Описание Эллады

Книга V, гл. 21

[1] 1. Теперь я начи­наю рас­сказ и опи­са­ние ста­туй и при­но­ше­ний; соеди­нять рас­сказ о тех и дру­гих вме­сте я счи­тал неудоб­ным. На афин­ском Акро­по­ле все ста­туи и все то, что там нахо­дит­ся, все это в оди­на­ко­вой мере явля­ет­ся при­но­ше­ни­я­ми; не то в Аль­ти­се: часть вещей тут явля­ет­ся воз­двиг­ну­той в честь бога, ста­туи же победи­те­лей постав­ле­ны им в каче­стве награ­ды за одер­жан­ную победу. О ста­ту­ях я буду гово­рить и после; теперь же я преж­де все­го обра­щусь к рас­ска­зу о при­но­ше­ни­ях и опи­шу самые заме­ча­тель­ные из них.

[2] 2. По доро­ге от Мет­ро­о­на к ста­ди­о­ну, на левой сто­роне, у подош­вы горы Кро­ния, там, где начи­на­ет­ся ее склон, нахо­дят­ся камен­ная терра­са и сту­пень­ки, веду­щие на нее; перед этой терра­сой сто­ят мед­ные ста­туи Зев­са. Они сде­ла­ны на день­ги из того штра­фа, кото­рый нала­гал­ся на атле­тов, нару­шив­ших пра­ви­ла состя­за­ния, и мест­ны­ми жите­ля­ми назы­ва­ют­ся Зана­ми⁽¹⁾. [3] Пер­вые шесть они поста­ви­ли в 98-ю олим­пи­а­ду; дело в том, что фес­са­ли­ец Эвпол под­ку­пил день­га­ми высту­пив­ших вме­сте с ним кулач­ных бой­цов, Аге­то­ра из Арка­дии и При­та­нида^[1] из Кизи­ка, а вме­сте с ними и Фор­ми­о­на, родом из Гали­кар­на­са, победи­те­ля в пред­ше­ст­ву­ю­щей олим­пиа­де. Гово­рят, что это было пер­вое пре­ступ­ле­ние, совер­шен­ное атле­та­ми про­тив пра­вил о состя­за­нии, и пер­вы­ми, на кого элей­цы нало­жи­ли денеж­ный штраф, были Эвпол и те, кото­рые полу­чи­ли подар­ки от Эвпо­ла. Из них две ста­туи — работы Клео­на из Сики­о­на; кто же сде­лал осталь­ные четы­ре, я не знаю. [4] Эти ста­туи, кро­ме третьей и чет­вер­той, все снаб­же­ны над­пи­ся­ми, сде­лан­ны­ми эле­ги­че­ским раз­ме­ром. Пер­вое сти­хотво­ре­ние хочет пока­зать, что победу в Олим­пии мож­но полу­чить не день­га­ми, а быст­ро­той ног и кре­по­стью тела. Над­пись на вто­рой ста­туе гла­сит, что она постав­ле­на в честь бога и бла­го­да­ря бого­бо­яз­нен­но­сти элей­цев долж­на слу­жить устра­ше­ни­ем для нару­шаю­щих зако­ны атле­тов. В пятой и шестой над­пи­сях выра­жа­ют­ся похва­лы элей­цам, осо­бен­но за то, что они нака­за­ли этих кулач­ных бой­цов, а шестая под­чер­ки­ва­ет, что эти ста­туи долж­ны быть поуче­ни­ем для элли­нов, чтобы никто не давал денег, желая добыть себе победу в Олим­пий­ских состя­за­ни­ях.

[5] 3. Гово­рят, что после Эвпо­ла афи­ня­нин Кал­липп, соби­ра­ясь высту­пить в состя­за­нии пен­тат­ла, под­ку­пил сво­их сопер­ни­ков; это было в 112-ю олим­пи­а­ду. Когда элей­цы нало­жи­ли штраф на Кал­лип­па и на его сото­ва­ри­щей по состя­за­нию, то афи­няне посла­ли Гипе­рида, чтобы он убедил элей­цев сло­жить с афи­нян штраф. Когда элей­цы отка­за­ли им в этом снис­хож­де­нии, афи­няне отнес­лись к ним с боль­шим пре­не­бре­же­ни­ем, заявив, что они не будут пла­тить денег и не будут являть­ся на Олим­пий­ские состя­за­ния. Но тогда дель­фий­ский бог им ска­зал, что он ни о чем не будет давать им веща­ний, пока они не запла­тят элей­цам штра­фа. [6] Таким обра­зом, им при­шлось запла­тить, и на эти день­ги были сде­ла­ны дру­гие шесть ста­туй в честь Зев­са, и на них были напи­са­ны сти­хи эле­ги­че­ским раз­ме­ром, по поэ­ти­че­ско­му досто­ин­ству ничуть не выше тех, кото­рые были напи­са­ны отно­си­тель­но нака­за­ния Эвпо­ла. Смысл этих над­пи­сей таков. Пер­вая над­пись гла­сит, что ста­туи эти постав­ле­ны в силу веща­ния бога, почтив­ше­го тем реше­ние элей­цев по пово­ду этих пен­тат­лов. Во вто­рой, а рав­но и в третьей вос­хва­ля­ют­ся элей­цы за то, что они нало­жи­ли нака­за­ние на пен­тат­лов. [7] Чет­вер­тая хочет ска­зать, что состя­за­ние в Олим­пии — это состя­за­ние в доб­ле­сти, а не в богат­стве. Что каса­ет­ся пятой и шестой, то одна из них объ­яс­ня­ет, по какой при­чине постав­ле­ны ста­туи, а дру­гая напо­ми­на­ет о веща­нии, при­шед­шем к афи­ня­нам из Дельф.

