Историческая библиотека

Книга XXXVI

I. (1) …В это вре­мя при­быв­шие из Сици­лии сооб­щи­ли о вос­ста­нии рабов, исчис­ля­е­мых во мно­го десят­ков тысяч. Когда это ста­ло извест­но в Риме, там очу­ти­лись в весь­ма затруд­ни­тель­ном поло­же­нии, так как из отбор­ных сол­дат почти 60000 погиб­ло в галль­ской войне с ким­вра­ми и труд­но было послать в Сици­лию отбор­ных вои­нов. II. (1) Перед сици­лий­ским вос­ста­ни­ем рабов в Ита­лии было мно­го корот­ких и мел­ких заго­во­ров рабов, как буд­то боже­ство таким путем пред­ве­ща­ло буду­щее огром­ное вос­ста­ние в Сици­лии. Пер­вое дви­же­ние рабов было близ Нуце­рии, где 30 рабов устро­и­ли заго­вор, но они были быст­ро нака­за­ны. Вто­рое про­изо­шло око­ло Капуи, где вос­ста­ло 200 рабов. Но и это дви­же­ние было ско­ро уни­что­же­но. Третье носи­ло очень стран­ный харак­тер. (2) Был некто Тит Мину­ций, рим­ский всад­ник, сын бога­то­го отца. Он влю­бил­ся в чужую рабы­ню, отли­чав­шу­ю­ся сво­ей кра­сотой. Всту­пив с нею в связь и охва­чен­ный необы­чай­ной стра­стью, он выку­пил ее. Весь во вла­сти сво­его безум­но­го увле­че­ния, Мину­ций с трудом добил­ся у гос­по­ди­на рабы­ни согла­сия про­дать ее за 7 атти­че­ских талан­тов и назна­чил срок, когда он упла­тит свой долг. Ему пове­ри­ли из-за богат­ства отца. Когда настал назна­чен­ный срок, у Мину­ция не было денег, и он выпро­сил еще 30 дней льгот­ных. (3) Когда этот срок насту­пил, у него нача­ли тре­бо­вать денег. Тогда, так как поло­же­ние его было без­вы­ход­ным, а страсть достиг­ла выс­шей сте­пе­ни, он решил­ся на совер­шен­но безум­ный посту­пок: он соста­вил заго­вор про­тив сво­их креди­то­ров, а сам при­нял цар­скую власть. Купив 500 пол­ных ком­плек­тов воору­же­ния в кредит, по кото­ро­му он обя­зал­ся упла­тить в назна­чен­ный срок, Мину­ций тай­но пере­пра­вил в какую-то дерев­ню сво­их соб­ст­вен­ных рабов, в коли­че­стве 400 чело­век, и убедил их под­нять вос­ста­ние. (4) Надев диа­де­му, пур­пу­ро­вое оде­я­ние, окру­жив себя лик­то­ра­ми и про­чи­ми зна­ка­ми вла­сти, Мину­ций при содей­ст­вии рабов про­воз­гла­сил себя царем. Лиц, кото­рые тре­бо­ва­ли пла­ту за деви­цу, он при­ка­зал обез­гла­вить, пред­ва­ри­тель­но нака­зав их роз­га­ми. Воору­жив рабов, Мину­ций дви­нул­ся на бли­жай­шие поме­стья и тех рабов в них, кото­рые при­со­еди­ня­лись к вос­став­шим, наде­лял ору­жи­ем, а сопро­тив­ляв­ших­ся уби­вал. В ско­ром вре­ме­ни у Мину­ция собра­лось более 700 вои­нов. Раз­бив их на цен­ту­рии, он постро­ил укреп­ле­ния и при­ни­мал туда вос­став­ших. (5) Когда о вос­ста­нии узна­ли в Риме, сенат при­нял по это­му пово­ду разум­ное реше­ние, кото­рое и име­ло успех. Из