Киропедия

Книга VI

с.135

(VI. 1. 1) Так про­ве­ли они этот день и, поужи­нав, лег­ли спать. На сле­дую­щий день рано утром все союз­ни­ки¹ собра­лись к шат­ру Киа­к­са­ра. Царь, услы­шав, какая боль­шая тол­па собра­лась у его две­рей, стал оде­вать­ся для выхо­да, а в это вре­мя дру­зья под­во­ди­ли к Киру про­си­те­лей: одни — каду­си­ев, кото­рые умо­ля­ли его остать­ся, дру­гие — гир­кан­цев, тре­тий — саков, чет­вер­тый — Гобрия, а Гис­тасп при­вел евну­ха Гада­та, кото­рый тоже умо­лял Кира остать­ся. (2) Кир, конеч­но, знал, что Гадат дав­но тер­за­ет­ся стра­хом, как бы вой­ско Кира не было рас­пу­ще­но, и пото­му он с улыб­кой обра­тил­ся к нему:

—Ясно, Гадат, что это Гис­тасп убедил тебя думать так, как ты гово­ришь сей­час.

(3) В ответ Гадат воздел руки к небу и поклял­ся, что вовсе не Гис­тасп убедил его в этом.

—Ведь я знаю, — ска­зал он, — что если вы уйде­те, мое дело погибнет окон­ча­тель­но. Вот поче­му я сам заго­во­рил с Гис­тас­пом и спро­сил его, не зна­ет ли он, как ты наме­рен посту­пить [отно­си­тель­но роспус­ка вой­ска]².

(4) — Ста­ло быть, — заме­тил Кир, — я неспра­вед­ли­во упре­каю наше­го Гис­тас­па.

—Конеч­но, неспра­вед­ли­во, Кир, кля­нусь Зев­сом, — вос­клик­нул Гис­тасп. — Ведь я ска­зал Гада­ту толь­ко одно: что тебе нель­зя про­дол­жать поход, посколь­ку отец отзы­ва­ет тебя обрат­но.

(5) — Что ты ска­зал? — пере­спро­сил Кир. — Неуже­ли ты посмел бол­тать об этом, даже не зная, хочу я того или нет?

—Конеч­но, кля­нусь Зев­сом, — под­твер­дил Гис­тасп. — Ведь я вижу, как ты сго­ра­ешь от жела­ния явить­ся в Пер­сию в орео­ле сла­вы и рас­ска­зать отцу по поряд­ку, как ты добил­ся таких успе­хов.

—А ты раз­ве не хочешь вер­нуть­ся домой? — спро­сил его Кир.

—Нет, кля­нусь Зев­сом, — отве­чал Гис­тасп, — я не дви­нусь отсюда, но оста­нусь и буду вести вой­ну, пока не сде­лаю наше­го Гада­та вла­ды­кой над асси­рий­ским царем.

(6) Так они бесе­до­ва­ли друг с дру­гом, полу­шу­тя-полу­серь­ез­но. Но вот, нако­нец, из сво­его шат­ра вышел Киа­к­сар, обла­чен­ный в тор­же­ст­вен­ный с.136 наряд, и усел­ся на мидий­ском троне. Когда собра­лись все, кто дол­жен был при­сут­ст­во­вать, и воца­ри­лось мол­ча­ние, Киа­к­сар ска­зал:

—Доб­лест­ные союз­ни­ки, так как я нахо­жусь сре­ди вас и так как я стар­ше Кира, то будет, пожа­луй, спра­вед­ли­во, чтобы я и начал раз­го­вор. Я думаю, что сей­час как раз настал момент обме­нять­ся мне­ни­я­ми насчет того, сто­ит ли про­дол­жать воен­ные дей­ст­вия, или же пора рас­пу­стить вой­ско. Пусть каж­дый выска­жет­ся по это­му пово­ду, как он дума­ет.

(7) После это­го пер­вым взял сло­во пред­во­ди­тель гир­кан­цев.

—Доб­лест­ные союз­ни­ки, — ска­зал он, — я не знаю, для чего нуж­ны сло­ва там, где сами дела под­ска­зы­ва­ют луч­шее реше­ние. Ведь мы все пони­ма­ем, что общи­ми сила­ми можем при­чи­нить непри­я­те­лям боль­ше вреда, чем они нам. А когда мы все были порознь, они обра­ща­лись с нами так, чтобы себе доста­вить как мож­но боль­ше выгод, а нам — непри­ят­но­стей.

(8) За ним высту­пил пред­во­ди­тель каду­си­ев:

—Что каса­ет­ся нас, то нам едва ли при­ста­ло гово­рить о том, чтобы вер­нуть­ся домой и рас­торг­нуть союз, раз уже даже во вре­мя похо­да отде­ле­ние от основ­ных сил, как и сле­до­ва­ло ожи­дать, не пошло нам на поль­зу³. Дей­ст­вуя в тече­ние недол­го­го вре­ме­ни отдель­но от осталь­ной мас­сы ваше­го вой­ска, мы доро­го запла­ти­ли за это, как, впро­чем, вы и сами зна­е­те.

(9) После него сло­во взял Арта­баз, тот самый, кото­рый неко­гда выда­вал себя за род­ст­вен­ни­ка Кира:

—Я не согла­сен, Киа­к­сар, с теми, кто гово­рил до меня, толь­ко в одном: они заяв­ля­ют, что надо остать­ся для веде­ния вой­ны, а я утвер­ждаю, что вое­вал имен­но тогда, когда был дома. (10) Там мне часто при­хо­ди­лось спе­шить на помощь сопле­мен­ни­кам, когда вра­ги гра­би­ли наше досто­я­ние, и столь же часто бес­по­ко­ить­ся о наших кре­по­стях, охра­няя их от вра­же­ских напа­де­ний, при­чем за все это я дол­жен был рас­пла­чи­вать­ся соб­ст­вен­ны­ми сред­ства­ми. А теперь я сам вла­дею чужи­ми кре­по­стя­ми, не боюсь вра­гов, ем и пью за счет непри­я­те­лей. Таким обра­зом, жизнь дома была воен­ной служ­бой, а нынеш­няя жизнь — сплош­ной празд­ник, и пото­му, — заклю­чил он, — я вовсе не желаю роспус­ка это­го тор­же­ст­вен­но­го собра­ния⁴.

(11) За ним высту­пил Гобрий:

—Что каса­ет­ся меня, доб­лест­ные союз­ни­ки, то до сих пор я мог лишь вос­хи­щать­ся доб­ро­со­вест­но­стью Кира, ибо он ни в чем не нару­шал сво­их обе­ща­ний. Но если он теперь уйдет из нашей стра­ны, то, ясно, асси­рий­ский царь вос­прянет духом, не поне­ся нака­за­ния за обиды, кото­рые он пытал­ся при­чи­нить вам и кото­рые при­чи­нил мне. Зато меня он сно­ва пока­ра­ет, пото­му что я посмел стать вашим дру­гом.

(12) После них всех высту­пил Кир, кото­рый ска­зал:

—И мне, вои­ны, так­же совер­шен­но ясно, что если мы рас­пу­стим вой­ска, то наша мощь умень­шит­ся, а силы вра­гов сно­ва воз­рас­тут. Ведь те из них, у кото­рых мы ото­бра­ли ору­жие, быст­ро обза­ве­дут­ся новым, а те, кто лишил­ся коней, тоже ско­ро при­об­ре­тут себе дру­гих. На место погиб­ших вои­нов засту­пят новые, моло­дые, так что не при­дет­ся удив­лять­ся, если очень ско­ро они сно­ва смо­гут доку­чать нам. (13) Отче­го же тогда я с.137 попро­сил Киа­к­са­ра обсудить вопрос о роспус­ке вой­ска? Знай­те, что я сде­лал это из стра­ха за буду­щее. Ибо я вижу, как к нам при­бли­жа­ют­ся вра­ги, с кото­ры­ми мы не смо­жем бороть­ся, если будем про­дол­жать вой­ну преж­ни­ми мето­да­ми. (14) В самом деле, насту­па­ет зима, а кров, в луч­шем слу­чае, есть у нас самих, но его, кля­нусь Зев­сом, нет ни для лоша­дей, ни для слуг, ни для мас­сы про­стых вои­нов, без кото­рых, одна­ко, мы никак не смо­жем про­дол­жать вой­ну. Что же каса­ет­ся про­до­воль­ст­вия, то там, где мы побы­ва­ли, все запа­сы исто­ще­ны, а куда мы не дошли, там мест­ные жите­ли из стра­ха перед нами уже свез­ли их в укреп­лен­ные места с тем, чтобы самим поль­зо­вать­ся всем необ­хо­ди­мым, а нам не оста­вить ни крош­ки. (15) Итак, я спра­ши­ваю вас: кто настоль­ко муже­ст­вен, настоль­ко силен, что смо­жет вое­вать, изне­мо­гая в борь­бе с голо­дом и холо­дом?⁵ Если мы будем вое­вать, как преж­де, то, гово­рю я вам, луч­ше нам по доб­рой воле окон­чить поход, чем быть при­нуж­ден­ны­ми к отступ­ле­нию поне­во­ле. Если же мы всерь­ез хотим про­дол­жать вой­ну, то я сове­тую сде­лать сле­дую­щее: нам надо как мож­но ско­рее лишить непри­я­те­ля боль­шей части его укреп­ле­ний и одно­вре­мен­но создать для себя как мож­но боль­ше таких укреп­лен­ных пунк­тов. В этом слу­чае про­до­воль­ст­вия боль­ше будет иметь та сто­ро­на, кото­рая успе­ет захва­тить и отло­жить на хра­не­ние боль­ше при­па­сов, при этом бло­ка­де под­верг­нут­ся имен­но те, кото­рые ока­жут­ся сла­бее. (16) В насто­я­щий момент мы ничем не отли­ча­ем­ся от плы­ву­щих в море; эти послед­ние тоже плы­вут и плы­вут, но прой­ден­ное ими про­стран­ство ничуть не ста­но­вит­ся для них род­нее того, по кото­ро­му они еще не плы­ли. Одна­ко, если в нашем рас­по­ря­же­нии ока­жут­ся кре­по­сти, то это лишит вра­гов вла­сти над их же соб­ст­вен­ной стра­ной, мы же обес­пе­чим себе бо́льшую без­опас­ность. (17) Быть может, кое-кого из вас пуга­ет, что при­дет­ся нести сто­ро­же­вую служ­бу вда­ли от роди­ны; но пусть это вас не стра­шит. Мы сами, посколь­ку мы и так нахо­дим­ся вда­ли от сво­ей зем­ли, обе­ща­ем вам сто­ро­жить пунк­ты, бли­же все­го рас­по­ло­жен­ные к вра­гу, а вы захва­ты­вай­те и осва­и­вай­те рай­о­ны Асси­рии, сопре­дель­ные с ваши­ми зем­ля­ми. (18) Ведь если мы суме­ем охра­нить пунк­ты, нахо­дя­щи­е­ся вбли­зи от непри­я­те­лей, то вы, вла­дея их даль­ни­ми пре­де­ла­ми, буде­те в пол­ной без­опас­но­сти, ибо я уве­рен, что они не посме­ют пре­не­бречь бли­жай­шей опас­но­стью ради более даль­не­го похо­да про­тив вас.

