О любовных страстях

Пар­фе­ний шлет при­вет Кор­не­лию Гал­лу!¹

(1) Я думаю, Кор­не­лий Галл, что для тебя осо­бен­но под­хо­дит собра­ние рас­ска­зов о любов­ных стра­стях, кото­рое я сде­лал, ста­ра­ясь пере­дать их как мож­но коро­че. Из того, что содер­жит­ся у неко­то­рых поэтов в недо­ста­точ­но ясном изло­же­нии, ты пой­мешь самое глав­ное. (2) И уже само­му тебе пре­до­став­ля­ет­ся воз­мож­ность пере­ло­жить гек­са­мет­ром или дисти­ха­ми те исто­рии, какие ты сочтешь наи­бо­лее под­хо­дя­щи­ми. Не поду­май о них пло­хо из-за отсут­ст­вия той отдел­ки, в кото­рой ты такой мастер. Я их собрал как бы в помощь памя­ти, и тебе теперь пред­ста­вит­ся воз­мож­ность сде­лать из них подоб­ное же употреб­ле­ние.

Исто­рия содер­жит­ся у Нике­не­та в «Лир­ке» и у Апол­ло­ния Родос­ско­го в «Кавне»².

(1) Когда арги­вян­ка Ио была похи­ще­на пира­та­ми³, ее отец Инах разо­слал людей, чтобы попы­тать­ся ее най­ти. Сре­ди них был Лирк, сын Форо­нея⁴, кото­рый, обой­дя и обыс­кав чуть не всю зем­лю и море, под конец, не най­дя Ио, отка­зал­ся от уто­ми­тель­но­го труда. Боясь Ина­ха, он не вер­нул­ся в Аргос, а явил­ся в Кавн к Эги­а­лу; здесь он женит­ся на его доче­ри Иле­бии. (2) Девуш­ка, гово­рят, увидев Лир­ка, влю­би­лась в него и все­ми сила­ми упро­си­ла отца выдать ее замуж за при­шель­ца. Эги­ал, выде­лив Лир­ку нема­лую долю сво­его цар­ства и осталь­но­го иму­ще­ства, взял его в зятья. Про­шло уже мно­го вре­ме­ни, а у Лир­ка все не было детей, и он отпра­вил­ся к ора­ку­лу Апол­ло­на в Диди­му⁵, чтобы вопро­сить о про­дол­же­нии рода. Бог пред­ска­зал ему, что у него родят­ся дети от пер­вой жен­щи­ны, с кото­рой он сой­дет­ся, поки­нув храм. (3) Весь­ма обра­до­ван­ный Лирк стал торо­пить­ся обрат­но к сво­ей жене, убеж­ден­ный, что про­ри­ца­ние испол­нит­ся в соот­вет­ст­вии с его жела­ни­ем. Когда же вско­ре он при­был (по пути) в Бибаст⁶ к сыну Дио­ни­са Ста­фи­лу⁷, тот очень сер­деч­но его при­нял и напо­ил допья­на, а когда Лирк от оби­лия вина поте­рял власть над собой, он поло­жил рядом с ним свою дочь Геми­фею. (4) Ста­фил посту­пил так, зная зара­нее про­ро­че­ство и желая, чтобы от его доче­ри у него были вну­ки. Меж­ду тем у Рео и Геми­феи, доче­рей Ста­фи­ла, воз­ник спор, кому из них соеди­нить­ся с чуже­зем­цем: такое обе­их охва­ти­ло жела­ние⁸. (5) Лирк, видя утром лежа­щую рядом с собой Геми­фею, понял, что он сде­лал, силь­но рас­сер­дил­ся и начал бра­нить Ста­фи­ла, что тот его обма­нул. Нако­нец, посколь­ку боль­ше делать нече­го, он сни­ма­ет с себя пояс⁹, дает девуш­ке и при­ка­зы­ва­ет его беречь, пока сын не достигнет юно­сти, чтобы у того была при­ме­та, когда он явит­ся к сво­е­му отцу в Кавн; на этом он отплыл. (6) Но Эги­ал, узнав о про­ри­ца­нии и о Геми­фее, изгнал Лир­ка из сво­ей зем­ли, и тогда нача­лась дол­гая вой­на меж­ду сто­рон­ни­ка­ми Лир­ка и еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми Эги­а­ла. Осо­бен­но помо­га­ла Лир­ку Иле­бия — ведь она от него не отка­за­лась¹⁰. После это­го сын Геми­феи и Лир­ка (имя ему было Басил), воз­му­жав, при­был в Кав­нию, и Лирк, сам уже будучи ста­ри­ком, опо­знал его и поста­вил вождем над сво­и­ми наро­да­ми.

Исто­рию рас­ска­зы­ва­ет Филет в «Гер­ме­се»¹¹.

(1) Одис­сей, ски­та­ясь вокруг Сици­лии, по Тиррен­ско­му и Сици­лий­ско­му морю, при­был к Эолу на ост­ров Мели­гу­ниду¹². Тот, вос­хи­щен­ный сла­вой его муд­ро­сти, очень радуш­но его при­ни­мал; он выспра­ши­вал его и о захва­те Трои, и каким обра­зом были рас­се­я­ны у них кораб­ли при воз­вра­те из Трои; Эол удер­жи­вал Одис­сея у себя дол­гое вре­мя, про­яв­ляя госте­при­им­ство¹³. (2) Одис­сею же само­му задерж­ка была при­ят­на, так как одна из доче­рей Эола Поли­ме­ла, влю­бив­шись, тай­но сошлась с ним. Когда же он отплыл, захва­тив с собой заклю­чен­ные в мехе вет­ры, обна­ру­жи­ва­ет­ся, что у девуш­ки оста­лось что-то из тро­ян­ской добы­чи и она обли­ва­ет­ся над эти­ми веща­ми горь­ки­ми сле­за­ми. Тогда Эол воз­не­го­до­вал на Одис­сея, хотя тот уже был дале­ко, а Поли­ме­ле замыс­лил отмстить. Слу­чи­лось, одна­ко, что ее полю­бил соб­ст­вен­ный брат Диор, кото­рый доби­ва­ет­ся у отца ее про­ще­ния и убеж­да­ет его отдать Поли­ме­лу ему в жены.

Рас­ска­зы­ва­ет Софокл в «Еври­а­ле»¹⁴.

(1) Одис­сей про­ви­нил­ся не толь­ко перед Эолом, но после того как завер­ши­лись его ски­та­ния и он пере­бил жени­хов, он отпра­вил­ся в Эпир ради каких-то про­ро­честв и здесь совра­тил Евип­пу, дочь Тирим­ма, кото­рый его дру­же­ски при­нял и со всей душой ока­зал ему госте­при­им­ство. У Одис­сея же от Евип­пы родит­ся сын Еври­ал. (2) Когда он воз­му­жал, мать отправ­ля­ет Еври­а­ла на Ита­ку, снаб­див его каки­ми-то при­ме­та­ми, запе­чат­лен­ны­ми на складне. Так как Одис­сея слу­чай­но не ока­за­лось на месте, Пене­ло­па, поняв все, а в осталь­ном еще ранее зная о его свя­зи с Евип­пой, убеж­да­ет вер­нув­ше­го­ся Одис­сея, преж­де чем он узна­ет истин­ное поло­же­ние дел, убить Еври­а­ла как-де зло­умыш­ля­ю­ще­го про­тив него. (3) И Одис­сей, за то что он не при­вык вла­деть собой и в осталь­ном был необуздан, ока­зал­ся убий­цей соб­ст­вен­но­го сына. Вско­ре же после того, как это совер­ши­лось, сам он нашел свой конец, будучи ранен дру­гим сыном, воору­жен­ным копьем с шипом мор­ско­го ска­та вме­сто нако­неч­ни­ка.

Рас­ска­зы­ва­ет Никандр в сочи­не­нии «О поэтах» и Кефа­лон из Гер­ги­фы в «Тро­ян­ской исто­рии»¹⁶.

(1) Алек­сандр, сын При­а­ма, пася ста­да на Иде, влю­бил­ся в дочь реки Кеб­ре­на Эно­ну. Гово­рят, что она очень сла­ви­лась полу­чен­ной от богов спо­соб­но­стью про­ри­цать буду­щее и ред­кост­ным пони­ма­ни­ем во всем осталь­ном. (2) Итак, Алек­сандр увел Эно­ну от отца на Иду, где у него были стой­ла, взял ее в жены и, будучи очень к ней рас­по­ло­жен, пообе­щал нико­гда не остав­лять ее, а почи­тать в выс­шей сте­пе­ни. (3) Она же гово­ри­ла, что сей­час он дей­ст­ви­тель­но ее очень любит, но насту­пит такое вре­мя, когда он покинет ее, пере­пра­вит­ся в Евро­пу и здесь, охва­чен­ный стра­стью к чужой жене, навле­чет вой­ну на сво­их сооте­че­ст­вен­ни­ков. (4) Эно­на так­же изрек­ла, что ему во вре­мя вой­ны суж­де­но полу­чить рану, и никто дру­гой не будет в состо­я­нии исце­лить его, кро­ме ее самой. Вся­кий раз, как она ему это гово­ри­ла, он не раз­ре­шал ей об этом напо­ми­нать. Когда насту­пи­ло вре­мя и Алек­сандр женил­ся на Елене, Эно­на силь­но бра­ни­ла его за совер­шен­ное им и ушла к Кеб­ре­ну, откуда она была родом, Алек­сандр же в самом кон­це вой­ны полу­ча­ет рану от стре­лы Фил­ок­те­та¹⁷. (5) Вспом­нив сло­ва Эно­ны, как она ему гово­ри­ла, что ей одной суж­де­но его исце­лить, он посы­ла­ет за ней вест­ни­ка с прось­бой пото­ро­пить­ся, чтобы выле­чить его и пре­дать забве­нию про­шлое, так как оно совер­ши­лось по воле богов. (6) Эно­на занос­чи­во отве­ти­ла, чтобы он отправ­лял­ся к Елене и про­сил помо­щи у нее, но сама зато­ро­пи­лась туда, где, как она зна­ла, лежит Алек­сандр. Одна­ко вест­ник успел воз­ве­стить ее ответ Алек­сан­дру рань­ше, и тот в отча­я­нье скон­чал­ся. (7) Когда Эно­на при­шла и увиде­ла Алек­сандра уже мерт­вым, лежа­щим на зем­ле, она возо­пи­ла и, гром­ко его опла­ки­вая, лиши­ла себя жиз­ни.

