ТЕАТР ПОМПЕЯ (Theat­rum Pom­peii, рис. 82): пер­вый камен­ный театр в Риме, постро­ен­ный Пом­пе­ем и, соглас­но с.384 наи­бо­лее рас­про­стра­нён­ной вер­сии, посвя­щён­ный в 55 г. до н. э., в год его вто­ро­го кон­суль­ства (As­con. in Cic. Pis. 1 [Stangl 11]; Tac. Ann. XIV. 20; Cass. Dio XXXIX. 38. 1—6). По слу­чаю посвя­ще­ния были пока­за­ны вели­ко­леп­ные игры, в том чис­ле зве­ри­ные трав­ли (ve­na­tio) с уча­сти­ем пяти­сот львов, бит­ва сло­нов и дру­гие дико­ви­ны (Cic. Pis. 65; Plut. Pomp. 52. 4). Зда­ние назы­ва­лось не толь­ко «театр Пом­пея» (theat­rum Pom­peii), но и «Пом­пе­ев театр» (Theat­rum Pom­peia­num, см., напр., Plin. HN. XXXVI. 115; Suet. Tib. 47), «Мра­мор­ный театр» (Fast. Amit. 12 авгу­ста; см. Deg­ras­si, A. Fas­ti An­ni Nu­ma­ni et Iulia­ni (Inscrip­tio­nes Ita­liae 13. 2). Ro­ma, 1963. P. 190—191), а ино­гда про­сто «Театр» (Suet. Ne­ro 13. 2; ср. Plin. HN. XXXIII. 54). Он все­гда был глав­ным теат­ром в Риме.

Счи­та­лось, что про­ект зда­ния ско­пи­ро­ва­ли с теат­ра в Мити­ле­нах, но рас­ши­ри­ли и сде­ла­ли более вели­ко­леп­ным (Plut. Pomp. 42. 4). Посколь­ку театр в Мити­ле­нах в соот­вет­ст­вии с обы­ча­ем был постро­ен на склоне хол­ма и не мог иметь такой сце­ны, какая под­ра­зу­ме­ва­ет­ся в опи­са­нии теат­ра Скав­ра у Пли­ния (см. Theat­rum Scau­ri), это, веро­ят­но, ошиб­ка. Либо про­ект Пом­пея не уда­лось адап­ти­ро­вать к гео­гра­фи­че­ским усло­ви­ям Рима, либо архи­тек­тор убедил его пред­по­честь совер­шен­но новый про­ект. В ито­ге театр про­сла­вил­ся укра­шав­ши­ми его ста­ту­я­ми, в чис­ле кото­рых были изо­бра­же­ния исто­ри­че­ских дико­вин, таких как жен­щи­на из Тралл, родив­шая трид­цать детей (Plin. HN. VII. 34). Груп­па из четыр­на­дца­ти ста­туй работы Копо­ния изо­бра­жа­ла четыр­на­дцать наро­дов, поко­рён­ных Пом­пе­ем; они были уста­нов­ле­ны «вокруг Пом­пе­е­ва теат­ра» (cir­ca Pom­pei­um) — веро­ят­но, не вен­ча­ли зри­тель­ские ряды, а сто­я­ли у стол­бов внеш­ней арка­ды (Plin. HN. XXXVI. 41; Suet. Ne­ro 46. 1). Над зри­тель­ски­ми ряда­ми нахо­ди­лось несколь­ко (четы­ре или, ско­рее, пять) хра­мов или свя­ти­лищ; глав­ный храм, рас­по­ло­жен­ный, види­мо, на основ­ной оси, был посвя­щён Вене­ре Победи­тель­ни­це, а осталь­ные — Чести, Доб­ле­сти, Сча­стью и Вик­то­рии (?) (Fast. Amit., Al­lif., 13 авгу­ста; Deg­ras­si A. Op. cit. P. 93—94; ср. Suet. Claud. 21. 1). Посвя­щая этот ком­плекс, Пом­пей при­гла­сил народ Рима на посвя­ще­ние хра­ма Вене­ры Победи­тель­ни­цы, пред­ста­вив театр как все­го-навсе­го лест­ни­цу для пред­став­ле­ний, при­мы­каю­щую к хра­му (Ter­tull. De Spect. 10). Таким обра­зом Пом­пей, по сло­вам Тер­тул­ли­а­на, избе­жал пори­ца­ния за то, что постро­ил театр, ибо более суро­вые рим­ляне осуж­да­ли подоб­ные стро­е­ния. Но к это­му вре­ме­ни такие пре­до­сто­рож­но­сти едва ли тре­бо­ва­лись, и такое при­гла­ше­ние по край­ней мере отча­сти сле­ду­ет рас­це­ни­вать как шут­ку. Гел­лий (X. 1. 7) сооб­ща­ет, что когда Пом­пей соби­рал­ся посвя­щать храм, то не уве­рен был, напи­сать ли con­sul ter­tio или con­sul ter­tium, и по сове­ту Цице­ро­на напи­сал про­сто con­sul tert. Это долж­но озна­чать, что храм был посвя­щён через три года после теат­ра, в 52 г. до н. э. Далее Гел­лий сооб­ща­ет, что на реста­ври­ро­ван­ной сцене про­бле­ма была раз­ре­ше­на за счёт исполь­зо­ва­ния чис­ла III, поэто­му пред­став­ля­ет­ся, что театр, сце­на и храм были частя­ми еди­но­го про­ек­та, вклю­чав­ше­го ком­плекс во всех его состав­ных частях, и это пред­по­ло­же­ние под­твер­жда­ет­ся свиде­тель­ст­вом Вел­лея Патер­ку­ла (II. 48. 2).