(19) Лишь толь­ко Кир закон­чил свою речь, как все при­сут­ст­ву­ю­щие, не исклю­чая и само­го Киа­к­са­ра, ста­ли под­ни­мать­ся и заяв­лять о сво­ей готов­но­сти сле­до­вать это­му пла­ну; а Гадат и Гобрий вызва­лись даже, если союз­ни­ки изъ­явят на то свое согла­сие, постро­ить [каж­дый]⁶ новую кре­пость так, чтобы это тоже слу­жи­ло опо­рой союз­ни­кам. (20) Под конец Кир, видя, что все гото­вы выпол­нять его пред­ло­же­ния, ска­зал:

—Если мы дей­ст­ви­тель­но хотим дове­сти до кон­ца то, что счи­та­ем необ­хо­ди­мым сде­лать, то нам надо поско­рее раздо­быть осад­ные орудия для раз­ру­ше­ния вра­же­ских стен⁷ и стро­и­те­лей для воз­веде­ния сво­их укреп­ле­ний.

(21) После это­го Киа­к­сар пообе­щал, что он сам поза­бо­тит­ся об изготов­ле­нии одной осад­ной маши­ны, дру­гую пообе­ща­ли соорудить Гадат и Гобрий, с.138 третью — Тиг­ран. Сам же Кир заявил, что он поста­ра­ет­ся изгото­вить целых две. (22) Когда это было реше­но, каж­дый стал разыс­ки­вать масте­ров и заготов­лять все необ­хо­ди­мое для стро­и­тель­ства машин. Для руко­вод­ства работа­ми назна­чи­ли спе­ци­аль­ных людей, кото­рые каза­лись наи­бо­лее под­хо­дя­щи­ми для тако­го дела.

(23) Когда Кир убедил­ся, что для все­го это­го пона­до­бит­ся доволь­но мно­го вре­ме­ни, он рас­по­ло­жил вой­ско в месте, кото­рое, на его взгляд, было самым здо­ро­вым для людей и самым доступ­ным для под­во­за необ­хо­ди­мых мате­ри­а­лов. Он поза­бо­тил­ся о том, чтобы укре­пить все под­сту­пы, нуж­дав­ши­е­ся в защи­те, так чтобы часть вой­ска, кото­рой при­дет­ся здесь оста­вать­ся, была в без­опас­но­сти, даже если бы он про­дви­нул­ся с глав­ны­ми сила­ми дале­ко впе­ред. (24) Кро­ме того, рас­спро­сив людей, наи­бо­лее, по его мне­нию, зна­ко­мых с мест­но­стью, и узнав от них, где более все­го мож­но достать при­па­сов для вой­ска, он непре­рыв­но выво­дил вои­нов для сбо­ра про­ви­ан­та, стре­мясь одно­вре­мен­но к тому, чтобы запа­сти для вой­ска все необ­хо­ди­мое, чтобы его люди оста­ва­лись здо­ро­вы­ми и креп­ки­ми бла­го­да­ря непре­рыв­ным пере­хо­дам и чтобы в похо­дах при достав­ке про­ви­ан­та они пом­ни­ли о воин­ском поряд­ке.

(25) Итак, Кир был занят эти­ми дела­ми. Меж­ду тем из Вави­ло­на от пере­беж­чи­ков и от плен­ных посту­пи­ли оди­на­ко­вые изве­стия, что асси­рий­ский царь отпра­вил­ся в Лидию, взяв с собой на мно­го талан­тов золотых и сереб­ря­ных денег, а так­же дру­гие сокро­ви­ща и раз­но­об­раз­ные дра­го­цен­но­сти. (26) Про­стые вои­ны сра­зу же ста­ли гово­рить, что непри­я­тель в стра­хе уже выво­зит свои богат­ства в без­опас­ное место. Но Кир пони­мал, что асси­рий­ский царь отпра­вил­ся соби­рать про­тив него новое вой­ско, и пото­му он энер­гич­но стал гото­вить­ся к встре­че, убеж­ден­ный, что сра­же­ния не избе­жать. Он ста­рал­ся попол­нить ряды пер­сид­ской кон­ни­цы⁸, заби­рая коней у плен­ных, а ино­гда полу­чая их от дру­зей. Вооб­ще он при­ни­мал все необ­хо­ди­мое от любо­го и не отвер­гал ниче­го, пред­ла­гал ли кто-нибудь отлич­ное ору­жие или коня. (27) Кир так­же занял­ся обо­рудо­ва­ни­ем новых колес­ниц, исполь­зуя для это­го колес­ни­цы, захва­чен­ные у вра­га или раздо­бы­тые как-либо ина­че. При этом он отка­зал­ся от того спо­со­ба исполь­зо­ва­ния колес­ниц, кото­рый был рас­про­стра­нен преж­де, во вре­ме­на Тро­ян­ской вой­ны⁹, и кото­рым еще и теперь поль­зу­ют­ся кирен­цы¹⁰; ведь в ста­ри­ну жите­ли Мидии, Сирии, Ара­вии и вооб­ще все ази­ат­ские наро­ды поль­зо­ва­лись колес­ни­ца­ми так, как теперь это дела­ют кирен­цы. (28) По его мне­нию, при таком спо­со­бе бес­спор­но луч­шая часть вой­ска — ибо на колес­ни­цах сра­жа­лись самые отбор­ные вои­ны — ока­зы­ва­лась на поло­же­нии про­стых зачин­щи­ков сра­же­ния, не вли­я­ю­щих решаю­щим обра­зом на исход боя. Ведь для трех­сот колес­ниц тре­бу­ет­ся три­ста спе­ци­аль­ных бой­цов, а вме­сте с ними и тыся­ча две­сти лоша­дей; воз­ни­чи­ми у них слу­жат, есте­ствен­но, самые надеж­ные, самые храб­рые люди; чис­ло этих послед­них, кото­рые ничем сами не чинят вреда непри­я­те­лю, тоже дохо­дит до трех­сот. Так вот, Кир отка­зал­ся от преж­не­го спо­со­ба исполь­зо­ва­ния колес­ниц. (29) Вме­сто это­го он соорудил новые бое­вые колес­ни­цы, с креп­ки­ми коле­са­ми, чтобы они мень­ше лома­лись, и на длин­ных осях, пото­му что широ­кая повоз­ка с.139 мень­ше рис­ку­ет пере­вер­нуть­ся. Кузов для воз­ни­чих он велел сде­лать, как баш­ню, из креп­ких досок. Высота его дохо­ди­ла до уров­ня лок­тей, так чтобы мож­но было пра­вить лошадь­ми над кузо­вом. Воз­ни­чих он одел в пан­ци­ри, закры­вав­шие все, кро­ме глаз. (30) Затем он велел при­де­лать желез­ные сер­пы, при­мер­но в два лок­тя дли­ною, к осям по обе сто­ро­ны колес и дру­гие сер­пы — под осью, направ­лен­ные вниз в зем­лю, чтобы воз­ни­чие мог­ли гнать колес­ни­цы пря­мо на вра­гов. Этим типом колес­ниц, кото­рый тогда ввел Кир, поль­зу­ют­ся еще и сей­час все наро­ды, живу­щие во вла­де­ни­ях пер­сид­ско­го царя¹¹. Было у Кира так­же и боль­шое коли­че­ство вер­блюдов, собран­ных у дру­же­ски настро­ен­ных пле­мен или захва­чен­ных у вра­гов.

(31) Вот какие меры были при­ня­ты Киром. Вме­сте с тем он хотел послать како­го-нибудь согляда­тая в Лидию и узнать, что дела­ет асси­рий­ский царь. Он решил, что для этой цели более все­го подой­дет Арасп, тот самый, кото­рый сто­ро­жил пре­крас­ную плен­ни­цу. С этим Арас­пом при­клю­чи­лась такая беда: он полю­бил свою плен­ни­цу и, охва­чен­ный стра­стью, стал уго­ва­ри­вать ее отве­тить вза­им­но­стью. (32) Одна­ко жен­щи­на отве­ти­ла отка­зом и оста­ва­лась вер­на сво­е­му мужу, кото­ро­го она, невзи­рая на раз­лу­ку, люби­ла всей душой. Все же она не пожа­ло­ва­лась на Арас­па Киру, не реша­ясь вно­сить раздор меж­ду дру­зья­ми.

(33) Но когда Арасп, думая, что этим он помо­жет дости­же­нию желае­мой цели, стал угро­жать жен­щине и заявил, что если она не усту­пит по доб­рой воле, то сде­ла­ет это по при­нуж­де­нию, тут уже плен­ни­ца, боясь наси­лия, не ста­ла боль­ше скры­вать, а посла­ла сво­его евну­ха к Киру с нака­зом все ему рас­ска­зать. (34) Услы­шав обо всем, Кир посме­ял­ся над бедою того, кто хва­лил­ся, что он силь­нее люб­ви, и послав с евну­хом Арта­ба­за, велел пере­дать Арас­пу, что запре­ща­ет ему чинить наси­лие над столь знат­ной жен­щи­ной, но не воз­ра­жа­ет, если тот попро­бу­ет ее убедить. (35) Арта­баз, при­дя к Арас­пу, выбра­нил его; напом­нив, что жен­щи­на была дове­ре­на ему лишь на вре­мен­ное попе­че­ние, он пори­цал его нече­стие, невер­ность и невоз­дер­жан­ность, так что под конец Арасп совер­шен­но залил­ся сле­за­ми от горя; он готов был про­ва­лить­ся сквозь зем­лю от сты­да и уми­рал от стра­ха, как бы Кир не нака­зал его.

(36) Узнав об этом, Кир при­гла­сил его к себе и в раз­го­во­ре с гла­зу на глаз ска­зал:

—Я вижу, Арасп, что ты боишь­ся меня и уми­ра­ешь от сты­да. Пере­стань же мучить­ся. Я слы­шал, что даже боги поко­ря­ют­ся люб­ви¹², и знаю, что́ тер­пят от люб­ви люди, даже те, кото­рых счи­та­ют самы­ми разум­ны­ми. Я ведь и за собой заме­чал эту сла­бость, и я не уве­рен, что у меня хва­ти­ло бы сил при обще­нии с кра­си­вы­ми людь­ми остать­ся к ним рав­но­душ­ным. Вооб­ще я сам вино­ват в тво­ей беде: ведь это я оста­вил тебя наедине с такой неот­ра­зи­мой кра­са­ви­цей.

(37) Одна­ко Арасп, пре­рвав его, воз­ра­зил:

—Кир, ты и в этом слу­чае оста­ешь­ся таким же, как и все­гда, — крот­ким и снис­хо­ди­тель­ным к чело­ве­че­ским сла­бо­стям, тогда как все осталь­ные повер­га­ют меня в совер­шен­ное уны­ние. Ведь с тех пор, как с.140 рас­про­стра­нил­ся слух о моем несча­стье, вра­ги зло­рад­ст­ву­ют по мое­му пово­ду, а дру­зья под­хо­дят и сове­ту­ют мне уда­лить­ся куда-нибудь, чтобы не испы­тать тяже­сти тво­е­го гне­ва, посколь­ку я совер­шил ужас­ное пре­ступ­ле­ние.

(38) — Послу­шай, Арасп, — ска­зал тут Кир, — но ведь бла­го­да­ря тако­му обще­му мне­нию ты мог бы ока­зать мне боль­шую услу­гу и силь­но помочь нашим союз­ни­кам.

—Ах, если бы толь­ко было какое-нибудь дело, в кото­ром я мог бы при­го­дить­ся тебе, — вздох­нул Арасп.

(39) — Вот, — про­дол­жал Кир, — если бы ты согла­сил­ся при­ки­нуть­ся пере­беж­чи­ком и в таком виде явить­ся к нашим вра­гам, они, я думаю, совер­шен­но пове­ри­ли бы тебе.