Рас­ска­зы­ва­ет Гер­ме­си­а­накт в «Леон­ти­он»¹⁸.

(1) Лев­кипп, сын Ксан­фия, про­ис­хо­див­ший от Бел­ле­ро­фон­та¹⁹, осо­бен­но выде­ля­ясь силой сре­ди сво­его окру­же­ния, увле­кал­ся воен­ным делом. Поэто­му о нем очень мно­го гово­ри­ли сре­ди ликий­цев и их соседей, когда им при­хо­ди­лось тер­петь от него при­тес­не­ния и вооб­ще вся­кие бед­ст­вия. (2) Из-за гне­ва Афро­ди­ты Лев­кипп влю­бил­ся в соб­ст­вен­ную сест­ру, но дол­го борол­ся с болез­нью, счи­тая, что он от нее изба­вит­ся. Когда же в тече­ние вре­ме­ни страсть его ничуть не осты­ва­ла, Лев­кипп поде­лил­ся бедой с мате­рью и вся­че­ски ее умо­лял, чтобы та не дала ему погиб­нуть. Он гро­зил ей, что зако­лет­ся, если она ему не посо­дей­ст­ву­ет. Мать ему тот­час пообе­ща­ла помочь в уто­ле­нии его стра­сти, и он успо­ко­ил­ся. (3) Вызвав девуш­ку, мать укла­ды­ва­ет ее рядом с бра­том, и после это­го они сошлись, нисколь­ко нико­го не боясь, пока кто-то не сооб­щил об этом жени­ху, обру­чен­но­му с девуш­кой. И он вме­сте со сво­им отцом и еще кое с кем из род­ных явля­ет­ся к Ксан­фию и изоб­ли­ча­ет соде­ян­ное, не назы­вая име­ни Лев­кип­па. (4) Ксан­фий силь­но воз­му­тил­ся при полу­че­нии это­го изве­стия и стал при­ла­гать вся­че­ские ста­ра­ния, чтобы пой­мать совра­ти­те­ля. Донос­чи­ку он при­ка­зал изве­стить его, как толь­ко тот увидит любов­ни­ков. Когда тот с готов­но­стью пови­но­вал­ся и тот­час повел ста­ри­ка к спальне, девуш­ка, услы­шав неожи­дан­ный шум. побе­жа­ла за дверь, наде­ясь скрыть­ся от при­шед­ше­го. Отец, решив, что это и есть совра­ти­тель, уда­рив ее мечом, повер­га­ет на зем­лю. (5) Девуш­ка в стра­хе гром­ко закри­ча­ла — Лев­кипп спе­шит ей на помощь, в вол­не­нии не раз­би­ра­ет, кто перед ним, и уби­ва­ет соб­ст­вен­но­го отца. Оста­вив по этой при­чине роди­ну, он собрал вокруг себя фес­са­лий­цев и воз­гла­вил их в похо­де на Крит, но, изгнан­ный и оттуда мест­ны­ми жите­ля­ми, он при­был в зем­лю Эфе­сян, где занял область, наре­чен­ную Крит­ской. (6) В это­го Лев­кип­па, как рас­ска­зы­ва­ют, влю­би­лась Лев­коф­рия, дочь Манд­ро­ли­та, и пре­да­ла город вра­гам, во гла­ве кото­рых нахо­дил­ся Лев­кипп, — соглас­но про­ри­ца­нию он был выбран пред­во­ди­те­лем каж­до­го деся­то­го, выслан­ных Адме­том из Фер²⁰.

Рас­ска­зы­ва­ет Феа­ген и Геге­сипп в «Пал­лен­ской исто­рии»²¹.

(1) Еще рас­ска­зы­ва­ют, что у царя одо­ман­тов²² Сифо­на роди­лась дочь Пал­ле­на, кра­си­вая и при­вле­ка­тель­ная, и по этой при­чине широ­ко раз­нес­лась сла­ва о ней, и явля­лись жени­хи не толь­ко из самой Фра­кии, но и дале­ко из-за ее пре­де­лов, из Илли­рии²³ и даже от пле­мен, живу­щих по тече­нию реки Танаи­са²⁴. (2) Сифон сна­ча­ла при­ка­зы­вал являв­шим­ся жени­хам всту­пать с ним в сра­же­ние за девуш­ку и, если кто тер­пел пора­же­ние, того он уби­вал²⁵. Таким путем он умерт­вил очень мно­гих. (3) Впо­след­ст­вии, когда силы его поки­ну­ли и он понял, что ему надо при­стро­ить дочь, он при­ка­зал двум явив­шим­ся жени­хам, Дри­ан­ту и Кли­ту, всту­пить в сра­же­ние друг с дру­гом, назна­чив награ­дой девуш­ку. И одно­му из них пред­сто­я­ло погиб­нуть, а победи­те­лю полу­чить цар­ство и цар­скую дочь. (4) Когда насту­пил назна­чен­ный день, Пал­ле­на, успев­шая как раз полю­бить Кли­та, очень тре­во­жит­ся за него. Она не реша­лась открыть свое состо­я­ние нико­му из сво­его окру­же­ния, и толь­ко обиль­ные сле­зы лились по ее щекам, пока ее ста­рый вос­пи­та­тель, пыта­ясь понять их при­чи­ну и узнав о вла­де­ю­щей ею стра­сти, не велел ей собрать­ся с сила­ми, так как дело пой­дет-де так, как она хочет. Сам же он тай­ком обра­ща­ет­ся к воз­ни­це Дри­ан­та и, посу­лив ему мно­го золота, убеж­да­ет его не закреп­лять коле­са чекой²⁶. (5) Когда про­тив­ни­ки вышли на бит­ву и Дри­ант напра­вил коней про­тив Кли­та, коле­са у его повоз­ки соско­чи­ли, сам он сва­лил­ся, и Клит, наско­чив на него, уби­ва­ет сопер­ни­ка. (6) Сифон, узнав о люб­ви и хит­ро­сти доче­ри, соорудив огром­ный костер и воз­ло­жив на него тело Дри­ан­та, соби­рал­ся уже зако­лоть здесь же и Пал­ле­ну. Одна­ко про­изо­шло боже­ст­вен­ное чудо: неожи­дан­но с неба низ­верг­ся обиль­ный ливень²⁷, и Сифон понял божью волю: решив пора­до­вать этим бра­ком мно­же­ство собрав­ших­ся фра­кий­цев, он раз­ре­ша­ет Кли­ту взять девуш­ку в жены.

Рас­ска­зы­ва­ет Фаний из Эре­са²⁸.

(1) В Герак­лее Ита­лий­ской²⁹ Анти­ле­он влю­бил­ся в юно­шу ред­кой кра­соты (имя ему было Гип­па­рин) и весь­ма знат­но­го про­ис­хож­де­ния. Употреб­ляя вся­че­ские ста­ра­ния, он тем не менее никак не мог при­влечь его к себе; стре­мясь к бли­зо­сти с юно­шей, Анти­ле­он все свое вре­мя про­во­дил око­ло гим­на­си­ев и гово­рил, что пита­ет к Гип­па­ри­ну такую страсть, что готов пре­тер­петь любые испы­та­ния и не отка­зать ему ни в чем, что бы тот ни попро­сил. (2) А тот, насме­ха­ясь над ним, при­ка­зал ему доста­вить коло­кол с неко­е­го укреп­лен­но­го места, очень охра­ня­е­мо­го тира­ном Герак­леи. Гип­па­рин был уве­рен, что Анти­ле­он не выпол­нит тако­го пору­че­ния. Меж­ду тем Анти­ле­он тай­но про­ни­ка­ет в кре­пость и уби­ва­ет сто­ро­жа при коло­ко­ле. И когда он вер­нул­ся к отро­ку, выпол­нив то, что обе­щал, он стал поль­зо­вать­ся вели­чай­шей бла­го­склон­но­стью с его сто­ро­ны, и с тех пор оба очень люби­ли друг дру­га. (3) Когда же тиран этой стра­ны влю­бил­ся в маль­чи­ка и готов был уве­сти его силой, Анти­ле­он, страш­но раз­гне­вав­шись, велел юно­ше не под­вер­гать свою жизнь опас­но­сти отка­зом, сам же, напав на тира­на при выхо­де из дома, убил его. (4) Совер­шив это, он пустил­ся бежать и ушел бы от пре­сле­до­ва­те­лей, если бы не был схва­чен, попав в гущу свя­зан­ных меж­ду собой овец. По этой при­чине герак­лей­цы, вер­нув­шись к преж­не­му государ­ст­вен­но­му строю, уста­но­ви­ли Анти­лео­ну и его любим­цу мед­ные ста­туи³⁰ и при­ня­ли закон, чтобы впредь никто не пере­го­нял овец свя­зан­ны­ми.

Рас­ска­зы­ва­ет об этом Ари­сто­дем из Нисы в I кни­ге «Исто­рий»³¹, при­чем он изме­нил име­на, назвав жен­щи­ну вме­сто Герип­пы Евфи­ми­ей, а вар­ва­ра — Кава­ром³².