город­ских пре­то­ров сенат назна­чил для поим­ки бег­лых рабов Луция Лукул­ла. Послед­ний, немед­лен­но набрав в Риме 600 вои­нов, при­был в Капую, где под его началь­ст­вом собра­лось 4000 пехо­тин­цев и 400 всад­ни­ков. (6) Вет­тий, узнав об энер­гич­ном дви­же­нии Лукул­ла, занял укреп­лен­ный холм, имея в сво­ем рас­по­ря­же­нии более 3500 чело­век. В про­ис­шед­шей схват­ке верх взя­ли бег­лые рабы, так как они сра­жа­лись с более высо­ко­го места. После это­го Лукулл, под­ку­пив Вет­ти­е­ва пол­ко­во­д­ца Апол­ло­ния и дав ему офи­ци­аль­ную клят­ву, что он будет про­щен, убедил его пре­дать мятеж­ни­ков. Бла­го­да­ря содей­ст­вию Апол­ло­ния, кото­рый схва­тил и выдал рим­ля­нам Вет­тия, послед­ний, боясь нака­за­ния, покон­чил с собой; все, при­ни­мав­шие уча­стие в вос­ста­нии, были истреб­ле­ны, кро­ме пре­да­те­ля Апол­ло­ния. Это вос­ста­ние¹ было, перед сици­лий­ским, самым боль­шим вос­ста­ни­ем рабов, явля­ясь как бы про­ло­гом к нему. Сици­лий­ское же вос­ста­ние нача­лось сле­дую­щим обра­зом. III. (1) Во вре­мя вой­ны Мария с ким­вра­ми сенат дал ему пра­во при­гла­шать себе на помощь союз­ни­ков из чис­ла замор­ских наро­дов. Марий послал за помо­щью к царю Вифи­нии Нико­меду. Тот отве­чал, что боль­шин­ство вифин­цев, уведен­ных рим­ски­ми пуб­ли­ка­на­ми (откуп­щи­ка­ми), томят­ся в раб­стве в про­вин­ци­ях. (2) Сенат вынес поста­нов­ле­ние, чтобы ни один из сво­бод­но­рож­ден­ных союз­ни­ков не нахо­дил­ся в раб­стве в про­вин­ции, и чтобы об их осво­бож­де­нии поза­бо­ти­лись пре­то­ры. Тогда в Сици­лии пре­то­ром был Лици­ний Нер­ва. Соглас­но поста­нов­ле­нию сена­та, он осво­бо­дил мно­гих рабов сво­им судеб­ным реше­ни­ем, так что в тече­ние немно­гих дней боль­ше вось­ми­сот чело­век полу­чи­ли сво­бо­ду. Все рабы, нахо­див­ши­е­ся на ост­ро­ве, были пре­ис­пол­не­ны надежд на осво­бож­де­ние. (3) Но сици­лий­ская знать, съе­хав­шись к пре­то­ру, про­си­ла его отка­зать­ся от сво­его пла­на. Нер­ва, под­куп­лен­ный день­га­ми, или желая уго­дить зна­ти, пре­кра­тил раз­бор всех дел об осво­бож­де­нии, а при­хо­див­шим к нему с тем, чтобы полу­чить сво­бо­ду, с бра­нью при­ка­зы­вал воз­вра­щать­ся обрат­но к сво­им гос­по­дам. Но рабы, собрав­шись, поки­ну­ли Сира­ку­зы и, укрыв­шись на свя­щен­ном участ­ке Пали­ков, нача­ли сго­ва­ри­вать­ся друг с дру­гом о вос­ста­нии. (4) Во мно­гих местах дер­зость рабов ста­ла про­яв­лять­ся вполне откры­то. Пер­вы­ми осво­бо­ди­ли себя 30 рабов, при­над­ле­жав­ших двум бога­тым бра­тьям в обла­сти Гали­кий. Во гла­ве их сто­ял Варий. Ночью они уби­ли сво­их гос­под, когда те спа­ли, а затем отпра­ви­лись в бли­жай­шие поме­стья и ста­ли