Всеобщая история

Книга II

т. I, с. 137 Содер­жа­ние преды­ду­щей кни­ги. Амил­кар в Ибе­рии; пре­ем­ник его Асдру­бал (1). Илли­рий­ские дела, царь их Агрон, оса­да Меди­о­на это­ля­на­ми, пора­же­ние это­лян, смерть Агро­на, илли­рий­ская цари­ца Тев­та (2—4). Фени­ка в Епи­ре выда­на илли­ря­нам наем­ны­ми гал­ла­ми, Скер­ди­ла­ид, победа илли­рян над епи­рота­ми; это­ляне и ахе­яне помо­га­ют епи­ротам; союз епи­ротов с илли­ря­на­ми (5—6). Веро­лом­ство галль­ских наем­ни­ков (7). Раз­бои и заво­е­ва­ния илли­рян; вме­ша­тель­ство рим­лян (8—10). Илли­рий­ская вой­на рим­лян, кон­чив­ша­я­ся заклю­че­ни­ем мира (11—12). Посоль­ство рим­лян к елли­нам по пово­ду илли­рий­ских дел, уча­стие рим­лян в ист­мий­ских играх (12). Дела в Ибе­рии, дого­вор рим­лян с Асдру­ба­лом (13). Поло­же­ние дел в Гал­лии. Наруж­ный вид Ита­лии. Вид и пре­де­лы Гал­лии Циз­аль­пин­ской, пло­до­ро­дие ее. Гал­лы аль­пий­ские, транс­аль­пин­ские (14—15). Гора Апен­нин; река Пад (16). Вытес­не­ние етрус­ков гал­ла­ми из верх­ней Ита­лии; образ жиз­ни циз­аль­пин­ских гал­лов (17). Втор­же­ния гал­лов в рим­ские вла­де­ния; бит­вы гал­лов с рим­ля­на­ми; истреб­ле­ние гал­лов сено­нов; рим­ская коло­ния Сена (18—19). Раз­би­тые бои про­си­ли мира у рим­лян; рим­ляне зака­ли­лись в вой­нах с гал­ла­ми (20). Новые дви­же­ния гал­лов; аграр­ный закон Фла­ми­ния; при­чи­на труд­ной вой­ны с гал­ла­ми; инсомб­ры, бои, геса­ты; галль­ская вой­на; силы гал­лов; при­готов­ле­ния рим­лян к войне (21—23). Воен­ные силы рим­лян и союз­ни­ков; рим­ский леги­он (24). Бит­вы рим­лян с гал­ла­ми; Л. Эми­лий; отступ­ле­ние гал­лов и жесто­кое пора­же­ние их при Тела­моне, поко­ре­ние боев (25—31). Вой­на рим­лян с инсомб­ра­ми и пора­же­ние инсомбров бла­го­да­ря рас­по­ряди­тель­но­сти три­бу­нов, воору­же­ние гал­лов; новые пора­же­ния инсомбров; взя­тие рим­ля­на­ми Медио­ла­на; окон­ча­ние галль­ской вой­ны; поуче­ние елли­нам (32—35). Пре­ем­ник Асдру­ба­ла в Ибе­рии Анни­бал (36). Пере­ход к осталь­ным частям введе­ния; ахе­яне и союз их; чест­ность ахе­ян (37—39). Винов­ни­ки воз­рож­де­ния и укреп­ле­ния ахей­ско­го сою­за: Арат, Фило­пе­мен, Ликор­та; пер­во­на­чаль­ный с.138 союз ахе­ян раз­ру­шен македо­ня­на­ми; вос­ста­нов­ле­ние его в ол. 124 (40—41). Похва­ла ахе­я­нам (42). Пер­вый стра­тег сою­за; при­со­еди­не­ние Сики­о­на к сою­зу, Корин­фа, Мегар; стра­те­гия Ара­та; царь Македо­нии Анти­гон Гона­та (43). Ахе­яне в сою­зе с это­ля­на­ми про­тив Димит­рия; тира­ны при­со­еди­ня­ют­ся к ахей­ско­му сою­зу; тиран Мега­ло­по­ля Лидиад; замыс­лы это­лян про­тив ахе­ян; меро­при­я­тия Ара­та (44—45). Царь лакеде­мо­нян Клео­мен взял мно­гие горо­да ахе­ян; Клео­ме­но­ва вой­на (46). Пере­го­во­ры Ара­та с Анти­го­ном Досо­ном (47—50). Пора­же­ние ахе­ян Клео­ме­ном при Ликее, Ладо­кии, Гека­том­бее; ахе­яне обра­ти­лись за помо­щью в Анти­го­ну; неуда­чи ахе­ян, появ­ле­ние Анти­го­на в Пело­пон­не­се (51—52). Заня­тие Аргоса ахе­я­на­ми, Корин­фа Анти­го­ном; неуда­чи Клео­ме­на (53—54). Втор­же­ние Клео­ме­на в Мега­ло­поль (55). Лжи­вость Филар­ха в рас­ска­зах о Ман­ти­нее вооб­ще и о тиране Ари­сто­ма­хе в част­но­сти (56—63). Разо­ре­ние аргив­ских полей Клео­ме­ном; поход Анти­го­на в Лако­ни­ку; сра­же­ние при Сел­ла­сии; победа Анти­го­на и ахе­ян; доб­лесть Фило­пе­ме­на (64—69). Анти­гон овла­дел Спар­тою, на обрат­ном пути домой почтен елли­на­ми; бит­ва Анти­го­на с илли­ря­на­ми; кон­чи­на его (70). План авто­ра; связь I и II книг с после­дую­щи­ми (71).

Связь с преды­ду­щим

1. В преды­ду­щей кни­ге мы уста­но­ви­ли, с како­го вре­ме­ни рим­ляне по устро­е­нии дел в Ита­лии при­сту­пи­ли к заво­е­ва­ни­ям внеш­ним; потом рас­ска­за­ли, каким обра­зом они пере­шли в Сици­лию и по каким при­чи­нам всту­пи­ли в борь­бу с кар­фа­ге­ня­на­ми из-за это­го ост­ро­ва; (2) затем, когда они впер­вые при­ня­лись за соору­же­ние флота, и что́ выпа­ло на долю каж­дой из вою­ю­щих сто­рон за вре­мя этой вой­ны до кон­ца, когда кар­фа­ге­няне очи­сти­ли всю Сици­лию, а рим­ляне сде­ла­лись обла­да­те­ля­ми цело­го ост­ро­ва за исклю­че­ни­ем под­чи­нен­ных Гиеро­ну частей его. (3) Вслед за сим мы пере­шли к рас­ска­зу о том, каким обра­зом наем­ные вой­ска под­ня­ли вос­ста­ние про­тив кар­фа­ге­нян и зажгли так назы­вае­мую ливий­скую вой­ну, как вели­ки были зло­де­я­ния во вре­мя этой вой­ны, какой неожи­дан­ный ход при­ня­ли собы­тия до само­го окон­ча­ния вой­ны и до победы кар­фа­ге­нян. (4) Теперь мы поста­ра­ем­ся изло­жить собы­тия, непо­сред­ст­вен­но сле­до­вав­шие за выше­опи­сан­ны­ми, каса­ясь отдель­ных пред­ме­тов лишь в общих чер­тах соглас­но пер­во­на­чаль­но­му пла­ну.

Кар­фа­ге­няне в Испа­нии

с.139 (5) Как ско­ро кар­фа­ге­няне усми­ри­ли Ливию, они тот­час собра­ли вой­ска и отряди­ли Амил­ка­ра в Ибе­рию. (6) Взяв­ши с собою вой­ско и сына сво­его Анни­ба­ла, тогда девя­ти­лет­не­го маль­чи­ка, Амил­кар пере­пра­вил­ся морем к Герак­ло­вым стол­бам и водво­рил вла­ды­че­ство кар­фа­ге­нян в Ибе­рии. (7) В этих стра­нах про­жил он око­ло девя­ти лет [237—228 гг.] и мно­же­ство ибе­рий­ских пле­мен при­вел в зави­си­мость от Кар­фа­ге­на частью вой­ною, частью путем пере­го­во­ров, и кон­чил жизнь смер­тью, достой­ною преж­них его подви­гов, имен­но: (8) выстро­ив­шись к бою про­тив мно­го­чис­лен­ней­ше­го и храб­рей­ше­го вой­ска, Амил­кар в момент опас­но­сти обна­ру­жил изу­ми­тель­ную отва­гу и рас­стал­ся с жиз­нью, как доб­лест­ный воин. (9) Коман­до­ва­ние вой­ском кар­фа­ге­няне пере­да­ли Асдру­ба­лу, зятю его и три­е­рар­ху¹.

Илли­рий­ские дела

2. К это­му вре­ме­ни отно­сит­ся и пер­вый воен­ный пере­ход рим­лян в Илли­рию и при­ле­гаю­щие к ней части Евро­пы [223 г.]. (2) Желаю­щие вер­но понять нашу зада­чу и выяс­нить себе посте­пен­ный рост рим­ско­го могу­ще­ства, долж­ны со вни­ма­ни­ем, а не мимо­хо­дом толь­ко оста­но­вить­ся на этом собы­тии. (3) Рим­ляне при­ня­ли такое реше­ние по сле­дую­щим при­бли­зи­тель­но при­чи­нам: (4) царь илли­рян Агрон, сын Плев­ра­та, рас­по­ла­гал более зна­чи­тель­ны­ми сухо­пут­ны­ми и мор­ски­ми сила­ми, неже­ли пред­ше­ст­во­вав­шие ему цари Илли­рии. (5) Под­куп­лен­ный день­га­ми Димит­рия, отца Филип­па, он обя­зал­ся помо­гать меди­о­ня­нам, оса­жден­ным это­ля­на­ми. (6) Дело в том, что это­ля­нам никак не уда­ва­лось скло­нить меди­о­нян к уча­стию в их сою­зе, а пото­му они реши­ли поко­рить их силою. (7) Поэто­му со всем опол­че­ни­ем высту­пи­ли это­ляне в поход, рас­по­ло­жи­лись лаге­рем кру­гом горо­да меди­о­нян и немед­лен­но при­сту­пи­ли к оса­де их, употреб­ляя в дело все сред­ства и с.140 искус­ство. (8) Когда насту­пи­ла пора выбо­ров², и нуж­но было выбрать дру­го­го вое­на­чаль­ни­ка, меж­ду тем поло­же­ние оса­жден­ных ста­но­ви­лось труд­нее и каж­дый день ожи­да­лась сда­ча горо­да, дей­ст­во­вав­ший тогда стра­тег обра­тил­ся к это­ля­нам с пред­ло­же­ни­ем: (9) так как он пре­тер­пел лише­ния и опас­но­сти, сопря­жен­ные с оса­дою, то спра­вед­ли­вость тре­бу­ет, чтобы после поко­ре­ния горо­да раздел добы­чи и начер­та­ние име­ни на ору­жии при­над­ле­жа­ли ему. (10) Но так как неко­то­рые из это­лян, боль­ше все­го те, кото­рые сами жаж­да­ли вла­сти, воз­ра­жа­ли про­тив это­го и уго­ва­ри­ва­ли народ не пред­вос­хи­щать собы­тий и пре­до­ста­вить самой судь­бе увен­ча­ние счаст­лив­ца, (11) то это­ляне поста­но­ви­ли, что раздел добы­чи и начер­та­ние име­ни на ору­жии долж­ны при­над­ле­жать вновь избран­но­му началь­ни­ку горо­да сов­мест­но с преж­ним.

3. Когда поста­нов­ле­ние состо­я­лось, а на сле­дую­щий день долж­ны были по обы­ча­ям это­лян про­ис­хо­дить выбо­ры и пере­да­ча вла­сти, ночью на сотне лодок илли­ряне в чис­ле пяти тысяч чело­век подо­шли к меди­он­ско­му бере­гу, в бли­жай­ших к горо­ду мест­но­стях. (2) При­став­ши к бере­гу, они на дру­гой же день с рас­све­том быст­ро и неза­мет­но для вра­га сде­ла­ли высад­ку, по обык­но­ве­нию выстро­и­лись неболь­ши­ми отряда­ми и дви­ну­лись на стан это­лян. (3) Когда это­ляне увиде­ли это, они были пора­же­ны неожи­дан­но­стью наступ­ле­ния и сме­ло­стью илли­рян; одна­ко с дав­не­го вре­ме­ни пре­ис­пол­нен­ные само­уве­рен­но­сти и пола­га­ясь на соб­ст­вен­ные силы, это­ляне не совсем упа­ли духом. (4) Зна­чи­тель­ную часть тяже­ло­во­ору­жен­ных и кон­ни­цы они поста­ви­ли на ров­ном месте перед самой сто­ян­кой, а с дру­гою частью кон­ни­цы и с лег­ко­во­ору­жен­ны­ми заня­ли высо­кие удоб­но рас­по­ло­жен­ные пунк­ты впе­ре­ди вала. с.141 (5) Илли­ряне не оста­нав­ли­ва­ясь уда­ри­ли на лег­кие отряды и бла­го­да­ря сво­ей мно­го­чис­лен­но­сти и тяже­сти бое­во­го строя выби­ли их из пози­ции, а сра­жав­шу­ю­ся вме­сте с ними кон­ни­цу при­нуди­ли отсту­пить к тяже­ло­во­ору­жен­но­му вой­ску. (6) Вслед засим они уда­ри­ли с хол­ма на это­лян, сто­яв­ших в рав­нине, и быст­ро обра­ти­ли их в бег­ство, ибо в напа­де­нии на это­лян участ­во­ва­ли меди­о­няне из горо­да. (7) Мно­го это­лян было уби­то, еще боль­ше взя­то в плен, все воору­же­ние их и обоз попа­ли в руки илли­рян. (8) Испол­нив­ши при­ка­за­ние царя, сло­жив­ши взя­тые пожит­ки и осталь­ную добы­чу в лод­ки, илли­ряне немед­лен­но отча­ли­ли и напра­ви­лись домой.

4. Так неожи­дан­но спа­се­ны были меди­о­няне. Они сошлись в собра­ние и обсуж­да­ли меж­ду про­чим начер­та­ние над­пи­си на взя­том у непри­я­те­ля ору­жии. (2) Поста­нов­ле­но было соглас­но преж­де состо­яв­ше­му­ся реше­нию это­лян, чтобы в над­пи­си поиме­но­ва­ны были вме­сте с дей­ст­ву­ю­щим началь­ни­ком и те, кото­рые доби­ва­лись это­го зва­ния на сле­дую­щий год. (3) Таким исхо­дом дела судь­ба как бы наме­рен­но дала понять свою мощь и про­чим людям; (4) ибо то самое, чего меди­о­няне жда­ли от вра­гов, они чуть не в то же самое вре­мя учи­ни­ли по соиз­во­ле­нию судь­бы над вра­га­ми. (5) Неожи­дан­но поне­сен­ным пора­же­ни­ем это­ляне пре­по­да­ли урок всем людям, что на буду­щее не сле­ду­ет взи­рать как на свер­шив­ше­е­ся, что невоз­мож­но напе­ред воз­ла­гать вер­ные надеж­ды на то, что может кон­чить­ся неуда­чею, что нам, как людям, необ­хо­ди­мо во всех делах, а наи­боль­ше в войне при­ни­мать во вни­ма­ние слу­чай­ные обсто­я­тель­ства, не под­даю­щи­е­ся пред­виде­нию³. (6) Царь Агрон по воз­вра­ще­нии лодок выслу­шал сооб­ще­ние началь­ни­ков о бит­ве и чрез­вы­чай­но обра­до­вал­ся победе над это­ля­на­ми, пре­ис­пол­нен­ны­ми вели­чай­шей с.142 гор­ды­ни. Он пре­дал­ся пьян­ству и про­чим изли­ше­ствам, забо­лел плев­ри­том, от кото­ро­го через несколь­ко дней и умер. (7) Цар­ство уна­сле­до­ва­ла жена его Тев­та, кото­рая управ­ля­ла государ­ст­вен­ны­ми дела­ми при помо­щи вер­ных дру­зей. (8) Тев­та, как и свой­ст­вен­но жен­щине, меч­та­ла толь­ко об одер­жан­ной победе, не помыш­ляя о про­чем, и пото­му преж­де все­го раз­ре­ши­ла под­дан­ным гра­бить на море по сво­е­му усмот­ре­нию вся­ко­го встреч­но­го; (9) потом она сна­ряди­ла флот, собра­ла вой­ско не мень­шее преж­не­го и, отправ­ляя его в поход, доз­во­ли­ла началь­ни­кам посту­пать с каж­дой стра­ной, как с непри­я­тель­ской.

5. Отправ­лен­ные вой­ска пер­вое напа­де­ние совер­ши­ли на зем­ли еле­ян и мес­се­нян, непре­стан­но опу­сто­шае­мые илли­ря­на­ми. (2) Побе­ре­жье этих стран вели­ко, а глав­ные горо­да их лежат в глу­бине мате­ри­ка, поэто­му помощь про­тив выса­див­ше­го­ся непри­я­те­ля шла изда­ле­ка, мед­лен­но, и он бес­пре­пят­ст­вен­но совер­шал набе­ги и гра­бил стра­ну. (3) Тогда же илли­ряне подо­шли к Фени­ке, горо­ду Епи­ра, чтобы запа­стись хле­бом. (4) Здесь они вошли в сно­ше­ния с неко­то­ры­ми гала­та­ми, состо­яв­ши­ми на служ­бе у епи­рян и в чис­ле чело­век вось­ми­сот нахо­див­ши­ми­ся в Фени­ке, и усло­ви­лись с ними отно­си­тель­но выда­чи горо­да изме­ною. Гала­ты обе­ща­ли свое содей­ст­вие; тогда илли­ряне выса­ди­лись на берег и с пер­во­го набе­га овла­де­ли горо­дом с его жите­ля­ми при уча­стии гала­тов изнут­ри. (5) Узнав­ши о слу­чив­шем­ся, епи­ряне со всем вой­ском устре­ми­лись про­тив вра­га. По при­бы­тии к Фени­ке они ради при­кры­тия себя с тыла рас­по­ло­жи­лись лаге­рем за рекою, про­те­каю­щею под­ле горо­да, и для боль­шей без­опас­но­сти разо­бра­ли реч­ной мост. (6) По полу­че­нии изве­стия, что Скер­ди­ла­ид с пятью тыся­ча­ми илли­рян при­бли­жа­ет­ся к ним по суше через уще­лье у Анти­го­нии, епи­ряне отряди­ли часть вой­ска для охра­ны Анти­го­нии, а затем пре­да­лись бес­печ­ной жиз­ни, с.143 не в меру поль­зу­ясь про­из­веде­ни­я­ми стра­ны и забы­вая о сто­ро­же­вых и пере­до­вых постах. (7) Илли­ряне узна­ли о разде­ле­нии непри­я­тель­ско­го вой­ска и после­до­вав­шей засим бес­печ­но­сти вра­гов и ночью высту­пи­ли в поход; поло­жи­ли на мост дос­ки и бес­пре­пят­ст­вен­но пере­пра­ви­лись через реку. Заняв­ши силь­ный пункт, они про­ве­ли там осталь­ную часть ночи. (8) С наступ­ле­ни­ем дня обе сто­ро­ны выстро­и­лись к бою перед горо­дом, и воз­го­ре­лась бит­ва, кон­чив­ша­я­ся пора­же­ни­ем епи­рян; мно­гие из них пали на месте, еще боль­ше взя­то в плен, про­чие бежа­ли к атин­та­нам.