—Еще бы, кля­нусь Зев­сом, — заме­тил Арасп, — я уве­рен, что и дру­зья тогда ста­ли бы гово­рить, что я бежал от тебя.

(40) — Меж­ду тем, — заклю­чил Кир, — ты мог бы вер­нуть­ся к нам, раз­уз­нав все о вра­гах. Я думаю, что, пове­рив тебе, они сде­ла­ли бы тебя участ­ни­ком всех сво­их бесед и замыс­лов, так что от тебя ниче­го бы не укры­лось из того, что нам важ­но знать.

—Счи­тай, что я уже отправ­ля­юсь, — вос­клик­нул Арасп. — Ведь, оче­вид­но, это послу­жит одним из средств вну­шить им дове­рие ко мне, если пока­жет­ся, что я ускольз­нул от тебя как раз тогда, когда дол­жен был под­верг­нуть­ся нака­за­нию.

(41) — А смо­жешь ли ты поки­нуть пре­крас­ную Пан­фею? — спро­сил Кир.

—Да, ведь у меня, Кир, целых две души¹³, — отве­чал Арасп. — Я дошел до этой пре­муд­ро­сти с помо­щью хит­ро­го софи­ста Эрота¹⁴. Ведь, несо­мнен­но, если бы душа была одна, она не мог­ла бы быть одно­вре­мен­но хоро­шей и дур­ной, стре­мить­ся в одно и то же вре­мя к делам пре­крас­ным и постыд­ным, одно­вре­мен­но хотеть и не хотеть что-либо сде­лать. Ясно, что есть две души, и когда силь­нее хоро­шая, то чело­век совер­ша­ет пре­крас­ные поступ­ки, а когда силь­нее дур­ная — постыд­ные. У меня теперь силь­нее хоро­шая душа, и намно­го силь­нее, ибо она полу­чи­ла в союз­ни­ки тебя.

(42) — В таком слу­чае, — ска­зал Кир, — если ты согла­сен отпра­вить­ся, надо сде­лать так, чтобы ты вну­шил вра­гам как мож­но боль­ше дове­рия. Поведай им так­же о наших сек­ре­тах, но поведай так, чтобы твои сооб­ще­ния ста­ли им наи­боль­шей поме­хой в зате­ян­ных пред­при­я­ти­ях. Такой поме­хой было бы, напри­мер, сооб­ще­ние о том, что мы гото­вим втор­же­ние в один из рай­о­нов их стра­ны. Услы­шав об этом, они едва ли смо­гут собрать все свои силы в одно место, ибо каж­дый в осо­бен­но­сти будет боять­ся за свой дом и сво­их близ­ких. (43) Оста­вай­ся у них как мож­но доль­ше. Ведь нам будет осо­бен­но полез­но узнать, что ста­нут они делать, когда ока­жут­ся вбли­зи наше­го вой­ска. Ты можешь даже посо­ве­то­вать им, какой бое­вой порядок явля­ет­ся наи­луч­шим. Ведь когда ты решишь, что доста­точ­но зна­ком с их бое­вым постро­е­ни­ем, и поки­нешь их лагерь, им все рав­но при­дет­ся выст­ра­и­вать­ся как преж­де. Пере­ме­нить строй они не решат­ся, а если все-таки и нач­нут пере­стра­и­вать­ся, то немед­лен­но будут при­веде­ны в смя­те­ние.

с.141 (44) Полу­чив такие настав­ле­ния, Арасп про­стил­ся с Киром и, взяв с собой самых пре­дан­ных слуг и поведав кое-кому то, что счи­тал полез­ным для дела, поки­нул лагерь.

(45) Когда Пан­фея услы­ша­ла об исчез­но­ве­нии Арас­па, она посла­ла к Киру ска­зать:

—Не огор­чай­ся, Кир, что Арасп ушел к вра­гам. Если ты поз­во­лишь мне послать гон­ца к мое­му мужу, руча­юсь тебе, ты при­об­ре­тешь дру­га, гораздо более вер­но­го, чем Арасп. Я уве­ре­на, что он явит­ся к тебе со всем сво­им вой­ском, какое толь­ко смо­жет взять с собой. Отец нынеш­не­го асси­рий­ско­го царя был в друж­бе с моим мужем, но нынеш­ний пра­ви­тель, напро­тив, пытал­ся даже раз­лу­чить меня с супру­гом. Я убеж­де­на, что муж мой видит в нем обид­чи­ка и пото­му с радо­стью захо­чет при­со­еди­нить­ся к тако­му вождю, как ты.

(46) Выслу­шав это, Кир велел ей послать гон­ца к ее супру­гу, и она посла­ла. Как толь­ко Абра­дат узнал услов­ный знак, послан­ный ему от жены, и выслу­шал все, что она про­си­ла пере­дать ему, он с радо­стью отпра­вил­ся к Киру, захва­тив с собой око­ло тыся­чи всад­ни­ков. Подъ­е­хав к сто­ро­же­вым постам пер­сов, он объ­яв­ля­ет, кто он такой, и про­сит пере­дать Киру. А Кир сра­зу же велит отве­сти его в шатер жены. (47) Лишь толь­ко муж и жена завиде­ли друг дру­га, как бро­си­лись в объ­я­тия, охва­чен­ные вполне понят­ной радо­стью встре­чи, на кото­рую труд­но было наде­ять­ся. Затем Пан­фея рас­ска­за­ла мужу о бла­го­че­сти­вом поведе­нии Кира, о его скром­но­сти, о сочув­ст­вии, про­яв­лен­ном по отно­ше­нию к ней. Выслу­шав ее, Абра­дат ска­зал:

—Что дол­жен я сде­лать, Пан­фея, чтобы отбла­го­да­рить Кира и за тебя и за себя?

—Толь­ко одно, — отве­ча­ла Пан­фея, — поста­рай­ся быть по отно­ше­нию к нему таким, каким он был по отно­ше­нию к тебе.

(48) После это­го Абра­дат напра­вил­ся к Киру. Подой­дя к нему, Абра­дат схва­тил его за руку и вос­клик­нул:

—За все то доб­рое, что ты сде­лал для нас, Кир, я могу пред­ло­жить тебе толь­ко одно: рас­по­ла­гай мною пол­но­стью как дру­гом, слу­гой и союз­ни­ком. Отныне я буду ста­рать­ся быть для тебя, насколь­ко толь­ко смо­гу, луч­шим помощ­ни­ком во всех пред­при­ни­мае­мых тобой делах.

(49) — Я при­ни­маю твое пред­ло­же­ние, — отве­чал ему Кир. — Впро­чем, сей­час я отпус­каю тебя, чтобы ты мог поужи­нать с женой, но впредь ты дол­жен будешь обедать у меня вме­сте с наши­ми общи­ми дру­зья­ми.

(50) Вско­ре Абра­дат заме­тил, что усерд­но зани­ма­ет­ся Кир устрой­ст­вом сер­по­нос­ных колес­ниц и сна­ря­же­ни­ем оде­тых в пан­ци­ри всад­ни­ков и коней. Тогда он тоже решил сна­рядить для Кира за счет сво­ей кон­ни­цы око­ло сот­ни подоб­ных же колес­ниц, при­чем он лич­но соби­рал­ся взой­ти на колес­ни­цу, чтобы воз­гла­вить этот отряд. (51) Абра­дат рас­по­рядил­ся сна­рядить для себя колес­ни­цу о четы­рех дыш­лах, кото­рую запряг­ли вось­мер­кой лоша­дей¹⁵. [А его жена Пан­фея из сво­их денег сде­ла­ла для него золо­той пан­цирь, золо­той шлем и такие же нало­кот­ни­ки]¹⁶. Коней, запря­жен­ных в колес­ни­цу, он одел в сплош­ную мед­ную бро­ню.

с.142 (52) Меж тем как Абра­дат был занят эти­ми при­готов­ле­ни­я­ми, Кир увидел его колес­ни­цу о четы­рех дыш­лах, ему при­шло в голо­ву, что мож­но соорудить повоз­ку даже и с вось­мью дыш­ла­ми, чтобы вось­мью пар­ны­ми упряж­ка­ми быков мож­но было вести плат­фор­му с бое­вой маши­ной. Это соору­же­ние было при­мер­но в три оргии высотой, счи­тая от само­го низа вме­сте с коле­са­ми¹⁷. (53) Кир пола­гал, что подоб­но­го рода баш­ни, сле­дуя за стро­ем вои­нов, мог­ли ока­зать боль­шую под­держ­ку его фалан­ге и при­чи­нить вели­кий вред постро­е­нию вра­гов. Он соорудил на вер­ху плат­форм кру­го­вые гале­реи с зуб­ца­ми и поса­дил на каж­дую баш­ню по два­дцать вои­нов. (54) Когда с баш­ня­ми все было гото­во, он испро­бо­вал их вес и ока­за­лось, что восемь пар­ных упря­жек везут такую баш­ню с поса­жен­ны­ми на нее людь­ми гораздо лег­че, чем каж­дая упряж­ка в отдель­но­сти везет свой обыч­ный груз. Ведь вес кла­ди для одной упряж­ки дости­гал два­дца­ти пяти талан­тов¹⁸, меж­ду тем как сово­куп­ный вес баш­ни, соору­жен­ной из брусьев такой же тол­щи­ны, как теат­раль­ные под­мост­ки, вме­сте с весом два­дца­ти воору­жен­ных вои­нов ока­зы­вал­ся таким, что на каж­дую упряж­ку при­хо­ди­лось менее пят­на­дца­ти талан­тов¹⁹. (55) Как толь­ко Кир убедил­ся в лег­ко­сти пере­дви­же­ния этих башен, он немед­лен­но стал гото­вить их к выступ­ле­нию вме­сте со всем вой­ском, пола­гая, что на войне любое пре­иму­ще­ство — одно­вре­мен­но и спа­се­ние, и спра­вед­ли­вость, и сча­стье²⁰.

(VI. 2. 1) В это вре­мя яви­лись и послы от индий­ско­го царя²¹, кото­рые при­вез­ли с собой день­ги, и сооб­щи­ли Киру, что царь их велит пере­дать ему сле­дую­щее: «Я рад, Кир, что ты поста­вил меня в извест­ность о сво­их нуж­дах; я хочу быть тво­им госте­при­им­цем²² и посы­лаю тебе день­ги, а если ты еще в чем-нибудь нуж­да­ешь­ся, сооб­щи мне об этом. Моим послам пору­че­но испол­нить любое твое при­ка­за­ние».

(2) Выслу­шав это посла­ние, Кир ска­зал:

—В таком слу­чае я про­шу вас всех оста­вать­ся там, где вы раз­би­ли свои шат­ры, сте­речь день­ги и жить в свое удо­воль­ст­вие. Но трое из вас пусть отпра­вят­ся к нашим вра­гам под видом послов, явив­ших­ся от индий­ско­го царя для пере­го­во­ров о сою­зе. Раз­уз­нав там все, что вра­ги гово­рят и дела­ют, сооб­щи­те об этом как мож­но ско­рее мне и ваше­му царю. Если вы спра­ви­тесь отлич­но с этим пору­че­ни­ем, то я буду бла­го­да­рен вам за это еще боль­ше, чем за то, что вы при­вез­ли с собой день­ги. Ведь наши лазут­чи­ки, пере­оде­тые раба­ми²³, не могут раз­уз­нать и сооб­щить боль­ше того, что извест­но каж­до­му. А люди, подоб­ные вам, зача­стую могут раз­ведать даже самые сокро­вен­ные замыс­лы вра­гов.