[8] 4. Вслед за назван­ны­ми мною ста­ту­я­ми сто­ят еще две; они постав­ле­ны на те день­ги, кото­рые в виде штра­фа были нало­же­ны на бор­цов. Как они назы­ва­лись, не знаю ни я, ни элей­ские эксе­ге­ты. Над­пи­си есть и на этих ста­ту­ях, и пер­вая из них гла­сит, что родо­с­цы запла­ти­ли день­ги Зев­су Олим­пий­ско­му за нару­ше­ние пра­вил со сто­ро­ны одно­го из их бор­цов, а вто­рая — что ста­туя эта постав­ле­на на штраф­ные день­ги, кото­рые нало­же­ны на бор­цов, боров­ших­ся при помо­щи под­ку­па и брав­ших на этих усло­ви­ях взят­ки. [9] 5. Кро­ме того, что каса­ет­ся этих атле­тов, то эксе­ге­ты из элей­цев гово­рят, что в 178-ю олим­пи­а­ду Эвдел взял день­ги с Фило­стра­та, а что этот Фило­страт был с Родо­са. Но я нашел, что это­му рас­ска­зу про­ти­во­ре­чат элей­ские спис­ки олим­пий­ских победи­те­лей: по этим спис­кам в 178-ю олим­пи­а­ду победил в один день и в пан­кра­тии и в борь­бе Стра­тон из Алек­сан­дрии. Осно­ва­тель этой Алек­сан­дрии, лежа­щей у Каноп­ско­го устья Нила, был Алек­сандр, сын Филип­па; гово­рят, что и рань­ше еще был там неболь­шой еги­пет­ский горо­док по име­ни Рако­ти­да^[2]. [10] Извест­но, что трое до вре­ме­ни Стра­то­на и столь­ко же после него полу­чи­ли в награ­ду за пан­кра­тий и борь­бу венок из оли­вы; пер­вый был Капр из самой Элиды, а из элли­нов, жив­ших за пре­де­ла­ми Эгей­ско­го моря, — Ари­сто­мен из Родо­са и Прото­фан из маг­не­тов на Летее^[3]. Трое же после Стра­то­на были Мари­он, из одно­го с ним горо­да, и Ари­стей из Стра­то­ни­кеи^[4]; в более древ­ние вре­ме­на эта стра­на и город назы­ва­лись Хри­са­оридой; нако­нец, седь­мой — Нико­ст­рат из при­бреж­ной Кили­кии; но с кили­кий­ца­ми у него не было ниче­го обще­го, кро­ме назва­ния. [11] Когда этот Нико­ст­рат был еще груд­ным ребен­ком, мор­ские раз­бой­ни­ки похи­ти­ли его из При­мнес­са фри­гий­ско­го; он был там знат­но­го рода. Они при­вез­ли его в Эгеи, где некий граж­да­нин купил его. С тече­ни­ем вре­ме­ни это­му чело­ве­ку было виде­ние: ему при­сни­лось, что под посте­лью, где спал Нико­ст­рат, лежал льве­нок. Когда Нико­ст­рат вырос, то он одер­жал мно­го дру­гих побед, и в Олим­пии он ока­зал­ся победи­те­лем в пан­кра­тии и борь­бе.

