Кроме основного сохранившегося корпуса
«Сатирикона
», уцелел ряд коротких отрывков, цитируемых поздними грамматиками и иными писателями, а также вставных стихотворений, попавших в так называемую
«Латинскую антологию
», собранную из раннесредневековых рукописей. Здесь они переводятся впервые (кроме последнего стихотворения, переведенного
Б. И. Ярхо для его издания, и
фр. 4 из поэмы Аполлинария Сидония, переведенной
С. А. Ошеровым). Из
1 и
4 фр. мы видим, что действие утраченных частей разворачивалось, может быть, в Массилии (Марселе).
Фр. 7 сопровождается ссылкой на эпизод с Квартиллой
«в XIV книге
» (ср.
гл. 20), но это, по-видимому, интерполяция.
Фр. 24 повторяет стих Марциала,
II, 12, 4: это или ошибка цитирующего Иеронима, или реминисценция из Петрония у Марциала. Поверье, что медвежата рождаются безобразными и приобретают облик только когда их оближет мать (
фр. 26), было в древности общераспространенным. Философское рассуждение во
фр. 29 (в частности, пример с квадратной башней, которая кажется круглой) — общее место античного рационализма и скептицизма. Замечателен
фр. 27 о том, как страх породил богов, — это наиболее программная эпикурейская декларация у Петрония. Кроме переведенных здесь (по изданию Мюллера и Элерса) отрывков, в разных рукописях и изданиях Петронию приписывалось много и других стихов, но по большей части безосновательно.
М. Гаспаров
1. |
«Когда в городе Массилии случалась моровая болезнь, то один из бедняков приносил себя в жертву: его целый год кормили отборной пищей на общественный счет, а потом обряжали в венки и священные одежды, проводили по всему городу, осыпая проклятиями, чтобы на него пали бедствия всего государства, и наконец сбрасывали в пропасть. Об этом мы читаем у Петрония». |
2. |
«Петроний употребляет слово»: мойщица. |
3. |
«Петроний, чтобы показать ярость, говорит»: обгрызши пальцы до последнего риска… |
4. |
«И Арбитр, что священного чурбана
По садам массилийских поселенцев —
Почитатель был образа Приапа…» |
5. |
Душа наша, заключенная в груди… |
5a. |
Уже утреннее солнце улыбнулось кровлям домов… |
6. |
«Только сатира обуздывает женскую ярость — даже у Петрониевой Альбуции». |
7. |
«И Петроний Арбитр говорит, что для возбуждения похоти он выпил чашу миррового сока». |
8. |
«И Петроний говорит, браня Эвския»: вот уж был стряпчий — прямо судейский Цербер! |
9. |
Когда внесли блюдо для мяса… |
10. |
Криво вывернув губы… |
11. |
Мошкара не давала покоя моему соседу… |
12. |
Столько царских украшений оказалось у беглеца! |
13. |
Я расположился в отдельной ложе… |
14. |
Что же такое обман, господа судьи? Я полагаю, это действие в ущерб закону. Где обман, там и расплата. |
15. |
Как и полагается кувыркаться: то вверх, то вниз. |
16. |
Известно, что через неаполитанскую пещеру им не пройти, не согнувшись. |
19. |
Мемфисские девицы
Готовы к службе богу…
…А парень темнокожий
Рукой красноречивой…
…Египетские пляски… |
20. |
Видишь: Тривия тройная
Светлый круг по небу катит
И в крылатой колеснице
Рыщет Феб по быстрым сферам?.. |
21. |
Вино старуха тянет
Дрожащими губами… |
23. |
Потоки Нереид… |
24. |
Очень нехорошо пахнуть всегда хорошо! |
25. |
Этот коршун, впивающийся в печень,
Раздирающий грудь нам и утробу, —
Не красивая выдумка поэтов,
А душевный недуг: разврат и зависть. |
26. |
Так, вопреки природе вещей, единой и общей,
Ворон яйца несет в пору созревших плодов;
Так языком придает медвежатам медведица облик;
Так, не сливаясь в любви, рыба роняет икру.
Так, отложивши приплод, черепаха, любимица Феба,
Греет яйца свои теплым дыханьем Луны;
Так, ни матери нет, ни отца у пчелиного роя,
Буйным крылатым полком в новый летящего дом.
Нет, не хочет природа блюсти единый обычай:
И переменчивость ей в радость бывает порой. |
27. |
Первым страх породил богов, когда с небосвода
Рушился круто перун, и Менал сотрясался пожаром,
И пораженный пылал Афон, и Феб, на закате
Пав, на востоке вставал, и Луна, постарев, молодела
В светлом сиянье своем, и разметилось небо на знаки,
И разделился на месяцы год в круговой перемене.
Стал тогда вкореняться порок: заблуждаясь умами,
Стали крестьяне дарить Церере первые злаки,
Сочными гроздьями Вакха венчать, пастухи для Палесы
Радостный праздник справлять; Нептун, восстав из пучины,
Пристани принял в удел, Паллада — торговые лавки.
Кто стяжал успех и кто вконец разорился,
Оба в жажде богатств по себе измыслили бога… |
28. |
…Ибо скорей человек удержит огонь за зубами,
Нежели тайну в душе. Что доверишь лукавому слуху,
Вмиг излетает на свет, наполняя сплетнями город.
Больше того: из предательских уст разносясь по народу,
Все нарастает молва и все суровее судит.
Так когда-то слуга, горя желанием выдать
Тайну царевых ушей, шепнул ее в малую ямку,
И услыхала земля, и над нею тростник говорливый
Всем разгласил донос о царе фригийском Мидасе. |
29. |
Глаз неверен и чувства ненадежны:
Если разум молчит — они обманут.
Даже башня с квадратными углами
В отдаленье покажется нам круглой;
Кто пресыщен, тому и мед противен,
И от ладана он свой нос воротит.
То одно нам милее, то другое,
Потому что иначе быть не может,
Если чувство само с собою спорит. |