Агрип­па при­сут­ст­во­вал в Риме, даже без долж­но­сти и пол­но­мо­чий, в Горо­де царил порядок.

Сле­ду­ет отме­тить так­же несколь­ко важ­ных собы­тий 25 г., свя­зан­ных с Агрип­пой: имен­но в этом году он завер­ша­ет стро­и­тель­ство Пан­тео­на, в про­на­осе кото­ро­го ста­вит свою ста­тую и ста­тую Авгу­ста, имен­но в этом году Агрип­па по при­гла­ше­нию Авгу­ста пере­се­ля­ет­ся в его дом, и имен­но в 25 г. Марк Вип­са­ний заме­ня­ет Авгу­ста на цере­мо­нии бра­ко­со­че­та­ния Мар­цел­ла и Юлии. Все это слу­жит важ­ным пока­за­те­лем, что Агрип­па игра­ет в государ­стве замет­ную роль³⁹.

Таким обра­зом, пред­став­ля­ет­ся, что, несмот­ря на то, что в 26—24 гг. Агрип­па не зани­мал каких-либо маги­ст­ра­тур, он фак­ти­че­ски был вто­рым после прин­цеп­са чело­ве­ком в государ­стве, заме­нял его, когда тот отсут­ст­во­вал, и импе­ра­тор с помо­щью неофи­ци­аль­ных меро­при­я­тий нагляд­но демон­стри­ро­вал, что Агрип­па нахо­дит­ся прак­ти­че­ски в рав­ном с ним поло­же­нии.

Из выше­ска­зан­но­го сле­ду­ет, что уже в 26—24 гг. Август вполне мог пла­ни­ро­вать для сво­его пасын­ка в буду­щем то самое место рядом с Мар­цел­лом, кото­рое уже в эти годы зани­мал при Авгу­сте Агрип­па — место вто­ро­го чело­ве­ка в государ­стве, «пра­вой руки» прин­цеп­са. Об этом свиде­тель­ст­ву­ют при­ви­ле­гии и поче­сти, полу­чен­ные Тибе­ри­ем (нена­мно­го, но всё же усту­паю­щие тако­вым у Мар­цел­ла), его «пово­рот» к плеб­су, про­вин­ци­а­лам и ита­лий­цам, тогда как Мар­цел­ла прин­цепс вво­дит в сенат. При­ме­ча­тель­но, что имен­но такое разде­ле­ние «сфер вли­я­ния» наблюда­ет­ся в стро­и­тель­ной поли­ти­ке Авгу­ста и Агрип­пы: дея­тель­ность прин­цеп­са направ­ле­на в боль­шей сте­пе­ни на при­об­ре­те­ние сим­па­тий ноби­ли­те­та, с.89 дея­тель­ность его дру­га — плеб­са⁴⁰. И, воз­мож­но, имен­но по этой при­чине в воен­ной сфе­ре Мар­целл и Тибе­рий высту­па­ют пол­но­стью на рав­ных — если стар­ше­му сыну Ливии было суж­де­но занять в буду­щем место Агрип­пы, над­ле­жа­ло обес­пе­чить мак­си­маль­но лояль­ное отно­ше­ние к нему в тех вой­сках, с кото­ры­ми рано или позд­но ему при­дет­ся отпра­вить­ся на вой­ну.

Таким обра­зом, дина­сти­че­ская поли­ти­ка Авгу­ста в пери­од с 27 г. по 23 г. пред­став­ля­ет­ся сле­дую­щим обра­зом: на теку­щий момент пер­вое место зани­мал сам Август, вто­рое после него — Марк Агрип­па, а в буду­щем место прин­цеп­са дол­жен был занять зять Авгу­ста и его пле­мян­ник — Мар­целл, а место Мар­ка Агрип­пы — его зять и пасы­нок Авгу­ста, а так­же пото­мок доста­точ­но знат­но­го рода — Тибе­рий. Инте­рес­но, что эту схе­му Август потом пытал­ся повто­рить еще два­жды — с Гаем и Луци­ем, а затем с Дру­зом и Гер­ма­ни­ком. Веро­ят­но, подоб­ная схе­ма «двое­вла­стия» пред­став­ля­лась Авгу­сту удач­ной не толь­ко по при­чине соб­ст­вен­но­го весь­ма успеш­но­го опы­та с Агрип­пой, но еще и пото­му, что она обес­пе­чи­ва­ла бо́льшую без­опас­ность и умень­ша­ла веро­ят­ность буду­щих заго­во­ров про­тив прин­цеп­сов — убить одно­вре­мен­но дво­их вла­сти­те­лей намно­го слож­нее, чем одно­го, а уби­вать одно­го не име­ет смыс­ла. При помо­щи двух наслед­ни­ков — Мар­цел­ла и Тибе­рия обес­пе­чи­ва­лась пре­ем­ст­вен­ность вла­сти, повто­ре­ние успеш­но­го опы­та «двое­вла­стия» Авгу­ста и Агрип­пы в сле­дую­щем поко­ле­нии и неко­то­рая защи­та в буду­щем от бес­по­ряд­ков, ибо Мар­целл, кров­ный род­ст­вен­ник Авгу­ста и его зять, все­гда будет иметь пре­иму­ще­ство перед Тибе­ри­ем, зато знат­ность Тибе­рия защи­тит его от той непри­яз­ни, что питал ноби­ли­тет к Агрип­пе, а женить­ба на Вип­са­нии проч­но свя­жет его с семьей, кли­ен­та­ми и сто­рон­ни­ка­ми пол­ко­во­д­ца после смер­ти послед­не­го. Одна­ко ско­ро­по­стиж­ная смерть Мар­цел­ла в 23 г., судя по все­му, внес­ла суще­ст­вен­ные коррек­ти­вы в эти пла­ны.