В 32 г. до н. э. Август с боль­ши­ми издерж­ка­ми вос­ста­но­вил зда­ние, но не доба­вил к нему сво­его име­ни (RGDA. 20), а ста­тую Пом­пея вынес из курии Пом­пея (q. v.), где у её под­но­жия был убит Цезарь, и mar­mo­reo iano su­per­po­suit^[1] напро­тив регии теат­ра (Suet. Aug. 31. 5). Види­мо, это озна­ча­ет, что ста­туя теперь сто­я­ла на мра­мор­ной арке на глав­ной оси ком­плек­са. Посколь­ку арка в самом теат­ре, даже неболь­шая, заго­ра­жи­ва­ла бы обзор зри­те­лям, что было бы недо­пу­сти­мо, её мож­но счи­тать аркой, изо­бра­жён­ной на Мра­мор­ном плане в пор­ти­ке Пом­пея за глав­ным вхо­дом (por­ta re­gia) сце­ны и на одной оси с ним. В 21 г. н. э. театр сго­рел (Hie­ron. a. Abr. 2037), и Тибе­рий взял­ся за его рестав­ра­цию (Vell. Pat. II. 130. 1; Tac. Ann. III. 72). Сенат тогда решил уста­но­вить в теат­ре брон­зо­вую ста­тую Сея­на (Sen. Marc. 224; Cass. Dio LVII. 21. 3). Тибе­рий не завер­шил рестав­ра­цию (Suet. Tib. 47); её закон­чил Кали­гу­ла (Suet. Ca­lig. 21), а Клав­дий посвя­тил зда­ние (Suet. Claud. 21. 1; Cass. Dio LX. 6. 8). На сцене Клав­дий напи­сал своё имя и имя Тибе­рия, а так­же вос­ста­но­вил имя Пом­пея (Cass. Dio LX. 6. 8). Кро­ме того, Клав­дий достро­ил рядом с теат­ром мра­мор­ную арку в честь Тибе­рия: сенат поста­но­вил её воз­ве­сти, но она сто­я­ла недо­стро­ен­ной. Это похо­же на с.385 контр­ме­ру про­тив ста­туи Сея­на, но о место­на­хож­де­нии этой арки нет ука­за­ний; ясно лишь, что она не была частью само­го теат­ра. Воз­мож­но, это арка, изо­бра­жён­ная в пор­ти­ке Пом­пея с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны от арки за глав­ным вхо­дом (por­ta re­gia) сце­ны.