(3) Индий­цы с удо­воль­ст­ви­ем согла­си­лись и, после дру­же­ско­го при­е­ма у Кира, уже на сле­дую­щий день собра­лись и отпра­ви­лись в путь, с.143 пообе­щав непре­мен­но раз­уз­нать как мож­но боль­ше вра­же­ских сек­ре­тов и в крат­чай­ший срок вер­нуть­ся обрат­но.

(4) Тем вре­ме­нем Кир вел широ­кую под­готов­ку к войне, дей­ст­вуя во всех отно­ше­ни­ях как чело­век, замыс­лив­ший отнюдь не малое дело. При этом он не толь­ко забо­тил­ся о выпол­не­нии реше­ний союз­ни­ков, но и ста­рал­ся вну­шить им всем дух вза­им­но­го сорев­но­ва­ния, чтобы все они стре­ми­лись выглядеть луч­ше дру­гих воору­жен­ны­ми, ста­ра­лись пока­зать себя луч­ши­ми наезд­ни­ка­ми, искус­ней­ши­ми мета­те­ля­ми копья и стрел­ка­ми из лука, при­леж­ны­ми и трудо­лю­би­вы­ми вои­на­ми. (5) Чтобы добить­ся это­го, он часто водил их на охоту и отли­чал луч­ших в том или ином отно­ше­нии. Рав­ным обра­зом если он видел, что коман­ди­ры отрядов так­же ста­ра­ют­ся, чтобы их вои­ны были луч­ши­ми, то он и этих коман­ди­ров поощ­рял, ода­ряя похва­лой и угож­дая им, чем толь­ко мог. (6) А когда он устра­и­вал какое-либо жерт­во­при­но­ше­ние и справ­лял празд­ник, то и в этом слу­чае он про­во­дил состя­за­ния во всех видах воен­ных упраж­не­ний, какие извест­ны людям, и победи­те­лям разда­вал вели­ко­леп­ные при­зы, так что все вой­ско было охва­че­но радост­ным воз­буж­де­ни­ем.

(7) Нако­нец, у Кира было уже почти все под­готов­ле­но из того, что он хотел взять с собой в поход, кро­ме осад­ных машин. Пер­сид­ские всад­ни­ки были доведе­ны чис­лом до деся­ти тысяч; коли­че­ство сер­по­нос­ных колес­ниц, кото­рые обо­рудо­вал сам Кир, было доведе­но до ста, и рав­ным обра­зом было доведе­но до ста коли­че­ство тех колес­ниц, кото­рые решил обо­рудо­вать по типу Киро­вых сузи­ец Абра­дат. (8) Кир уго­во­рил так­же Киа­к­са­ра пере­де­лать мидий­ские колес­ни­цы и изме­нить их тип с тро­ян­ско­го и ливий­ско­го²⁴ на нынеш­ний, пер­сид­ский; их чис­ло так­же было доведе­но до ста. Затем были опре­де­ле­ны луч­ни­ки к вер­блюдам — по два на каж­дый. В резуль­та­те все­го это­го подав­ля­ю­щая мас­са вои­нов про­ник­лась уве­рен­но­стью, что вой­ну они уже выиг­ра­ли и что силы вра­гов не заслу­жи­ва­ют того, чтобы при­ни­мать их в рас­чет.

(9) Тако­во было настро­е­ние в вой­ске, когда яви­лись из вра­же­ско­го ста­на те индий­цы, кото­рых Кир послал на раз­вед­ку. Они рас­ска­за­ли, что вождем и коман­дую­щим всех вра­же­ских сил избран Крез, и что все­ми союз­ны­ми царя­ми при­ня­то реше­ние, чтобы каж­дый явил­ся на вой­ну со всем сво­им вой­ском и внес огром­ную сум­му денег, кото­рые долж­ны быть исполь­зо­ва­ны для най­ма вои­нов где толь­ко воз­мож­но и для разда­чи подар­ков кому пона­до­бит­ся. (10) Уже навер­бо­ва­но мно­же­ство фра­кий­цев, воору­жен­ных длин­ны­ми меча­ми²⁵, и плы­вут на помощь егип­тяне²⁶, чис­лом, как рас­ска­зы­ва­ли, до ста два­дца­ти тысяч, все воору­жен­ные про­дол­го­ва­ты­ми, при­кры­ваю­щи­ми ноги щита­ми, длин­ны­ми копья­ми, каки­ми они поль­зу­ют­ся и поныне, и меча­ми²⁷. Кро­ме того, ожи­да­ет­ся вой­ско киприотов и уже яви­лись все кили­кий­цы, фри­гий­цы из обе­их Фри­гий, лика­он­цы, пафла­гон­цы, кап­па­до­кий­цы, ара­бы, фини­кий­цы и вме­сте с пра­ви­те­лем Вави­ло­на асси­рий­цы²⁸. Рав­ным обра­зом при­нуж­де­ны сле­до­вать за Кре­зом ионий­цы, эолий­цы и почти все дру­гие элли­ны, живу­щие в Азии²⁹. Крез даже отпра­вил послов в Лакеде­мон для пере­го­во­ров о сою­зе³⁰. (11) Вра­же­ское вой­ско соби­ра­ет­ся у реки Пак­то­ла³¹, а затем оно наме­ре­но высту­пить в Фим­бра­ры³², с.144 кото­рые и поныне слу­жат сбор­ным пунк­том для под­власт­ных пер­сид­ско­му царю вар­ва­ров, кото­рые насе­ля­ют при­мор­ские обла­сти [Сирии]³³; туда же веле­но всем достав­лять про­до­воль­ст­вие для про­да­жи вои­нам. При­мер­но то же самое рас­ска­зы­ва­ли и плен­ные. Ведь Кир поза­бо­тил­ся и о захва­те язы­ков, от кото­рых он рас­счи­ты­вал полу­чить нуж­ные сведе­ния. Посы­лал он так­же и лазут­чи­ков, пере­оде­тых раба­ми, [под видом пере­беж­чи­ков]³⁴. (12) Когда вои­ны Кира услы­ша­ли об этих ново­стях, их охва­ти­ла вполне понят­ная тре­во­га. Они рас­ха­жи­ва­ли теперь тихие и мол­ча­ли­вые, на лицах их не было замет­но радо­сти, они соби­ра­лись круж­ка­ми и повсюду было пол­но людей, веду­щих рас­спро­сы и пере­го­ва­ри­ваю­щих­ся друг с дру­гом.

(13) Как толь­ко Кир услы­шал о стра­хах, рас­про­стра­нив­ших­ся в вой­ске, он тут же созвал коман­ди­ров отрядов и вооб­ще всех, чье уны­ние мог­ло, по-види­мо­му, при­не­сти вой­ску вред, а бод­рость, наобо­рот, — поль­зу. Он велел гипе­ре­там не пре­пят­ст­во­вать, если и дру­гой кто-либо из воору­жен­ных вои­нов захо­чет подой­ти и послу­шать пред­сто­я­щий раз­го­вор. Когда все собра­лись, он ска­зал так:

(14) — Доб­лест­ные союз­ни­ки, я созвал вас лишь пото­му, что заме­тил, как неко­то­рые из вас, когда при­шли вести из ста­на вра­гов, ста­ли про­яв­лять все при­зна­ки чрез­вы­чай­но­го испу­га. По-мое­му, это про­сто стран­но: отто­го, что вра­ги соби­ра­ют­ся для похо­да, иные из вас впа­да­ют в пани­ку, а что нас собра­лось гораздо боль­ше, чем тогда, когда мы поби­ли их в пер­вый раз, и что с помо­щью богов мы под­гото­ви­лись сей­час гораздо луч­ше, чем преж­де, — это все не при­да­ет вам ника­кой уве­рен­но­сти. (15) Ска­жи­те же мне, ради богов, как бы вы тогда посту­пи­ли, — вы, кото­рых нын­че обу­ял страх, — если бы вам кто-либо донес, что те самые силы, кото­рые теперь нахо­дят­ся в нашем рас­по­ря­же­нии, идут похо­дом про­тив нас? И при этом, — про­дол­жал Кир, — вы услы­ша­ли бы сна­ча­ла, что те самые, кото­рые преж­де победи­ли вас, сно­ва высту­па­ют в поход, вооду­шев­лен­ные победой, кото­рую они тогда одер­жа­ли. Если бы вы узна­ли далее, что вои­ны, кото­рые тогда све­ли на нет все уси­лия луч­ни­ков и мета­те­лей дро­ти­ков, сно­ва идут на вас и с ними дру­гие, подоб­ные им, но гораздо более мно­го­чис­лен­ные? (16) Мало того, вы узна­ли бы, что подоб­но сво­им пехо­тин­цам, кото­рые тогда, высту­пив в тяже­лом воору­же­нии, поби­ли нашу пехоту, всад­ни­ки их идут про­тив нашей кон­ни­цы, тоже пере­ме­нив ору­жие: они оста­ви­ли луки и дро­ти­ки, а вме­сто это­го каж­дый взял одно креп­кое копье и наме­рен ска­кать впе­ред и драть­ся вру­ко­паш­ную. (17) Кро­ме того, вы услы­ша­ли бы, что с ними идут колес­ни­цы, кото­рые не будут сто­ять, как преж­де, повер­нув­шись и изгото­вив­шись для бег­ства. Кони, запря­жен­ные в эти колес­ни­цы, оде­ты в бро­ню, воз­ни­чие сто­ят на них, слов­но в дере­вян­ных баш­нях, и тела их, воз­вы­шаю­щи­е­ся над кузо­вом, сплошь закры­ты пан­ци­ря­ми и шле­ма­ми, а по окруж­но­сти у осей при­де­ла­ны желез­ные сер­пы, чтобы мож­но было гнать эти колес­ни­цы пря­мо на вра­же­ские ряды. (18) Вдо­ба­вок вам ста­ло бы извест­но, что у них есть еще и вер­блюды с поса­жен­ны­ми на них вои­на­ми. При виде одно­го тако­го вер­блюда не усто­ит и сот­ня коней. Поми­мо это­го, они везут с собой баш­ни, с кото­рых они смо­гут при­кры­вать сво­их вои­нов, а вас рас­стре­ли­вать и мешать вам вести бой с их пехотою. с.145 (19) Так вот, если бы кто-нибудь вам донес, что все эти силы нахо­дят­ся в рас­по­ря­же­нии вра­гов, то как бы вы тогда посту­пи­ли, — вы, кото­рых теперь обу­ял страх? А меж­ду тем вы все­го-навсе­го узна­ли, что коман­дую­щим вра­же­ских войск выбран Крез, кото­рый ока­зал­ся трус­ли­вее даже сирий­цев: эти послед­ние бежа­ли, побеж­ден­ные в бит­ве, а Крез вме­сто того, чтобы помочь союз­ни­кам, умчал­ся прочь, лишь толь­ко заме­тил, что они тер­пят пора­же­ние. (20) Кро­ме того, ста­ло извест­но, что даже сами вра­ги не счи­та­ют себя доста­точ­но силь­ны­ми для борь­бы с вами; они нани­ма­ют теперь дру­гих, посколь­ку те, оче­вид­но, будут сра­жать­ся за них луч­ше, чем они сами. Но если кого-нибудь, несмот­ря на все это, силы вра­гов все же устра­ша­ют, а наши соб­ст­вен­ные — кажут­ся ничтож­ны­ми, то таких людей, заяв­ляю я вам, вои­ны, луч­ше про­сто ото­слать к непри­я­те­лю: будучи там, они при­не­сут нам гораздо боль­ше поль­зы, чем нахо­дясь здесь.

