Письма к Гаю Юлию Цезарю о государственных делах

Второе письмо

(сентябрь 50 г.)

Текст приведен по изданию: Записки Юлия Цезаря. Гай Саллюстий Крисп. Сочинения.
М.: Ладомир; ООО «Фирма “Издательство АСТ”», 1999.
© 1981 г. Перевод с лат., статья и комментарии В. О. Горенштейна.

Перевод с латинского сделан по изданию: Collection des Universités de France publiée sous le patronage de l’Association Guillaume Budé: SALLUSTE. Catilina, Iugurtha, Fragments des Histoires / Texte établ. et trad. par Alfred Ernout. Paris, 1971; PSEUDO-SALLUSTE. Lettres à César, Invectives / Texte établ., trad. et comm. par Alfred Ernout. Paris, 1962.

Хронологические даты — до нашей эры. При ссылках на письма Цицерона указан, помимо общепринятых сведений, номер письма по изданию: Цицерон Марк Туллий. Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту / Пер. и коммент. В. О. Горенштейна: В 3—х т. М.; Л., 1949—1951.

В примечаниях приняты следующие сокращения: К — О заговоре Катилины; Ю — Югуртинская война; История; рЛ — речь Лепида, рФ — речь Филиппа, рК — речь Котты, рМ — речь Макра, пП — письмо Помпея, пМ — письмо Митридата; П I — письмо I к Цезарю, П II — письмо II к Цезарю; И I — инвектива против Цицерона; И II — инвектива [Цицерона] против Саллюстия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

1. (1) Я пре­крас­но знаю, сколь труд­ное и небла­го­дар­ное дело давать сове­ты царю или пол­ко­вод­цу, вооб­ще вся­ко­му, кто зани­ма­ет самое высо­кое поло­же­ние, ибо, хотя совет­чи­ков у таких людей и очень мно­го, все-таки, когда речь захо­дит о буду­щем, не нахо­дит­ся ни доста­точ­но умно­го, ни доста­точ­но даль­но­вид­но­го; (2) более того, дур­ные сове­ты часто нахо­дят боль­ший отклик, чем доб­рые, пото­му что в боль­шин­стве слу­ча­ев собы­тия зави­сят от про­из­во­ла Фор­ту­ны. (3) Прав­да, в юно­сти я стре­мил­ся к тому, чтобы занять­ся государ­ст­вен­ны­ми дела­ми, и изу­чал я их очень ста­ра­тель­но — и не для того, чтобы про­сто добить­ся маги­ст­ра­ту­ры, чего небла­го­вид­ны­ми путя­ми дости­га­ли мно­гие, а чтобы твер­до знать, насколь­ко государ­ство во вре­ме­на мира и вой­ны силь­но ору­жи­ем, людь­ми, день­га­ми. (4) И вот после дол­гих раз­мыш­ле­ний я решил мол­ве обо мне и о моей уме­рен­но­сти при­да­вать мень­шее зна­че­ние, чем тво­е­му высо­ко­му поло­же­нию, и под­верг­нуть­ся любым испы­та­ни­ям, лишь бы это тебе при­нес­ло хоть самую малую сла­ву. (5) И решил я так не опро­мет­чи­во и не из-за тво­ей счаст­ли­вой судь­бы, а пото­му, что усмот­рел в тебе, поми­мо дру­гих качеств, еще одно, на ред­кость изу­ми­тель­ное: в несча­стье1 ты все­гда про­яв­ля­ешь боль­шее вели­чие духа, чем в сча­стье. (6) Во вся­ком слу­чае, если срав­нить тебя с дру­ги­ми смерт­ны­ми, оче­вид­но одно: вос­хва­ляя твое вели­ко­ду­шие и изум­ля­ясь ему, люди уста­ва­ли ско­рее, чем ты, совер­шая дела, достой­ные сла­вы.

2. (1) Я, со сво­ей сто­ро­ны, твер­до убеж­ден в том, что не суще­ст­ву­ет ниче­го тако­го, чего бы ты соб­ст­вен­ным разу­ме­ни­ем не смог постичь. (2) И я напи­сал тебе о сво­их мыс­лях о состо­я­нии государ­ства не пото­му, что я был черес­чур высо­ко­го мне­ния о сво­ей спо­соб­но­сти давать сове­ты и о сво­ем уме, — я про­сто решил напом­нить тебе, заня­то­му похо­да­ми, сра­же­ни­я­ми, победа­ми, дела­ми коман­до­ва­ния, о поло­же­нии в Горо­де. (3) Ибо, если ты в глу­бине души дума­ешь толь­ко о том, как тебе отра­жать напа­де­ния недру­гов и каким обра­зом сохра­нить мило­сти наро­да2 напе­ре­кор враж­деб­но­му тебе кон­су­лу3, то ты дума­ешь о вещах, недо­стой­ных тво­ей доб­ле­сти. (4) Но если у тебя есть то при­сут­ст­вие духа, кото­рое уже в нача­ле тво­ей дея­тель­но­сти поз­во­ли­ло рас­се­ять кли­ку знат­ных4, воз­вра­тить рим­ско­му плеб­су, нахо­див­ше­му­ся в тяж­ком раб­стве, сво­бо­ду, во вре­мя тво­ей пре­ту­ры5 сло­мить ору­жие недру­гов, при том, что ты был без­оруж­ным, во вре­ме­на мира и вой­ны совер­шить столь зна­чи­тель­ные и столь слав­ные дея­ния, что даже вра­ги не осме­ли­ва­ют­ся сето­вать ни на что, кро­ме тво­е­го вели­ко­ду­шия, то тебе тем более сле­ду­ет знать, что я тебе ска­жу о выс­ших инте­ре­сах государ­ства. Ты, несо­мнен­но, при­зна­ешь это либо пра­виль­ным, либо, во вся­ком слу­чае, близ­ким к это­му.