6. После такой неуда­чи, поте­ряв­ши вся­кую надеж­ду помочь себе соб­ст­вен­ны­ми сила­ми, епи­ряне отпра­ви­ли посоль­ство к это­ля­нам и к наро­ду ахе­ян с прось­ба­ми и моль­ба­ми о помо­щи. (2) Те сжа­ли­лись над несчаст­ны­ми, вня­ли их прось­бе и вско­ре яви­лись на помощь в Гели­кран. (3) Заняв­шие Фени­ку илли­ряне подо­шли с Скер­ди­ла­идом к горо­ду и с наме­ре­ни­ем дать бит­ву рас­по­ло­жи­лись лаге­рем про­тив подо­спев­ше­го вспо­мо­га­тель­но­го вой­ска. (4) Но им меша­ли труд­но­сти место­по­ло­же­ния; сверх того полу­че­но было пись­мо от Тев­ты, тре­бо­вав­шее ско­рей­ше­го воз­вра­ще­ния их домой, так как часть илли­рян отло­жи­лась и пере­шла на сто­ро­ну дар­да­нов. (5) Поэто­му, огра­бив­ши Епир, они заклю­чи­ли с жите­ля­ми его пере­ми­рие, (6) по усло­ви­ям кото­ро­го воз­вра­ща­ли за выкуп сво­бод­но­рож­ден­ных плен­ных и город. Рабов и про­чую добы­чу они поме­сти­ли в лод­ки, после чего часть их отпра­ви­лась назад морем, а отряд Скер­ди­ла­ида отсту­пил сухим путем через тес­ни­ны Анти­го­нии. (7) Вели­ко было сму­ще­ние и страх, наведен­ные илли­рий­ца­ми на при­бреж­ных елли­нов. (8) При виде того, как неждан­но заво­е­ван ими укреп­лен­ней­ший и вме­сте могу­ще­ст­вен­ней­ший город епи­рян, все эти елли­ны испы­ты­ва­ли боль­шую тре­во­гу не за про­из­веде­ния сво­ей зем­ли, как в преж­нее вре­мя, но уже за самих себя и за свои горо­да.

с.144 (9) Меж­ду тем так неожи­дан­но спа­сен­ные епи­ряне и не дума­ли об отмще­нии обид­чи­кам или о бла­го­дар­но­сти союз­ни­кам. Напро­тив, они отпра­ви­ли посоль­ство к Тев­те и вме­сте с акар­на­на­ми заклю­чи­ли союз с илли­ря­на­ми. (10) Соглас­но дого­во­ру, епи­ряне в после­дую­щее вре­мя дей­ст­во­ва­ли заод­но с илли­ря­на­ми в ущерб ахей­цам и это­ля­нам. (11) Этим они ясно пока­за­ли, что не уме­ют быть бла­го­дар­ны­ми отно­си­тель­но сво­их бла­го­де­те­лей, и что в соб­ст­вен­ных делах с само­го же нача­ла посту­пи­ли без­рас­суд­но. 7. Ибо если смерт­но­го насти­га­ет какая-либо неждан­ная беда, то вина за нее пада­ет не на потер­пев­ше­го, но на судь­бу и на того, кто при­чи­нил беду. (2) Напро­тив, если кто необ­ду­ман­но кида­ет­ся на вели­чай­шие опас­но­сти, тогда вся­кий ска­жет, что вино­ват потер­пев­ший. (3) Вот поче­му люди, постра­дав­шие по воле судь­бы, воз­буж­да­ют в нас жалость, снис­хож­де­ние и рас­по­ла­га­ют к помо­щи, тогда как в удел дру­гим, впав­шим в беду по соб­ст­вен­но­му без­рас­суд­ству, доста­ют­ся позор и осуж­де­ние от людей здра­во­мыс­ля­щих. (4) И в это вре­мя елли­ны отнес­лись к епи­ря­нам так, как они того заслу­жи­ли. (5) Во-пер­вых, неуже­ли кто-нибудь может быть настоль­ко неосто­ро­жен, чтобы, зная общее мне­ние о гала­тах, дать им в руки город бога­тый, пред­став­ля­ю­щий боль­шой соблазн к нару­ше­нию уго­во­ра? (6) Во-вто­рых, как мож­но было не осте­ре­гать­ся отряда гала­тов, настро­ен­ных таким обра­зом? Ведь пер­во­на­чаль­но они изгна­ны были из род­ной стра­ны соеди­нив­ши­ми­ся про­тив них еди­но­пле­мен­ни­ка­ми за веро­лом­ство отно­си­тель­но сво­их же бра­тьев. (7) Кар­фа­ге­няне, тес­ни­мые вой­ною, при­ня­ли их в союз, но лишь толь­ко воз­ник­ли раз­но­гла­сия меж­ду сол­да­та­ми и началь­ни­ка­ми из-за жало­ва­нья, гала­ты тот­час бро­си­лись гра­бить город акра­ган­тян, в кото­ром постав­ле­ны были в чис­ле трех тысяч чело­век с лиш­ним для охра­ны. (8) Впо­след­ст­вии для той же цели с.145 они введе­ны были в Ерик, когда рим­ляне оса­жда­ли этот город, и заду­ма­ли выдать непри­я­те­лю как самый город, так и оса­жден­ных вме­сте с ними жите­лей. (9) Но это не уда­лось; тогда они пере­бе­жа­ли к непри­я­те­лю. При­ня­тые эти­ми послед­ни­ми с дове­ри­ем, они сно­ва огра­би­ли свя­ти­ли­ще Ерик­ской Афро­ди­ты. (10) Поэто­му и рим­ляне, вполне убедив­шись в под­ло­сти гала­тов, по заклю­че­нии мира с кар­фа­ге­ня­на­ми почи­та­ли для себя делом пер­во­сте­пен­ной важ­но­сти обез­ору­жить их, поса­дить на суда и уда­лить совсем из пре­де­лов Ита­лии. (11) И таких-то людей епи­ряне поста­ви­ли на стра­же наро­до­прав­ства и зако­нов, дове­ри­ли им бога­тей­ший город; раз­ве не оче­вид­но, что они сами были винов­ни­ка­ми сво­их несча­стий? (12) Вот что желал я ска­зать о без­рас­суд­стве епи­рян и вме­сте научить, что люди рас­суди­тель­ные не долж­ны вво­дить в свой город слиш­ком силь­ный гар­ни­зон, наи­па­че гар­ни­зон из вар­ва­ров.

Раз­бои илли­рян

8. Илли­ряне и рань­ше посто­ян­но напа­да­ли на тор­го­вых людей Ита­лии, (2) а во вре­мя пре­бы­ва­ния в Фени­ке бо́льшая часть илли­рян отде­ли­лась от флота и не замед­ли­ла огра­бить мно­же­ство ита­лий­ских тор­гов­цев, при­чем одни из ограб­лен­ных были уби­ты, нема­ло дру­гих уве­зе­но в плен. (3) В преж­нее вре­мя рим­ляне остав­ля­ли без вни­ма­ния жало­бы на илли­рян, но теперь, когда ста­ли чаще посту­пать жало­бы в сенат, они выбра­ли и отпра­ви­ли послов в Илли­рию, Гаия и Луция Корун­ка­ния, с пору­че­ни­ем раз­уз­нать все опи­сан­ное выше на месте. (4) Меж­ду тем Тев­та вос­хи­ще­на была оби­ли­ем и пре­ле­стью добы­чи, достав­лен­ной на воз­вра­тив­ших­ся из Епи­ра лод­ках. Дело в том, что в то вре­мя Фени­ка по сво­е­му бла­го­со­сто­я­нию дале­ко пре­вос­хо­ди­ла про­чие части Епи­ра, и жела­ние цари­цы гра­бить еллин­ские горо­да теперь удво­и­лось. (5) Одна­ко по слу­чаю вол­не­ний в сво­ей стране, Тев­та не пред­при­ни­ма­ла пока ниче­го. с.146 Вос­став­шие илли­ряне были ско­ро усми­ре­ны, и цари­ца заня­лась оса­дою Иссы, един­ст­вен­но­го не поко­ряв­ше­го­ся ей горо­да. (6) В это самое вре­мя при­бы­ли к ней рим­ские послы и, будучи при­ня­ты цари­цей, ста­ли гово­рить о при­чи­нен­ных рим­ля­нам обидах. (7) Все вре­мя, пока послы гово­ри­ли, цари­ца дер­жа­ла себя суро­во и чрез­вы­чай­но над­мен­но. (8) Потом, когда они кон­чи­ли, Тев­та отве­ча­ла, что поза­бо­тит­ся о том, дабы рим­ляне не тер­пе­ли ника­ких обид от илли­рий­ско­го наро­да, что же каса­ет­ся отдель­ных лиц, то у царей Илли­рии не в обы­чае мешать кому бы то ни было в при­об­ре­те­нии себе добы­чи на море. (9) Сло­ва цари­цы раз­дра­жи­ли млад­ше­го из послов, и он поз­во­лил себе воль­ность, заслу­жен­ную, прав­да, но неумест­ную, имен­но: (10) «У рим­лян, Тев­та», ска­зал он, «суще­ст­ву­ет пре­крас­ней­ший обы­чай: государ­ство кара­ет за обиды, при­чи­нен­ные част­ны­ми лица­ми, и защи­ща­ет оби­жен­ных. (11) Мы с божьей помо­щью поста­ра­ем­ся вско­ре заста­вить тебя испра­вить обы­чаи царей для илли­рян». (12) По-жен­ски, нера­зум­но при­ня­ла Тев­та воль­ную речь посла и рас­сер­ди­лась до такой сте­пе­ни, что вопре­ки обще­на­род­ным пра­вам посла­ла пого­ню за отплыв­ши­ми посла­ми и веле­ла убить дерз­ко­го. (13) По полу­че­нии изве­стия об этом в Риме, рим­ляне, воз­му­щен­ные наг­ло­стью жен­щи­ны, немед­лен­но ста­ли гото­вить­ся к войне, наби­ра­ли леги­о­ны и сна­ря­жа­ли флот.

9. Со сво­ей сто­ро­ны и Тев­та с нача­лом вес­ны сна­ряди­ла суда в боль­шем еще чис­ле, неже­ли преж­де, и сно­ва отпра­ви­ла их в Елла­ду [229 г.]. (2) Одни из них пошли пря­мо на Кер­ки­ру, дру­гие зашли в гавань епи­дам­нян под тем пред­ло­гом, чтобы запа­стись водою и хле­бом, а на самом деле для того, чтобы ковар­но завла­деть горо­дом. (3) Когда епи­дам­няне по бес­печ­но­сти и лег­ко­мыс­лию про­пу­сти­ли илли­рян, те вошли в город как бы за водою в пре­по­я­сан­ных одеж­дах, но с меча­ми, спря­тан­ны­ми в сосудах, уби­ли с.147 при­врат­ни­ков и лег­ко завла­де­ли вхо­дом в Епи­дамн. (4) Когда, соглас­но уго­во­ру, быст­ро явил­ся от судов вспо­мо­га­тель­ный отряд, илли­ряне соеди­нен­ны­ми сила­ми овла­де­ли без труда боль­шею частью стен. (5) Несмот­ря на всю непод­готов­лен­ность к неожи­дан­но­му напа­де­нию, жите­ли горо­да отваж­но защи­ща­лись и сра­жа­лись, пока нако­нец илли­ряне после про­дол­жи­тель­но­го сопро­тив­ле­ния не были вытес­не­ны из горо­да. (6) Таким обра­зом епи­дам­няне по сво­ей бес­печ­но­сти едва было не поте­ря­ли роди­ны, но бла­го­да­ря муже­ству без вся­ко­го ущер­ба для себя полу­чи­ли урок на буду­щее.

(7) Меж­ду тем вожди илли­рян поспеш­но отча­ли­ли от бере­га и, соеди­нив­шись с пере­до­вы­ми кораб­ля­ми, при­ста­ли к Кер­ки­ре, после­до­вав­шею затем высад­кою наве­ли ужас на жите­лей и при­сту­пи­ли к оса­де горо­да. (8) Очу­тив­шись в столь труд­ном поло­же­нии, кер­ки­ряне в отча­я­нии отпра­ви­ли посоль­ство к ахе­я­нам и это­ля­нам, вме­сте с ними и жите­ли Апол­ло­нии и Епи­дам­на, с прось­бою о ско­рей­шей помо­щи, дабы не дать илли­ря­нам лишить их роди­ны. (9) Те сочув­ст­вен­но выслу­ша­ли послов и во испол­не­ние прось­бы их сооб­ща воору­жи­ли коман­дою десять палуб­ных кораб­лей ахе­ян, в несколь­ко дней осна­сти­ли их и напра­ви­лись к Кер­ки­ре в надеж­де осво­бо­дить оса­жден­ных.

10. В силу сою­за илли­ряне полу­чи­ли в под­креп­ле­ние от акар­на­нов⁴ семь палуб­ных кораб­лей, вышли про­тив непри­я­те­ля в откры­тое море и у так назы­вае­мых Пак­сов сра­зи­лись с ахей­ца­ми. (2) Кораб­ли акар­на­нов и выстро­ив­ши­е­ся про­тив них ахей­ские сра­жа­лись с рав­ным сча­сти­ем и в стыч­ках не тер­пе­ли повреж­де­ний, хотя сре­ди вои­нов и были ранен­ные. (3) Илли­ряне свя­за­ли свои суда по четы­ре вме­сте и так шли на непри­я­те­ля. Не заботясь о цело­сти соб­ст­вен­ных с.148 судов и под­став­ляя бока их под непри­я­тель­ские уда­ры, они тем самым помо­га­ли напа­даю­щим; (4) зато ахей­ские суда, при­чи­нив­ши повреж­де­ние илли­рий­ским, в то же вре­мя зацеп­ля­лись за них, теря­ли спо­соб­ность к дви­же­ни­ям, пото­му что сопря­жен­ные вме­сте илли­рий­ские лод­ки пови­са­ли на носах их. Тогда илли­рий­цы пере­ска­ки­ва­ли на палу­бы непри­я­тель­ских кораб­лей и бла­го­да­ря чис­лен­но­му пре­вос­ход­ству одоле­ва­ли ахе­ян. (5) Так они завла­де­ли четырь­мя четы­рех­па­луб­ны­ми суда­ми и зато­пи­ли со всею коман­дой один палуб­ный корабль, тот самый, на коем нахо­дил­ся кари­нец Марг, чело­век, всю жизнь до самой смер­ти вер­но слу­жив­ший сою­зу ахе­ян. (6) Что каса­ет­ся ахе­ян, сра­жав­ших­ся с акар­на­на­ми, то, заме­тив­ши победу илли­рян и пола­га­ясь на быст­ро­ту сво­их кораб­лей, они за попу­т­ным вет­ром бла­го­по­луч­но воз­вра­ти­лись на роди­ну. (7) Одер­жан­ная победа при­да­ла само­уве­рен­но­сти пол­чи­щу илли­рян, и теперь они про­дол­жа­ли оса­ду сме­ло и бес­пре­пят­ст­вен­но. (8) Напро­тив, кер­ки­ряне после этих собы­тий поте­ря­ли вся­кую надеж­ду на спа­се­ние; неко­то­рое вре­мя они выдер­жи­ва­ли еще оса­ду, но затем заклю­чи­ли мир с илли­ря­на­ми, допу­стив­ши в свой город гар­ни­зон, а вме­сте с гар­ни­зо­ном и Димит­рия из Фара. (9) Немед­лен­но после это­го началь­ни­ки илли­рян вышли в море, при­ста­ли к Епи­дам­ну и воз­об­но­ви­ли оса­ду горо­да.

Поход рим­лян на илли­рян

11. Око­ло это­го само­го вре­ме­ни вышли из Рима один из кон­су­лов, Гней Фуль­вий, с дву­мя­ста­ми кораб­лей, а дру­гой, Луций Посту­мий, с сухо­пут­ным вой­ском. (2) Гней наме­ре­вал­ся преж­де все­го идти к Кер­ки­ре, рас­счи­ты­вая при­быть туда до окон­ча­ния оса­ды. (3) Хотя он опоздал, тем не менее подо­шел к ост­ро­ву, желая и точ­но узнать судь­бу горо­да, и убедить­ся в вер­но­сти заяв­ле­ний Димит­рия. (4) Дело в том, что Димит­рий был окле­ве­тан перед Тев­тою и боял­ся гне­ва ее, а пото­му через послан­ца обра­тил­ся к рим­ля­нам с пред­ло­же­ни­ем с.149 пере­дать им город и вооб­ще все, что будет в его вла­сти. (5) Кер­ки­ряне обра­до­ва­лись появ­ле­нию рим­лян; по согла­ше­нию с Димит­ри­ем пере­да­ли им гар­ни­зон илли­рян, а затем еди­но­душ­но при­ня­ли пред­ло­же­ние рим­лян и отда­ли себя под их покро­ви­тель­ство, в нем толь­ко наде­ясь най­ти вер­ную защи­ту на буду­щее вре­мя про­тив пося­га­тельств илли­рян. (6) Рим­ляне заклю­чи­ли дру­же­ст­вен­ный союз с кер­ки­ря­на­ми и напра­ви­лись к Апол­ло­нии, во всем после­дую­щем руко­вод­ст­ву­ясь ука­за­ни­я­ми Димит­рия.

(7) В то же вре­мя и Посту­мий пере­пра­вил­ся из Брен­те­сия в Епир с сухо­пут­ным вой­ском, состо­яв­шим тысяч из два­дца­ти пехоты и тысяч око­ло двух кон­ни­цы. (8) Лишь толь­ко оба вой­ска соеди­ни­лись и пред­ста­ли перед Апол­ло­ни­ей, жите­ли горо­да подоб­но кер­ки­ря­нам при­ня­ли их к себе и отда­лись под защи­ту их, а рим­ляне немед­лен­но вышли в море, полу­чив­ши изве­стие об оса­де Епи­дам­на. (9) Илли­ряне, когда узна­ли о при­бли­же­нии рим­лян, сня­ли оса­ду и в бес­по­ряд­ке бежа­ли. (10) Под свою защи­ту рим­ляне при­ня­ли и епи­дам­нян, затем пошли впе­ред внутрь Илли­рии, при­чем поко­ри­ли сво­ей вла­сти арди­эев. (11) К ним яви­лись мно­гие посоль­ства, меж­ду про­чим от пар­фи­нов и атин­та­нов; все они оди­на­ко­во дове­ри­лись покро­ви­тель­ству рим­лян, кото­рые при­ня­ли их в дру­же­ст­вен­ный союз и потом пошли даль­ше к Иссе, ибо и этот город был оса­жден илли­ря­на­ми. (12) По при­бы­тии на место они заста­ви­ли илли­рян снять оса­ду и так­же при­ня­ли под свое покро­ви­тель­ство иссе­ян. (13) Неко­то­рые илли­рий­ские горо­да рим­ляне по пути взя­ли при­сту­пом, в том чис­ле и Нут­рию; в этом послед­нем деле они поте­ря­ли не толь­ко мно­гих сол­дат, но и несколь­ко три­бу­нов и кве­сто­ра. (14) Рим­ляне захва­ти­ли еще два­дцать судов с добы­чей, взя­тою с сосед­них полей. (15) Из чис­ла тех илли­рян, кото­рые оса­жда­ли Иссу, одни фари­яне в уго­ду с.150 Димит­рию не понес­ли нака­за­ния, все про­чие бежа­ли врас­сып­ную в Арбон. (16) Тев­та с весь­ма немно­ги­ми илли­рий­ца­ми укры­лась в Ризоне, хоро­шо укреп­лен­ном город­ке, лежа­щем вда­ли от моря на реке того же име­ни. (17) Покон­чив­ши с этим, поста­вив­ши в зави­си­мость от Димит­рия боль­шин­ство илли­рян и облек­ши его зна­чи­тель­ною вла­стью, кон­су­лы вме­сте с фло­том и сухо­пут­ным вой­ском уда­ли­лись к Епи­дам­ну.

12. После это­го Гней Фуль­вий отплыл в Рим с боль­шею частью мор­ско­го и сухо­пут­но­го вой­ска. На месте остал­ся Посту­мий с соро­ка кораб­ля­ми и, (2) набрав­ши в окрест­ных горо­дах вой­ско, зимо­вал там, дабы ока­зы­вать защи­ту как арди­эям, так и про­чим наро­дам, поста­вив­шим себя под покро­ви­тель­ство рим­лян. (3) К нача­лу вес­ны [228 г.] Тев­та отпра­ви­ла к рим­ля­нам посоль­ство и заклю­чи­ла с ними мир, по кото­ро­му обя­зы­ва­лась упла­тить нало­жен­ную на нее дань, очи­стить за исклю­че­ни­ем несколь­ких мест­но­стей всю Илли­рию и — что каса­лось боль­ше елли­нов — не пере­хо­дить за Лисс более как с дву­мя суда­ми, и то без­оруж­ны­ми. (4) По заклю­че­нии это­го дого­во­ра Посту­мий отпра­вил к это­ля­нам и ахей­ско­му наро­ду послов, кото­рые по при­бы­тии сюда впер­вые объ­яс­ни­ли при­чи­ны вой­ны и пере­пра­вы рим­лян в эти стра­ны, рас­ска­за­ли сле­до­вав­шие затем собы­тия и про­чи­та­ли усло­вия мира, заклю­чен­но­го рим­ля­на­ми с илли­рий­ца­ми. (5) Оба наро­да ока­за­ли им радуш­ный при­ем, и послы воз­вра­ти­лись к Кер­ки­ре, изба­вив­ши елли­нов с помо­щью выше­на­зван­но­го дого­во­ра от силь­ных опа­се­ний; (6) ибо в то вре­мя илли­ряне были вра­га­ми не тех или дру­гих елли­нов, но всех вооб­ще.

