История Рима от основания города

Книга III, гл. 8

8. (1) Мало-пома­лу — по мило­сти ли богов или пото­му, что мино­ва­ло самое труд­ное вре­мя года, — те, кто пере­нес болезнь, ста­ли поправ­лять­ся. Сно­ва пред­ме­том общей заботы сде­ла­лись дела государ­ства, а после несколь­ких (2) пери­о­дов меж­ду­цар­ст­вия¹⁶ Пуб­лий Вале­рий Пуб­ли­ко­ла, став интеррек­сом, на тре­тий день [462 г.] объ­явил кон­су­ла­ми Луция Лукре­ция Три­ци­пи­ти­на и Тита Вету­рия (или, может быть, Вету­зия) Геми­на. (3) Они всту­пи­ли в долж­ность кон­су­лов нака­нуне третье­го дня после секс­тиль­ских ид¹⁷, когда государ­ство уже вполне окреп­ло и было в силах не толь­ко отра­зить напа­де­ние вра­га, но и само начать вой­ну. (4) Вот поче­му гер­ни­кам, сооб­щив­шим о том, что непри­я­те­ли вторг­лись в их вла­де­ния, была немед­лен­но обе­ща­на помощь. Набра­ли два кон­суль­ских вой­ска. Вету­рий был послан начать вой­ну с вольска­ми, (5) Три­ци­пи­тин оста­вал­ся в стране гер­ни­ков, охра­няя их вла­де­ния от гра­бе­жей. Вету­рий раз­бил и обра­тил непри­я­те­ля в бег­ство в пер­вом же сра­же­нии; (6) Лукре­ций же не заме­тил, как гра­би­те­ли пере­ва­ли­ли за Пре­не­стин­ские горы и спу­сти­лись в доли­ну. Там они разо­ри­ли окрест­но­сти Пре­не­сты и Габий, а потом повер­ну­ли к Туску­лан­ским хол­мам. (7) Силь­ный страх охва­тил и Рим, но вызван он был ско­рее вне­зап­но­стью напа­де­ния, пото­му что в Горо­де было доволь­но сил для отра­же­ния непри­я­те­ля.

Рим был остав­лен на попе­че­ние Квин­та Фабия. Воору­жив моло­дежь, он рас­ста­вил кара­у­лы, обез­опа­сив и успо­ко­ив Город. (8) Итак, непри­я­тель гра­бил бли­жай­шие окрест­но­сти, не реша­ясь под­сту­пить­ся к Риму, но, когда, раз­вер­нув­шись, дви­нул­ся назад, по мере уда­ле­ния от вра­же­ско­го горо­да стал терять бди­тель­ность и наткнул­ся на кон­су­ла Лукре­ция, кото­рый зара­нее раз­ведал доро­ги и теперь сто­ял нагото­ве в ожи­да­нии сра­же­ния. (9) Напав, таким обра­зом, из заса­ды на пере­пу­ган­но­го от неожи­дан­но­сти непри­я­те­ля, рим­ляне, хотя и усту­па­ли ему чис­лом, раз­гро­ми­ли и обра­ти­ли в бег­ство мно­же­ство вра­гов, загна­ли их в уще­лье, откуда невоз­мож­но было выбрать­ся, и окру­жи­ли. (10) Там было истреб­ле­но чуть ли не все пле­мя воль­сков. В неко­то­рых лето­пи­сях я нашел сведе­ния о три­на­дца­ти тыся­чах с.124 четы­рех­стах семи­де­ся­ти пав­ших в бою и во вре­мя бег­ства, о тыся­че семи­стах пяти­де­ся­ти взя­тых в плен живы­ми и о два­дца­ти захва­чен­ных зна­ме­нах¹⁸: даже если это и несколь­ко пре­уве­ли­чен­ные сведе­ния, пере­би­ты там были дей­ст­ви­тель­но мно­гие. (11) Одер­жав победу, кон­сул с бога­той добы­чей вер­нул­ся в свой лагерь. Затем оба кон­су­ла объ­еди­ни­ли вой­ска и эквы с вольска­ми собра­ли свои раз­дроб­лен­ные силы. Про­изо­шло третье за этот год сра­же­ние. И сно­ва уда­ча была на сто­роне победи­те­лей, непри­я­тель раз­гром­лен, а лагерь его захва­чен.