побуж­дать к вос­ста­нию дру­гих рабов. В эту ночь рабов собра­лось более 120 чело­век. (5) Заняв место, укреп­лен­ное самой при­ро­дой, они укре­пи­ли его еще боль­ше и при­ня­ли к себе 80 дру­гих воору­жен­ных рабов. Пре­тор про­вин­ции Лици­ний Нер­ва быст­ро напал на рабов и оса­дил их, но не имел успе­ха. Видя, что укреп­ле­ние невоз­мож­но взять силою, пре­тор обра­тил­ся к помо­щи пре­да­тель­ства. Был некто Гай Тици­ний, по про­зви­щу Гадей, кото­рый, за два года перед тем, был при­суж­ден к смер­ти, но избе­жал нака­за­ния. Он занял­ся гра­бе­жом в той мест­но­сти и, уби­вая во вре­мя раз­бой­ни­чьих набе­гов мно­гих сво­бод­ных, не при­чи­нял ника­ко­го вреда рабам. В этом-то Гадее пре­тор, под­ку­пив его обе­ща­ни­я­ми на без­на­ка­зан­ность, и нашел помощ­ни­ка для выпол­не­ния сво­их пла­нов. (6) Гадей, имея у себя доста­точ­ное чис­ло вер­ных рабов, сно­сит­ся с укреп­ле­ни­ем, где засе­ли вос­став­шие, под видом того, что он жела­ет участ­во­вать вме­сте с ними в войне про­тив рим­лян. Радуш­но при­ня­тый мятеж­ни­ка­ми, он был избран ими бла­го­да­ря его храб­ро­сти вождем и таким обра­зом пре­дал укреп­ле­ние. Из мятеж­ни­ков одни были изруб­ле­ны во вре­мя бит­вы, дру­гие, боясь попасть в плен и под­верг­нуть­ся нака­за­нию, сами бро­си­лись вниз со ска­лы. Итак, пер­вое вос­ста­ние рабов было подав­ле­но выше­опи­сан­ным обра­зом. IV. (1) Когда сол­да­ты были уже рас­пу­ще­ны по домам, кто-то при­нес изве­стие, что 80 вос­став­ших рабов уби­ли рим­ско­го всад­ни­ка Пуб­лия Кло­ния и соби­ра­ют боль­шое чис­ло людей. Пре­тор, сби­тый с тол­ку чужи­ми сове­та­ми, когда к тому же боль­шин­ство сол­дат было уже рас­пу­ще­но, из-за сво­ей мед­ли­тель­но­сти дал воз­мож­ность мятеж­ни­кам еще луч­ше обез­опа­сить свое поло­же­ние. (2) Высту­пив с налич­ны­ми вои­на­ми и перей­дя реку Аль­бу, он достиг мятеж­ни­ков, рас­по­ло­жив­ших­ся на Капри­он­ской горе, и всту­пил в город Герак­лею. Не напа­дая на рабов, пре­тор тем самым содей­ст­во­вал росту вос­ста­ния, так как мятеж­ни­ки всюду раз­гла­ша­ли об его тру­со­сти. Из окрест­ных мест сте­ка­лось мно­го рабов, при­готов­ляв­ших­ся все­ми воз­мож­ны­ми спо­со­ба­ми к бит­ве. В пер­вые 70 дней было воору­же­но более 800 чело­век, затем чис­ло их достиг­ло не менее 2000. (3) Узнав в Герак­лее о росте сил мятеж­ни­ков, пре­тор назна­чил коман­дую­щим Мар­ка Тици­ния, дав ему 600 сол­дат из гар­ни­зо­на Энны. Тици­ний напал на мятеж­ни­ков, но так как они име­ли чис­лен­ное пре­вос­ход­ство и поль­зо­ва­лись выго­да­ми мест­но­сти, то отряд Мар­ка Тици­ния обра­тил­ся в бег­ство. Мно­го из его людей было уби­то, осталь­ные, побро­сав ору­жие, с