(7) Тако­ва была пер­вая пере­пра­ва рим­лян с вой­ском в Илли­рию и сосед­ние части Евро­пы; тако­вы и по таким при­чи­нам были пер­вые сно­ше­ния их через посоль­ство с наро­да­ми Елла­ды. (8) Сде­лав­ши это нача­ло, с.151 рим­ляне немед­лен­но отпра­ви­ли дру­гие посоль­ства к корин­фя­нам и к афи­ня­нам; тогда же впер­вые корин­фяне допу­сти­ли рим­лян к уча­стию в ист­мий­ских состя­за­ни­ях.

Дела в Ибе­рии

13. Око­ло того же вре­ме­ни Асдру­бал — на этом мы и оста­ви­ли рас­сказ об Ибе­рии⁵ — муд­рым и забот­ли­вым управ­ле­ни­ем достиг вооб­ще боль­ших успе­хов, а осно­ва­ни­ем горо­да [227 г.], у иных име­ну­е­мо­го Кар­фа­ге­ном, у дру­гих Новым Горо­дом, зна­чи­тель­но при­умно­жил могу­ще­ство кар­фа­ге­нян. (2) Дей­ст­ви­тель­но, город этот рас­по­ло­жен весь­ма удоб­но как для Ибе­рии, так и для Ливии. О поло­же­нии его и о выго­дах, какие он может иметь для обе­их этих стран, мы ска­жем в дру­гом месте, более соот­вет­ст­ву­ю­щем пред­ме­ту⁶. (3) Когда рим­ляне увиде­ли, что Асдру­бал при­об­рел боль­шую и опас­ную власть, они реши­ли серь­ез­но занять­ся ибе­рий­ски­ми дела­ми. (4) Рим­ляне нахо­ди­ли, что преж­нею нера­ди­во­стью и бес­печ­но­стью они дали обра­зо­вать­ся зна­чи­тель­но­му могу­ще­ству кар­фа­ге­нян, и пото­му дела­ли попыт­ки попра­вить про­шлое. (5) Тот­час они не отва­жи­ва­лись ни предъ­яв­лять свои тре­бо­ва­ния кар­фа­ге­ня­нам, ни вое­вать с ними, ибо угне­тал их страх перед кель­та­ми, напа­де­ния кото­рых они жда­ли со дня на день. (6) Они жела­ли сна­ча­ла задоб­рить и успо­ко­ить Асдру­ба­ла, а потом при­нять­ся за кель­тов и начать борь­бу с ними в том убеж­де­нии, что нель­зя будет не толь­ко гос­под­ст­во­вать в Ита­лии, но даже жить спо­кой­но в род­ной стране, пока будет угро­жать им этот народ. (7) Поэто­му рим­ляне отпра­ви­ли к Асдру­ба­лу посоль­ство для заклю­че­ния дого­во­ра, в кото­ром, умал­чи­вая об осталь­ной Ибе­рии, уста­нав­ли­ва­ли реку по име­ни Ибер пре­де­лом, за кото­рый не долж­ны пере­сту­пать кар­фа­ге­няне с воен­ны­ми целя­ми. Немед­лен­но после это­го они нача­ли вой­ну про­тив кель­тов.

Кель­ты

с.152 14. Будет, мне кажет­ся, полез­но дать здесь о кель­тах крат­кие сведе­ния, дабы удер­жать во введе­нии пер­во­на­чаль­но при­ня­тый план, и воз­вра­тить­ся к этой началь­ной поре, когда назван­ный народ завла­дел стра­ною⁷. (2) По мое­му мне­нию, исто­рия кель­тов не толь­ко заслу­жи­ва­ет изло­же­ния и напо­ми­на­ния, но и совер­шен­но необ­хо­ди­ма для ура­зу­ме­ния того, на какой народ и на какие стра­ны впо­след­ст­вии опи­рал­ся Анни­бал, когда заду­мал сокру­шить вла­ды­че­ство рим­лян. (3) Преж­де все­го сле­ду­ет гово­рить о зем­ле, како­вы ее свой­ства и како­во поло­же­ние ее отно­си­тель­но осталь­ной Ита­лии. Мы луч­ше пой­мем отдель­ные собы­тия, если зара­нее опи­са­ны будут стра­ны и самые места собы­тий.

Вид и свой­ства Ита­лии

(4) Вся Ита­лия пред­став­ля­ет подо­бие тре­уголь­ни­ка, одну сто­ро­ну кото­ро­го, обра­щен­ную к восто­ку, омы­ва­ют Ионий­ское море и при­мы­каю­щий к нему Адри­а­ти­че­ский залив, дру­гую сто­ро­ну, обра­щен­ную к югу и запа­ду, омы­ва­ют Сици­лий­ское и Тиррен­ское моря. (5) Сбли­жа­ясь меж­ду собою, сто­ро­ны эти обра­зу­ют в вер­шине южный мыс Ита­лии, име­ну­е­мый Кок­ин­фом и разде­ля­ю­щий моря Ионий­ское и Сици­лий­ское. (6) Третью сто­ро­ну, иду­щую на север по мате­ри­ку, обра­зу­ет во всю дли­ну Аль­пий­ский хре­бет, кото­рый начи­на­ет­ся от Мас­са­лии и земель, лежа­щих над Сар­дин­ским морем, и тянет­ся непре­рыв­но до наи­бо­лее углуб­лен­ной части Адри­а­ти­ки; лишь на неболь­шом рас­сто­я­нии от моря хре­бет окан­чи­ва­ет­ся. (7) Южный край назван­но­го хреб­та сле­ду­ет при­ни­мать как бы за осно­ва­ние тре­уголь­ни­ка; к югу от нее про­сти­ра­ют­ся рав­ни­ны, зани­маю­щие самую край­нюю север­ную часть Ита­лии, о кото­рых и идет теперь речь; по пло­до­ро­дию и обшир­но­сти они пре­вос­хо­дят осталь­ные извест­ные нам рав­ни­ны Евро­пы. (8) Общий наруж­ный вид этих рав­нин — так­же тре­уголь­ник; с.153 вер­ши­ну его обра­зу­ет соеди­не­ние так назы­вае­мых Апен­нин­ских гор и Аль­пий­ских неда­ле­ко от Сар­дин­ско­го моря над Мас­са­ли­ей. (9) На север­ной сто­роне рав­нин тянут­ся, как ска­за­но выше, Аль­пы на две тыся­чи две­сти ста­дий⁸, (10) а вдоль южной сто­ро­ны тянут­ся Апен­ни­ны на про­стран­стве трех тысяч шести­сот ста­дий⁹. (11) Лини­ей осно­ва­ния всей фигу­ры слу­жит побе­ре­жье Адри­а­ти­че­ско­го зали­ва; дли­на осно­ва­ния от горо­да Сены до углуб­ле­ния зали­ва более двух тысяч пяти­сот ста­дий¹⁰, (12) так что объ­ем упо­мя­ну­тых выше рав­нин состав­ля­ет немно­го мень­ше деся­ти тысяч ста­дий¹¹.

15. Нелег­ко пере­чис­лить все досто­ин­ства этой зем­ли. (2) Так, она изоби­лу­ет хле­бом в такой сте­пе­ни, что в наше вре­мя неред­ко сици­лий­ский медимн¹² пше­ни­цы сто­ит четы­ре обо­ла¹³, медимн ячме­ня — два обо­ла, столь­ко же сто­ит мет­рит¹⁴ вина; гре­чи­ха и про­со родят­ся у них в совер­шен­но неве­ро­ят­ном изоби­лии. Как мно­го рас­тет желудей на этих рав­ни­нах в дубо­вых лесах, рас­ки­ну­тых на неко­то­ром рас­сто­я­нии один от дру­го­го, вся­кий может заклю­чить луч­ше все­го из сле­дую­ще­го: (3) в Ита­лии уби­ва­ет­ся огром­ное коли­че­ство сви­ней частью для домаш­не­го употреб­ле­ния, частью для про­до­воль­ст­вия войск, и живот­ные достав­ля­ют­ся глав­ным обра­зом эти­ми рав­ни­на­ми. (4) О деше­визне и оби­лии раз­лич­ных съест­ных при­па­сов мож­но судить вер­нее все­го по тому, (5) что путе­ше­ст­ву­ю­щие в этой стране, захо­дя в трак­тир, не рас­спра­ши­ва­ют о сто­и­мо­сти отдель­ных пред­ме­тов потреб­ле­ния, но вооб­ще, сколь­ко возь­мет хозя­ин с чело­ве­ка. (6) Обык­но­вен­но содер­жа­те­ли трак­ти­ров, давая часто все­го вдо­воль, берут за это пол-асса, что состав­ля­ет чет­вер­тую часть обо­ла; лишь в с.154 ред­ких слу­ча­ях взи­ма­ет­ся более высо­кая пла­та. (7) Мно­го­люд­ство насе­ле­ния, высо­кий рост его и телес­ная кра­сота, а рав­но воен­ная отва­га будут выяс­не­ны самой исто­ри­ей собы­тий.

(8) С обе­их сто­рон Альп, как с той, кото­рая обра­ще­на к реке Рода­ну, так и с дру­гой, спус­каю­щей­ся к назван­ным выше рав­ни­нам, мест­но­сти хол­ми­стые и низ­мен­ные густо засе­ле­ны: лежа­щие по направ­ле­нию к Рода­ну и к севе­ру заня­ты гала­та­ми, кото­рые назы­ва­ют­ся транс­аль­пи­на­ми, а обра­щен­ные к рав­ни­нам засе­ле­ны тав­рис­ка­ми, аго­на­ми и мно­ги­ми дру­ги­ми вар­вар­ски­ми наро­да­ми. (9) Транс­аль­пи­на­ми гала­ты назы­ва­ют­ся не по сво­е­му про­ис­хож­де­нию, но по место­жи­тель­ству, ибо сло­во trans зна­чит «по ту сто­ро­ну» (pe­ran), и рим­ляне назы­ва­ют транс­аль­пи­на­ми тех гала­тов, кото­рые живут по ту сто­ро­ну Альп. (10) Вер­ши­ны гор вслед­ст­вие скудо­сти поч­вы и скоп­ле­ния на них веч­ных сне­гов совер­шен­но необи­тае­мы.

Гора Апен­нин и река Пад

16. Апен­нин в самом нача­ле над Мас­са­ли­ей у соеди­не­ния с Аль­па­ми, засе­лен лиги­сти­на­ми¹⁵ как с той сто­ро­ны, кото­рая обра­ще­на к Тиррен­ско­му морю, так и с той, что идет к рав­ни­нам; (2) вдоль моря посе­ле­ния их про­сти­ра­ют­ся до горо­да Писы, пер­во­го тиррен­ско­го горо­да на запа­де, а внутрь мате­ри­ка до обла­сти арре­ти­нов; сле­ду­ют за ними тирре­ны. (3) К ним при­мы­ка­ют умб­ры, зани­маю­щие оба скло­на этих гор. (4) Даль­ше укло­ня­ясь впра­во от рав­нин, Апен­нин на рас­сто­я­нии ста­дий пяти­сот от Адри­а­ти­че­ско­го моря разде­ля­ет Ита­лию на всем про­тя­же­нии до Сици­лий­ско­го моря, (5) а осво­бо­див­ша­я­ся от гор рав­ни­на про­сти­ра­ет­ся до моря и горо­да Сены.

(6) Река Пад, про­слав­лен­ная поэта­ми под име­нем Ерида­на, берет нача­ло свое из Альп, почти у с.155 вер­ши­ны очер­чен­ной выше фигу­ры и в направ­ле­нии к югу изли­ва­ет­ся в рав­ни­ны. (7) Дошед­ши до мест­но­стей ров­ных, река изме­ня­ет свое направ­ле­ние и про­те­ка­ет по ним к восто­ку, впа­дая дву­мя устья­ми в Адри­а­ти­ку; рав­ни­ну река разде­ля­ет таким обра­зом, что боль­шая часть ее при­ле­га­ет к Аль­пам и Адри­а­ти­че­ско­му зали­ву. (8) Ни одна река Ита­лии не несет столь­ко вод, как Пад, ибо в него вли­ва­ют­ся все пото­ки, со всех сто­рон сте­каю­щие с Альп и Апен­ни­на в рав­ни­ну. (9) Наи­бо­лее обиль­на водою и наи­бо­лее вели­че­ст­вен­на река быва­ет в пору вос­хо­да Пса, когда коли­че­ство воды в ней уве­ли­чи­ва­ет­ся от таю­ще­го на обе­их горах сне­га. (10) Из моря через устье, име­ну­е­мое Ола­ною, кораб­ли по ней под­ни­ма­ют­ся тыся­чи на две ста­дий¹⁶. (11) Вна­ча­ле у исто­ков река течет по одно­му рус­лу, потом разде­ля­ет­ся на две части у так назы­вае­мых Три­га­бо­лов, при­чем одно из устьев назы­ва­ет­ся Паду­ей, дру­гое Ола­ною. (12) У это­го послед­не­го есть гавань, кото­рая в отно­ше­нии без­опас­но­сти для захо­дя­щих в нее кораб­лей не име­ет себе рав­ной во всем Адри­а­ти­че­ском море. У тузем­цев река назы­ва­ет­ся Боден­ком. (13) Все осталь­ное, что рас­ска­зы­ва­ют елли­ны о Паде, имен­но исто­рию Фаэ­фон­та и его паде­ния, о сле­зах топо­лей и об оде­тых в чер­ное тамош­них жите­лях, кото­рые, гово­рят, и теперь носят такое же пла­тье в горе по Фаэ­фон­ту, (14) и все дру­гие подоб­ные рас­ска­зы, при­год­ные для тра­гедии, мы остав­ля­ем теперь в сто­роне, так как подроб­ное изло­же­ние их не вполне соот­вет­ст­во­ва­ло бы харак­те­ру введе­ния. (15) При дру­гом более удоб­ном слу­чае мы сооб­щим суще­ст­вен­ное, глав­ным обра­зом ввиду неве­же­ства, обна­ру­жен­но­го Тиме­ем отно­си­тель­но этих стран¹⁷. 17. Рав­ни­на­ми вла­де­ли неко­гда тирре­ны, рав­но как и так назы­вае­мы­ми с.156 Фле­грей­ски­ми поля­ми в окрест­но­стях Капуи и Нолы, кото­рые мно­гим хоро­шо извест­ны и поль­зу­ют­ся сла­вой за свое пло­до­ро­дие. (2) Таким обра­зом, при изу­че­нии исто­рии тиррен­ско­го вла­ды­че­ства сле­ду­ет иметь в виду не толь­ко ту стра­ну, кото­рую они зани­ма­ют теперь, но назван­ные выше рав­ни­ны и те бога­тые сред­ства, какие извле­ка­ли они из тех мест­но­стей. (3) По сосед­ству с тирре­на­ми и в сно­ше­ни­ях с ними были кель­ты. С зави­стью взи­рая на бла­га этой стра­ны, они по мало­важ­но­му пово­ду вне­зап­но с огром­ным вой­ском напа­ли на тирре­нов, вытес­ни­ли их из обла­сти Пада и сами завла­де­ли рав­ни­на­ми. (4) Бли­жай­шие, у исто­ков Пада лежа­щие мест­но­сти заня­ли лаи и лебе­кии^[1], за ними посе­ли­лись инсомб­ры, мно­го­люд­ней­ший из этих кельт­ских наро­дов; к ним при­мы­ка­ли вдоль реки гоно­ма­ны. (5) Стра­на­ми, дохо­дя­щи­ми уже до Адри­а­ти­ки, завла­де­ло дру­гое очень древ­нее пле­мя, нося­щее имя вене­тов; в отно­ше­нии нра­вов и одеж­ды они мало отли­ча­ют­ся от кель­тов, но язы­ком гово­рят осо­бым. (6) Писа­те­ли тра­гедий упо­ми­на­ют часто об этом наро­де и рас­ска­зы­ва­ют о нем мно­го чудес. (7) По ту сто­ро­ну Пада, под­ле Апен­ни­на пер­вы­ми посе­ли­лись ана­ны, за ними бои, даль­ше в направ­ле­нии к Адри­а­ти­ке лин­го­ны, а край­ние обла­сти у моря заня­ли сено­ны.

(8) Тако­вы были глав­ней­шие наро­ды, завла­дев­шие назван­ны­ми рань­ше стра­на­ми; (9) сели­лись они неукреп­лен­ны­ми дерев­ня­ми и не име­ли ника­ко­го хозяй­ства, (10) ибо воз­ле­жа­ли на соло­ме, а пита­лись мясом, кро­ме вой­ны и зем­леде­лия не име­ли ника­ко­го дру­го­го заня­тия, вооб­ще образ жиз­ни вели про­стой; вся­кие дру­гие зна­ния и искус­ства были неиз­вест­ны им. (11) Иму­ще­ство каж­до­го состо­я­ло из скота и золота, пото­му что толь­ко эти пред­ме­ты они мог­ли лег­ко при вся­ких обсто­я­тель­ствах всюду брать с собою и поме­щать их по сво­е­му жела­нию. (12) Вели­чай­шее попе­че­ние при­ла­га­ли кель­ты к тому, с.157 чтобы состав­лять това­ри­ще­ства, ибо опас­ней­шим и могу­ще­ст­вен­ней­шим чело­ве­ком почи­тал­ся у них тот, у кого было наи­боль­ше слуг и вер­ных това­ри­щей.

18. Пер­во­на­чаль­но кель­ты не толь­ко утвер­ди­ли за собою эту область, но под­чи­ни­ли себе и мно­гие сосед­ние наро­ды, наво­дя на них ужас сво­ей отва­гой. (2) Неко­то­рое вре­мя спу­стя кель­ты раз­би­ли рим­лян и союз­ни­ков их в сра­же­нии, пре­сле­до­ва­ли бегу­щих и через три дня после бит­вы овла­де­ли самым Римом за исклю­че­ни­ем Капи­то­лия¹⁸. (3) Одна­ко, будучи вызва­ны домой втор­же­ни­ем вене­тов в их зем­лю, кель­ты заклю­чи­ли мир с рим­ля­на­ми, воз­вра­ти­ли горо­да и вер­ну­лись на роди­ну. (4) После это­го они вовле­че­ны были в домаш­ние вой­ны; кро­ме того, на них неред­ко напа­да­ли соеди­нен­ны­ми сила­ми неко­то­рые аль­пий­ские наро­ды, наблюдав­шие бла­го­со­сто­я­ние их вбли­зи. (5) Тем вре­ме­нем рим­ляне достиг­ли преж­не­го могу­ще­ства и сно­ва ста­ли во гла­ве лати­нов. (6) На трид­ца­том году по взя­тии горо­да кель­ты сно­ва с боль­шим вой­ском яви­лись к Аль­бе [358 г.]. Так как неожи­дан­ным втор­же­ни­ем рим­ляне захва­че­ны были врас­плох и не успе­ли собрать силы союз­ни­ков, то и не отва­жи­лись высту­пить про­тив вра­га с вой­ска­ми. (7) Но когда потом две­на­дцать лет спу­стя [346 г.] кель­ты с боль­шим вой­ском вторг­лись вто­рич­но, рим­ляне, будучи зара­нее уве­дом­ле­ны о том и собрав­ши союз­ни­ков, муже­ст­вен­но пошли навстре­чу вра­гу с наме­ре­ни­ем дать реши­тель­ную бит­ву. (8) Устра­шен­ные наступ­ле­ни­ем рим­лян и разди­рае­мые меж­до­усоб­ны­ми рас­пря­ми, гала­ты с наступ­ле­ни­ем ночи отсту­пи­ли назад в свою стра­ну подоб­но убе­гаю­ще­му вой­ску. (9) После это­го в тече­ние три­на­дца­ти лет страх удер­жи­вал кель­тов в покое, а потом, видя уси­ле­ние рим­ско­го могу­ще­ства, они заклю­чи­ли с рим­ля­на­ми мир­ный дого­вор.