3. (1) Но так как Гней Пом­пей либо из-за сво­их дур­ных наклон­но­стей, либо пото­му, что боль­ше все­го отда­вал пред­по­чте­ние тому, что мог­ло бы повредить тебе, пал так низ­ко, что вкла­ды­вал ору­жие в руки вра­гов6, то теми же сред­ства­ми, каки­ми он нару­шил порядок в государ­стве, тебе сле­ду­ет его вос­ста­но­вить. (2) Преж­де все­го он пре­до­ста­вил несколь­ким сена­то­рам воз­мож­ность пол­но­стью рас­по­ря­жать­ся пода­тя­ми, рас­хо­да­ми, пра­во­суди­ем7; рим­ский народ, ранее обла­дав­ший выс­шей вла­стью, он, издав даже не рав­ные для всех зако­ны, оста­вил в раб­стве8. (3) Пра­во­судие, впро­чем, как и преж­де, было вве­ре­но трем сосло­ви­ям9, но те же вла­сто­лю­би­вые люди пра­вят, дают, отни­ма­ют все, что им угод­но, бес­ко­рыст­ных людей губят, воз­вы­ша­ют сво­их до почет­ных долж­но­стей. (4) Небла­го­вид­ные дела, под­лый или гнус­ный посту­пок не меша­ют им дости­гать маги­ст­ра­тур. Кого им выгод­но, тех они хва­та­ют, гра­бят; коро­че гово­ря, зако­на­ми им слу­жит про­из­вол, слов­но они захва­ти­ли Город10. (5) Сам я, прав­да, огор­чал­ся бы мень­ше, если бы доб­ле­стью достиг­ну­тую победу они, по сво­е­му обык­но­ве­нию, исполь­зо­ва­ли для пора­бо­ще­ния дру­гих. (6) Но эти ни на что не спо­соб­ные люди, вся сила и доб­лесть кото­рых — в их язы­ке, в сво­ем гос­под­стве, достав­шем­ся им слу­чай­но и по мяг­ко­сти дру­го­го чело­ве­ка11, про­яв­ля­ют над­мен­ность. (7) И пра­во, какой мятеж, какие граж­дан­ские рас­при12 при­во­ди­ли к пол­но­му истреб­ле­нию столь­ких зна­ме­ни­тых вет­вей родов? Какой победи­тель был когда-либо столь необуздан и неуме­рен?

4. (1) Луций Сул­ла, кото­ро­му по пра­ву вой­ны как победи­те­лю было доз­во­ле­но все, хотя и пони­мал, что уни­что­же­ние вра­гов укреп­ля­ет лагерь его сто­рон­ни­ков, все-таки после убий­ства немно­гих из них пред­по­чел удер­жи­вать осталь­ных не столь­ко стра­хом, сколь­ко сво­ей мило­стью13. (2) Но вот, кля­нусь Гер­ку­ле­сом, в уго­ду Мар­ку Като­ну, Луцию Доми­цию14 и дру­гим из той же кли­ки, закла­ли — слов­но жерт­вен­ных живот­ных — сорок сена­то­ров15, кро­ме того, мно­гих моло­дых людей, пода­вав­ших луч­шие надеж­ды, и наг­лей­шее отро­дье не мог­ло насы­тить­ся кро­вью столь­ких несчаст­ных граж­дан: ни сирот­ство детей, ни пре­клон­ный воз­раст роди­те­лей, ни плач и сте­на­ния муж­чин и жен­щин не смяг­чи­ли их, более того, изо дня в день с еще боль­шей жесто­ко­стью они сво­и­ми зло­де­я­ни­я­ми и зло­ре­чьем ста­ра­лись лишить высо­ко­го поло­же­ния одних16, граж­дан­ских прав — дру­гих17.

(3) Но что мне ска­зать о тебе? Ведь за воз­мож­ность тебя оскор­бить трус­ли­вей­шие люди, если бы им поз­во­ли­ли, гото­вы запла­тить даже жиз­нью. И они не столь­ко наслаж­да­ют­ся сво­им гос­под­ст­вом (хотя оно неожи­дан­но выпа­ло на их долю), сколь­ко печа­лят­ся из-за тво­е­го высо­ко­го поло­же­ния; более того, ради того, чтобы тебя погу­бить, они пред­по­чли бы риск­нуть сво­бо­дой, а не чтобы бла­го­да­ря тебе дер­жа­ва рим­ско­го наро­да из вели­кой ста­ла вели­чай­шей. (4) Тем тща­тель­нее дол­жен ты обду­мать, каким обра­зом тебе упро­чить и укре­пить государ­ст­вен­ный строй18. (5) Я же все, что мне при­хо­дит в голо­ву, выска­жу тебе без коле­ба­ний; дело тво­е­го ума — одоб­рить то, что ты при­зна­ешь пра­виль­ным и полез­ным.

5. (1) Граж­дан­ская общи­на (как я узнал от пред­ков) дели­лась на две части: на пат­ри­ци­ев и пле­бе­ев19. В про­шлом пат­ри­ции обла­да­ли выс­шей вла­стью, пле­беи — гораздо боль­шей силой. (2) Поэто­му не раз про­ис­хо­ди­ла сецес­сия, после чего силы зна­ти умень­ша­лись, пра­ва наро­да — воз­рас­та­ли. (3) Но плебс поль­зо­вал­ся сво­бо­дой пото­му, что никто не ста­вил свое могу­ще­ство выше зако­нов, и знат­ный ста­рал­ся пре­взой­ти незнат­но­го не богат­ст­вом или над­мен­но­стью, а доб­рой сла­вой и отваж­ны­ми поступ­ка­ми. Каж­дый чело­век, даже само­го низ­ко­го поло­же­ния, на сво­ем поле и на воен­ной служ­бе дости­гая все­го, что при­но­сит почет, делал доста­точ­но для себя и для оте­че­ства. (4) Но когда пле­бе­ев, мало-пома­лу согнан­ных с их земель, празд­ность и бед­ность лиши­ли посто­ян­но­го жилья, они нача­ли пося­гать на чужое иму­ще­ство, тор­го­вать сво­ей сво­бо­дой, а вме­сте с ней и инте­ре­са­ми государ­ства. (5) Так посте­пен­но народ, быв­ший вла­сте­ли­ном и повеле­вав­ший все­ми пле­ме­на­ми, рас­ко­лол­ся, и вме­сто все­об­ще­го досто­я­ния — дер­жа­вы — каж­дый в отдель­но­сти обрек себя на раб­ство. (6) Это мно­же­ство людей, во-пер­вых, усво­ив­шее дур­ные нра­вы, во-вто­рых, обра­тив­ше­е­ся к раз­ным ремес­лам и избрав­шее раз­ный образ жиз­ни, лишен­ное како­го-либо вза­им­но­го согла­сия, мне, во вся­ком слу­чае, кажет­ся мало­спо­соб­ным управ­лять государ­ст­вом. (7) Впро­чем, я очень наде­юсь на то, что с при­со­еди­не­ни­ем новых граж­дан20 все вооду­ше­вят­ся для защи­ты сво­бо­ды: у одних воз­никнет стрем­ле­ние сохра­нить сво­бо­ду, у дру­гих — изба­вить­ся от раб­ства. (8) Послед­них тебе, по мое­му мне­нию, сле­ду­ет посе­лить в коло­ни­ях, соеди­нив новых жите­лей со ста­ры­ми. Так и воен­ная мощь уси­лит­ся, и плебс, отвле­чен­ный полез­ны­ми заня­ти­я­ми, пере­станет при­чи­нять зло общине.