трудом спас­лись. Мятеж­ни­ки, имея в сво­ем рас­по­ря­же­нии такую воору­жен­ную силу, еще сме­лее при­ня­лись за дело, и уже все рабы ста­ли носить­ся с мыс­лью о вос­ста­нии. (4) С каж­дым днем под­ни­ма­лись новые мас­сы рабов, и чис­ло их рос­ло настоль­ко быст­ро, что в тече­ние немно­гих дней дошло до 6000. Сой­дясь на собра­ние и орга­ни­зо­вав совет, они преж­де все­го избра­ли царем раба по име­ни Саль­вия, кото­рый поль­зо­вал­ся репу­та­ци­ей опыт­но­го чело­ве­ка в гада­нии по внут­рен­но­стям жерт­вен­ных живот­ных и в игре на флей­те при орги­а­сти­че­ских пред­став­ле­ни­ях. Саль­вий, став царем, избе­гал горо­дов, счи­тая, что (пре­бы­ва­ние в них) ведет к без­дель­ни­ча­нью и изне­жен­но­сти; разде­лив мятеж­ни­ков на три части и назна­чив такое же чис­ло коман­дую­щих над каж­дой частью, он при­ка­зал им делать реко­гнос­ци­ров­ки по всей Сици­лии и после них всем встре­чать­ся в опре­де­лен­ное вре­мя в одном месте. (5) При этих реко­гнос­ци­ров­ках рабы запас­лись боль­шим коли­че­ст­вом живот­ных, в том чис­ле лоша­дей, и в корот­кое вре­мя обза­ве­лись более чем 2000 всад­ни­ков. Пехо­тин­цев у них было не мень­ше 20000, вполне под­готов­лен­ных, бла­го­да­ря воин­ским упраж­не­ни­ям. Неожи­дан­но напав на укреп­лен­ный город Мор­ган­ти­ну, мятеж­ни­ки нача­ли делать энер­гич­ные и непре­рыв­ные ата­ки. (6) Пре­тор, при­дя ноч­ным мар­шем на помощь горо­ду и имея с собою почти 10000 вои­нов из ита­лий­цев и сици­лий­цев, застал мятеж­ни­ков, заня­тых оса­дой. Он напал на их лагерь в то вре­мя, когда лишь неболь­шое коли­че­ство вои­нов охра­ня­ло его, боль­шое коли­че­ство плен­ных жен­щин и дру­гой раз­но­об­раз­ной добы­чи. Поэто­му пре­то­ру уда­лось лег­ко взять лагерь. Раз­гра­бив его, он пошел к Мор­ган­тине. (7) Мятеж­ни­ки, в свою оче­редь, вне­зап­но бро­си­лись на него и, бла­го­да­ря стре­ми­тель­но­сти уда­ра с более высо­ких пози­ций, тот­час одер­жа­ли верх. Вой­ска пре­то­ра обра­ти­лись в бег­ство. Так как царем мятеж­ни­ков было отда­но при­ка­за­ние не уби­вать нико­го из тех, кото­рые бро­са­ли ору­жие, то боль­шин­ство, посту­пая так, обра­ти­лось в бег­ство. Пере­хит­рив таким спо­со­бом вра­гов, Саль­вий полу­чил обрат­но свой лагерь и, одер­жав слав­ную победу, овла­дел боль­шим коли­че­ст­вом ору­жия у раз­би­то­го непри­я­те­ля. (8) Бла­го­да­ря чело­ве­ко­лю­би­во­му при­ка­за­нию Саль­вия, ита­лий­цев и сици­лий­цев погиб­ло в бит­ве не более 600, а взя­то в плен было око­ло 4000. Так как к Саль­вию, бла­го­да­ря его успе­ху, сте­ка­лось мно­го рабов, то он удво­ил свои силы. Но он имел в сво­их руках откры­тое (неза­щи­щен­ное) место и пото­му сно­ва при­нял­ся