Лукан

Фарсалия,
или поэма о гражданской войне

Книга IX

<<<
>>>
Марк Анней Лукан. Фарсалия, или поэма о гражданской войне. Москва, Научно-изд. центр. «Ладомир» — «Наука», 1993.
Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.
Перевод с латинского Л. Е. Остроумова. Редакция, статья и комментарии Ф. А. Петровского.
Латинский текст: http://monumenta.ch/
Латинский текст с англ. пер. (Лёбовская библиотека, 1962; репринт издания 1928 г.).
СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540 550 560 570 580 590 600 610 620 630 640 650 660 670 680 690 700 710 720 730 740 750 760 770 780 790 800 810 820 830 840 850 860 870 880 890 900 910 920 930 940 950 960 970 980 990 1000 1010 1020 1030 1040 1050 1060 1070 1080 1090 1100

Но не оста­ла­ся тень погре­бен­ной во пра­хе фарос­ском,
Пеп­ла ничтож­ная горсть не свя­за­ла Вели­ко­го манов:
Свой недо­стой­ный костер, несо­жжен­ное тело поки­нув,
Дух из моги­лы вста­ет и ко сво­дам летит Гро­мо­верж­ца.
At non in Pha­ria ma­nes iacue­re fa­vil­la
nec ci­nis exi­guus tan­tam con­pes­cuit umbram;
pro­si­luit bus­to se­mus­ta­que membra re­lin­quens
de­ge­ne­rem­que ro­gum se­qui­tur con­ve­xa To­nan­tis.
5 Там, где тем­ный эфир с звездо­нос­ным небом гра­ни­чит,
В обла­сти меж­ду зем­лей и доро­гой луны оби­та­ют
Маны полу­бо­гов, кото­рым доб­ле­сти пла­мень
Дал бес­по­роч­ную жизнь, при­спо­со­бил их к сфе­рам эфи­ра
Ниж­ним и души затем собрал в этих веч­ных пре­де­лах,
qua ni­ger astri­fe­ris co­nec­ti­tur axi­bus aer
quod­que pa­tet ter­ras in­ter lu­nae­que mea­tus,
se­mi­dei ma­nes ha­bi­tant, quos ig­nea vir­tus
in­no­cuos vi­ta pa­tien­tes aet­he­ris imi
fe­cit et aeter­nos ani­mam col­le­git in or­bes:
10 Не с фимиа­мом густым, не в гроб­ни­це зла­той погре­бен­ных
Тени при­хо­дят туда… Испол­нив­шись истин­ным све­том,
Звездам дивясь коче­вым и све­ти­лам, при­ко­ван­ным к небу,
Он увидал, в каком мра­ке ноч­ном наш день пре­бы­ва­ет,
И усмех­нул­ся, узрев над­ру­га­нье над телом без­гла­вым.
non il­luc auro po­si­ti nec tu­re se­pul­ti
per­ve­niunt. il­lic postquam se lu­mi­ne ve­ro
inple­vit, stel­las­que va­gas mi­ra­tus et astra
fi­xa po­lis, vi­dit quan­ta sub noc­te iace­ret
nostra dies ri­sit­que sui lu­dib­ria trun­ci.
15 Он над поля­ми летит Эма­фии, видит зна­ме­на
Цеза­ря в жар­кой кро­ви и флот, рас­се­ян­ный в море;
И напол­ня­ет собой, как мсти­тель за все зло­де­я­нья,
Бру­та свя­щен­ную грудь и дух непре­клон­ный Като­на.
Этот, пока коле­ба­лась судь­ба и было неяс­но,
hinc su­per Ema­thiae cam­pos et sig­na cruen­ti
Cae­sa­ris ac spar­sas vo­li­ta­vit in aequo­re clas­ses,
et sce­le­rum vin­dex in sancto pec­to­re Bru­ti
se­dit et in­vic­ti po­suit se men­te Ca­to­nis.
il­le, ubi pen­de­bant ca­sus du­bium­que ma­ne­bat
20 Кто из граж­дан­ской вой­ны все­мир­ным вла­сти­те­лем вый­дет,
Хоть за Пом­пе­ем и шел, но так­же его нена­видел:
Роди­ны участь влек­ла и веду­щая воля Сена­та.
Но фес­са­лий­ский раз­гром скло­нил его серд­це к Пом­пею,
Роди­ну он под­дер­жал, лишен­ную ныне защи­ты,
quem do­mi­num mun­di fa­ce­rent ci­vi­lia bel­la,
ode­rat et Mag­num, quam­vis co­mes is­set in ar­ma
aus­pi­ciis rap­tus pat­riae duc­tu­que se­na­tus;
at post Thes­sa­li­cas cla­des iam pec­to­re to­to
Pom­peia­nus erat. pat­riam tu­to­re ca­ren­tem
25 Мощью опять ожи­вил раз­мяг­шие мыш­цы наро­да,
Выпав­ший меч воз­вра­тил он руке, обес­си­лен­ной стра­хом;
Но не за вла­стью гонясь, он вел граж­дан­скую рас­прю,
И не пред раб­ст­вом дро­жа: ниче­го для себя не искал он
В этих боях; с той поры, как умер Пом­пей, — его целью
ex­ce­pit, po­pu­li tre­pi­dan­tia membra re­fo­vit,
ig­na­vis ma­ni­bus proiec­tos red­di­dit en­ses,
nec reg­num cu­piens ges­sit ci­vi­lia bel­la
nec ser­vi­re ti­mens. nil cau­sa fe­cit in ar­mis
il­le sua: to­tae post Mag­ni fu­ne­ra par­tes
30 Толь­ко сво­бо­да была. Чтобы Цезарь при­вер­жен­цев воли
Не поспе­шил захва­тить — рас­се­ян­ных всюду победой, —
Он на Кор­ки­ру спе­шит и на сот­нях судов за собою
В тай­ный уво­дит при­ют эма­фий­ско­го боя остат­ки.
Кто бы ска­зал, что на столь­ких судах раз­би­тое вой­ско
li­ber­ta­tis erant. quas ne per li­to­ra fu­sas
col­li­ge­ret ra­pi­do vic­to­ria Cae­sa­ris ac­tu,
Cor­cy­rae sec­re­ta pe­tit ac mil­le ca­ri­nis
abstu­lit Ema­thiae se­cum frag­men­ta rui­nae.
quis ra­ti­bus tan­tis fu­gien­tia cre­de­ret ire
35
37		 Мчит­ся, и тес­но в морях от уже побеж­ден­но­го флота?
Там — на Кифе­ру плы­вет: Борей кораб­ли под­го­ня­ет —
И убе­га­ет на Крит; при­бой раз­ре­зая, про­хо­дит
Берег Дик­тей­ский. Фикунт закрыть осме­лил­ся гавань, —
ag­mi­na, quis pe­la­gus vic­tas ar­tas­se ca­ri­nas?
Do­ri­da tum Ma­lean et aper­tam Tae­na­ron umbris,
in­de Cy­the­ra pe­tit, Bo­rea­que ur­guen­te ca­ri­nas
Gra­ia fu­git, Dic­taea le­git ce­den­ti­bus un­dis
li­to­ra. tunc ausum clas­si praec­lu­de­re por­tus
40 Он раз­ру­ша­ет его, по заслу­гам пре­дав раз­граб­ле­нью;
С вет­ром попу­т­ным затем чрез откры­тое море стре­мит­ся
К зем­лям тво­им, Пали­нур (ведь не толь­ко в море Авзон­ском
Памят­ник есть у тебя; но и Ливии тихие бух­ты
Нам гово­рят, что тебе она нра­ви­лась, корм­чий фри­гий­ский).
in­pu­lit ac sae­vas me­ri­tum Phy­cun­ta ra­pi­nas
spar­sit, et hinc pla­ci­dis al­to de­la­bi­tur auris
in li­tus, Pa­li­nu­re, tuum (ne­que enim aequo­re tan­tum
Auso­nio mo­ni­men­ta te­nes, por­tus­que quie­tos
tes­ta­tur Li­bye Phry­gio pla­cuis­se ma­gistro),
45 Тут пока­за­лись вда­ли кораб­ли, летев­шие с моря,
И поро­ди­ли в серд­цах коле­ба­нья — союз­ник ли в бедах
Иль непри­я­тель плы­вет? Победи­тель стре­ми­тель­ный всюду
Страх порож­да­ет и всем в ладье мере­щит­ся каж­дой.
Но при­нес­ли те суда одну лишь печаль да рыда­нья, —
cum pro­cul ex al­to ten­den­tes ve­la ca­ri­nae
an­ci­pi­tes te­nue­re ani­mos, so­cios­ne ma­lo­rum
an ve­he­rent hos­tes: prae­ceps fa­cit om­ne ti­men­dum
vic­tor, et in nul­la non cre­di­tur es­se ca­ri­na.
ast il­lae pup­pes luc­tus planctus­que fe­re­bant
50 Скорбь, что исторг­ла сле­зу у суро­во­го даже Като­на.
После того как вот­ще Кор­не­лия дол­го моли­ла
Пасын­ка, всех моря­ков отсро­чить бег­ство, наде­ясь,
Что обез­глав­лен­ный труп при­не­сут ей фарос­ские вол­ны
От бере­гов, — увида­ла она обряд­ное пла­мя
et ma­la vel du­ri lac­ri­mas mo­tu­ra Ca­to­nis.
nam, postquam frustra pre­ci­bus Cor­ne­lia nau­tas
pri­vig­ni­que fu­gam te­nuit, ne for­te re­pul­sus
li­to­ri­bus Pha­riis re­mea­ret in aequo­ra trun­cus,
os­ten­dit­que ro­gum non ius­ti flam­ma se­pulchri,
55 И закри­ча­ла: «Так что ж, недо­стой­на была я, Фор­ту­на,
Мужа костер под­жечь и пасть на холод­ное тело,
Воло­сы рвать на себе, опа­лить их огнем погре­баль­ным,
На море вме­сте сло­жить разъ­ятые чле­ны Пом­пея,
Все его раны омыть пото­ка­ми слез неутеш­ных?
«er­go in­dig­na fui», di­xit «For­tu­na, ma­ri­to
ac­cen­dis­se ro­gum ge­li­dos­que ef­fu­sa per ar­tus
in­cu­buis­se vi­ro, la­ce­ros exu­re­re cri­nes
membra­que dis­per­si pe­la­go con­po­ne­re Mag­ni,
vul­ne­ri­bus cunctis lar­gos in­fun­de­re fle­tus,
60 Кости и сты­ну­щий прах недо­стой­на в одеж­ду собрать я,
Чтобы сло­жить во хра­ме богов все то, что воз­мож­но
Взять на заглох­шем кост­ре? Без вся­ких поче­стей, вижу,
Смерт­ный пыла­ет огонь: быть может, житель Егип­та
Этот свер­ша­ет обряд, обид­ный для манов. Бла­жен ты,
os­si­bus et te­pi­da ves­tes inple­re fa­vil­la,
quid­quid ab exstincto li­cuis­set tol­le­re bus­to
in templis spar­su­ra deum. si­ne fu­ne­ris ul­lo
ar­det ho­no­re ro­gus; ma­nus hoc Aegyp­tia for­san
ob­tu­lit of­fi­cium gra­ve ma­ni­bus. o be­ne nu­di
65 Крас­сов непри­бран­ный прах! Вы ж Пом­пею кост­ром дока­за­ли
Бо́льшую зависть теперь, все­выш­ние! Веч­но ли буду
Участь одну эту злую тер­петь? Нико­гда ль не отдам я
Долг мой закон­ным мужьям, не запла­чу над пол­ною урной?
Впро­чем, моги­ла нуж­на ль, каких укра­ше­ний ты ищешь,
Cras­so­rum ci­ne­res: Pom­peio con­ti­git ig­nis
in­vi­dia maio­re deum. si­mi­lis­ne ma­lo­rum
sors mi­hi sem­per erit? num­quam da­re ius­ta li­ce­bit
co­niu­gi­bus? num­quam ple­nas plan­ge­mus ad ur­nas?
quid por­ro tu­mu­lis opus est aut ul­la re­qui­ris
70 Скорбь моя? В серд­це сво­ем, нече­сти­ви­ца, раз­ве не носишь
Облик Пом­пея? В душе раз­ве образ его не остал­ся?
Пепел пусть ищет вдо­ва, кото­рая жить еще хочет!
Ныне мне толь­ко огонь, мер­цаю­щий све­том зло­ве­щим
Там вда­ле­ке, к небе­сам поды­ма­ясь с фарос­ско­го бре­га,
instru­men­ta, do­lor? non to­to in pec­to­re por­tas,
in­pia, Pom­pei­um? non imis hae­ret ima­go
vis­ce­ri­bus? quae­rat ci­ne­res vic­tu­ra su­perstes.
nunc ta­men, hinc lon­ge qui ful­get lu­ce ma­lig­na,
ig­nis ad­huc ali­quid Pha­rio de li­to­re sur­gens
75 Знак пода­ет о тебе, Вели­кий!.. Но гаснет и пла­мя;
Дым, уно­ся­щий тебя, исче­за­ет в сия­ньи вос­хо­да,
Ветер мои пару­са, нена­вист­ный, уже наду­ва­ет.
Верь­те сло­вам, не хочу покидать я Пелу­сия берег!
Мне не милее теперь ни край, что сво­им пора­же­ньем



83		 os­ten­dit mi­hi, Mag­ne, tui. iam flam­ma re­se­dit,
Pom­pei­um­que fe­rens va­nes­cit so­lis ad or­tus
fu­mus, et in­vi­si ten­dunt mi­hi car­ba­sa ven­ti.
lin­que­re, si­qua fi­des, Pe­lu­sia li­to­ra no­lo.
non mi­hi nunc tel­lus Pom­peio si­qua tri­um­phos
80 Мужу три­ум­фы давал, ни та колес­ни­ца, что мужа
На Капи­то­лий вез­ла: счаст­ли­вый — из серд­ца исчез он;
Дорог он мне, каким Нил его взял, и скорб­лю, рас­ста­ва­ясь
С этой пре­ступ­ной стра­ной: те пес­ки зло­де­я­ньем мне милы!
Ты же, о Секст, испы­тай и жре­бий вой­ны, и по миру



78		 vic­ta de­dit, non al­ta te­rens Ca­pi­to­lia cur­rus
gra­tior; elap­sus fe­lix de pec­to­re Mag­nus:
hunc vo­lu­mus quem Ni­lus ha­bet, ter­rae­que no­cen­ti
non hae­re­re que­ror; cri­men com­men­dat ha­re­nas.
tu pe­te bel­lo­rum ca­sus et sig­na per or­bem,
85 Зна­мя отцов­ское мчи: такое вам всем заве­ща­нье
Дал напо­сле­док Пом­пей, мое­му попе­че­нию вве­рив:
“Еже­ли час роко­вой, сыно­вья, обре­чет меня смер­ти,
Вы про­дол­жай­те вой­ну граж­дан­скую, чтобы вове­ки,
Коль еще жив на зем­ле пото­мок наше­го рода,
Sex­te, pa­ter­na mo­ve; nam­que haec man­da­ta re­li­quit
Pom­pei­us vo­bis in nostra con­di­ta cu­ra:
“me cum fa­ta­lis le­to dam­na­ve­rit ho­ra,
ex­ci­pi­te, o na­ti, bel­lum ci­vi­le, nec um­quam,
dum ter­ris ali­quis nostra de stir­pe ma­ne­bit,
90 Власт­во­вать Цезарь не смел. Могу­чие креп­кой сво­бо­дой,
Вы горо­да и царей под­ни­май­те име­нем нашим:
Эту обя­зан­ность вам и ору­жие я остав­ляю.
Каж­дый Пом­пей най­дет себе флот, если пустит­ся в море.
В мире ведь пле­ме­ни нет, кото­рое в бой не пошло бы
Cae­sa­ri­bus reg­na­re va­cet. vel sceptra vel ur­bes
li­ber­ta­te sua va­li­das in­pel­li­te fa­ma
no­mi­nis: has vo­bis par­tes, haec ar­ma re­lin­quo.
in­ve­niet clas­ses quis­quis Pom­pei­us in un­das
ve­ne­rit, et nos­ter nul­lis non gen­ti­bus he­res
95 Вслед за потом­ком моим: хра­ни­те же дух непо­кор­ный,
Помни­те пра­во отца. Одно­го толь­ко слу­шать­ся мож­но,
Если он будет сто­ять за сво­бо­ду, — толь­ко Като­на”.
Вер­ность свою дока­зав, твой наказ соблю­ла я, Вели­кий!
Хит­рость твоя уда­лась, и, обма­ну­та ею, — жива я,
bel­la da­bit: tan­tum in­do­mi­tos me­mo­res­que pa­ter­ni
iuris ha­be­te ani­mos. uni pa­re­re de­ce­bit,
si fa­ciet par­tes pro li­ber­ta­te, Ca­to­ni”.
ex­sol­vi ti­bi, Mag­ne, fi­dem, man­da­ta pe­re­gi;
in­si­diae va­lue­re tuae, de­cep­ta­que vi­xi
100 Чтоб веро­лом­но не взять в моги­лу твое заве­ща­нье.
Я через хаос пустой и Тар­тар, коль есть они, буду,
Муж мой, тебя про­во­жать; неве­до­мо, дол­го ли надо
Смерт­но­го ждать мне кон­ца; но рань­ше живу­чую душу
Я и сама нака­жу. Твою гибель увидев, Вели­кий,
ne mi­hi com­mis­sas aufer­rem per­fi­da vo­ces.
iam nunc te per ina­ne chaos, per Tar­ta­ra, co­niunx,
si sunt ul­la, se­quar, quam lon­go tra­di­ta le­to
in­cer­tum est: poe­nas ani­mae vi­va­cis ab ip­sa
an­te fe­ram. po­tuit cer­nens tua fu­ne­ra, Mag­ne,
105 Смер­ти она не станет искать: умрет от уда­ров
В грудь, изо­льет­ся в сле­зах! Нико­гда не при­бег­ну к мечу я,
К пет­ле или прыж­ку в пустоту зия­ю­щей без­дны:
Стыд­но, тебя поте­ряв, лишь от скор­би одной не погиб­нуть!».
Так вос­кли­цая, гла­ву покры­ла пла­щом погре­баль­ным
non fu­ge­re in mor­tem: planctu con­tu­sa pe­ri­bit,
effluet in lac­ri­mas: num­quam ve­nie­mus ad en­ses
aut la­queos aut prae­ci­pi­tes per ina­nia iac­tus:
tur­pe mo­ri post te so­lo non pos­se do­lo­re».
sic ubi fa­ta, ca­put fe­ra­li ob­du­xit amic­tu
110 И в кора­бель­ный покой уда­ли­лась от све­та днев­но­го.
Всю свою лютую скорбь зата­ив­ши в серд­це стес­нен­ном,
Льет она сле­зы ручьем, вме­сто мужа печаль о нем любит.
Не испу­гал ее вал, — ни Эвр, в сна­стях зашу­мев­ший,
Ни зазву­чав­шие в час вели­чай­шей опас­но­сти кри­ки:
dec­re­vit­que pa­ti te­neb­ras pup­pis­que ca­ver­nis
de­li­tuit, sae­vum­que ar­te conple­xa do­lo­rem
perfrui­tur lac­ri­mis et amat pro co­niu­ge luc­tum.
il­lam non fluc­tus stri­densque ru­den­ti­bus Eurus
mo­vit et exur­gens ad sum­ma pe­ri­cu­la cla­mor,
115 Но, воз­но­ся иные моль­бы, чем в тре­во­ге мат­ро­сы,
К смер­ти гото­вясь, лежит, улы­ба­ет­ся буре навстре­чу.
Пер­вой корабль при­ня­ла пучи­на вспе­нен­ная Кип­ра.
В море гос­под­ст­во­вал Эвр, но, дуя спо­кой­ней, при­мчал их
Даль­ше к ливий­ским бре­гам, где рас­ки­нул­ся лагерь Като­на.
vo­ta­que sol­li­ci­tis fa­ciens contra­ria nau­tis
con­po­si­ta in mor­tem iacuit fa­vit­que pro­cel­lis.
pri­ma ra­tem Cyp­ros spu­man­ti­bus ac­ci­pit un­dis;
in­de te­nens pe­la­gus, sed iam mo­de­ra­tior, Eurus
in Li­by­cas egit se­des et castra Ca­to­nis.
120 Скорб­ный и в серд­це сво­ем испол­нен­ный мрач­ных пред­чув­ст­вий,
С бере­га Гней, увидав отцов­скую сви­ту и бра­та,
Бро­сил­ся в море стрем­глав, поско­рее их встре­тить желая.
«Брат мой, ска­жи, где отец: цела ли гла­ва и вер­ши­на
Мира, иль всем нам конец? К теням не увлек ли Вели­кий
tris­tis, ut in mul­to mens est prae­sa­ga ti­mo­re,
as­pe­xit pat­rios co­mi­tes a li­to­re Mag­nus
et frat­rem; me­dias prae­ceps tunc fer­tur in un­das.
«dic ubi sit, ger­ma­ne, pa­rens; stat sum­ma ca­put­que
or­bis, an oc­ci­di­mus Ro­ma­na­que Mag­nus ad umbras
125 Рим за собой?». Он это спро­сил; а брат отве­ча­ет:
«Счаст­лив ты, ибо судь­ба тебя бро­си­ла в стра­ны иные,
Ты о зло­дей­стве рас­сказ толь­ко слы­шишь; мои же винов­ны
Очи, — я видел отца. Не под цезар­ским пал он ору­жьем
И не от чест­ной руки, достой­ной тако­го убий­ства,
abstu­lit?» haec fa­tur; quem contra ta­lia fra­ter:
«o fe­lix, quem sors alias dis­per­sit in oras
qui­que ne­fas audis: ocu­los, ger­ma­ne, no­cen­tis
spec­ta­to ge­ni­to­re fe­ro. non Cae­sa­ris ar­mis
oc­cu­buit dig­no­que pe­rit auc­to­re rui­nae:
130 Но от зло­дея-царя, вла­сти­те­ля Ниль­ской доли­ны,
Госте­при­им­ным богам дове­рясь, а так­же подар­кам,
Сде­лан­ным пред­кам его, — пал жерт­вой им дан­но­го цар­ства!
Видел убийц я, тер­зав­ших его бла­го­род­ное тело;
Но не счи­тал, что фарос­ский тиранн на это спо­со­бен,
re­ge sub in­pu­ro Ni­lo­ti­ca ru­ra te­nen­te,
hos­pi­tii fre­tus su­pe­ris et mu­ne­re tan­to
in proa­vos, ce­ci­dit do­na­ti vic­ti­ma reg­ni.
vi­di ego mag­na­ni­mi la­ce­ran­tes pec­to­ra pat­ris,
nec cre­dens Pha­rium tan­tum po­tuis­se ty­ran­num
135 Думал, что Цезарь уже при­шел на при­бре­жия Нила.
Но ни теку­щая кровь, ни раны роди­те­ля-стар­ца
Не потряс­ли меня так, как вождя голо­ва, ибо сам я
Видел на пике ее, а затем ее всюду носи­ли
По горо­дам; гово­рят, для вра­га ее сбе­ре­га­ют:
li­to­re Ni­lia­co so­ce­rum iam sta­re pu­ta­vi.
sed me nec san­guis nec tan­tum vul­ne­ra nostri
ad­fe­ce­re se­nis, quan­tum ges­ta­ta per ur­bem
ora du­cis, quae transfi­xo sub­li­mia pi­lo
vi­di­mus: haec fa­ma est ocu­lis vic­to­ris ini­qui
140 Хочет зло­дей­ст­вом тиранн снис­кать победи­те­ля милость.
Тело его фарос­ские псы или хищ­ные пти­цы
Съе­ли, иль сжег, может быть, запа­лен­ный украд­кою пла­мень, —
Это не ведо­мо мне. Но какую бы рока обиду
Не потер­пел его труп, — этот грех я все­выш­ним про­щаю:
ser­va­ri, sce­le­ris­que fi­dem quae­sis­se ty­ran­num.
nam cor­pus Pha­riae­ne ca­nes avi­dae­que vo­luc­res
dis­tu­le­rint, an fur­ti­vus, quem vi­di­mus, ig­nis
sol­ve­rit, ig­no­ro. quae­cum­que iniu­ria fa­ti
abstu­lit hos ar­tus, su­pe­ris haec cri­mi­na do­no:
145 За сбе­ре­жен­ную часть — обви­няю!». Услы­шав­ши это,
Скорбь изли­ва­ет свою не в сле­зах и не в сто­нах Вели­кий,
Он вос­кли­ца­ет, горя спра­вед­ли­вым гне­вом сынов­ним:
«С суши столк­ни­те ско­рей, моря­ки, суда бое­вые!