6. (1) Но я хоро­шо знаю и пре­д­ви­жу, как будут недо­воль­ны знат­ные люди, когда это слу­чит­ся, и какие раз­ра­зят­ся бури, когда они ста­нут него­до­вать на то, что все рушит­ся, что искон­ные граж­дане ста­но­вят­ся раба­ми, коро­че гово­ря, что в сво­бод­ной граж­дан­ской общине рож­да­ет­ся цар­ская власть, как толь­ко мно­же­ство людей мило­стью одно­го21 полу­чат граж­дан­ские пра­ва. (2) Сам я в душе твер­до убеж­ден в сле­дую­щем: пре­ступ­ле­ние по отно­ше­нию к себе совер­ша­ет тот, кто во вред государ­ству станет при­об­ре­тать вли­я­ние; но в том слу­чае, когда слу­же­ние обще­ст­вен­но­му бла­гу при­но­сит поль­зу и част­ным лицам, коле­бать­ся в сво­ем реше­нии озна­ча­ет нера­ди­вость и тру­сость. (3) Марк Друс, будучи три­бу­ном, все­гда ста­рал­ся дей­ст­во­вать в поль­зу зна­ти22 и сна­ча­ла взял себе за пра­ви­ло ниче­го не пред­при­ни­мать без ее одоб­ре­ния. (4) Но как толь­ко вла­сто­люб­цы, кото­рым их злой умы­сел и ковар­ство были доро­же их чест­но­го сло­ва, поня­ли, что один чело­век ока­зы­ва­ет вели­чай­шие бла­го­де­я­ния мно­гим, то каж­дый из них, оче­вид­но созна­вая, что сам он в душе зол и бес­че­стен, стал судить по себе и о Мар­ке Дру­се. (5) Поэто­му из опа­се­ния, как бы он бла­го­да­ря столь боль­шо­му вли­я­нию не достиг еди­но­лич­ной вла­сти, они, напра­вив все уси­лия про­тив это­го вли­я­ния, рас­стро­и­ли и свои, и его замыс­лы. (6) Тем тща­тель­ней тебе, импе­ра­тор, сле­ду­ет при­об­ре­тать и вер­ных дру­зей, и мно­го­чис­лен­ную опо­ру.

7. (1) Явно­го вра­га силь­но­му чело­ве­ку сокру­шить нетруд­но, не созда­вать тай­ных опас­но­стей и не избе­гать их — во вла­сти чест­ных людей. (2) И вот, когда ты пре­до­ста­вишь им пра­ва граж­дан­ства и, таким обра­зом, плебс будет обнов­лен, направ­ляй свои помыс­лы более все­го на то, чтобы почи­та­лись доб­рые нра­вы, чтобы согла­сие меж­ду ста­ры­ми и новы­ми граж­да­на­ми укреп­ля­лось. (3) Но оте­че­ству, граж­да­нам, себе само­му, нашим детям — сло­вом, все­му чело­ве­че­ско­му роду ты ока­жешь гораздо боль­шее бла­го­де­я­ние, если уни­что­жишь или, по воз­мож­но­сти, умень­шишь жаж­ду денег. Ина­че ни част­ные, ни государ­ст­вен­ные дела — ни во вре­ме­на мира, ни во вре­ме­на вой­ны — вести невоз­мож­но. (4) Ибо вся­кий раз, как у чело­ве­ка воз­ни­ка­ет стрем­ле­ние к богат­ству, ни вос­пи­та­ние, ни доб­рые каче­ства, ни врож­ден­ный ум не могут про­ти­во­сто­ять тому, что душа его рано или позд­но все же не под­даст­ся ему. (5) Я слы­шал уже не раз, что цари, граж­дан­ские общи­ны и наро­ды из-за богат­ства лиша­лись дер­жав, кото­рые они доб­ле­стью сво­ей заво­е­ва­ли, будучи бед­ны­ми. И это вовсе не уди­ви­тель­но. (6) Сто­ит толь­ко чест­но­му чело­ве­ку увидеть, что дур­ной бла­го­да­ря сво­е­му богат­ству более изве­стен и вли­я­те­лен, как он спер­ва начи­на­ет вол­но­вать­ся и заду­мы­вать­ся; но по мере того, как стрем­ле­ние к сла­ве с каж­дым днем все более побеж­да­ет чест­ность, а доб­лесть усту­па­ет силе, душа его ради наслаж­де­ния изме­ня­ет прав­де. (7) Ибо настой­чи­вость пита­ет­ся сла­вой; сто­ит послед­нюю отнять, как доб­лесть сама по себе ста­но­вит­ся горь­ка и тягост­на. (8) Сло­вом, где чтут богат­ство, там пре­зи­ра­ют все чест­ное: вер­ность, порядоч­ность, стыд, стыд­ли­вость. (9) Ведь к доб­ле­сти ведет один-един­ст­вен­ный, тер­ни­стый путь, к день­гам же стре­мят­ся любым путем — какой кому нра­вит­ся, их добы­ва­ют и дур­ны­ми, и доб­ры­ми дела­ми. (10) Поэто­му преж­де все­го ты дол­жен уни­что­жить зна­че­ние денег. Никто не дол­жен выно­сить при­го­вор, касаю­щий­ся граж­дан­ских прав или маги­ст­ра­тур, на том осно­ва­нии, что он богат, подоб­но тому как ни кон­су­ла, ни пре­то­ра изби­ра­ют не пото­му, что вли­я­те­лен, а за его заслу­ги. (11) Но о маги­ст­ра­ту­ре народ выно­сит реше­ние с лег­ко­стью; назна­че­ние судей немно­ги­ми людь­ми — это про­яв­ле­ние цар­ской вла­сти, избра­ние их по при­чине их богат­ства бес­чест­но. Поэто­му я и думаю, что судить долж­ны все пред­ста­ви­те­ли пер­во­го раз­ряда23, но их долж­но быть боль­ше, чем теперь. (12) Ни родо­с­цы24, ни дру­гие общи­ны нико­гда не испы­ты­ва­ли недо­воль­ства сво­и­ми суда­ми, в кото­рых сооб­ща богач и бед­няк, как кому выпал жре­бий, рас­смат­ри­ва­ют и самые важ­ные, и самые незна­чи­тель­ные дела.