[12] И впо­след­ст­вии элей­цы накла­ды­ва­ли денеж­ные штра­фы; меж­ду про­чим, в 218-ю олим­пи­а­ду на кулач­но­го бой­ца из Алек­сан­дрии; имя это­му оштра­фо­ван­но­му было Апол­ло­ний, а про­зви­ще — Ран­тес: у егип­тян, по-види­мо­му, явля­ет­ся мест­ным обы­ча­ем давать про­зви­ща. Это был пер­вый из егип­тян, кого элей­цы осуди­ли за непра­виль­ный образ дей­ст­вия. [13] Он был при­знан винов­ным не в том, что дал взят­ку или полу­чил ее, но в дру­гом про­ступ­ке и нару­ше­нии пра­вил состя­за­ния. Он при­был не в назна­чен­ный срок, и элей­цы, на осно­ва­нии сво­его зако­на, не внес­ли его в спис­ки и не допу­сти­ли до состя­за­ний, а его оправ­да­ние, буд­то в Киклад­ских ост­ро­вах он был задер­жан встреч­ны­ми вет­ра­ми, было ули­че­но как обман­ное Герак­лидом, тоже родом из Алек­сан­дрии, кото­рый пока­зал, что Апол­ло­ний опоздал пото­му, что оста­нав­ли­вал­ся, зара­ба­ты­вая день­ги на состя­за­ни­ях в Ионии. [14] Таким обра­зом, элей­цы отстра­ни­ли от состя­за­ний как Апол­ло­ния, так и дру­гих кулач­ных бой­цов, кото­рые не при­бы­ли к назна­чен­но­му сро­ку, и отда­ли венок победы Герак­лиду без состя­за­ния, «без пыли». Тогда Апол­ло­ний надел <на руки> рем­ни как бы для боя и, напав на Герак­лида, стал его коло­тить, хотя на нем был уже надет мас­лич­ный венок и он был уже под защи­той гел­ла­но­ди­ков. Это лег­ко­мыс­лие ему сто­и­ло доро­го. [15] 6. Есть там еще две ста­туи совре­мен­ной мне работы. В 226-ю олим­пи­а­ду двое кулач­ных бой­цов, когда они уже бились за <окон­ча­тель­ную> победу, были ули­че­ны в том что они заклю­чи­ли меж­ду собой <сек­рет­ный> дого­вор о денеж­ной упла­те. За это они были под­верг­ну­ты нака­за­нию. Из двух сде­лан­ных <на эти день­ги> ста­туй Зев­са одна сто­ит нале­во от вхо­да на ста­ди­он, а дру­гая — напра­во. Име­на этих кулач­ных бой­цов были Дидас^[5] — <это тот, что взял взят­ку>, а тот, кто из них давал день­ги, — Сара­пам­мон; они оба были из одно­го и того же, недав­но обра­зо­ван­но­го еги­пет­ско­го нома (обла­сти), назван­но­го Арси­но­и­той. [16] 7. Во вся­ком слу­чае стран­но, что эти люди про­яви­ли так мало почте­ния к Зев­су Олим­пий­ско­му и при­ня­ли или дали подар­ки за <победу на> состя­за­нии; но еще боль­шее удив­ле­ние вызы­ва­ет то обсто­я­тель­ство, что на это решил­ся даже один из элей­цев. Гово­рят, что в 192-ю олим­пи­а­ду решил­ся на это эле­ец Дамо­ник; пред­сто­я­ло состя­за­ние за побед­ный венок в борь­бе меж­ду сыном Дамо­ни­ка Полик­то­ром и Сосан­дром, родом из Смир­ны, носив­шим одно имя с отцом. Так как Дамо­ник страш­но хотел, чтобы победа доста­лась его сыну, он дал взят­ку Сосан­д­ру-отцу. [17] Когда эта сдел­ка раз­гла­си­лась, то гел­ла­но­ди­ки нало­жи­ли нака­за­ние, но они нало­жи­ли его не на сыно­вей, а обра­ти­ли свой гнев на отцов: ведь это были они, совер­шив­шие неспра­вед­ли­вость. На этот штраф были постав­ле­ны ста­туи: одна сто­ит в гим­на­сии элей­цев, дру­гая же в Аль­ти­се, перед так назы­вае­мой Рас­пис­ной гале­ре­ей; <она так назы­ва­лась> пото­му, что в древ­но­сти на ее сте­нах были нари­со­ва­ны кар­ти­ны. Неко­то­рые назы­ва­ют эту гале­рею Гале­ре­ей Эхо: если крик­нуть, то эхо повто­ря­ет голос семь и более раз.

[18] Гово­рят, что пан­кра­ти­аст из Алек­сан­дрии — имя ему было Сара­пи­он — в 201-ю олим­пи­а­ду настоль­ко испу­гал­ся сво­их сопер­ни­ков, что за день до объ­яв­ле­ния о нача­ле пан­кра­тия соби­рал­ся обра­тить­ся в бег­ство. Это был един­ст­вен­ный чело­век из всех, не гово­ря уже, что он был един­ст­вен­ный из егип­тян, о ком сохра­ни­лась память, что он был оштра­фо­ван за тру­сость. Тако­вы были, по моим рас­сле­до­ва­ни­ям, при­чи­ны, вслед­ст­вие чего были воз­двиг­ну­ты пере­чис­лен­ные мною ста­туи.