(1) Когда кель­ты вторг­лись в Ионию и разо­ря­ли тамош­ние горо­да³³, в Миле­те справ­ля­ли Фесмофо­рии³⁴, и жен­щи­ны собра­лись в хра­ме, кото­рый нахо­дит­ся неда­ле­ко от горо­да. В этот момент какая-то часть вар­вар­ско­го вой­ска, отко­лов­шись от сво­их, неожи­дан­ным набе­гом про­ник­ла в область Миле­та и захва­ти­ла жен­щин. (2) Здесь они одних, выкуп­лен­ных за мно­го сереб­ра и золота, отпу­сти­ли, дру­гих вар­ва­ры, при­бли­зив к себе, уве­ли прочь. Сре­ди них была и Герип­па, жена Ксан­фа, чело­ве­ка очень извест­но­го и из пер­вых в Миле­те про­ис­хож­де­ни­ем; остал­ся от нее и двух­лет­ний ребе­нок. (3) Ксанф, силь­но по ней тоскуя, про­дал часть сво­их луч­ших вла­де­ний и, собрав две тыся­чи золо­том, сна­ча­ла отпра­вил­ся в Ита­лию, откуда кто-то из дру­зей его дома достав­ля­ет его в Мас­са­лию³⁵; оттуда он при­бы­ва­ет в стра­ну кель­тов. (4) И подой­дя к дому, где его жена жила с чело­ве­ком из чис­ла самых извест­ных у кель­тов, попро­сил о при­юте. Кель­ты охот­но при­ня­ли его, ока­зав госте­при­им­ство, — он вошел и видит свою жену, кото­рая, с жаром обняв его, очень любез­но вве­ла в дом. Когда вдруг неожи­дан­но появил­ся кельт, Герип­па рас­ска­за­ла ему о ски­та­нии супру­га и что он при­был ради нее, дабы запла­тить выкуп. Тот вос­хи­тил­ся пре­дан­но­стью Ксан­фа и, тут же собрав сво­их бли­жай­ших род­ст­вен­ни­ков на пир, при­ни­мал его как гостя. Пока выпив­ка про­дол­жа­лась, он велит жене лечь рядом с Ксан­фом и стал через тол­ма­ча спра­ши­вать, сколь­ко у Ксан­фа все­го иму­ще­ства. Тот ска­зал, что до тыся­чи золотых, и вар­вар велел ему поде­лить иму­ще­ство на четы­ре части, по одной — для себя само­го, для жены и для ребен­ка, чет­вер­тую же оста­вить в каче­стве выку­па за жену.

(6) Когда кельт отпра­вил­ся к себе в спаль­ню, Герип­па ста­ла силь­но бра­нить Ксан­фа за то, что он пообе­щал вар­ва­ру золо­то, не имея его столь­ко; ему-де при­дет­ся худо, если он не даст, что пообе­щал. (7) Тогда он ска­зал, что в тор­бах у рабов спря­та­на еще одна тыся­ча золотых, так как он не ожи­дал, что най­дет­ся такой сго­вор­чи­вый вар­вар, и думал, что пона­до­бит­ся боль­ший выкуп. Назав­тра жена сооб­ща­ет кель­ту об истин­ном коли­че­стве золота у ее мужа и ста­ла убеж­дать его убить Ксан­фа, гово­ря, что силь­но пред­по­чи­та­ет кель­та и родине, и ребен­ку. Ксан­фа же она реши­тель­но нена­видит. (8) Кельт, одна­ко, выслу­шал ее речь без удо­воль­ст­вия и замыс­лил ей ото­мстить. Когда Ксанф стал торо­пить­ся домой, кельт очень любез­но поехал впе­ре­ди вме­сте с Герип­пой. Достиг­нув гра­ниц зем­ли кель­тов, вар­вар ска­зал, что хочет при­не­сти жерт­ву, преж­де чем им рас­стать­ся. (9) Доста­ви­ли жерт­вен­ное живот­ное, и кельт при­ка­зал Герип­пе дер­жать его; она так и посту­пи­ла, как при­вык­ла и в дру­гих слу­ча­ях делать; Извлек­ши меч, кельт при­бли­жа­ет­ся к жерт­ве и сру­ба­ет голо­ву Герип­пе. Ксан­фу он поведал ее замы­сел, сове­то­вал не огор­чать­ся и вер­нул ему все золо­то, чтобы тот отвез его домой.

Исто­рия заим­ст­во­ва­на из I кни­ги «Нак­сос­ской исто­рии» Анд­ри­с­ка; пишет о ней и Фео­фраст в IV кни­ге «Поли­ти­че­ских обсто­я­тельств»³⁶.

(1) В то вре­мя как миле­тяне вме­сте с союз­ни­ка­ми напа­ли на нак­сос­цев и, окру­жив город осад­ной сте­ной, опу­сто­ша­ли зем­лю и дер­жа­ли нак­сос­цев в оса­де, одна девуш­ка (имя ей было Поли­кри­та), остав­лен­ная по воле како­го-то бога в свя­ти­ли­ще делос­ско­го Феба вбли­зи горо­да, увлек­ла пред­во­ди­те­ля эри­фрей­цев³⁷ Дио­гне­та, кото­рый, коман­дуя сво­им вой­ском, высту­пал союз­ни­ком миле­тян. (2) Обу­ре­вае­мый стра­стью, он мно­го раз посы­лал за ней — ведь было бы нече­сти­во с его сто­ро­ны овла­деть ею в свя­ти­ли­ще, где она нахо­ди­лась как моля­щая о защи­те. Она же до поры до вре­ме­ни не при­ни­ма­ла при­хо­дя­щих к ней. Когда он, нако­нец, стал силь­но наста­и­вать, она заяви­ла, что не пови­ну­ет­ся ему, если он не покля­нет­ся испол­нить любую ее прось­бу. (3) Ниче­го не подо­зре­вая, Дио­гнет очень охот­но поклял­ся Арте­ми­дой, что готов уго­дить девуш­ке, чего бы она ни потре­бо­ва­ла. Выслу­шав его клят­ву, Поли­кри­та, схва­тив его за руку, наста­и­ва­ет, чтобы он пре­да­тель­ст­вом помог снять оса­ду, и горя­чо умо­ля­ет сжа­лить­ся над ней и над беда­ми ее горо­да. (4) Услы­шав эту речь, Дио­гнет вышел из себя и, схва­тив меч, готов был при­кон­чить девуш­ку. Тут ему, одна­ко, при­шло на ум ее вели­ко­ду­шие — к тому же им вла­де­ла страсть. (Было похо­же так­же, что нак­сос­цам улы­ба­ет­ся уда­ча сре­ди окру­жаю­щих их бед­ст­вий.) Все же в этот раз он ниче­го не ска­зал ей о сво­их наме­ре­ни­ях, назав­тра же согла­сил­ся пре­дать союз­ни­ков.

(5) Меж­ду тем на тре­тий день после это­го у миле­тян при­бли­жал­ся празд­ник Фар­ге­лий³⁸, когда они пьют мно­го нераз­веден­но­го вина и дела­ют боль­шие рас­хо­ды, не счи­та­ясь с день­га­ми. В этот день Дио­гнет при­гото­вил­ся пре­дать оса­ждаю­щих. И тот­час, вло­жив с помо­щью Поли­кри­ты в хлеб пись­мо на свин­цо­вой дощеч­ке, он посы­ла­ет его ее бра­тьям (кото­рые как раз были пред­во­ди­те­ля­ми в оса­жден­ном горо­де), чтобы они при­гото­ви­лись высту­пить в эту ночь. Он сооб­щил, что подаст им знак фона­рем. (6) Чело­ве­ку, кото­ро­му было пору­че­но доста­вить в город хлеб, Поли­ме­ла веле­ла ска­зать ее бра­тьям, чтобы они не коле­ба­лись, ибо если не поко­леб­лют­ся, дело будет доведе­но до бла­го­по­луч­но­го кон­ца. Когда вест­ник вско­ре ока­зал­ся в горо­де, брат Поли­кри­ты Поликл силь­но заду­мал­ся, послу­шать­ся ли ему ее при­ка­за или нет. (7) Нако­нец, когда все реши­ли, что надо послу­шать­ся, и насту­пи­ла ночь, на кото­рую все было наме­че­но, нак­сос­цы горя­чо помо­ли­лись богам и, соеди­нив­шись с людь­ми Дио­гне­та, напа­ли на осад­ную сте­ну миле­тян — одни через откры­тые ворота, дру­гие, взо­брав­шись на сте­ну; собрав­шись все вме­сте за ее пре­де­ла­ми, они ста­ли уби­вать миле­тян. (8) Здесь по неведе­нию напа­даю­щих поги­ба­ет и сам Дио­гнет. С наступ­ле­ни­ем дня всех нак­сос­цев охва­ти­ло стрем­ле­ние покло­нить­ся девуш­ке: одни наде­ва­ли на нее укра­ше­ния для волос, дру­гие — поя­са, и из-за мно­же­ства воз­ло­жен­ных на нее даров девуш­ка задох­ну­лась под их тяже­стью. Ее хоро­нят от лица государ­ства на рав­нине, почтив ее жерт­вой из сот­ни овец. Неко­то­рые добав­ля­ют, что и Дио­гнет по горя­че­му жела­нию нак­сос­цев был сожжен на том же кост­ре, что и девуш­ка.

Источ­ник неиз­ве­стен.

(1) В Фес­са­лии Киа­нипп, сын Фара­ка, влю­бив­шись в очень кра­си­вую девуш­ку Лев­ко­ну, попро­сил у роди­те­лей ее руки и женил­ся на ней. А был он страст­ным охот­ни­ком: днем охо­тил­ся на львов и веп­рей, ночью же воз­вра­щал­ся к девуш­ке силь­но утом­лен­ный; ино­гда слу­ча­лось, что он погру­жал­ся в глу­бо­кий сон, не успев пере­мол­вить­ся с ней сло­вом. (2) Лев­ко­ну это повер­га­ло в печаль и тос­ку, и, не пони­мая, что про­ис­хо­дит, она реши­ла все­ми сред­ства­ми выследить Киа­нип­па и узнать, какую радость при­но­сит ему вре­мя­про­вож­де­ние в горах. И вот, под­вя­зав пла­тье выше колен³⁹, она тай­но от слу­жа­нок углуб­ля­ет­ся в лес.

