ДРАКО́Н, ДРА́КОНТ

Dra­co, Δρά­κων,

1) архонт, веро­ят­но, 621 г. до Р. Х., пер­вый зако­но­да­тель Афин, ока­зал­ся не в состо­я­нии успо­ко­ить недо­воль­ство угне­тен­но­го гос­под­ст­ву­ю­щей ари­сто­кра­ти­ей наро­да, кото­рый потре­бо­вал пись­мен­но­го начер­та­ния зако­нов в ограж­де­ние от про­из­во­ла судей­ской вла­сти; а не достиг он сво­ей цели имен­но пото­му, что, не изме­няя почти ни в чем суще­ст­во­вав­шее государ­ст­вен­ное устрой­ство, толь­ко уза­ко­нил обы­ден­ное пра­во сво­им уло­же­ни­ем о нака­за­ни­ях и оста­но­вил про­из­вол гос­под­ст­во­вав­ше­го в древ­ней Елла­де обы­чая кро­во­мще­ния под­чи­не­ни­ем его суду ефе­тов. Стро­гость его поста­нов­ле­ний уже в древ­но­сти вошла в посло­ви­цу (ора­тор Демад гово­рил, что дра­ко­нов закон напи­сан кро­вью); но, судя даже по недо­ста­точ­ным, дошед­шим до нас изве­сти­ям об этих зако­нах (θεσ­μοί), кое-что пре­уве­ли­че­но в этом направ­ле­нии. Plut. Sol. 17. Зако­ны, отно­сив­ши­е­ся к убий­ству (οἱ φο­νικοὶ νό­μοι), оста­лись в силе и при Солоне. Gell. 11, 18. О стро­го­сти дра­ко­но­вых зако­нов см. Aris­tot. pol. 2, 9, 9; она отно­си­лась даже к неоду­шев­лен­ным пред­ме­там. Paus. 6, 11, 2.

Неко­то­рые следы ука­зы­ва­ют на то, что древ­ние родо­вые узы, соеди­няв­шие пле­ме­на, фра­трии и семей­ства в одно государ­ство и под­дер­жи­вав­шие это объ­еди­не­ние, ослаб­ли уже в ран­ний пери­од атти­че­ской исто­рии (ср. Ναυκ­ρα­ρία). Ослаб­ле­ние этих стро­гих вза­им­ных отно­ше­ний, не заме­нен­ных еще новы­ми фор­ма­ми государ­ст­вен­но­го устрой­ства, вызы­ва­ло анар­хи­че­ские стрем­ле­ния и внут­рен­ние раздо­ры, вслед­ст­вие кото­рых жизнь и иму­ще­ство граж­дан под­вер­га­лись посто­ян­ной опас­но­сти. Пер­вая энер­гич­ная попыт­ка оста­но­вить такое оди­ча­ние нра­вов пред­при­ня­та дра­ко­но­вым зако­но­да­тель­ст­вом. По недо­стат­ку точ­ных изве­стий, мы можем реши­тель­но утвер­ждать толь­ко то, что зако­ны эти ста­ра­лись исце­лить язву при­ме­не­ни­ем жесто­кой стро­го­сти. Дра­кон, кажет­ся, не имел в виду дать государ­ству новое устрой­ство; это пря­мо гово­рит Ари­сто­тель (Pol. 2, 9, 3), кото­рый видит един­ст­вен­ную осо­бен­ность дра­ко­но­вых учреж­де­ний, дан­ных суще­ст­ву­ю­щей уже общине, в суро­во­сти его поста­нов­ле­ний. Итак, цель его зако­нов состо­я­ла в том, чтобы про­ти­во­дей­ст­во­вать рас­па­де­нию древ­не­а­ри­сто­кра­ти­че­ско­го строя посред­ст­вом при­ме­не­ния самых край­них средств. Про­ис­хо­ди­ло ли от Дра­ко­на орга­ни­че­ское учреж­де­ние вро­де нав­кра­рий, цель кото­рых, веро­ят­но, так­же состо­я­ла в про­ти­во­дей­ст­вии новы­ми сред­ства­ми раз­ло­же­нию древ­них форм государ­ст­вен­ной жиз­ни, этот вопрос дол­жен остать­ся нере­шен­ным (ср. так­же Ναυκ­ρα­ρία). Пока­за­ние же Пол­лук­са, буд­то бы Дра­кон учредил суди­ли­ща ефе­тов, невер­но (см. Ἐφε­ταί). Впро­чем, успех дра­ко­но­вых зако­нов так мало соот­вет­ст­во­вал видам зако­но­да­те­ля, что рас­при, воз­ник­шие меж­ду мест­ны­ми пар­ти­я­ми педи­эев, пара­ли­ев и диа­кри­ев и кило­но­вы сму­ты при­ве­ли было государ­ство на край гибе­ли, от кото­рой оно мог­ло спа­стись лишь вступ­ле­ни­ем на совер­шен­но новый, про­ти­во­по­лож­ный путь раз­ви­тия;

2) Дра­кон, грам­ма­тик и мет­рик, родом из карий­ско­го горо­да Стра­то­ни­кии, жив­ший ок. 100 г. по Р. Х., автор мно­го­чис­лен­ных сочи­не­ний. Дошед­шее до нас под его име­нем сочи­не­ние περὶ μέτ­ρων (изд. вме­сте с соч. Чече­са G. Her­mann, 1812 и Lehrs в сво­ем соч. изда­нии He­ro­dia­ni scrip­ta tria, 1848) пред­став­ля­ет собой лишь извле­че­ние, сде­лан­ное в позд­ней­шее вре­мя.