---

Лите­ра­ту­ра

1. Маш­кин Н. А. 1949: Прин­ци­пат Авгу­ста. Про­ис­хож­де­ние и соци­аль­ная сущ­ность. М. —Л.

2. Меже­риц­кий Я. Ю. 1994: «Рес­пуб­ли­кан­ская монар­хия»: мета­мор­фо­зы идео­ло­гии и поли­ти­ки импе­ра­то­ра Авгу­ста. Москва—Калу­га.

3. Таривер­ди­е­ва С. Э. 2013a: Окта­виан и Агрип­па: обсто­я­тель­ства зна­ком­ства и общая юность // Антич­ный мир и архео­ло­гия. Вып. 16. Сара­тов, 132—140.

4. Таривер­ди­е­ва С. Э. 2013b: Мар­целл и дина­сти­че­ская поли­ти­ка Авгу­ста в 23 г. до н. э. // Stu­dia his­to­ri­ca. Вып. XIII, 158—178.

5. Таривер­ди­е­ва С. Э. 2014: Стро­и­тель­ная дея­тель­ность Мар­ка Агрип­пы в Древ­нем Риме // Изве­стия Ураль­ско­го феде­раль­но­го уни­вер­си­те­та. Серия 2. Гума­ни­тар­ные нау­ки. № 1, 6—25.

6. As­tin A. E. 1958: The Lex An­na­lis be­fo­re Sul­la // La­to­mus. Vol. XVI. Fasc. 1, 49—64.

7. Ba­dian E. 1974a: The Quaes­torship of Ti­be­rius Ne­ro // Mne­mo­sy­ne. Vol. 27. Fasc. 2, 160—172.

8. Ba­dian E. 1974b: The Thes­sa­lian Clients of Ti­be­rius Ne­ro // Clas­si­cal Re­view. Vol. 24, 186.

9. Ba­dian E. 1982: «Cri­sis Theo­ries» and the Be­gin­ning of the Prin­ci­pa­te // Ro­ma­ni­tas — Chris­tia­ni­tas. Un­ter­su­chun­gen zur Ge­schich­te und Li­te­ra­tur der rö­mi­schen Kai­ser­zeit. B. —Ν. Y., 18—41.

10. Bar­reth A. P. 2002: Li­via. First La­dy of Im­pe­rial Ro­me. New Ha­ven—Lon­don.

11. Bau­man R. 2003: Women and Po­li­tics in An­cient Ro­me. L. —N. Y.

12. Beard M. 2007: The Ro­man Tri­umph. Cambr. (Mass.)—L.

13. Blei­cken J. 2010: Augus­tus. Eine Bio­gra­phie. Ham­burg.

14. Bower­sock G. W. 1965: Augus­tus and the Greek World. Oxf.

15. Brandt H. 1995: Mar­cel­lus «suc­ces­sio prae­pa­ra­tus»? Augus­tus, Mar­cel­lus und die Jah­re 29—23 v. Chr. // Chi­ron. 25, 1—17.

16. Cor­bett J. H. 1974: The Suc­ces­sion Po­li­cy of Augus­tus // La­to­mus. T. 33. Fasc. 1, 87—97.

17. Fitzler K., Seeck O. 1918: Iuli­us (132) // RE. Hlbd 19, 275—381.

с.90

18. Groag E. 1936: Nor­ba­nus (9, 9a) // RE. Hlbd 33, 932—934, 1270—1272.

19. Kie­nast D. 2009: Augus­tus. Prin­zeps und Mo­narch. Darmstadt.

20. Kroll W. 1918: Iuli­us (138) // RE. Hlbd 19, 435—464.

21. Kuttner A. 1995: The Ca­se of Bos­co­rea­le Cups. Ber­ke­ley—Los An­ge­les—Oxf.

22. Le­vick B. 1971: The Be­gin­ning of Ti­be­rius’ Ca­reer // CQ. Vol. 21, 478—486.

23. Le­vick B. 1999: Ti­be­rius the Po­li­ti­cian. L. —N. Y.

24. Mün­zer F. 1999: Ro­man Aris­toc­ra­tic Par­ties and Fa­mi­lies / Engl. tr. T. Rid­ley. Bal­ti­mo­re—Lon­don.

25. Mur­ray W. M. 2004: Birthpla­ce of Em­pi­re: The Le­ga­cy of Ac­tium // Am­pho­ra. Vol. 3, 8—9, 16 (элек­трон­ная пуб­ли­ка­ция: http://apac­las­sics.org/si­tes/de­fault/files/do­cu­ments/am­pho­ra3.2.pdf).

