Всеобщая история

Кн. II, гл. 61

61. Кро­ме того, Филарх сооб­ща­ет с пре­уве­ли­че­ни­я­ми и широ­ко­ве­ща­тель­но о бед­ст­ви­ях ман­ти­не­ян, давая ясно понять, что по его мне­нию зада­ча исто­ри­ка состо­ит в изло­же­нии неспра­вед­ли­вых дея­ний. (2) Напро­тив, о вели­ко­ду­шии мега­ло­поль­цев, кото­рое они про­яви­ли в это самое вре­мя, он не упо­ми­на­ет вовсе, (3) как буд­то исчис­ле­ние пре­ступ­ле­ний важ­нее для исто­рии, чем сооб­ще­ние о бла­го­род­ных и спра­вед­ли­вых дей­ст­ви­ях, или же, как буд­то чита­те­ли исто­ри­че­ско­го сочи­не­ния ско­рее могут быть исправ­ле­ны опи­са­ни­ем про­ти­во­за­кон­ных и отвра­ти­тель­ных поступ­ков, с.204 а не пре­крас­ных и достой­ных сорев­но­ва­ния. (4) Так, Филарх, с целью пока­зать вели­ко­ду­шие и уме­рен­ность Клео­ме­на в отно­ше­нии вра­гов, рас­ска­зы­ва­ет нам, каким обра­зом Клео­мен взял город, как он неру­ши­мо сохра­нил его и тот­час отпра­вил к мега­ло­поль­цам в Мес­се­ну вест­ни­ка с пись­мом, в кото­ром пред­ла­гал обрат­но при­нять город в цело­сти и сде­лать­ся его союз­ни­ка­ми. (5) В даль­ней­шем повест­во­ва­нии он оста­нав­ли­ва­ет­ся на том, как мега­ло­поль­цы при чте­нии пись­ма не доз­во­ли­ли про­чи­тать его до кон­ца и едва не поби­ли кам­ня­ми вестов­щи­ков. (6) То, что сле­до­ва­ло за этим и что соб­ст­вен­но состав­ля­ет пред­мет исто­рии, он опу­стил, имен­но: похва­лы мега­ло­поль­цам и лест­ное упо­ми­на­ние о достой­ном настро­е­нии их, хотя все это напра­ши­ва­лось само собою. (7) Дей­ст­ви­тель­но, если мы счи­та­ем людь­ми доб­лест­ны­ми тех, кото­рые пред­при­ня­ли вой­ну за дру­зей и союз­ни­ков толь­ко на сло­вах и в поста­нов­ле­ни­ях, если мы не наде­ля­ем одни­ми похва­ла­ми, но и самы­ми щед­ры­ми дара­ми людей, пре­тер­пев­ших опу­сто­ше­ние полей и оса­ду сво­его горо­да, (8) то како­во долж­но быть мне­ние наше о мега­ло­поль­цах? Разу­ме­ет­ся, самое высо­кое и самое лест­ное. (9) Вна­ча­ле они пре­до­ста­ви­ли свою стра­ну на жерт­ву Клео­ме­ну, потом совер­шен­но лиши­лись оте­че­ства из рас­по­ло­же­ния к ахе­я­нам, (10) нако­нец, в то вре­мя, когда неожи­дан­но и необы­чай­но яви­лась им воз­мож­ность полу­чить обрат­но роди­ну невреди­мою, они пред­по­чли поте­рять поля, гроб­ни­цы, свя­ты­ни, род­ной город, иму­ще­ство, сло­вом все, что состав­ля­ет насущ­ней­шее досто­я­ние людей, лишь бы не нару­шить вер­но­сти союз­ни­кам. (11) Есть ли и может ли быть что-нибудь пре­крас­нее? На чем дру­гом с боль­шею поль­зою может оста­но­вить исто­рик вни­ма­ние сво­их чита­те­лей? Каким дру­гим дея­ни­ем он может успеш­нее побудить людей к с.205 соблюде­нию вер­но­сти и к заклю­че­нию сою­зов с государ­ства­ми чест­ны­ми и стой­ки­ми? (12) Меж­ду тем Филарх не сооб­ща­ет ниче­го это­го, закры­вая гла­за, как мне кажет­ся, на дела пре­крас­ней­шие и вни­ма­ния исто­ри­ка наи­бо­лее достой­ные.