С вет­ром про­тив­ным борясь, пусть флот на вес­лах несет­ся!
ser­va­ta de par­te que­ror». cum ta­lia Mag­nus
audis­set, non in ge­mi­tus lac­ri­mas­que do­lo­rem
ef­fu­dit, ius­ta­que fu­rens pie­ta­te pro­fa­tur
«prae­ci­pi­ta­te ra­tes e sic­co li­to­re, nau­tae;
clas­sis in ad­ver­sos erum­pat re­mi­ge ven­tos.
150 Мчи­тесь за мною, вожди! Нико­гда ведь в рас­пре граж­дан­ской
Не было дела важ­ней, — схо­ро­нить неза­сы­пан­ных манов,
Жен­ст­вен­ной кро­вью царя насы­тить Вели­ко­го при­зрак!
Или пел­лей­ских твер­дынь, иль из скле­па прах Алек­сандра
Я не сумею спу­стить в недвиж­ную Марео­ти­ду?
ite, du­ces, me­cum (nus­quam ci­vi­li­bus ar­mis
tan­ta fuit mer­ces) in­hu­ma­tos con­de­re ma­nes,
san­gui­ne se­mi­vi­ri Mag­num sa­tia­re ty­ran­ni.
non ego Pel­laeas ar­ces ady­tis­que re­tec­tum
cor­pus Ale­xandri pig­ra Ma­reo­ti­de mer­gam?
155 Или Ама­зи­са я из недр пира­миды не вырву,
Чтобы с тол­пою царей он плыл по Ниль­ской пучине?
Всем я гро­бам ото­мщу за твой прах непри­кры­тый, Вели­кий!
Я извле­ку из гроб­ниц боги­ню наро­дов — Изи­ду
И раз­ме­чу над тол­пой Ози­ри­са, сбро­сив полот­на!
non mi­hi py­ra­mi­dum tu­mu­lis evol­sus Ama­sis
at­que alii re­ges Ni­lo tor­ren­te na­ta­bunt?
om­nia dent poe­nas nu­do ti­bi, Mag­ne, se­pulchra.
evol­vam bus­to iam nu­men gen­ti­bus Isim
et tec­tum li­no spar­gam per vul­gus Osi­rim
160 Апи­са я зако­лю свя­то­го на пеп­ле Пом­пея
И на кост­ре из богов сожгу его голо­ву! Так­же
Весь этот край нака­жу: раз­го­ню на полях зем­ледель­цев;
Всех пере­бью, для кого раз­ли­ва­ет­ся Нил: лишь отец мой
Будет Егип­том вла­деть по изгна­ньи богов и наро­да!».
[et sa­cer in Mag­ni ci­ne­res mac­ta­bi­tur Apis]
sup­po­si­tis­que deis uram ca­put. has mi­hi poe­nas
ter­ra da­bit: lin­quam va­cuos cul­to­ri­bus ag­ros,
nec, Ni­lus cui cres­cat, erit; so­lus­que te­ne­bis
Aegyp­ton, ge­ni­tor, po­pu­lis su­pe­ris­que fu­ga­tis».
165 Мол­вил и в гне­ве свой флот он хочет по морю дви­нуть,
Но укро­ща­ет Катон похваль­ную юно­ши ярость.
Слух меж­ду тем про­ле­тел о смер­ти Пом­пея по бре­гу,
Воздух везде вско­лых­нув рыда­ни­ем гром­ким и пла­чем,
Скор­би являя при­мер, какой не зна­ва­ли сто­ле­тья
di­xe­rat, et clas­sem sae­vus ra­pie­bat in un­das;
sed Ca­to lau­da­tam iuve­nis con­pes­cuit iram.
in­te­rea to­tis audi­to fu­ne­re Mag­ni
li­to­ri­bus so­nuit per­cus­sus plancti­bus aet­her,
exemplo­que ca­rens et nul­li cog­ni­tus aevo
170 И не вида­ла Зем­ля, когда вели­ко­го мужа
Целый опла­кал народ; но едва, от слез исто­мив­шись,
Спря­тав лицо в воло­сах, Кор­не­лия с бор­та спу­сти­лась, —
Вдвое уси­лил­ся плач и жесто­кое груди бие­нье.
Тот­час, как толь­ко сошла на берег стра­ны дру­же­люб­ной,
luc­tus erat, mor­tem po­pu­los def­le­re po­ten­tis.
sed ma­gis, ut vi­sa est lac­ri­mis ex­haus­ta, so­lu­tas
in vul­tus ef­fu­sa co­mas, Cor­ne­lia pup­pe
eg­re­diens, rur­sus ge­mi­na­to ver­be­re plan­gunt.
ut pri­mum in so­ciae per­ve­nit li­to­ra ter­rae,
175 Пла­тье она собра­ла и доспе­хи несчаст­но­го мужа,
Зна­ки отли­чья его и тка­ные зла­том одеж­ды,
Те, что когда-то носил, — три­ум­фаль­ные тоги цвет­ные —
Три­жды Юпи­тер их зрел! — и сло­жи­ла в костер погре­баль­ный.
Пепел Пом­пея они заме­ни­ли несчаст­ной. И этот
col­le­git ves­tes mi­se­ri­que in­sig­nia Mag­ni
ar­ma­que et inpres­sas auro, quas ges­se­rat olim.
exu­vias pic­tas­que to­gas, ve­la­mi­na sum­mo
ter con­spec­ta Iovi, fu­nes­to­que in­tu­lit ig­ni.
il­le fuit mi­se­rae Mag­ni ci­nis. ac­ci­pit om­nis
180 Бла­го­че­сти­вый при­мер кост­ры раз­жи­га­ет повсюду,
Манов Фес­са­лии всей погре­баль­ным огням пре­да­вая.
Так, когда тра­вы скор­мив, апу­ли­ец их вырас­тить хочет
И обно­вить на лугах засох­шие зим­ние стеб­ли, —
Зем­лю он гре­ет огнем, и горят оди­на­ко­вым све­том
exemplum pie­tas, et to­to li­to­re bus­ta
sur­gunt Thes­sa­li­cis red­den­tia ma­ni­bus ig­nem.
sic, ubi de­pas­tis sum­mit­te­re gra­mi­na cam­pis
et re­no­va­re pa­rans hi­ber­nas Apu­lus her­bas
ig­ne fo­vet ter­ras, si­mul et Gar­ga­nus et ar­va
185 Вол­ту­ра скло­ны, Гар­ган и паст­би­ща зной­ной Мати­ны.
Толь­ко отрад­ней все­го услы­шать Пом­пе­е­вой тени
Не поно­ше­нья тол­пы, что воз­во­дит она на все­выш­них,
Смер­тью его попре­кая богов, но сло­во Като­на —
Крат­кое, пол­ное чувств и прав­ди­вым рож­ден­ное серд­цем:
vul­tu­ris et ca­li­di lu­cent bu­ce­ta Ma­ti­ni.
non ta­men ad Mag­ni per­ve­nit gra­tius umbras
om­ne quod in su­pe­ros audet con­vi­cia vul­gus
Pom­pei­um­que deis obi­cit, quam pau­ca Ca­to­nis
ver­ba sed a ple­no ve­nien­tia pec­to­re ve­ri.
190 «Умер у нас граж­да­нин, кото­рый был, прав­да, нера­вен
Пред­кам в блюде­нии прав, но все же полез­ный в том веке,
Что совер­шен­но забыл ува­же­ние к пра­ву; могу­чим
Был он, сво­бо­ду хра­ня; хоть народ к нему в раб­ство скло­нял­ся,
Част­ным остал­ся лицом, и хоть взял руко­вод­ство Сена­том, —
«ci­vis obit» in­quit «mul­tum maio­ri­bus in­par
nos­se mo­dum iuris, sed in hoc ta­men uti­lis aevo,
cui non ul­la fuit ius­ti re­ve­ren­tia; sal­va
li­ber­ta­te po­tens, et so­lus ple­be pa­ra­ta
pri­va­tus ser­vi­re si­bi, rec­tor­que se­na­tus,
195 Тот неиз­мен­но царил. Он пра­вом вой­ны не пле­нял­ся:
В том, что он в дар полу­чал, отка­зать ему было воз­мож­но.
Был бес­пре­дель­но богат, но боль­ше внес государ­ству,
Чем удер­жал; он меч под­ни­мал, но умел его пря­тать.
Тогу сме­нил на доспех, но мир он любил и в доспе­хах.
sed reg­nan­tis, erat. nil bel­li iure po­pos­cit,
quae­que da­ri vo­luit vo­luit si­bi pos­se ne­ga­ri.
in­mo­di­cas pos­se­dit opes, sed plu­ra re­ten­tis
in­tu­lit. in­va­sit fer­rum, sed po­ne­re no­rat.
prae­tu­lit ar­ma to­gae, sed pa­cem ar­ma­tus ama­vit.
200 Рад был он вла­сти вождя, но был рад эту власть и сло­жить он.
Дом его строг, в нем рос­ко­ши нет, и богат­ства хозя­ин
Не рас­то­чал нико­гда; его знат­ное имя почтен­но
Меж­ду пле­мен, помог­ло про­слав­ле­нию Рима нема­ло.
Мария, Сул­лы при­ход загу­бил когда-то сво­бо­ды
iuvit sumpta du­cem, iuvit di­mis­sa po­tes­tas.
cas­ta do­mus lu­xu­que ca­rens cor­rup­ta­que num­quam
for­tu­na do­mi­ni. cla­rum et ve­ne­ra­bi­le no­men
gen­ti­bus et mul­tum nostrae quod pro­de­rat ur­bi.
olim ve­ra fi­des Sul­la Ma­rio­que re­cep­tis
205 Истин­ный облик; теперь, со смер­тью Пом­пея, исчезнет
Даже и при­зрак ее: уж цар­ская власть не зазор­на, —
И поте­ря­ет Сенат даже вся­кую види­мость вла­сти.
Сча­стье, что гибе­ли день не замед­лил прий­ти за раз­гро­мом,
Что дол­го­ждан­ный кли­нок при­нес­ло зло­де­я­нье фарос­цев:
li­ber­ta­tis obit: Pom­peio re­bus adempto
nunc et fic­ta pe­rit. non iam reg­na­re pu­de­bit,
nec co­lor im­pe­rii nec frons erit ul­la se­na­tus.
o fe­lix, cui sum­ma dies fuit ob­via vic­to
et cui quae­ren­dos Pha­rium sce­lus ob­tu­lit en­ses.
210 Может быть, мог бы ты жить под цар­ской дер­жа­вою тестя!
Луч­ший удел — избрать себе смерть, а вто­рой — быть уби­тым!
Если нам жить суж­де­но под зако­ном чужим, о Фор­ту­на,
Пусть Пто­ле­ме­ем моим станет Юба; пусть буду я пре­дан
Цеза­рю, лишь бы ему он пре­дал меня, обез­гла­вив!».
for­si­tan in so­ce­ri po­tuis­ses vi­ve­re reg­no.
sci­re mo­ri sors pri­ma vi­ris, set pro­xi­ma co­gi.
et mi­hi, si fa­tis alie­na in iura ve­ni­mus,
fac ta­lem, For­tu­na, Iubam; non dep­re­cor hos­ti
ser­va­ri, dum me ser­vet cer­vi­ce re­ci­sa».
215 Речь эта боль­ше дала, чем если бы рим­ские рост­ры
Сла­ву гре­ме­ли вождю, и до тени его бла­го­род­ной
Смерт­ная почесть дошла. А лагерь кипит воз­му­ще­ньем:
Ста­ла, лишь умер Пом­пей, вой­на отвра­ти­тель­на людям.
Тар­кон­ди­мот тут подал сиг­нал поки­нуть Като­на.
vo­ci­bus his maior, quam si Ro­ma­na so­na­rent
rostra du­cis lau­des, ge­ne­ro­sam ve­nit ad umbram
mor­tis ho­nos. fre­mit in­te­rea dis­cor­dia vul­gi,
castro­rum bel­li­que pi­get post fu­ne­ra Mag­ni;
cum Tar­con­di­mo­tus lin­quen­di sig­na Ca­to­nis
220 Флот захва­тив, готов он бежать, но Катон до при­бре­жья
Сле­дом идет и к нему обра­ща­ет­ся с гнев­ною речью:
«О кили­ки­ец, все­гда непо­кор­ный! Неужто ты сно­ва
Гра­бить идешь на морях? Отня­ла Пом­пея Фор­ту­на:
Тот­час же стал ты пира­том опять!». И тут оглядел он
sus­tu­lit. hunc rap­ta fu­gien­tem clas­se se­cu­tus
li­tus in extre­mum ta­li Ca­to vo­ce no­ta­vit:
«o num­quam pa­ca­te Ci­lix, ite­rum­ne ra­pi­nas
va­dis in aequo­reas? Mag­num for­tu­na re­mo­vit,
iam pe­la­go pi­ra­ta re­dis». tum res­pi­cit om­nis
225 Тол­пы мятеж­ных бой­цов; один из них, всею душою
К бег­ству откры­то стре­мясь, пред­во­ди­те­лю так воз­ра­жа­ет:
«Ты нас про­сти, Катон, но в Пом­пе­е­во вой­ско влек­ла нас
Вовсе не страсть к граж­дан­ской войне: любя пол­ко­во­д­ца,
Мы помо­га­ли ему. Пал тот, кому мир пред­по­чли мы, —
in coe­tu mo­tu­que vi­ros; quo­rum unus aper­ta
men­te fu­gae ta­li con­pel­lat vo­ce re­gen­tem:
«nos, Ca­to, da ve­niam, Pom­pei du­xit in ar­ma,
non bel­li ci­vi­lis amor, par­tes­que fa­vo­re
fe­ci­mus. il­le iacet quem pa­ci prae­tu­lit or­bis,
230 Нет и пред­ло­га к войне. Доз­воль воз­вра­тить­ся к пена­там
И к опу­сте­лым домам, и к нашим воз­люб­лен­ным детям.
Где же конец вой­ны, если он — не Фар­саль­ская бит­ва
И не Вели­ко­го смерть? Нашу жизнь мы уже загу­би­ли,
Дай нам в тиши уме­реть; пус­кай оза­бо­тит­ся ста­рость
cau­sa­que nostra pe­rit: pat­rios per­mit­te pe­na­tes
de­ser­tam­que do­mum dul­ces­que re­vi­se­re na­tos.
nam quis erit fi­nis si nec Phar­sa­lia pug­nae
nec Pom­pei­us erit? pe­rie­runt tem­po­ra vi­tae,
mors eat in tu­tum; ius­tas si­bi nostra se­nec­tus
235 Хоть о при­стой­ном кост­ре: граж­дан­ская рас­пря гроб­ни­цы
Даже вождям не дает! Но ведь нам не при­дет­ся, раз­би­тым,
Вар­ва­ров цар­ство тер­петь; ни армян­ским, ни скиф­ским нам игом
Не угро­жа­ет судь­ба: я иду под власть граж­да­ни­на
В тоге. И тот, кто вто­рым при жиз­ни Пом­пея счи­тал­ся, —
pros­pi­ciat flam­mas: bel­lum ci­vi­le se­pulchra
vix du­ci­bus praes­ta­re po­test. non bar­ba­ra vic­tos
reg­na ma­nent, non Ar­me­nium mi­hi sae­va mi­na­tur
aut Scy­thi­cum for­tu­na iugum: sub iura to­ga­ti
ci­vis eo. quis­quis Mag­no vi­ven­te se­cun­dus,
240 Станет мне пер­вым теперь: свя­щен­ной тени воздам я
Выс­ший почет; победи­те­лю я под­чи­нюсь, как вла­ды­ке,
Но ника­ко­го вождя, за тобою шед­ши, Вели­кий,
Не избе­ру, а пой­ду за судь­бой; не смею, не дол­жен
Луч­шей я уча­сти ждать! Вла­де­ет Цеза­ря сча­стье
hic mi­hi pri­mus erit. sac­ris praes­ta­bi­tur umbris
sum­mus ho­nor; do­mi­num, quam cla­des co­git, ha­be­bo,
nul­lum, Mag­ne, du­cem: te so­lum in bel­la se­cu­tus
post te fa­ta se­quar; nec enim spe­ra­re se­cun­da
fas mi­hi nec li­ceat. for­tu­na cuncta te­nen­tur
245 Всем; и победа его эма­фий­ских бой­цов раз­ме­та­ла.
Жал­ким убе­жи­ща нет; он — един­ст­вен­ный в мире, кото­рый
Может и хочет теперь пода­рить побеж­ден­ным спа­се­нье.
Меж­до­усоб­ная брань — наш долг при жиз­ни Пом­пея —
Ста­ла со смер­тью его — пре­ступ­ле­ни­ем. Если зако­ны,
Cae­sa­ris, Ema­thi­um spar­sit vic­to­ria fer­rum;
clau­sa fi­des mi­se­ris, et to­to so­lus in or­be est
qui ve­lit ac pos­sit vic­tis praes­ta­re sa­lu­tem.
Pom­peio sce­lus est bel­lum ci­vi­le pe­rempto,
quo fue­rat vi­ven­te fi­des. si pub­li­ca iura,
250 Если ты роди­ну чтишь, Катон, — сой­дем­ся к зна­ме­нам
Рим­ско­го кон­су­ла!». Так вос­клик­нув, взбе­жал на корабль он
И устре­ми­лись за ним его люди нестрой­ной тол­пою.
Рима свер­ши­лась судь­ба, и народ, воз­жаж­дав­ший раб­ства,
На побе­ре­жье мор­ском кишит и вол­ну­ет­ся бур­но.
si sem­per se­que­ris pat­riam, Ca­to, sig­na pe­ta­mus
Ro­ma­nus quae con­sul ha­bet». sic il­le pro­fa­tus
in­si­luit pup­pi iuve­num co­mi­tan­te tu­mul­tu.
ac­tum Ro­ma­nis fue­rat de re­bus, et om­nis
in­di­ga ser­vi­tii fer­ve­bat li­to­re ple­bes:
255 Рвут­ся такие сло­ва из свя­щен­ной груди пол­ко­во­д­ца:
«Зна­чит, с жела­ньем таким и вы вое­ва­ли, сол­да­ты,
Бились вы лишь за гос­под: вы были вой­ска­ми Пом­пея,
А не боро­лись за Рим? Раз не слу­жишь ты боль­ше тиран­ну,
Раз ты живешь для себя, а не ради вождей уми­ра­ешь,
eru­pe­re du­cis sac­ro de pec­to­re vo­ces.
«er­go pa­ri vo­to ges­sis­ti bel­la, iuven­tus,
tu quo­que pro do­mi­nis, et Pom­peia­na fuis­ti
non Ro­ma­na ma­nus? quod non in reg­na la­bo­ras,
quod ti­bi, non du­ci­bus, vi­vis mo­re­ris­que, quod or­bem
260 Раз для себя, не для них, ты мир заво­е­вы­вать можешь,
Что ж, покидая борь­бу, под ярмо под­став­ля­ешь ты шею
И без царя не можешь про­жить? Достой­ная мужа
Ныне опас­ность гро­зит: вашу кровь мог тра­тить Вели­кий,
Вы же отчизне теперь ни рук, ни мечей не дае­те,
ad­qui­ris nul­li, quod iam ti­bi vin­ce­re tu­tum est,
bel­la fu­gis quae­ris­que iugum cer­vi­ce va­can­ti
et nes­cis si­ne re­ge pa­ti. nunc cau­sa pe­ric­li
dig­na vi­ris. po­tuit vestro Pom­pei­us abu­ti
san­gui­ne: nunc pat­riae iugu­los en­ses­que ne­ga­tis,
265 Хоть уж сво­бо­да близ­ка? Из трех вла­дык одно­го лишь
Вам сохра­ни­ла судь­ба. Сты­ди­тесь! Ниль­ское цар­ство,
Луки пар­фян­ских стрел­ков для рес­пуб­ли­ки сде­ла­ли боль­ше!
Что же! Беги­те, глуп­цы, пре­зрев Пто­ле­мея пода­рок,
Вме­сте с ору­жьем сво­им! Кто сочтет вашу руку повин­ной
cum pro­pe li­ber­tas? unum for­tu­na re­li­quit
iam tri­bus e do­mi­nis. pu­deat: plus re­gia Ni­li
con­tu­lit in le­ges et Par­thi mi­li­tis ar­cus.
ite, o de­ge­ne­res, Pto­le­maei mu­nus et ar­ma
sper­ni­te. quis vestras ul­la pu­tet es­se no­cen­tes
270 В про­ли­той вами кро­ви? Сочтет бег­ле­ца­ми вас Цезарь,
Вмиг пока­зав­ши­ми тыл в бою у Филипп эма­фий­ских.
Что же, сту­пай­те сме­лей! И, коль Цезарь судья, вы достой­ны
Жиз­ни: ведь вас ни вой­на, ни оса­да к тому не скло­ни­ла.
Сброд недо­стой­ных рабов! Поте­ряв сво­его гос­по­ди­на,
cae­de ma­nus? cre­det fa­ci­les si­bi ter­ga de­dis­se,
cre­det ab Ema­thiis pri­mos fu­gis­se Phi­lip­pis.
va­di­te se­cu­ri; me­ruis­tis iudi­ce vi­tam
Cae­sa­re non ar­mis, non ob­si­dio­ne sub­ac­ti.
o fa­mu­li tur­pes, do­mi­ni post fa­ta prio­ris
275 Вы перей­де­те теперь к наслед­ни­ку. Но поче­му же
Боль­ше­го вам не снис­кать, чем жизнь и про­ще­нье? Умчи­те
В море Пом­пея жену, несчаст­ную дочерь Метел­ла!
С нею — и двух сыно­вей! Пре­взой­ди­те в дарах Пто­ле­мея!
Голо­ву так­же мою нена­вист­но­му брось­те тиран­ну, —
itis ad he­re­dem. cur non maio­ra me­re­ri
quam vi­tam ve­niam­que li­bet? ra­pia­tur in un­das
in­fe­lix co­niunx Mag­ni pro­les­que Me­tel­li,
du­ci­te Pom­peios, Pto­le­maei vin­ci­te mu­nus.
nostra quo­que in­vi­so quis­quis fe­ret ora ty­ran­no
280 Цену хоро­шую даст: пусть узна­ют вой­ска по опла­те,
Что не напрас­но они под мои сте­ка­лись зна­ме­на!
Ну, уби­вай­те ско­рей и награ­ду себе обес­печь­те!
К бег­ству спо­со­бен и трус!». Ска­зал — и сей­час же обрат­но
К бере­гу вновь кораб­ли из откры­то­го моря вер­ну­лись:
non par­va mer­ce­de da­bit: sciat is­ta iuven­tus
cer­vi­cis pre­tio be­ne se mea sig­na se­cu­tam.
quin agi­te et mag­na me­ri­tum cum cae­de pa­ra­te:
ig­na­vum sce­lus est tan­tum fu­ga». di­xit, et om­nes
haud ali­ter me­dio re­vo­ca­vit ab aequo­re pup­pes
285 Так покида­ет рой пчел уже исто­щен­ные ульи,
Соты свои поза­быв, не спле­та­ет он тучею кры­льев, —
Каж­дая порознь летит и, ленясь, не хочет сосать уж
Горь­кий тимьян; но толь­ко в ким­вал фри­гий­ский уда­рить, —
Бег­ство забу­дут они, оглу­шен­ные, труд начи­на­ют
quam, si­mul ef­fe­tas lin­quunt exa­mi­na ce­ras
at­que ob­li­ta fa­vi non mis­cent ne­xi­bus alas
sed si­bi quae­que vo­lat nec iam de­gus­tat ama­rum
de­si­dio­sa thy­mum, Phry­gii so­nus incre­pat aeris,
at­to­ni­tae po­sue­re fu­gam stu­dium­que la­bo­ris
290 На цве­то­нос­ных полях и жаж­дут раз­ли­то­го меда:
И на гиб­лей­ской тра­ве пас­тух без­за­бот­ный лику­ет,
Что сохра­нил шала­ша богат­ство. Так голос Като­на
В душах бой­цов про­будил готов­ность к войне спра­вед­ли­вой.
Тот­час решил он занять заботой воен­но­го дела,
flo­ri­fe­ri re­pe­tunt et spar­si mel­lis amo­rem:
gau­det in Hyb­laeo se­cu­rus gra­mi­ne pas­tor
di­vi­tias ser­vas­se ca­sae. sic vo­ce Ca­to­nis
in­cul­ca­ta vi­ris ius­ti pa­tien­tia Mar­tis.
iam­que ac­tu bel­li non doc­tas fer­re quie­tem
295 Тех людей бое­вых, что не зна­ют покоя.