8. (1) Что каса­ет­ся избра­ния маги­ст­ра­тов, то я цели­ком одоб­ряю закон, про­ект кото­ро­го обна­ро­до­вал Гай Гракх, когда был три­бу­ном, — чтобы цен­ту­рии при­зы­ва­лись к голо­со­ва­нию по жре­бию из всех пяти раз­рядов25. (2) Это урав­ня­ет людей и в их поло­же­нии, их иму­ще­ст­вен­ных пра­вах, и все будут ста­рать­ся пре­взой­ти друг дру­га доб­ле­стью. (3) Я вижу в этом мощ­ное лекар­ство про­тив богат­ства. Ибо мы хва­лим и доби­ва­ем­ся чего-либо, все­гда думая о поль­зе. К лукав­ству при­бе­га­ют, рас­счи­ты­вая на воз­на­граж­де­ние: если его не будет, никто не станет лука­вить бес­ко­рыст­но. (4) Но алч­но­сти, это­го дико­го, сви­ре­по­го зве­ря, тер­петь нель­зя; на что она направ­ле­на, там разо­ря­ют горо­да, дерев­ни, хра­мы и дома, сме­ши­ва­ют боже­ское и чело­ве­че­ское, и ни вой­ска, ни город­ские сте­ны не в силах ей про­ти­во­бор­ст­во­вать; всех людей она лиша­ет доб­ро­го име­ни, стыд­ли­во­сти, роди­ны и роди­те­лей. (5) Одна­ко если лишить день­ги их при­вле­ка­тель­но­сти, то доб­рые нра­вы лег­ко одо­ле­ют пре­сло­ву­тую силу алч­но­сти. (6) И хотя все люди, спра­вед­ли­вые и неспра­вед­ли­вые, гово­рят, что все обсто­ит имен­но так, тебе же при­хо­дит­ся вести нелег­кую борь­бу про­тив зна­ти. Если ты убе­ре­жешь­ся от ее ковар­ства26, то достичь все­го осталь­но­го для тебя не соста­вит труда. (7) Пото­му что, будь они доста­точ­но силь­ны сво­ей доб­ле­стью, они ско­рее сопер­ни­ча­ли бы с чест­ны­ми граж­да­на­ми, а не нена­виде­ли бы их. Но так как они погряз­ли в празд­но­сти и лено­сти, оце­пе­не­ли и ста­ли бес­чув­ст­вен­ны, то они роп­щут, злоб­ст­ву­ют и видят в чужом доб­ром име­ни позор для себя.

9. (1) Но зачем мне гово­рить даль­ше так, слов­но это неиз­вест­ные люди? Храб­рость и сила духа Мар­ка Бибу­ла про­яви­лись во вре­мя его кон­су­ла­та. Ора­тор сла­бый, чело­век ско­рее злоб­но­го, чем тон­ко­го ума, на что мог бы решить­ся он, кото­ро­му кон­су­лат, эта самая высо­кая власть, при­нес вели­чай­шее бес­че­стие? (2) Так ли силен Луций Доми­ций27, каж­дая часть тела кото­ро­го запят­на­на гнус­но­стью или пре­ступ­ле­ни­ем? Язык хваст­ли­вый, руки в кро­ви28, ноги бег­ле­ца29; то, чего из стыд­ли­во­сти не назо­вешь, обес­че­ще­но. (3) Лишь ум Мар­ка Като­на30, изво­рот­ли­во­го, речи­сто­го, хит­ро­го чело­ве­ка, не вызы­ва­ет у меня пре­не­бре­же­ния. Эти каче­ства дает гре­че­ская обра­зо­ван­ность, одна­ко доб­ле­сти, бди­тель­но­сти, трудо­лю­бия гре­ки совер­шен­но лише­ны. Так допус­ка­ешь ли ты, чтобы, опи­ра­ясь на настав­ле­ния тех, кто у себя на родине утра­тил сво­бо­ду из-за соб­ст­вен­но­го без­дей­ст­вия, мож­но было управ­лять дер­жа­вой? (4) Про­чие, кто состав­ля­ет кли­ку, — без­дар­ней­шие знат­ные люди, о кото­рых, как в над­пи­си на могиль­ном памят­ни­ке, к слав­но­му родо­во­му име­ни при­ба­вить нече­го. Люди, подоб­ные Луцию Посту­мию и Мар­ку Фаво­нию31, напо­ми­на­ют мне бал­ласт на круп­ном судне: когда все бла­го­по­луч­но, они полез­ны, если же воз­ник­ло какое-то затруд­не­ние, то в море выбра­сы­ва­ют имен­но их, не пред­став­ля­ю­щих ника­кой цен­но­сти.