с.158 19. Дого­вор этот кель­ты соблюда­ли вер­но в про­дол­же­ние трид­ца­ти лет, пока не дви­ну­лись на них транс­аль­пи­ны [299 г.]; тогда, опа­са­ясь, как бы не нача­лась труд­ная для них вой­на, кель­ты подар­ка­ми и напо­ми­на­ни­ем о род­ст­вен­ных отно­ше­ни­ях отвра­ти­ли от себя наше­ст­вие транс­аль­пи­нов, уже было поки­нув­ших свои зем­ли, напра­ви­ли их на рим­лян и сами при­ня­ли уча­стие в похо­де. (2) В рим­ские вла­де­ния они вторг­лись через Тирре­нию с уча­сти­ем самих тирре­нов и, собрав­ши огром­ную добы­чу, бес­пре­пят­ст­вен­но отсту­пи­ли. (3) Одна­ко по воз­вра­ще­нии на роди­ну в среде кель­тов воз­ник­ли рас­при из-за награб­лен­но­го добра, при­чем они поте­ря­ли и боль­шую часть добы­чи, и мно­го соб­ст­вен­но­го вой­ска. (4) Так обык­но­вен­но посту­па­ют гала­ты, когда возь­мут добы­чу у соседей, глав­ным обра­зом вслед­ст­вие неуме­рен­но­го пьян­ства и обжор­ства.

(5) На чет­вер­том году после это­го сам­ни­ты и гала­ты вошли в согла­ше­ние меж­ду собою и дали сра­же­ние рим­ля­нам в зем­ле камер­ти­ев [296 г.], при­чем мно­гих из них уби­ли в самой схват­ке. (6) Меж­ду тем рим­ляне, раз­дра­жен­ные поне­сен­ным пора­же­ни­ем, через несколь­ко дней высту­пи­ли в поход со все­ми леги­о­на­ми и сра­жа­лись с теми же самы­ми непри­я­те­ля­ми в обла­сти сен­ти­нов, боль­шую часть их истре­би­ли, а осталь­ных при­нуди­ли раз­бе­жать­ся по сво­им зем­лям. (7) По про­ше­ст­вии новых деся­ти лет гала­ты яви­лись с боль­шим вой­ском для оса­ды горо­да арре­ти­нов [285 г.]. (8) Рим­ляне поспе­ши­ли на помощь, но в бит­ве перед горо­дом понес­ли пора­же­ние. Так как в этом сра­же­нии пал началь­ник Луций, то на его место рим­ляне назна­чи­ли Мания Курия. (9) В зем­лю гала­тов он отпра­вил посоль­ство для пере­го­во­ров о плен­ных, но те пре­да­тель­ски умерт­ви­ли послов. (10) Рим­ляне в гне­ве тот­час выве­ли свои вой­ска и при встре­че с гала­та­ми, име­ну­е­мы­ми сено­на­ми, дали бит­ву. (11) В сра­же­нии рим­ляне одер­жа­ли победу, боль­шую с.159 часть непри­я­те­лей пере­би­ли, осталь­ных про­гна­ли и всту­пи­ли во вла­де­ние всей стра­ной. (12) Сюда они посла­ли первую галат­скую коло­нию, кото­рая назы­ва­ет­ся Сеною по име­ни гала­тов, рань­ше зани­мав­ших это посе­ле­ние. (13) Мы толь­ко что упо­ми­на­ли о ней, ска­зав­ши, что Сена лежит на Адри­а­ти­ке на краю рав­ни­ны, омы­вае­мой Падом¹⁹.

20. При виде того, как выгна­ны были сено­ны, стра­шась за такую же участь сво­ей зем­ли, бои на зов тирре­нов высту­пи­ли со всем вой­ском в поход. (2) Собрав­шись под­ле озе­ра, име­ну­е­мо­го Оад­мо­ном, они сра­зи­лись с рим­ля­на­ми. (3) В этом сра­же­нии боль­шин­ство тирре­нов было уби­то, а из боев спас­лись бег­ст­вом лишь весь­ма немно­гие. (4) Тем не менее в сле­дую­щем же году [282 г.] гал­лы и тирре­ны соеди­ни­лись сно­ва, воору­жи­ли моло­дежь, едва достиг­шую зре­ло­го воз­рас­та, и дали бит­ву рим­ля­нам. (5) Раз­би­тые в сра­же­нии наго­ло­ву, они с трудом сми­ря­ли свою гор­дость, когда отправ­ля­ли посоль­ство к рим­ля­нам для пере­го­во­ров о мире и заклю­ча­ли с ними дого­вор. (6) Слу­чи­лось это года за три до появ­ле­ния Пир­ра в Ита­лии и лет за пять до гибе­ли гала­тов в Дель­фах²⁰. (7) Дей­ст­ви­тель­но, в это вре­мя судь­ба зара­зи­ла всех гала­тов стра­стью к войне, как бы чумой какой. (8) Выше упо­мя­ну­тые вой­ны ока­за­ли рим­ля­нам двой­ную, весь­ма важ­ную услу­гу. Так, свык­шись с неуда­ча­ми, какие тер­пе­ли от гала­тов, рим­ляне не мог­ли уже ни иметь в насто­я­щем, ни ожи­дать в буду­щем чего-либо более ужас­но­го, как испы­тан­ные ими поло­же­ния. (9) Поэто­му про­тив Пир­ра рим­ляне высту­пи­ли совер­шен­ны­ми в воен­ном деле бой­ца­ми. (10) Потом, вовре­мя сми­рив­ши дер­зость гала­тов, рим­ляне преж­де все­го мог­ли бес­пре­пят­ст­вен­но вести вой­ну с Пирром за Ита­лию, а затем бороть­ся с кар­фа­ге­ня­на­ми за вла­ды­че­ство над сици­лий­ца­ми.

с.160 21. После поне­сен­ных пора­же­ний гала­ты в тече­ние соро­ка пяти лет пре­бы­ва­ли в покое, соблюдая мир с рим­ля­на­ми. (2) Но когда со вре­ме­нем оче­вид­цы несча­стий пере­мер­ли, и место их засту­пи­ла моло­дежь, пре­ис­пол­нен­ная сле­пой отва­ги, не испы­тав­шая и не видев­шая еще ника­ких бед и ника­ко­го горя, юные гала­ты, как быва­ет обык­но­вен­но, (3) воз­об­но­ви­ли попыт­ки поко­ле­бать суще­ст­ву­ю­щие отно­ше­ния, по мало­важ­ным пово­дам ссо­рить­ся с рим­ля­на­ми и при­зы­вать к себе гала­тов аль­пий­ских [236 г.]. (4) Пер­вое вре­мя дей­ст­во­ва­ли вожди одни, поми­мо наро­да, тай­ком; (5) поэто­му когда транс­аль­пи­ны подо­шли с вой­ском к Ари­ми­ну, народ боев, отно­сив­ший­ся к ним с недо­ве­ри­ем, в меж­до­усоб­ной рас­пре вос­стал на сво­их началь­ни­ков и на при­шель­цев, при­чем уби­ты были соб­ст­вен­ные цари их Атис и Галат, и бои изби­ва­ли друг дру­га в пра­виль­ном сра­же­нии. (6) Из стра­ха перед непри­я­тель­ским наше­ст­ви­ем рим­ляне вышли из горо­да с вой­ском, но, узнав­ши, что гала­ты истреб­ля­ют себя сами, воз­вра­ти­лись домой. (7) На пятом году после этой сму­ты, в кон­суль­ство Мар­ка Лепида [232 г.] рим­ляне разде­ли­ли на участ­ки область в Гала­тии, име­ну­е­мую Пикен­ти­ною, кото­рую после победы очи­сти­ли от гала­тов сено­нов. (8) Закон этот про­вел ради снис­ка­ния себе народ­но­го рас­по­ло­же­ния Гаий Фла­ми­ний и тем, мож­но ска­зать, поло­жил нача­ло пор­че нра­вов у рим­лян и поро­дил сле­до­вав­шую за сим вой­ну рим­лян с назван­ны­ми выше наро­да­ми. (9) Дей­ст­ви­тель­но, мно­гие пле­ме­на гала­тов, в осо­бен­но­сти бои, как живу­щие на гра­ни­це с рим­ля­на­ми, при­ня­ли уча­стие в борь­бе, в том убеж­де­нии, что рим­ляне ведут вой­ну с ними не за пре­об­ла­да­ние или вла­ды­че­ство, но за совер­шен­ное изгна­ние гала­тов и истреб­ле­ние их.

22. Вот поче­му мно­го­люд­ней­шие пле­ме­на, как инсомб­ры и бои, немед­лен­но соеди­ни­лись меж­ду собою и отпра­ви­ли с.161 посоль­ства к гала­там, живу­щим на Аль­пах и по реке Рода­ну; эти послед­ние идут в воен­ную служ­бу за день­ги и пото­му назы­ва­ют­ся геса­та­ми: тако­во насто­я­щее зна­че­ние это­го сло­ва. (2) Царям их, Кон­ко­ли­та­ну и Ане­ро­есте, они тогда же пред­ло­жи­ли мно­го золота, а в буду­щем сули­ли огром­ное богат­ство рим­лян и мно­же­ство благ, попа­даю­щих к ним в руки в слу­чае победы, побуж­дая их таким обра­зом и под­стре­кая к похо­ду на рим­лян. (3) Достиг­нуть это­го было нетруд­но, ибо ита­лий­ские гал­лы обе­ща­ли царям сверх упо­мя­ну­тых выше благ свою помощь, напо­ми­на­ли о подви­гах соб­ст­вен­ных пред­ков их, (4) о том, как они, начав­ши вой­ну, не толь­ко победи­ли рим­лян в сра­же­нии, но после бит­вы с пер­во­го набе­га заня­ли Рим, (5) как они завла­де­ли всем досто­я­ни­ем рим­лян и самый город дер­жа­ли в сво­ей вла­сти в тече­ние семи меся­цев, нако­нец о том, как они доб­ро­воль­но и из мило­сти отда­ли город назад и с добы­чею воз­вра­ти­лись домой бес­пре­пят­ст­вен­но и невреди­мо. (6) Речи эти воз­буди­ли воен­ный пыл в вождях геса­тов до такой сте­пе­ни, что нико­гда еще из тех обла­стей Гала­тии не высту­па­ло вой­ско столь мно­го­чис­лен­ное, бле­стя­щее и храб­рое. (7) Тем вре­ме­нем рим­ляне частью вслед­ст­вие полу­чае­мых ими изве­стий, частью по соб­ст­вен­ным догад­кам отно­си­тель­но гряду­щих собы­тий пре­бы­ва­ли в непре­рыв­ном стра­хе и в тре­во­ге: (8) они то наби­ра­ли леги­о­ны и дела­ли запа­сы хле­ба и ино­го про­до­воль­ст­вия, то выхо­ди­ли с вой­ска­ми до гра­ниц, как буд­то непри­я­тель уже вторг­ся в их стра­ну, хотя кель­ты не покида­ли даже роди­ны. (9) Сму­ты эти очень мно­го помог­ли и кар­фа­ге­ня­нам в бес­пре­пят­ст­вен­ном водво­ре­нии сво­его вла­ды­че­ства в Ибе­рии. (10) Ибо рим­ляне, как мы и выше гово­ри­ли²¹, почи­та­ли для себя необ­хо­ди­мым изба­вить­ся преж­де все­го с.162 от бли­жай­шей опас­но­сти, а пото­му вынуж­де­ны были оста­вить дела Ибе­рии в сто­роне, дабы при­ве­сти к бла­го­по­луч­но­му кон­цу борь­бу с кель­та­ми. (11) Вот поче­му они закре­пи­ли мир с кар­фа­ге­ня­на­ми заклю­чен­ным с Асдру­ба­лом дого­во­ром, о кото­ром мы толь­ко что гово­ри­ли²², а пока обра­ти­ли все свои помыс­лы к войне с кель­та­ми: необ­хо­ди­мо, дума­ли они, покон­чить с эти­ми вра­га­ми.

23. Меж­ду тем гала­ты геса­ты собра­ли вели­ко­леп­ное мно­го­чис­лен­ное вой­ско и на вось­мом году после пере­де­ла зем­ли пере­ва­ли­ли через Аль­пы к реке Паду [225 г.]. (2) Пле­ме­на инсомбров и боев оста­ва­лись неиз­мен­но вер­ны­ми при­ня­то­му пер­во­на­чаль­но реше­нию, тогда как вене­ты и гоно­ма­ны под­да­лись вну­ше­ни­ям рим­ских послов и пред­по­чли ока­зать им помощь. (3) Тем самым цари кель­тов вынуж­де­ны были оста­вить часть сво­его вой­ска дома для охра­ны стра­ны от угро­жав­ше­го втор­же­ния этих наро­дов. (4) Сами они со всем осталь­ным вой­ском в чис­ле тысяч пяти­де­ся­ти пехоты, тысяч два­дца­ти кон­ни­цы и колес­ниц дви­ну­лись сме­ло впе­ред по доро­ге в Тирре­нию. (5) Лишь толь­ко рим­ляне узна­ли о пере­ва­ле кель­тов через Аль­пы, они посла­ли кон­су­ла Луция Эми­лия с вой­ском по направ­ле­нию к Ари­ми­ну, дабы наблюдать за дви­же­ни­ем непри­я­те­ля в этом месте, а одно­го из пре­то­ров отпра­ви­ли в Тирре­нию. (6) Дру­гой кон­сул, Гаий Ати­лий, рань­ше вышел с леги­о­на­ми в Сар­ди­нию. (7) Все нахо­див­ши­е­ся в горо­де рим­ляне были в силь­ном стра­хе в ожи­да­нии тяж­кой, гроз­ной опас­но­сти, и не без осно­ва­ния: в серд­цах их жили еще вос­по­ми­на­ния об ужа­сах преж­не­го напа­де­ния гала­тов. (8) Все­це­ло отдав­шись этой забо­те, рим­ляне соби­ра­ли одни леги­о­ны, наби­ра­ли новые и при­ка­зы­ва­ли союз­ни­кам быть нагото­ве. (9) Всем под­чи­нен­ным наро­дам с.163 они пове­ле­ли при­сы­лать точ­ные спис­ки достиг­ших воен­но­го воз­рас­та людей, дабы знать общее коли­че­ство всех име­ю­щих­ся у них сил. (10) [Затем рим­ляне забо­ти­лись о том, чтобы кон­су­лы высту­па­ли впе­ред с наи­боль­шею и луч­шею частью вой­ска.] (11) Хле­ба, мета­тель­но­го ору­жия и про­чих нуж­ных для вой­ны пред­ме­тов они собра­ли невидан­ные дото­ле запа­сы. (12) Все со всех сто­рон гото­во было помо­гать рим­ля­нам. (13) Ибо ита­лий­цы, устра­шен­ные наше­ст­ви­ем гала­тов, пола­га­ли, что дело идет не о защи­те толь­ко рим­лян, что пред­сто­ит вой­на не за пре­об­ла­да­ние их; напро­тив, вся­кий был убеж­ден, что опас­ность угро­жа­ет его соб­ст­вен­но­му горо­ду и его полям, (14) а пото­му каж­дый с готов­но­стью испол­нял тре­бо­ва­ния рим­лян.

24. Чтобы опре­де­лить ясно и точ­но те силы, на какие впо­след­ст­вии дерз­нул напасть Анни­бал, и то могу­ще­ство, кото­рое он с изу­ми­тель­ной отва­гой заду­мал сокру­шить, успев­ши в сво­их замыс­лах настоль­ко, что нанес рим­ля­нам жесто­чай­шие пора­же­ния, (2) необ­хо­ди­мо пока­зать воен­ные сред­ства рим­лян и исчис­лить вой­ска, имев­ши­е­ся у них в то вре­мя. (3) С кон­су­ла­ми вышли четы­ре рим­ских леги­о­на, каж­дый в пять тысяч две­сти чело­век пехоты и три­ста чело­век кон­ни­цы. (4) Оба кон­су­ла име­ли при себе союз­ни­ков, общее чис­ло их дохо­ди­ло до трид­ца­ти тысяч пехоты и двух тысяч кон­ни­цы. (5) На помощь рим­ля­нам в труд­ном поло­же­нии их яви­лись в Рим от саби­нов и тирре­нов до четы­рех тысяч кон­ни­цы и боль­ше пяти­де­ся­ти тысяч пехоты. (6) Рим­ляне соеди­ни­ли их вме­сте и поста­ви­ли перед гра­ни­ца­ми Тирре­нии с пре­то­ром во гла­ве. (7) От умбров и сар­си­на­тов, зани­маю­щих Апен­ни­ны, при­бы­ло все­го до два­дца­ти тысяч, с ними соеди­ни­лись так­же в чис­ле два­дца­ти тысяч вене­ты и гоно­ма­ны. (8) Эти вой­ска рим­ляне поста­ви­ли на гра­ни­цах Гала­тии, дабы втор­же­ни­ем в зем­лю боев заста­вить вышед­ших на с.164 вой­ну воз­вра­тить­ся домой. Тако­вы были вой­ска рим­лян, выстав­лен­ные для охра­ны стра­ны. (9) В Риме ввиду воз­мож­ных слу­чай­но­стей вой­ны содер­жа­лось запас­ное вой­ско в два­дцать тысяч пехоты из самих рим­лян, вме­сте с ними пол­то­ры тыся­чи кон­ни­цы, а от союз­ни­ков трид­цать тысяч пехоты и две тыся­чи кон­ни­цы. (10) На достав­лен­ных спис­ках зна­чи­лось лати­нов восемь­де­сят тысяч пехоты и пять тысяч кон­ни­цы, сам­ни­тов семь­де­сят тысяч пехоты и семь тысяч кон­ни­цы; (11) от япи­гов и мес­са­пи­ев было все­го пять­де­сят тысяч пехоты и шест­на­дцать тысяч кон­ни­цы, (12) от лука­нов трид­цать тысяч пехоты и три тыся­чи кон­ни­цы, от мар­сов, марру­ки­нов, ферен­та­нов и вести­нов два­дцать тысяч пехоты и четы­ре тыся­чи кон­ни­цы. (13) Кро­ме того, в Ита­лии и Сици­лии поме­ще­но было два запас­ных леги­о­на, каж­дый в четы­ре тыся­чи две­сти чело­век пехоты и в две­сти чело­век кон­ни­цы. (14) Из рим­лян и кам­пан­цев набра­но было все­го око­ло двух­сот пяти­де­ся­ти тысяч пехоты и два­дцать три тыся­чи кон­ни­цы. (15) Таким обра­зом, для защи­ты рим­ских вла­де­ний выстав­ле­но было все­го более ста пяти­де­ся­ти тысяч пехоты и око­ло шести тысяч кон­ни­цы, (16) а общее чис­ло спо­соб­ных носить ору­жие как рим­лян, так и союз­ни­ков пре­вы­ша­ло семь­сот тысяч пехоты и до семи­де­ся­ти тысяч кон­ни­цы. (17) На них-то пошел Анни­бал при втор­же­нии в Ита­лию, не имея пол­ных два­дца­ти тысяч вой­ска. Но это будет подроб­нее изло­же­но в даль­ней­шем повест­во­ва­нии.