Преж­де все­го уто­мил он сол­дат на пес­ках побе­ре­жья:
Дли­лась упор­но борь­ба под сте­на­ми близ­кой Кире­ны,
Не отво­рив­шей ворот; но не знал он отмще­нья и гне­ва, —
И нака­за­нье одно побеж­ден­ным — победа Като­на,
con­sti­tuit men­tes se­rie­que agi­ta­re la­bo­rum.
pri­mum li­to­reis mi­les las­sa­tur ha­re­nis.
pro­xi­mus in mu­ros et moe­nia Cy­re­na­rum
est la­bor: exclu­sus nul­la se vin­di­cat ira,
poe­na­que de vic­tis so­la est vi­cis­se Ca­to­ni.
300 После решил он идти во вла­де­нья ливий­ские Юбы,
Смеж­ные с мав­ров зем­лей; но при­ро­да путь пре­граж­да­ла
Сир­та­ми: их победить наде­я­лась дерз­кая доб­лесть.
В дни, когда миру дала обли­чье при­ро­да впер­вые,
Сир­ты забы­ла она в коле­ба­ньи меж сушей и морем
in­de pe­ti pla­cuit Li­by­ci con­ter­mi­na Mau­ris
reg­na Iubae, sed iter me­diis na­tu­ra ve­ta­bat
Syr­ti­bus: hanc audax spe­rat si­bi ce­de­re vir­tus.
Syr­tes vel, pri­mam mun­do na­tu­ra fi­gu­ram
cum da­ret, in du­bio pe­la­gi ter­rae­que re­li­quit
305 (Ибо не столь глу­бо­ко здесь дно опу­сти­лось, чтоб воды
Моря при­нять, но от них и спа­сти себя суша не может:
Непро­хо­ди­мы они, под­чи­ня­ясь двой­но­му зако­ну:
Мелью закры­тая глубь, зем­ля, раз­мы­тая морем,
Где, раз­би­ва­ясь, валы на мно­гих шумят побе­ре­жьях,
(nam ne­que sub­se­dit pe­ni­tus, quo stag­na pro­fun­di
ac­ci­pe­ret, nec se de­fen­dit ab aequo­re tel­lus,
am­bi­gua sed le­ge lo­ci iacet in­via se­des,
aequo­ra frac­ta va­dis ab­rup­ta­que ter­ra pro­fun­do,
et post mul­ta so­nant proiec­ti li­to­ra fluc­tus:
310 Бро­си­ла, вид­но, тот край, ника­ко­го не дав назна­че­нья,
В зло­бе при­ро­да сво­ей); иль, может быть, были когда-то
Сир­ты глу­бо­кой водой и пучи­ной боль­шой раз­ли­ва­лись,
Но нена­сыт­ный Титан, питав­ший лучи свои морем,
Выпил обшир­ный залив, лежав­ший близ обла­сти зной­ной;
sic ma­le de­se­ruit nul­los­que exe­git in usus
hanc par­tem na­tu­ra sui); vel ple­nior al­to
olim Syr­tis erat pe­la­go pe­ni­tus­que na­ta­bat,
sed ra­pi­dus Ti­tan pon­to sua lu­mi­na pas­cens
aequo­ra sub­du­xit zo­nae vi­ci­na pe­rus­tae;
315 И до сих пор оке­ан с иссу­шаю­щим Фебом вою­ет.
Ско­ро поги­бе­ли век лучи роко­вые при­бли­зят,
Сир­ты ста­нут зем­лей; дав­но уже повер­ху пле­щет
Мел­кая зыбь, исся­ка­ет вокруг залив обре­чен­ный.
Толь­ко лишь, вспе­нив валы, на вес­лах в откры­тое море
et nunc pon­tus ad­huc Phoe­bo sic­can­te re­pug­nat,
mox, ubi dam­no­sum ra­dios ad­mo­ve­rit aevum,
tel­lus Syr­tis erit; nam iam bre­vis un­da su­per­ne
in­na­tat et la­te pe­ri­tu­rum de­fi­cit aequor.
ut pri­mum re­mis ac­tum ma­re pro­pu­lit om­ne
320 Вышел тяже­лый флот, — нале­тел с про­лив­ны­ми дождя­ми
Нот, в сво­ем цар­стве ярясь; и бурею путь загра­дил он
Рву­щим­ся в море судам, погнав от Сир­тов дале­ко
Вол­ны, — и новую мель нанес, раз­би­вая пучи­ну.
Он под­хва­тил пару­са, их встре­тив на под­ня­тых мач­тах,
clas­sis onus, den­sis fre­muit ni­ger imbri­bus Aus­ter.
in sua reg­na fu­rens tempta­tum clas­si­bus aequor
tur­bi­ne de­fen­dit lon­ge­que a Syr­ti­bus un­das
egit et in­la­to confre­git li­to­re pon­tum.
tum, qua­rum rec­to dep­ren­dit car­ba­sa ma­lo,
325 Вырвал из рук моря­ков, пытав­ших­ся тщет­но кана­том
Холст их у Авст­ра отнять, и за борт кораб­ля уне­ся их,
В клуб разду­тый собрал перед носом. Вмиг победил он
Пре­до­сто­рож­ность того, кто вет­ри­ла на рее высо­кой
Тщет­но хотел закре­пить, — и с наги­ми отбро­сил сна­стя­ми.
eri­puit nau­tis, frustra­que ru­den­ti­bus ausis
ve­la ne­ga­re No­to spa­tium vi­ce­re ca­ri­nae,
at­que ultra pro­ram tu­muit si­nus. om­nia si­quis
pro­vi­dus an­tem­nae suf­fi­xit lin­tea sum­mae,
vin­ci­tur et nu­dis aver­ti­tur ar­ma­men­tis.
330 Луч­ше тому кораб­лю, что, вой­дя в глу­бо­кие воды,
В под­лин­ном море кру­жит. Одни из них, мач­ты сру­бив­ши,
Тем из-под вет­ра уйдя, избе­жа­ли гне­ту­щих поры­вов:
Их увле­ка­ет впе­ред тече­нье, про­тив­ное вет­ру,
И победи­тель­ный вал тол­ка­ет их Авст­ру навстре­чу.
sors me­lior clas­si quae fluc­ti­bus in­ci­dit al­tis
et cer­to iac­ta­ta ma­ri. quae­cum­que le­va­tae
ar­bo­ri­bus cae­sis fla­tum ef­fu­de­re pre­men­tem,
abstu­lit has li­ber ven­tis contra­ria vol­vens
aes­tus et ob­ni­xum vic­tor det­ru­sit in Austrum.
335 Мель обма­ну­ла дру­гих, вне­зап­но раз­дви­нув пучи­ну;
Бьют­ся об зем­лю суда, двой­ная опас­ность гро­зит им:
Нос кораб­ля — на пес­ке, кор­ма же повис­ла в при­бое.
Море дро­бит­ся о мель, а зем­ля, навстре­чу воз­ник­нув,
В гне­ве люте­ет сама: и хоть Австр валы под­го­ня­ет,
has va­da des­ti­tuunt, at­que in­ter­rup­ta pro­fun­do
ter­ra fe­rit pup­pes, du­bio­que ob­no­xia fa­to
pars se­det una ra­tis, pars al­te­ra pen­det in un­dis.
tum ma­gis in­pac­tis bre­vius ma­re ter­ra­que sae­pe
ob­via con­sur­gens: quam­vis eli­sus ab Austro,
340 Часто бес­силь­ны они победить пес­ча­ные горы, —
И на поверх­но­сти вод, вда­ли от какой-либо суши,
Неуяз­ви­ма для волн, вырас­та­ет насыпь сухая.
Ско­ван несчаст­ный пло­вец, — хоть корабль и недви­жен на суше,
Бре­га не вид­но кру­гом. Так часть их улов­ле­на морем;
sae­pe ta­men cu­mu­los fluc­tus non vin­cit ha­re­nae.
emi­net in ter­go pe­la­gi pro­cul om­ni­bus ar­vis
in­vio­la­tus aqua sic­ci iam pul­ve­ris ag­ger;
stant mi­se­ri nau­tae, ter­rae­que hae­ren­te ca­ri­na
li­to­ra nul­la vi­dent. sic par­tem in­ter­ci­pit aequor,
345 Боль­шая часть кораб­лей, покор­на руке и кор­ми­лу,
Бег­ст­вом спас­лась, ибо их моря­ки все выхо­ды зна­ли
И невреди­мо при­шли к сто­я­чим водам Три­то­на.
Берег тот мил, гово­рят, и богу, кото­рый все море
Гул­кою рако­ви­ной огла­ша­ет, напол­нен­ной вет­ром.
pars ra­tium maior re­gi­men cla­vum­que se­cu­ta est
tu­ta fu­ga, nau­tas­que lo­ci sor­ti­ta pe­ri­tos
tor­pen­tem Tri­to­nos adit in­lae­sa pa­lu­dem.
hanc, ut fa­ma, deus quem to­to li­to­re pon­tus
audit ven­to­sa perflan­tem mar­mo­ra con­cha,
350 Да и Пал­ла­де он мил; из гла­вы роди­те­ля вый­дя,
Ливию преж­де всех стран посе­ти­ла она (и по зною
Вид­но, что та к небе­сам всех бли­же): спо­кой­ные воды
Лик отра­зи­ли ее, — сто­пы опу­сти­ла на берег
И от воз­люб­лен­ных волн тогда назва­лась Три­то­нидой.
hanc et Pal­las amat, pat­rio quae ver­ti­ce na­ta
ter­ra­rum pri­mam Li­byen (nam pro­xi­ma cae­lo est,
ut pro­bat ip­se ca­lor) te­ti­git, stag­ni­que quie­ta
vul­tus vi­dit aqua po­suit­que in mar­gi­ne plan­tas
et se di­lec­ta Tri­to­ni­da di­xit ab un­da.
355 Там неда­ле­ко течет и Лето­на поток мол­ча­ли­вый,
Как гово­рят, забве­нье неся под­зем­но­му миру;
Там же неко­гда цвел, неусып­но хра­ни­мый дра­ко­ном,
Сад Гес­пе­рид, что теперь раз­граб­лен и беден лист­вою.
О, как завист­лив тот, кто века лиша­ет их сла­вы,
quam iux­ta Le­thon ta­ci­tus prae­la­bi­tur am­nis,
in­fer­nis, ut fa­ma, tra­hens ob­li­via ve­nis,
at­que, in­so­pi­ti quon­dam tu­te­la dra­co­nis,
Hes­pe­ri­dum pau­per spo­lia­tis fron­di­bus hor­tus.
in­vi­dus, an­no­so qui fa­mam de­ro­gat aevo,
360 К прав­де поэтов зовет! Была золо­той эта чаша,
Вет­ви там в жел­тых пло­дах под сокро­ви­щем див­ным сги­ба­лись,
Деви­чий хор там зву­чал, — хра­ни­тель рощи бле­стя­щей,
Змей, осуж­ден­ный гла­за не смы­кать в бес­сон­ни­це веч­ной,
Там дере­ва обви­вал, отяг­чен­ные жел­тым метал­лом.
qui va­tes ad ve­ra vo­cat. fuit aurea sil­va
di­vi­tiis­que gra­ves et ful­vo ger­mi­ne ra­mi
vir­gi­neus­que cho­rus, ni­ti­di cus­to­dia lu­ci,
et num­quam som­no dam­na­tus lu­mi­na ser­pens
ro­bo­ra conple­xus ru­ti­lo cur­va­ta me­tal­lo.
365 Клад сей с дере­вьев сорвал, от бре­ме­ни их избав­ляя,
Древ­ле Алкид и, вет­ви тогда оста­вив без ноши,
Их золотые пло­ды тиран­ну в Аргос отнес он.
Флот, дале­ко от тех мест отбро­шен­ный вол­на­ми Сир­тов,
Сил не имел пере­плыть Гара­мант­ский залив и остал­ся
abstu­lit ar­bo­ri­bus pre­tium ne­mo­ri­que la­bo­rem
Al­ci­des, pas­sus­que ino­pes si­ne pon­de­re ra­mos
ret­tu­lit Ar­go­li­co ful­gen­tia po­ma ty­ran­no.
his igi­tur de­pul­sa lo­cis eiec­ta­que clas­sis
Syr­ti­bus haud ultra Ga­ra­man­ti­das at­ti­git un­das,
370 Вме­сте с Пом­пе­ем-вождем близ луч­ше­го Ливии края.
Доб­лест­ный духом Катон, не тер­пя неволь­но­го пле­на,
Вой­ско дерз­нул пове­сти по стране пле­мен незна­ко­мых,
Веря в ору­жье свое, — обой­ти по бере­гу Сир­ты.
Так и зима под­ска­за­ла тогда, закрыв ему море,
sed du­ce Pom­peio Li­byae me­lio­ris in oris
man­sit. at in­pa­tiens vir­tus hae­re­re Ca­to­nis
audet in ig­no­tas ag­men com­mit­te­re gen­tes
ar­mo­rum fi­dens et ter­ra cin­ge­re Syr­tim.
hoc eadem sua­de­bat hiemps quae clau­se­rat aequor;
375 И ожи­да­нье дождей под­бо­д­ря­ло бояв­ших­ся зноя;
Чтоб не томил их путь ни жарою, ни холо­дом лютым,
Эту смяг­ча­ли пору и зима, и Ливии небо.
Спут­ни­кам так он ска­зал в пред­две­рьи бес­плод­ной пусты­ни:
«Дру­ги похо­дов моих, что избра­ли одно лишь спа­се­нье —
et spes im­ber erat ni­mios me­tuen­ti­bus ig­nes,
ut ne­que so­le viam nec du­ro fri­go­re sae­vam
in­de po­lo Li­byes, hinc bru­ma tem­pe­ret an­nus.
at­que ingres­su­rus ste­ri­les sic fa­tur ha­re­nas:
«o qui­bus una sa­lus pla­cuit mea castra se­cu­tis
380 С непо­ко­рен­ной душой уме­реть! Соби­рай­те все силы —
Подвиг вели­кий свер­шить и выне­сти тяж­кие муки.
Ныне в пес­ки мы идем, в сожжен­ные обла­сти мира,
Где пла­ме­не­ет Титан, где ред­ки источ­ни­ков струи,
Где в иссу­шен­ных полях кишат смер­то­нос­ные гады:
in­do­mi­ta cer­vi­ce mo­ri, con­po­ni­te men­tes
ad mag­num vir­tu­tis opus sum­mos­que la­bo­res.
va­di­mus in cam­pos ste­ri­les exus­ta­que mun­di,
qua ni­mius Ti­tan et ra­rae in fon­ti­bus un­dae,
sic­ca­que le­ti­fe­ris squa­lent ser­pen­ti­bus ar­va.
385 Труден наш путь люб­ви к зако­ну и родине пав­шей!
Пусть в без­до­ро­жье пой­дет, пусть в ливий­ские дви­нет­ся дебри
Тот, кто в горя­чих моль­бах не меч­та­ет куда-нибудь вый­ти,
Тот, кто готов лишь идти; нико­го не хочу обма­нуть я
И увле­кать за собою вой­ска, свой страх при­кры­вая:
du­rum iter ad le­ges pat­riae­que ruen­tis amo­rem.
per me­diam Li­byen ve­niant at­que in­via temptent,
si­qui­bus in nul­lo po­si­tum est eva­de­re vo­to,
si­qui­bus ire sat est. ne­que enim mi­hi fal­le­re quem­quam
est ani­mus tec­to­que me­tu per­du­ce­re vul­gus.
390 Будь же мне спут­ни­ком тот, кого воз­буж­да­ет опас­ность,
Тот, кто счи­та­ет со мной, что для рим­лян луч­шее дело —
Злей­шие беды сно­сить; если ж воин пору­ки в спа­се­ньи
Хочет и тянет­ся он душою к радо­стям жиз­ни, —
Пусть себе ищет вождя для луч­шей доро­ги! Я пер­вый
hi mi­hi sint co­mi­tes, quos ip­sa pe­ri­cu­la du­cent,
qui me tes­te pa­ti vel quae tris­tis­si­ma pulchrum
Ro­ma­num­que pu­tant. at, qui spon­so­re sa­lu­tis
mi­les eget ca­pi­tur­que ani­mae dul­ce­di­ne, va­dat
ad do­mi­num me­lio­re via. dum pri­mus ha­re­nas
395 В эти пес­ки углуб­люсь, я пер­вый постав­лю в них ногу:
Пусть небе­са меня зно­ем палят, пусть пол­ная ядом
Жалит змея; на судь­бине моей испы­тай­те опас­ность,
Что угро­жа­ет и вам; да воз­жаж­дет тот, кто увидит
Пью­щим меня; пусть томит­ся жарой, коль в дуб­ра­ве ищу я
ingre­diar pri­mus­que gra­dus in pul­ve­re po­nam,
me aet­he­rius fe­riat, mi­hi ple­na ve­ne­no
oc­cur­rat ser­pens, fa­to­que pe­ri­cu­la vestra
prae­tempta­te meo. si­tiat qui­cum­que bi­ben­tem
vi­de­rit, aut umbras ne­mo­rum qui­cum­que pe­ten­tem
400 Тени; пус­кай упа­дет, меня на коне увидав­ши
Перед пехотой, — иль вдруг раз­ли­чие в чем-то заме­тив
Меж­ду вождем и бой­цом. И песок, и жаж­да, и змеи —
Радость для силь­ных душой: в испы­та­ньях тер­пе­нье лику­ет!
Тем доб­ро­де­тель милей, чем доро­же тебе она сто­ит.
aes­tuet, aut equi­tem pe­di­tum prae­ce­de­re tur­mas
de­fi­ciat: si­quo fue­rit discri­mi­ne no­tum
dux an mi­les eam. ser­pens, si­tis, ar­dor ha­re­nae
dul­cia vir­tu­ti; gau­det pa­tien­tia du­ris;
lae­tius est, quo­tiens mag­no si­bi con­stat, ho­nes­tum.
405 Ливия может одна бес­чис­лен­ным мно­же­ст­вом бед­ст­вий
Бег­ство мужей оправ­дать». Так роб­кие души зажег он
Доб­ле­стью, в них про­будив охоту к суро­вым лише­ньям,
И в без­воз­врат­ный путь чрез рубеж пусты­ни пустил­ся;
Слав­ное имя спе­ша запе­реть в ничтож­ной гроб­ни­це,
so­la po­test Li­bye tur­ba praes­ta­re ma­lo­rum
ut de­ceat fu­gis­se vi­ros». sic il­le pa­ven­tis
in­cen­dit vir­tu­te ani­mos et amo­re la­bo­rum,
in­re­du­cem­que viam de­ser­to li­mi­te car­pit;
et sac­rum par­vo no­men clau­su­ra se­pulchro
410 Ливия в плен забра­ла не знав­ше­го стра­ха Като­на.
Еже­ли верить мол­ве, то явля­ет­ся Ливия третьей
Частью зем­ли; но если судить по вет­рам и по небу,
Это — Евро­пы лишь часть, ибо Нил не бли­же, чем скиф­ский
Брег Танаи­са, лежит от край­не­го горо­да — Гадов,
in­va­sit Li­bye se­cu­ri fa­ta Ca­to­nis.
ter­tia pars re­rum Li­bye, si cre­de­re fa­mae
cuncta ve­lis; at, si ven­tos cae­lum­que se­qua­ris,
pars erit Euro­pae. nec enim plus li­to­ra Ni­li
quam Scy­thi­cus Ta­nais pri­mis a Ga­di­bus ab­sunt,
415 Там, где от Ливии край Евро­пы бежит и в изги­бе
Морю место дает: гораздо боль­шие зем­ли
В Азии толь­ко одной. В то вре­мя как пер­вые вме­сте
Нам исто­ча­ют Зефир, — Борей ее сле­ва объ­ем­лет.
Спра­ва же Нот, а она, без кон­ца на восток про­сти­ра­ясь
un­de Euro­pa fu­git Li­byen et li­to­ra fle­xu
Ocea­no fe­ce­re lo­cum; sed maior in unam
or­bis abit Asiam. nam, cum com­mu­ni­ter is­tae
ef­fun­dant Ze­phy­rum, Bo­reae la­tus il­la si­nistrum
con­tin­gens dextrum­que No­ti dis­ce­dit in or­tus
420 Эвром вла­де­ет одна. Пло­до­род­ные в Ливии зем­ли
Заня­ли запад­ный брег, но и там источ­ни­ков нету.
С севе­ра лишь Акви­лон ей изред­ка дождь наго­ня­ет, —
Ясно­стью наших небес осве­жа­ет себе она паш­ни.
Не раз­вра­ща­ют ее сокро­ви­ща; зла­та и меди
Eurum so­la te­nens. Li­by­cae quod fer­ti­le ter­ra est
ver­git in oc­ca­sus; sed et haec non fon­ti­bus ul­lis
sol­vi­tur: Arctoos ra­ris Aqui­lo­ni­bus imbres
ac­ci­pit et nostris re­fi­cit sua ru­ra se­re­nis.
in nul­las vi­tia­tur opes; non aere nec auro
425 Не выплав­ля­ют; зем­ля не таит в себе слит­ков пре­ступ­ных.
Дев­ст­вен­ны нед­ра ее. Одно лишь богат­ство у мав­ров —
Цит­ров ство­лы, от кото­рых они даже поль­зы не зна­ли:
Жили под зеле­нью их, доволь­ст­ву­ясь тенью одною.
Наши при­шли топо­ры в незна­ко­мые эти дуб­ра­вы:
ex­co­qui­tur, nul­lo glae­ba­rum cri­mi­ne pu­ra
et pe­ni­tus ter­ra est. tan­tum Mau­ru­sia gen­ti
ro­bo­ra di­vi­tiae, qua­rum non no­ve­rat usum,
sed cit­ri con­ten­ta co­mis vi­ve­bat et umbra.
in ne­mus ig­no­tum nostrae ve­ne­re se­cu­res,
430 Мы ведь сто­лы для пиров иска­ли на гра­ни все­лен­ной!
Край тот, кото­рый замкнул побе­ре­жье зыб­кое Сир­тов,
Зно­ем чрез­мер­ным объ­ят, к рас­ка­лен­но­му бли­зок эфи­ру,
Нивы сжи­га­ет свои и лозы пес­ка­ми зано­сит.
Рых­лая эта зем­ля не скреп­ля­ет­ся даже кор­ня­ми.
extre­mo­que epu­las men­sas­que pe­ti­mus ab or­be.
at, quae­cum­que va­gam Syr­tim conplec­ti­tur ora
sub ni­mio proiec­ta die, vi­ci­na pe­rus­ti
aet­he­ris, exu­rit mes­ses et pul­ve­re Bac­chum
ene­cat et nul­la put­ris ra­di­ce te­ne­tur.
435 Кли­мат губи­те­лен там; Юпи­тер без вся­кой заботы
Эту забро­сил стра­ну; цепе­не­ет там сон­но при­ро­да
И в нераз­ры­тых пес­ках не чув­ст­ву­ет вре­ме­ни года.
Все же лени­вый тот край рож­да­ет скуд­ные тра­вы:
Дикие их пле­ме­на наза­мо­нов сби­ра­ют, живу­щих
tem­pe­ries vi­ta­lis abest, et nul­la sub il­la
cu­ra Iovis ter­ra est; na­tu­ra de­si­de tor­pet
or­bis et in­mo­tis an­num non sen­tit ha­re­nis.
hoc tam seg­ne so­lum ra­ras ta­men exe­rit her­bas,
quas Na­sa­mon, gens du­ra, le­git, qui pro­xi­ma pon­to
440 На побе­ре­жье мор­ском; тех голых вар­ва­ров Сир­ты
Кор­мят добы­чею волн; гра­би­тель пес­ча­но­го бре­га
Близ­ко с богат­ст­вом зна­ком, хоть в гавань к нему не при­ча­лит
Там ни еди­ный корабль; так с миром тор­го­вые свя­зи
Дер­жит кру­ше­ньем судов наза­мон. Сюда-то Като­на
nu­dus ru­ra te­net; quem mun­di bar­ba­ra dam­nis
Syr­tis alit. nam li­to­reis po­pu­la­tor ha­re­nis
in­mi­net et nul­la por­tus tan­gen­te ca­ri­na
no­vit opes: sic cum to­to com­mer­cia mun­do
nauf­ra­giis Na­sa­mo­nes ha­bent. hac ire Ca­to­nem
445 Твер­дая доб­лесть вле­чет. Вой­ска, не поду­мав о вет­ре,
Бурь ника­ких не боясь, — на суше опас­но­стям моря
Ста­ли под­вер­же­ны там: ибо Австр на сухом побе­ре­жье
Сир­тов бушу­ет силь­ней, чем в море; вредит еще боль­ше
Он на зем­ле. Дуно­ве­нью его не пре­пят­ст­ву­ют горы.
du­ra iubet vir­tus. il­lic se­cu­ra iuven­tus
ven­to­rum nul­las­que ti­mens tel­lu­re pro­cel­las
aequo­reos est pas­sa me­tus. nam li­to­re sic­co,
quam pe­la­go, Syr­tis vio­len­tius ex­ci­pit Austrum,
et ter­rae ma­gis il­le no­cens. non mon­ti­bus or­tum
450 В Ливии так­же нет скал, отра­жаю­щих вет­ра поры­вы;
Ей не рас­се­ять смер­чей, ибо твердь не насы­ще­на вла­гой;
Австр не в дуб­ра­вах шумит, не сла­бе­ет, дубы веко­вые
Долу кло­ня: откры­та зем­ля и, сво­бод­ный в поле­те,
Ярость Эоло­вых бурь он везде на пес­ки изли­ва­ет.
ad­ver­sis fran­git Li­bye sco­pu­lis­que re­pul­sum
dis­si­pat et li­qui­das e tur­bi­ne sol­vit in auras,
nec ruit in sil­vas an­no­sa­que ro­bo­ra tor­quens
las­sa­tur: pa­tet om­ne so­lum, li­ber­que mea­tu
Aeo­liam ra­biem to­tis exer­cet ha­re­nis,
455 Кру­жит он прах и в изви­вах сво­их обла­ков дожде­нос­ных
Перед собой не стре­мит, — но зем­лю стол­бом под­ни­ма­ет,
И пови­са­ет она, пес­ча­ной вер­ши­ны не руша.