за оса­ду Мор­ган­ти­ны, объ­явив сво­бод­ны­ми нахо­див­ших­ся там рабов. Так как их гос­по­да, с сво­ей сто­ро­ны, обе­ща­ли им сво­бо­ду, если они будут сра­жать­ся вме­сте с ними, то рабы пред­по­чли полу­чить сво­бо­ду от гос­под и рев­ност­но бились на их сто­роне. Поэто­му мор­ган­тин­цам уда­лось отде­лать­ся от оса­ды. Пре­тор же, отме­нив после это­го обе­ща­ние сво­бо­ды, дан­ное рабам, добил­ся лишь того, что боль­шин­ство город­ских рабов дезер­ти­ро­ва­ло к мятеж­ни­кам. V. (1) В обла­сти Эге­сты и Лили­бея и в осталь­ных смеж­ных местах отло­жи­лось мно­го рабов. Гла­вой их сде­лал­ся Афи­ни­он, кили­ки­ец родом, чело­век весь­ма муже­ст­вен­ный. Он был управ­ля­ю­щим двух бога­тых бра­тьев. Обла­дая боль­шой опыт­но­стью в деле пред­ска­за­ния по звездам, он под­бил на вос­ста­ние сна­ча­ла око­ло 200 рабов, быв­ших под его началь­ст­вом, а затем сосед­них, так что в тече­ние пяти дней, вокруг него собра­лось более 1000 чело­век. (2) Выбран­ный ими царем и надев на себя диа­де­му, Афи­ни­он при­нял так­ти­ку, про­ти­во­по­лож­ную так­ти­ке осталь­ных мятеж­ни­ков. Он не при­ни­мал в свою армию всех без раз­ли­чия вос­став­ших, но брал в вой­ско луч­ших из них, а осталь­ным при­ка­зы­вал оста­вать­ся на сво­ей преж­ней рабо­те и забо­тить­ся о сво­ем хозяй­стве, под­дер­жи­вая в нем порядок. Таким путем достав­ля­лось обиль­ное про­до­воль­ст­вие для вои­нов. (3) Афи­ни­он при­киды­вал­ся, буд­то боги воз­ве­сти­ли ему посред­ст­вом звезд, что он станет царем всей Сици­лии. Поэто­му-де необ­хо­ди­мо беречь стра­ну и нахо­дя­щих­ся в ней живот­ных и запа­сы, как свои соб­ст­вен­ные. Нако­нец, собрав свы­ше 10000 чело­век, он осме­лил­ся оса­дить еще не разо­рен­ный город Лили­бей. Испы­тав в этом неуда­чу, Афи­ни­он решил оста­вить оса­ду, гово­ря, что это ему при­ка­зы­ва­ют боги, так как, в слу­чае про­дол­же­ния ее, оса­ждаю­щие испы­та­ют несча­стье. (4) Когда он при­готов­лял­ся к отступ­ле­нию от горо­да, при­бы­ли на кораб­лях отбор­ные мавру­сий­цы, кото­рые были посла­ны на помощь лили­бей­цам под пред­во­ди­тель­ст­вом Гомо­на. Ночью он со сво­им отрядом напал неожи­дан­но на пере­дви­гав­шу­ю­ся армию Афи­ни­о­на. Мно­гих убив, нема­лое коли­че­ство ранив, Гомон вошел в город. По это­му слу­чаю мятеж­ни­ки изум­ля­лись пред­ска­за­нию Афи­ни­о­на, сде­лан­но­му посред­ст­вом гада­ния по звездам. VI. (1) Всю Сици­лию охва­ти­ли рас­строй­ство и целая эпо­пея бед­ст­вий. Не толь­ко рабы, но и бед­ня­ки из чис­ла сво­бод­ных пре­да­ва­лись все­воз­мож­ным бес­чин­ствам и гра­бе­жам, бес­стыд­но уби­вая попа­дав­ших­ся им рабов и сво­бод­ных, чтобы не было свиде­те­лей их безу­мия.