25. Меж­ду тем кель­ты вторг­лись в Тирре­нию, исхо­ди­ли стра­ну в раз­лич­ных направ­ле­ни­ях и без­на­ка­зан­но гра­би­ли; ниот­куда не встре­чая про­ти­во­дей­ст­вия, они дви­ну­лись нако­нец на Рим. (2) Кель­ты были уже под­ле горо­да, име­ну­е­мо­го Клу­зи­ем и отсто­я­ще­го от Рима на три дня пути, когда полу­чи­ли изве­стие, что с тыла за ними сле­ду­ют и насти­га­ют их пере­до­вые с.165 вой­ска рим­лян, постав­лен­ные в Тирре­нии. (3) При этом изве­стии кель­ты повер­ну­ли назад и пошли навстре­чу вра­гу с целью сра­зить­ся с ним. (4) Непри­я­те­ли подо­шли друг к дру­гу уже к зака­ту солн­ца; разде­лен­ные неболь­шим рас­сто­я­ни­ем, обе сто­ро­ны раз­би­ли лаге­ри на ноч­лег. (5) С наступ­ле­ни­ем ночи кель­ты зажгли огни, оста­ви­ли в лаге­ре кон­ни­цу и отда­ли при­ка­за­ние с рас­све­том, лишь толь­ко непри­я­тель заме­тит ее, отсту­пать за сво­и­ми вой­ска­ми тою же доро­гой; (6) осталь­ное вой­ско отсту­пи­ло тай­ком по направ­ле­нию к горо­ду Фезо­ле и там раз­би­ло лагерь, рас­счи­ты­вая соеди­нить­ся с соб­ст­вен­ной кон­ни­цей и напасть неожи­дан­но на непри­я­те­ля, кото­рый насту­пал с тыла. (7) Меж­ду тем рим­ляне на рас­све­те завиде­ли толь­ко кон­ни­цу и, пола­гая, что кель­ты бежа­ли, поспеш­но пусти­лись в пого­ню за отсту­паю­щей кон­ни­цей. (8) Лишь толь­ко рим­ляне при­бли­зи­лись к непри­я­те­лю, как кель­ты под­ня­лись из заса­ды и уда­ри­ли на них; вна­ча­ле бой был жесто­кий с обе­их сто­рон. (9) Нако­нец, бла­го­да­ря отва­ге и чис­лен­но­му пре­вос­ход­ству пере­вес остал­ся на сто­роне кель­тов; рим­ляне поте­ря­ли не менее шести тысяч уби­ты­ми, осталь­ные спас­лись бег­ст­вом. Боль­шая часть бежав­ших достиг­ла неко­е­го укреп­лен­но­го пунк­та и там утвер­ди­лась. (10) Преж­де все­го кель­ты при­ня­лись за оса­ду их; но будучи утом­ле­ны и обес­си­ле­ны ноч­ным похо­дом нака­нуне, труд­но­стя­ми борь­бы и лише­ни­я­ми, они оста­ви­ли кру­гом хол­ма стра­жу из соб­ст­вен­ной кон­ни­цы, (11) а сами уда­ли­лись отдох­нуть и под­кре­пить свои силы, наме­ре­ва­ясь на сле­дую­щий день пове­сти оса­ду про­тив бежав­ших на холм рим­лян, если они не сда­дут­ся доб­ро­воль­но.

26. Тем вре­ме­нем Луций Эми­лий, постав­лен­ный для защи­ты адри­а­ти­че­ско­го побе­ре­жья, узнал о втор­же­нии кель­тов в Тирре­нию и о при­бли­же­нии их к Риму, поспе­шил на помощь сво­им и явил­ся еще вовре­мя. с.166 (2) Он рас­по­ло­жил­ся лаге­рем вбли­зи непри­я­те­ля. Тогда бежав­шие на холм рим­ляне по зажжен­ным огням поня­ли, в чем дело, быст­ро вос­пря­ну­ли духом и ночью через лес отпра­ви­ли из сво­ей среды несколь­ко без­оруж­ных чело­век для уве­дом­ле­ния кон­су­ла о поло­же­нии их. (3) Выслу­шав­ши доне­се­ние, вождь увидел, что разду­мы­вать неко­гда, а пото­му отдал при­ка­за­ние три­бу­нам высту­пить с пехотою на рас­све­те; сам в сопро­вож­де­нии кон­ни­цы дви­нул­ся к упо­мя­ну­то­му выше хол­му. (4) Со сво­ей сто­ро­ны, вожди гала­тов при виде ноч­ных огней дога­да­лись, что при­шел непри­я­тель и собра­лись на совет. (5) При этом царь Ане­ро­еста выска­зал, что со столь боль­шой добы­чей, — как мож­но думать, людей, скота и вся­ко­го добра взя­то было нево­об­ра­зи­мое мно­же­ство, — (6) не сле­ду­ет, гово­рил он, всту­пать в бит­ву и под­вер­гать­ся опас­но­сти поте­рять все, но луч­ше воз­вра­тить­ся невреди­мо домой и, сло­жив­ши там добы­чу, сно­ва, если угод­но будет, все­ми сила­ми идти на рим­лян. (7) Кель­ты реши­ли посту­пить соглас­но пред­ло­же­нию Ане­ро­есты и в ту же ночь перед рас­све­том сня­лись со сто­ян­ки и дви­ну­лись впе­ред через зем­лю тирре­нов вдоль моря. (8) Луций при­со­еди­нил к сво­е­му часть вой­ска, укрыв­ше­го­ся на хол­ме, но нахо­дил для себя невы­год­ным всту­пать в откры­тое сра­же­ние с непри­я­те­лем и пред­по­чел сле­до­вать за отсту­паю­щи­ми, выжидая и высмат­ри­вая удоб­ное вре­мя и место для того, чтобы тре­во­жить вра­га и отбить у него хоть часть добы­чи.

27. Око­ло это­го вре­ме­ни кон­сул Гаий Ати­лий, вышед­ший из Сар­ди­нии²³, при­стал к Писе и направ­лял­ся к Риму навстре­чу непри­я­те­лю. (2) Кель­ты были уже под­ле Тела­мо­на в Тирре­нии, когда несколь­ко чело­век из них, вышед­шие впе­ред за про­до­воль­ст­ви­ем, попа­ли на пере­до­вой отряд Гаия и взя­ты были в плен. (3) В ответ на рас­спро­сы плен­ные рас­ска­за­ли вождю, с.167 что́ было рань­ше, сооб­щи­ли о при­бли­же­нии обо­их войск, при­чем дали понять, что кель­ты очень близ­ко, а с тыла за ними сле­ду­ет вой­ско Луция. (4) Кон­сул был пора­жен эти­ми вестя­ми, хотя нисколь­ко не терял бод­ро­сти, ибо видел, что кель­ты запер­ты с обе­их сто­рон рим­ски­ми вой­ска­ми. Три­бу­нам он при­ка­зал стро­ить леги­о­ны в бое­вой порядок, шагом про­дол­жать путь и, насколь­ко поз­во­лит мест­ность, делать наступ­ле­ние с фрон­та. (5) Сам он сооб­ра­зил, что было бы удоб­но рас­по­ло­жить­ся на хол­ме над доро­гой, по кото­рой долж­ны были про­хо­дить кель­ты, а пото­му взял с собою кон­ни­цу и поспе­шил занять забла­говре­мен­но воз­вы­шен­ность, чтобы затем само­му начать сра­же­ние: он был убеж­ден, что при таком спо­со­бе дей­ст­вий глав­ная доля успе­ха будет достиг­ну­та им. (6) Кель­ты сна­ча­ла ниче­го не зна­ли о при­бы­тии вой­ска Ати­лия, а из того, что про­ис­хо­ди­ло, заклю­ча­ли, что Эми­лий ночью обо­шел их со сво­ей кон­ни­цей и успел занять неко­то­рые мест­но­сти. Поэто­му они тот­час отряди­ли кон­ни­цу и часть лег­ко­во­ору­жен­ных с целью отбить высоты у непри­я­те­ля. (7) Но вско­ре от одно­го из плен­ных они узна­ли о при­бы­тии Гаия и поспеш­но выстро­и­ли свою пехоту на обе сто­ро­ны, про­тив пере­д­них и зад­них непри­я­те­лей. (8) Что непри­я­тель сле­ду­ет за ними, кель­ты зна­ли; жда­ли они и встре­чи с непри­я­те­лем с фрон­та, о чем свиде­тель­ст­во­ва­ли теперь оче­вид­цы и все про­ис­хо­дя­щее.

28. О высад­ке леги­о­нов у Писы Эми­лий слы­шал, но пока не дога­ды­вал­ся о бли­зо­сти их; теперь же про­ис­шед­шее у хол­ма сра­же­ние пока­за­ло ясно, что вой­ска това­ри­ща его очень близ­ко. (2) Немед­лен­но он послал на помощь сра­жаю­щим­ся на хол­ме свою кон­ни­цу; а сам выстро­ил обыч­ным у рим­лян поряд­ком свою пехоту и повел ее на вра­га. (3) Кель­ты поста­ви­ли аль­пий­ских геса­тов наза­ди, откуда жда­ли напа­де­ния с.168 Эми­лия, под­ле них поме­сти­ли инсомбров. (4) В пере­д­них рядах постав­ле­ны были тав­ри­с­ки и живу­щие по сю сто­ро­ну Пада бои, кото­рые таким обра­зом име­ли в тылу упо­мя­ну­тые выше вой­ска, а лицом обра­ще­ны были к вой­ску Гаия, напа­де­ния кое­го ожи­да­ли; (5) повоз­ки и колес­ни­цы они поста­ви­ли по бокам линии у обо­их флан­гов; добы­чу снес­ли на одну из бли­жай­ших гор и поста­ви­ли там стра­жу. (6) Это обо­юдо­сто­рон­нее рас­по­ло­же­ние кель­тов было не толь­ко гроз­но на вид, но и весь­ма при­год­но для бит­вы. (7) Инсомб­ры и бои шли в бит­ву в шта­нах и в лег­ких наки­ну­тых свер­ху пла­щах. (8) Что каса­ет­ся геса­тов, то само­уве­рен­ность и сме­лость их были так вели­ки, что они сбро­си­ли с себя и эту одеж­ду и обна­жен­ные, толь­ко с ору­жи­ем в руках, сто­я­ли в пере­д­них рядах вой­ска: так, дума­лось геса­там, удоб­нее будет сра­жать­ся, ибо пла­щи могут цеп­лять­ся за раз­бро­сан­ные там и сям кустар­ни­ки и затруд­нять употреб­ле­ние ору­жия. (9) Сна­ча­ла бит­ва шла толь­ко у хол­ма, и для всех было вид­но, сколь мно­го­чис­лен­ная кон­ни­ца от каж­до­го вой­ска участ­ву­ет в завя­зав­шей­ся схват­ке. (10) В этом сра­же­нии пал, как отча­ян­ный боец, кон­сул Гаий, и голо­ва его отне­се­на была царям кель­тов. Одна­ко рим­ская кон­ни­ца бла­го­да­ря сво­ей храб­ро­сти овла­де­ла нако­нец полем сра­же­ния и одо­ле­ла вра­га. (11) После это­го, когда пешие вой­ска были уже близ­ко друг к дру­гу, полу­чи­лось свое­об­раз­ное, уди­ви­тель­ное зре­ли­ще, любо­пыт­ное не толь­ко для участ­ни­ков, но и для позд­ней­ших чита­те­лей, име­ю­щих воз­мож­ность пред­ста­вить себе про­шлое из опи­са­ния.

29. Так, преж­де все­го вся­кий пой­мет, что бла­го­да­ря уча­стию в бит­ве трех войск вид бит­вы и самый спо­соб сра­же­ния долж­ны были пред­став­лять­ся совер­шен­но новы­ми и небы­ва­лы­ми. (2) Во-вто­рых, кто может с.169 или мог, теперь или в то самое вре­мя, не затруд­нять­ся реше­ни­ем вопро­са о поло­же­нии кель­тов: было ли оно крайне невы­год­ным, пото­му что непри­я­тель насту­пал на них разом с двух сто­рон, или, напро­тив, весь­ма удоб­ным, (3) пото­му что они сра­жа­лись в одно и то же вре­мя с дву­мя непри­я­те­ля­ми и тыл их был обес­пе­чен с обе­их сто­рон, глав­ным же обра­зом пото­му, что им отре­за­ны были все пути к отступ­ле­нию и воз­мож­ность спа­стись в слу­чае пора­же­ния. (4) Тако­ва уж осо­бен­ность дву­сто­рон­не­го рас­по­ло­же­ния вой­ска. (5) Что каса­ет­ся рим­лян, то им при­ба­ви­ло сме­ло­сти то обсто­я­тель­ство, что непри­я­тель был охва­чен со всех сто­рон и заклю­чен в середи­ну меж­ду ними, хотя, с дру­гой сто­ро­ны, кель­ты пуга­ли их бое­вым стро­ем и шумом. (6) Дей­ст­ви­тель­но, чис­ло тру­ба­чей и сви­рель­щи­ков было у них нево­об­ра­зи­мо вели­ко, а когда все вой­ско разом испол­ня­ло бое­вую пес­ню, под­ни­мал­ся столь силь­ный и необык­но­вен­ный шум, что не толь­ко слы­ша­лись зву­ки сви­ре­лей и голо­са вои­нов, но зву­ча­щи­ми каза­лись самые окрест­но­сти, повто­ряв­шие эхо. (7) Ужас­ны были так­же вид и дви­же­ния нагих людей, сто­яв­ших в пер­вом ряду, бли­став­ших цве­ту­щим здо­ро­вьем и высо­ким ростом. (8) В пер­вых рядах не было ни одно­го вои­на, кото­рый бы не имел на себе золо­то­го оже­ре­лья или брас­ле­тов. (9) Если вид все­го это­го и устра­шал рим­лян, то надеж­да на добы­чу силь­нее под­стре­ка­ла их к бит­ве.

30. Как толь­ко копье­ме­та­те­ли соглас­но обыч­но­му поряд­ку высту­пи­ли из рим­ских леги­о­нов впе­ред и нача­ли бит­ву мет­ким и частым мета­ни­ем дро­ти­ков, шта­ны и пла­щи для кель­тов зад­них рядов ока­за­лись очень полез­ны­ми; (2) напро­тив, пере­д­ние нагие вои­ны, не ожи­дав­шие тако­го напа­де­ния, испы­ты­ва­ли боль­шие неудоб­ства и труд­но­сти. (3) Дело в том, что галат­ский щит не может с.170 при­кры­вать вои­на, а при боль­шом росте гала­тов дро­ти­ки тем вер­нее попа­да­ли в непри­кры­тые части тела. (4) Нако­нец, вслед­ст­вие даль­не­го рас­сто­я­ния и мно­же­ства падаю­щих на них дро­ти­ков, они увиде­ли, что не могут совла­дать с копье­ме­та­те­ля­ми; одоле­вае­мые рана­ми и без­вы­ход­но­стью поло­же­ния, одни из них в безум­ной яро­сти кида­лись на вра­га и сами обре­ка­ли себя на смерть, дру­гие начи­на­ли поне­мно­гу отсту­пать к сво­им и явною робо­стью при­во­ди­ли в сму­ще­ние зад­них вои­нов. (5) Так посрам­ле­на была копье­ме­та­те­ля­ми кич­ли­вость геса­тов. (6) Пол­чи­ще инсомбров, боев и тав­ри­с­ков упор­но дра­лось с непри­я­те­лем в руко­паш­ном бою, когда рим­ляне сме­ни­ли копье­ме­та­те­лей и дви­ну­ли на вра­га свои мани­пу­лы²⁴. (7) Сколь­ко их ни изби­ва­ли, они не пада­ли духом ничуть; един­ст­вен­ное, в чем каж­дый из них и все вме­сте усту­па­ли непри­я­те­лю, это — спо­соб воору­же­ния. (8) Ибо обо­ро­ни­тель­ное ору­жие рим­лян, щит, и насту­па­тель­ное, меч, име­ют важ­ное пре­иму­ще­ство… тогда как галат­ским мечом мож­но толь­ко рубить. (9) Когда рим­ская кон­ни­ца бро­си­лась с высо­ко­го хол­ма и со всею силою уда­ри­ла на вра­га с флан­га, пехота кель­тов была изруб­ле­на на месте сра­же­ния, а кон­ни­ца обра­ти­лась в бег­ство.

31. Кель­тов уби­то было до соро­ка тысяч, а взя­то в плен не мень­ше деся­ти тысяч, в том чис­ле и один из царей, Кон­ко­ли­тан. (2) Дру­гой царь, Ане­ро­еста, укрыв­ший­ся где-то с неболь­шим чис­лом вои­нов, лишил жиз­ни прис­ных сво­их и себя. (3) Меж­ду тем рим­ский кон­сул собрал доспе­хи и отпра­вил в Рим, а осталь­ную добы­чу воз­вра­тил по при­над­леж­но­сти. (4) Сам он с леги­о­на­ми пошел вдоль Лиги­сти­ки и вторг­ся в зем­лю боев. Насы­тив­ши жаж­дав­шие добы­чи леги­о­ны, он через несколь­ко дней при­был в Рим с вой­ском, с.171 укра­сил Капи­то­лий зна­ме­на­ми и мани­а­ка­ми: (5) так назы­ва­ет­ся золо­тое оже­ре­лье, кото­рое носят гала­ты на шее. (6) Осталь­ны­ми доспе­ха­ми и плен­ни­ка­ми он укра­сил вступ­ле­ние свое в Рим и три­ум­фаль­ное шест­вие [225 г.].

(7) Так кон­чи­лось самое тяж­кое втор­же­ние кель­тов, угро­жав­шее вели­кою, страш­ною опас­но­стью всем ита­лий­цам, а боль­ше все­го рим­ля­нам. (8) Но одер­жав­ши эту победу, рим­ляне возы­ме­ли надеж­ду совер­шен­но вытес­нить кель­тов из обла­сти реки Пада, и отпра­ви­ли про­тив них выбран­ных в сле­дую­щем году кон­су­лов, Квин­та Фуль­вия и Тита Ман­лия, с силь­но воору­жен­ным вой­ском [224 г.]. (9) Пер­вым натис­ком они наве­ли такой ужас на боев, что те вынуж­де­ны были отдать себя под покро­ви­тель­ство рим­лян. (10) Затем до кон­ца похо­да они по при­чине чрез­вы­чай­ных лив­ней и про­явив­шей­ся сре­ди них чумы ниче­го боль­ше не сде­ла­ли.

32. В сле­дую­щем году [223 г.] выбран­ные кон­су­лы Пуб­лий Фурий и Гаий Фла­ми­ний сно­ва вторг­лись в Кель­ти­ку через стра­ну ана­ма­ров, кото­рые живут неда­ле­ко от Мас­са­лии. (2) С ана­ма­ра­ми рим­ляне заклю­чи­ли дру­же­ст­вен­ный союз и совер­ши­ли пере­ход в зем­лю инсомбров у места сли­я­ния Адуи с Падом. Понес­ши поте­ри во вре­мя пере­хо­да и устро­е­ния лаге­ря, (3) рим­ляне оста­ва­лись там очень недол­го, заклю­чи­ли дого­вор с жите­ля­ми и по обо­юд­но­му согла­ше­нию очи­сти­ли эту область; (4) потом блуж­да­ли в тече­ние мно­гих дней, пере­шли реку Клу­зий и всту­пи­ли в зем­лю гоно­ма­нов, сво­их союз­ни­ков, соеди­ни­лись с ними и сно­ва вторг­лись из аль­пий­ской стра­ны в рав­ни­ны инсомбров, опу­сто­ша­ли поля их и разо­ря­ли жили­ща. (5) Началь­ни­ки инсомбров виде­ли, что рим­ляне не отка­зы­ва­ют­ся от сво­их замыс­лов, а пото­му реши­ли попы­тать сча­стья в реши­тель­ной бит­ве. (6) Все свои вой­ска они собра­ли в одно место, взя­ли даже золотые так назы­вае­мые неру­ши­мые зна­ме­на из хра­ма Афи­ны и вооб­ще при­ня­ли все нуж­ные меры, затем сме­ло и с.172 гроз­но в чис­ле тысяч пяти­де­ся­ти чело­век раз­би­ли свой стан в виду непри­я­те­ля. (7) Заме­чая чис­лен­ное пре­вос­ход­ство непри­я­те­ля, рим­ляне дума­ли сна­ча­ла вос­поль­зо­вать­ся сила­ми союз­ных с ними кель­тов. (8) Но с дру­гой сто­ро­ны, им извест­но было непо­сто­ян­ство гала­тов, а так­же род­ство их с теми самы­ми инсомб­ра­ми, коим соби­ра­лись дать бит­ву, а пото­му осте­ре­га­лись при­об­щать этот народ к столь важ­но­му делу и в такое вре­мя. (9) Нако­нец, рим­ляне оста­лись одни по сю сто­ро­ну реки, соеди­нив­шим­ся с ними кель­там при­ка­за­ли перей­ти на про­ти­во­по­лож­ный берег, после чего разо­бра­ли поло­жен­ный через реку мост. (10) Тем самым они и обес­пе­чи­ва­ли себя от изме­ны со сто­ро­ны кель­тов, и мог­ли рас­счи­ты­вать на спа­се­ние толь­ко под усло­ви­ем победы; ибо в тылу их про­те­ка­ла назван­ная выше река, непе­ре­хо­ди­мая вброд. (11) Покон­чив­ши с этим, они при­гото­ви­лись к бою.