Цар­ство свое наза­мон по вет­ру кочу­ю­щим видит,
Видит облом­ки лачуг; с рас­кры­тою кров­лею, скуд­ный
et non imbri­fe­ram con­tor­to pul­ve­re nu­bem
in fle­xum vio­len­tus agit: pars plu­ri­ma ter­rae
tol­li­tur et num­quam re­so­lu­to ver­ti­ce pen­det.
reg­na vi­det pau­per Na­sa­mon er­ran­tia ven­to
dis­cus­sas­que do­mos, vo­li­tantque a cul­mi­ne rap­tae
460 Дом гара­ман­тов летит. Не выше взме­та­ет и пла­мя
В небо добы­чу свою; насколь­ко дым дося­га­ет,
День омра­чая собой, — настоль­ко и тучи из пыли.
Буря силь­ней, чем все­гда, напа­ла на рим­ское вой­ско,
И уж никто из бой­цов про­ти­вить­ся был ей не в силах,
de­tec­to Ga­ra­man­te ca­sae. non al­tius ig­nis
rap­ta ve­hit; quan­tum­que li­cet con­sur­ge­re fu­mo
et vio­la­re diem, tan­tus te­net aera pul­vis.
tum quo­que Ro­ma­num so­li­to vio­len­tior ag­men
adgre­di­tur, nul­lis­que po­test con­sis­te­re mi­les
465 Ибо она из-под ног песок выры­ва­ла зыбу­чий.
Зем­лю б она потряс­ла, весь мир она сдви­ну­ла б с места,
Если бы плот­ной сте­ной иль уте­сов тяже­стью груз­ной
Ливия Австр запер­ла в изъ­еден­ных грота­ми ска­лах;
Здесь же, посколь­ку лег­ко в подвиж­ных пес­ках ей кру­тить­ся,
insta­bi­lis, rap­tis etiam quas cal­cat, ha­re­nis.
con­cu­te­ret ter­ras or­bem­que a se­de mo­ve­ret,
si so­li­da Li­bye con­pa­ge et pon­de­re du­ro
clau­de­ret exe­sis Austrum sco­pu­lo­sa ca­ver­nis;
sed, quia mo­bi­li­bus fa­ci­lis tur­ba­tur ha­re­nis,
470 Стой­ко бушу­ет она, не встре­чая пре­пят­ст­вий, и нед­ра
Твер­до сто­ят, коль поверх­ность зыб­ка… И копья, и шле­мы
Гроз­ный порыв под­хва­тил и, щиты у бой­цов выры­вая,
Все это в воздух умчал, стре­мясь по небес­ным про­сто­рам.
Может быть, в зем­лях иных, от этой стра­ны отда­лен­ных,
nus­quam luc­tan­do sta­bi­lis ma­net, ima­que tel­lus
stat, quia sum­ma fu­git. ga­leas et scu­ta vi­ro­rum
pi­la­que con­tor­sit vio­len­to spi­ri­tus ac­tu
in­ten­tus­que tu­lit mag­ni per ina­nia cae­li.
il­lud in extre­ma for­san lon­ge­que re­mo­ta
475 Чудом яви­лись они: ору­жие, падая с неба,
Стра­хом сму­ти­ло народ, — из рук чело­ве­че­ских вый­дя,
Ста­ло казать­ся оно подар­ком все­выш­них. Не так ли
Пали пред Нумой щиты, что пат­ри­ции носят на шее, —
В час при­но­ше­ний его: огра­бил, долж­но быть, наро­ды
pro­di­gium tel­lu­re fuit, de­lap­sa­que cae­lo
ar­ma ti­ment gen­tes ho­mi­num­que erep­ta la­cer­tis
a su­pe­ris de­mis­sa pu­tant. sic il­la pro­fec­to
sac­ri­fi­co ce­ci­de­re Nu­mae, quae lec­ta iuven­tus
pat­ri­cia cer­vi­ce mo­vet: spo­lia­ve­rat Aus­ter
480 Или Борей, или Австр, при­мчав­ший нам эти доспе­хи.
Нот потря­сал весь мир, и рим­ляне наземь упа­ли:
В буре умчать­ся боясь, они завя­за­ли одеж­ду,
Руки зары­ли в песок; дер­жась не тяже­стью толь­ко,
Но и уси­ли­ем тел, едва про­ти­ви­лись Авст­ру, —
aut Bo­reas po­pu­los an­ci­lia nostra fe­ren­tes.
sic or­bem tor­quen­te No­to Ro­ma­na iuven­tus
pro­cu­buit ti­muit­que ra­pi; con­strin­xit amic­tus
in­se­ruit­que ma­nus ter­rae nec pon­de­re so­lo
sed ni­su iacuit, vix sic in­mo­bi­lis Austro;
485 Он же на них наме­тал пес­ка гро­мад­ные кучи
И засы­пал их зем­лей. С трудом под­ни­ма­ли сол­да­ты
Руки и ноги свои, зане­сен­ные гора­ми пыли.
Тот, кто сто­ял на ногах, был валом высо­ким око­ван
И шевель­нуть­ся не мог в пле­ну у рас­ту­ще­го пра­ха.
qui su­per in­gen­tis cu­mu­los in­vol­vit ha­re­nae
at­que ope­rit tel­lu­re vi­ros. vix tol­le­re mi­les
membra va­let mul­to con­ges­tu pul­ve­ris hae­rens.
al­li­gat et stan­tis ad­fu­sae mag­nus ha­re­nae
ag­ger, et in­mo­ti ter­ra sur­gen­te te­nen­tur.
490 Ветер каме­нья несет, выры­вая из стен потря­сен­ных,
И порож­да­ет вда­ли изум­ле­нье пред гроз­ной судь­бою:
Тот, кто вокруг не видел домов, — раз­ва­ли­ны видит.
Нет уж дорог ника­ких, и нет при­мет путе­вод­ных.
Но по зем­ле, как в морях, ведет лишь небес­ное пла­мя.
sa­xa tu­lit pe­ni­tus dis­cus­sis pro­ru­ta mu­ris
ef­fu­dit­que pro­cul mi­ran­da sor­te ma­lo­rum:
qui nul­las vi­de­re do­mos vi­de­re rui­nas.
iam­que iter om­ne la­tet nec sunt discri­mi­na ter­rae:
[ul­la ni­si aet­he­riae me­dio ve­lut aequo­re flam­mae]
495 Путь узна­ва­ли они по звездам: но в пустыне Ливий­ской
Круг гори­зон­та не все явля­ет све­ти­ла на небе:
Мно­го скры­ва­ет­ся их под укло­ном края все­лен­ной.
Лишь заго­ре­лась заря и жара изба­ви­ла воздух
От буше­ва­нья вет­ров, как по́том покры­лось все тело;
si­de­ri­bus no­ve­re viam; nec si­de­ra to­ta
os­ten­dit Li­by­cae fi­ni­tor cir­cu­lus orae,
mul­ta­que de­ve­xo ter­ra­rum mar­gi­ne ce­lat.
ut­que ca­lor sol­vit quem tor­se­rat aera ven­tus,
in­cen­sus­que dies, ma­nant su­do­ri­bus ar­tus,
500 Жаж­дой пыла­ют уста. Вда­ли увиде­ли вла­гу —
Лужу от скуд­ных клю­чей; едва зачерп­нул эту воду
Воин из лужи в свой шлем и подал его пол­ко­вод­цу.
Гор­ло у всех уж дав­но пере­сох­ло от пыли: завид­но
Было им видеть вождя, гло­ток полу­чив­ше­го вла­ги.
arent ora si­ti. con­spec­ta est par­va ma­lig­na
un­da pro­cul ve­na, quam vix e pul­ve­re mi­les
cor­ri­piens pa­tu­lum ga­leae con­fu­dit in or­bem
por­re­xit­que du­ci. squa­le­bant pul­ve­re fau­ces
cuncto­rum, mi­ni­mum­que te­nens dux ip­se li­quo­ris
505 Но закри­чал он: «За что ты счи­та­ешь, сол­дат мало­душ­ный,
В этих вой­сках одно­го лишь меня недо­ступ­ным герой­ству?
Раз­ве кажусь я тебе совер­шен­но уже неспо­соб­ным
Пер­вый же зной пере­несть? Ты достой­нее сам этой кары —
Пить, когда жаж­дет народ!». И тут же, охва­чен­ный гне­вом,
in­vi­dio­sus erat. «me­ne» in­quit «de­ge­ner unum
mi­les in hac tur­ba va­cuum vir­tu­te pu­tas­ti?
us­que adeo mol­lis pri­mis­que ca­lo­ri­bus in­par
sum vi­sus? quan­to poe­na tu dig­nior is­ta es,
qui po­pu­lo si­tien­te bi­bas!» sic con­ci­tus ira
510 Вылил он воду в песок, — и всех напо­и­ла та лужа!
К хра­му затем подо­шли гара­ман­тов диких, кото­рый
В Ливии — толь­ко один; гово­рят, про­ри­ца­тель-Юпи­тер
Есть там, но он не похож на наше­го, мол­ний не мечет, —
Это угрю­мый Аммон с зави­ты­ми кру­то рога­ми.
ex­cus­sit ga­leam, suf­fe­cit­que om­ni­bus un­da.
ven­tum erat ad templum Li­by­cis quod gen­ti­bus unum
in­cul­ti Ga­ra­man­tes ha­bent. stat sor­ti­ger il­lic
Iup­pi­ter, ut me­mo­rant, sed non aut ful­mi­na vib­rans
aut si­mi­lis nostro, sed tor­tis cor­ni­bus Ham­mon.
515 Пыш­ных там хра­мов ему не воз­двиг­ло ливий­ское пле­мя,
И не бли­ста­ют они доро­ги­ми кам­ня­ми Восто­ка.
Хоть у счаст­ли­вых пле­мен Ара­вии — у эфи­о­пов
И у индий­цев — один Юпи­тер-Аммон оби­та­ет,
Все-таки бед­ный он бог: никто богат­ст­вом от века
non il­lic Li­by­cae po­sue­runt di­tia gen­tes
templa, nec Eois splen­dent do­na­ria gem­mis:
quam­vis Aet­hio­pum po­pu­lis Ara­bum­que bea­tis
gen­ti­bus at­que In­dis unus sit Iup­pi­ter Ham­mon,
pau­per ad­huc deus est, nul­lis vio­la­ta per aevum
520 Капи­ща не осквер­нял; про­стота пер­во­быт­ная бога
Храм защи­ти­ла его от золота рим­ско­го проч­но.
Лес зеле­не­ю­щий там дока­зы­вал бли­зость все­выш­них, —
В Ливии был он один; ибо листьев вовсе не зна­ет
Область пес­ков, отде­ля­ю­щих Лепт про­хлад­ный от зной­ной
di­vi­tiis de­lub­ra te­nens, mo­rum­que prio­rum
nu­men Ro­ma­no templum de­fen­dit ab auro.
es­se lo­cis su­pe­ros tes­ta­tur sil­va per om­nem
so­la vi­rens Li­byen. nam quid­quid pul­ve­re sic­co
se­pa­rat ar­den­tem te­pi­da Be­re­ni­ci­da Lep­ti
525 Бере­ни­киды: Аммон один себе рощу при­сво­ил.
Лесу при­чи­ной — ручей, свя­зав­ший рых­лую зем­лю
И поко­рив­ший пес­ки, укре­пив их стру­ею сво­ею.
Впро­чем, в полу­ден­ный час ничто не про­ти­вит­ся Фебу,
Ибо лист­вою едва свой ствол защи­ща­ют дере­вья:
ig­no­rat fron­des: so­lus ne­mus abstu­lit Ham­mon.
sil­va­rum fons cau­sa lo­co, qui put­ria ter­rae
al­li­gat et do­mi­tas un­da co­nec­tit ha­re­nas.
hic quo­que nil obstat Phoe­bo, cum car­di­ne sum­mo
stat lib­ra­ta dies; trun­cum vix pro­te­git ar­bor,
530 Так сокра­ща­ет­ся тень под отвес­ны­ми солн­ца луча­ми.
Зна­ют, что имен­но здесь при верх­нем солн­це­сто­я­ньи
Феб пора­жа­ет с небес середи­ну звезд­но­го кру­га.
Ты же, ливий­ским огнем от нас уда­лен­ное пле­мя,
К Ноту кида­ешь ту тень, что к Мед­веди­це мы направ­ля­ем.


532
538		 tam bre­vis in me­dium ra­diis con­pel­li­tur umbra.
dep­ren­sum est hunc es­se lo­cum qua cir­cu­lus al­ti
solsti­tii me­dium sig­no­rum per­cu­tit or­bem.
at ti­bi, quae­cum­que es Li­by­co gens ig­ne di­rempta,
in No­ton umbra ca­dit, quae no­bis exit in Arcton.
535 Тихая всхо­дит у вас Кино­су­ра; сухая Повоз­ка
В море захо­дит, и нет на сво­де гор­нем созвез­дья,
Что не каса­лось бы волн; оба полю­са рав­но дале­ки,
И посредине небес бегут зоди­а­ка созвез­дья,
Не по накло­ну идя: Тель­ца не пря­мее вос­хо­дит



543
533		 te seg­nis Cy­no­su­ra su­bit, tu sic­ca pro­fun­do
mer­gi Pla­ustra pu­tas, nul­lum­que in ver­ti­ce sem­per
si­dus ha­bes in­mu­ne ma­ri; pro­cul axis uter­que est,
et fu­ga sig­no­rum me­dio ra­pit om­nia cae­lo.
non ob­li­qua meant, nec Tau­ro Scor­pios exit
540 Там Скор­пи­он, и Весам не усту­пит вре­ме­ни Овен,
Мед­лен­ней с неба схо­дить не при­ка­жет Рыбам Аст­рея.
И Близ­не­цы, и Хирон, и зной­ный Рак с Козе­ро­гом
Влаж­ным идут наравне, и Лев не выше, чем Урна.
Воз­ле две­рей алта­ря сто­я­ли при­шель­цы с Восто­ка



537
544		 rec­tior aut Aries do­nat sua tem­po­ra Lib­rae
aut Astraea iubet len­tos des­cen­de­re Pis­ces.
par Ge­mi­nis Chi­ron, et idem, quod Car­ci­nos ar­dens,
umi­dus Aego­ce­ros nec plus Leo tol­li­tur Ur­na.
sta­bant an­te fo­res po­pu­li quos mi­se­rat Eos
545 И о гряду­щей судь­бе рого­нос­но­го бога пыта­ли.
Место они усту­пи­ли вождю латин­ско­му. Про­сят
Спут­ни­ки, чтобы Катон зна­ме­ни­то­го в Ливии бога
Здесь испы­тал, досто­ин ли он сво­ей сла­вы ста­рин­ной.
Боль­ше дру­гих Лаби­ен убеж­дал его в голо­се бога
cor­ni­ge­ri­que Iovis mo­ni­tu no­va fa­ta pe­te­bant;
sed La­tio ces­se­re du­ci, co­mi­tes­que Ca­to­nem
orant explo­ret Li­by­cum me­mo­ra­ta per or­bem
nu­mi­na, de fa­ma tam lon­gi iudi­cet aevi.
ma­xi­mus hor­ta­tor scru­tan­di vo­ce deo­rum
550 Дела исход пред­узнать: «Судь­ба и дорож­ное сча­стье
Ныне поз­во­ли­ли нам повстре­чать вели­ко­го бога,
Выслу­шать божий совет: с таким води­те­лем Сир­ты
Будет лег­ко перей­ти и воен­ные судь­бы пред­видеть.
Раз­ве най­дет­ся иной, кому боги откры­ли бы тай­ны,
even­tus La­bie­nus erat. «sors ob­tu­lit» in­quit
«et for­tu­na viae tam mag­ni nu­mi­nis ora
con­si­lium­que dei: tan­to du­ce pos­su­mus uti
per Syr­tes, bel­lis­que da­tos cog­nos­ce­re ca­sus.
nam cui cre­di­de­rim su­pe­ros ar­ca­na da­tu­ros
555 Боль­ше бы прав­ды рек­ли, чем тебе, Катон непо­роч­ный?
Жизнь посто­ян­но твоя направ­ля­лась гор­ним зако­ном,
Ты за все­выш­ни­ми шел. Гово­рить с Юпи­те­ром ныне
Воля тебе лишь дана: о про­кля­то­го Цеза­ря судь­бах
Ты вопро­си и узнай отчиз­ны гряду­щую участь:
dic­tu­ros­que ma­gis, quam sancto, ve­ra, Ca­to­ni?
cer­te vi­ta ti­bi sem­per de­rec­ta su­per­nas
ad le­ges, se­que­ris­que deum. da­tur, ec­ce, lo­quen­di
cum Iove li­ber­tas: in­qui­re in fa­ta ne­fan­di
Cae­sa­ris et pat­riae ven­tu­ros ex­cu­te mo­res.
560 Пра­вом, зако­ном сво­им наслаж­дать­ся ли будут наро­ды,
Или погиб­нут пло­ды граж­дан­ской рас­при? Напол­ни
Серд­це веща­ньем свя­тым: влюб­лен­ный в суро­вую доб­лесть,
В чем эта доб­лесть — узнай и потре­буй ее про­яв­ле­нья!».
Тот, одер­жим боже­ст­вом, кото­рое в серд­це скры­ва­ет,
iure suo po­pu­lis uti le­gum­que li­ce­bit,
an bel­lum ci­vi­le pe­rit? tua pec­to­ra sac­ra
vo­ce rep­le; du­rae sal­tem vir­tu­tis ama­tor
quae­re quid est vir­tus et pos­ce exemplar ho­nes­ti».
il­le deo ple­nus ta­ci­ta quem men­te ge­re­bat
565 Так гово­рит, отве­чая ему про­ро­че­ским сло­вом:
«Что мне спро­сить, Лаби­ен? Пред­по­чту ли сво­бод­ный, с ору­жьем
Луч­ше уж я уме­реть, чем видеть гос­под­ство тиран­на?
Есть ли раз­ли­чье для нас меж­ду крат­кою жиз­нью и дол­гой?
Или — вредит ли наси­лье доб­ру? Побеж­да­ет ли доб­лесть
ef­fu­dit dig­nas ady­tis e pec­to­re vo­ces.
«quid quae­ri, La­bie­ne, iubes? an li­ber in ar­mis
oc­cu­buis­se ve­lim po­tius quam reg­na vi­de­re?
an sit vi­ta ni­hil sed lon­ga an dif­fe­rat aetas?
an no­ceat vis nul­la bo­no for­tu­na­que per­dat
570 Вся­кие коз­ни судь­бы? Желать ли нам сла­вы и чести
И не счи­тать, что они от успе­ха ста­но­вят­ся боль­ше?
Зна­ем мы это дав­но, и Аммон не уве­рит нас глуб­же!
Пре­да­ны все мы богам, и пусть без­молв­ст­ву­ют хра­мы, —
Мы не тво­рим ниче­го без воли все­выш­них; не сло­вом
op­po­si­ta vir­tu­te mi­nas, lau­dan­da­que vel­le
sit sa­tis et num­quam suc­ces­su cres­cat ho­nes­tum?
sci­mus, et hoc no­bis non al­tius in­se­ret Ham­mon.
hae­re­mus cuncti su­pe­ris, templo­que ta­cen­te
nil fa­ci­mus non spon­te dei; nec vo­ci­bus ul­lis
575 Нас при­нуж­да­ют они: гово­рит нам тво­рец при рож­де­ньи
Все, что доз­во­ле­но знать. Неуже­ли пусты­ню избрал он,
Чтобы немно­гим вещать, в пес­ках этих исти­ну спря­тал?
Раз­ве не бога при­ют — зем­ля, и море, и воздух,
Небо и доб­лесть? Зачем все­выш­них сверх это­го ищем?
nu­men eget, di­xit­que se­mel nas­cen­ti­bus auc­tor
quid­quid sci­re li­cet. ste­ri­les­ne ele­git ha­re­nas
ut ca­ne­ret pau­cis, mer­sit­que hoc pul­ve­re ve­rum,
estque dei se­des ni­si ter­ra et pon­tus et aer
et cae­lum et vir­tus? su­pe­ros quid quae­ri­mus ultra?
580 То, что ты видишь вокруг, в чем дви­жешь­ся, — это Юпи­тер!
Нет, про­ри­ца­нья оставь нере­ши­тель­ным, веч­но трус­ли­вым
Перед гряду­щей судь­бой: меня не ора­кул уве­рит,
Но убедит меня смерть: погибнет и роб­кий, и сме­лый!
Это Юпи­тер ска­зал, — и доволь­но!». С таки­ми сло­ва­ми,
Iup­pi­ter est quod­cum­que vi­des, quod­cum­que mo­ve­ris.
sor­ti­le­gis egeant du­bii sem­per­que fu­tu­ris
ca­si­bus an­ci­pi­tes: me non ora­cu­la cer­tum
sed mors cer­ta fa­cit. pa­vi­do for­ti­que ca­den­dum est:
hoc sa­tis est di­xis­se Iovem». sic il­le pro­fa­tus
585 Веру в свя­ты­ню хра­ня, он жерт­вен­ник хра­ма поки­нул,
Без испы­та­нья судь­бы Аммо­на оста­вив наро­дам.
Сам он в руке свой дро­тик несет; зады­ха­ют­ся люди,
Он же — пеш­ком во гла­ве: не при­ка­зом, при­ме­ром их учит
Он испы­та­нья тер­петь; не сидит, раз­ва­лив­шись, в повоз­ке
ser­va­ta­que fi­de templi dis­ce­dit ab aris
non explo­ra­tum po­pu­lis Ham­mo­na re­lin­quens.
ip­se ma­nu sua pi­la ge­rit, prae­ce­dit an­he­li
mi­li­tis ora pe­des, monstrat to­le­ra­re la­bo­res,
non iubet, et nul­la ve­hi­tur cer­vi­ce su­pi­nus
590 Иль на пле­чах у бой­цов; во сне — он уме­рен­ный самый,
Самый послед­ний в питье; когда, отыс­кав­ши источ­ник,
Вой­ско к желан­ной воде тес­нит­ся, томи­мое жаж­дой, —
Пьет, соблюдая черед. Но коль доб­ро­де­те­ли чистой
Гром­кая сла­ва дана и доб­лесть рас­смат­ри­вать надо,
car­pen­to­que se­dens; som­ni par­cis­si­mus ip­se est;
ul­ti­mus haus­tor aquae quam, tan­dem fon­te re­per­to,
in­di­ga co­ga­tur la­ti­cis spec­ta­re iuven­tus,
stat dum li­xa bi­bat. si ve­ris mag­na pa­ra­tur
fa­ma bo­nis et si suc­ces­su nu­da re­mo­to
595 Толь­ко отбро­сив успех, — то все, что у пред­ков мы хва­лим,
Было лишь даром судь­бы. Кто снис­кал столь слав­ное имя
Бла­го­при­ят­ной вой­ной или про­ли­той кро­вью наро­дов?