(3) В это вре­мя соба­ки Киа­нип­па пре­сле­до­ва­ли оле­ня; будучи недо­ступ­ны зову хозя­и­на и рас­сви­ре­пев от гон­ки, они, почу­яв при­сут­ст­вие девуш­ки, набро­си­лись на нее и рас­тер­за­ли в кло­чья, так как при этом не ока­за­лось нико­го побли­зо­сти. Такую смерть при­ня­ла Лев­ко­на из-за люб­ви к сво­е­му моло­до­му мужу. (4) Киа­нипп, достиг­нув это­го места и най­дя жену рас­тер­зан­ной, испол­нил­ся страш­ной скор­би. Созвав сво­их това­ри­щей и соорудив погре­баль­ный костер, он воз­ло­жил на него ее тело. Потом он сна­ча­ла зако­лол над кост­ром собак, а затем, горь­ко опла­ки­вая жену, покон­чил с собой.

Рас­ска­зы­ва­ет Ари­сто­крит в сочи­не­нии «О Миле­те»⁴⁰ и Апол­ло­ний Родос­ский в «Осно­ва­нии Кав­на».

(1) О Кавне и Биб­лиде, моло­дых людях из Миле­та, рас­ска­зы­ва­ют по-раз­но­му. Никенет гово­рит, что Кавн, влю­бив­шись в сест­ру, поки­нул дом, чтобы не обна­ру­жить свою страсть, и, стран­ст­вуя дале­ко от род­ных мест, осно­вал город и засе­лил его рас­се­ян­ны­ми по раз­ным стра­нам ионий­ца­ми. (2) Никенет так гово­рит об этом:

Даль­ше напра­вив­ши путь, воз­двиг он41 город Эку­сий42; Двух ему чад роди­ла Тра­га­сия, дочь Кеде­нея, — Пер­во­го — Кав­на, кото­рый всю жизнь любил спра­вед­ли­вость, И Биб­лиду, чей стан мож­же­вель­ни­ку гиб­ко­му сро­ден. Про­тив воли сво­ей любовь к ней почув­ст­во­вал Кавн; Кавн бежал, мино­вал и Дию, и Кипр зме­е­нос­ный, Густо­ле­си­стый Капр и свя­тые Карий­ские воды43. Там-то, пер­вый из всех ионий­цев, поста­вил он город, Меж­ду тем как сест­ра в сво­ем пла­чев­ном уде­ле, Сидя у врат город­ских, тос­ко­ва­ла о брат­нем воз­вра­те…

(3) Боль­шин­ство же гово­рит, что Биб­лида, влю­бив­шись в Кав­на, ска­за­ла ему об этом и про­си­ла не пре­не­бречь ею, коль ско­ро слу­чи­лась такая беда. Тогда Кавн, воз­не­на­видев ее, отпра­вил­ся в стра­ну, кото­рой вла­де­ли леле­ги⁴⁴, — здесь нахо­дит­ся источ­ник Эхе­не­ида⁴⁵; там он осно­вал город, назван­ный по его име­ни Кав­ном. Меж­ду тем Биб­лиду не отпус­ка­ла страсть, и она, пола­гая, что Кавн уда­лил­ся имен­но по этой при­чине, при­вя­зав к како­му-то дубу лен­ту для волос, набро­си­ла ее себе на гор­ло. (4)У меня об этом гово­рит­ся так:

После того как она постиг­ла жесто­кое серд­це Бра­та, стал ее плач звуч­ней соло­вьи­но­го пенья О сифо­ний­ском юнце46, зве­ня­ще­го сто­ном по рощам. Креп­кий обвив­ши сук сво­ей голов­ною повяз­кой, Шею она вло­жи­ла в пет­лю, и в память об этом Девы миле­тян­ки ей посвя­ща­ют деви­чьи убо­ры.

А еще неко­то­рые гово­рят, что от ее слез потек источ­ник, наре­чен­ный име­нем Биб­лиды.

(1) Некий дав­ни­ец⁴⁷ Калх, влю­бив­шись, как гово­рят, в Кир­ку (к кото­рой как раз при­был Одис­сей⁴⁸), обе­щал дать ей свое дав­ний­ское цар­ство и доста­вить мно­го про­чих услад. Она же сго­ра­ла от стра­сти к Одис­сею, кото­рый тогда ока­зал­ся у нее, воз­не­на­виде­ла Кал­ха и запре­ти­ла выса­жи­вать­ся на ее ост­ро­ве. (2) Посколь­ку он все же не пере­ста­ет бро­дить повсюду с име­нем Кир­ки на устах, она в страш­ном гне­ве явля­ет­ся к нему и, при­гла­сив его в дом, пред­ла­га­ет ему тра­пе­зу, пол­ную вся­ко­го рода яств. Меж­ду тем еда была напи­та­на вол­шеб­ным зельем, и, отведав ее, Калх тот­час теря­ет рас­судок; Кир­ка загна­ла его в сви­ной хлев. (3) Когда же неко­то­рое вре­мя спу­стя дав­ний­ское вой­ско явля­ет­ся на ост­ров Кир­ки в поис­ках Кал­ха, она отпус­ка­ет его, пред­ва­ри­тель­но свя­зав клят­вой не являть­ся боль­ше нико­гда на ост­ров ни ради сва­тов­ства, ни ради чего-либо дру­го­го.

Рас­ска­зы­ва­ет Евфо­ри­он⁴⁹ во «Фра­кий­це» и Дектад⁵⁰.

(1) Кли­мен, сын Телея, арго­сец, женив­шись на Эпи­ка­сте, рож­да­ет трех детей: маль­чи­ков Ида и Фера­г­ра, девоч­ку Гар­па­ли­ку, дале­ко пре­вос­хо­дя­щую кра­сотой сво­их сверст­ниц. Влю­бив­шись в нее, Кли­мен неко­то­рое вре­мя ста­рал­ся овла­деть собой и пре­одоле­вал страсть; одна­ко, так как недуг стал охва­ты­вать его все силь­нее, он, добив­шись от девуш­ки согла­сия с помо­щью кор­ми­ли­цы, тай­но с ней сошел­ся. (2) Когда же при­шло ей вре­мя всту­пить в брак и явил­ся Ала­стор, один из рода Нелея⁵¹, чтобы взять ее в жены, как было услов­ле­но, Кли­мен тот­час вру­чил ему Гар­па­ли­ку, устро­ив вели­ко­леп­ную свадь­бу. (3) Немно­го спу­стя он, поте­ряв разум, изме­ня­ет свое реше­ние, отправ­ля­ет­ся в пого­ню за Ала­сто­ром и, настиг­нув их на середине пути, заби­ра­ет девуш­ку и уво­дит ее в Аргос, где стал откры­то жить с ней. Она же, счи­тая, что отец посту­пил с ней ужас­но и нече­сти­во, уби­ва­ет млад­ше­го бра­та. В это вре­мя в Арго­се про­ис­хо­дит празд­ник с жерт­во­при­но­ше­ни­ем, во вре­мя кото­ро­го все воз­но­сят моль­бы от лица государ­ства; при­гото­вив мясо уби­то­го бра­та, девуш­ка пода­ет его отцу⁵². (4) Совер­шив это и взмо­лив­шись богам, чтобы они изба­ви­ли ее от обще­ства людей, Гар­па­ли­ка пре­вра­ща­ет­ся в пти­цу, назы­вае­мую Хал­кидой. Кли­мен же, поняв раз­мер при­не­сен­ных им бед, кон­ча­ет с собой.

Рас­ска­зы­ва­ют Ари­сто­тель⁵³ и авто­ры «Милет­ских пове­стей»⁵⁴.

(1) Юно­ша Анфей, про­ис­хо­див­ший из гали­кар­насско­го цар­ско­го рода, нахо­дил­ся как залож­ник у Фобия, одно­го из Неле­идов, пра­вив­ших тогда в Миле­те. Жена это­го Фобия Кле­обея (неко­то­рые назы­ва­ли ее Филех­мой), влю­бив­шись в Анфея, пус­ка­лась на вся­че­ские хит­ро­сти, чтобы сбли­зить­ся с ним⁵⁵. (2) Посколь­ку он отвер­гал ее, то гово­ря, что боит­ся себя обна­ру­жить, то ссы­ла­ясь на Зев­са — покро­ви­те­ля чуже­зем­цев и общей тра­пезы, Кле­обея тяже­ло это пере­жи­ва­ла, и замыс­ли­ла ото­мстить ему, счи­тая его без­жа­лост­ным и высо­ко­мер­ным. (3) Итак, по про­ше­ст­вии неко­то­ро­го вре­ме­ни она при­тво­ри­лась, что изба­ви­лась от люб­ви к нему. Сбро­сив в глу­бо­кий коло­дец руч­ную куро­пат­ку, она попро­си­ла Анфея, чтобы тот при­шел и достал ее. (4) Юно­ша, ниче­го не подо­зре­вая, охот­но ее послу­шал­ся, а Кле­обея сбра­сы­ва­ет на него свер­ху тяже­лый камень. Анфей тот­час умер, а она, сооб­ра­зив, какое страш­ное дело совер­ши­ла, и все еще сжи­гае­мая силь­ной стра­стью к нему, кон­ча­ет с собой. (5) Фобий, одна­ко, счи­тая себя по этой при­чине жерт­вой про­кля­тья, усту­пил власть Фри­гию. Неко­то­рые же пере­да­ва­ли, что Кле­обея бро­си­ла в коло­дец не куро­пат­ку, а золо­той сосуд, как об этом упо­ми­на­ет Алек­сандр Это­лий­ский⁵⁶ в сле­дую­щих сти­хах сво­его «Апол­ло­на»:

	Фобий, Гип­по­клов сын, пря­мой чисто­кров­ный пото­мок В том бла­го­род­ном роду, кое­му пред­ок — Нелей, В дом свой введет жену, кото­рая с дет­ства при­леж­но В даль­них поко­ях вила пря­жу на вере­те­но.
	К ним при­дет Анфей из Ассес­ско­го57 цар­ско­го рода С тем, чтоб, залож­ни­ком став, сло­во при­ся­ги ска­зать. Будет он юно­стью веш­ней цве­сти — пре­крас­нее не был Даже Мелис­сов сын, из пло­до­нос­ной струи Све­жей Пире­ны рож­ден­ный на вящее бла­го Корин­фа
10	И на вели­кую скорбь для Бак­хи­а­дов-вель­мож58. Будет он быст­ро­му Эрмию друг — и к нему-то вспы­ла­ет Буй­ною стра­стью жена, так что и казнь ей не в страх. Пав и к коле­ням при­пав, она на недолж­ное дел Будет его пре­кло­нять; он же, все­выш­не­го чтя
	Зев­са-Госте­при­им­ца и Фобия с хле­бом и солью, Будет в ручье и реке мерз­кие речи смы­вать. Жен­щи­на, видя, что он отвер­га­ет мед­вя­ные узы, Тот­час про­тив него хит­рый измыс­лит обман, Вот какое Анфею про­мол­вив лжи­вое сло­во:
20	«Мой золо­той кув­шин в узком колод­це моем Вдруг, под­ни­ма­ясь с водой, сорвал­ся с креп­кой верев­ки И на беду попал в руки коло­дез­ных нимф. Пото­ро­пись, и если ты мне из гор­ла коло­д­ца — Все гово­рят, что туда неза­труд­ни­те­лен спуск, —
	Этот доста­нешь сосуд, то будешь мне веч­но любе­зен». Так про­мол­вит она, Фобия злая жена. Гость, ни на миг не колеб­лясь, сни­мет хитон, Гела­ме­ной Мате­рью сши­тый ему на леле­гий­ской зем­ле59, И, торо­пясь, он опу­стит­ся вниз в узко­гор­лую про­пасть
30	Кла­де­зя. Злая жена, гибель в уме зата­ив, Обе руки напря­жет и огром­ный мель­нич­ный камень Взва­лит в коло­дез­ный вход. Горе­стен гостя удел! Сей роко­вой воз­двиг­ши кур­ган, она голо­ву вло­жит В пет­лю и сле­дом за ним в сени Аида сой­дет.

Рас­сказ об этом у Дио­до­ра из Эла­и­ты⁶¹ в его эле­ги­ях и у Филар­ха⁶² в XV кни­ге.

(1) Вот что рас­ска­зы­ва­ют о Дафне, доче­ри Амик­ла. Она не при­хо­ди­ла в город и не при­со­еди­ня­лась к дру­гим девуш­кам, а собрав себе мно­го­чис­лен­ных псов, охо­ти­лась и в Лако­ни­ке и, быва­ло, забреда­ла в отда­лен­ные горы Пело­пон­не­са. По этой при­чине она была очень по душе Арте­ми­де, кото­рая научи­ла ее стре­лять без про­ма­ха. (2) Одна­жды, когда Даф­на бро­ди­ла по элид­ской зем­ле, сын Эно­мая Лев­кипп силь­но ее воз­же­лал, но не зная, как к ней под­сту­пить­ся, одел­ся в деви­чье пла­тье и охо­тил­ся вме­сте с ней. И так полу­чи­лось, что он при­шел­ся ей по серд­цу, она не отпус­ка­ла его от себя, обни­ма­ла и все вре­мя льну­ла к нему.

(3) Меж­ду тем Апол­лон сам сго­рал от стра­сти к девуш­ке и питал гнев и зависть к Лев­кип­пу, нахо­див­ше­му­ся все­гда при ней. Он вну­ша­ет Дафне мысль пой­ти вме­сте с осталь­ны­ми девуш­ка­ми к источ­ни­ку для омо­ве­ния. Когда они при­шли туда и ста­ли разде­вать­ся, они заме­ти­ли, что Лев­кипп не хочет сле­до­вать их при­ме­ру. Они ста­ли стас­ки­вать с него одеж­ду, поня­ли его обман и замыс­лы про­тив них и пусти­ли все в него свои копья. (4) Так Лев­кипп погиб по замыс­лу богов, Даф­на же, увидев при­бли­жаю­ще­го­ся к ней Апол­ло­на, бро­си­лась бежать от него во всю прыть. Так как Апол­лон про­дол­жал ее пре­сле­до­вать, она попро­си­ла Зев­са изме­нить ее облик и, гово­рят, пре­вра­ти­лась в дере­во, назван­ное по ее име­ни даф­ной (лав­ром).

Рас­ска­зы­ва­ет Геге­сипп⁶³ в I кни­ге «Пал­лен­ской исто­рии».

(1) И про Лаоди­ку⁶⁴ рас­ска­зы­ва­ют такую исто­рию, что когда Дио­мед и Ака­мант при­шли, чтобы потре­бо­вать обрат­но Еле­ну, Лаоди­ку охва­ты­ва­ет страст­ное жела­ние любым спо­со­бом сой­тись со вто­рым из них — Ака­ман­том, нахо­див­шим­ся в рас­цве­те юно­сти. До како­го-то вре­ме­ни ее сдер­жи­вал стыд, но потом, побеж­ден­ная стра­стью, она поведа­ла все жене Пер­сея (имя ее Фило­бия) и про­си­ла помочь ей, посколь­ку она поги­ба­ет от люб­ви. (2) Сочув­ст­вуя беде девуш­ки, Фило­бия про­сит Пер­сея быть ей пособ­ни­ком; она веле­ла ему завя­зать друж­бу и госте­при­им­ство с Ака­ман­том. Пер­сей, желая, с одной сто­ро­ны, уго­дить жене, а с дру­гой, жалея Лаоди­ку, все­ми сред­ства­ми убеж­да­ет Ака­ман­та при­быть в Дар­дан, кото­рым он вла­дел. (3) Яви­лась туда вме­сте с дру­ги­ми тро­ян­ка­ми как буд­то на празд­ник и Лаоди­ка, еще будучи девуш­кой. Пер­сей, устро­ив вели­ко­леп­ный пир, укла­ды­ва­ет спать Ака­ман­та и Лаоди­ку вме­сте с ним, гово­ря, что это одна из налож­ниц царя. (4) Таким обра­зом Лаоди­ка удо­вле­тво­ри­ла свое жела­ние, а по про­ше­ст­вии вре­ме­ни родил­ся у нее от Ака­ман­та сын Мунит, кото­рый был вос­пи­тан Эфрой⁶⁵; после взя­тия Трои отец при­вез его с собой домой. Впо­след­ст­вии Мунит умер от уку­са змеи, охотясь вбли­зи Олин­фа во Фра­кии.

(1) Гово­рят, что Пери­андр⁶⁶ Коринф­ский сна­ча­ла был обхо­ди­тель­ным и мяг­ким чело­ве­ком, а потом стал кро­во­жад­ным тира­ном по сле­дую­щей при­чине. Мать Пери­андра (ее назы­ва­ют Кра­тея — при­меч. В. Я.) в его ран­ней моло­до­сти возы­ме­ла к нему силь­ное жела­ние, но до поры до вре­ме­ни удо­вле­тво­ря­ла свою страсть, все вре­мя обни­мая сына. (2) С тече­ни­ем вре­ме­ни, когда страсть воз­рос­ла до пре­де­ла и Кра­тея была боль­ше не в силах выдер­жи­вать болезнь, она в состо­я­нии край­ней реши­мо­сти рас­ска­зы­ва­ет сыну, буд­то его любит некая пре­крас­ная жен­щи­на, и сове­ту­ет ему не пре­не­бре­гать ею, посколь­ку она иссы­ха­ет от стра­сти. (3) Пери­андр сна­ча­ла ска­зал, что он не хочет раз­вра­та с жен­щи­ной, при­над­ле­жа­щей сво­е­му мужу по зако­нам и обы­ча­ям, но так как мать реши­тель­но наста­и­ва­ла, согла­ша­ет­ся. И когда насту­пи­ла ночь, на кото­рую мать усло­ви­лась с сыном, она объ­яс­ни­ла ему, что в спальне не будет све­та и что он не дол­жен вынуж­дать жен­щи­ну раз­го­ва­ри­вать с ним — она де уси­лен­но про­сит об этом, испы­ты­вая стыд. (4) Так как Пери­андр согла­сил­ся сде­лать все по ука­за­нию мате­ри, она весь­ма тща­тель­но гото­вит­ся к встре­че и вхо­дит к сыну; оттуда Кра­тея ухо­дит тай­но до пер­во­го про­блес­ка зари. На сле­дую­щий день она спра­ши­ва­ет сына, дово­лен ли он остал­ся про­ис­шед­шим и не хочет ли, чтобы та жен­щи­на при­шла к нему сно­ва. Пери­андр ска­зал, что он очень хочет, так как испы­тал нема­лое удо­воль­ст­вие.

(5) С это­го вре­ме­ни Кра­тея посто­ян­но явля­ет­ся к сыну, и Пери­андра охва­ты­ва­ет насто­я­щая страсть — теперь уже он стал при­ла­гать ста­ра­нье, чтобы узнать, кто эта жен­щи­на. Дол­гое вре­мя он про­сил мать умо­лить ту жен­щи­ну, чтобы она с ним заго­во­ри­ла и откры­лась ему, так как вну­ши­ла ему такую силь­ную страсть. Он де с трудом пере­но­сит такое бес­смыс­лен­ное поло­же­ние вещей, не имея воз­мож­но­сти видеть ту, с кото­рой он дол­гое вре­мя нахо­дит­ся в свя­зи. (6) Посколь­ку же мать отвер­га­ет его прось­бу, ссы­ла­ясь на жен­ский стыд, Пери­андр при­ка­зы­ва­ет одно­му из сво­их тело­хра­ни­те­лей спря­тать в спальне фонарь, и когда она, как обыч­но, при­хо­дит и соби­ра­ет­ся лечь с ним, Пери­андр вска­ки­ва­ет и доста­ет фонарь; увидев соб­ст­вен­ную мать, он поры­ва­ет­ся при­кон­чить ее. (7) Его удер­жа­ло от это­го какое-то боже­ст­вен­ное виде­ние, и он отка­зал­ся от сво­его наме­ре­ния, но с тех пор он повредил­ся в уме и в чув­ствах, впал в состо­я­ние нрав­ст­вен­ной дико­сти и пере­бил мно­же­ство сограж­дан. А его мать, дол­го и горь­ко опла­ки­вая свою судь­бу, покон­чи­ла с собой.