33. Нахо­дят, что рим­ляне муд­ро посту­пи­ли в этой бит­ве бла­го­да­ря три­бу­нам, кото­рые дали ука­за­ния все­му вой­ску и каж­до­му сол­да­ту порознь, как сле­ду­ет вести сра­же­ние. (2) Преж­ние сра­же­ния научи­ли рим­лян, что вся­кое пле­мя гала­тов наи­страш­нее сво­им муже­ст­вом при пер­вом напа­де­нии, пока не понес­ло еще ника­ких потерь, (3) что кин­жа­лы их, как ска­за­но было выше²⁵, при­год­ны толь­ко для пер­во­го уда­ра, что вслед за тем при­туп­ля­ют­ся и напо­до­бие скреб­ни­цы искрив­ля­ют­ся вдоль и попе­рек настоль­ко, что вто­рой удар полу­ча­ет­ся слиш­ком сла­бый, если толь­ко сол­дат не име­ет вре­ме­ни выпря­мить кин­жал ногою, упи­рая его в зем­лю. (4) Поэто­му три­бу­ны розда­ли копья постав­лен­ных наза­ди три­а­ри­ев пере­д­ним мани­пу­лам²⁶ и при­ка­за­ли употре­бить в дело мечи не сра­зу, засим в бое­вом поряд­ке уда­ри­ли на пере­до­вую линию кель­тов. (5) Когда кин­жа­лы гала­тов с.173 после пер­вых уда­ров по копьям сде­ла­лись ни к чему не год­ны­ми, рим­ляне всту­пи­ли в руко­паш­ную. Лишив­ши гала­тов воз­мож­но­сти рубить — един­ст­вен­ный свой­ст­вен­ный им спо­соб сра­же­ния, ибо мечи их не име­ют ост­рия — рим­ляне сде­ла­ли вра­гов неспо­соб­ны­ми к бит­ве; (6) сами же они употреб­ля­ли в дело пря­мые кин­жа­лы, кото­ры­ми не руби­ли, а коло­ли, к чему и слу­жи­ло ост­рие ору­жия. Пора­жая вра­гов в грудь и лицо и нано­ся удар за уда­ром, рим­ляне бла­го­да­ря пред­у­смот­ри­тель­но­сти три­бу­нов поло­жи­ли на месте боль­шую часть непри­я­тель­ско­го вой­ска. (7) Что каса­ет­ся кон­су­ла Фла­ми­ния, то в этом сра­же­нии он, как кажет­ся, посту­пил непра­виль­но, имен­но: выстро­ив­ши вой­ско вплот­ную у высо­ко­го бере­га реки, он поста­вил рим­лян в невоз­мож­ность вести сра­же­ние в при­выч­ном для них поряд­ке, так как за недо­стат­ком места в тылу мани­пу­лы их не мог­ли отсту­пать шагом. (8) Раз толь­ко они были бы оттес­не­ны хоть немно­го, то по вине несо­об­ра­зи­тель­но­го началь­ни­ка долж­ны были бы кидать­ся в реку. (9) Во вся­ком слу­чае вой­ско, бла­го­да­ря толь­ко соб­ст­вен­ной доб­ле­сти, как рас­ска­за­но выше, одер­жа­ло бли­ста­тель­ную победу, и с бога­тей­шей добы­чей, со мно­же­ст­вом доспе­хов воз­вра­ти­лось в Рим.

34. Когда в сле­дую­щем году кель­ты отпра­ви­ли посоль­ство с прось­бою о мире и с обе­ща­ни­ем при­нять какие бы то ни было усло­вия, выбран­ные тогда кон­су­лы Марк Клав­дий и Гней Кор­не­лий [222 г.] доби­лись того, что заклю­че­ние мира было отверг­ну­то. (2) После этой неуда­чи кель­ты реши­ли испы­тать послед­ние свои надеж­ды, сно­ва обра­ти­лись за наем­ни­ка­ми к гала­там геса­там, что живут по Рода­ну, и набра­ли их до трид­ца­ти тысяч. По при­бы­тии это­го вой­ска они дер­жа­лись нагото­ве в ожи­да­нии непри­я­тель­ско­го напа­де­ния. (3) С наступ­ле­ни­ем вес­ны рим­ские кон­су­лы пове­ли вой­ска в зем­лю инсомбров. (4) Явив­шись туда и раз­бив­ши с.174 лаге­ри под­ле горо­да Ахерр, что лежит меж­ду Падом и Аль­пий­ски­ми гора­ми, кон­су­лы при­сту­пи­ли к оса­де его. (5) Инсомб­ры не мог­ли помочь оса­жден­ным, пото­му что удоб­ные мест­но­сти были уже заня­ты непри­я­те­лем; одна­ко с целью поло­жить конец оса­де они пере­пра­ви­ли часть сво­его вой­ска через Пад в зем­лю анд­ров и пове­ли оса­ду так назы­вае­мо­го Кла­сти­дия. (6) Когда весть об этом дошла до кон­су­лов, Марк Клав­дий взял с собою кон­ни­цу и часть пехоты и поспе­шил на помощь оса­ждае­мым. (7) Узнав­ши о при­бы­тии непри­я­те­ля, кель­ты сня­ли оса­ду, пошли им навстре­чу и выстро­и­лись к бою. (8) Когда рим­ляне толь­ко с кон­ни­цей на ходу сме­ло кину­лись на кель­тов, те еще дер­жа­лись, но потом, будучи окру­же­ны со всех сто­рон и тес­ни­мы напа­даю­щи­ми с тыла и с флан­га, они одной толь­ко кон­ни­цей обра­ще­ны были в бег­ство. (9) Мно­гие бро­си­лись в реку и погиб­ли в водах ее, боль­шин­ство пало под уда­ра­ми непри­я­те­лей. (10) Рим­ляне взя­ли так­же Ахер­ры, изоби­ло­вав­шие съест­ны­ми при­па­са­ми, меж­ду тем как гала­ты отсту­пи­ли к Медио­ла­ну, наи­бо­лее зна­чи­тель­но­му горо­ду в стране инсомбров. (11) Гней сле­до­вал за отсту­паю­щи­ми по пятам и вне­зап­но появил­ся под Медио­ла­ном. (12) Вна­ча­ле кель­ты дер­жа­лись спо­кой­но; но лишь толь­ко кон­сул отсту­пил обрат­но в Ахер­ры, они сде­ла­ли вылаз­ку и, сме­ло напав­ши на зад­ние отряды, мно­гих пере­би­ли, дру­гих заста­ви­ли бежать, (13) пока нако­нец Гней не при­звал пере­до­вых рядов, оста­но­вил бегу­щих и ско­ман­до­вал уда­рить на вра­га. (14) Рим­ляне пови­но­ва­лись сво­е­му вождю и храб­ро сра­зи­лись с насту­пав­шим непри­я­те­лем. (15) Кель­ты вслед­ст­вие недав­ней уда­чи дер­жа­лись неко­то­рое вре­мя стой­ко, но вско­ре обо­ро­ти­ли тыл и бежа­ли в бли­жай­шие горы. Пре­сле­дуя их, Гней опу­сто­шал стра­ну и при­сту­пом взял Медио­лан. 35. Когда это свер­ши­лось, началь­ни­ки инсомбров, с.175 поте­ряв­ши вся­кую надеж­ду на спа­се­ние, все­це­ло отда­ли себя на милость рим­лян.

(2) Таков был исход вой­ны с кель­та­ми. Ни одна из опи­сы­вае­мых исто­ри­ка­ми войн не срав­нит­ся с этой по безум­ной отва­ге сра­жаю­щих­ся, по коли­че­ству битв, по мно­же­ству участ­во­вав­ших в них и уби­тых; (3) зато она может счи­тать­ся совер­шен­но ничтож­ною в отно­ше­нии заду­ман­ных пла­нов, по нерас­суди­тель­но­сти в отдель­ных пред­при­я­ти­ях, ибо гала­ты не в боль­шин­стве слу­ча­ев толь­ко, но во всем и везде руко­вод­ст­во­ва­лись стра­стью, а не рас­суд­ком. (4) Со сво­ей сто­ро­ны, мы, при­ни­мая во вни­ма­ние после­до­вав­шее вско­ре совер­шен­ное вытес­не­ние кель­тов из рав­нин Пада, за исклю­че­ни­ем немно­гих мест­но­стей под Аль­па­ми, нахо­ди­ли невоз­мож­ным прой­ти мол­ча­ни­ем как пер­вое втор­же­ние их, так рав­но и тогдаш­ние собы­тия и послед­нее наступ­ле­ние кель­тов. (5) Мы счи­та­ем дол­гом исто­ри­ка сохра­нять в памя­ти и пере­да­вать потом­кам подоб­ные ввод­ные дея­ния судь­бы, (6) дабы гряду­щие поко­ле­ния при совер­шен­ном незна­ком­стве с таки­ми слу­ча­я­ми не пада­ли духом от вне­зап­ных, неожи­дан­ных напа­де­ний вар­ва­ров, но хоть немно­го поду­ма­ли о том, насколь­ко ско­ро­пре­хо­дя­ще муже­ство вар­вар­ско­го наро­да, как лег­ко сокру­шить его вко­нец, поэто­му дер­жа­лись бы твер­до и испы­та­ли все свои сред­ства, преж­де чем усту­пать что-либо вра­гу. (7) Я убеж­ден, что писа­те­ли, сохра­нив­шие память о наше­ст­вии пер­сов на Елла­ду и гала­тов на Дель­фы, ока­за­ли в борь­бе за общую сво­бо­ду елли­нов вели­кие услу­ги; (8) ибо, по мое­му мне­нию, ни один из наро­дов, живо пред­став­ля­ю­щих себе тогдаш­ние изу­ми­тель­ные собы­тия, памя­ту­ю­щих, сколь­ко десят­ков тысяч вар­ва­ров, вооду­шев­лен­ных чрез­вы­чай­ной отва­гой, пре­крас­но воору­жен­ных, уни­что­же­ны были отбор­ны­ми с.176 сила­ми, дей­ст­во­вав­ши­ми со смыс­лом и искус­но, — ни один из них не устра­шит­ся мно­же­ства запа­сов, ору­жия и вои­нов и в борь­бе за род­ную зем­лю не оста­но­вит­ся перед напря­же­ни­ем послед­них сил. (9) Страх гала­тов мно­го­крат­но овла­де­вал елли­на­ми не толь­ко в ста­рое вре­мя, но и в наши дни. (10) Это еще боль­ше побуж­да­ло меня рас­ска­зать исто­рию их крат­ко, но с само­го нача­ла.

Анни­бал в Ибе­рии

36. Вождь кар­фа­ге­нян Асдру­бал — в этом пунк­те мы сде­ла­ли отступ­ле­ние в нашем рас­ска­зе — после вось­ми­лет­не­го управ­ле­ния Ибе­ри­ей кон­чил жизнь²⁷: в соб­ст­вен­ном доме он был ковар­но убит неким кель­том из лич­ной мести [221 г.]. (2) Асдру­бал мно­го содей­ст­во­вал уси­ле­нию могу­ще­ства кар­фа­ге­нян и не столь­ко воен­ны­ми подви­га­ми, сколь­ко дру­же­ст­вен­ны­ми отно­ше­ни­я­ми с тузем­ны­ми вла­ды­ка­ми. (3) Затем управ­ле­ние Ибе­ри­ей кар­фа­ге­няне воз­ло­жи­ли на Анни­ба­ла, чело­ве­ка еще моло­до­го, но обна­ру­жив­ше­го в сво­их дей­ст­ви­ях ум и отва­гу. (4) Лишь толь­ко Анни­бал при­нял власть, ста­ло ясно, что он заду­мы­ва­ет идти вой­ною на рим­лян, что́ он дей­ст­ви­тель­но и сде­лал по про­ше­ст­вии корот­ко­го вре­ме­ни. (5) Уже с этой поры в отно­ше­ни­ях меж­ду кар­фа­ге­ня­на­ми и рим­ля­на­ми нача­ли появ­лять­ся подо­зри­тель­ность и враж­да, (6) ибо одни помыш­ля­ли об отмще­нии за те пора­же­ния, какие пре­тер­пе­ли в Сици­лии, а дру­гие пони­ма­ли замыс­лы вра­га и отно­си­лись к нему недо­вер­чи­во. (7) Поэто­му для вни­ма­тель­но­го наблюда­те­ля было ясно, что про­тив­ни­ки соби­ра­ют­ся в близ­ком буду­щем вое­вать друг с дру­гом.

Дела в Елла­де

37. Око­ло это­го само­го вре­ме­ни ахе­яне и царь Филипп вме­сте с про­чи­ми союз­ни­ка­ми нача­ли вой­ну про­тив это­лян, извест­ную под име­нем союз­ни­че­ской [221—217 гг.].

с.177 (2) После изло­же­ния собы­тий в Сици­лии и Ливии и сле­до­вав­ших за ними, мы, про­дол­жая наше введе­ние, подо­шли к нача­лу союз­ни­че­ской вой­ны и вто­рой меж­ду рим­ля­на­ми и кар­фа­ге­ня­на­ми, у боль­шин­ства писа­те­лей име­ну­е­мой Анни­ба­ло­вою. Соглас­но пер­во­на­чаль­но­му пла­ну, мы обе­ща­ли с это­го момен­та при­сту­пить к соб­ст­вен­но­му пред­ме­ту наше­го повест­во­ва­ния. (3) Но, быть может, нам сле­ду­ет отло­жить пока нача­ло это­го рас­ска­за и занять­ся собы­ти­я­ми в Елла­де, дабы урав­нять меж­ду собою все части введе­ния и все собы­тия дове­сти до одно­го и того же вре­ме­ни; толь­ко после это­го мы нач­нем обсто­я­тель­ное повест­во­ва­ние. (4) Дело в том, что мы воз­на­ме­ри­лись напи­сать исто­рию не отдель­но­го како­го-нибудь наро­да, напри­мер елли­нов или пер­сов, как писа­ли пред­ше­ст­вен­ни­ки наши, но обнять в повест­во­ва­нии собы­тия всех извест­ных частей зем­ли, ибо обсто­я­тель­ства наше­го вре­ме­ни бла­го­при­ят­ст­ву­ют выпол­не­нию такой зада­чи. (5) Подроб­нее мы ска­жем об этом в дру­гом месте²⁸, а до нача­ла повест­во­ва­ния необ­хо­ди­мо кос­нуть­ся вкрат­це наи­бо­лее зна­чи­тель­ных и извест­ных наро­дов и стран зем­ли. (6) Речь об ази­ат­ских и еги­пет­ских делах доста­точ­но будет начать с толь­ко что обо­зна­чен­но­го вре­ме­ни, ибо собы­тия более ран­ние этих стран опи­са­ны весь­ма мно­ги­ми и обще­из­вест­ны; потом в судь­бе их в наши дни не про­изо­шло ника­кой необы­чай­ной пере­ме­ны, ради кото­рой необ­хо­ди­мо было бы напом­нить и преж­нюю их исто­рию. (7) Напро­тив, в отно­ше­нии наро­да ахей­ско­го и цар­ско­го дома македо­нян полез­но будет в немно­гих сло­вах воз­вра­тить­ся назад. (8) Тогда как цар­ство македо­нян совер­шен­но раз­ру­ше­но, ахе­яне в наши дни, как я ска­зал выше, неожи­дан­но спло­ти­лись меж­ду с.178 собою и через то уси­ли­лись. (9) Дело в том, что в преж­ние вре­ме­на мно­гие без­успеш­но пыта­лись объ­еди­нить пело­пон­нес­цев во имя обще­го дела, но тогда каж­дый из пело­пон­нес­ских наро­дов оза­бо­чен был мыс­лью не об общей сво­бо­де, а о соб­ст­вен­ном пре­об­ла­да­нии. (10) В наше вре­мя обрат­ное стрем­ле­ние сде­ла­ло такие успе­хи и осу­ще­ст­ви­лось в такой мере, что сре­ди пело­пон­нес­цев не толь­ко водво­ри­лись общие союз­ни­че­ские и дру­же­ст­вен­ные отно­ше­ния, но они поль­зу­ют­ся одни­ми и теми же зако­на­ми, общим весом, мера­ми и моне­тою, кро­ме того, име­ют общих долж­ност­ных лиц, чле­нов сове­та и судей. (11) Вооб­ще, если весь почти Пело­пон­нес не состав­ля­ет одно­го горо­да, то пото­му толь­ко, что жите­ли его не име­ют общих стен; во всем осталь­ном суще­ст­ву­ет еди­но­об­ра­зие и сход­ство меж­ду ними в отдель­ных горо­дах и в целом сою­зе.

Ахе­яне и союз их

38. Преж­де все­го не бес­по­лез­но узнать, каким обра­зом имя ахе­ян рас­про­стра­ни­лось на всех пело­пон­нес­цев. (2) Ибо тот народ, кото­рый издрев­ле уна­сле­до­вал это имя, не выда­вал­ся ни обшир­но­стью стра­ны сво­ей, ни мно­го­чис­лен­но­стью горо­дов, ни богат­ства­ми, ни доб­ле­стя­ми мужей. (3) Дей­ст­ви­тель­но, народ аркад­ский, рав­но как и лакон­ский, дале­ко пре­вос­хо­ди­ли ахе­ян по мно­го­люд­ству и про­стран­ству зани­мае­мых земель; при­том же ни один из еллин­ских наро­дов не мог срав­нить­ся с ними в муже­стве. (4) Итак, каким же обра­зом и по какой при­чине наро­ды толь­ко что назван­ные и все про­чие пело­пон­нес­цы согла­ша­ют­ся теперь участ­во­вать в сою­зе ахе­ян, а рав­но име­но­вать себя ахе­я­на­ми? (5) Отве­чать, что это — дело слу­чая, никак нель­зя и было бы неле­по; луч­ше поис­кать при­чи­ны. Как обык­но­вен­ные, так и необы­чай­ные явле­ния име­ют каж­дое свою при­чи­ну. В насто­я­щем слу­чае при­чи­на по мое­му мне­нию тако­ва: (6) нигде в с.179 такой сте­пе­ни и с такою стро­гою после­до­ва­тель­но­стью, как в государ­ст­вен­ном устрой­стве ахе­ян, не были осу­щест­вле­ны равен­ство, сво­бо­да и вооб­ще истин­ное наро­до­прав­ство. (7) Эта фор­ма прав­ле­ния усво­е­на была неко­то­ры­ми пело­пон­нес­ца­ми по соб­ст­вен­но­му почи­ну; мно­гие при­вле­че­ны были посред­ст­вом уве­ща­ния и дово­дов рас­суд­ка; нако­нец, те, кото­рых ахе­яне при удоб­ном слу­чае заста­ви­ли при­мкнуть к ней, очень ско­ро сами нахо­ди­ли удоб­ным для себя вынуж­ден­ное вна­ча­ле устрой­ство. (8) Так как ни один из пер­во­на­чаль­ных участ­ни­ков не поль­зо­вал­ся ника­ким пре­иму­ще­ст­вом, напро­тив, вся­кий вновь при­мы­каю­щий всту­пал на совер­шен­но рав­ных пра­вах, то устрой­ство это быст­ро достиг­ло постав­лен­ной зара­нее цели, ибо име­ло дво­я­кую надеж­ней­шую опо­ру в равен­стве и мило­сер­дии. (9) Устрой­ство это долж­но почи­тать источ­ни­ком и при­чи­ною того, что пело­пон­нес­цы объ­еди­ни­лись и созда­ли нынеш­нее бла­го­со­сто­я­ние. (10) Такие нача­ла и упо­мя­ну­тые здесь осо­бен­но­сти государ­ст­вен­но­го строя были у ахе­ян издав­на, (11) что мож­но дока­зать мно­ги­ми свиде­тель­ства­ми; на сей раз доста­точ­но будет при­ве­сти одно-два из них для под­твер­жде­ния ска­зан­но­го.