Я пред­по­чел бы прой­ти сквозь Ливий­ские дебри и Сир­ты
Тем три­ум­фаль­ным путем, чем три­жды в три­ум­фах Пом­пея
inspi­ci­tur vir­tus, quid­quid lau­da­mus in ul­lo
maio­rum, for­tu­na fuit. quis Mar­te se­cun­do,
quis tan­tum me­ruit po­pu­lo­rum san­gui­ne no­men?
hunc ego per Syr­tes Li­byae­que extre­ma tri­um­phum
du­ce­re ma­lue­rim, quam ter Ca­pi­to­lia cur­ru
600 На Капи­то­лий взой­ти или стис­нуть гор­ло Югур­те.
Вот он — отчиз­ны отец, насто­я­щий, о Рим, и достой­ный
Веч­ных тво­их алта­рей! Без сты­да мог бы им ты поклясть­ся,
И если ныне иль впредь вос­ста­нешь ты, сбро­сив­ши иго,
Станет он богом тво­им!.. Но зной уду­ша­ет все боль­ше;
scan­de­re Pom­pei, quam fran­ge­re col­la Iugur­thae.
ec­ce pa­rens ve­rus pat­riae, dig­nis­si­mus aris,
Ro­ma, tuis, per quem num­quam iura­re pu­de­bit
et quem, si ste­te­ris um­quam cer­vi­ce so­lu­ta,
nunc, olim, fac­tu­ra deum es. iam spis­sior ig­nis,
605 И по пустыне идут, южнее кото­рой для смерт­ных
Не созда­ва­ли нигде все­выш­ние; воды все реже;
Толь­ко один на пес­ках отыс­ка­ли обиль­ный источ­ник;
Мно­же­ство змей вкруг него так густо кише­ло, что даже
Места уж не было им. Весь берег сухой зани­ма­ли
et pla­ga, quam nul­lam su­pe­ri mor­ta­li­bus ultra
a me­dio fe­ce­re die, cal­ca­tur, et un­da
ra­rior. in­ven­tus me­diis fons unus ha­re­nis
lar­gus aquae, sed quem ser­pen­tum tur­ba te­ne­bat
vix ca­pien­te lo­co; sta­bant in mar­gi­ne sic­cae
610 Аспиды; в самой воде томи­лись от жаж­ды дипса­ды.
Вождь, увидав, что погиб­нут бой­цы, поки­нув источ­ник,
Так им ска­зал: «Пугай­ся теперь лишь при­зра­ка смер­ти;
Не сомне­вай­ся, боец, и пей без вреда эту воду:
Змей раз­ру­ши­те­лен яд, лишь когда он в кровь попа­да­ет;
as­pi­des, in me­diis si­tie­bant dip­sa­des un­dis.
duc­tor, ut as­pe­xit pe­ri­tu­ros fon­te re­lic­to,
ad­lo­qui­tur. «va­na spe­cie con­ter­ri­te le­ti,
ne du­bi­ta, mi­les, tu­tos hau­ri­re li­quo­res.
no­xia ser­pen­tum est ad­mix­to san­gui­ne pes­tis;
615 Скры­та отра­ва в зубах, и смер­тью гро­зят их уку­сы,
Но не смер­тель­но питье». Ска­зал и, быть может, опас­ной
Сме­ло воды зачерп­нул: во всей Ливий­ской пустыне
Это един­ст­вен­ный ключ, откуда пер­вым испил он.
Столь­ко смер­тей поче­му исто­ча­ет Ливии воздух,
mor­su vi­rus ha­bent et fa­tum den­te mi­nan­tur,
po­cu­la mor­te ca­rent». di­xit, du­bium­que ve­ne­num
hau­sit; et in to­ta Li­byae fons unus ha­re­na
il­le fuit de quo pri­mus si­bi pos­ce­ret un­dam.
cur Li­by­cus tan­tis exun­det pes­ti­bus aer
620 Вся­кой зара­зой богат? Какие тай­ные яды
В этой сме­ша­ла зем­ле при­ро­да? Трудом и усер­дьем
Мы не узна­ем того; а ска­за­нье, извест­ное в мире,
Все обма­ну­ло века, за исти­ну выдав неправ­ду.
В даль­нем ливий­ском углу, где зной­ную зем­лю пусты­ни
fer­ti­lis in mor­tes, aut quid sec­re­ta no­cen­ti
mis­cue­rit na­tu­ra so­lo, non cu­ra la­bor­que
nos­ter sci­re va­let, ni­si quod vul­ga­ta per or­bem
fa­bu­la pro ve­ra de­ce­pit sae­cu­la cau­sa.
fi­ni­bus extre­mis Li­byes, ubi fer­vi­da tel­lus
625 Древ­ний омыл Оке­ан, захо­дя­щим солн­цем согре­тый,
Дикие были поля Меду­зы, доче­ри Фор­ка, —
Не под лист­вою дерев, бороздой не раз­рых­ле­ны плу­га,
Пол­ные толь­ко кам­ней, порож­ден­ных вла­ды­чи­цы взо­ром.
В теле ее губи­тель­ный яд впер­вые при­ро­да
ac­ci­pit Ocea­num de­mis­so so­le ca­len­tem,
squa­le­bant la­te Phor­cy­ni­dos ar­va Me­du­sae,
non ne­mo­rum pro­tec­ta co­ma, non mol­lia sul­co,
sed do­mi­nae vul­tu con­spec­tis as­pe­ra sa­xis.
hoc pri­mum na­tu­ra no­cens in cor­po­re sae­vas
630 Про­из­ве­ла; из гор­ла тогда шипя­щие змеи
Выполз­ли, жалом сво­им тре­пе­ща с прон­зи­тель­ным сви­стом,
И по спине у нее раз­ме­тав­шись, как жен­ские косы,
Пле­чи хле­ста­ли они лико­ва­ни­ем пол­ной Меду­зы.
Вста­ли над хму­рым челом, под­няв­шись дыбом, гадю­ки,


633
632
634		 edu­xit pes­tes; il­lis e fau­ci­bus an­gues
stri­du­la fu­de­runt vib­ra­tis si­bi­la lin­guis.
ip­sa fla­gel­la­bant gau­den­tis col­la Me­du­sae,
fe­mi­neae cui mo­re co­mae per ter­ga so­lu­tae
sur­gunt ad­ver­sa sub­rec­tae fron­te co­lub­rae
635 Яд изли­вал­ся из них, когда воло­сы дева чеса­ла.
Толь­ко на них, не на всю роко­вую Меду­зу воз­мож­но
Без нака­за­нья смот­реть: кто пред взо­ром иль пастью Меду­зы
Вре­мя имел тре­пе­тать? И раз­ве чув­ст­во­вал гибель
Тот, кто в лицо ей глядел? Отняв коле­ба­нья у смер­ти,
vi­pe­reum­que fluit de­pe­xo cri­ne ve­ne­num.
hoc ha­bet in­fe­lix, cunctis in­pu­ne, Me­du­sa,
quod spec­ta­re li­cet. nam ric­tus ora­que monstri
quis ti­muit? quem, qui rec­to se lu­mi­ne vi­dit,
pas­sa Me­du­sa mo­ri est? ra­puit du­bi­tan­tia fa­ta
640 Страх обго­ня­ет она: при виде нее, зады­ха­ясь,
Вмиг поги­ба­ют тела и души в костях коче­не­ют.
Воло­сы злых Эвме­нид порож­да­ли один толь­ко ужас,
Кер­бе­ра вой заглу­шил Орфей сво­им пес­но­пе­ньем,
Амфи­т­ри­о­ни­ад видел гид­ру, ее побеж­дая,
prae­ve­nit­que me­tus; ani­ma pe­rie­re re­ten­ta
membra, nec emis­sae ri­gue­re sub os­si­bus umbrae.
Eume­ni­dum cri­nes so­los mo­ve­re fu­ro­res,
Cer­be­ros Or­pheo le­ni­vit si­bi­la can­tu,
Am­phit­ryo­nia­des vi­dit, cum vin­ce­ret, hyd­ram:
645 Но и отец тре­пе­тал, вто­рой пове­ли­тель на море,
Форк, — пред Меду­зою, и Кето́ — ее мать, и Гор­го­ны —
Сест­ры ее: Меду­за мог­ла и морю, и небу
Оце­пе­не­ньем гро­зить и покрыть всю зем­лю кам­ня­ми;
Пти­цы при виде нее с небес тяже­ло упа­да­ли;
hoc monstrum ti­muit ge­ni­tor nu­men­que se­cun­dum
Phor­cys aquis Ce­to­que pa­rens ip­sae­que so­ro­res
Gor­go­nes; hoc po­tuit cae­lo pe­la­go­que mi­na­ri
tor­po­rem in­so­li­tum mun­do­que ob­du­ce­re ter­ram.
e cae­lo vo­luc­res sub­ito cum pon­de­re lap­sae,
650 Зверь засты­вал на ска­ле; пле­ме­на, эфи­о­пов соседи,
При обра­бот­ке полей цепе­не­ли, как мра­мор холод­ный.
Выне­сти вида ее не мог­ли живот­ные, даже
Змеи Гор­го­ны самой от лица запол­за­ли на спи­ну.
Ею титан Атлас, у стол­бов Гер­ку­ле­са сто­яв­ший,
in sco­pu­lis hae­se­re fe­rae, vi­ci­na co­len­tes
Aet­hio­pum to­tae ri­gue­runt mar­mo­re gen­tes.
nul­lum ani­mal vi­sus pa­tiens, ip­si­que ret­ror­sum
ef­fu­si fa­ciem vi­ta­bant Gor­go­nos an­gues.
il­la sub Hes­pe­riis stan­tem Ti­ta­na co­lum­nis
655 Был пре­вра­щен в утес; когда небе­са тре­пе­та­ли
Встарь на Фле­грей­ских полях, то гиган­ты с их низом зме­и­ным
Гора­ми ста­ли: Гор­го­ны гла­ва на груди у Пал­ла­ды
Этот закон­чи­ла бой, ужас­ный для жите­лей неба.
После того как Пер­сей, сын зла­то­го дождя и Данаи,
in cau­tes At­lan­ta de­dit; cae­lo­que ti­men­te
olim Phleg­raeo stan­tis ser­pen­te gi­gan­tas
ere­xit mon­tes, bel­lum­que in­ma­ne deo­rum
Pal­la­dos e me­dio con­fe­cit pec­to­re Gor­gon.
quo postquam par­tu Da­naes et di­vi­te nim­bo
660 В эту стра­ну при­ле­тел на кры­лах парра­сий­ских — подар­ке
Бога-арка­д­ца, твор­ца кифа­ры и скольз­кой пале­ст­ры —
И сер­по­вид­ный свой меч кил­лен­ский стре­ми­тель­но под­нял,
Меч, обаг­рен­ный уже дру­го­го чудо­ви­ща кро­вью —
Тою, что сто­рож про­лил люби­мой Юпи­те­ром тел­ки, —
or­tum Parrha­siae ve­xe­runt Per­sea pin­nae
Ar­ca­dos auc­to­ris ci­tha­rae li­qui­dae­que pa­laestrae,
et sub­itus prae­pes Cyl­le­ni­da sus­tu­lit har­pen,
har­pen al­te­rius monstri iam cae­de ru­ben­tem
a Iove di­lec­tae fu­so cus­to­de iuven­cae,
665 Помощь тогда пода­ла Пал­ла­да кры­ла­то­му бра­ту,
С ним сго­во­рясь о гла­ве чудо­ви­ща: в дебрях ливий­ских
Взор на восток обра­тить она пове­ле­ла Пер­сею
И, повер­нув­шись спи­ной, лететь над цар­ст­вом Гор­го­ны.
Щит ему круг­лый дала, свер­каю­щий жел­тою медью,
auxi­lium vo­luc­ri Pal­las tu­lit in­nu­ba frat­ri
pac­ta ca­put monstri, ter­rae­que in fi­ne Li­bys­sae
Per­sea Phoe­beos con­ver­ti ius­sit ad or­tus
Gor­go­nos aver­so sul­can­tem reg­na vo­la­tu,
et cli­peum lae­vae ful­vo de­dit aere ni­ten­tem
670 Чтобы он в нем наблюдал обра­щав­шую в камень Меду­зу.
Не овла­дел ею сон цели­ком, кото­рый в ту пору
Веч­ным поко­ем гро­зил. Ее воло­сы частью не спа­ли
И защи­ща­ли гла­ву из косм выпол­зав­шие змеи:
Часть их на лике ее, на закры­тых гла­зах изви­ва­лась.
in quo sa­xi­fi­cam ius­sit spec­ta­re Me­du­sam.
quam so­por aeter­nam trac­tu­rus mor­te quie­tem
ob­ruit haud to­tam: vi­gi­lat pars mag­na co­ma­rum
de­fen­duntque ca­put pro­ten­ti cri­ni­bus hyd­ri,
pars iacet in me­dios vul­tus ocu­lis­que te­neb­ras.
675 Пра­вит Пал­ла­да сама дро­жа­щей рукою Пер­сея, —
Ибо глядит он назад, — кил­лен­ский серп направ­ля­ет
И обру­ба­ет у плеч зме­е­нос­ную шею Меду­зы.
Стра­шен был вид голо­вы, кри­вым желе­зом сне­сен­ной,
Стра­шен, Гор­го­на, твой лик! Ска­жу ль, сколь­ко яда изли­ли
ip­sa re­git tre­pi­dum Pal­las, dextra­que tre­men­tem
Per­seos aver­si Cyl­le­ni­da de­ri­git har­pen
la­ta co­lub­ri­fe­ri rum­pens con­fi­nia col­li.
quos ha­buit vul­tus ha­ma­ti vul­ne­re fer­ri
cae­sa ca­put Gor­gon! quan­to spi­ra­re ve­ne­no
680 Эти уста! И сколь­ко смер­тей рас­се­я­ли очи!
Даже Пал­ла­да глядеть не в силах; про­тив­ни­цы образ
Мог бы Пер­сея убить, когда бы Три­то­ния плот­но
Не нало­жи­ла волос и зме­я­ми лик не закры­ла.
Так, Гор­го­ну схва­тив, уно­сит­ся в небо кры­ла­тый.
ora rear quan­tum­que ocu­los ef­fun­de­re mor­tis!
nec Pal­las spec­ta­re po­test, vul­tus­que ge­las­sent
Per­seos aver­si, si non Tri­to­nia den­sos
spar­sis­set cri­nes te­xis­set­que ora co­lub­ris.
ali­ger in cae­lum sic rap­ta Gor­go­ne fu­git.
685 Он бы свой путь сокра­тил и ско­рее воздух про­ре­зал,
Если б в поле­те сво­ем горо­да Евро­пы раз­ру­шил.
Но при­ка­за­ла сест­ра не губить пло­до­род­ные зем­ли
И поща­дить пле­ме­на. Ведь кто на летя­ще­го в небе
Не захо­тел бы взгля­нуть? Под­ста­вив кры­лья Зефи­ру,
il­le qui­dem pen­sa­bat iter pro­pius­que se­ca­bat
aera, si me­dias Euro­pae scin­de­ret ur­bes:
Pal­las fru­gi­fe­ras ius­sit non lae­de­re ter­ras
et par­ci po­pu­lis. quis enim non prae­pe­te tan­to
aet­he­ra res­pi­ce­ret? Ze­phy­ro con­ver­ti­tur ales
690 Мчит­ся над Ливи­ей он, где нет ни полос­ки посе­вов,
Толь­ко све­ти­ла да Феб: коле­ей сво­ей солн­це сжи­га­ет
И угне­та­ет поля; ни в какой стране не быва­ет
На небе ночи тем­ней и луны дви­же­нью враж­деб­ней,
Коль она вкось не идет и, по кру­гу сколь­зя Зоди­а­ка,
it­que su­per Li­byen, quae nul­lo con­si­ta cul­tu
si­de­ri­bus Phoe­bo­que va­cat: pre­mit or­bi­ta so­lis
exu­rit­que so­lum; nec ter­ra cel­sior ul­la
nox ca­dit in cae­lum lu­nae­que mea­ti­bus obstat,
si fle­xus ob­li­ta va­gi per rec­ta cu­cur­rit
695 Тени зем­ной не бежит, укло­ня­ясь к Борею иль к Ноту.
Этот бес­плод­ный край, не бога­тый доб­рою нивой,
Тот­час, одна­ко, впи­тал сте­кав­шие яды Меду­зы,
Кро­ви зве­ри­ной ее отра­вою пол­ные брыз­ги:
Их ожив­ля­ла жара и в рых­лом пес­ке кипя­ти­ла.
sig­na nec in Bo­rean aut in No­ton ef­fu­git umbram.
il­la ta­men ste­ri­lis tel­lus fe­cun­da­que nul­li
ar­va bo­no vi­rus stil­lan­tis ta­be Me­du­sae
con­ci­piunt di­ros­que fe­ro de san­gui­ne ro­res,
quos ca­lor adiu­vit put­ri­que in­co­xit ha­re­nae.
700 Пер­вым, кто под­нял гла­ву из того ядо­ви­то­го пра­ха,
Был насы­лаю­щий сон сво­ей шеей разду­тою аспид,
Мно­го попа­ло в него и кро­ви, и яда густо­го,
И ни в еди­ной змее плот­нее, чем в нем, не сгу­сти­лось.
В зное нуж­да­ет­ся он, в про­хлад­ный край пере­хо­дит
hic quae pri­ma ca­put mo­vit de pul­ve­re ta­bes
as­pi­da som­ni­fe­ram tu­mi­da cer­vi­ce le­va­vit.
ple­nior huc san­guis et cras­si gut­ta ve­ne­ni
de­ci­dit; in nul­la plus est ser­pen­te coac­tum.
ip­sa ca­lo­ris egens ge­li­dum non tran­sit in or­bem
705 Он про­тив воли сво­ей, лишь до ниль­ских пес­ков допол­зая.
Есть ли в нажи­ве нам стыд? Ливий­ских спо­со­бов смер­ти
Ищем мы в этих кра­ях и аспидом ныне тор­гу­ем.
Не остав­ля­ет у жертв ни еди­ной капель­ки кро­ви
Гроз­ный на вид геморрой, огром­ный в чешуй­ча­тых коль­цах;
spon­te sua, Ni­lo­que te­nus me­ti­tur ha­re­nas;
sed (quis erit no­bis luc­ri pu­dor?) in­de pe­tun­tur
huc Li­by­cae mor­tes et fe­ci­mus as­pi­da mer­cem.
at non sta­re suum mi­se­ris pas­su­ra cruo­rem
squa­mi­fe­ros in­gens hae­morrhois expli­cat or­bes,
710 В Сир­тах рож­ден, в их рав­ни­нах живет и хер­сидр зем­но­вод­ный,
Так­же хелидр, что пол­зет, дымя­щий­ся след остав­ляя;
Кен­хрис, пол­зу­щий все­гда в одном направ­ле­нии, пря­мо;
Зна­ка­ми чре­во его раз­ри­со­ва­но пест­ро, их боль­ше,
Чем на офи­те из Фив, рас­кра­шен­ном пят­на­ми мел­ко;
na­tus et am­bi­guae co­le­ret qui Syr­ti­dos ar­va
cher­syd­ros, trac­ti­que via fu­man­te che­lyd­ri,
et sem­per rec­to lap­su­rus li­mi­te cenchris:
plu­ri­bus il­le no­tis va­ria­tam tin­gui­tur al­vum
quam par­vis pic­tus ma­cu­lis The­ba­nus op­hi­tes.
715 И гам­мо­дит, обо­жжен­ным пес­кам подоб­ный по цве­ту,
Неот­ли­чи­мый от них; и с греб­нем подвиж­ным кера­с­ты;
Так­же ски­тал, что еще на зем­ле, где иней не ста­ял,
Кожу сни­ма­ет свою; иссу­шен­ные жаж­дой дипса­ды;
Страш­ная, с под­ня­той вверх двой­ной голо­вой, амфи­с­бе­на;
con­co­lor exus­tis at­que in­discre­tus ha­re­nis
ham­mo­dy­tes, spi­na­que va­gi tor­quen­te ce­ras­tae,
et scy­ta­le spar­sis etiam­nunc so­la prui­nis
exu­vias po­si­tu­ra suas, et tor­ri­da dip­sas,
et gra­vis in ge­mi­num ver­gens ca­put am­phis­bae­na,
720 Натрикс — отра­ва воды и кры­ла­тые гади­ны — «копья».
Так же пари́й, бороздя­щий песок хво­стом заост­рен­ным;
И разе­ваю­щий пасть — всю в пене — про­жор­ли­вый пре­стер;
И раз­ла­гаю­щий сепс, раз­ру­шаю­щий с телом и кости.
И испус­каю­щий свист и всех устра­шаю­щий гадов,
et nat­rix vio­la­tor aquae, iacu­li­que vo­luc­res,
et con­ten­tus iter cau­da sul­ca­re pa­rias,
ora­que dis­ten­dens avi­dus fu­man­tia pres­ter,
os­sa­que dis­sol­vens cum cor­po­re ta­bi­fi­cus seps;
si­bi­la­que ef­fun­dens cunctas ter­ren­tia pes­tes,
725 Кто до уку­са убьет, — их всех себе под­чи­ня­ет,
Царь без­гра­нич­ных пустынь — васи­лиск, и без яда губя­щий.
Вы же, везде на зем­ле боже­ства, пол­зу­щие мир­но,
С телом бле­стя­щим сво­им в золотых отли­вах — дра­ко­ны, —
Афри­ка зной­ная вас смер­то­нос­ны­ми дела­ет: вье­тесь
an­te ve­ne­na no­cens, la­te si­bi sum­mo­vet om­ne
vul­gus et in va­cua reg­nat ba­si­lis­cus ha­re­na.
vos quo­que, qui cunctis in­no­xia nu­mi­na ter­ris
ser­pi­tis, aura­to ni­ti­di ful­go­re dra­co­nes,
le­ti­fe­ros ar­dens fa­cit Af­ri­ca: du­ci­tis al­tum
730 В возду­хе вы на кры­лах и, ста­да пре­сле­дуя, часто
Даже могу­чих быков в объ­я­ти­ях души­те гроз­ных.
Слон не спа­сет­ся от вас; вы всем посы­ла­е­те гибель,
И для того, чтоб убить, не нуж­да­е­тесь вовсе в отра­ве.
Меж тех чудо­вищ лежит бой­цов суро­вых Като­на
aera cum pin­nis, ar­men­ta­que to­ta se­cu­ti
rum­pi­tis in­gen­tes ample­xi ver­be­re tau­ros;
nec tu­tus spa­tio est ele­phans: da­tis om­nia le­to,
nec vo­bis opus est ad no­xia fa­ta ve­ne­no.
has in­ter pes­tes du­ro Ca­to mi­li­te sic­cum
735 Путь рас­ка­лен­ный, и вождь печаль­ную гибель их видит,
Их необыч­ную смерть от самых ничтож­ных ране­ний.
Авл Зна­ме­но­сец, тот юно­ша кро­ви тиррен­ской,
Был, насту­пив, уязв­лен повер­нув­шей­ся быст­ро дипса­дой.
Боли, уку­са зубов не заме­тил он; смерт­ная блед­ность
eme­ti­tur iter, tot tris­tia fa­ta suo­rum
in­so­li­tas­que vi­dens par­vo cum vul­ne­re mor­tes.
sig­ni­fe­rum iuve­nem Tyrrhe­ni san­gui­nis Aulum
tor­ta ca­put ret­ro dip­sas cal­ca­ta mo­mor­dit.
vix do­lor aut sen­sus den­tis fuit, ip­sa­que le­ti
740 Не омра­чи­ла чела, и язва ничем не гро­зи­ла.
Но раз­ли­ва­ет­ся яд поти­хонь­ку, паля­щее пла­мя
Жжет ему серд­це, и жар отра­вы гры­зет его чре­во.
Вла­гу высо­сал яд близ орга­нов жиз­ни и к нёбу
Стал при­ли­пать сухо­му язык; на теле бес­силь­ном
frons ca­ret in­vi­dia nec quic­quam pla­ga mi­na­tur.
ec­ce, su­bit vi­rus ta­ci­tum, car­pit­que me­dul­las
ig­nis edax ca­li­da­que in­cen­dit vis­ce­ra ta­be.
ebi­bit umo­rem cir­cum vi­ta­lia fu­sum
pes­tis et in sic­co lin­guam tor­re­re pa­la­to
745 Пот высту­пать пере­стал, и слез­ные желе­зы даже
Выда­вить слез не мог­ли на его вос­па­лен­ные очи.