10. (1) Теперь, коль ско­ро я, как мне кажет­ся, доста­точ­но ясно изло­жил тебе свое мне­ние насчет обнов­ле­ния и исправ­ле­ния плеб­са, ска­жу, что тебе, по-види­мо­му, сле­ду­ет сде­лать в отно­ше­нии сена­та. (2) Когда с воз­рас­том мой ум стал более зре­лым, я, мож­но ска­зать, не столь­ко упраж­нял­ся с ору­жи­ем и конем, сколь­ко зани­мал­ся нау­ка­ми; в чем я был более кре­пок от при­ро­ды, то я и при­ме­нял в сво­их трудах. (3) И вот при таком обра­зе жиз­ни, мно­го читая и слу­шая, я узнал, что все цар­ства, граж­дан­ские общи­ны и наро­ды, счаст­ли­во сохра­ня­ли свою неза­ви­си­мость до тех пор, пока сле­до­ва­ли разум­ным сове­там; всюду, где мило­сти, страх, наслаж­де­ние их раз­вра­ти­ли, их сила посте­пен­но умень­ши­лась, затем они утра­ти­ли неза­ви­си­мость и, нако­нец, были пора­бо­ще­ны. (4) Я, со сво­ей сто­ро­ны, убеж­ден, что вся­кий, кто зани­ма­ет более высо­кое поло­же­ние, боль­ше и забо­тит­ся о государ­стве. (5) Ибо для дру­гих, если их горо­да про­цве­та­ют, одна лишь сво­бо­да непри­кос­но­вен­на. Того же, кто доб­ле­стью добыл богат­ство, ува­же­ние, почет, удру­ча­ют мно­го­чис­лен­ные заботы и труды, едва поло­же­ние в государ­стве станет неустой­чи­вым. Он защи­ща­ет либо сла­ву, либо сво­бо­ду, либо свое иму­ще­ство, ста­ра­ет­ся всюду поспеть, торо­пит­ся; чем силь­нее про­цве­тал он при бла­го­при­ят­ных обсто­я­тель­ствах, тем труд­нее и тре­вож­нее живет он при небла­го­при­ят­ных. (6) Сле­до­ва­тель­но, если плебс под­чи­ня­ет­ся сена­ту, как тело душе, и сле­ду­ет его поста­нов­ле­ни­ям, то отцы сена­то­ры долж­ны быть силь­ны сво­ей муд­ро­стью; наро­ду не тре­бу­ет­ся смет­ки. (7) Поэто­му пред­ки наши вся­кий раз, когда при­хо­ди­лось напря­гать все силы в тяже­лей­ших вой­нах, несмот­ря на поте­ри в конях, людях, день­гах, нико­гда не уста­ва­ли с ору­жи­ем в руках сра­жать­ся за свою дер­жа­ву. Ни отсут­ст­вие средств в государ­ст­вен­ной казне, ни сила вра­гов, ни неуда­чи не смог­ли сло­мить их вели­чай­шее муже­ство, и они до послед­не­го вздо­ха удер­жи­ва­ли за собой то, что захва­че­но было их доб­ле­стью. (8) И они достиг­ли это­го сво­и­ми сме­лы­ми реше­ни­я­ми боль­ше, чем удач­ны­ми сра­же­ни­я­ми. Ибо для них суще­ст­во­ва­ло еди­ное государ­ство, о нем все они и забо­ти­лись, оно объ­еди­ня­ло в борь­бе с вра­га­ми, каж­дый упраж­нял тело и ум ради оте­че­ства, не ради лич­но­го могу­ще­ства. (9) Ныне же, наобо­рот, знат­ные люди, вялые и лени­вые, не знаю­щие ни труда, ни вра­гов, ни воен­но­го дела, под вли­я­ни­ем сво­их при­спеш­ни­ков, в высо­ко­ме­рии сво­ем хотят пра­вить все­ми наро­да­ми.

11. (1) Вот поче­му отцы сена­то­ры, чья муд­рость преж­де укреп­ля­ла пошат­нув­ше­е­ся государ­ство, сей­час мечут­ся, поко­ря­ясь чужой воле, скло­ня­ясь то в одну, то в дру­гую сто­ро­ну: при­ни­ма­ют сна­ча­ла одно, потом дру­гое поста­нов­ле­ние; как им велит зло­ба или же бла­го­во­ле­ние тех, кто гос­под­ст­ву­ет, так они и реша­ют, что полез­но и что вред­но государ­ству. (2) Будь сво­бо­да рав­ной для всех или голо­со­ва­ние — более тай­ным32, государ­ство было бы силь­нее, а знать менее могу­ще­ст­вен­на. (3) Но посколь­ку урав­нять всех людей труд­но, так как доб­лесть пред­ков оста­ви­ла знат­ным людям добы­тую для них сла­ву, высо­кое поло­же­ние, кли­ен­те­лы, а осталь­ные люди в боль­шин­стве сво­ем введе­ны в сенат недав­но33, то избавь их от стра­ха при голо­со­ва­нии: так при сохра­не­нии тай­ны каж­до­му его соб­ст­вен­ные инте­ре­сы будут доро­же чужо­го могу­ще­ства. (4) Сво­бо­да оди­на­ко­во желан­на хоро­шим и дур­ным, сме­лым и тру­сам; но боль­шин­ство отка­зы­ва­ет­ся от нее из стра­ха. Глу­пей­шие люди! Неяс­ный исход борь­бы они по нере­ши­тель­но­сти зара­нее рас­це­ни­ва­ют как свое пора­же­ние. (5) Так вот сенат, дума­ет­ся мне, мож­но укре­пить дву­мя мера­ми: уве­ли­че­ни­ем чис­ла сена­то­ров и введе­ни­ем таб­ли­чек для голо­со­ва­ния; таб­лич­ка будет слу­жить для сохра­не­ния тай­ны — дабы сена­тор дей­ст­во­вал более неза­ви­си­мо, что же каса­ет­ся мно­го­чис­лен­но­сти сена­та, то она дает боль­ше и защи­ты и поль­зы. (6) Ведь в послед­нее вре­мя одни, заня­тые судеб­ны­ми дела­ми, дру­гие — дела­ми лич­ны­ми, сво­и­ми и сво­их дру­зей, совсем не участ­во­ва­ли в сове­ща­ни­ях, где рас­смат­ри­ва­лось поло­же­ние в государ­стве. И удер­жи­ва­ла их от это­го не столь­ко заня­тость, сколь­ко их гор­дость тем, что они носи­те­ли вер­хов­ной вла­сти. Знат­ные люди вме­сте с немно­ги­ми сена­то­ра­ми, кото­рых они вовлек­ли в свой лагерь, одоб­ря­ют, отвер­га­ют, поста­нов­ля­ют все, что им угод­но, дей­ст­ву­ют по сво­е­му про­из­во­лу. (7) Но когда после уве­ли­че­ния чис­ла сена­то­ров голо­со­ва­ние будет про­во­дить­ся путем пода­чи таб­ли­чек, они, пра­во, забу­дут свою гор­дость, раз им при­дет­ся пови­но­вать­ся тем людям, кото­ры­ми они ранее повеле­ва­ли.