39. Одна­жды в той части Ита­лии, кото­рая назы­ва­лась тогда Вели­кой Елла­дой, сожже­ны были дома, где соби­ра­лись пифа­го­рей­цы. (2) После это­го, как и сле­до­ва­ло ожи­дать, воз­ник­ли в государ­ствах силь­ные вол­не­ния, ибо каж­дое из них поте­ря­ло столь неожи­дан­но сво­их знат­ней­ших граж­дан. (3) Вслед­ст­вие это­го тамош­ние еллин­ские горо­да пре­ис­пол­не­ны были убийств, меж­до­усоб­ных рас­прей и вся­че­ской сму­ты. (4) При таком-то поло­же­нии дел боль­шин­ство еллин­ских государств посы­ла­ло туда сво­их людей с целью водво­рить мир; но горо­да Ита­лии для увра­че­ва­ния удру­чав­ших их бед дове­ри­лись бла­го­род­ству одних с.180 толь­ко ахе­ян. (5) Впро­чем, не толь­ко теперь они ока­за­ли пред­по­чте­ние ахе­я­нам; по про­ше­ст­вии неко­то­ро­го вре­ме­ни они возы­ме­ли наме­ре­ние цели­ком пере­са­дить к себе государ­ст­вен­ные учреж­де­ния их, имен­но: (6) кротон­цы, сиба­ри­тяне и кав­ло­ни­а­ты посред­ст­вом вза­им­ных уве­ща­ний соеди­ни­лись меж­ду собою, преж­де все­го воз­двиг­ли общее свя­ти­ли­ще Зев­са Союз­но­го и выбра­ли место для общих собра­ний и сове­ща­ний, потом заим­ст­во­ва­ли от ахе­ян обы­чаи их и зако­ны и реши­ли поль­зо­вать­ся ими и на них утвер­дить свой государ­ст­вен­ный строй. (7) Поме­хою в этих начи­на­ни­ях были вла­ды­че­ство Дио­ни­сия Сира­кус­ско­го и гос­под­ство окрест­ных вар­ва­ров; не по доб­рой воле, но по необ­хо­ди­мо­сти отка­зы­ва­лись елли­ны от сво­их пла­нов. (8) Впо­след­ст­вии, когда лакеде­мо­няне сверх ожи­да­ния²⁹ были раз­би­ты в сра­же­нии при Левк­трах [371 г.], фивяне вдруг заяви­ли при­тя­за­ния на гла­вен­ство над елли­на­ми, недо­уме­ние овла­де­ло все­ми еллин­ски­ми наро­да­ми, боль­ше все­го лакеде­мо­ня­на­ми и фивя­на­ми, ибо одни не при­зна­ва­ли сво­его пора­же­ния, дру­гие не были уве­ре­ны в победе. (9) Тем не менее, лакеде­мо­няне и фивяне дове­ри­ли реше­ние сво­их спо­ров одним ахе­я­нам из всех елли­нов не столь­ко вслед­ст­вие могу­ще­ства их, — в то вре­мя ахе­яне были сла­бее всех почти елли­нов, — сколь­ко во вни­ма­ние к чест­но­сти и неиз­мен­но­му их бла­го­род­ству; (10) дей­ст­ви­тель­но такой сла­вой поль­зо­ва­лись тогда ахе­яне у всех елли­нов.

(11) Одна­ко таки­ми были до сих пор толь­ко наме­ре­ния ахе­ян; для осу­щест­вле­ния их или совер­ше­ния како­го-либо заме­ча­тель­но­го дела, кото­рое спо­соб­но было бы уси­лить государ­ство ахе­ян, (12) недо­ста­ва­ло вождя, достой­но­го этих стрем­ле­ний; если тако­вой и являл­ся, то каж­дый раз он был затем­ня­ем и сми­ря­ем с.181 вла­ды­че­ст­вом лакеде­мо­нян или еще боль­ше македо­нян. 40. Но с тече­ни­ем вре­ме­ни во гла­ве управ­ле­ния ста­ли достой­ные люди; тогда ахей­ское государ­ство быст­ро про­яви­ло свою мощь, совер­шив­ши пре­крас­ней­шее дело — объ­еди­не­ние пело­пон­нес­цев. (2) Начи­на­те­лем и руко­во­ди­те­лем во всем этом пред­при­я­тии долж­но почи­тать сики­он­ца Ара­та, бор­цом и довер­ши­те­лем дела — мега­ло­поль­ца Фило­пе­ме­на; утвер­дил и укре­пил его на неко­то­рое вре­мя Ликор­та вме­сте с людь­ми, разде­ляв­ши­ми общие с ним цели. (3) Что сде­ла­но было каж­дым из этих людей, каким обра­зом и в какое вре­мя, мы поста­ра­ем­ся рас­ска­зать это постоль­ку, посколь­ку поз­во­лят зада­чи наше­го повест­во­ва­ния. (4) Что каса­ет­ся Ара­та, то и теперь и впо­след­ст­вии мы будем гово­рить о нем лишь вкрат­це, пото­му что о сво­их делах он сам соста­вил запис­ки весь­ма прав­ди­вые и ясные³⁰; более подроб­ным и про­стран­ным будет рас­сказ наш о дру­гих дея­те­лях. (5) Я пола­гаю, что повест­во­ва­ние наше будет наи­лег­че для состав­ле­ния и наи­удоб­нее для пони­ма­ния чита­те­лей в том слу­чае, если мы нач­нем его с того вре­ме­ни, когда по раз­дроб­ле­нии ахей­ско­го наро­да царя­ми македо­нян на отдель­ные горо­да, эти послед­ние сно­ва нача­ли тянуть­ся друг к дру­гу. (6) Начи­ная с этой поры ахей­ский народ непре­рыв­но уси­ли­вал­ся и достиг той сте­пе­ни пре­успе­я­ния, на какой нахо­дил­ся в наше вре­мя, о чем немно­го выше мы кое-что сооб­щи­ли³¹.

41. Была сто два­дцать чет­вер­тая олим­пи­а­да [284 г.], когда жите­ли Патр и Димы поло­жи­ли нача­ло объ­еди­не­нию, после смер­ти Пто­ле­мея, сына Лага, Лиси­ма­ха, (2) а так­же Селев­ка и Пто­ле­мея Керав­на: все они умер­ли в назван­ную выше олим­пи­а­ду. (3) В более древ­ние вре­ме­на поло­же­ние ахей­ско­го наро­да было тако­во: с.182 (4) начи­ная от Тиса­ме­на, сына Оре­ста, кото­рый был изгнан из Спар­ты во вре­мя воз­вра­ще­ния Герак­лидов и занял область Ахаи, (5) ахе­яне нахо­ди­лись непре­рыв­но под управ­ле­ни­ем царей в поряд­ке насле­до­ва­ния до Оги­га. После это­го, недо­воль­ные сыно­вья­ми Оги­га за то, что они управ­ля­ли ими само­власт­но, а не по зако­нам, ахе­яне изме­ни­ли свое государ­ст­вен­ное устрой­ство в наро­до­прав­ле­ние. (6) В после­дую­щие вре­ме­на до цар­ст­во­ва­ния Алек­сандра, сына Филип­па, поло­же­ние их меня­лось сооб­раз­но обсто­я­тель­ствам; но, как мы ска­за­ли выше, они ста­ра­лись посто­ян­но удер­жи­вать власть в руках наро­да. (7) Государ­ство их состо­я­ло из две­на­дца­ти горо­дов, кото­рые нахо­дят­ся в нем и теперь, за исклю­че­ни­ем Оле­на и Гели­ки; этот послед­ний город был погло­щен морем перед бит­вою при Левк­трах. (8) Горо­да эти: Пат­ры, Дима, Фары, Три­тея, Леон­тий, Эгий, Эги­ра, Пел­ле­на, Бура, Кари­ния. (9) Во вре­мя, сле­до­вав­шее за Алек­сан­дром, но пред­ше­ст­во­вав­шее упо­мя­ну­той выше олим­пиа­де, горо­да эти, глав­ным обра­зом по вине царей Македо­нии, враж­до­ва­ли меж­ду собою и упа­ли до такой сте­пе­ни, что вся­кая связь меж­ду ними порва­лась, и каж­дый город пре­сле­до­вал свои соб­ст­вен­ные выго­ды в ущерб дру­гим. (10) Вслед­ст­вие это­го одни из них заня­ты были гар­ни­зо­на­ми Димит­рия и Кас­сандра, а впо­след­ст­вии и Анти­го­на Гона­ты, дру­гие под­па­ли под власть тира­нов; как кажет­ся, боль­шин­ство вла­сти­те­лей поса­же­ны были елли­нам Анти­го­ном. (11) Одна­ко око­ло сто два­дцать чет­вер­той олим­пи­а­ды, как я ска­зал выше, ахе­яне, сознав­ши преж­ние ошиб­ки, сно­ва нача­ли соеди­нять­ся меж­ду собою. Это было око­ло вре­ме­ни похо­да Пир­ра в Ита­лию³². (12) Нача­ло сою­зу поло­жи­ли жите­ли Димы, Патр, Три­теи и Фар, поче­му и не с.183 суще­ст­ву­ет ника­ко­го стол­ба в память обра­зо­ва­ния сою­за этих горо­дов. (13) Году на пятом после это­го эге­яне выгна­ли свой гар­ни­зон и при­мкну­ли к сою­зу, вслед за сим уби­ли сво­его тира­на буряне. (14) В одно вре­мя с ними воз­вра­ти­лись к преж­не­му устрой­ству кари­ни­яне. Тогдаш­ний тиран Кари­нии Исея видел, как из Эгия выгнан гар­ни­зон, а в Буре Мар­гом и ахей­ца­ми убит тиран; ему само­му с мину­ты на мину­ту ото­всюду угро­жа­ло поку­ше­ние, (15) а пото­му Исея сло­жил с себя власть и, выго­во­рив­ши от ахе­ян лич­ную непри­кос­но­вен­ность, при­со­еди­нил город к ахей­ско­му сою­зу.

42. Ради чего воз­вра­тил­ся я к этим вре­ме­нам? Во-пер­вых, для того, чтобы выяс­нить, каким обра­зом, в какое вре­мя и какие из древ­них ахе­ян пер­вые заду­ма­ли вос­ста­но­вить нынеш­ний союз; (2) во-вто­рых, для того, чтобы уве­ре­ния свои о харак­те­ре ахе­ян под­твер­дить самы­ми дела­ми их, пока­зать, (3) что ахей­ский народ все­гда дер­жал­ся одних и тех же начал, рас­про­стра­няя гос­под­ст­во­вав­шие у них равен­ство и сво­бо­ду и непре­стан­но воюя с людь­ми, кото­рые пора­бо­ти­ли свое оте­че­ство сами ли, или с помо­щью царей. Таким-то спо­со­бом дей­ст­вий, соблюдая такие пра­ви­ла, они совер­ши­ли упо­мя­ну­тое выше дело частью соб­ст­вен­ны­ми сила­ми, частью при содей­ст­вии союз­ни­ков. (4) Одна­ко и в том, что добы­то ахей­ца­ми в этом направ­ле­нии при помо­щи союз­ни­ков, заслу­га при­над­ле­жит поведе­нию ахе­ян: (5) ибо участ­вуя в пред­при­я­ти­ях мно­гих наро­дов, глав­ным обра­зом рим­лян³³, ахе­яне нико­гда и ни в чем не стре­ми­лись вос­поль­зо­вать­ся выго­да­ми побед соб­ст­вен­но для себя, (6) и награ­ду за всю рев­ность на поль­зу союз­ни­ков пола­га­ли в сво­бо­де отдель­ных государств и в с.184 объ­еди­не­нии всех пело­пон­нес­цев. (7) Яснее мы пока­жем это в подроб­ном изло­же­нии самых собы­тий.

43. В тече­ние пер­вых два­дца­ти пяти лет [до 255 г.] назван­ные выше горо­да для управ­ле­ния союз­ны­ми дела­ми выби­ра­ли по оче­реди обще­го сек­ре­та­ря и двух стра­те­гов. (2) Впо­след­ст­вии они реши­ли назна­чать одно лицо, обле­чен­ное вер­хов­ною пра­ви­тель­ст­вен­ною вла­стью; Марг из Кари­нии³⁴ пер­вый зани­мал эту долж­ность. (3) На чет­вер­том году после его стра­те­гии [251 г.] сики­о­нец Арат два­дца­ти лет отро­ду соб­ст­вен­ною доб­ле­стью и отва­гою осво­бо­дил род­ной город от тира­нии, при­со­еди­нил его к ахей­ско­му сою­зу, зада­ча­ми кото­ро­го он вос­хи­щен был ско­ро с само­го нача­ла. (4) На вось­мом году [243 г.], будучи вто­рич­но выбран в стра­те­ги, он напал на Акро­ко­ринф, заня­тый Анти­го­ном, и овла­дел им, чем изба­вил жите­лей Пело­пон­не­са от угне­тав­ше­го их стра­ха и, осво­бо­див­ши корин­фян, при­со­еди­нил их к государ­ству ахе­ян. (5) Во вре­мя той же стра­те­гии он добил­ся того, что к ахе­я­нам при­мкнул и город мега­рян. (6) Слу­чи­лось это за год до пора­же­ния кар­фа­ге­нян, когда они очи­сти­ли всю Сици­лию и впер­вые вынуж­де­ны были запла­тить дань рим­ля­нам. (7) Так как в корот­кое вре­мя Арат достиг боль­ших успе­хов в осу­щест­вле­нии пла­на, то он и в после­дую­щее вре­мя непре­рыв­но оста­вал­ся во гла­ве ахей­ско­го наро­да, ста­ра­ясь напра­вить к еди­ной цели все его помыс­лы и дей­ст­вия. (8) Цель эта состо­я­ла в изгна­нии македо­нян из Пело­пон­не­са, в упразд­не­нии тира­ний и в обес­пе­че­нии общей искон­ной сво­бо­ды во всех горо­дах. (9) Пока жил Анти­гон Гона­та, Арат не пере­ста­вал бороть­ся про­тив мно­го­об­раз­ных его пося­га­тельств и про­тив алч­но­сти это­лян; (10) все он делал уме­ло, хотя неправ­да и наг­лость с.185 Анти­го­на и это­лян про­сти­ра­лись до того, что они заклю­чи­ли меж­ду собою дого­вор с целью рас­тор­же­ния сою­за ахе­ян³⁵. 44. После смер­ти Анти­го­на, когда ахе­яне при­ми­ри­лись с это­ля­на­ми и всту­пи­ли с ними в союз, а в войне про­тив Димит­рия ока­за­ли им дея­тель­ную помощь, тогда пре­кра­ти­лось вза­им­ное отчуж­де­ние и враж­да, и место их засту­пи­ли союз­ни­че­ские и дру­же­ст­вен­ные отно­ше­ния. (2) Впро­чем, Димит­рий цар­ст­во­вал все­го десять лет [239—229 гг.], а после его смер­ти, в пору пер­во­го пере­хо­да рим­лян в Илли­рию³⁶, обсто­я­тель­ства сло­жи­лись весь­ма бла­го­при­ят­но для осу­щест­вле­ния пер­во­на­чаль­ных пла­нов ахе­ян, имен­но: (3) пело­пон­нес­ские тира­ны впа­ли в уны­ние как по при­чине смер­ти Димит­рия, кото­рый был для них как бы постав­щи­ком содер­жа­ния и жало­ва­нья, так и пото­му, что Арат неот­ступ­но тре­бо­вал отре­че­ния от вла­сти. Покор­ным он обе­щал цен­ные дары и почет, а упря­мых запу­ги­вал еще боль­ши­ми беда­ми и опас­но­стя­ми со сто­ро­ны ахе­ян. (4) Поэто­му тира­ны реши­лись доб­ро­воль­но сло­жить с себя власть, объ­явить свои горо­да сво­бод­ны­ми и при­мкнуть к ахей­ско­му государ­ству. (5) Мега­ло­по­лец Лидиад вполне пра­виль­но и умно пред­у­га­ды­вал буду­щее и пото­му отрек­ся от тира­нии еще при жиз­ни Димит­рия и при­нял уча­стие в народ­ном сою­зе. (6) Теперь сло­жи­ли с себя еди­но­лич­ную власть и при­со­еди­ни­лись к наро­до­прав­ству ахе­ян тира­ны арги­вян, гер­ми­о­нян и фли­ун­тян: Ари­сто­мах, Ксе­нон и Клео­ним.

Коз­ни это­лян про­тив ахе­ян

45. По врож­ден­ной нечест­но­сти и алч­но­сти это­ляне с зави­стью взи­ра­ли на достиг­ну­тые таки­ми сред­ства­ми успе­хи и зна­чи­тель­ное уси­ле­ние ахей­ско­го наро­да тем более, что рас­счи­ты­ва­ли отторг­нуть от сою­за неко­то­рые горо­да: рань­ше они доби­лись это­го при с.186 содей­ст­вии Алек­сандра отно­си­тель­но акар­на­нов³⁷, и то же самое замыш­ля­ли с Анти­го­ном Гона­тою по отно­ше­нию к ахе­я­нам. (2) Под­стре­кае­мые таки­ми надеж­да­ми, это­ляне не усты­ди­лись соеди­нить­ся с Анти­го­ном, пра­ви­те­лем Македо­нии, опе­ку­ном Филип­па, тогда еще ребен­ка, а так­же с царем лакеде­мо­нян Клео­ме­ном, и с ними обо­и­ми заклю­чи­ли союз. (3) Так, они виде­ли, что Анти­гон пол­но­власт­но рас­по­ла­га­ет дела­ми Македо­нии и нахо­дит­ся в явной, откры­той враж­де с ахе­я­на­ми за Акро­ко­ринф³⁸, и пола­га­ли, что, если удаст­ся им при­об­щить к сво­им замыс­лам и лакеде­мо­нян и зара­нее все­лить им нена­висть к ахей­ско­му наро­ду, они лег­ко одо­ле­ют ахе­ян: (4) нуж­но будет толь­ко своевре­мен­но напасть на них и со всех сто­рон пове­сти про­тив них вой­ну. (5) Пла­ны свои это­ляне быст­ро осу­ще­ст­ви­ли бы, если бы не про­гляде­ли само­го важ­но­го в этом пред­при­я­тии, имен­но: они не сооб­ра­зи­ли, что про­тив­ни­ком замыс­лов их будет Арат, чело­век, уме­ю­щий най­тись во вся­ком поло­же­нии. (6) Поэто­му-то, рев­ност­но при­сту­пив­ши к делу и начав­ши непра­вую вой­ну, это­ляне не толь­ко не достиг­ли ни одной из сво­их целей, но, напро­тив, еще боль­ше уси­ли­ли Ара­та, кото­рый сто­ял тогда во гла­ве управ­ле­ния, и ахей­ский народ, пото­му что он успеш­но рас­стро­ил его пла­ны и вос­тор­же­ст­во­вал над ними. (7) Как про­ис­хо­ди­ло все это, станет ясно из ниже­сле­дую­ще­го рас­ска­за.