Ни государ­ства честь, ни скорб­ный голос Като­на
Боль­ше не в силах сдер­жать пылав­ше­го вои­на, чтобы
Зна­ме­ни он не швыр­нул и, бес­ну­ясь, не начал в пустыне
coe­pit; de­fes­sos iret qui su­dor in ar­tus
non fuit, at­que ocu­los lac­ri­ma­rum ve­na re­fu­git.
non de­cus im­pe­rii, non maes­ti iura Ca­to­nis
ar­den­tem te­nue­re vi­rum, ne spar­ge­re sig­na
aude­ret to­tis­que fu­rens ex­qui­re­ret ar­vis
750 Вла­ги искать, кото­рой про­сил в его жаж­ду­щем серд­це
Яд. Даже бро­шен­ный в Пад, в Танаис или Родан,
Он про­дол­жал бы пылать, — даже Нил раз­лив­ший­ся выпив.
Ливия мчит ему смерть, ибо в этой зем­ле рас­ка­лен­ной
Мень­ший дипса­де почет, она гибе­ли лишь помо­га­ет.
quas pos­ce­bat aquas si­tiens in cor­de ve­ne­num.
il­le vel in Ta­nain mis­sus Rho­da­num­que Pa­dum­que
ar­de­ret Ni­lum­que bi­bens per ru­ra va­gan­tem.
ac­ces­sit mor­ti Li­bye, fa­ti­que mi­no­rem
fa­mam dip­sas ha­bet ter­ris adiu­ta pe­rus­tis.
755 Ищет спер­ва он клю­ча под покро­вом пес­ков зако­руз­лых;
К Сир­там обрат­но бежит и глота­ет соле­ную воду:
Вол­ны мор­ские милы, хоть жаж­ду залить и бес­силь­ны!
Он не пой­мет, от чего ему смерть, что от яда он гибнет:
Жаж­ду во всем он винит, и вот разду­тые вены
scru­ta­tur ve­nas pe­ni­tus squa­len­tis ha­re­nae,
nunc re­dit ad Syr­tes et fluc­tus ac­ci­pit ore,
aequo­reus­que pla­cet, sed non et suf­fi­cit, umor.
nec sen­tit fa­ti­que ge­nus mor­tem­que ve­ne­ni,
sed pu­tat es­se si­tim; fer­ro­que ape­ri­re tu­men­tis
760 Он откры­ва­ет мечом и кро­вью уста напол­ня­ет.
Быст­ро уйти Катон при­ка­зал: не доз­во­лил он людям
Жаж­ды могу­ще­ство знать. Но еще ужас­нее гибель
Перед гла­за­ми у них: Сабел­ла несчаст­но­го в голень
Кро­хот­ный сепс уку­сил; из тела цеп­кие зубы
sus­ti­nuit ve­nas at­que os inple­re cruo­re.
ius­sit sig­na ra­pi pro­pe­re Ca­to: dis­ce­re nul­li
per­mis­sum est hoc pos­se si­tim. sed tris­tior il­lo
mors erat an­te ocu­los, mi­se­ri­que in cru­re Sa­bel­li
seps ste­tit exi­guus; quem fle­xo den­te te­na­cem
765 Вырвав рукою, к пес­кам копьем при­гвож­да­ет он гада.
Малая эта змея; но из них ни одна не скры­ва­ет
Столь­ко зара­зы в себе: близ уку­са, кру­гом раз­ла­га­ясь,
Ско­ро вся кожа сошла и блед­ные кости откры­ла.
Вот уже язва рас­тет, и зия­ет откры­тая рана.
avol­sit­que ma­nu pi­lo­que ad­fi­xit ha­re­nis.
par­va mo­do ser­pens, sed qua non ul­la cruen­tae
tan­tum mor­tis ha­bet. nam pla­gae pro­xi­ma cir­cum
fu­git rup­ta cu­tis pal­len­tia­que os­sa re­te­xit;
iam­que si­nu la­xo nu­dum si­ne cor­po­re vul­nus.
770 Гно­ем все чле­ны пол­ны; сочат­ся икры; коле­ни
Обна­же­ны; на бед­рах кру­гом рас­та­я­ли мыш­цы,
Чер­ная жид­кость течет из вися­ще­го кло­чья­ми паха.
Лоп­нул покров живота, из него киш­ки выте­ка­ют,
Цело­го тела уж нет, но на зем­лю текут лишь остат­ки
membra na­tant sa­nie, su­rae flu­xe­re, si­ne ul­lo
teg­mi­ne pop­les erat, fe­mo­rum quo­que mus­cu­lus om­nis
li­qui­tur, et nig­ra des­til­lant in­gui­na ta­be.
dis­si­luit strin­gens ute­rum membra­na, fluuntque
vis­ce­ra; nec, quan­tus to­to de cor­po­re de­bet,
775 Чле­нов отдель­ных его, разъ­еден­ных ядом жесто­ким:
Все пре­вра­ща­ет смерть в ничтож­ную лужи­цу сли­зи.
Так­же спле­те­ния жил, и лег­ких ткань, и дру­гие
Поло­сти клет­ки груд­ной, — все то, что зва­лось чело­ве­ком,
Эта рас­кры­ла чума; зло­че­сти­вая смерть обна­жа­ет


779
777		 effluit in ter­ras, sae­vum sed membra ve­ne­num
de­co­quit, in mi­ni­mum mors contra­hit om­nia vi­rus.
quid­quid ho­mo est, ape­rit pes­tis na­tu­ra pro­fa­na:
vin­cu­la ner­vo­rum et la­te­rum tex­tu­ra ca­vum­que
pec­tus et abstru­sum fib­ris vi­ta­li­bus om­ne
780 Тай­ны при­ро­ды; гни­ют и пле­чи, и силь­ные руки;
Шея течет, голо­ва. Не ско­рее под Австром горя­чим
Льет­ся рас­та­яв­ший снег или воск раз­мяг­ча­ет­ся солн­цем.
Мало ска­зать, что, гно­ясь, исте­ка­ет сожжен­ное тело:
Дела­ет так и огонь; но сго­ра­ют ли в пла­ме­ни кости?
mor­te pa­tet. ma­nant ume­ri for­tes­que la­cer­ti,
col­la ca­put­que fluunt: ca­li­do non oci­us Austro
nix re­so­lu­ta ca­dit nec so­lem ce­ra se­que­tur.
par­va lo­quor, cor­pus sa­nie stil­las­se pe­rus­tum:
hoc et flam­ma po­test; sed quis ro­gus abstu­lit os­sa?
785 Кро­шат­ся здесь и они и в прах рас­сы­па­ют­ся с моз­гом,
Не остав­ляя сле­дов после этой стре­ми­тель­ной смер­ти.
Меж кини­фий­ских смер­тей паль­ма пер­вен­ства, сепс, — за тобою:
Все они душу берут, ты один пожи­ра­ешь и тру­пы.
Вот и дру­гая смерть, несхо­жая с тая­ньем страш­ным.
haec quo­que dis­ce­dunt, put­ris­que se­cu­ta me­dul­las
nul­la ma­ne­re si­nunt ra­pi­di ves­ti­gia fa­ti.
Ci­ny­phias in­ter pes­tes ti­bi pal­ma no­cen­di est:
eri­piunt om­nes ani­mam, tu so­la ca­da­ver.
ec­ce, su­bit fa­cies le­to di­ver­sa fluen­ti.
790 Пахарь Мар­сий­ских полей Насидий пре­сте­ром жгу­чим
Был уязв­лен. И жар­кий огонь ему кинул­ся в щеки,
Кожу лица натя­нул и чер­ты иска­зил без­образ­но,
Туч­но­стью налил везде ужас­но рас­пух­шее тело:
Всюду из чле­нов его, пре­взо­шед­ших раз­ме­ры люд­ские,
Na­si­dium Mar­si cul­to­rem tor­ri­dus ag­ri
per­cus­sit pres­ter. il­li ru­bor ig­neus ora
suc­cen­dit, ten­dit­que cu­tem pe­reun­te fi­gu­ra
mis­cens cuncta tu­mor; to­to iam cor­po­re maior
hu­ma­num­que eg­res­sa mo­dum su­per om­nia membra
795 Стал изли­вать­ся гной, обиль­но насы­щен­ный ядом;
Сам же скры­ва­ет­ся он под грудой заплыв­ше­го тела,
Даже не может бро­ня сдер­жать его рас­пу­ха­нья.
Так не вски­па­ет вода в рас­ка­лен­ном сосуде из брон­зы,
Пену взды­мая свою; так Кор дуно­ве­ни­ем мощ­ным
effla­tur sa­nies la­te pol­len­te ve­ne­no;
ip­se la­tet pe­ni­tus con­ges­to cor­po­re mer­sus,
nec lo­ri­ca te­net dis­ten­ti pec­to­ris auc­tum.
spu­meus ac­cen­so non sic exun­dat aeno
un­da­rum cu­mu­lus, nec tan­tos car­ba­sa Co­ro
800 Не наду­ва­ет вет­рил. Уже не име­ет суста­вов
Этот бес­фор­мен­ный ком, без­образ­но разду­тый обру­бок.
Пти­цы его не клю­ют, без­на­ка­зан­но зве­ри не могут
Эту гро­ма­ду пожрать, и, не смея пре­дать погре­бе­нью,
Люди бегут от того непре­стан­но рас­ту­ще­го тру­па.
cur­va­ve­re si­nus. tu­mi­dos iam non ca­pit ar­tus
in­for­mis glo­bus et con­fu­so pon­de­re trun­cus.
in­tac­tum vo­luc­rum rostris epu­las­que da­tu­rum
haud in­pu­ne fe­ris non ausi tra­de­re bus­to
non­dum stan­te mo­do cres­cens fu­ge­re ca­da­ver.
805 Зре­ли­ще хуже еще гото­вят ливий­ские гады.
Зубы вон­зил геморрой сви­ре­пый в вои­на Тул­ла;
Доб­лест­ный юно­ша был почи­та­те­лем пер­вым Като­на.
Как кори­кий­ский шафран, что из ста­туй течет под дав­ле­ньем,
Сра­зу из чле­нов его вме­сто кро­ви обыч­ной полил­ся
sed maio­ra pa­rant Li­by­cae spec­ta­cu­la pes­tes.
inpres­sit den­tes hae­morrhois as­pe­ra Tul­lo,
mag­na­ni­mo iuve­ni mi­ra­to­ri­que Ca­to­nis.
ut­que so­let pa­ri­ter to­tis se fun­de­re sig­nis
Co­ry­cii pres­su­ra cro­ci, sic om­nia membra
810 Сок крас­но­ва­тый, что был порож­де­ньем зме­и­но­го яда.
Сле­зы — не сле­зы, а кровь; везде откры­ва­ют­ся язвы
И ото­всюду течет кро­ва­вая слизь; напол­ня­ет
Нозд­ри она и уста; и пот высту­па­ет баг­ря­ный;
Жилы, рас­крыв­шись, текут: все тело — как рана сплош­ная.
emi­se­re si­mul ru­ti­lum pro san­gui­ne vi­rus.
san­guis erant lac­ri­mae; quae­cum­que fo­ra­mi­na no­vit
umor, ab his lar­gus ma­nat cruor; ora re­dun­dant
et pa­tu­lae na­res; su­dor ru­bet; om­nia ple­nis
membra fluunt ve­nis; to­tum est pro vul­ne­re cor­pus.
815 Ты же, несчаст­ный Лев, — твое серд­це кровь заду­ши­ла,
Оледе­нев от ниль­ской змеи; не почув­ст­во­вав боли,
Был ты вне­зап­но сра­жен и оку­тан сумра­ком смерт­ным,
К теням сорат­ни­ков вдруг спу­стил­ся в глу­бо­кой дре­мо­те.
Куб­ка с такой быст­ро­той не насы­тит смер­тель­ной отра­вой
at ti­bi, Lae­ve mi­ser, fi­xus prae­cor­dia pres­sit
Ni­lia­ca ser­pen­te cruor, nul­lo­que do­lo­re
tes­ta­tus mor­sus sub­ita ca­li­gi­ne mor­tem
ac­ci­pis et so­cias som­no des­cen­dis ad umbras.
non tam ve­lo­ci cor­rum­punt po­cu­la le­to
820 Яда созрев­ше­го сок, что сби­ра­ет саит­ский вол­шеб­ник
Из смер­то­нос­ных стеб­лей, похо­жих на пру­тик сабей­ский.
Бро­сив­шись изда­ле­ка, со ство­ла иссох­ше­го дуба,
Сра­зу вон­зи­лась змея (что «копьем» зовет афри­ка­нец):
Пав­лу она про­шла сквозь гла­ву, вис­ки про­ни­зав­ши.
sti­pi­te quae di­ro vir­gas men­ti­ta Sa­baeas
to­xi­ca fa­ti­le­gi car­punt ma­tu­ra Sai­tae.
ec­ce, pro­cul sae­vos ste­ri­li se ro­bo­re trun­ci
tor­sit et in­mi­sit (iacu­lum vo­cat Af­ri­ca) ser­pens
per­que ca­put Pau­li tran­sac­ta­que tem­po­ra fu­git.
825 Яд ни при чем: мгно­вен­ную смерть нанес­ла ему рана.
Тише гораздо летит пра­щею запу­щен­ный камень,
В возду­хе доль­ше сви­стят пре­сло­ву­тые скиф­ские стре­лы.
Что было поль­зы про­ткнуть ост­ри­ем копья васи­лис­ка
Мур­ру несчаст­но­му? Яд мгно­вен­но по древ­ку раз­лил­ся,
nil ibi vi­rus agit: ra­puit cum vul­ne­re fa­tum.
dep­ren­sum est, quae fun­da ro­tat quam len­ta vo­la­rent,
quam seg­nis Scy­thi­cae stri­de­ret ha­run­di­nis aer.
quid pro­dest mi­se­ri ba­si­lis­cus cus­pi­de Mur­ri
tran­sac­tus? ve­lox cur­rit per te­la ve­ne­num
830 В руку всо­сал­ся ему; поспеш­но меч обна­жив­ши,
Он ее тот­час отсек, у пле­ча отде­лив­ши от тела.
И, наблюдая при­мер сво­ей соб­ст­вен­ной смер­ти ужас­ной,
Смот­рит, живой, как гибнет рука. И кто скор­пи­о­на
Мог бы счи­тать роко­вым, тая­щим быст­рую гибель?
in­va­dit­que ma­num; quam pro­ti­nus il­le re­tec­to
en­se fe­rit to­to­que se­mel de­mit­tit ab ar­mo,
exemplar­que sui spec­tans mi­se­ra­bi­le le­ti
stat tu­tus pe­reun­te ma­nu. quis fa­ta pu­ta­rit
scor­pion aut vi­res ma­tu­rae mor­tis ha­be­re?
835 Гро­зен суста­ва­ми он, пря­мы­ми уда­ра­ми стра­шен, —
В небе — свиде­тель тому — бле­стит Ори­он побеж­ден­ный.
Кто побо­ял­ся б топ­тать твои скры­тые норы, саль­пу­га?
А ведь дают тебе власть над нитью сти­гий­ские сест­ры!
Так им ни ясный день, ни ночь не дари­ли покоя,
il­le mi­nax no­dis et rec­to ver­be­re sae­vos
tes­te tu­lit cae­lo vic­ti de­cus Orio­nis.
quis cal­ca­re tuas me­tuat, sal­pu­ga, la­teb­ras?
et ti­bi dant Sty­giae ius in sua fi­la so­ro­res.
sic nec cla­ra dies nec nox da­bat at­ra quie­tem
840 Даже зем­ля, где лежа­ли они, подо­зре­нья вну­ша­ла.
Ложа они не гото­ви­ли там, соло­му сгре­бая
Или же лист набро­сав; но смер­ти тела обре­ка­ли,
Лежа на голой зем­ле и сво­им горя­чим дыха­ньем
Змей при­вле­кая к себе, озяб­ших под холо­дом ночи,
sus­pec­ta mi­se­ris in qua tel­lu­re iace­bant.
nam ne­que con­ges­tae stru­xe­re cu­bi­lia fron­des
nec cul­mis cre­ve­re to­ri, sed cor­po­ra fa­tis
ex­po­si­ti vol­vun­tur hu­mo, ca­li­do­que va­po­re
ad­li­ciunt ge­li­das noc­tur­no fri­go­re pes­tes,
845 И меж­ду тел без вреда их пасти с ядом замерз­шим
Ото­гре­ва­ли не раз. Не зна­ли пути про­тя­же­нья
Или кон­ца; их небо вело; и пла­ка­лись часто:
«Боги, вер­ни­те вы нам бои, от кото­рых ушли мы,
Дай­те Фес­са­лию вновь! Зачем же мед­лен­ной смер­ти
in­no­cuos­que diu ric­tus tor­pen­te ve­ne­no
in­ter membra fo­vent. nec, quae men­su­ra via­rum
quis­ve mo­dus, no­runt cae­lo du­ce: sae­pe que­ren­tes
«red­di­te, di», cla­mant «mi­se­ris quae fu­gi­mus ar­ma,
red­di­te Thes­sa­liam. pa­ti­mur cur seg­nia fa­ta
850 Пре­да­ны руки бой­цов, мечу при­сяг­нув­шие? Гады
Бьют­ся за Цеза­ря здесь и в граж­дан­ской войне побеж­да­ют.
Лег­че идти в рас­ка­лен­ный тот край, где солн­ца коня­ми
Купол небес­ный сожжен: уж луч­ше от неба погиб­нуть,
С возду­хом гибель вдох­нуть! Не Афри­ку я обви­няю
in gla­dios iura­ta ma­nus? pro Cae­sa­re pug­nant
dip­sa­des et pe­ra­gunt ci­vi­lia bel­la ce­ras­tae.
ire li­bet qua zo­na ru­bens at­que axis inus­tus
so­lis equis; iuvat aet­he­riis ascri­be­re cau­sis
quod pe­ream, cae­lo­que mo­ri. nil, Af­ri­ca, de te
855 И не тебя, При­ро­да, виню. Эту роди­ну чудищ
Зме­ям ты здесь отда­ла, похи­тив ее у наро­дов;
Чуж­ды Цере­ре поля, ты, паха­ря им не послав­ши,
Их про­кля­ла и людей уда­лить поже­ла­ла от ядов.
К зме­ям мы сами при­шли: пока­рай же нас по заслу­гам
nec de te, na­tu­ra, que­ror: tot monstra fe­ren­tem
gen­ti­bus ab­la­tum de­de­ras ser­pen­ti­bus or­bem,
in­pa­tiensque so­lum Ce­re­ris cul­to­re ne­ga­to
dam­nas­ti at­que ho­mi­nes vo­luis­ti des­se ve­ne­nis.
in lo­ca ser­pen­tum nos ve­ni­mus: ac­ci­pe poe­nas
860 Тот из все­выш­них, кому нена­вист­ны блуж­да­ния наши,
Кто огра­дил этот край пусты­ней сожжен­ной и зыбью
Сир­тов и сот­ни смер­тей поста­вил на самой гра­ни­це.
Через твои тай­ни­ки вой­на граж­дан­ская ныне
Шест­ву­ет; рим­ский сол­дат, позна­вая загад­ки все­лен­ной,
tu, quis­quis su­pe­rum com­mer­cia nostra pe­ro­sus
hinc tor­ren­te pla­ga, du­biis hinc Syr­ti­bus or­bem
ab­rum­pens me­dio po­suis­ti li­mi­te mor­tes.
per sec­re­ta tui bel­lum ci­vi­le re­ces­sus
va­dit, et ar­ca­ni mi­les ti­bi con­sci­us or­bis
865 Рвет­ся к пре­де­лам зем­ли. На этой доро­ге, быть может,
Худ­шее ждет нас: огонь сли­ва­ет­ся с гул­кой вол­ною,
Небо с зем­лею сошлось. Но даль­ше, за обла­стью этой,
Цар­ство одно толь­ко есть — лишь извест­ная нам пона­слыш­ке
Мрач­ная Юбы стра­на. С сожа­ле­ньем, быть может, мы вспом­ним
cla­ustra fe­rit mun­di. for­san maio­ra su­per­sunt
ingres­sis: coeunt ig­nes stri­den­ti­bus un­dis
et pre­mi­tur na­tu­ra po­li; set lon­gius is­tac
nul­la iacet tel­lus, quam fa­ma cog­ni­ta no­bis
tris­tia reg­na Iubae. quae­re­mus for­si­tan is­tas
870 Эти при­ста­ни­ща змей, ибо есть тут одно уте­ше­нье:
Все же здесь нечто живет! Не к отчиз­ны полям мы стре­мим­ся
И не к Евро­пы полям или к Азии с солн­цем нездеш­ним.
Но под какою звездой, в какой части зем­ли я поки­нул
Афри­ку? Пом­ню, зима в Кирене еще цепе­не­ла.
ser­pen­tum ter­ras: ha­bet hoc so­la­cia cae­lum:
vi­vit ad­huc ali­quid. pat­riae non ar­va re­qui­ro
Euro­pam­que alios so­les Asiam­que vi­den­tem:
qua te par­te po­li, qua te tel­lu­re re­li­qui,
Af­ri­ca? Cy­re­nis etiam­nunc bru­ma ri­ge­bat:
875 Или корот­кий наш путь изме­нил все явле­ния года?
К полю­су дви­жем­ся мы дру­го­му; из мира выхо­дим;
Ноту мы спи­ну теперь под­став­ля­ем: быть может, лежит уж
Рим под ногой у меня. Одно­го у судь­бы уте­ше­нья
Про­сим: да явит­ся враг! Пусть Цезарь по наше­му сле­ду
exi­gua­ne via le­gem con­ver­ti­mus an­ni?
imus in ad­ver­sos axes, evol­vi­mur or­be,
ter­ga da­mus fe­rien­da No­to; nunc for­si­tan ip­sa est
sub pe­di­bus iam Ro­ma meis. so­la­cia fa­ti
haec pe­ti­mus: ve­niant hos­tes, Cae­sar­que se­qua­tur
880 Кинет­ся нас дого­нять!». Тер­пе­нье суро­вое в пенях
Так облег­ча­ет себя; застав­ля­ет сно­сить все лише­нья
Выс­шая доб­лесть вождя, кто бдит на пес­ке обна­жен­ном
И еже­час­но на бой вызы­ва­ет с собою Фор­ту­ну.
Всем он смер­тям один пред­сто­ит: куда бы ни зва­ли, —
qua fu­gi­mus». sic du­ra suos pa­tien­tia ques­tus
exo­ne­rat. co­git tan­tos to­le­ra­re la­bo­res
sum­ma du­cis vir­tus, qui nu­da fu­sus ha­re­na
ex­cu­bat at­que om­ni for­tu­nam pro­vo­cat ho­ra.
om­ni­bus unus adest fa­tis; quo­cum­que vo­ca­tus
885 Тот­час летит и при­но­сит с собой то, что жиз­ни важ­нее.
Силу в борь­бе со смер­тью дает; со сто­на­ми скор­би
Стыд­но при нем уми­рать. Какая чума роко­вая
Власть возы­ме­ла б над ним? В дру­гих он смерть побеж­да­ет.
Там, где при­сут­ст­ву­ет он, бес­силь­ны тяж­кие муки.
ad­vo­lat at­que in­gens me­ri­tum mai­us­que sa­lu­te
con­tu­lit, in le­tum vi­res; pu­duit­que ge­men­tem
il­lo tes­te mo­ri. quod ius ha­buis­set in ip­sum
ul­la lues? ca­sus alie­no in pec­to­re vin­cit
spec­ta­tor­que do­cet mag­nos nil pos­se do­lo­res.
890 Но, нако­нец, уто­мясь от опас­но­стей тех несчаст­лив­цев,
Позд­нюю помощь дала Фор­ту­на. В стране Мар­ма­рик­ской
Псил­лы живут, закли­на­те­ли змей, — и было то пле­мя
Неуяз­ви­мо для них: закля­тья их мощ­ны, как тра­вы;
Самая кровь тех людей не под­вер­же­на ядам, не надо
vix mi­se­ris se­rum tan­to las­sa­ta pe­ric­lo
auxi­lium For­tu­na de­dit. gens uni­ca ter­ras
in­co­lit a sae­vo ser­pen­tum in­no­xia mor­su,
Mar­ma­ri­dae Psyl­li. par lin­gua po­ten­ti­bus her­bis,
ip­se cruor tu­tus nul­lum­que ad­mit­te­re vi­rus
895 Им и маги­че­ских слов. При­ро­да тех мест пове­ле­ла,
Чтоб, про­жи­вая меж змей, они не мог­ли отра­вить­ся.