(21) Когда Кир кон­чил свою речь, встал перс Хри­сант и ска­зал так:

—Не удив­ляй­ся, Кир, что неко­то­рые из нас помрач­не­ли, услы­шав подоб­ные изве­стия. Не от стра­ха они при­шли в такое состо­я­ние, а от огор­че­ния. Ведь это все рав­но, — про­дол­жал он, — как если бы ты хотел и уже соби­рал­ся позав­тра­кать, а тут вдруг сооб­ща­ют о деле, кото­рое надо выпол­нить до зав­тра­ка, — никто, я думаю, не был бы обра­до­ван таким изве­сти­ем. Точ­но так же и мы рас­счи­ты­ва­ли теперь поне­жить­ся в рос­ко­ши, а когда услы­ша­ли, что оста­лось еще одно дело, кото­рое надо выпол­нить, все сра­зу помрач­не­ли, но не от стра­ха, а пото­му что хоте­ли, чтобы и это дело дав­но уже было сде­ла­но. (22) Тем не менее, посколь­ку теперь нам пред­сто­ит борь­ба не толь­ко за Сирию, где мно­го хле­ба, где есть овцы и пло­до­нос­ные паль­мы³⁵, но и за Лидию, где мно­го вина, мно­го смокв, мно­го мас­ла³⁶, где пле­щет­ся море, по кото­ро­му достав­ля­ет­ся боль­ше добра, чем ты можешь себе вооб­ра­зить, — созна­вая это, мы более не сокру­ша­ем­ся, но, наобо­рот, заго­ра­ем­ся новой отва­гой, стре­мясь поско­рее отведать и этих лидий­ских благ.

Так ска­зал Хри­сант, а все союз­ни­ки вос­при­ня­ли его сло­ва с удо­воль­ст­ви­ем и одоб­ре­ни­ем.

(23) — В таком слу­чае, вои­ны, — сно­ва заго­во­рил Кир, — я думаю, надо как мож­но ско­рее дви­нуть­ся на вра­гов, чтобы по воз­мож­но­сти пер­вы­ми достичь того места, где для их войск заготов­ля­ет­ся про­ви­ант. Кро­ме того, чем быст­рее мы совер­шим наш поход, тем мень­ше гото­вых войск мы заста­нем у вра­гов, тем боль­ше все­го им еще будет недо­ста­вать. (24) Я, по край­ней мере, дер­жусь тако­го мне­ния, а если кто-нибудь дума­ет, что есть какой-либо иной образ дей­ст­вия для нас, более надеж­ный или более лег­кий, то пусть выска­жет­ся.

После это­го мно­гие выска­за­лись в под­держ­ку мне­ния Кира, что надо как мож­но ско­рее дви­нуть­ся в поход на вра­гов. Никто не воз­ра­жал и тогда Кир вновь высту­пил с такой речью:

(25) Доб­лест­ные союз­ни­ки, наши души, тела и ору­жие, кото­рым нам пред­сто­ит сра­жать­ся, дав­но уже с помо­щью богов при­веде­ны в над­ле­жа­щую готов­ность. Теперь нуж­но загото­вить при­па­сы на доро­гу для нас самих и для наших чет­ве­ро­но­гих помощ­ни­ков не менее чем на два­дцать дней. с.146 По моим под­сче­там, нам пред­сто­ит идти более пят­на­дца­ти дней по местам, где мы не най­дем ника­ких при­па­сов, ибо они здесь частью собра­ны и уве­зе­ны нами, а частью — вра­га­ми, насколь­ко это было в их силах. (26) Поэто­му преж­де все­го надо загото­вить доста­точ­ное коли­че­ство хле­ба, пото­му что без него мы не смо­жем ни сра­жать­ся, ни вооб­ще жить. Что же каса­ет­ся вина, то каж­до­му сле­ду­ет взять с собой столь­ко, сколь­ко необ­хо­ди­мо, чтобы посте­пен­но при­вык­нуть обхо­дить­ся одною водою. Ведь на зна­чи­тель­ной части пути нам неот­куда будет раздо­быть вино, и пото­му, даже если бы мы запас­лись боль­шим его коли­че­ст­вом, нам все рав­но его не хва­тит. (27) Поэто­му для того, чтобы мы, ока­зав­шись без вина, не ста­ли бы неожи­дан­но жерт­ва­ми какой-либо хво­ри³⁷, надо сде­лать так: нач­нем нын­че же запи­вать наш хлеб водой; посту­пая уже теперь таким обра­зом, мы не под­верг­нем себя слиш­ком боль­шой пере­мене. (28) Ведь вся­кий, кто пита­ет­ся ячмен­ным хле­бом, все­гда ест эти лепеш­ки, раз­мяг­чив водою; тот, кто пита­ет­ся пше­нич­ным хле­бом, так­же ест этот хлеб, смо­чив водою; ну, а все, что варит­ся, все­гда при­готов­ля­ет­ся с боль­шим коли­че­ст­вом воды. Сло­вом, если мы будем пить вино толь­ко после еды, то душа наша по этой при­чине будет испы­ты­вать наслаж­де­ния ничуть не мень­ше. (29) Затем надо будет посте­пен­но умень­шать и эту после­обеден­ную пор­цию вина до тех пор, пока мы неза­мет­но для себя не при­вык­нем пить одну воду. Ведь посте­пен­ное изме­не­ние усло­вий поз­во­ля­ет любой нату­ре выдер­жи­вать корен­ные пере­ме­ны. Это­му учит нас и боже­ство, кото­рое, чтобы мы мог­ли пере­не­сти пере­ме­ну, дает нам воз­мож­ность посте­пен­но перей­ти: от зимы — к жар­ко­му лету и от лета — к суро­вой зиме³⁸. Нам сле­ду­ет взять с него при­мер и, посте­пен­но при­учая себя, дой­ти до того состо­я­ния, кото­рое нам все рав­но надо достиг­нуть. (30) Затем, вме­сто под­сти­лок возь­ми­те на такой же вес необ­хо­ди­мых при­па­сов; ведь их изли­шек нико­гда не поме­ша­ет. Не бой­тесь, что, лишив­шись сво­их ков­ров, вы буде­те спать с мень­шим удо­воль­ст­ви­ем; если так слу­чит­ся, я готов буду при­нять ваши упре­ки. Напро­тив, если у кого есть лиш­няя одеж­да, то она будет весь­ма кста­ти и здо­ро­во­му и боль­но­му. (31) В каче­стве закус­ки надо взять с собой все, что есть ост­ро­го, пря­но­го и соле­но­го; эти вещи вызы­ва­ют аппе­тит³⁹ и их надол­го хва­та­ет. Когда же мы всту­пим в нера­зо­рен­ные зем­ли, где навер­ня­ка мож­но будет раздо­быть зер­но, тут уже сра­зу надо будет обза­ве­стить руч­ны­ми мель­ни­ца­ми, с помо­щью кото­рых мож­но будет намо­лоть для себя муки. Эти мель­ни­цы — самые лег­кие из орудий, слу­жа­щих для при­готов­ле­ния хле­ба⁴⁰. (32) Сле­ду­ет запа­стись так­же и теми сред­ства­ми, в кото­рых люди нуж­да­ют­ся при болез­ни. Вес их ничто­жен, а меж­ду тем, если слу­чит­ся такая беда, без них не обой­дешь­ся. Надо взять с собой так­же рем­ни. Ведь все и на людях и на лоша­дях при­ве­ши­ва­ет­ся по боль­шей части рем­ня­ми. Когда они пере­ти­ра­ют­ся и рвут­ся, при­хо­дит­ся сто­ять без дела, если толь­ко нет запас­ных гужей⁴¹. Затем, тому, кто уме­ет выстро­гать копье, хоро­шо бы не забыть взять с собою ско­бель. (33) Хоро­шо так­же захва­тить с собой напиль­ник. Ведь тот, кто ната­чи­ва­ет ост­рие копья, одно­вре­мен­но отта­чи­ва­ет и душу свою, ибо у кого копье нато­че­но, тому как-то стыд­но ока­зать­ся тру­сом. Сле­ду­ет так­же при­хва­тить с собой поболь­ше досок для с.147 почин­ки колес­ниц и пово­зок, пото­му что при частом исполь­зо­ва­нии мно­гие из них непре­мен­но выхо­дят из строя. Для все­го это­го надо взять с собой так­же необ­хо­ди­мые инстру­мен­ты. (34) Ведь нуж­ные масте­ра не будут нам попа­дать­ся повсюду, меж­ду тем очень немно­го таких, кто не смог бы сам почи­нить что-либо, чтобы хва­ти­ло по край­ней мере на день. Сле­ду­ет взять так­же на каж­дую повоз­ку по засту­пу и кир­ке, а на каж­дое вьюч­ное живот­ное — по топо­ру и сер­пу. Эти орудия и каж­до­му в отдель­но­сти полез­ны, и часто они при­но­сят боль­шую поль­зу все­му вой­ску⁴². (35) Вам, коман­ди­ры воору­жен­ных вои­нов, сле­ду­ет про­ве­рить у сво­их под­чи­нен­ных запа­сы необ­хо­ди­мо­го про­ви­ан­та. Нель­зя допу­стить, чтобы у кого-нибудь не хва­та­ло чего-либо, ибо нехват­ка эта обер­нет­ся про­тив нас самих. А что по мое­му при­ка­зу над­ле­жит раз­ме­стить на вьюч­ных живот­ных, это про­верь­те вы, началь­ни­ки обоз­ной при­слу­ги, и тех, кто отлы­ни­ва­ет от погруз­ки, заставь­те пол­но­стью уло­жить багаж. (36) Далее, вы, началь­ни­ки дорож­ных рабо­чих, возь­ми­те у меня спис­ки тех, кто за непри­год­но­стью исклю­чен из чис­ла мета­те­лей дро­ти­ков, стрел­ков из лука и пращ­ни­ков. Исклю­чен­ных из чис­ла мета­те­лей дро­ти­ков надо будет на вре­мя похо­да снаб­дить рабо­чи­ми топо­ра­ми, быв­ших луч­ни­ков — кир­ка­ми, а быв­ших пращ­ни­ков — засту­па­ми. С эти­ми инстру­мен­та­ми пусть они идут, разде­лен­ные по илам⁴³, перед повоз­ка­ми, с тем чтобы, если пона­до­бит­ся где-либо испра­вить доро­гу, вы сра­зу мог­ли вве­сти их в дело, и чтобы я сам в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти знал, откуда мне взять людей для такой работы. (37) Я возь­му с собой так­же куз­не­цов, плот­ни­ков и кожев­ни­ков, всех в воз­расте, при­год­ном для воен­ной служ­бы, и всех с необ­хо­ди­мы­ми инстру­мен­та­ми, чтобы, если воз­никнет у вой­ска нуж­да в масте­рах тако­го рода, все они были под рукой. Эти масте­ра будут осво­бож­де­ны от уча­стия в бое­вом постро­е­нии, одна­ко, испол­няя за пла­ту для любо­го желаю­ще­го искус­ную работу, они будут делать как раз то, что надо⁴⁴.