Рас­ска­зы­ва­ет Фео­фраст в I кни­ге «Поли­ти­че­ских обсто­я­тельств».

(1) Гип­си­кре­онт из Миле­та и Про­медон с Нак­со­са были луч­ши­ми дру­зья­ми. Одна­жды, гово­рят, Про­медон при­был в Милет, и Неэра, жена Гип­си­кре­он­та, влю­би­лась в него. Но в при­сут­ст­вии мужа она не реша­лась при­знать­ся гостю; со вре­ме­нем же, когда Гип­си­кре­он­та по како­му-то слу­чаю не ока­за­лось дома, а Про­медон сно­ва к ним при­ехал, ночью к нему явля­ет­ся Неэра. (2) Сна­ча­ла она пыта­лась скло­нить его; посколь­ку же он не под­да­вал­ся, боясь гне­ва Зев­са — покро­ви­те­ля друж­бы и госте­при­им­ства, Неэра при­ка­за­ла слу­жан­кам затво­рить дверь в спаль­ню, и Про­медон вслед­ст­вие ее уло­вок был вынуж­ден сой­тись с ней. (3) Одна­ко на сле­дую­щий день, сочтя ужас­ным совер­шив­ше­е­ся, Про­медон вер­нул­ся на Нак­сос. Тогда и Неэра уплы­ла на Нак­сос в стра­хе перед Гип­си­кре­он­том. И когда Гип­си­кре­онт стал тре­бо­вать ее обрат­но, она усе­лась как моля­щая о защи­те у оча­га в при­та­нее. (4) Нак­сос­цы заяви­ли, что несмот­ря на все насто­я­ния Гип­си­кре­он­та они моля­щую не выда­дут, но раз­ре­ши­ли ему забрать Неэру, если ему удаст­ся ее уго­во­рить. Одна­ко Гип­си­кре­онт, счи­тая себя обес­че­щен­ным, убеж­да­ет миле­тян пой­ти вой­ной на нак­сос­цев⁶⁷.

Рас­ска­зы­ва­ет Анд­риск во II кни­ге «Нак­сос­ской исто­рии».

(1) Фра­кий­цы Скел­лид и Агасса­мен, сыно­вья Геке­то­ра, отпра­вив­шись с ост­ро­ва, кото­рый сна­ча­ла назы­вал­ся Строн­ги­лой, а потом Нак­со­сом, гра­би­ли Пело­пон­нес и окрест­ные ост­ро­ва. Достиг­ши Фес­са­лии, они захва­ти­ли в плен мно­гих жен­щин и в их чис­ле жену Ало­ея Ифи­меду и ее дочь Пан­кра­то. Влю­бив­шись в нее оба, они уби­ли друг дру­га⁶⁸.

(1) Рас­ска­зы­ва­ют, что у Эно­пи­о­на и ним­фы Гели­ки была на Хио­се дочь Аэро. Влю­бив­шись в нее, Ори­он⁶⁹, сын Гири­ея, стал тре­бо­вать ее у отца в жены; ради нее он опу­сто­шил весь ост­ров, неко­гда бога­тый дики­ми зве­ря­ми, и, собрав огром­ную добы­чу с мест­ных жите­лей, дал за Аэро при­да­ное. (2) Одна­ко Эно­пи­он из нена­ви­сти к тако­му зятю все вре­мя откла­ды­вал брак, и одна­жды, когда Ори­он, обе­зу­мев от вина, взло­мал дверь в спаль­ню, где спа­ла девуш­ка, и изна­си­ло­вал ее, Эно­пи­он выжег ему гла­за.

(1) Гово­рят, что когда Ахилл плыл вдоль побе­ре­жья, разо­ряя мно­гие сосед­ние с мате­ри­ком ост­ро­ва, он при­был на Лес­бос и там напа­дал на горо­да один за дру­гим и раз­ру­шал их. (2) Когда же насе­ле­ние Мефим­ны ока­за­ло ему очень силь­ное сопро­тив­ле­ние и он был крайне рас­стро­ен тем, что не может взять город, некая мефим­ней­ская девуш­ка Писиди­ка, дочь мест­но­го царя, увидев Ахил­ла со сте­ны, влю­би­лась в него. И вот, отпра­вив к нему свою кор­ми­ли­цу, она обе­ща­ла отдать ему во власть город, если он возь­мет ее в жены. (3) Ахилл тот­час согла­сил­ся, а когда он взял город, то, него­дуя на девуш­ку за совер­шен­ное ею, при­ка­зал вои­нам побить ее кам­ня­ми. О любов­ной стра­сти Писиди­ки повест­ву­ет автор, сочи­нив­ший поэ­му «Осно­ва­ние Лес­боса»⁷⁰, в сле­дую­щих сти­хах:

Здесь пора­зил Ахил­лес Пеле­ид героя Лам­пе­та71, И Гике­та­о­на с ним, могу­че­го сына Мефим­ны, И Лепе­тим­на, и мужа, гораздо силь­ней­ше­го про­чих В этом краю, — Гип­си­пи­ла, кото­ро­му брат — Гели­ка­он. Но пре­тер­пел он напасть от цве­ту­щей боги­ни Кипри­ды, Ибо она обра­ти­ла к нему вни­ма­ние серд­ца Той Писиди­ки, кото­рая, видя его меж пер­вей­ших В радост­ной бит­ве ахей­цев, не раз про­сти­ра­ла с моль­бою Руки в подат­ли­вый воздух, люб­ви от него вожде­ляя.

И немно­го даль­ше:

10	Тот­час в город род­ной откры­ла доро­гу ахей­цам Дева, тай­но клю­чом разо­мкнув ворот­ные ство­ры. Вытер­пел деви­чий взгляд, как отца и милую матерь Медью меч пора­жал, как вер­вие жен­щин вяза­ло И по обе­ту влек­ло к кораб­лям Ахил­ле­са Пелида;
	Все для того, чтобы стать невест­кою свет­лой Фети­ды, Звать Эакидов72 род­ней: оби­тать во двор­це фтио­тий­ском Луч­ше­го мужа разум­ной женой. Но не это замыс­лил Слав­ный Пелид, с лико­ва­ньем взи­рая на скорб­ную участь Бед­ной отчиз­ны: нера­дост­ный брак он назна­чил царевне —
20	Смерть ей, несчаст­ной, при­шла от рук ахей­цев, под гра­дом Частых кам­ней, пора­зив­ших ее, окру­жен­ную вой­ском.

Исто­рия у Ликим­ния, хиос­ско­го мели­че­ско­го поэта, и у Гер­ме­си­а­нак­та⁷³.

(1) Неко­то­рые пере­да­ва­ли, что пер­сид­ский царь Кир захва­тил акро­поль в Сар­дах⁷⁴, поль­зу­ясь пре­да­тель­ст­вом доче­ри Кре­за Наниды. Ибо когда Кир оса­ждал Сар­ды, не имея ника­ко­го сред­ства взять город, он качал силь­но опа­сать­ся, как бы Крез не собрал союз­ни­ков и не осво­бо­дил город от оса­ды. (2) Тогда, гово­рят, эта девуш­ка, Нанида, сго­во­ри­лась с Киром сдать ему город, если он по пер­сид­ско­му зако­ну возь­мет ее в жены, и, зару­чив­шись содей­ст­ви­ем еще несколь­ких чело­век, впу­сти­ла вра­же­ское вой­ско на акро­поль с той сто­ро­ны, кото­рая никем не охра­ня­лась из-за ее кру­тиз­ны. Кир, одна­ко, не испол­нил дан­но­го ей обе­ща­ния⁷⁵.

(1) Лакеде­мо­ня­нин Клео­ним⁷⁶, чело­век цар­ско­го рода, во мно­гом дав­ший направ­ле­ние делам в Спар­те, женил­ся на Хило­ниде, при­хо­див­шей­ся ему род­ст­вен­ни­цей. Клео­ним был очень к ней при­вя­зан и про­яв­лял при­зна­ки нема­лой люб­ви, она же им пре­не­бре­га­ла и вся пыла­ла стра­стью к цар­ско­му сыну Акрота­ту. (2) Так­же и юно­ша явно горел любо­вью к ней, так что их бли­зость была у всех на устах. Посчи­тав это невы­но­си­мым и в осталь­ном недо­воль­ный спар­тан­ски­ми нра­ва­ми, Клео­ним отправ­ля­ет­ся к Пир­ру в Эпир и убеж­да­ет его напасть на Пело­пон­нес: если-де он всерь­ез при­мет­ся за вой­ну, то лег­ко возь­мет спар­тан­ские горо­да. Он ска­зал Пир­ру, что уже кое в чем ему посо­дей­ст­во­вал, так что в неко­то­рых горо­дах воз­никнет сму­та в его поль­зу.