12. (1) Быть может, ты, пол­ко­во­дец, про­чи­тав мое пись­мо, захо­чешь узнать, како­во, по мое­му мне­нию, долж­но быть чис­ло сена­то­ров и как меж­ду ними разде­лить мно­го­чис­лен­ные и раз­ные обя­зан­но­сти; а кро­ме того, посколь­ку я счи­таю нуж­ным вве­рить пра­во­судие всем граж­да­нам пер­во­го раз­ряда, — как ста­нут рас­пре­де­лять­ся дела и сколь­ко судей будет в каж­дом суде34. (2) Опре­де­лить все это в дета­лях мне было бы нетруд­но, но я счел нуж­ным спер­ва изло­жить свой план в целом и дока­зать тебе его пра­виль­ность. Если ты решишь пой­ти по это­му пути, осталь­ное будет оче­вид­но. (3) Я сам хочу, чтобы мой совет был разу­мен и наи­бо­лее поле­зен. Ведь всюду, где тебе будет сопут­ст­во­вать успех, и меня мол­ва про­сла­вит. (4) Но самое мое силь­ное жела­ние — любым спо­со­бом и как мож­но ско­рее помочь государ­ству. (5) Сво­бо­да мне доро­же сла­вы, и я насто­я­тель­но про­шу тебя, про­слав­лен­но­го пол­ко­во­д­ца, поко­ри­те­ля галль­ских пле­мен35, не допус­кай, чтобы вели­чай­шая и непо­беди­мая дер­жа­ва рим­ско­го наро­да при­хо­ди­ла в упа­док от дрях­ло­сти и рас­па­да­лась из-за внут­рен­них раздо­ров. (6) Слу­чись это, ни ночью, ни днем ты, конеч­но, не будешь знать покоя и, изму­чен­ный бес­сон­ни­цей, будешь носить­ся как беше­ный и безум­ный, охва­чен­ный сума­сше­ст­ви­ем. (7) Я твер­до убеж­ден в том, что жизнь всех смерт­ных — на виду у боже­ства, кото­рое оце­ни­ва­ет любой посту­пок, и хоро­ший, и дур­ной, но по веле­нию при­ро­ды хоро­шие и дур­ные люди полу­ча­ют раз­ное возда­я­ние. (8) Если же это ино­гда про­ис­хо­дит с опозда­ни­ем, то голос сове­сти поз­во­ля­ет все же каж­до­му наде­ять­ся.

13. (1) Если бы оте­че­ство и твои пред­ки мог­ли гово­рить с тобой, они, разу­ме­ет­ся, ска­за­ли бы тебе: «О Цезарь, мы, храб­рей­шие мужи, поро­ди­ли тебя в луч­шем из горо­дов, чтобы ты был опло­том и укра­ше­ни­ем для нас, а вра­гам вну­шал ужас; (2) то, что нам доста­лось ценой мно­гих трудов и опас­но­стей, мы при тво­ем появ­ле­нии на свет пере­да­ли тебе одно­вре­мен­но с жиз­нью: вели­чай­шее на зем­ле оте­че­ство, самые про­слав­лен­ные в оте­че­стве дом и ветвь рода, кро­ме того, пре­крас­ные каче­ства, чест­но при­об­ре­тен­ное богат­ство — сло­вом, все укра­ше­ния мир­но­го и все награ­ды воен­но­го вре­ме­ни; (3) за эти вели­чай­шие мило­сти мы не тре­бу­ем от тебя ни низ­ко­го или дур­но­го поступ­ка, а вос­ста­нов­ле­ния уни­что­жен­ной сво­бо­ды. (4) Когда это свер­шит­ся, мол­ва о тво­ей доб­ле­сти, конеч­но, будет пор­хать на устах у всех наро­дов36. (5) Ибо в наше вре­мя, хотя ты в Ита­лии и в похо­дах совер­шил выдаю­щи­е­ся подви­ги, все же сла­ва твоя рав­на сла­ве мно­гих храб­рых мужей; но если ты спа­сешь Город с его слав­ным име­нем и вели­чай­шим могу­ще­ст­вом от уже близ­ко­го паде­ния, то кто на зем­ле будет более зна­ме­нит, более велик, чем ты? (6) Ибо, если теперь из-за болез­ни37 или по веле­нию рока дер­жа­ву нашу постигнет несча­стье, кто усо­мнит­ся в том, что весь мир будут ожи­дать опу­сто­ше­ния, вой­ны, рез­ня? Итак, если у тебя появит­ся жела­ние послу­жить родине и пред­кам, то ты, вос­ста­но­вив государ­ст­вен­ный строй, впо­след­ст­вии сла­вой сво­ей пре­взой­дешь всех людей и тебя посмерт­но будут вос­хва­лять боль­ше, чем при жиз­ни. (7) Ведь смерт­ных при жиз­ни часто пре­сле­ду­ет Фор­ту­на, часто — нена­висть; как толь­ко их жизнь скло­нит­ся перед зако­ном при­ро­ды, то, когда умолк­нут хули­те­ли38, доб­лесть сама воз­вы­ша­ет себя все боль­ше и боль­ше».

