Эпитомы

Книга I

XLV. Галль­ская вой­на

III. 10. После того, как Азия была укро­ще­на Пом­пе­ем, судь­ба воз­ло­жи­ла на Цеза­ря то, что оста­лось в Евро­пе. (2) Оста­лись же самые сви­ре­пые наро­ды: гал­лы, гер­ман­цы и отде­лен­ные от все­го мира бри­тан­цы. Несмот­ря на это, их тоже про­бо­ва­ли заво­е­вать.

Нача­ло вой­нам в Гал­лии поло­жи­ли гель­ве­ты, оби­тав­шие меж­ду Рода­ном и Реном. Недо­воль­ные сво­ей зем­лей, они сожгли горо­да и при­бы­ли к Цеза­рю про­сить место для посе­ле­ния, покляв­шись, что не вер­нут­ся назад. (3) Но Цезарь, потре­бо­вав вре­мя на обду­мы­ва­ние, исполь­зо­вал эту задерж­ку для раз­ру­ше­ния моста через Родан. Так он пред­от­вра­тил их бег­ство и воз­вра­тил воин­ст­вен­ный народ на преж­нее место, подоб­но тому как пас­тух воз­вра­ща­ет ста­до в стой­ло. (4) После­до­вав­шая за этим бит­ва с бел­га­ми была осо­бен­но кро­во­про­лит­ной, посколь­ку они сра­жа­лись за свою сво­бо­ду. Хотя в ней отли­чи­лись мно­гие вои­ны, наи­бо­лее выдаю­щим­ся был подвиг само­го пол­ко­во­д­ца. Когда вой­ско дрог­ну­ло, он, выхва­тив щит у одно­го из бегу­щих, устре­мил­ся в пер­вые ряды и сво­ей храб­ро­стью воз­об­но­вил схват­ку. (5) Затем нача­лась мор­ская вой­на с вене­та­ми. Но она велась ско­рее с Оке­а­ном, чем с их кораб­ля­ми, — гру­бы­ми, бес­фор­мен­ны­ми, тер­пев­ши­ми кру­ше­ние, едва к ним при­ка­са­лись рост­ры. Сра­же­ние про­ис­хо­ди­ло на мел­ком месте; начал­ся отлив, и созда­лось впе­чат­ле­ние, что сам Оке­ан при­нял уча­стие в бит­ве. (6) Воен­ные дей­ст­вия про­хо­ди­ли по-раз­но­му в зави­си­мо­сти от харак­те­ра наро­да и мест­но­сти. Изво­рот­ли­вые акви­та­ны пря­та­лись в пеще­рах, мори­ны — в лесах. Цезарь при­ка­зал их под­жечь. Никто не пред­по­ла­гал, что гал­лы ока­жут­ся столь дерз­ки­ми. Они дей­ст­во­ва­ли хит­ро­стью. (7) Царь Инду­тио­мар воз­будил тре­ве­ров, Амбио­риг — эбу­ро­нов. В отсут­ст­вие Цеза­ря эти два пле­ме­ни соеди­ни­лись и напа­ли на лега­тов. (8) Инду­тио­мар был энер­гич­но оттес­нен Дола­бел­лой²⁶⁷, и тро­фе­ем послу­жи­ла голо­ва царя. Амбио­риг устро­ил заса­ду в долине. Вслед­ст­вие это­го был раз­граб­лен наш лагерь, и мы поте­ря­ли лега­тов Аурун­ку­лея Кот­ту и Титу­рия Саби­на²⁶⁸. Царя не постиг­ло немед­лен­ное отмще­ние. Он спас­ся бег­ст­вом за Рен.

(9) Рен недол­го оста­вал­ся нетро­ну­тым. Непоз­во­ли­тель­но было остав­лять сво­бод­ным укры­ва­те­ля и защит­ни­ка вра­гов. (10) Пер­вое сра­же­ние с гер­ман­ца­ми про­изо­шло по закон­ней­ше­му пово­ду: эдуи жало­ва­лись на их набе­ги. (11) И сколь вели­ка ока­за­лась над­мен­ность Арио­ви­ста! Когда послы ска­за­ли ему: «Иди к Цеза­рю!», он отве­чал: «Кто это Цезарь? Пусть при­хо­дит, если хочет». И еще: «Какое ему дело, как посту­па­ет наша Гер­ма­ния? Раз­ве я вме­ши­ва­юсь в дела рим­лян?» (12) Поэто­му в лаге­рях воз­ник такой страх перед новым наро­дом, что повсюду, даже в пре­то­рии, нача­ли писать заве­ща­ния. Но чем огром­нее были тела гер­ман­цев, тем лег­че было достать их ору­жи­ем. (13) Невоз­мож­но пере­дать, с каким жаром сра­жа­лись вои­ны: когда вар­ва­ры, под­няв над голо­вою щиты, закры­ва­лись «чере­па­хой», рим­ляне пры­га­ли на нее и вон­за­ли мечи им в шеи. (14) В дру­гой раз на гер­ман­цев жало­ва­лись тенк­те­ры. Тут уж Цезарь, нахо­див­ший­ся по ту сто­ро­ну Мозе­ля, пере­пра­вил­ся через Рен по пон­тон­но­му мосту и стал искать вра­га в Гер­цин­ских лесах. Все пле­мя, одна­ко, раз­бе­жа­лось по лесам и болотам: такой страх вызва­ло вне­зап­ное появ­ле­ние рим­лян за Реном. (15) Цезарь пере­пра­вил­ся через Рен еще раз, сно­ва соорудив мост. Смя­те­ние было еще боль­шим. Ибо когда гер­ман­цы увиде­ли свой Рен, ско­ван­ный мостом слов­но ярмом, они бежа­ли обрат­но в леса и болота, и, что гор­ше все­го ока­за­лось для Цеза­ря, неко­го было побеж­дать.