(38) Воз­мож­но, и кое-кто из куп­цов после­ду­ет за вой­ском с наме­ре­ни­ем что-либо про­дать⁴⁵. Так вот, если он попа­дет­ся на про­да­же чего-либо в те пер­вые дни, на кото­рые вои­нам веле­но взять про­ви­ант, то он лишит­ся все­го, но когда прой­дет этот срок, пусть про­да­ет что угод­но. Более того, кто из куп­цов пре­до­ста­вит для про­да­жи боль­ше това­ров, тот удо­сто­ит­ся даров и поче­сти и от союз­ни­ков и от меня лич­но. (39) А если у кого-либо из куп­цов, как он счи­та­ет, не хва­та­ет денег на закуп­ку това­ров, то пусть пред­ста­вит мне людей, кото­рые его зна­ют и пору­чат­ся, что он отпра­вит­ся с вой­ском, и тогда он полу­чит от нас все необ­хо­ди­мое. Тако­вы мои рас­по­ря­же­ния. А если кто зна­ет еще что-нибудь полез­ное, пусть мне ука­жет на это. (40) Вы все теперь иди­те и соби­рай­тесь в доро­гу, а я совер­шу жерт­во­при­но­ше­ние по слу­чаю наше­го выступ­ле­ния. Как толь­ко зна­ме­ния ока­жут­ся бла­го­при­ят­ны­ми, мы пода­дим сиг­нал. Всем вои­нам над­ле­жит тогда в уста­нов­лен­ный час явить­ся к сво­им коман­ди­рам вме­сте с поло­жен­ным запа­сом необ­хо­ди­мых вещей. (41) Что же каса­ет­ся вас, коман­ди­ры, то пусть каж­дый наведет порядок в сво­ем отряде и потом схо­ди­тесь к мое­му шат­ру, чтобы каж­до­му узнать о сво­ем месте в строю.

с.148

(VI. 3. 1) Выслу­шав все это, они заня­лись сбо­ра­ми в доро­гу, а Кир начал совер­шать жерт­во­при­но­ше­ние. Посколь­ку жерт­вы дали бла­го­при­ят­ные зна­ме­ния, он тут же высту­пил со всем вой­ском. В пер­вый день он раз­бил лагерь как мож­но бли­же от исход­ных пози­ций для того, чтобы любой мог вер­нуть­ся туда, если он что-либо забыл, и запа­стись там, если он обна­ру­жил у себя нехват­ку чего-нибудь. (2) Киа­к­сар с третью мидий­ско­го вой­ска остал­ся в тылу, с тем чтобы не ого­лять совер­шен­но соб­ст­вен­ные вла­де­ния, а Кир как мож­но ско­рее дви­нул­ся впе­ред. Во гла­ве колон­ны он поста­вил всад­ни­ков, а перед ними каж­дый раз выдви­гал на удоб­ные для обо­зре­ния пунк­ты раз­вед­чи­ков и наблюда­те­лей. Вслед за кон­ни­цей он поста­вил обо­зы, при­чем там, где место было ров­ным, одно­вре­мен­но дви­га­лось несколь­ко рядов пово­зок и вьюч­ных живот­ных. Поза­ди шла фалан­га пехоты, и если какая-либо часть обо­за отста­ва­ла, ока­зы­вав­ши­е­ся на месте коман­ди­ры при­ни­ма­ли меры к тому, чтобы дви­же­ние не задер­жи­ва­лось. (3) Если же доро­га сужа­лась, то обо­зы поме­ща­лись в середи­ну колон­ны, а по бокам шли воору­жен­ные вои­ны, и если воз­ни­ка­ла какая-либо поме­ха, то нахо­див­ши­е­ся рядом вои­ны немед­лен­но при­ни­ма­ли меры к ее устра­не­нию. Все так­си­сы шли по боль­шей части рядом со сво­и­ми обо­за­ми, ибо всем погон­щи­кам было при­ка­за­но на похо­де дер­жать­ся воз­ле сво­их так­си­сов, если толь­ко не поме­ша­ет какая-либо слу­чай­ность. (4) Погон­щик, вез­ший багаж так­си­ар­ха, ехал во гла­ве обо­за, дер­жа зна­чок, извест­ный людям его так­си­са. Таким обра­зом они дви­га­лись сомкну­той колон­ной и все ста­ра­лись, чтобы их обоз­ные не отста­ли. При таком поряд­ке дви­же­ния людям не надо было искать друг дру­га, все нахо­ди­лось нали­цо и в пол­ной сохран­но­сти и вои­ны ско­рее мог­ли полу­чить все необ­хо­ди­мое.

(5) Меж­ду тем шед­шие впе­ре­ди раз­вед­чи­ки заме­ти­ли на рав­нине людей, кото­рые, как им пока­за­лось, соби­ра­ли сено и дро­ва. Они при­ме­ти­ли так­же вьюч­ных живот­ных, одни из кото­рых, оче­вид­но, уво­зи­ли собран­ное, а дру­гие про­сто пас­лись на тра­ве. Вгляды­ва­ясь вдаль, они мог­ли так­же заме­тить поды­мав­ший­ся вверх столб дыма или пыли. Из все­го это­го они почти с уве­рен­но­стью заклю­чи­ли, что где-то побли­зо­сти нахо­дит­ся вра­же­ское вой­ско. (6) Поэто­му ско­парх⁴⁶ тот­час отпра­вил одно­го из сво­их людей сооб­щить обо всем Киру. Тот, выслу­шав, велел им всем оста­вать­ся на сво­их постах и немед­лен­но докла­ды­вать, если заме­тят что-либо новое. Одно­вре­мен­но он выслал впе­ред так­сис всад­ни­ков и при­ка­зал им захва­тить кого-нибудь из рас­сы­пав­ших­ся по рав­нине людей, чтобы мож­но было точ­нее разо­брать­ся в обста­нов­ке. (7) Отря­жен­ные для этой цели всад­ни­ки дви­ну­лись впе­ред, а осталь­ное вой­ско по при­ка­зу Кира тут же рас­по­ло­жи­лось на сто­ян­ку, чтобы вои­ны успе­ли при­гото­вить себе все, что он счи­тал необ­хо­ди­мым, до того как вой­ти в сопри­кос­но­ве­ние с вра­гом. Он велел пере­дать, чтобы они преж­де все­го позав­тра­ка­ли, а затем оста­ва­лись в строю и дожи­да­лись новых при­ка­за­ний. (8) Когда все позав­тра­ка­ли, Кир при­гла­сил к себе коман­ди­ров кон­ных и пеших отрядов, пред­во­ди­те­лей отрядов колес­ниц, началь­ни­ков бое­вых машин, а так­же людей, заве­до­вав­ших вьюч­ны­ми с.149 живот­ны­ми и повоз­ка­ми. Все эти при­гла­шен­ные ста­ли схо­дить­ся к его шат­ру. (9) Меж­ду тем всад­ни­ки, спу­стив­шись в доли­ну, схва­ти­ли и при­ве­ли несколь­ких плен­ни­ков. На вопро­сы Кира захва­чен­ные отве­ча­ли, что они вышли из сво­его лаге­ря и, мино­вав пере­до­вые посты, ушли впе­ред, кто за фура­жом, а кто за дро­ва­ми, пото­му что из-за огром­но­сти их вой­ска во всем ощу­ща­ет­ся нехват­ка. (10) Выслу­шав их, Кир спро­сил:

—А как дале­ко отсюда нахо­дит­ся ваше вой­ско?

—При­мер­но в двух пара­сан­гах⁴⁷.

Тогда Кир сно­ва спро­сил:

—А о нас что-нибудь гово­ри­ли в вашем вой­ске?

—Свиде­тель Зевс, — отве­ча­ли те, — и даже мно­го, а глав­ное, что вы уже совсем близ­ко.

—И что же, — спро­сил Кир, — ваши вои­ны обра­до­ва­лись, услы­шав об этом?

Кир задал такой вопрос спе­ци­аль­но ради при­сут­ст­ву­ю­щих коман­ди­ров.

А плен­ни­ки отве­ча­ли:

—Нет, свиде­тель Зевс, наши люди отнюдь не радо­ва­лись, а ско­рее даже опе­ча­ли­лись.

(11) — Ну, а теперь, — спро­сил сно­ва Кир, — чем они заня­ты?

—Выст­ра­и­ва­ют­ся в бое­вой порядок, — отве­ча­ли те. — Они и вче­ра и третье­го дня дела­ли то же самое.

—А кто же их выст­ра­и­ва­ет? — поин­те­ре­со­вал­ся Кир.

Плен­ни­ки отве­ча­ли:

—Сам Крез и вме­сте с ним какой-то эллин и еще один мидя­нин, о кото­ром, прав­да, гово­рят, что он бежал от вас⁴⁸.

—О Зевс Вели­чай­ший, — вос­клик­нул при этом изве­стии Кир, — если бы мне уда­лось запо­лу­чить его так, как я хочу⁴⁹.

(12) После это­го Кир велел уве­сти плен­ных, а сам повер­нул­ся к при­сут­ст­ву­ю­щим, чтобы начать раз­го­вор, как вдруг появил­ся дру­гой посла­нец от ско­пар­ха с вестью, что на рав­нине пока­зал­ся боль­шой отряд кон­ни­цы. «Мы пола­га­ем, — ска­зал посыль­ный, — что они ска­чут с наме­ре­ни­ем рас­смот­реть наше вой­ско. К тому же перед этим отрядом несут­ся, вырвав­шись впе­ред, еще при­мер­но трид­цать всад­ни­ков, — эти уже пря­мо на нас; навер­ное, хотят, если удаст­ся, захва­тить наш пост, а нас на этом посту все­го лишь один деся­ток». (13) Немед­лен­но Кир при­ка­зал части всад­ни­ков, состав­ляв­ших все­гда его сви­ту⁵⁰, ска­кать к под­но­жию хол­ма, где нахо­дил­ся пост, и неза­мет­но от вра­гов стать там в заса­ду.

—Как толь­ко деся­ток наших раз­вед­чи­ков покинет пост, — про­дол­жал Кир, — вы вый­де­те из заса­ды и напа­де­те на вра­гов, взби­раю­щих­ся на холм. Я поза­бо­чусь о том, чтобы вас не тре­во­жи­ли всад­ни­ки из боль­шо­го отряда. Для это­го ты, Гис­тасп, возь­ми свою тыся­чу всад­ни­ков и ска­чи пря­мо навстре­чу вра­же­ско­му отряду. Одна­ко ни в коем слу­чае не гонись за ними в глубь неиз­вест­ной мест­но­сти; про­двинь­ся ров­но настоль­ко, чтобы обес­пе­чить за собой сохра­не­ние наблюда­тель­ных постов. И еще: если кто-нибудь устре­мит­ся вам навстре­чу, под­няв вверх пра­вую руку, при­ми­те таких людей, как сво­их дру­зей⁵¹.