(8) Я изло­жил в сво­ем пись­ме воз­мож­но коро­че все, что при­знал самым полез­ным и что, по мое­му убеж­де­нию, тебе при­го­дит­ся. Теперь закли­наю бес­смерт­ных богов: пусть все, что ты совер­шишь, при­не­сет бла­го тебе и государ­ству.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1в несча­стье… — Воз­мож­но, намек на труд­но­сти Галль­ской вой­ны, в част­но­сти свя­зан­ные с вос­ста­ни­ем гал­лов в 54—52 гг. См.: Цезарь. Запис­ки о Галль­ской войне, VII, 1 сл.
  • 2мило­сти наро­да… — Име­ет­ся в виду избра­ние на выбо­рах маги­ст­ра­тов.
  • 3напе­ре­кор враж­деб­но­му тебе кон­су­лу… — Ско­рее все­го, Луций Кор­не­лий Лен­тул Крус, кон­сул 49 г. вме­сте с Гаем Клав­ди­ем Мар­цел­лом, потре­бо­вав­ший, чтобы Цезарь сло­жил с себя пол­но­мо­чия в Гал­лии и пере­дал их Луцию Доми­цию Аге­но­бар­бу и Мар­ку Сер­ви­лию Нови­а­ну. См.: Цезарь. Запис­ки о Галль­ской войне, VIII, 50; Запис­ки о граж­дан­ской войне, I, 9, 4.
  • 4кли­ку знат­ных… — Пер­вые поли­ти­че­ские про­цес­сы про­тив сул­лан­цев были: в 77 г. про­тив Гнея Кор­не­лия Дола­бел­лы, в 76 г. про­тив Гая Анто­ния.
  • 5во вре­мя тво­ей пре­ту­ры… — Собы­тия 2—3 янва­ря 62 г. мало извест­ны. Пре­тор Цезарь и пле­бей­ский три­бун Квинт Цеци­лий Метелл Непот были вре­мен­но отстра­не­ны от маги­ст­ра­тур. Непот пытал­ся про­ве­сти реше­ние о вызо­ве Пом­пея с вой­ском в Рим; это­му вос­про­ти­вил­ся Катон, тоже быв­ший три­бу­ном. См.: Плу­тарх. Катон Млад­ший, 26 сл.; Све­то­ний. Боже­ст­вен­ный Юлий, 14 сл.
  • 6вкла­ды­вал ору­жие в руки вра­гов… — Намек на вой­ска, набран­ные Пом­пе­ем на Восто­ке. Ору­жие может озна­чать так­же и пле­бей­ский три­бу­нат (ср.: рМ, 12), вра­гов — т. е. вра­гов Цеза­ря.
  • 7воз­мож­ностьрас­по­ря­жать­сяпра­во­суди­ем… — Име­ют­ся в виду меро­при­я­тия Пом­пея, в 52 г. кон­су­ла «без кол­ле­ги», в част­но­сти его судеб­ный закон и закон о соис­ка­нии маги­ст­ра­тур (de am­bi­tu).
  • 8оста­вил в раб­стве. — Ср. ниже, 5, 5.
  • 9Трем сосло­ви­ям — сена­то­рам, рим­ским всад­ни­кам, эрар­ным три­бу­нам на осно­ва­нии Авре­ли­е­ва судеб­но­го зако­на 70 г. Это было под­твер­жде­но Пом­пе­е­вым судеб­ным зако­ном 55 г. См.: Плу­тарх. Пом­пей, 32.
  • 10слов­но они захва­ти­ли Город. — Автор изо­бра­жа­ет воз­мож­ные послед­ст­вия паде­ния Рима.
  • 11по мяг­ко­сти дру­го­го чело­ве­ка… — Воз­мож­но, намек на само­го Цеза­ря, не ока­зав­ше­го про­ти­во­дей­ст­вия Пом­пею.
  • 12граж­дан­ские рас­при… — Оче­вид­но, граж­дан­ская вой­на меж­ду Сул­лой и Мари­ем.
  • 13сколь­ко сво­ей мило­стью. — Пре­умень­ше­ние жесто­ко­стей Сул­лы под­чер­ки­ва­ет жесто­кость Пом­пея. Ср.: Плу­тарх. Сул­ла, 63 сл.
  • 14в уго­ду Мар­ку Като­ну, Луцию Доми­цию… — Марк Пор­ций Катон и Луций Доми­ций Аге­но­барб — опти­ма­ты, про­тив­ни­ки Цеза­ря, как и Марк Каль­пур­ний Бибул (9, 1). См.: Плу­тарх. Катон Млад­ший, 41 сл.; 51, 2; Све­то­ний. Боже­ст­вен­ный Юлий, 30, 3.
  • 15сорок сена­то­ров… — Текст вызы­ва­ет сомне­ния. В 52 г. были уби­ты Пуб­лий Кло­дий и сена­тор Гай Виби­ен.
  • 16лишить высо­ко­го поло­же­ния одних… — Сал­лю­стий может иметь в виду судеб­ные про­цес­сы 52—51 гг., а так­же свое исклю­че­ние из сена­та в 50 г., в цен­зу­ру Аппия Клав­дия.
  • 17граж­дан­ских прав — дру­гих. — Воз­мож­но, име­ет­ся в виду осуж­де­ние Тита Анния Мило­на в 52 г. в свя­зи с убий­ст­вом Пуб­лия Кло­дия.
  • 18укре­пить государ­ст­вен­ный строй. — Ср. выска­зы­ва­ние Цеза­ря в пись­ме Цице­ро­на к Атти­ку, IX, 7 C, 1 (358).
  • 19на пат­ри­ци­ев и пле­бе­ев. — Ср.: Цице­рон. В защи­ту Сестия, 96 сл.
  • 20с при­со­еди­не­ни­ем новых граж­дан… — Име­ет­ся в виду рас­ши­ре­ние прав рим­ско­го граж­дан­ства, в част­но­сти пре­до­став­ле­ние их транс­па­дан­цам, и вывод новых коло­ний. См. 8.
  • 21мило­стью одно­го… — Име­ет­ся в виду Цезарь.