Толь­ко на поль­зу им шло, что дома их средь яда сто­я­ли:
Жили со смер­тью в ладах. И кро­ви сво­ей дове­ря­ли
Очень: когда выпа­дал при рож­де­ньи мла­де­нец на зем­лю,
vel can­tu ces­san­te po­tens. na­tu­ra lo­co­rum
ius­sit ut in­mu­nes mix­tis ser­pen­ti­bus es­sent.
pro­fuit in me­diis se­dem po­suis­se ve­ne­nis.
pax il­lis cum mor­te da­ta est. fi­du­cia tan­ta est
san­gui­nis, in ter­ras par­vus cum de­ci­dit in­fans,
900 Аспид смер­тель­ный слу­жил испы­та­нию это­го пло­да, —
Если боя­лись они вме­ша­тель­ства чуж­дой Вене­ры.
Пти­ца Юпи­те­ра так из согре­тых яиц, напо­сле­док
Выведя голых птен­цов, обра­ща­ет их клю­вом к восто­ку:
Те, что спо­соб­ны тер­петь лучи и могут на солн­це,
ne qua sit ex­ter­nae Ve­ne­ris mix­tu­ra ti­men­tes
le­ti­fi­ca du­bios explo­rant as­pi­de par­tus.
ut­que Iovis vo­lu­cer, ca­li­do cum pro­tu­lit ovo
inplu­mis na­tos, so­lis con­ver­tit ad or­tus:
qui po­tue­re pa­ti ra­dios et lu­mi­ne rec­to
905 Глаз не спус­кая, глядеть, — оста­ют­ся на служ­бе у неба;
Тех, что пред Фебом дро­жат, — бро­са­ет орли­ца: так псил­лы
Могут свой род дока­зать, если, змей не стра­ша­ся, ребе­нок
Станет с гадю­кой играть, кото­рую дал ему стар­ший.
Но не одну без­опас­ность свою хра­нит это пле­мя:
sus­ti­nue­re diem, cae­li ser­van­tur in usus,
qui Phoe­bo ces­se­re, iacent: sic pig­no­ra gen­tis
Psyl­lus ha­bet, si­quis tac­tos non hor­ruit an­gues,
si­quis do­na­tis lu­sit ser­pen­ti­bus in­fans.
nec so­lum gens il­la sua con­ten­ta sa­lu­te
910 И о гостях печет­ся оно, все­гда помо­га­ют
Псил­лы и людям дру­гим от опас­ных чудо­вищ. Как толь­ко
Рим­ско­му вой­ску велел вожа­тый рас­ки­нуть палат­ки,
Тот­час они при­ня­лись ограж­ден­ное валом про­стран­ство
Пеньем сво­им очи­щать и змей про­го­ня­ю­щим сло­вом.
ex­cu­bat hos­pi­ti­bus, contra­que no­cen­tia monstra
Psyl­lus adest po­pu­lis. qui tum Ro­ma­na se­cu­tus
sig­na, si­mul ius­sit sta­tui ten­to­ria duc­tor,
pri­mum, quas val­li spa­tium conpren­dit, ha­re­nas
ex­pur­gat can­tu ver­bis­que fu­gan­ti­bus an­gues.
915 Лагерь затем целеб­ным огнем они окру­жа­ют:
Здесь тре­щит бузи­на и кап­лет галь­бан ино­зем­ный,
И тама­риск, небо­га­тый лист­вой, и восточ­ная коста,
И пана­цея горит, и Фес­са­лии тыся­че­лист­ник;
Здесь и укроп шумит на огне, и тапс эри­ций­ский,
ul­ti­ma castro­rum me­di­ca­tus cir­cu­mit ig­nis.
hic ebu­lum stri­det pe­re­gri­na­que gal­ba­na su­dant,
et ta­ma­rix non lae­ta co­mas Eoa­que cos­tos
et pa­na­cea po­tens et Thes­sa­la cen­tau­rea
peu­ce­da­non­que so­nant flam­mis Ery­ci­na­que thap­sos,
920 Дым от полы­ни идет и от лист­вен­ниц — дым, нена­вист­ный
Зме­ям; курят­ся рога оле­ней, рож­ден­ных дале­ко.
Ночь без­опас­на бой­цам. А если днев­ная зара­за
Вои­ну смер­тью гро­зит, берет­ся за магию пле­мя —
И начи­на­ет­ся бой закли­на­те­ля змей и отра­вы.
et la­ri­ces fu­mo­que gra­vem ser­pen­ti­bus urunt
hab­ro­to­num et lon­ge nas­cen­tis cor­nua cer­vi.
sic nox tu­ta vi­ris. at, si­quis pes­te diur­na
fa­ta tra­hit, tunc sunt ma­gi­cae mi­ra­cu­la gen­tis
Psyl­lo­rum­que in­gens et rap­ti pug­na ve­ne­ni.
925 Преж­де все­го он слю­ной отме­ча­ет место уку­са,
Яду пре­пят­ст­ву­ет тем, остав­ляя в ране зара­зу.
С пеной у рта он бор­мо­чет затем сло­ва закли­на­нья,
Не пре­ры­вая волш­бы, — не дает раз­ви­тие язвы
Пере­ве­сти ему дух, и смерть запре­ща­ет умолк­нуть.
nam pri­mum tac­ta de­sig­nat membra sa­li­va,
quae co­hi­bet vi­rus re­ti­net­que in vul­ne­re pes­tem;
plu­ri­ma tunc vo­luit spu­man­ti car­mi­na lin­gua
mur­mu­re con­ti­nuo, nec dat sus­pi­ria cur­sus
vul­ne­ris aut mi­ni­mum pa­tiun­tur fa­ta ta­ce­re.
930 Часто зара­за, попав в почер­нев­шие нед­ра, бежа­ла
Лишь от закля­тий одних; но если она замед­ля­ла
И не хоте­ла истечь, не вняв пове­ле­нью и зову, —
Блед­ную рану, при­пав, лизал язы­ком закли­на­тель,
Ртом он выса­сы­вал яд, выдав­ли­вал так­же зуба­ми
sae­pe qui­dem pes­tis nig­ris in­ser­ta me­dul­lis
ex­can­ta­ta fu­git; sed, si quod tar­dius audit
vi­rus et eli­ci­tum ius­sum­que exi­re re­pug­nat,
tum su­per in­cum­bens pal­len­tia vul­ne­ra lam­bit
ore ve­ne­na tra­hens et sic­cat den­ti­bus ar­tus,
935 И, уда­ля­ю­чи смерть из уже охла­де­ло­го тела,
Спле­вы­вал; мог узна­вать закли­на­тель по вку­су отра­вы
Сра­зу поро­ду змеи, от уку­са кото­рой лечил он.
С помо­щью их уда­лось уже лег­че рим­ско­му вой­ску
Дол­гий свой путь совер­шать по этим пустын­ным рав­ни­нам.
extrac­tam­que po­tens ge­li­do de cor­po­re mor­tem
ex­puit; et cui­us mor­sus su­pe­ra­ve­rit an­guis
iam promptum Psyl­lis vel gus­tu nos­se ve­ne­ni.
hoc igi­tur tan­dem le­vior Ro­ma­na iuven­tus
auxi­lio la­te squa­len­ti­bus er­rat in ar­vis.
940 Гас­ла два раза луна и два­жды она заго­ра­лась,
Муки Като­на в пес­ках и при­рост, и ущерб ее видел.
Ста­ла уж день ото дня сгу­щать­ся пыль под нога­ми,
Стал пре­вра­щать­ся песок в затвер­де­лую Ливии зем­лю,
Изред­ка ста­ла вда­ли появ­лять­ся зелень дере­вьев,
bis po­si­tis Phoe­be flam­mis, bis lu­ce re­cep­ta
vi­dit ha­re­ni­va­gum sur­gens fu­giensque Ca­to­nem.
iam­que il­li ma­gis at­que ma­gis du­res­ce­re pul­vis
coe­pit et in ter­ram Li­bye spis­sa­ta re­di­re,
iam­que pro­cul ra­rae ne­mo­rum se tol­le­re fron­des,
945 Да кое-где шала­ши, соло­мой покры­тые гру­бо.
Сколь­ко в несчаст­ных зажглось упо­ва­ний на луч­шую зем­лю
В день, как впер­вые они сви­ре­пых львов повстре­ча­ли!
Бли­же все­го был Лепт, и на этой спо­кой­ной сто­ян­ке
Зиму они про­ве­ли, лишен­ную зноя и лив­ней.
sur­ge­re con­ges­to non cul­ta ma­pa­lia cul­mo.
quan­ta de­dit mi­se­ris me­lio­ris gau­dia ter­rae
cum pri­mum sae­vos contra vi­de­re leo­nes!
pro­xi­ma Lep­tis erat, cui­us sta­tio­ne quie­ta
exe­ge­re hie­mem nim­bis flam­mis­que ca­ren­tem.
950 Цезарь, побо­и­щем сыт, уда­лил­ся с полей эма­фий­ских,
Бре­мя всех про­чих забот от серд­ца отри­нув­ши с целью
Зятем занять­ся одним: его следа искал пона­прас­ну
Он на зем­ле и, вни­мая мол­ве, напра­вил­ся в море.
Видел фра­кий­ский про­лив и любо­вью извест­ное море.
Cae­sar, ut Ema­thia sa­tia­tus cla­de re­ces­sit,
ce­te­ra cu­ra­rum proie­cit pon­de­ra so­li
in­ten­tus ge­ne­ro; cui­us ves­ti­gia frustra
ter­ris spar­sa le­gens fa­ma du­ce ten­dit in un­das,
Threi­cias­que le­git fau­ces et amo­re no­ta­tum
955 Берег он слез мино­вал, где баш­ни Геро́ воз­вы­ша­лись,
Море, что назва­но вновь по Нефе­ли­ной доче­ри Гел­ле.
Азию боль­ше нигде от Евро­пы про­лив не отре­зал
Уже, хоть Понт отде­лил Визан­тию тес­ным про­хо­дом
От Хал­кедо­на, где был все­гда в изоби­лии пур­пур, —
aequor et He­roas lac­ri­mo­so li­to­re tur­res,
qua pe­la­go no­men Ne­phe­leias abstu­lit Hel­le.
non Asiam bre­vio­ris aquae dis­ter­mi­nat us­quam
fluc­tus ab Euro­pa, quam­vis By­zan­tion ar­to
Pon­tus et ostri­fe­ram di­ri­mat Cal­che­do­na cur­su,
960 И через малый проток Эвк­син Про­пон­ти­да уно­сит.
Цезарь сигей­ским пес­ком про­шел, дивясь его сла­ве,
И Симо­ис посе­тил, и Ретей, моги­лою гре­ка
Гор­дый, — жили­ще теней, что поэтам обя­за­ны мно­го.
Бро­дит он так­же вокруг раз­ва­лин про­слав­лен­ной Трои,
Euxi­num­que fe­rens par­vo ruat ore Pro­pon­tis.
Si­geas­que pe­tit fa­mae mi­ra­tor ha­re­nas
et Si­moen­tis aquas et Graio no­bi­le bus­to
Rhoe­tion et mul­tum de­ben­tis va­ti­bus umbras.
cir­cu­mit exus­tae no­men me­mo­ra­bi­le Troiae
965 Ищет вели­ких сле­дов сте­ны, воз­двиг­ну­той Фебом.
Чаща засох­ших лесов да ство­лы полу­сгнив­шие там, где
Был Асса­ра­ка дво­рец, — и едва на кам­нях обвет­ша­лых
Хра­мы все­выш­них сто­ят; и весь Пер­гам покры­ва­ет
Толь­ко тер­нов­ник густой: погиб­ли даже облом­ки!
mag­na­que Phoe­bei quae­rit ves­ti­gia mu­ri.
iam sil­vae ste­ri­les et put­res ro­bo­re trun­ci
As­sa­ra­ci pres­se­re do­mos et templa deo­rum
iam las­sa ra­di­ce te­nent, ac to­ta te­gun­tur
Per­ga­ma du­me­tis: etiam pe­rie­re rui­nae.
970 И Геси­о­ны утес он видит, и лес, и Анхи­за
Брач­ный чер­тог, и тот грот, где судья трех богинь нахо­дил­ся;
Место, откуда был взят на небо маль­чик; вер­ши­ну —
Скорб­ной Эно­ны при­ют: здесь нет безы­мян­но­го кам­ня!
Тут ручей пере­шел, что зме­ил­ся по пра­ху сухо­му:
as­pi­cit He­sio­nes sco­pu­los sil­va­que la­ten­tis
An­chi­sae tha­la­mos; quo iudex se­de­rit antro,
un­de puer rap­tus cae­lo, quo ver­ti­ce Nais
lu­xe­rit Oeno­ne: nul­lum est si­ne no­mi­ne sa­xum.
insci­us in sic­co ser­pen­tem pul­ve­re ri­vum
975 Это был Ксанф; бес­печ­но сту­пал по тра­вам высо­ким:
Фри­гии житель ему запре­тил тут окли­ком стро­гим
Гек­то­ра манов топ­тать. Раз­би­тые кам­ни лежа­ли,
Не сохра­няя сле­дов какой-нибудь древ­ней свя­ты­ни:
«Видишь гер­кей­ский алтарь?» — его про­вод­ник вопро­ша­ет.
tran­sie­rat, qui Xan­thus erat. se­cu­rus in al­to
gra­mi­ne po­ne­bat gres­sus: Phryx in­co­la ma­nes
Hec­to­reos cal­ca­re ve­tat. dis­cus­sa iace­bant
sa­xa nec ul­lius fa­ciem ser­van­tia sac­ri:
«Her­ceas» monstra­tor ait «non res­pi­cis aras?»
980 Ты, о вели­кий, свя­той поэтов труд, ты у смер­ти
Все выры­ва­ешь, даришь ты веч­ность смерт­ным наро­дам!
Цезарь, завидо­вать брось ты этой сла­ве свя­щен­ной:
Ибо, коль пра­во дано латин­ским музам про­ро­чить, —
Столь­ко же, сколь­ко почет и смирн­ско­му стар­цу про­длит­ся, —
o sa­cer et mag­nus va­tum la­bor! om­nia fa­to
eri­pis et po­pu­lis do­nas mor­ta­li­bus aevum.
in­vi­dia sac­rae, Cae­sar, ne tan­ge­re fa­mae;
nam, si­quid La­tiis fas est pro­mit­te­re Mu­sis,
quan­tum Zmyr­naei du­ra­bunt va­tis ho­no­res,
985 Будут читать и меня, и тебя: Фар­са­лия наша
Будет жива, она не умрет во мра­ке сто­ле­тий!
Вождь, насы­тив­ши взор созер­ца­ни­ем древ­но­сти чти­мой,
Вывел из дер­на алтарь и, ладан в огне вос­ку­рив­ши,
Стал перед ним воз­но­сить не напрас­ные эти обе­ты:
ven­tu­ri me te­que le­gent; Phar­sa­lia nostra
vi­vet, et a nul­lo te­neb­ris dam­na­bi­mur aevo.
ut du­cis inple­vit vi­sus ve­ne­ran­da ve­tus­tas,
ere­xit sub­itas con­ges­tu caes­pi­tis aras
vo­ta­que tu­ric­re­mos non in­ri­ta fu­dit in ig­nes.
990 «Боги раз­ва­лин, о вы, живу­щие в пеп­ле фри­гий­ском!
Лары Энея-отца, кото­рых Лави­ний досе­ле
С Аль­бою вку­пе хра­нит и фри­гий­ское пла­мя кото­рых
Мой оза­ря­ет алтарь, и Пал­ла­да, — оплот досто­слав­ный
Хра­ми­ны тай­ной у нас, — мужей недо­ступ­ная зре­нью, —
«di ci­ne­rum, Phry­gias co­li­tis qui­cum­que rui­nas,
Aeneae­que mei, quos nunc La­vi­nia se­des
ser­vat et Al­ba, la­res, et quo­rum lu­cet in aris
ig­nis ad­huc Phry­gius, nul­li­que as­pec­ta vi­ro­rum
Pal­las, in abstru­so pig­nus me­mo­ra­bi­le templo,
995 Вам на свя­тых алта­рях сожи­га­ет ладан слав­ней­ший
Рода Иуло­ва внук и в искон­ном вашем жили­ще
Вас по обряду зовет: успех и впредь мне пошли­те,
Я вам народ воз­вра­щу! Бла­го­дар­ность Авзо­нии сно­ва
Сте­ны фри­гий­цам вернет, и Пер­гам воз­ве­ли­чит­ся рим­ский!».
gen­tis Iuleae vestris cla­ris­si­mus aris
dat pia tu­ra ne­pos et vos in se­de prio­re
ri­te vo­cat. da­te fe­li­ces in ce­te­ra cur­sus,
res­ti­tuam po­pu­los; gra­ta vi­ce moe­nia red­dent
Auso­ni­dae Phry­gi­bus, Ro­ma­na­que Per­ga­ma sur­gent».
1000 Так он ска­зал и, взой­дя на корабль, попу­т­но­му Кору
Отдал все пару­са, желая при помо­щи бури
Вре­мя свое навер­стать, про­веден­ное близ Или­о­на:
Азию он мино­вал и вспе­нен­ное море Родо­са.
Не ослаб­лял кана­тов Зефир, и пол­ночь седь­мая
sic fa­tus re­pe­tit clas­ses et to­ta se­cun­dis
ve­la de­dit Co­ris, avi­dus­que ur­guen­te pro­cel­la
Ilia­cas pen­sa­re mo­ras Asiam­que po­ten­tem
prae­ve­hi­tur pe­la­go­que Rho­don spu­man­te re­lin­quit.
sep­ti­ma nox Ze­phy­ro num­quam la­xan­te ru­den­tes
1005 Берег Егип­та уже огнем ука­за­ла фарос­ским.
Но моло­дая заря пога­си­ла пол­ноч­ный све­тиль­ник
Рань­ше, чем Цезарь вошел в без­опас­ные воды. Тре­во­гой
Полон был берег, и шум голо­сов смя­тен­ных кос­нул­ся
Слу­ха его: дове­рять­ся боясь ковар­но­му цар­ству,
os­ten­dit Pha­riis Aegyp­tia li­to­ra flam­mis.
sed pri­us or­ta dies noc­tur­nam lam­pa­da te­xit
quam tu­tas intra­ret aquas. ibi ple­na tu­mul­tu
li­to­ra et in­cer­to tur­ba­tas mur­mu­re vo­ces
ac­ci­pit, ac du­biis ve­ri­tus se cre­de­re reg­nis
1010 Он не при­ча­лил к зем­ле. Но навстре­чу цар­ский при­спеш­ник,
Жут­кий пода­рок неся, выхо­дит в откры­тое море:
Тка­нью фарос­ской покрыв, гла­ву Пом­пея везет он.
Речью такою спер­ва пре­ступ­ле­нье он страш­ное сла­вит:
«О, поко­ри­тель миров, вели­чай­ший из рим­ско­го рода,
absti­nuit tel­lu­re ra­tes. sed di­ra sa­tel­les
re­gis do­na fe­rens me­dium pro­vec­tus in aequor
col­la ge­rit Mag­ni Pha­rio ve­la­mi­ne tec­ta
ac pri­us in­fan­da com­men­dat cri­mi­na vo­ce.
«ter­ra­rum do­mi­tor, Ro­ma­nae ma­xi­me gen­tis,
1015 И — чего сам ты не знал — обес­пе­чен­ный гибе­лью зятя!
Царь пел­лей­ский тебе избав­ле­нье от битв и от моря
Дару­ет, то под­но­ся, чего в боях эма­фий­ских
Недо­ста­ва­ло: за вас вой­ну он граж­дан­скую кон­чил.
Здесь, поже­лав воз­ме­стить ущерб фес­са­лий­ский, — Вели­кий
et, quod ad­huc nes­cis, ge­ne­ro se­cu­re pe­rempto,
rex ti­bi Pel­lae­us bel­li pe­la­gi­que la­bo­res
do­nat et Ema­thiis quod so­lum de­fuit ar­mis
ex­hi­bet. ab­sen­ti bel­lum ci­vi­le pe­rac­tum est:
Thes­sa­li­cas quae­rens Mag­nus re­pa­ra­re rui­nas
1020 Пал от наших мечей. Такою ценою, о Цезарь,
При­об­ре­ли мы тебя; наш союз этой смер­тью скре­пи­ли.
Кро­ви совсем не про­лив, полу­чи фарос­ское цар­ство,
Власть над Нилом возь­ми, возь­ми все то, что охот­но
Отдал бы ты за Пом­пея гла­ву; достой­но­го в лагерь
en­se iacet nostro. tan­to te pig­no­re, Cae­sar,
emi­mus; hoc te­cum per­cus­sum est san­gui­ne foe­dus.
ac­ci­pe reg­na Pha­ri nul­lo quae­si­ta cruo­re,
ac­ci­pe Ni­lia­ci ius gur­gi­tis, ac­ci­pe quid­quid
pro Mag­ni cer­vi­ce da­res; dig­num­que clien­tem
1025 Дру­га с дове­рьем при­ми, — ему раз­ре­ши­ли ведь судь­бы
С зятем покон­чить тво­им. Не сочти ты эту услу­гу
Низ­кою лишь пото­му, что не труд­ным убий­ство нам было!
Дедов­ским гостем он был; отцу, поте­ряв­ше­му цар­ство,
Ски­петр вер­нул. Что мол­вить еще? Ты зна­ешь назва­нье
castris cre­de tuis cui tan­tum fa­ta li­ce­re
in ge­ne­rum vol­ve­re tuum. nec vi­le pu­ta­ris
hoc me­ri­tum, fa­ci­li no­bis quod cae­de pe­rac­tum est.
hos­pes avi­tus erat, de­pul­so sceptra pa­ren­ti
red­di­de­rat. quid plu­ra fe­ram? tu no­mi­na tan­to
1030 Делу тако­му, — а нет, так справь­ся о мне­нии мира!
Если пре­ступ­ни­ки мы, ты нам боль­ше обя­зан, сознай­ся,
Ибо не сам зло­де­я­нье свер­шил!». С таки­ми сло­ва­ми
Он обна­жил и под­нял гла­ву. Рас­слаб­ле­на смер­тью,
Образ зна­ко­мый вождя дав­но уж она поте­ря­ла,
in­ve­nies ope­ri, vel fa­mam con­su­le mun­di.
si sce­lus est, plus te no­bis de­be­re fa­te­ris,
quod sce­lus hoc non ip­se fa­cis». sic fa­tus oper­tum
de­te­xit te­nuit­que ca­put. iam lan­gui­da mor­te
ef­fi­gies ha­bi­tum no­ti mu­ta­ve­rat oris.
1035 Цезарь, увидев сей дар, не стал выра­жать пори­ца­нья,
Не отвра­тил он очей: смот­рел, пока не пове­рил;
Но убедив­шись, он счел, что может теперь без­опас­но
Тестем исправ­ней­шим стать: при­твор­ные сле­зы он про­лил,
Выда­вил горест­ный стон из охва­чен­ной радо­стью груди —
non pri­mo Cae­sar dam­na­vit mu­ne­ra vi­su
aver­tit­que ocu­los; vul­tus, dum cre­de­ret, hae­sit;
ut­que fi­dem vi­dit sce­le­ris tu­tum­que pu­ta­vit
iam bo­nus es­se so­cer, lac­ri­mas non spon­te ca­den­tis
ef­fu­dit ge­mi­tus­que expres­sit pec­to­re lae­to,
1040 Не в состо­я­нии скрыть ина­че, как толь­ко сле­за­ми,
Пол­нив­ший душу вос­торг, и боль­шую услу­гу тиран­на
Он ума­лил, пред­по­чтя опла­ки­вать голо­ву зятя,
Неже­ли быть долж­ни­ком. Кто топ­тал сена­то­ров тру­пы,
Не изме­ня­ясь в лице, кто смот­рел с сухи­ми гла­за­ми
non ali­ter ma­ni­fes­ta po­tens abscon­de­re men­tis
gau­dia quam lac­ri­mis, me­ri­tum­que in­ma­ne ty­ran­ni
destruit et ge­ne­ri ma­vult lu­ge­re re­vol­sum
quam de­be­re ca­put. qui du­ro membra se­na­tus
cal­ca­rat vul­tu, qui sic­co lu­mi­ne cam­pos
1045 На эма­фий­ский раз­гром, — одно­му лишь не сме­ет, Вели­кий,
В пла­че тебе отка­зать! О, рока лютей­шая при­хоть!
Раз­ве про­тив того, кто тобою опла­кан, не вел ты,
Цезарь, пре­ступ­ной вой­ны? Но не связь семей­ная с зятем
Тро­га­ет так; не дочь и не внук скор­беть застав­ля­ют:
vi­de­rat Ema­thios, uni ti­bi, Mag­ne, ne­ga­re
non audet ge­mi­tus. o sors du­ris­si­ma fa­ti!
hun­ci­ne tu, Cae­sar, sce­le­ra­to Mar­te pe­tis­ti
qui ti­bi flen­dus erat? nunc mix­ti foe­de­ra tan­gunt
te ge­ne­ris? nunc gna­ta iubet mae­re­re ne­pos­que?