с.150 (14) Гис­тасп пошел гото­вить­ся к выступ­ле­нию, а гипе­ре­ты Кира тот­час устре­ми­лись впе­ред, как он при­ка­зал. На пути им встре­тил­ся — уже по сю сто­ро­ну наблюда­тель­ных постов — послан­ный Киром согляда­тай со сво­и­ми слу­га­ми, тот самый, кото­рый ранее был стра­жем сузи­ан­ской плен­ни­цы. (15) Как толь­ко Кир услы­шал об этом, он вско­чил со сво­его места и, устре­мив­шись навстре­чу при­шель­цу, креп­ко пожал ему руку. Про­чие, есте­ствен­но, как люди непо­свя­щен­ные, были пора­же­ны таким зре­ли­щем и не мог­ли опра­вить­ся от изум­ле­ния до тех пор, пока Кир не ска­зал:

—Дру­зья мои, к нам вер­нул­ся заме­ча­тель­ный чело­век. Теперь уже все­му миру над­ле­жит знать о его подви­ге. Ведь он ушел от нас не пото­му, что под­дал­ся дур­но­му соблаз­ну, и не из стра­ха пере­до мной; он был послан мною, чтобы раз­ведать силы вра­гов и доста­вить нам о них точ­ные сведе­ния. (16) Что каса­ет­ся меня, Арасп, то я пом­ню о дан­ных тебе обе­ща­ни­ях и достой­но отбла­го­да­рю тебя при содей­ст­вии всех этих людей. Вам всем, вои­ны, над­ле­жит почи­тать его как достой­но­го мужа. Ведь ради наше­го бла­га он под­вер­гал­ся опас­но­сти и взял на себя вину, кото­рой страш­но тяго­тил­ся.

(17) Тут все ста­ли обни­мать Арас­па и пожи­мать ему руку, пока Кир не ска­зал, что при­вет­ст­вий, пожа­луй, доволь­но.

—А теперь, Арасп, — попро­сил он, — рас­ска­жи нам о том, что нам важ­но знать. При этом не ума­ляй и не при­умень­шай силы вра­гов вопре­ки прав­де. Луч­ше ожи­дать встре­чи с силь­ным про­тив­ни­ком и натолк­нуть­ся на более сла­бо­го, чем, наслы­шав о сла­бо­сти непри­я­те­ля, обна­ру­жить его более силь­ным.

(18) — Конеч­но, — отве­чал Арасп, — я сде­лал все, чтобы как мож­но точ­нее опре­де­лить силы вра­гов; для это­го я даже сам при­ни­мал уча­стие в постро­е­нии их вой­ска.

—Ста­ло быть, — заме­тил Кир, — ты зна­ешь не толь­ко их коли­че­ство, но и бое­вой порядок.

—Ну, что каса­ет­ся меня, — ска­зал Арасп, — то, кля­нусь Зев­сом, я знаю даже то, как они наме­ре­ны вести бит­ву.

—Тем не менее, — попро­сил Кир, — ты сна­ча­ла назо­ви нам их общее чис­ло.

(19) — Так вот, — отве­чал Арасп, — они все, и пешие и кон­ные, кро­ме егип­тян, выст­ра­и­ва­ют­ся по трид­цать рядов в глу­би­ну и зани­ма­ют око­ло соро­ка ста­ди­ев⁵². Уж я при­ло­жил все силы, чтобы выяс­нить, какое про­стран­ство зани­ма­ет их армия.

(20) — А как постро­е­ны егип­тяне? — спро­сил Кир. — Ведь ты ска­зал: кро­ме егип­тян.

—Этих мири­ар­хи выст­ра­и­ва­ли так: каж­дый деся­ти­ты­сяч­ный отряд по сто чело­век в шири­ну и глу­би­ну. Такой порядок постро­е­ний, заяви­ли они, при­нят у них на родине, и Крез, хотя и очень неохот­но, согла­сил­ся, чтобы они стро­и­лись таким обра­зом. Кре­зу-то хоте­лось, чтобы их вой­ско сво­им про­тя­же­ни­ем по фрон­ту как мож­но боль­ше пре­вос­хо­ди­ло твою армию.

—А для чего ему надо это? — поин­те­ре­со­вал­ся Кир.

с.151 — Для того, кля­нусь Зев­сом, — отве­чал Арасп, — чтобы окру­жить тебя пре­вос­хо­дя­щи­ми сила­ми.

—Одна­ко, — заме­тил Кир, — он, долж­но быть, не зна­ет, что совер­шаю­щие обход­ной маневр сами могут быть окру­же­ны.

(21) Но мы уже услы­ша­ли от тебя то, что нам важ­но было узнать. Вам всем теперь, вои­ны, над­ле­жит посту­пить так: сей­час, как толь­ко разой­де­тесь отсюда, тща­тель­но осмот­ри­те сна­ря­же­ние ваших коней и ору­жие. Ведь зача­стую какой-нибудь ничтож­ный недо­ста­ток может выве­сти из строя и вои­на, и коня, и колес­ни­цу. А зав­тра рано утром, пока я буду при­но­сить жерт­вы, пер­вым делом надо будет накор­мить наших людей и задать кор­ма лоша­дям, чтобы, какую бы зада­чу ни при­шлось выпол­нять, нам не надо было думать о еде. Затем ты, Арсам, [зай­ми со сво­и­ми вои­на­ми левое кры­ло, а ты, Хри­сант,] — пра­вое, кото­рое ты и сей­час зани­ма­ешь⁵³, и про­чие мири­ар­хи пусть зай­мут те места, кото­рые они зани­ма­ют сей­час. Ведь когда начи­на­ет­ся состя­за­ние, неко­гда пере­пря­гать коней в колес­ни­це. Пере­дай­те затем при­каз так­си­ар­хам и лоха­гам занять свои места в фалан­ге, постро­ив каж­дый лох по два бой­ца в ряд⁵⁴ (А каж­дый лох состо­ял из два­дца­ти четы­рех вои­нов).

(22) Но тут один из мири­ар­хов ска­зал:

—Неуже­ли, Кир, по-тво­е­му, постро­ен­ные таким обра­зом, мы смо­жем про­ти­во­сто­ять столь глу­бо­кой фалан­ге непри­я­те­ля?

—А как по-тво­е­му, — отве­чал ему Кир, — на что спо­соб­на фалан­га со столь глу­бо­ким постро­е­ни­ем, при кото­ром вои­ны, сто­я­щие поза­ди, уже не могут достать сво­им ору­жи­ем вра­га? Может ли она при­чи­нить вред непри­я­те­лю или помочь сво­им? (23) Я пред­по­чел бы, — про­дол­жал Кир, — чтобы эти их гопли­ты, постро­ен­ные сей­час по сто рядов в глу­би­ну, были выстро­е­ны в десять тысяч рядов; тогда нам при­шлось бы сра­жать­ся с горст­кой людей. Меж­ду тем при той глу­бине, кото­рую я при­даю нашей фалан­ге, она, я убеж­ден, вся цели­ком будет в деле и смо­жет посто­ять за себя. (24) За вои­на­ми, оде­ты­ми в пан­ци­ри, я постав­лю мета­те­лей дро­ти­ков, а за мета­те­ля­ми дро­ти­ков — луч­ни­ков. В самом деле, как их ста­вить пер­вы­ми, когда они сами при­зна­ют, что не выдер­жат ника­ко­го руко­паш­но­го боя? А если впе­ре­ди будет заслон из вои­нов, оде­тых в пан­ци­ри, то они высто­ят и, кидая дро­ти­ки и стре­ляя из лука через голо­вы впе­ре­ди сто­я­щих, непре­мен­но при­чи­нят урон непри­я­те­лям. И насколь­ко каж­дый из них навредит вра­гу, настоль­ко он, без сомне­ния, тем самым облег­чит поло­же­ние сво­их. (25) Послед­ни­ми я постав­лю тех, кого назы­ва­ют арьер­гар­дом. Ведь как от жили­ща нет про­ку, если нет у него надеж­ной камен­ной клад­ки и кров­ли, так и от фалан­ги не будет ника­кой поль­зы, если в пер­вых и послед­них рядах ее не будут сто­ять хоро­шие вои­ны⁵⁵. (26) Итак, вы⁵⁶ пер­вы­ми постро­и­те сво­их людей соглас­но мое­му при­ка­зу. За ними вы, коман­ди­ры пель­та­стов⁵⁷, выст­ра­и­вай­те в таком же поряд­ке свои лохи, а за пель­та­ста­ми вы, коман­ди­ры луч­ни­ков, таким же обра­зом — свои. (27) Ты же, началь­ник арьер­гар­да, зай­ми место поза­ди их всех и пере­дай наказ сво­им людям зор­ко следить за впе­ре­ди сто­я­щи­ми, обо­д­рять тех, кто выпол­ня­ет свой долг, сдер­жи­вать угро­за­ми мало­душ­ных и карать смер­тью вся­ко­го, кто с.152 воз­на­ме­рит­ся, повер­нув тыл, совер­шить пре­да­тель­ство. Ведь дол­гом впе­ре­ди сто­я­щих явля­ет­ся обо­д­рять и сло­вом и делом тех, кто сле­ду­ет за ними, меж­ду тем как вам, сто­я­щим поза­ди всех, над­ле­жит все­лять в тру­сов боль­ше стра­ха, чем его вну­ша­ют вра­ги. (28) Тако­вы наши зада­чи. Ты же, Евфрат, коман­дую­щий вои­на­ми на пере­движ­ных баш­нях, поза­боть­ся о том, чтобы упряж­ки, везу­щие эти баш­ни, сле­до­ва­ли вплот­ную за фалан­гой. (29) А ты, Даух, началь­ст­ву­ю­щий над обо­за­ми, веди свое воин­ство сра­зу за эти­ми баш­ня­ми; и пусть твои гипе­ре­ты суро­во нака­зы­ва­ют тех погон­щи­ков, кото­рые слиш­ком забе­гут впе­ред или отста­нут. (30) Ты же, Кар­дух, началь­ст­ву­ю­щий над обо­зом, везу­щим жен­щин, поставь свои повоз­ки поза­ди обо­за с покла­жей. Вся эта сле­дую­щая за вой­ском мас­са будет созда­вать впе­чат­ле­ние огром­но­сти [и при слу­чае поз­во­лит нам устро­ить заса­ду]⁵⁸, а вра­гов, если они попы­та­ют­ся окру­жить нас, заста­вит совер­шить более дале­кий обход. Ведь чем боль­шее про­стран­ство им при­дет­ся сги­бать, тем, без­услов­но, более ослаб­лен­ны­ми они ока­жут­ся. (31) Тако­вы мои рас­по­ря­же­ния для вас. Вы же, Арта­оз и Арта­герс, стань­те каж­дый с тыся­чью сво­их пехо­тин­цев поза­ди обо­зов. (32) Вы, Фар­нух и Аси­а­дат, свои тысяч­ные отряды всад­ни­ков не ставь­те в общую колон­ну, но выст­рой­те их в бое­вой готов­но­сти отдель­но поза­ди пово­зок с жен­щи­на­ми, а затем воз­вра­щай­тесь ко мне вме­сте с дру­ги­ми коман­ди­ра­ми. Вам над­ле­жит быть в такой готов­но­сти, как если бы вам пред­сто­я­ло всту­пить в бой пер­вы­ми. (33) Ты так­же, коман­дир вои­нов, поса­жен­ных на вер­блюдов, поставь свой отряд поза­ди пово­зок с жен­щи­на­ми; выпол­няй все, что тебе при­ка­жет Арта­герс. (34) Вам, началь­ни­ки бое­вых колес­ниц, надо бро­сить жре­бий, и кому он выпа­дет, тот со сво­ею сот­нею колес­ниц пусть зай­мет место перед фалан­гой. Две дру­гие сот­ни колес­ниц пой­дут сбо­ку фалан­ги, вытя­нув­шись в глу­бо­кие колон­ны, одна — спра­ва, а дру­гая — сле­ва.

(35) Тако­вы были рас­по­ря­же­ния Кира. Но Абра­дат, царь Суз, ска­зал:

—Кир, я по доб­рой воле готов занять место про­тив вра­же­ской фалан­ги, если толь­ко не воз­ра­жа­ешь.