26. Rein­hold M. 1933: Mar­cus Ag­rip­pa. A Bio­gra­phy. Ge­ne­ve.

27. Rich J. W., Wil­liams J. H. C. 1999: Le­ges et Iv­ra P. R. Res­ti­tuit: A New Aure­us of Oc­ta­vian and the Settle­ment of 28—27 B. C. // The Nu­mis­ma­tic Chro­nic­le. Vol. 159, 169—213.

28. Rod­daz J.-M. 1984: Mar­cus Ag­rip­pa. Ro­me.

28. Sal­mon E. T. 2004: A His­to­ry of the Ro­man World: From 30 BC to AD 138. L.

29. Sawińsky P. 2011: Mar­cus Clau­dius Mar­cel­lus in the Oc­ta­vian Augus­tus’ Fa­mi­ly and Po­li­ti­cal Plans // Stu­dia Les­co Mro­zewicz ab ami­cis et dis­ci­pu­lis de­di­ca­ta / Ed. S. Ru­cińsky, C. Bal­bu­za, C. Królczyk. Poznán, 359—367.

30. Schmit­then­ner W. 1962: Augus­tus’ spa­ni­scher Feldzug und der Kampf um den Prin­zi­pat // His­to­ria. Bd 11. Ht 1, 20—85.

31. Scul­lard H. H. 2011: From the Grac­chi to Ne­ro: A His­to­ry of Ro­me 133 BC to AD 68. L. —N. Y.

32. Sea­ger R. 2005: Ti­be­rius. Mal­den—Ox­ford—Carlton.

33. Se­ve­ry B. 2003: Augus­tus and the Fa­mi­ly at the Birth of the Ro­man Em­pi­re. L. —N. Y.

34. Ship­ley F. 2008: Ag­rip­pa’s Buil­ding Ac­ti­vi­ties in Ro­me. Euge­ne.

35. Shot­ter D. 2005: Ti­be­rius Cae­sar. L. —N. Y.

36. Stein A. 1899: Clau­dius (139) // RE. Bd 3, 2703—2719.

37. Sum­ner G. V. 1972: Ora­tors in Ci­ce­ro’s Bru­tus: Pro­so­por­ga­phy and Chro­no­lo­gy. To­ron­to.

38. Sum­ner G. V. 1978: Var­ro­nes Mu­re­nae // HSCPh. Vol. 82, 187—195.

39. Swan M. 1966: The Con­su­lar Fas­ti of 23 B. C. and the Con­spi­ra­cy of Var­ro Mu­re­na // HSCPh. Vol. 71, 235—247.

40. Sy­me R. 1939: The Ro­man Re­vo­lu­tion. Oxf.

41. Sy­me R. 1986: The Augus­tan Aris­toc­ra­cy. Oxf.

---

The Pla­ce of Ti­be­rius in Augus­tus’ Dy­nas­tic Po­li­cy be­fo­re 23 BC

Sa­bi­na E. Ta­ri­ver­diye­va

The aut­hor explo­res the prob­lem of Ti­be­rius’ pla­ce in Augus­tus’ plans at the be­gin­ning of the 20-ies B. C. This pe­riod is usual­ly ig­no­red both in the bio­gra­phies of Ti­be­rius and in spe­cial re­search dea­ling with the dy­nas­tic po­li­cy of Augus­tus. The ar­tic­le al­so ana­ly­zes the po­si­tion of Ti­be­rius in com­pa­ri­son with that of his coe­val Mar­cel­lus and of his bro­ther Dru­sus at the sa­me age, the bet­ro­thal of Ti­be­rius with one-year-old Vip­sa­nia and the ac­tual po­si­tion of Ag­rip­pa between 26 and 24 B. C., when the ge­ne­ral had no for­mal powers.

The aut­hor conclu­des that du­ring the 20s BC Augus­tus was plan­ning that in the fu­tu­re his el­der step­son would ta­ke the pla­ce near Mar­cel­lus si­mi­lar to that of Mar­cus Ag­rip­pa near Augus­tus, the pla­ce of the se­cond most power­ful man in the sta­te, the clo­sest aco­ly­te of the ru­ling prin­ceps. Ap­pa­rantly, ac­cor­ding to Augus­tus’ project, the pair Mar­cel­lus — Ti­be­rius was even­tual­ly to rep­la­ce his union with Ag­rip­pa in the sta­te.

Keywords: Ti­be­rius, Augus­tus, Mar­cus Ag­rip­pa, prin­ci­pa­te, suc­ces­sion po­li­cy, Vip­sa­nia, bet­ro­thal.