(1) Сира­куз­ский тиран Гип­па­рин вос­пы­лал стра­стью к очень кра­си­во­му маль­чи­ку, чье имя было Ахей. При­вле­кая его мно­го­чис­лен­ны­ми дара­ми, он убеж­да­ет его оста­вить род­ной дом и жить с ним. По исте­че­нии неко­то­ро­го вре­ме­ни, когда ста­ло извест­но о напа­де­нии вра­гов на какую-то из его земель и надо было сроч­но ока­зать ей помощь, Гип­па­рин, высту­пая в поход, при­ка­зал Ахею, если кто-либо из при­двор­ных будет пытать­ся овла­деть им силой, убить того мечом, кото­рый он как раз недав­но ему пода­рил. (2) Затем, напав на вра­гов, Гип­па­рин одо­лел их и празд­но­вал победу обиль­ны­ми воз­ли­я­ни­я­ми на боль­шом пиру. Раз­жи­гае­мый вином и стра­стью к Ахею, Гип­па­рин при­ска­кал на коне в Сира­ку­зы и явил­ся в дом, где при­ка­зал нахо­дить­ся маль­чи­ку. В потем­ках, не назы­вая себя, при­ше­лец запле­таю­щим­ся голо­сом заявил, что он убил Гип­па­ри­на, и маль­чик, не узнав его в тем­но­те, раз­гне­вав­шись, нано­сит Гип­па­ри­ну смер­тель­ную рану. Про­жив три дня и осво­бо­див Ахея от обви­не­ния в убий­стве, Гип­па­рин умер.

Рас­ска­зы­ва­ет Филарх.

(1) Тиран Фавл⁷⁸ влю­бил­ся в жену Ари­сто­на, кото­рый был пред­во­ди­те­лем эте­ян. Он посы­лал к ней людей, обе­щая дать ей мно­го золота и сереб­ра и что она еще хочет, и велел ска­зать, что он не обманет ее ожи­да­ний. (2) У жен­щи­ны было страст­ное жела­ние овла­деть оже­ре­льем, нахо­див­шим­ся тогда в хра­ме Афи­ны Про­мыс­ли­тель­ни­цы, кото­рое, по рас­ска­зам, при­над­ле­жа­ло Эри­фи­ле⁷⁹. Вот это­го-то дара и жела­ла воз­люб­лен­ная Фавла. Тогда Фавл, рас­хи­тив в Дель­фах и осталь­ные при­но­ше­ния, заби­ра­ет вме­сте с ними оже­ре­лье. (3) Когда оно было ото­сла­но в дом Ари­сто­на, жен­щи­на неко­то­рое вре­мя носи­ла его, очень этим гор­дясь. Но впо­след­ст­вии с ней слу­чи­лось несча­стье, сход­ное с тем, кото­рое постиг­ло Эри­фи­лу: млад­ший сын этой жен­щи­ны, обе­зу­мев, под­жег дом и спа­лил в нем и мать, и мно­же­ство ее сокро­вищ.

Рас­ска­зы­ва­ет Евфо­ри­он во «Фра­кий­це»⁸⁰.

(1) На ост­ро­ве Лес­бос Трам­бел, сын Тела­мо­на⁸¹, влю­бив­шись в девуш­ку Апри­а­ту, вся­че­ски ста­рал­ся рас­по­ло­жить ее к себе, но так как она ничуть не под­да­ва­лась, заду­мал овла­деть ею обма­ном и хит­ро­стью. (2) Итак, когда она одна­жды направ­ля­лась со слу­жан­ка­ми в какое-то отцов­ское име­ние, рас­по­ло­жен­ное вбли­зи моря, он захва­тил ее из заса­ды. Она очень реши­тель­но отста­и­ва­ла свое деви­че­ство, и раз­гне­ван­ный Трам­бел бро­сил ее в море. Место у бере­га ока­за­лось глу­бо­ким, и девуш­ка тот­час уто­ну­ла. Дру­гие, впро­чем, гово­ри­ли, что она сама бро­си­лась в море, спа­са­ясь от его пре­сле­до­ва­ния. (3) Но и Трам­бе­ла вско­ре после это­го настиг­ла месть по воле богов. Ибо когда Ахилл, разо­ряя Лес­бос, увел оттуда бога­тую добы­чу, Трам­бел, собрав себе в помощь мест­ных жите­лей, высту­па­ет про­тив него. (4) Сра­жен­ный в грудь, он тот­час пада­ет. Так как он еще дышит, Ахилл, вос­хи­щен­ный его доб­ле­стью, спро­сил, кто он и откуда. Узнав, что он был сыном Тела­мо­на, Ахилл очень опе­ча­лил­ся и воз­двиг на бере­гу высо­кий кур­ган, кото­рый и до сих пор назы­ва­ет­ся геро­оном Трам­бе­ла.

Рас­ска­зы­ва­ет Мой­ро в «Про­кля­тьях»⁸².

(1) Суще­ст­ву­ет рас­сказ, что Алки­ноя, дочь корин­фя­ни­на Поли­бия и жена Амфи­ло­ха, сына Дри­ан­та, из-за гне­ва Афи­ны безум­но влю­би­лась в чуже­стран­ца с ост­ро­ва Самос по име­ни Ксанф. При­чи­на же гне­ва боги­ни была вот в чем: Алки­ноя наня­ла за пла­ту жен­щи­ну-тка­чи­ху Никан­д­ру, про­слу­жив­шую у нее целый год, а затем выгна­ла ее из дома, не запла­тив пол­но­стью жало­ва­нье. Девуш­ка горя­чо взмо­ли­лась Афине, про­ся ото­мстить Алки­ное за неспра­вед­ли­вое лише­ние поло­жен­но­го жало­ва­нья. (2) В резуль­та­те Алки­ноя дошла до того, что оста­ви­ла дом и малых детей и уплы­ла вме­сте с Ксан­фом. Посе­редине пути она поня­ла, что́ совер­ши­ла, ста­ла лить горь­кие сле­зы и при­зы­вать то моло­до­го мужа, то сыно­вей. Нако­нец, хотя Ксанф ее вся­че­ски уго­ва­ри­вал, обе­щая взять в жены, но не убедил ее, она бро­си­лась в море.

Рас­ска­зы­ва­ет Евфо­ри­он в «Апол­ло­до­ре», а конец исто­рии — Апол­ло­ний в I кни­ге «Арго­нав­ти­ки»⁸³.

(1) О Кизи­ке, сыне Энея⁸⁴, рас­ска­зы­ва­ют по-раз­но­му. Одни гово­рят, что он взял за себя Лари­су, дочь Пиа­са, с кото­рой отец соеди­нил­ся еще до бра­ка, а потом погиб в сра­же­нии. Дру­гие же утвер­жда­ют, что он, толь­ко что женив­шись на Кли­те, затем по неведе­нию напал на спут­ни­ков Ясо­на, плыв­ших вме­сте с ним на кораб­ле «Арго», и таким обра­зом погиб в бою, поверг­ши всех в страш­ную печаль, осо­бен­но же — Кли­ту. (2) Ибо, увидев его низ­верг­ну­тым, Кли­та обня­ла его и горь­ко опла­ки­ва­ла; ночью же, обма­нув бди­тель­ность слу­жа­нок, пове­си­лась на каком-то дере­ве.

Рас­ска­зы­ва­ет Тимей в «Сици­лий­ской исто­рии»⁸⁵.

(1) В Сици­лии жил Даф­нис, сын Гер­ме­са, боль­шой мастер играть на сирин­ге и отли­чав­ший­ся пре­крас­ной внеш­но­стью. В мно­го­люд­ных собра­ни­ях мужей он уча­стия не при­ни­мал, но жил на откры­том возду­хе, пас зимой и летом ста­да на скло­нах Этны. Гово­рят, что ним­фа Эхе­на­ида, влю­бив­шись в него, веле­ла ему не иметь дела со смерт­ной жен­щи­ной; если же он не послу­ша­ет­ся, то ему будет суж­де­но поте­рять зре­ние. (2) Неко­то­рое вре­мя он стой­ко сопро­тив­лял­ся иску­ше­нию, хотя нема­ло жен­щин схо­ди­ли по нему с ума. Нако­нец, одна сици­лий­ская царев­на, опо­ив Даф­ни­са вином, дове­ла его до поги­бе­ли, ибо про­буди­ла в нем жела­ние соеди­нить­ся с ней. И с этих пор он ослеп, подоб­но Фами­ру⁸⁶, от соб­ст­вен­но­го нера­зу­мия.

(1) Гово­рят, что Геракл, когда гнал с Эри­фии коров Гери­о­на⁸⁷, про­хо­дя через стра­ну кель­тов, при­был к Бре­та­ну. У него была дочь по име­ни Кель­ти­на. Влю­бив­шись в Герак­ла, она спря­та­ла коров и не хоте­ла их ему отда­вать, пока он с ней не сой­дет­ся. (2) А Геракл, желая и коров выру­чить, а еще боль­ше сра­жен­ный кра­сотой девуш­ки, сошел­ся с ней. С тече­ни­ем вре­ме­ни у них родил­ся сын Кельт, от кото­ро­го полу­чи­ли свое назва­ние Кель­ты.

Рас­ска­зы­ва­ет Филарх.

(1) Рас­ска­зы­ва­ют, что Димет взял за себя дочь сво­его бра­та Тре­зе­на Ево­пиду, но узнав, что она из-за безум­ной люб­ви к сво­е­му бра­ту сошлась с ним, сооб­щил об этом Тре­зе­ну. Ево­пида от сты­да и стра­ха пове­си­лась, пред­ва­ри­тель­но при­звав самые мрач­ные про­кля­тья на винов­ни­ка несча­стья. (2) Димет же в ско­ром вре­ме­ни нашел жен­щи­ну, выбро­шен­ную на берег вол­на­ми и пре­крас­ную на вид, и его охва­ти­ло страст­ное жела­ние. Одна­ко по про­ше­ст­вии поло­жен­но­го вре­ме­ни тело ста­ло являть при­зна­ки раз­ло­же­ния, и Фимет насы­пал этой жен­щине высо­кий кур­ган, а сам, все еще нахо­дясь под вла­стью стра­сти, зако­лол­ся на ее моги­ле.

