О знаменитых иноземных полководцах

XXII. Гамилькар

1. Гамиль­кар, сын Ган­ни­ба­ла, по про­зви­щу Бар­ка, кар­фа­ге­ня­нин, начал коман­до­вать вой­ском еще в моло­дые годы; было это в Сици­лии, во вре­мя 1-й Пуни­че­ской вой­ны*, но бли­же к ее кон­цу. До его при­бы­тия дела кар­фа­ге­нян на суше и на море шли пло­хо; он же, где бы ни появ­лял­ся, нико­гда не усту­пал вра­гу, не давал ему воз­мож­но­сти чинить вред и, напро­тив, часто, когда пред­став­лял­ся слу­чай, напа­дал сам и все­гда выхо­дил победи­те­лем. Так и полу­чи­лось, что когда пуны поте­ря­ли почти все свои вла­де­ния в Сици­лии, он так удач­но обо­ро­нял Эрикс, что воен­ные дей­ст­вия в этом месте как буд­то засты­ли на мерт­вой точ­ке. Меж­ду тем кар­фа­ге­няне, потер­пев пора­же­ние от рим­ско­го кон­су­ла Г. Лута­ция в мор­ском бою при Эгат­ских ост­ро­вах¹, поста­но­ви­ли окон­чить вой­ну и пре­до­ста­ви­ли это дело на усмот­ре­ние Гамиль­ка­ра. А он, горя жела­ни­ем сра­жать­ся, решил все же хло­потать о мире, посколь­ку пони­мал, что оте­че­ство, исто­щив­шее свои сред­ства, не в состо­я­нии более выно­сить пре­врат­но­сти вой­ны; но при этом он уже тогда леле­ял мысль воз­об­но­вить борь­бу при пер­вых же бла­го­при­ят­ных обсто­я­тель­ствах и бить­ся с рим­ля­на­ми до тех пор, пока они не победят в чест­ном бою или не под­ни­мут руки вверх в знак пора­же­ния. С таким наме­ре­ни­ем он и заклю­чил мир, про­явив при этом осо­бое упор­ство: когда Катул наста­и­вал на том, что вой­на может быть пре­кра­ще­на толь­ко при усло­вии, если Гамиль­кар и его люди, зани­мав­шие Эрикс, уда­лят­ся из Сици­лии, сдав ору­жие, тот заявил, что оте­че­ство его соглас­но под­чи­нить­ся, но сам он ско­рее умрет, чем воз­вра­тит­ся домой с таким позо­ром, ибо недо­стой­но его чести выдать про­тив­ни­ку то ору­жие, кото­рое роди­на вру­чи­ла ему на бит­ву с вра­гом. И Катул усту­пил его непре­клон­но­сти².

2. По при­бы­тии в Кар­фа­ген Гамиль­кар нашел поло­же­ние государ­ства дале­ко не таким, как наде­ял­ся. Так слу­чи­лось, что вслед­ст­вие дол­гих внеш­них невзгод здесь раз­го­ре­лась меж­до­усоб­ная вой­на такой силы, что Кар­фа­ген ока­зал­ся в боль­шей опас­но­сти, чем когда-либо, не счи­тая того вре­ме­ни, когда он был раз­ру­шен. Преж­де все­го, отло­жи­лись наем­ни­ки, навер­бо­ван­ные для вой­ны с Римом; чис­ло их дости­га­ло 20 тыс. Взбун­то­вав всю Афри­ку, они оса­ди­ли самый Кар­фа­ген. Пуны до того устра­ши­лись эти­ми беда­ми, что даже запро­си­ли под­мо­ги у рим­лян — и полу­чи­ли ее³. Но в кон­це кон­цов, дой­дя почти до пол­но­го отча­я­ния, они назна­чи­ли глав­но­ко­ман­дую­щим Гамиль­ка­ра. Он не толь­ко отбро­сил от стен Кар­фа­ге­на непри­я­те­ля, в рядах кото­ро­го собра­лось боль­ше 100 тыс. бой­цов, но и загнал вра­гов в такое место, где, запер­тые в узком про­стран­стве, они гиб­ли боль­ше от голо­да, чем от меча. Все отпав­шие горо­да, в том чис­ле Ути­ку и Гип­пон, мощ­ней­шие твер­ды­ни Афри­ки, он воз­вра­тил оте­че­ству. Не оста­но­вив­шись на этом, он рас­ши­рил гра­ни­цы дер­жа­вы и настоль­ко уми­ротво­рил Афри­ку, что каза­лось, буд­то она не зна­ла вой­ны в тече­ние мно­гих лет.

3. Удач­но завер­шив эти дела, питая в душе отва­гу и нена­висть к рим­ля­нам, Гамиль­кар в поис­ках удоб­но­го пред­ло­га для вой­ны добил­ся, чтобы его посла­ли во гла­ве вой­ска в Испа­нию⁴; туда же он взял с собой сына сво­его Ган­ни­ба­ла девя­ти лет. Кро­ме того, при нем был Гасдру­бал — знат­ный и кра­си­вый юно­ша, о кото­ром неко­то­рые гово­ри­ли, буд­то Гамиль­кар любил его более греш­но, чем подо­ба­ет. Конеч­но, раз­ве может вели­кий чело­век избе­жать хулы сплет­ни­ков! Из-за этих раз­го­во­ров блю­сти­тель нра­вов запре­тил Гасдру­ба­лу нахо­дить­ся при Гамиль­ка­ре, но тот выдал за юно­шу свою дочь, и тогда по кар­фа­ген­ско­му обы­чаю нель­зя уже было запре­тить тестю общать­ся с зятем. Я упо­мя­нул об этом слу­чае пото­му, что после гибе­ли Гамиль­ка­ра этот зять его воз­гла­вил вой­ско, совер­шил вели­кие дела и стал пер­вым пол­ко­вод­цем, чья щед­рость раз­вра­ти­ла ста­рин­ные нра­вы кар­фа­ге­нян. После его смер­ти армия вру­чи­ла коман­до­ва­ние Ган­ни­ба­лу.

4. Итак, Гамиль­кар пере­плыл море, достиг Испа­нии и, поль­зу­ясь бла­го­при­ят­ной судь­бою, стя­жал здесь боль­шие успе­хи: поко­рив самые боль­шие и воин­ст­вен­ные пле­ме­на, он обес­пе­чил лошадь­ми, ору­жи­ем, людь­ми и день­га­ми всю Афри­ку. Погиб он в сра­же­нии с вет­то­на­ми в то вре­мя, когда замыш­лял пере­не­сти вой­ну в Ита­лию, на 9-м году пре­бы­ва­ния в Испа­нии. Неиз­мен­ная нена­висть его к рим­ля­нам, как пред­став­ля­ет­ся, во мно­гом спо­соб­ст­во­ва­ла нача­лу 2-й Пуни­че­ской вой­ны, ибо сын его Ган­ни­бал вслед­ст­вие настой­чи­вых закля­тий отца полу­чил такие убеж­де­ния, что ско­рее бы умер, чем отка­зал­ся потя­гать­ся с рим­ля­на­ми силой.