Перевод Г. Ч. Гусейнова. Комментарий Н. Е. Боданской.
Ред. переводов М. Л. Гаспаров и Г. С. Кнабе. Ред. комментариев В. М. Смирин. Отв. ред. Е. С. Голубцова.
Лат. текст: Loeb Classical Library, B. O. Foster, 1922. СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
9. (1) Таким образом, римское государство вернулось в прежнее положение, но военные успехи немедленно вызвали смуту в Городе. Народным трибуном был в тот год Гай Терентилий Гарса. (2) Сочтя, что в отсутствие консулов трибуну открыт путь к действиям, он несколько дней кряду обвинял перед плебеями патрициев в высокомерии, но особенно ополчился он против консульской власти, которую объявлял ненужной и нетерпимой в свободном обществе. (3) Само-то имя не вызывает ненависти, но, по существу, она страшней даже царской; (4) ведь вместо одного государя здесь — двое, и власть их безгранична и безмерна: своевольные и необузданные, они карами внушают плебеям страх перед законом. (5) Так вот, дабы не простирать это владычество на вечные времена, он предлагает принять закон об избрании пяти уполномоченных для составления законов о консульской власти, согласно которым консулы пользовались бы лишь теми правами, какими наделит их народ, и не считали бы законом собственные прихоти и произвол19. (6) Патриции опасались в отсутствие консулов попасть под ярмо нового закона, и тогда Квинт Фабий, на чье попечение был оставлен Город, созвал сенат и с такой страстью обрушился на само это предложение и на того, кто его внес, (7) что и обоим консулам нечего было бы добавить к произнесенным угрозам и брани, окажись они теперь возле ненавистного трибуна, которого обвинили в злокозненном нападении на государство при первом же удобном случае: (8) «Если бы боги в гневе наградили нас таким трибуном в прошлом году, в разгар войны и чумы, мы не смогли бы остановить его. А ведь тогда — после смерти двух консулов, в ослабленном болезнями Городе, при расстройстве всех дел — внести закон об упразднении консульской власти означало бы стать полководцем осаждавших Рим вольсков и эквов. И для чего все это? (9) Разве за своевольное и жестокое обращение консула с любым гражданином не может трибун вызвать консула в суд и обвинить его перед теми самыми судьями, одним из которых оказался бы тот, кто стал жертвой консульской жестокости. (10) Терентилий делает невыносимым и ненавистным не консульское правление, но власть трибунов, уже примирившихся было с патрициями и теперь вновь совращенных на прежний гибельный путь. (11) Не уговаривая Гарсу прекратить то, с.125 что он начал, я прошу вас, трибуны, не забывать о том, что вы наделены полномочиями для помощи отдельным гражданам, а не для всеобщей погибели: вы избраны трибунами простого народа, а не врагами отцов. (12) Нападки на наше брошенное на произвол судьбы государство сделают нас жалкими, а вас — ненавистными. Речь идет об уменьшении не ваших прав, но ненависти к вам. Договоритесь с вашим товарищем отложить все это дело до возвращения консулов. Даже эквы с вольсками, когда в прошлом году чума унесла обоих консулов, не стали глумиться над нами и воздержались от нападения». (13) Трибуны переговорили с Терентилием, и предложение его было как будто отложено, а на деле провалено; консулов же немедленно отозвали в Рим. |
9. sic res Romana in antiquum statum rediit, secundaeque belli res extemplo urbanos motus excitaverunt. [2] C. Terentilius Harsa tribunus plebis eo anno fuit. is consulibus absentibus ratus locum tribuniciis actionibus datum, per aliquot dies patrum superbiam ad plebem criminatus, maxime in consulare imperium tamquam nimium nec tolerabile liberae civitati invehebatur. [3] nomine enim tantum minus invidiosum, re ipsa prope atrocius quam regium esse; [4] quippe duos pro uno dominos acceptos, immoderata, infinita potestate, qui soluti atque effrenati ipsi omnis metus legum omniaque supplicia verterent in plebem. [5] quae ne aeterna illis licentia sit, legem se promulgaturum ut quinque viri creentur legibus de imperio consulari scribendis; quod populus in se ius dederit, eo consulem usurum; non ipsos libidinem ac licentiam suam pro lege habituros. [6] qua promulgata lege cum timerent patres ne absentibus consulibus iugum acciperent, senatus a praefecto urbis Q. Fabio vocatur, qui adeo atrociter in rogationem latoremque ipsum est invectus ut nihil, si ambo consules infesti circumstarent tribunum, relictum minarum atque terroris sit: [7] insidiatum eum et tempore capto adortum rem publicam. [8] si quem similem eius priore anno inter morbum bellumque irati di tribunum dedissent, non potuisse sisti. mortuis duobus consulibus, iacente aegra civitate, in conluvione omnium rerum, ad tollendum rei publicae consulare imperium laturum leges fuisse, ducem Volscis Aequisque ad oppugnandam urbem futurum. [9] quid tandem? illi non licere, si quid consules superbe in aliquem civium aut crudeliter fecerint, diem dicere, accusare iis ipsis iudicibus quorum in aliquem saevitum sit? [10] non illum consulare imperium, sed tribuniciam potestatem invisam intolerandamque facere; quam placatam reconciliatamque patribus de integro in antiqua redigi mala. neque illum se deprecari, quo minus pergat ut coeperit; [11] «vos» inquit Fabius, «ceteri tribuni, oramus, ut primum omnium cogitetis potestatem istam ad singulorum auxilium, non ad perniciem universorum comparatam esse; tribunos plebis vos creatos, non hostes patribus. [12] nobis miserum, invidiosum vobis est desertam rem publicam invadi. non ius vestrum, sed invidiam minueritis. agite cum collega ut rem integram in adventum consulum differat. ne Aequi quidem ac Volsci morbo absumptis priore anno consulibus crudeli superboque nobis bello institere.» [13] agunt cum Terentilio tribuni, dilataque in speciem actione, re ipsa sublata, consules extemplo arcessiti. |
ПРИМЕЧАНИЯ