1050 Дума­ешь ты пле­ме­на, влюб­лен­ные в имя Пом­пея,
Этим в свой стан зама­нить. Быть может, зависть к тиран­ну
Пере­пол­ня­ет тебя, ты горю­ешь, что тело Пом­пея
Кто-то дру­гой, пле­нив­ши, прон­зил, ты сету­ешь горь­ко,
Что ускольз­ну­ла и месть, и ты, победи­тель над­мен­ный,
cre­dis apud po­pu­los Pom­pei no­men aman­tis
hoc castris pro­des­se tuis? for­tas­se ty­ran­ni
tan­ge­ris in­vi­dia, cap­ti­que in vis­ce­ra Mag­ni
hoc alii li­cuis­se do­les, que­re­ris­que pe­ris­se
vin­dic­tam bel­li rap­tum­que e iure su­per­bi
1055 Пра­ва над зятем лишен. Но какое б тебя побуж­де­нье
Ни застав­ля­ло рыдать — оно чуж­до высо­ко­му чув­ству.
Зна­чит, ты лишь для того по суше и по морю рыс­кал,
Чтобы твой зять без тебя не погиб? О, как досто­хваль­но
Вышла та смерть из-под вла­сти тво­ей! От како­го зло­дей­ства
vic­to­ris ge­ne­rum. quis­quis te fle­re coe­git
im­pe­tus, a ve­ra lon­ge pie­ta­te re­ces­sit.
sci­li­cet hoc ani­mo ter­ras at­que aequo­ra lustras,
ne­cu­bi suppres­sus pe­reat ge­ner. o be­ne rap­ta
ar­bit­rio mors is­ta tuo! quam mag­na re­mi­sit
1060 Рим­ский изба­ви­ла стыд судь­ба роко­вая, не дав­ши,
Цезарь ковар­ный, тебе пожа­леть Пом­пея при жиз­ни!
Все же он сме­ет еще обма­ны­вать речью такою,
Ищет дове­рья к себе, на челе сво­ем скорбь выра­жая:
«Вест­ник, ско­рей убе­ри от моих очей ты подаль­ше
cri­mi­na Ro­ma­no tris­tis for­tu­na pu­do­ri,
quod te non pas­sa est mi­se­re­ri, per­fi­de, Mag­ni
vi­ven­tis! nec non his fal­le­re vo­ci­bus audet
ad­qui­rit­que fi­dem si­mu­la­ti fron­te do­lo­ris:
«aufer ab as­pec­tu nostro fu­nes­ta, sa­tel­les,
1065 Дар зло­по­луч­ный царя: нанес­ло пре­ступ­ле­ние ваше
Цеза­рю боль­шее, зло, чем Пом­пею. Еди­ной награ­ды
После граж­дан­ской вой­ны — давать побеж­ден­ным поща­ду —
Ныне лиши­ли меня! И если б вла­сти­тель фарос­ский
Не нена­видел сест­ру, воздать ему по заслу­гам
re­gis do­na tui. pei­us de Cae­sa­re vestrum
quam de Pom­peio me­ruit sce­lus; uni­ca bel­li
prae­mia ci­vi­lis, vic­tis do­na­re sa­lu­tem,
per­di­di­mus. quod si Pha­rio ger­ma­na ty­ran­no
non in­vi­sa fo­ret, po­tuis­sem red­de­re re­gi
1070 Я бы сумел: за дар бы такой я твою, Клео­пат­ра,
Голо­ву бра­ту послал! Зачем он мечи свои тай­но
Под­нял и в наши дела ору­жье вме­шал свое­воль­но?
Зна­чит, пел­лей­ским клин­кам я давал на полях фес­са­лий­ских
Пра­во и власть? Я вашим царям искал на них воли?
quod me­ruit, frat­ri­que tuum pro mu­ne­re ta­li
mi­sis­sem, Cleo­pat­ra, ca­put. sec­re­ta quid ar­ma
mo­vit et in­se­ruit nostro sua te­la la­bo­ri?
er­go in Thes­sa­li­cis Pel­laeo fe­ci­mus ar­vis
ius gla­dio? vestris quae­si­ta li­cen­tia reg­nis?
1075 В Риме не мог я стер­петь сов­мест­ной вла­сти с Вели­ким,
А Пто­ле­мея сне­су? Напрас­но в граж­дан­скую рас­прю
Мы вовлек­ли пле­ме­на, если есть еще в мире иная,
Неже­ли Цеза­ря, власть; если пра­вят хоть где-нибудь двое.
Тот­час от ваших бре­гов я флот увел бы латин­ский,
non tu­le­ram Mag­num me­cum Ro­ma­na re­gen­tem:
te, Pto­le­maee, fe­ram? frustra ci­vi­li­bus ar­mis
mis­cui­mus gen­tes, si­qua est hoc or­be po­tes­tas
al­te­ra quam Cae­sar, si tel­lus ul­la duo­rum est.
ver­tis­sem La­tias a vestro li­to­re pro­ras:
1080 Да бес­по­ко­ит мол­ва — не ска­за­ли б, что я испу­гал­ся,
А не щажу я кро­ва­вый Фарос. Обма­нуть не надей­тесь
Вы победи­те­ля взор: такой же был здесь при­готов­лен
На бере­гу мне при­ем; фес­са­лий­ское дела­ет сча­стье,
Что не моя голо­ва сне­се­на. Опас­но­сти боль­шей
fa­mae cu­ra ve­tat, ne non dam­nas­se cruen­tam
sed vi­dear ti­muis­se Pha­ron. nec fal­le­re vos­met
cre­di­te vic­to­rem: no­bis quo­que ta­le pa­ra­tum
li­to­ris hos­pi­tium; ne sic mea col­la ge­ran­tur
Thes­sa­liae for­tu­na fa­cit. maio­re pro­fec­to
1085 Мы под­вер­га­лись в тот миг, когда мы в бит­ву всту­па­ли, —
Рима и зятя угроз, и изгна­нья боял­ся тогда я:
Кару за бег­ство воздал Пто­ле­мей!.. Но, щадя его воз­раст,
Я зло­де­я­нье про­щу: пусть он зна­ет, что это убий­ство
Бо́льших не сто­ит наград. А вы погре­бе­нью пре­дай­те
quam me­tui po­te­rat discri­mi­ne ges­si­mus ar­ma:
exi­lium ge­ne­ri­que mi­nas Ro­mam­que ti­me­bam:
poe­na fu­gae Pto­le­mae­us erat. sed par­ci­mus an­nis
do­na­mus­que ne­fas. sciat hac pro cae­de ty­ran­nus
nil ve­nia plus pos­se da­ri. vos con­di­te bus­to
1090 Слав­но­го мужа гла­ву; но не толь­ко затем, чтобы спря­тать
Ваше зло­дей­ство в зем­ле: фими­ам на гроб­ни­це кури­те
И упо­кой­те гла­ву, и, на бре­ге рас­сы­пан­ный пепел
Взяв­ши, вы урну одну пода­ри­те рас­се­ян­ным манам.
Тестя да узрит при­ход его тень, пусть голос услы­шит
tan­ti col­la du­cis, sed non ut cri­mi­na so­lum
vestra te­gat tel­lus: ius­to da­te tu­ra se­pulchro
et pla­ca­te ca­put ci­ne­res­que in li­to­re fu­sos
col­li­gi­te at­que unam spar­sis da­te ma­ni­bus ur­nam.
sen­tiat ad­ven­tum so­ce­ri vo­ces­que que­ren­tis
1095 Бла­го­че­сти­вых скор­бей. Но мне пред­по­чтя все иное
И поже­лав обя­зать свою жизнь фарос­ско­му дру­гу, —
Радост­ный день он украл у людей: ведь наше согла­сье
Мир поте­рял! Когда бы мой зов услы­ша­ли боги,
Обнял бы я тебя, побед­ное бро­сив ору­жье,
audiat umbra pias. dum no­bis om­nia prae­fert,
dum vi­tam Pha­rio ma­vult de­be­re clien­ti,
lae­ta dies rap­ta est po­pu­lis, con­cor­dia mun­do
nostra pe­rit. ca­rue­re deis mea vo­ta se­cun­dis,
ut te conple­xus po­si­tis fe­li­ci­bus ar­mis
1100 Ста­рой бы друж­бы искал и молил бы все­выш­них, Вели­кий,
Жиз­ни про­длить тебе дни; за труды я счел бы награ­дой —
Быть толь­ко рав­ным тебе! Достиг­ли бы в мире надеж­ном:
Я — чтобы мог ты про­стить богам свое пора­же­нье,
Ты — чтобы Рим мне про­стил!». Но речью такой не сумел он
ad­fec­tus a te ve­te­res vi­tam­que ro­ga­rem,
Mag­ne, tuam dig­na­que sa­tis mer­ce­de la­bo­rum
con­ten­tus par es­se ti­bi. tunc pa­ce fi­de­li
fe­cis­sem ut vic­tus pos­ses ig­nos­ce­re di­vis,
fe­cis­ses ut Ro­ma mi­hi». nec ta­lia fa­tus
1105 Вызвать сочув­ст­вен­ных слез, тол­па не пове­ри­ла скор­би:
Стон заглу­ша­ет она, под весе­лым обли­чьем скры­ва­ет
Серд­ца печаль и смот­рит, сме­ясь, — о, счаст­ли­вая воль­ность! —
На пре­ступ­ле­нье и кровь, о кото­рых сету­ет Цезарь.
in­ve­nit fle­tus co­mi­tem nec tur­ba que­ren­ti
cre­di­dit: abscon­dunt ge­mi­tus et pec­to­ra lae­ta
fron­te te­gunt, hi­la­res­que ne­fas spec­ta­re cruen­tum,
o bo­na li­ber­tas, cum Cae­sar lu­geat, audent.

<<<
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 4—9. Сто­и­ки счи­та­ли, что души («маны») геро­ев вос­хо­дят к лун­ной орби­те, или сфе­ре, где кон­ча­ет­ся тем­ный воздух зем­ли и начи­на­ет­ся область свет­ло­го эфи­ра.
  • 12. Звезды коче­вые — пла­не­ты.
  • 35. Уже побеж­ден­но­го флота — т. е. флота, на кото­ром нахо­дят­ся побеж­ден­ные в Фар­саль­ской бит­ве.
  • 36. Кифе­ра — ост­ров у южно­го бере­га Лако­ни­ки.
  • 39. Фикунт — мыс в Кире­на­и­ке, в Афри­ке на дол­го­те Тена­ра.
  • 42. Пали­нур — корм­чий Энея, по име­ни кото­ро­го назы­вал­ся мыс в Ита­лии на бере­гу Лука­нии. Мыс в Афри­ке, о кото­ром гово­рит Лукан, назы­вал­ся Пали­ур. Оче­вид­но, Лукан здесь допу­стил ошиб­ку.
  • 65. О Крас­сах — см. при­меч. к II, ст. 349.
  • 79. Колес­ни­ца — три­ум­фаль­ная колес­ни­ца Пом­пея. (См. при­меч. к I, ст. 287).
  • 96. Пра­во отца — пра­во веде­ния вой­ны, дан­ное Пом­пею Сена­том.
  • 99. Хит­рость твоя уда­лась. Кор­не­лия пред­по­ла­га­ет, что Пом­пей дал ей изло­жен­ное выше пору­че­ние, чтобы она не покон­чи­ла с собой.
  • 121. Гней — стар­ший сын Пом­пея, назы­вае­мый в даль­ней­шем и «Вели­ким» и про­сто «Пом­пе­ем». (См. ст. 146).
  • 153. Пел­лей­ских — см. при­меч. к III, ст. 233 и к V, ст. 60—62, а так­же VIII, 694.
  • 154. Марео­ти­да — озе­ро у южной части Алек­сан­дрии.
  • 155. Ама­зис — один из древ­них еги­пет­ских царей.
  • 179. Три­жды — во вре­мя трех три­ум­фов Пом­пея.
  • 185. Вол­тур, Гар­ган и Мати­на — горы в Апу­лии.
  • 219. Тар­кон­ди­мот — пред­во­ди­тель кили­кий­цев.
  • 236. Вождям — намек на Пом­пея.
  • 251. Рим­ско­го кон­су­ла — Цеза­ря.
  • 265. Из трех вла­дык — ср. I, ст. 85. Даль­ше Катон гово­рит: «Пто­ле­мей изба­вил вас от Пом­пея, пар­фяне — от Крас­са (см. при­меч. к I, ст. 11), а вы сами може­те осво­бо­дить себя от Цеза­ря».
  • 271. У Филипп эма­фий­ских — т. е. в Фар­саль­ском сра­же­нии.
  • 288. Но толь­ко в ким­вал… уда­рить. О том же гово­рит и Вер­ги­лий в «Геор­ги­ках» (IV, ст. 64 сл.).
  • 291. На гиб­лей­ской тра­ве. Гиб­ла — гора в Сици­лии, сла­вив­ша­я­ся сво­им медом.
  • 297. Кире­на — глав­ный город Кире­на­и­ки. (См. при­меч. к ст. 39).
  • 347. Воды Три­то­на — озе­ро к запа­ду от Мало­го Сир­та, назван­ное по име­ни мор­ско­го боже­ства.
  • 355. Летон — река, упо­ми­нае­мая и Пли­ни­ем Стар­шим; по назва­нию сход­на с под­зем­ной рекой забве­ния — Летой.
  • 358. Сад Гес­пе­рид — доче­рей Атлан­та, хра­ни­тель­ниц золотых яблок, три из кото­рых уда­лось достать Гер­ку­ле­су для тиран­на Аргоса (ст. 367), Эври­сфея.
  • 369. Гара­мант­ские воды. Ска­за­но, види­мо, вме­сто «ливий­ские» (афри­кан­ские). Гара­ман­ты жили в одном из оази­сов Саха­ры, дале­ко от моря.
  • 406. Бег­ство мужей — после Фар­саль­ской бит­вы.
  • 427. Цит­ров ство­лы — так назы­вае­мое «лимон­ное дере­во» (Thuja orien­ta­lis L.), из кото­ро­го дела­лись дос­ки для доро­гих сто­лов.
  • 439. Наза­мо­ны — см. при­меч. к IV, ст. 676—681.
  • 478. Щиты — две­на­дцать свя­щен­ных щитов — воору­же­ние жре­цов-сали­ев. По пре­да­нию, один из этих щитов упал с неба во вре­мя молит­вы мифи­че­ско­го царя Нумы Пом­пи­лия, и одно­вре­мен­но раздал­ся с неба голос, гово­рив­ший, что могу­ще­ство Рима будет незыб­ле­мо, пока будет цел этот щит. Нума при­ка­зал сде­лать по образ­цу упав­ше­го щита еще один­на­дцать оди­на­ко­вых, чтобы нель­зя было узнать насто­я­щий, и тем затруд­нил воз­мож­ность его похи­ще­ния.
  • 510. Всех напо­и­ла та лужа — т. е. вой­ско обо­д­ри­лось, видя геро­и­че­скую стой­кость пред­во­ди­те­ля.
  • 514. Аммон — см. при­меч. к III, ст. 293.
  • 524 сл. Лепт — Lep­tis mi­nor, город в Афри­ке, ныне Лем­та на восточ­ном побе­ре­жье Туни­са.
  • Бере­ни­кида — область Кире­на­и­ки.
  • 532. Звезд­ный круг — зоди­ак.
  • 541. Рыбы — зоди­а­каль­ное созвездие. Аст­рея — созвездие Девы.
  • 542. Хирон — созвездие Стрель­ца.
  • 543. Урна — созвездие Водо­лея.
  • 600. Стис­нуть гор­ло Югур­те. Нуми­дий­ский царь Югур­та был заду­шен в тюрь­ме после три­ум­фа над ним Мария в 104 г. до н. э. (См. при­меч. к II, ст. 69 сл.).
  • 610. Аспиды — ядо­ви­тые змеи, то же, что ехид­ны в IV, ст. 724.
  • Дипса­да — ядо­ви­тая змея, укус кото­рой вызы­ва­ет неуто­ли­мую жаж­ду (Co­lu­ber vi­pe­ra L.).
  • 626. Меду­за — одно из трех чудо­вищ — Гор­гон, доче­рей мор­ско­го боже­ства Фор­ка (или Фор­кия) и Кето, детей Пон­та и Геи. Взгляд Меду­зы-Гор­го­ны обра­щал все живые суще­ства в камень. После убий­ства Меду­зы Пер­се­ем при помо­щи Пал­ла­ды-Афи­ны и Гер­ме­са (Мер­ку­рия), кото­рые дали ему сан­да­лии-само­ле­ты, кри­вой меч и щит-зер­ка­ло, в кото­рое он дол­жен был смот­реть, направ­ляя удар меча (чтобы не смот­реть непо­сред­ст­вен­но на Меду­зу и не обра­тить­ся в камень), голо­ву Меду­зы взя­ла Афи­на и при­кре­пи­ла ее к сво­е­му доспе­ху — эгиде. Гор­гон упо­ми­на­ет Геси­од в сво­ей «Тео­го­нии», гово­ря что Кето


    …Гор­гон роди­ла, что за слав­ным живут Оке­а­ном
    Рядом с жили­щем певиц-Гес­пе­рид, близ конеч­ных пре­де­лов
    Ночи: Сфен­но́, Эври­а­лу, зна­ко­мую с горем Меду­зу.
    Смерт­ной Меду­за была, но бес­смерт­ны, бес­ста­рост­ны были
    Обе дру­гие…
    (Пер. В. Вере­са­е­ва)
  • 643. Орфей — мифи­че­ский певец, спус­кав­ший­ся в пре­ис­под­нюю за сво­ей умер­шей женой Эвриди­кой.
  • 644. Амфи­т­ри­о­ни­ад — Гер­ку­лес, по име­ни мужа его мате­ри Амфи­т­ри­о­на.
  • 645. Вто­рой — после Посей­до­на (Неп­ту­на).
  • 659. Пер­сей — сын аргос­ской царев­ны Данаи и Зев­са, спу­стив­ше­го­ся к ней в виде золо­то­го дождя.
  • 660 сл. См. при­меч. к ст. 626. Гер­мес, культ кото­ро­го осо­бен­но про­цве­тал в Арка­дии (Парра­сии), счи­тал­ся изо­бре­та­те­лем кифа­ры и гим­на­сти­че­ских упраж­не­ний (пале­ст­ры), во вре­мя кото­рых участ­ни­ки нати­ра­лись мас­лом.
  • Кил­лен­ский — аркад­ский.
  • 663. Дру­гое чудо­ви­ще — сто­гла­зый Аргус, сто­рож воз­люб­лен­ной Зев­са — Ио, пре­вра­щен­ной Герою в коро­ву. (См. при­меч. к VI, ст. 360).
  • 682. Три­то­ния — Афи­на.
  • 708—726. Пере­чис­ля­ют­ся все­воз­мож­ные виды ядо­ви­тых пре­смы­каю­щих­ся. Кен­хрис (ст. 712) срав­ни­ва­ет­ся по сво­е­му цве­ту с пест­рым мра­мо­ром — офи­том.
  • 787. Кини­фий­ский — афри­кан­ский, по назва­нию реки на побе­ре­жье Сир­тов.
  • 790. Мар­сий­ские поля — в обла­сти мар­сов, в Сред­ней Ита­лии.
  • 808. Кори­кий­ский шафран. Шафран­ная вода употреб­ля­лась рим­ля­на­ми для осве­же­ния возду­ха в теат­рах. Судя по сло­вам Лука­на, эта души­стая вода выли­ва­лась брыз­га­ми из полых брон­зо­вых ста­туй.
  • 820. Саи­ты — жите­ли еги­пет­ско­го горо­да Саи­са.
  • 821. Сабей­ский — ара­вий­ский.
  • 827. Скиф­ские — т. е. пар­фян­ские.
  • 836. Ори­он побеж­ден­ный. По ска­за­нию, мифи­че­ский охот­ник Ори­он был убит послан­ным Арте­ми­дою (Диа­ной) скор­пи­о­ном.
  • 837. Саль­пу­га — ядо­ви­тый мура­вей.
  • 838. Сти­гий­ские сест­ры — Пар­ки, боги­ни жиз­ни и смер­ти, сест­ры Стикса, загроб­ной реки.
  • 847. Их небо вело — т. е. они нахо­ди­ли путь по звездам.
  • 866. Огонь сли­ва­ет­ся с гул­кой вол­ною — там, где Солн­це спус­ка­ет­ся в Оке­ан.
  • 877. Ноту мы спи­ну теперь под­став­ля­ем — т. е. идем от эква­то­ра на юг: южный ветер (Нот) пред­став­ля­ет­ся дую­щим от эква­то­ра и на север и на юг.
  • 891. Стра­на Мар­ма­рик­ская — Мар­ма­ри­ка (ныне Бар­ка) меж­ду Егип­том и Сир­та­ми.
  • 902. Пти­ца Юпи­те­ра — орел.
  • 916. Галь­бан — аро­ма­ти­че­ская камедь из рас­те­ния Fe­ru­la gal­ba­nif­lua L.
  • 917. Тама­рикс — кустар­ни­ко­вое рас­те­ние с мел­ки­ми листья­ми. Коста — ара­вий­ское и индий­ское рас­те­ние, из кор­ня кото­ро­го при­готов­ля­ли доро­гую мазь.
  • 918. Пана­цея — дослов­но «все­це­ли­тель­ное»; рас­те­ние, из кото­ро­го при­готов­ля­ли лекар­ство от всех болез­ней. (См.: Гип­по­крат, Соч., т. III, Мед­гиз, 1941, стр. 357).
  • 919. Тапс — лекар­ст­вен­ное рас­те­ние (Thap­sia Ascle­pium L.), рас­ту­щее на горе Эри­ке в Сици­лии.
  • 940. Гас­ла два раза Луна. Соглас­но Плу­тар­ху, этот поход про­дол­жал­ся одну неде­лю; соглас­но Лука­ну, — два меся­ца, что менее веро­ят­но.
  • 954—979. Фра­кий­ский про­лив — тес­ни­ны Гел­лес­пон­та у око­неч­но­сти Хер­со­не­са Фра­кий­ско­го, неда­ле­ко от Сеста.
  • Любо­вью извест­ное море — намек на леген­ду о гибе­ли двух влюб­лен­ных, Геро и Леанд­ра, погиб­ших в Гел­лес­пон­те (см. при­меч. к IV, ст. 56).
  • Хал­кедон — город в Вифи­нии на южном бере­гу Про­пон­ти­ды (нынеш­не­го Мра­мор­но­го моря), напро­тив Визан­тии.
  • Эвк­син — Чер­ное море.
  • Симо­ис — река на тро­ян­ской рав­нине.
  • Ретей — мыс с моги­лою Аяк­са.
  • Асса­рак — пра­дед Энея.
  • Пер­гам — Троя.
  • Геси­о­на — дочь тро­ян­ско­го царя Лао­медон­та, отдан­ная на съе­де­ние мор­ско­му чудо­ви­щу и осво­бож­ден­ная Гер­ку­ле­сом.
  • Анхиз — отец Энея, воз­люб­лен­ный Афро­ди­ты (Вене­ры).
  • Судья трех богинь — Парис.
  • Маль­чик — Гани­мед.
  • Эно­на — ним­фа, воз­люб­лен­ная Пари­са, поки­ну­тая им.
  • Ксанф — дру­гое назва­ние тро­ян­ской реки Ска­манд­ра.
  • Гек­тор — сын При­а­ма, глав­ный тро­ян­ский герой.
  • Гер­кей­ский алтарь — алтарь Зев­са, у кото­ро­го был убит При­ам при взя­тии гре­ка­ми Трои.
  • 984. Смирн­ский ста­рец — Гомер. Смир­на была одним из горо­дов, пре­тен­до­вав­ших быть роди­ной Гоме­ра.
  • 991. Лави­ний — город в Лации, осно­ван­ный родо­на­чаль­ни­ком рим­лян Эне­ем.
  • 993. Пал­ла­да — изо­бра­же­ние ее, или Пал­ла­ди­ум, хра­нив­ше­е­ся в рим­ском хра­ме Весты.
  • 999. Пер­гам… рим­ский — глав­ный город пер­гам­ско­го цар­ства (ныне Бер­га­ма) в Мисии (Малая Азия), пере­шед­ше­го в руки рим­лян во II в. до н. э.
  • 1005. Огонь Фарос­ский — см. VIII, ст. 63 и при­меч. к II, ст. 636.
  • 1051. Тиранн — Пто­ле­мей.
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327007032 1327007054 1327008009 1358953010 1359363557 1364000100