(16) Победив все наро­ды на суше, Цезарь обра­тил взор на Оке­ан и, слов­но рим­ля­нам недо­ста­точ­но было одно­го кру­га земель, стал думать о дру­гом. Под­гото­вив флот, он с уди­ви­тель­ной быст­ро­той пере­пра­вил­ся в Бри­та­нию²⁶⁹: отплыв от гава­ни мори­нов в третью стра­жу, он до полу­дня выса­дил­ся на ост­ро­ве. (17) Вра­ги напол­ни­ли бере­га шумом, в пани­ке мета­лись их колес­ни­цы. Такое смя­те­ние облег­чи­ло рим­ля­нам победу. Цезарь полу­чил от объ­ятых стра­хом вра­гов ору­жие и залож­ни­ков и пошел бы даль­ше, если бы Оке­ан не укро­тил дерз­кий флот кораб­ле­кру­ше­ни­ем. (18) Вер­нув­шись в Гал­лию, он уве­ли­чил чис­лен­ность вой­ска и флот, а затем обру­шил­ся на тот же самый Оке­ан и на тех же бри­тан­цев. После­до­вав в Кале­дон­ские леса, он бро­сил в тем­ни­цу одно­го из царей — Касвел­ла­на²⁷⁰. (19) Удо­вле­тво­рив­шись этим, ибо ему нуж­на была не про­вин­ция, а почет­ное имя, он вер­нул­ся с боль­шей, чем обыч­но, добы­чей. И Оке­ан был спо­кой­нее и мило­сти­вее, слов­но уже не счи­тал себя сопер­ни­ком Цеза­ря.

(20) Но самым зна­чи­тель­ным был послед­ний заго­вор Гал­лии, в кото­рый Вер­цин­ге­то­рикс втя­нул все пле­ме­на: арвер­нов и биту­ри­гов, кор­ну­тов и сек­ва­нов. (21) Его облик и сила духа, его ору­жие вну­ша­ли ужас; его имя было слав­но созда­но для стра­ха. В празд­нич­ные дни, когда свя­щен­ные рощи были пол­ны людей, он муже­ст­вен­ны­ми сло­ва­ми под­нял их на борь­бу за сво­бо­ду²⁷¹. (22) Цезарь, нахо­дясь тогда в Равен­не, наби­рал вой­ска; Аль­пы за зиму обледе­не­ли, поэто­му доро­га счи­та­лась закры­той. Но, полу­чив изве­стие о дей­ст­ви­ях Вер­цин­ге­то­ри­га, он со счаст­ли­вой поспеш­но­стью про­рвал­ся через непро­хо­ди­мые к тому вре­ме­ни вер­ши­ны гор по недо­ступ­ным доро­гам и сне­гам, про­шел через всю Гал­лию с лег­ко воору­жен­ным отрядом, стя­нул в лагерь вой­ска с отда­лен­ных зим­них квар­тир и появил­ся в Сред­ней Гал­лии преж­де, чем его при­ход устра­шил окра­и­ны. (23) Напав на горо­да — зачин­щи­ки вой­ны, он уни­что­жил в Ава­ри­ке 40 тысяч сра­жаю­щих­ся и сжег Але­зию, воз­ла­гав­шую надеж­ды на 250 тысяч моло­дых вои­нов. (24) Вой­на обру­ши­лась всей тяже­стью на Гер­го­вию, город авер­нов. Его обо­ро­ня­ли 80 тысяч чело­век, защи­ща­ли сте­ны, кре­пость и обры­ви­стые бере­га. (25) Цезарь усми­рил вра­гов насы­пью, сва­я­ми, рвом, отведе­ни­ем реки с помо­щью кана­лов, а так­же восем­на­дца­тью обо­ро­ни­тель­ны­ми соору­же­ни­я­ми, огром­ным бруст­ве­ром и, в первую оче­редь, голо­дом. Нако­нец, он пере­бил на валу и лагер­ных укреп­ле­ни­ях тех, кто дерз­нул на вылаз­ку, и сра­зу же при­нудил про­тив­ни­ка к сда­че. (26) Сам царь, вели­чай­шее укра­ше­ние победы, при­дя в лагерь про­сить мило­сер­дия, пере­дал Цеза­рю коня, фале­ры и свое соб­ст­вен­ное ору­жие со сло­ва­ми: «Вла­дей. Храб­рей­ший воин, ты победил храб­ро­го».