В 66 г. н. э., когда Тиридат, царь Арме­нии, нанёс государ­ст­вен­ный визит в Рим, Нерон при­ка­зал позо­ло­тить весь инте­рьер теат­ра и натя­нуть над ним пур­пур­ные наве­сы (Plin. HN. XXXIII. 54; Cass. Dio LXII. 6. 1—2). В вре­мя вели­ко­го пожа­ра в 80 г. н. э. сце­на сго­ре­ла (Cass. Dio LXVI. 24. 2), и её, види­мо, вос­ста­но­вил Доми­ци­ан. При Сеп­ти­мии Севе­ре ещё одну рестав­ра­цию про­вёл Квинт Аци­лий Фуск, про­ку­ра­тор работ в Пом­пе­е­вом теат­ре (pro­cu­ra­tor ope­ris Theat­ri Pom­peia­ni, CIL. VIII. 1439 = ILS. 1430, CIL. XIV. 154 = ILS. 1431). В 247 г. театр сно­ва сго­рел (Hie­ron. a. Abr. 2263). Далее сооб­ща­ет­ся о рестав­ра­ци­ях при Дио­кле­ти­ане и Мак­си­ми­ане (Chron. 148), Гоно­рии и Арка­дии (CIL. 6. 1191 = ILS. 793; ср. 1193), и, нако­нец, о рестав­ра­ции, про­ведён­ной Сим­ма­хом (Cas­siod. Var. IV. 51. 3—4; ср. Sym­mach. Rei. 8. 3). На про­тя­же­нии всей сво­ей исто­рии это была одна из досто­при­ме­ча­тель­но­стей Рима, в отли­чие от теат­ра Мар­цел­ла (Cass. Dio XXXIX. 38. 1).