  • 22Марк Друсв поль­зу зна­ти… — Марк Ливий Друс Млад­ший, пле­бей­ский три­бун 91 г., пред­ло­жил рефор­му судов (урав­не­ние чис­ла рим­ских всад­ни­ков и сена­то­ров) и сена­та (попол­не­ние сена­та 300 рим­ски­ми всад­ни­ка­ми), уде­шев­ле­ние зер­на, отпус­кав­ше­го­ся наро­ду, пре­до­став­ле­ние граж­дан­ских прав ита­лий­ским союз­ни­кам. Про­тив этой рефор­мы высту­пи­ла знать во гла­ве с кон­су­лом Луци­ем Мар­ци­ем Филип­пом. Друс был убит. Вско­ре вспых­ну­ло вос­ста­ние союз­ни­ков про­тив Рима, извест­ное под назва­ни­ем Ита­лий­ской, или Мар­сий­ской, или Союз­ни­че­ской вой­ны (91—88 гг.).
  • 23все пред­ста­ви­те­ли пер­во­го раз­ряда… — То есть обла­даю­щие состо­я­ни­ем в 100000 сестер­ци­ев. См.: Ливий, 43, 1.
  • 24Ни родо­с­цы… — См.: К, при­меч. 246; Цице­рон. О государ­стве, III, 48.
  • 25из всех пяти раз­рядов. — Речь идет о пред­ло­жен­ной Гаем Грак­хом рефор­ме цен­ту­ри­ат­ских коми­ций, по-види­мо­му не осу­щест­влен­ной. О рефор­ме, про­из­веден­ной Цеза­рем, см.: Све­то­ний. Боже­ст­вен­ный Юлий, 40, 2; 76, 5. О про­муль­га­ции см.: Ю, при­меч. 121.
  • 26от ее ковар­ства… — Име­ет­ся в виду стрем­ле­ние ноби­ли­те­та заста­вить Цеза­ря к кон­суль­ским выбо­рам 49 г. (на 48 г.) явить­ся в Рим, где его мож­но было бы при­влечь к суду по любо­му обви­не­нию и тем самым отстра­нить от соис­ка­ния долж­но­сти. См.: Све­то­ний. Боже­ст­вен­ный Юлий, 30, 3.
  • 27Луций Доми­ций Аге­но­барб, кон­сул 54 г., во вре­мя граж­дан­ской вой­ны был на сто­роне сена­та; был взят в плен Цеза­рем в Кор­фи­нии и отпу­щен им; убит под Фар­са­лом.
  • 28руки в кро­ви… — Пре­уве­ли­че­ние. Доми­ций раз­бо­га­тел во вре­мя сул­лан­ских про­скрип­ций; в его кве­сту­ру 66 г. на Фору­ме про­ис­хо­ди­ли кро­ва­вые столк­но­ве­ния.
  • 29ноги бег­ле­ца… — Воз­мож­но, име­ет­ся в виду бег­ство Луция Доми­ция; см. при­меч. 27. Это упо­ми­на­ние может ука­зы­вать на то, что пись­мо II напи­са­но в 49 г.
  • 30Мар­ка Като­на… — Автор пере­чис­ля­ет глав­ных пред­ста­ви­те­лей сенат­ской оппо­зи­ции.
  • 31Луций Посту­мий и Марк Фаво­ний. — О Посту­мии сведе­ний нет. Фаво­ний, сто­рон­ник Пом­пея, был поми­ло­ван Цеза­рем, в заго­во­ре про­тив Цеза­ря пря­мо­го уча­стия не при­ни­мал, в сра­же­нии при Филип­пах попал в плен к три­ум­ви­рам и был каз­нен. Самое имя Фаво­ний не свиде­тель­ст­ву­ет о при­над­леж­но­сти к ноби­ли­те­ту, и упо­ми­на­ние о нем может гово­рить про­тив под­лин­но­сти пись­ма. Ср.: Цице­рон. К Атти­ку, VII, 15, 2 (310).
  • 32голо­со­ва­ние — более тай­ным… — См. ниже, 5—7. Тай­ное голо­со­ва­ние было введе­но осо­бы­ми зако­на­ми (le­ges ta­bel­la­riae): Габи­ни­ев закон 139 г. ввел тай­ное голо­со­ва­ние при выбо­рах маги­ст­ра­тов, Кас­си­ев закон 137 г. — в суде по уго­лов­ным делам, Папи­ри­ев закон 131 г. — при зако­но­да­тель­стве. При голо­со­ва­нии в урну опус­ка­ли таб­лич­ку, т. е. наво­щен­ную дощеч­ку с соот­вет­ст­ву­ю­щей над­пи­сью.
  • 33введе­ны в сенат недав­но… — В под­лин­ни­ке in­si­ti­cia. «Новые люди», вошед­шие в сенат после куруль­ной маги­ст­ра­ту­ры; воз­мож­но, име­ют­ся в виду se­na­to­res pe­da­rii. См.: Све­то­ний. Боже­ст­вен­ный Юлий, 41.
  • 34сколь­ко судей будет в каж­дом суде. — В это вре­мя, на осно­ва­нии Авре­ли­е­ва зако­на 70 г., было три деку­рии судей (сена­то­ры, рим­ские всад­ни­ки и эрар­ные три­бу­ны) по 300 чело­век в каж­дой; город­ской пре­тор, кото­рый вел так назы­вае­мый al­bum iudi­cum, в каж­дом отдель­ном слу­чае состав­лял суд на осно­ва­нии это­го спис­ка судей.
  • 35поко­ри­те­ля галль­ских пле­мен… — Это ука­зы­ва­ет на то, что пись­мо мог­ло быть напи­са­но в 51 или 50 г.
  • 36пор­хать на устах у всех наро­дов… — Ср.: Энний. Эпи­грам­мы, фр. 17 сл. Фален2:


    Не почи­тай­те меня ни сле­за­ми, ни похо­рон­ным
    Воп­лем. Зачем? Я живой буду пор­хать на устах
    (пер. В. И. Моде­сто­ва).

    Ср.: Цице­рон. Туску­лан­ские беседы, I, 34; О ста­ро­сти, 73.

  • 37из-за болез­ни… — Воз­мож­но, намек на эпи­леп­сию, кото­рой стра­дал Цезарь.
  • 38когда умолк­нут хули­те­ли… — Ср.: Демо­сфен. Речь о вен­ке, 315: «Кто же из всех реши­тель­но людей не зна­ет, что к живым таит­ся — бо́льшая или мень­шая — зависть, к мерт­вым же никто уже даже из вра­гов не пита­ет нена­ви­сти?» (пер. С. И. Радци­га).
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1364004323 1364004404 1364004409 1365933101 1365933102 1365933103