(1) У хао­нов⁸⁸ какой-то юно­ша из очень знат­ных влю­бил­ся в Анфип­пу; он все­ми сред­ства­ми убеж­да­ет ее сой­тись с ним. Впро­чем, она и сама была не прочь отве­тить на страсть юно­ши. Поэто­му втайне от роди­те­лей они уто­ли­ли свое жела­ние. (2) И вот одна­жды у хао­нов про­ис­хо­дил обще­го­судар­ст­вен­ный празд­ник и все пиро­ва­ли, а моло­дые люди, укрыв­шись от всех, забра­лись под какой-то куст. И слу­чи­лось так, что в это вре­мя Кихир, сын царя хао­нов, охотясь, пре­сле­до­вал пан­те­ру. Та спря­та­лась как раз в этой же самой чаще, и царе­вич бро­сил в нее копье. В пан­те­ру он не попал, а слу­чай­но сра­зил девуш­ку. (3) Решив, что пан­те­ра уби­та, он ска­чет на коне в чащу; но увидев, что юно­ша при­кры­ва­ет рука­ми смер­тель­ную рану девуш­ки, царе­вич впал в безу­мие и, повер­нув назад, упал с коня в кру­том и ска­ли­стом месте. Здесь он и умер, а хао­няне, почи­тая царя, окру­жи­ли это место сте­ной и назва­ли осно­ван­ный здесь город Кихи­ром. (4) Неко­то­рые сооб­ща­ют, что эта чаща была вла­де­ни­ем Эпи­ры, доче­ри Эхи­о­на, кото­рая, пере­се­лив­шись из Бео­тии, при­шла сюда вме­сте с Кад­мом и Гар­мо­ни­ей, неся остан­ки Пен­фея⁸⁹. Она умер­ла око­ло чащи и здесь была похо­ро­не­на. Поэто­му эта зем­ля по ее име­ни назва­на Эпи­ром.

Рас­ска­зы­ва­ет Ксанф в «Лидий­ской исто­рии», Неанф во II кни­ге и Сим­мий Родос­ский⁹⁰.

(1) Мно­гие по-раз­но­му рас­ска­зы­ва­ют о Нио­бе⁹¹. Так, гово­рят, что она про­изо­шла не от Тан­та­ла, а была доче­рью Асса­о­на и женой Филот­та; она зате­я­ла спор с Лето о кра­со­те их детей и испы­та­ла на себе вот какую месть: (2) Филотт погиб на охо­те, Асса­он же, охва­чен­ный стра­стью к доче­ри, хотел сам на ней женить­ся. Так как Нио­ба не дава­ла удо­вле­тво­ре­ния его стра­сти, он созвал ее детей на пир и всех сжег. (3) Вслед­ст­вие тако­го несча­стья Нио­ба бро­си­лась с высо­кой ска­лы, а Асса­он, осо­знав свои пре­ступ­ле­ния, покон­чил с собой.

Рас­ска­зы­ва­ет Гел­ла­ник во II кни­ге «Тро­ян­ской исто­рии» и Кефа­лон из Гер­ги­фы⁹².

(1) У Эно­ны и Алек­сандра родил­ся сын Кориф. При­быв союз­ни­ком в Или­он, он влю­бил­ся в Еле­ну, и она отно­си­лась к нему очень дру­же­люб­но, так как он был весь­ма хорош собой. Одна­ко отец, ули­чив Кори­фа, убил его. (2) Впро­чем, Никандр в сле­дую­щих сти­хах утвер­жда­ет, что Кориф был сыном не Эно­ны, а Еле­ны и Алек­сандра:

Был и кур­ган Кори­фа, сошед­ше­го в сень пре­ис­под­ней, — Не на доб­ро его роди­ла пас­ту­ху Тин­да­рида В горь­кой тос­ке, под­чи­нясь в похи­ще­ньи насиль­но­му бра­ку.

(1) На Кри­те Ликаст влю­бил­ся в дочь Кидо­на⁹³ Евлиме­ну, кото­рую отец обру­чил с Апте­ром, пер­вым из кри­тян. И Ликаст соеди­нил­ся с ней в глу­бо­чай­шей тайне. (2) Когда же неко­то­рые из крит­ских горо­дов вос­ста­ли про­тив Кидо­на и силь­но его тес­ни­ли, он посы­ла­ет за сове­том к богу, чтобы узнать, каким спо­со­бом он может одо­леть вра­гов. Он полу­ча­ет про­ри­ца­ние зако­лоть в жерт­ву мест­ным геро­ям девуш­ку⁹⁴. (3) Услы­шав такое про­ро­че­ство, Кидон бро­сил жре­бий сре­ди всех деву­шек, и по воле бога он пал на его соб­ст­вен­ную дочь. Ликаст, из стра­ха за нее, откры­ва­ет, что он лишил ее деви­че­ства и дол­гое вре­мя был в свя­зи с ней: одна­ко все народ­ное собра­ние еще более настой­чи­во тре­бо­ва­ло ее смер­ти⁹⁵. (4) После закла­ния Евли­ме­ны Кидон при­ка­зы­ва­ет жре­цу вскрыть ее чре­во и так обна­ру­жи­ва­ет­ся ее бере­мен­ность. Аптер, решив, что Ликаст нанес ему страш­ное оскорб­ле­ние, убил его, устро­ив заса­ду, и по этой при­чине бежал к Ксан­фу в Тер­ме­ры⁹⁶.

Рас­ска­зы­ва­ет Аскле­пи­ад из Мир­леи в I кни­ге «Вифин­ских исто­рий»⁹⁷.

(1) Гово­рят, что Рес⁹⁸, преж­де чем явить­ся вое­вать под Трою, стран­ст­во­вал по мно­гим зем­лям и, поко­ряя их, обла­гал данью. Он явил­ся так­же и в город Киос⁹⁹, при­вле­чен­ный мол­вой о пре­крас­ной жен­щине, чье имя было Арган­фо­на. (2) Она нена­виде­ла домаш­ний образ жиз­ни и сиде­ние без дела, а, собрав сво­ры псов, охо­ти­лась, не допус­кая нико­го в свое обще­ство. Итак, Рес, явив­шись в эту зем­лю, не пытал­ся силой взять Арган­фо­ну, а ска­зал, что хочет вме­сте с ней охо­тить­ся, — он-де, подоб­но ей, не пере­но­сит мно­го­люд­ства. Она одоб­ри­ла его речи, будучи уве­ре­на, что он гово­рит прав­ду. (3) Спу­стя немно­го вре­ме­ни она силь­но полю­би­ла Реса. Но сна­ча­ла Арган­фо­на, сдер­жи­вае­мая сты­дом, хра­ни­ла мол­ча­ние; когда же страсть ста­ла все боль­ше воз­рас­тать, она отва­жи­лась с ним заго­во­рить. И так по вза­им­но­му согла­сию он взял ее в жены.

(4) Когда впо­след­ст­вии нача­лась вой­на гре­ков с тро­ян­ца­ми, их цари посла­ли за Ресом, чтобы запо­лу­чить его в союз­ни­ки. Арган­фо­на, то ли из-за силь­но вла­дев­шей ею люб­ви, то ли умея и в осталь­ном пред­видеть гряду­щее, не дава­ла ему уйти на вой­ну. Одна­ко Рес не мог стер­петь, чтобы его сочли тру­сом, укры­ваю­щим­ся дома, и отпра­вил­ся под Трою; здесь, сра­жа­ясь на реке, кото­рая ныне назы­ва­ет­ся по его име­ни Ресом, он поги­ба­ет, сра­жен­ный Дио­медом. (5) Когда Арган­фо­на узна­ла о его смер­ти, она тот­час отпра­ви­лась на то место, где они впер­вые соеди­ни­лись, и, блуж­дая здесь, непре­рыв­но зва­ла Реса по име­ни. Нако­нец, не при­ка­са­ясь от горя к еде и питью, она оста­ви­ла этот мир.

Из схо­лия к Дио­ни­сию Пери­еге­ту¹⁰⁰.

Как гово­рит Пар­фе­ний в «Мета­мор­фо­зах»: «Минос захва­тил Мега­ры с помо­щью Скил­лы, доче­ри Ниса: влю­бив­шись в него, она отре­за­ла с голо­вы отца роко­вую прядь волос и таким обра­зом пре­да­ла его. Одна­ко Минос поду­мал, что девуш­ка, пре­дав­шая отца, не пожа­ле­ет, пожа­луй, нико­го дру­го­го; он при­вя­зал ее к рулю сво­его кораб­ля и заста­вил воло­чить­ся за ним по морю, пока она не пре­вра­ти­лась в пти­цу»¹⁰¹.

…Дева была и блю­ла над кили­кий­ца­ми власть. В брач­ную пору она безум­но влю­би­лась в про­зрач­ный Кидн, пылая огнем от Афро­ди­ти­ных тайн, Так, что Кипри­да сама ее обра­ти­ла в источ­ник, Кидн и неве­сту его в струй­ной сопряг­ши люб­ви.

Глав­ку, а так­же Нерею и богу морей Мели­кер­ту.

Вер­ги­лий вос­про­из­вел этот стих, изящ­но изме­нив два сло­ва:

Глав­ку, и деве Пано­пе, и сыну Ино Мели­кер­ту103.

Из схо­лия к Дио­ни­сию Пери­еге­ту.

Там¹⁰⁴ есть стол­пы Герак­ла, Пар­фе­ний же назы­ва­ет их стол­па­ми Бри­а­рея¹⁰⁵:

В память о стран­ст­вии том, довед­шем его до Гади­ры, Отнял у них ста­рин­ное он Бри­а­ре­ево имя.

Из Пала­тин­ской анто­ло­гии. XI. 130 (Пол­ли­ан)¹⁰⁶.

Я нена­ви­жу пев­цов, кото­рые гра­бят чужие Пес­ни, по кру­гу твер­дя: «Даль­ше воис­ти­ну так…». Я отто­го и люб­лю эле­ги­че­ский стих Кал­ли­ма­ха Или Пар­фе­ния: здесь мне ниче­го не украсть. Раз­ве я бы не стал длин­но­ухою тва­рью, когда бы Начал: «Ласточ­кин цвет на бере­гу зеле­нел»? А кру­го­вые пев­цы само­го оби­ра­ют Гоме­ра. И без сты­да голо­сят: «Гнев, о Боги­ня, вос­пой!».