Поэто­му все жите­ли горо­дов едва-едва мог­ли счи­тать сво­им лишь то, что нахо­ди­лось за город­ски­ми сте­на­ми, то же, что было за сте­на­ми, счи­та­ли чужим и при­над­ле­жав­шим рабам в силу без­за­кон­но­го захва­та. И нема­ло дру­го­го необы­чай­но­го при­хо­ди­лось испы­ты­вать мно­гим в Сици­лии. VII. (1) Оса­див Мор­ган­ти­ну, Саль­вий делал набе­ги по стране вплоть до Леон­тин­ской рав­ни­ны. Собрав все свое вой­ско, не мень­ше 30000 отбор­ных вои­нов, он при­нес жерт­ву геро­ям Пали­кам и посвя­тил им одну из пур­пур­ных одежд в каче­стве дара за победу. Про­воз­гла­сив себя царем, он полу­чил от вос­став­ших имя Три­фо­на². (2) Когда Саль­вий наме­ре­вал­ся завла­деть Три­о­ка­лой и постро­ить там себе дво­рец, он послал за Афи­ни­о­ном, как царь за пол­ко­вод­цем. Все дума­ли, что Афи­ни­он станет оспа­ри­вать его пер­вен­ство, и что бла­го­да­ря раздо­ру меж­ду ними вой­на лег­ко пре­кра­тит­ся… Но судь­ба, как бы нароч­но уве­ли­чи­вая силы мятеж­ни­ков, сде­ла­ла так, что вожди их всту­пи­ли в согла­ше­ние друг с дру­гом. Три­фон быст­ро при­шел со сво­и­ми сила­ми в Три­о­ка­лу, и Афи­ни­он при­был туда же с 3000 чело­век, пови­ну­ясь, как коман­дую­щий, царю Три­фо­ну. Осталь­ные свои силы Афи­ни­он послал разо­рять стра­ну и воз­му­щать рабов. Затем Три­фон, запо­до­зрив Афи­ни­о­на в наме­ре­нии напасть на него, в под­хо­дя­щий момент при­ка­зал заклю­чить его под стра­жу. Самое место, кото­рое и без того было недо­ступ­ным по сво­е­му при­род­но­му поло­же­нию, Три­фон укре­пил еще боль­ше слож­ны­ми соору­же­ни­я­ми. (3) Сама Три­о­ка­ла, гово­рят, назы­ва­ет­ся так бла­го­да­ря трем пре­крас­ным каче­ствам, кото­ры­ми она обла­да­ет: во-пер­вых, бла­го­да­ря боль­шо­му коли­че­ству род­ни­ко­вой воды, отли­чаю­щей­ся сво­им слад­ко­ва­тым вку­сом; во-вто­рых, бла­го­да­ря тому, что при­ле­гаю­щая мест­ность бога­та вино­град­ны­ми и мас­лич­ны­ми наслаж­де­ни­я­ми и чрез­вы­чай­но удоб­на для зем­леде­лия; в-третьих, бла­го­да­ря тому, что Три­о­ка­ла была пре­вос­ход­ной кре­по­стью, пред­став­ляя собою как бы огром­ную непри­ступ­ную ска­лу. Этою ска­лою и все­ми окрест­но­стя­ми горо­да, пол­ны­ми все­воз­мож­ных жиз­нен­ных при­па­сов, обне­ся все это еще раз сте­ною про­тя­же­ни­ем в 8 ста­дий и выко­пав глу­бо­кий ров, Три­фон вос­поль­зо­вал­ся для построй­ки двор­ца. Он устро­ил и цар­ское жили­ще и пло­щадь, кото­рая мог­ла вме­стить мно­же­ство наро­да. (4) Из мужей, отли­чаю­щих­ся рас­суди­тель­но­стью, Три­фон избрал доста­точ­ное чис­ло, назна­чил их сво­и­ми совет­ни­ка­ми и поль­зо­вал­ся ими как чле­на­ми сове­та. При вся­ко­го рода пере­го­во­рах, он наде­вал тогу, окайм­лен­ную пур­пу­ром, и широ­кий хитон, имел лик­то­ров с секи­ра­ми и все осталь­ное, что состав­ля­ет отли­чие и слу­жит укра­ше­ни­ем цар­ской вла­сти. VIII. (1) Про­тив