(36) Вос­хи­щен­ный его готов­но­стью, Кир креп­ко пожал ему руку, а затем спро­сил пер­сов, кото­рые долж­ны были сра­жать­ся на дру­гих колес­ни­цах:

—Ну, а вы, вои­ны, соглас­ны ли вы с этим?

Посколь­ку, одна­ко, те отве­ча­ли, что им не хоте­лось бы усту­пать этой чести, Кир велел им бро­сить жре­бий, и Абра­да­ту выпа­ло стать там, где он хотел, а это было как раз напро­тив егип­тян. (37) Затем все разо­шлись и заня­лись выпол­не­ни­ем при­ка­за­ний Кира, а потом, поужи­нав и выста­вив сто­ро­же­вые посты, лег­ли спать.

с.153

(VI. 4. 1) На сле­дую­щий день утром Кир стал при­но­сить жерт­вы, а осталь­ные вои­ны, позав­тра­кав и совер­шив воз­ли­я­ния богам, ста­ли обла­чать­ся в кра­си­вые хито­ны, в вели­ко­леп­ные пан­ци­ри и шле­мы. Они укра­ша­ли и коней, наде­вая на них налоб­ни­ки и нагруд­ни­ки; на вер­хо­вых коней наде­ва­ли еще набед­рен­ни­ки, а на лоша­дей, запря­жен­ных в колес­ни­цы, — бро­ни, защи­щав­шие им бока⁵⁹. Все вой­ско засвер­ка­ло медью и запо­лы­ха­ло пур­пу­ром⁶⁰.

(2) У Абра­да­та его колес­ни­ца о четы­рех дыш­лах, запря­жен­ная вось­мер­кою лоша­дей, бли­ста­ла осо­бен­но вели­ко­леп­ным убо­ром. Когда же он сам соби­рал­ся надеть на себя льня­ной пан­цирь, какие при­ня­ты у людей его стра­ны⁶¹, Пан­фея под­нес­ла ему [новый, золо­той пан­цирь]⁶² и золо­той шлем, а так­же нало­кот­ни­ки и широ­кие брас­ле­ты для запя­стий рук, и пур­пур­ный хитон, нис­па­дав­ший склад­ка­ми до пят, и сул­тан для шле­ма гиа­цин­то­во­го цве­та. Все это она веле­ла изгото­вить тай­ком от мужа, сняв мер­ку с его доспе­хов. (3) Абра­дат был пора­жен при виде это­го убран­ства и спро­сил Пан­фею:

—Жена моя, неуже­ли ты лиши­ла себя сво­его дра­го­цен­но­го убо­ра, чтобы изгото­вить для меня эти доспе­хи?

—Нет, кля­нусь Зев­сом, — отве­ча­ла Пан­фея, — во вся­ком слу­чае не самой его дра­го­цен­ной части, ибо ты для меня и будешь луч­шим укра­ше­ни­ем, если явишь­ся перед дру­ги­ми таким, каким я вижу тебя.

Так гово­ря, она помо­га­ла ему обла­чать­ся в новые доспе­хи, а сама ста­ра­лась скрыть свои сле­зы, кото­рые про­тив воли стру­и­лись у нее по щекам.

(4) Когда Абра­дат, на кото­ро­го и до это­го мож­но было заглядеть­ся, обла­чил­ся во все эти доспе­хи, он явил­ся взо­ру всех пре­крас­ней­шим и бла­го­род­ней­шим вои­ном, тем более, что при­ро­да щед­ро наде­ли­ла его сво­и­ми дара­ми. (5) При­няв у воз­ни­че­го пово­дья, он гото­вил­ся уже взой­ти на колес­ни­цу, когда Пан­фея, велев всем при­сут­ст­ву­ю­щим отсту­пить в сто­ро­ну, обра­ти­лась к нему с таки­ми сло­ва­ми:

—Если когда-нибудь были жены, кото­рые доро­жи­ли жиз­нью сво­их мужей боль­ше соб­ст­вен­ной, то знай, Абра­дат, я одна из таких. Надо ли мне дока­зы­вать это? Ведь мое поведе­ние долж­но гово­рить об этом более убеди­тель­но, чем любые сло­ва, ска­зан­ные нын­че.

(6) Одна­ко, сколь ни глу­бо­ко мое чув­ство к тебе, как ты это зна­ешь, я гото­ва поклясть­ся тебе нашей общей любо­вью, что мне лег­че ока­зать­ся в одной моги­ле с тобой, дока­зав­шим свою доб­лесть, чем жить в бес­че­стье с мужем, покрыв­шим себя позо­ром. Так силь­но я желаю для нас обо­их — и для тебя, и для себя — пре­крас­ной уча­сти! (7) Но глав­ное, я счи­таю, что у нас боль­шой долг перед Киром. Ведь когда я попа­ла в плен и была выде­ле­на ему как часть добы­чи, он не поже­лал взять меня ни как рабы­ню, ни как сво­бод­ную, но позор­ную при­служ­ни­цу⁶³, а сохра­нил для тебя, при­няв под свою защи­ту, слов­но жену бра­та. (8) К тому же, когда его поки­нул Арасп, быв­ший мой страж, я дала ему обе­ща­ние, что если он поз­во­лит с.154 мне послать за тобой, то в тво­ем лице явит­ся к нему воин, намно­го пре­вос­хо­дя­щий Арас­па и вер­но­стью и отва­гой.

(9) Так гово­ри­ла Пан­фея. Абра­дат же, вос­хи­щен­ный ее сло­ва­ми, кос­нул­ся рукой ее голо­вы и, обра­тив взор к небу, воз­гла­сил:

—О Зевс Вели­чай­ший! Дай мне ока­зать­ся мужем, достой­ным Пан­феи, и дру­гом, достой­ным Кира, кото­рый так нас почтил!

Ска­зав так, он открыл двер­цу колес­нич­но­го кузо­ва и взо­шел на колес­ни­цу. (10) Когда воз­ни­чий закрыл за ним двер­цы кузо­ва, Пан­фея, не зная, как еще выра­зить ему свою любовь, поце­ло­ва­ла край колес­ни­цы⁶⁴. Его упряж­ка тро­ну­лась впе­ред, а она неза­мет­но от мужа все еще шла за ней, пока Абра­дат не обер­нул­ся и не увидел ее.

—Успо­кой­ся, Пан­фея, — ска­зал он ей. — Про­щай, тебе пора уже воз­вра­щать­ся.

(11) Тут евну­хи и слу­жан­ки под­хва­ти­ли ее и уве­ли обрат­но к ее коляс­ке и, уса­див ее там, задер­ну­ли полог. И хотя Абра­дат и его колес­ни­ца пред­став­ля­ли вели­ко­леп­ное зре­ли­ще, окру­жаю­щие не реша­лись огля­нуть­ся на него до тех пор, пока Пан­фея не ушла.

(12) Когда Кир полу­чил при жерт­во­при­но­ше­нии счаст­ли­вые пред­зна­ме­но­ва­ния, а вой­ско выстро­и­лось соглас­но его при­ка­за­ни­ям, он выдви­нул впе­ред на неко­то­рое рас­сто­я­ние друг от дру­га ряд наблюда­тель­ных постов, затем созвал всех коман­ди­ров и обра­тил­ся к ним с такой речью:

(13) — Дру­зья, доб­лест­ные союз­ни­ки! Боги явля­ют нам в жерт­вах такие же бла­го­при­ят­ные зна­ме­ния, как и тогда, когда мы в пер­вый раз одер­жа­ли победу. Со сво­ей сто­ро­ны я хочу напом­нить вам о таких обсто­я­тель­ствах, кото­рые, как мне кажет­ся, побудят вас идти в бой с гораздо бо́льшим вооду­шев­ле­ни­ем. (14) В самом деле, вы зака­ле­ны в воен­ных делах гораздо боль­ше, чем вра­ги; вы жили вме­сте и состав­ля­ли одну бое­вую колон­ну гораздо доль­ше, чем они; вы были участ­ни­ка­ми общей победы, меж­ду тем как они в сво­ем боль­шин­стве — участ­ни­ки обще­го пора­же­ния. Что же каса­ет­ся вои­нов, кото­рые с той и с дру­гой сто­ро­ны еще не участ­во­ва­ли в боях, то у вра­гов эти ново­бран­цы в сво­их соседях по строю видят пре­да­те­лей, тогда как вы, наши новые сорат­ни­ки, зна­е­те, что буде­те сра­жать­ся бок о бок с людь­ми, все­гда гото­вы­ми прий­ти на помощь сво­им това­ри­щам. (15) Есте­ствен­но ожи­дать, что вои­ны, дове­ря­ю­щие друг дру­гу, будут сра­жать­ся, охва­чен­ные еди­ным общим поры­вом, не отсту­пая ни на шаг, тогда как те, кто испол­нен недо­ве­рия, будут помыш­лять лишь об одном — как бы поско­рее бежать с поля боя. (16) Итак, сме­ло устре­мим­ся на вра­гов, с наши­ми пре­крас­но осна­щен­ны­ми колес­ни­ца­ми про­тив их неза­щи­щен­ных, с нашей кон­ни­цей, где люди и кони оди­на­ко­во хоро­шо воору­же­ны, — про­тив их без­оруж­ных всад­ни­ков; навя­жем им сра­зу же руко­паш­ный бой. (17) Что каса­ет­ся их пехоты, то основ­ная ее мас­са — та же, с кото­рой вы сра­жа­лись и преж­де; новые толь­ко егип­тяне, кото­рые, одна­ко, так­же пло­хо воору­же­ны, так­же пло­хо постро­е­ны. Ведь щиты у них столь вели­ки, что вои­нам из-за них труд­но вести бой и даже видеть что-нибудь впе­ре­ди, а их постро­е­ние в сто рядов, несо­мнен­но, поме­ша­ет им же самим участ­во­вать в сра­же­нии, за выче­том раз­ве что немно­гих пере­до­вых бой­цов.

с.155 (18) С дру­гой сто­ро­ны, если они рас­счи­ты­ва­ют про­стым натис­ком сбить нас с пози­ции⁶⁵, то, во-пер­вых, им при­дет­ся про­ти­во­сто­ять нашим колес­ни­цам, то есть силе желе­за⁶⁶, помно­жен­ной на силу коней. А затем, если даже какая-то часть их и усто­ит, как смо­гут они одно­вре­мен­но вести бой и с нашей кон­ни­цей, и с фалан­гой, и с бое­вы­ми баш­ня­ми? Ведь вои­ны с этих башен будут силь­но нам помо­гать; напро­тив, непри­я­те­лей они поста­вят в труд­ное поло­же­ние, пора­жая их свер­ху, и лишат воз­мож­но­сти сра­жать­ся. (19) Впро­чем, если вы счи­та­е­те, что нуж­да­е­тесь еще в чем-либо, ска­жи­те мне об этом; с помо­щью богов у нас ни в чем не будет недо­стат­ка. И вооб­ще, если кто-нибудь жела­ет что-либо ска­зать, пусть ска­жет. Но если желаю­щих нет, то сту­пай­те к месту, где были закла­ны жерт­вы, и, помо­лив­шись богам, кото­рым мы эти жерт­вы при­нес­ли, рас­хо­ди­тесь по сво­им отрядам. (20) Пусть каж­дый из вас даст сво­им вои­нам такие же настав­ле­ния, какие я сде­лал вам. И пусть каж­дый пред­станет перед сво­и­ми под­чи­нен­ны­ми достой­ным сво­его высо­ко­го зва­ния, являя свое бес­стра­шие и внеш­ним видом, и лицом, и реча­ми.