Театр нахо­дил­ся на Мар­со­вом поле, так что в ката­ло­гах рай­о­нов он фигу­ри­ру­ет в IX рай­оне, и на момент стро­и­тель­ства сто­ял почти обособ­лен­но; с восто­ка к нему при­мы­кал пор­тик Пом­пея, слу­жив­ший укры­ти­ем от дождя для зри­те­лей и попу­ляр­ным местом про­гу­лок в осталь­ное вре­мя и упи­рав­ший­ся тор­цом в Свя­щен­ную пло­щадь (Area Sac­ra) на Лар­го Арджен­ти­на (q. v.), но осталь­ные три сто­ро­ны теат­ра были сво­бод­ны. Он при­сут­ст­ву­ет на фраг­мен­тах Мра­мор­но­го пла­на (Ca­ret­to­ni G., Co­li­ni A. M., Coz­za L., Gat­ti G. La plan­ta mar­mo­rea di Ro­ma an­ti­ca (For­ma Ur­bis Ro­mae). Ro­ma, 1960. Tav. 32; Rod­ri­guez Al­mei­da E. For­ma ur­bis mar­mo­rea: Ag­gior­na­men­to ge­ne­ra­le 1980. Ro­ma, 1981. Tav. 28, 32), где очень подроб­но изо­бра­же­на пла­ни­ров­ка, осо­бен­но сце­ны, а аэро­фото­съём­ка пока­зы­ва­ет, что зда­ния в рай­оне, огра­ни­чен­ном ули­ца­ми Грот­та Пин­та, Джуб­бо­на­ри, пло­ща­дя­ми Кам­по де Фьо­ри, Бишоне, Пара­ди­зо и ули­цей и пло­ща­дью де Кья­ва­ри, в зна­чи­тель­ной мере постро­е­ны на фун­да­мен­те из руин теат­ра и повто­ря­ют его очер­та­ния. В под­ва­лах зда­ний это­го рай­о­на пре­крас­но сохра­ни­лось мно­же­ство свод­ча­тых осно­ва­ний: бетон­ные сте­ны тол­щи­ной око­ло 1,5 м обли­цо­ва­ны ква­зи­сет­ча­той клад­кой, зам­ко­вы­ми кам­ня­ми слу­жат малень­кие бло­ки, а база­ми — круп­ные бло­ки туфа и пепе­ри­но, а сво­ды сег­мен­ти­ро­ва­ны и постро­е­ны из необ­ли­цо­ван­но­го бето­на. Наруж­ная часть была оформ­ле­на как арка­да из соро­ка четы­рёх пепе­ри­но­вых арок. В ходе одной из рестав­ра­ций перед ними, види­мо, были постав­ле­ны колон­ны из крас­но­го гра­ни­та. Как были устро­е­ны вхо­ды и выхо­ды, не вполне понят­но, но, види­мо, исполь­зо­ва­лась систе­ма наруж­ных и внут­рен­них коль­це­вых под­зем­ных коридо­ров, такая же, как в теат­ре Мар­цел­ла. Диа­метр зри­тель­ских рядов оце­ни­ва­ет­ся в 150—160 м, а дли­на сце­ны — при­мер­но в 95 м. В ката­ло­гах рай­о­нов ука­за­но, что театр вме­щал 17500 зри­те­лей, но соглас­но совре­мен­ной оцен­ке его вме­сти­мость состав­ля­ла око­ло 11 тыс. чело­век. Сце­на, изо­бра­жён­ная на Мра­мор­ном плане, очень глу­бо­кая; зад­няя сте­на при­чуд­ли­вой фор­мы: в ней ряд из трёх глу­бо­ких ниш, внеш­няя пара — полу­круг­лые, широ­кая цен­траль­ная ниша с глав­ным вхо­дом (por­ta re­gia) — пря­мо­уголь­ная, перед ними — несколь­ко колон­над, ниж­ний этаж постро­ен так, что, веро­ят­но, не толь­ко был загро­мож­дён колон­на­да­ми, но и рез­ко отсту­пал назад, чтобы вид­ны были ста­туи на верх­них яру­сах. Сза­ди сце­на откры­ва­лась пря­мо в пор­тик Пом­пея, без про­ме­жу­точ­но­го про­стран­ства, так что пор­тик слу­жил заку­ли­сьем. На оси за зри­тель­ски­ми ряда­ми, немно­го откло­ня­ясь на юг, про­хо­ди­ла широ­кая ули­ца, веро­ят­но, соеди­няв­шая театр с вели­ко­леп­ным домом, кото­рый Пом­пей постро­ил непо­да­лё­ку: сооб­ща­ет­ся, что дом напо­ми­нал шлюп­ку на бук­си­ре у боль­шо­го кораб­ля.

Lug­li, G. I mo­nu­men­ti an­ti­chi di Ro­ma e sub­ur­bio. Vol. 3, A tra­ver­so le re­gio­ni. Ro­ma, 1938. P. 70—78;

Nash E. Pic­to­rial Dic­tio­na­ry of An­cient Ro­me. 2d ed. Lon­don, 1968. Vol. 2. P. 423—428;

Coa­rel­li F. Il comples­so pom­peia­no del Cam­po Mar­zio e la sua de­co­ra­zio­ne scul­to­rea // RPAA. Vol. 44. 1971—1972. P. 99—122;

Ca­po­fer­ro Cen­cet­ti A. M. Va­ria­zio­ni nel tem­po dell’iden­ti­tà fun­zio­na­le di un mo­nu­men­to: il teat­ro di Pom­peo // Ri­vis­ta di ar­cheo­lo­gia. Vol. 3. 1979. P. 72—85;

Richardson L. A No­te on the Ar­chi­tec­tu­re of the Theat­rum Pom­pei in Ro­me // AJA. Vol. 91. 1. 1987. P. 123—126;

Sau­ron G. Le comple­xe pom­péien du Champ de Mars: nou­veauté ur­ba­nis­ti­que à fi­na­li­té idéo­lo­gi­que // L’Urbs, es­pa­ce ur­bain et his­toi­re (1er sièc­le av. ]. C. — llle sièc­le ap. J. C. Ro­me; Pa­ris, 1987. P. 457—473.

Рис. 82. Театр Пом­пея и пор­тик Пом­пея. Изо­бра­же­ние на Мра­мор­ном плане.