мятеж­ни­ков рим­ский сенат назна­чил Луция Лици­ния Лукул­ла, под началь­ст­вом кото­ро­го было 14000 рим­лян и ита­лий­цев, 800 вифин­цев, фес­са­лий­цев и акар­нан­цев, 600 лукан­цев, кото­ры­ми пред­во­ди­тель­ст­во­вал Клеп­тий, хоро­ший коман­дир, извест­ный сво­ею храб­ро­стью, и еще 600 дру­гих, так что все­го у Лукул­ла соста­ви­лась армия в 17000 вои­нов, с кото­ры­ми он и занял Сици­лию. (2) Три­фон, осво­бо­див Афи­ни­о­на от выдви­ну­то­го про­тив него обви­не­ния, решил вое­вать с рим­ля­на­ми. Он хотел вести борь­бу в Три­о­ка­ле, но Афи­ни­он сове­то­вал не заклю­чать самих себя в оса­ду, вести борь­бу в откры­том поле. Так как взя­ло верх послед­нее мне­ние, то рабы рас­по­ло­жи­лись лаге­рем близ Скир­теи в коли­че­стве не мень­шем 40000 чело­век. Рим­ский лагерь отсто­ял от них на 12 ста­дий. (3) Сна­ча­ла завя­за­лась частая пере­стрел­ка, затем про­тив­ни­ки постро­и­лись в бое­вой порядок. Успех скло­нял­ся то на одну, то на дру­гую сто­ро­ну, и мно­го наро­да пало с обе­их сто­рон. Афи­ни­он, сра­жа­ясь во гла­ве отбор­но­го отряда всад­ни­ков в 200 чело­век, усе­ял тру­па­ми все окру­жаю­щее его про­стран­ство, но, ране­ный в оба коле­на, он, после того как полу­чил еще третью рану, выбыл из строя. Поэто­му рабы пали духом и обра­ти­лись в бег­ство. (4) Афи­ни­он, при­тво­рив­шись мерт­вым, остал­ся неза­ме­чен­ным сре­ди тру­пов и в насту­пив­шую ночь скрыл­ся. Рим­ляне одер­жа­ли бле­стя­щую победу, так как бежа­ли и вой­ска Три­фо­на и он сам. Мно­го наро­ду было изруб­ле­но во вре­мя бег­ства, так что общее чис­ло уби­тых было не мень­ше 20000. Осталь­ные, под покро­вом ноч­ной тем­ноты, бежа­ли в Три­о­ка­лу, хотя пре­то­ру было бы лег­ко уни­что­жить и этих, если бы он их пре­сле­до­вал. (5) Рабы настоль­ко пали духом, что реши­ли было вер­нуть­ся к гос­по­дам и отдать­ся на их милость. Одна­ко победи­ло мне­ние тех, кото­рые пред­ла­га­ли бороть­ся до послед­ней кап­ли кро­ви и не сда­вать­ся вра­гам. Через 9 дней явил­ся пре­тор с наме­ре­ни­ем оса­дить Три­о­ка­лу. То при­чи­няя урон вра­гу, то сам неся поте­ри, он в кон­це кон­цов отсту­пил, так как силы его усту­па­ли силам мятеж­ни­ков, и послед­ние сно­ва под­ня­ли голо­ву. Из все­го того, что было необ­хо­ди­мо сде­лать, пре­тор ниче­го не выпол­нил либо по соб­ст­вен­но­му без­дей­ст­вию, либо за взят­ку. За это впо­след­ст­вии он был пре­дан рим­ля­на­ми суду и нака­зан. IX. (1) Пре­ем­ник Лукул­ла, пре­тор Гай Сер­ви­лий, так­же не совер­шил ниче­го, достой­но­го упо­ми­на­ния. Поэто­му и он, подоб­но Лукул­лу, впо­след­ст­вии был при­суж­ден к изгна­нию. После смер­ти Три­фо­на пре­ем­ни­ком его вла­сти дела­ет­ся Афи­ни­он. Он без вся­ко­го про­ти­во­дей­ст­вия со сто­ро­ны Сер­ви­лия, с одной сто­ро­ны, оса­ждал горо­да, а с дру­гой — сме­ло опу­сто­шал всю стра­ну и овла­дел мно­гим.

(2) Пре­тор Лукулл, узнав, что дру­гой пре­тор Гай Сер­ви­лий пере­пра­вил­ся через (Мес­син­ский) про­лив, чтобы при­нять от Лукул­ла коман­до­ва­ние, рас­пу­стил сол­дат, сжег пали­са­ды и обоз, желая, чтобы его пре­ем­ник не имел ника­ких сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ных средств для веде­ния вой­ны…

X. (1) На сле­дую­щий год в Риме были избра­ны кон­су­ла­ми Гай Марий (в пятый раз) и Гай Аци­лий. Аци­лий, послан­ный про­тив мятеж­ни­ков, одер­жал над ними бле­стя­щую победу бла­го­да­ря соб­ст­вен­ной храб­ро­сти. Он убил само­го царя вос­став­ших Афи­ни­о­на в геро­и­че­ском еди­но­бор­стве, и хотя сам был ранен при этом в голо­ву, но выле­чил­ся. Затем он высту­пил про­тив осталь­ных мятеж­ни­ков, кото­рых было 10000 чело­век. Они не ста­ли ожи­дать напа­де­ния, но бежа­ли в укреп­лен­ные места. Одна­ко Аци­лий неослаб­но при­ни­мал все необ­хо­ди­мые меры, пока не поко­рил их оса­дой. (2) Оста­ва­лась еще тыся­ча рабов под пред­во­ди­тель­ст­вом Сати­ра. Сна­ча­ла Аци­лий про­бо­вал поко­рить их воору­жен­ною силою, но затем, когда они посла­ли пар­ла­мен­те­ров и сда­лись, он тот­час осво­бо­дил их от нака­за­ния и, отведя в Рим, сде­лал гла­ди­а­то­ра­ми… (3) Неволь­ни­че­ская вой­на в Сици­лии, про­дол­жа­ясь око­ло четы­рех лет, име­ла такой тра­ги­че­ский конец.

XI. (1) Не толь­ко мас­са рабов опу­сто­ша­ла охва­чен­ную мяте­жом область, но и сво­бод­ные, не имев­шие име­ний в ней, обра­ти­лись к гра­бе­жу и бес­чин­ствам. Лишен­ные состо­я­ния, они как в силу нуж­ды, так и по бес­чин­ству тол­па­ми рас­про­стра­ня­лись по стране, уго­ня­ли ста­да, рас­хи­ща­ли скоп­лен­ные в кла­до­вых запа­сы и уби­ва­ли попа­дав­ших­ся им навстре­чу сво­бод­ных и рабов, чтобы не было свиде­те­лей их безу­мия и бес­чин­ства. (2) Вслед­ст­вие пре­кра­ще­ния дей­ст­вия рим­ско­го суда в стране воца­ри­лась анар­хия, и все вла­сти, поль­зу­ясь бес­кон­троль­но­стью, поз­во­ля­ли себе при­чи­нять вели­чай­шие несча­стья. Всюду в стране про­ис­хо­ди­ло насиль­ст­вен­ное рас­хи­ще­ние иму­ще­ства бога­тых. Те, кото­рые рань­ше зани­ма­ли пер­вое место в горо­дах по сво­ей извест­но­сти и богат­ству, теперь, бла­го­да­ря неожи­дан­но­му пово­роту судь­бы, не толь­ко теря­ли иму­ще­ство из-за свое­во­лия бег­лых рабов, но и были вынуж­де­ны тер­петь оскорб­ле­ния со сто­ро­ны сво­бод­ных… (3) Вооб­ще в горо­дах было рас­строй­ство и нару­ше­ние закон­ных прав, ибо мятеж­ни­ки, гос­под­ст­вуя над откры­ты­ми места­ми, дела­ли стра­ну непро­хо­ди­мой. Они мсти­ли сво­им гос­по­дам и не мог­ли насы­тить­ся неожи­дан­но выпав­шим на их долю сча­стьем. Город­ские рабы томи­лись и были гото­вы к вос­ста­нию, вну­шая ужас сво­им гос­по­дам.