46. Арат видел, что это­ляне мед­лят объ­явить ахе­я­нам откры­тую вой­ну, пото­му что еще слиш­ком недав­ни были услу­ги, ока­зан­ные им ахе­я­на­ми в вой­ну с Димит­ри­ем. (2) Но он заме­чал так­же сно­ше­ния их с лакеде­мо­ня­на­ми и их зависть к ахе­я­нам. Он пом­нил, что, когда Клео­мен напал на них и отнял горо­да Тегею, Ман­ти­нею и Орхо­мен, не толь­ко союз­ные с с.187 это­ля­на­ми, но в то вре­мя вхо­див­шие в состав их государ­ства, они не воз­не­го­до­ва­ли за это и даже при­зна­ли за ним захва­чен­ные горо­да. (3) Таким обра­зом, тот самый народ, кото­рый рань­ше под вся­ки­ми пред­ло­га­ми из жаж­ды при­об­ре­те­ний ходил вой­ною и на наро­ды, от коих не тер­пел ника­кой обиды, теперь про­щал нару­ше­ние дого­во­ра и поте­рю важ­ней­ших горо­дов, лишь бы создать из Клео­ме­на могу­ще­ст­вен­но­го про­тив­ни­ка ахе­я­нам. (4) Ввиду все­го это­го Арат и про­чие чины ахей­ско­го сою­за реши­ли, не начи­ная вой­ны про­тив кого бы то ни было, про­ти­во­дей­ст­во­вать поку­ше­ни­ям лакеде­мо­нян. (5) Тако­во было пер­вое реше­ние их; но потом, когда они увиде­ли, что Клео­мен дерз­ко воз­дви­га­ет так назы­вае­мый Афе­ней на зем­ле мега­ло­по­лян, откры­то высту­па­ет оже­сто­чен­ным вра­гом их, (6) тогда они собра­ли ахе­ян и вме­сте с сове­том поста­но­ви­ли объ­явить откры­то вой­ну лакеде­мо­ня­нам. (7) Так и в такое вре­мя нача­лась вой­на, име­ну­е­мая Клео­ме­но­вой [227 г.].

Клео­ме­но­ва вой­на

47. Вна­ча­ле ахе­яне пыта­лись про­ти­во­стать лакеде­мо­ня­нам толь­ко соб­ст­вен­ны­ми сила­ми частью пото­му, что счи­та­ли для себя наи­бо­лее почет­ным не быть кому-либо обя­зан­ны­ми сво­им спа­се­ни­ем и самим защи­щать свои горо­да и стра­ну, (2) частью пото­му, что жела­ли сохра­нить друж­бу с Пто­ле­ме­ем за преж­ние услу­ги его и не иметь вида людей, обра­щаю­щих­ся к дру­гим за помо­щью. (3) Одна­ко, когда вой­на уже затя­ну­лась, когда Клео­мен упразд­нил искон­ное государ­ст­вен­ное устрой­ство и зако­но­мер­ную цар­скую власть обра­тил в само­вла­стие, вел вой­ну настой­чи­во и сме­ло, (4) тогда Арат и в пред­виде­нии буду­ще­го, и в стра­хе перед сле­пой отва­гой это­лян, решил рас­стро­ить их пла­ны забла­говре­мен­но. (5) Анти­го­на он знал за чело­ве­ка опыт­но­го, умно­го и блюду­ще­го вер­но свои обя­за­тель­ства; знал он так­же досто­вер­но, что цари не име­ют ни дру­зей, ни вра­гов по при­род­ной склон­но­сти, но враж­ду и с.188 друж­бу сораз­ме­ря­ют с выго­да­ми. (6) Поэто­му он воз­на­ме­рил­ся начать пере­го­во­ры с этим царем и заклю­чить с ним союз, объ­яс­няя ему воз­мож­ные послед­ст­вия совер­шаю­щих­ся собы­тий. (7) Одна­ко по мно­гим при­чи­нам Арат нахо­дил невы­год­ным вести это дело откры­то; (8) ибо, с одной сто­ро­ны, это зна­чи­ло бы побудить Клео­ме­на и это­лян к про­ти­во­дей­ст­вию его пла­нам, а с дру­гой — при­ве­сти ахей­ский народ в сму­ще­ние иска­ни­ем при­бе­жи­ща у вра­гов, пол­ным отре­че­ни­ем от надеж­ды на соб­ст­вен­ные силы ахе­ян, а пока­зать себя таким чело­ве­ком ему вовсе не хоте­лось. (9) По этим сооб­ра­же­ни­ям Арат пред­по­чи­тал осу­ществлять свой план тай­но, (10) тем самым вынуж­ден был мно­гое гово­рить и делать перед людь­ми непо­свя­щен­ны­ми вопре­ки сво­им наме­ре­ни­ям с целью скрыть дей­ст­ви­тель­ные свои пла­ны под личи­ною про­ти­во­по­лож­но­го настро­е­ния. (11) Вот поче­му и в сво­их запис­ках он рас­ска­зы­ва­ет не все, отно­ся­ще­е­ся к это­му пред­ме­ту.

48. Но Арат знал, что мега­ло­поль­цы силь­но тер­пят от вой­ны, ибо бла­го­да­ря бли­зо­сти к Лакеде­мо­ну они были пере­до­вы­ми бой­ца­ми, к тому же не полу­ча­ли от ахе­ян подо­баю­щей под­держ­ки, ибо и эти послед­ние нахо­ди­лись в труд­ном поло­же­нии³⁹. (2) Ему так­же досто­вер­но было извест­но дру­же­ст­вен­ное рас­по­ло­же­ние мега­ло­поль­цев к дому македон­ских царей за те услу­ги, какие были им ока­за­ны сыном Амин­ты Филип­пом^[2]. (3) Это при­во­ди­ло его к мыс­ли, что мега­ло­поль­цы, тес­ни­мые Клео­ме­ном, лег­ко могут обра­тить­ся за защи­той к Анти­го­ну и македо­ня­нам. (4) Поэто­му Арат под усло­ви­ем тай­ны открыл весь свой план мега­ло­поль­цам Нико­фа­ну и Кер­киду, кото­рые свя­за­ны были с отцом его уза­ми госте­при­им­ства и были весь­ма при­год­ны для выпол­не­ния его замыс­ла. (5) При их посред­стве он без труда с.189 вну­шил мега­ло­поль­цам реше­ние отпра­вить посоль­ство к ахе­я­нам и побудить их про­сить через послов помо­щи у Анти­го­на. (6) Мега­ло­поль­цы назна­чи­ли посла­ми к ахе­я­нам Нико­фа­на и Кер­кида с тем, чтобы оттуда они немед­лен­но, буде ахей­ский народ согла­сит­ся, отпра­ви­лись к Анти­го­ну. (7) Ахе­яне раз­ре­ши­ли мега­ло­поль­цам послать послов. (8) Поспеш­но явил­ся Нико­фан с това­ри­ща­ми к царю и гово­рил с ним о сво­ем горо­де лишь в крат­ких и общих выра­же­ни­ях, но про­стран­но о поло­же­нии дел все­го сою­за соглас­но пору­че­нию и ука­за­ни­ям Ара­та.

49. Ука­за­ния Ара­та сво­ди­лись к сле­дую­ще­му: выяс­нить зна­че­ние и стрем­ле­ния сою­за это­лян и Клео­ме­на и дока­зать, что опас­ность от них угро­жа­ет преж­де все­го ахе­я­нам, а вслед за сим в боль­шей еще сте­пе­ни Анти­го­ну. (2) «Что ахе­яне не в силах вести вой­ну с обо­и­ми про­тив­ни­ка­ми, видит ясно каж­дый; что это­ляне и Клео­мен, одолев­ши ахе­ян, не удо­воль­ст­ву­ют­ся этим и не оста­но­вят­ся на достиг­ну­тых успе­хах, это для чело­ве­ка здра­во­мыс­ля­ще­го еще яснее». (3) Ибо, про­дол­жа­ли послы, алч­ность это­лян не мог­ла бы насы­тить­ся даже гра­ни­ца­ми всей Елла­ды, не гово­ря уже об одном Пело­пон­не­се. (4) Често­лю­бие Клео­ме­на и все помыс­лы его обра­ще­ны в насто­я­щее вре­мя, прав­да, толь­ко к гос­под­ству над Пело­пон­не­сом; но по дости­же­нии его он немед­лен­но будет доби­вать­ся гла­вен­ства над елли­на­ми, (5) для чего ему пред­ва­ри­тель­но необ­хо­ди­мо будет сокру­шить вла­ды­че­ство македо­нян. (6) Поэто­му послы пред­ла­га­ли Анти­го­ну ввиду тако­го буду­ще­го решить вопрос, что для него выгод­нее: вое­вать ли в сою­зе с ахе­я­на­ми и беотя­на­ми в Пело­пон­не­се про­тив Клео­ме­на за гла­вен­ство над елли­на­ми, или же, пре­не­брег­ши содей­ст­ви­ем столь зна­чи­тель­но­го наро­да, бороть­ся в Фес­са­лии за власть над македо­ня­на­ми про­тив это­лян и беотян, с.190 а рав­но про­тив ахе­ян и лакеде­мо­нян. (7) Если это­ляне во вни­ма­ние к услу­гам, ока­зан­ным им ахе­я­на­ми во вре­мя Димит­рия⁴⁰, решат оста­вать­ся так же, как и теперь, в сто­роне, то ахей­цы, гово­ри­ли далее послы, будут одни вое­вать с Клео­ме­ном и при помо­щи судь­бы не будут нуж­дать­ся в под­держ­ке. (8) Если же судь­ба будет про­тив них и это­ляне при­мут уча­стие в наступ­ле­нии, то ахе­яне про­сят его следить вни­ма­тель­но за собы­ти­я­ми, дабы не про­пу­стить бла­го­при­ят­но­го момен­та и явить­ся на помощь пело­пон­нес­цам, пока еще воз­мож­но спа­се­ние. (9) Что каса­ет­ся вер­но­сти и бла­го­дар­но­сти за услу­ги, то Анти­гон может быть спо­ко­ен, ибо сам Арат, гово­ри­ли они, в пору испол­не­ния их прось­бы, най­дет такие зало­ги вер­но­сти, кото­рые угод­ны будут обе­им сто­ро­нам. (10) Арат же, заклю­чи­ли они, ука­жет и вре­мя, когда потре­бу­ет­ся вме­ша­тель­ство царя.

50. Анти­гон выслу­шал это и, убеж­ден­ный в прав­ди­во­сти и рас­суди­тель­но­сти Ара­та, со вни­ма­ни­ем следил за после­дую­щи­ми собы­ти­я­ми. (2) Мега­ло­поль­цам он послал пись­мо с обе­ща­ни­ем помо­щи, если на это соглас­ны будут и ахей­цы. (3) Когда посоль­ство Нико­фа­на и Кер­кида воз­вра­ти­лось домой, пере­да­ло пись­ма царя (4) и заяви­ло о бла­го­рас­по­ло­же­нии и готов­но­сти его вооб­ще, мега­ло­поль­цы вос­пря­ну­ли духом и горе­ли жела­ни­ем идти в собра­ние ахе­ян и побуж­дать их при­звать Анти­го­на и поско­рее вру­чить ему веде­ние вой­ны. (5) Со сво­ей сто­ро­ны, Арат, выслу­шав­ши от Нико­фа­на и това­ри­щей осо­бое сооб­ще­ние о настро­е­нии царя отно­си­тель­но ахе­ян и его само­го, был очень рад, что план его не напрас­но заду­ман и что Анти­гон не отвра­тил­ся от него окон­ча­тель­но, на что и с.191 рас­счи­ты­ва­ли это­ляне. (6) Обсто­я­тель­ст­вом бла­го­при­ят­ным каза­лось ему и то, что мега­ло­поль­цы торо­пят­ся дове­рить Анти­го­ну через ахей­цев веде­ние дел, ибо, как я ска­зал выше⁴¹, (7) он боль­ше все­го оза­бо­чен был тем, как бы не при­шлось само­му про­сить о помо­щи; если же по необ­хо­ди­мо­сти нуж­но будет обра­тить­ся за нею, то пред­по­чи­тал, чтобы при­зыв исхо­дил не от него одно­го, но от всех ахе­ян. (8) Его бес­по­ко­и­ла мысль, что явив­ший­ся на помощь царь после победы над Клео­ме­ном и лакеде­мо­ня­на­ми может изме­нить свое поведе­ние отно­си­тель­но ахей­ско­го сою­за; тогда винов­ни­ком слу­чив­ше­го­ся все будут почи­тать его одно­го, (9) ибо образ дей­ст­вий царя най­дет для себя оправ­да­ние в обиде, кото­рую учи­нил он, Арат, дому македон­ских царей заня­ти­ем Акро­ко­рин­фа. (10) Поэто­му, лишь толь­ко мега­ло­поль­цы яви­лись в собра­ние ахе­ян, пока­за­ли пись­мо и доло­жи­ли о бла­го­рас­по­ло­же­нии царя вооб­ще, а в заклю­че­ние выра­зи­ли жела­ние при­звать Анти­го­на воз­мож­но ско­рее, (11) и лишь толь­ко на это после­до­ва­ло согла­сие наро­да, Арат взо­шел на три­бу­ну, при­нял с при­зна­тель­но­стью готов­ность Анти­го­на помочь, одоб­рил наме­ре­ния наро­да, но в длин­ной речи убеж­дал собрав­ших­ся вся­че­ски ста­рать­ся защи­щать свои горо­да и стра­ну соб­ст­вен­ны­ми сила­ми, ибо это — самое почет­ное и выгод­ное поведе­ние, гово­рил он. (12) Если же судь­ба не увен­ча­ет этих уси­лий успе­хом, тогда сле­ду­ет обра­тить­ся за помо­щью к дру­зьям, напе­ред испы­тав­ши все соб­ст­вен­ные сред­ства.

51. Собра­ние одоб­ри­ло пред­ло­же­ние Ара­та и поста­но­ви­ло не пред­при­ни­мать пока ниче­го ново­го и кон­чать нача­тую вой­ну сво­и­ми сила­ми. (2) Меж­ду тем Пто­ле­мей порвал союз с ахей­ским наро­дом и решил с.192 под­дер­жи­вать Клео­ме­на с целью под­нять его про­тив Анти­го­на: он рас­счи­ты­вал, что ско­рее с лакеде­мо­ня­на­ми, неже­ли с ахе­я­на­ми, в состо­я­нии будет сми­рить при­тя­за­ния македон­ских царей⁴². (3) Кро­ме того, ахе­яне потер­пе­ли пер­вое пора­же­ние при Ликее от Клео­ме­на [227 г.], с кото­рым слу­чай­но повстре­ча­лись на обрат­ном пути; вто­рич­но они были раз­би­ты в пра­виль­ном сра­же­нии на так назы­вае­мых Ладо­ки­ях в Мега­ло­по­ли­ти­де, в кото­ром пал и Лидиад⁴³; в тре­тий раз, когда в деле участ­во­ва­ли все вой­ска их, ахе­яне были раз­би­ты наго­ло­ву при так назы­вае­мом Гека­том­бее в дим­ской обла­сти. (4) Теперь поло­же­ние дел не поз­во­ля­ло боль­ше мед­лить и, вынуж­дае­мые обсто­я­тель­ства­ми, ахе­яне еди­но­душ­но обра­ти­лись к Анти­го­ну. (5) На сей раз Арат отпра­вил послом к Анти­го­ну сына сво­его для окон­ча­ния пере­го­во­ров о вспо­мо­ще­ст­во­ва­нии [225 г.]. (6) Но вели­чай­шее затруд­не­ние встре­ти­лось для ахе­ян в том, что царь, навер­ное, не поже­ла­ет помо­гать вовсе, если не полу­чит обрат­но Акро­ко­рин­фа и не при­об­ре­тет в горо­де корин­фян опор­но­го пунк­та для воен­ных дей­ст­вий в насто­я­щей войне, а с дру­гой сто­ро­ны, ахе­яне не реша­лись отдать корин­фян насиль­но в руки македо­нян. (7) Поэто­му реше­ние вопро­са в самом же нача­ле было отло­же­но до выяс­не­ния дела о зало­ге со сто­ро­ны ахе­ян⁴⁴.

52. Тем вре­ме­нем Клео­мен выше­упо­мя­ну­ты­ми победа­ми навел такой ужас на ахе­ян, что теперь бес­пре­пят­ст­вен­но пере­хо­дил от горо­да к горо­ду и при­вле­кал на свою сто­ро­ну одни горо­да уве­ща­ни­ем, дру­гие стра­хом. (2) Таким обра­зом при­об­ре­те­ны им были: Кафии, Пел­ле­на, Феней, Аргос, Фли­унт, Клео­ны, Епи­давр, Гер­ми­он, Тре­зен, нако­нец Коринф, и засим рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у горо­да сики­о­нян. с.193 Взя­ти­ем Корин­фа он вывел ахе­ян из вели­чай­ше­го затруд­не­ния, имен­но: (3) корин­фяне обра­ща­лись к стра­те­гу Ара­ту и к ахе­я­нам с тре­бо­ва­ни­ем очи­стить город, а в то же вре­мя посы­ла­ли послов к Клео­ме­ну и зва­ли его к себе, что́ дава­ло ахе­я­нам бла­го­вид­ный пред­лог и повод к дей­ст­вию. (4) Арат вос­поль­зо­вал­ся этим и пред­ло­жил Анти­го­ну Акро­ко­ринф, кото­рый в то вре­мя был еще во вла­сти ахе­ян, чем избав­лял себя от тяго­тев­шей на нем вины перед домом македо­нян, давал доста­точ­ное руча­тель­ство за проч­ность буду­ще­го сою­за и, что́ самое важ­ное, достав­лял Анти­го­ну опор­ный пункт для вой­ны с лакеде­мо­ня­на­ми⁴⁵.

(5) Узнав­ши о заклю­че­нии дого­во­ра меж­ду ахе­я­на­ми и Анти­го­ном, Клео­мен снял­ся от Сики­о­на и раз­бил свой стан на Ист­ме, укре­пив­ши про­ме­жу­точ­ное про­стран­ство меж­ду Акро­ко­рин­фом и так назы­вае­мы­ми Оней­ски­ми гора­ми валом и рвом: обла­да­ние всем Пело­пон­не­сом он счи­тал уже достиг­ну­тым. (6) Что каса­ет­ся Анти­го­на, то он дав­но был нагото­ве в ожи­да­нии собы­тий и ука­за­ний от Ара­та. (7) Теперь на осно­ва­нии полу­чае­мых изве­стий он заклю­чал, что Клео­мен вско­ре явит­ся с вой­ском в Фес­са­лию, а пото­му, отпра­вив­ши послов к Ара­ту и ахе­я­нам с напо­ми­на­ни­ем о дого­во­ре, повел свои вой­ска через Евбею на Истм. (8) Дело в том, что это­ляне, как рань­ше, так рав­но и теперь, жела­ли вос­пре­пят­ст­во­вать Анти­го­ну подать помощь ахе­я­нам и ради это­го отка­за­лись про­пу­стить его по сю сто­ро­ну Пил; при этом объ­яви­ли, что вос­пре­пят­ст­ву­ют его про­хо­ду с ору­жи­ем в руках, если он не поко­рит­ся их реше­нию.

(9) Итак, Анти­гон и Клео­мен рас­по­ло­жи­лись лаге­рем друг про­тив дру­га, при­чем один, Анти­гон, с.194 стре­мил­ся про­ник­нуть в Пело­пон­нес, а дру­гой, Клео­мен, задер­жать вступ­ле­ние в него про­тив­ни­ка.

53. Хотя государ­ство ахе­ян жесто­ко постра­да­ло, тем не менее они не отка­зы­ва­лись от сво­его пла­на и не теря­ли уве­рен­но­сти в себе. (2) Лишь толь­ко арги­вя­нин Ари­сто­тель вос­стал про­тив сто­рон­ни­ков Клео­ме­на, они поспе­ши­ли к нему на помощь, со стра­те­гом Тимок­се­ном во гла­ве вторг­лись тай­ком в город арги­вян и завла­де­ли им⁴⁶ [222 г.]. (3) Это было глав­ною при­чи­ною пере­ме­ны в поло­же­нии ахе­ян к луч­ше­му. Ибо, как пока­за­ли самые собы­тия, обсто­я­тель­ство это задер­жа­ло дви­же­ние Клео­ме­на и преж­девре­мен­но удру­чаю­ще подей­ст­во­ва­ло на состо­я­ние его войск. (4) Невзи­рая на то, что он успел занять более удоб­ные мест­но­сти, имел более обиль­ные запа­сы, чем Анти­гон, оду­шев­лен был боль­шей отва­гой и настой­чи­во­стью, (5) одна­ко, лишь толь­ко полу­чил изве­стие о заня­тии ахе­я­на­ми горо­да арги­вян, Клео­мен тот­час снял­ся со сто­ян­ки и, отка­зав­шись от упо­мя­ну­тых выше пре­иму­ществ над про­тив­ни­ком, отсту­пил подоб­но убе­гаю­ще­му вои­ну, ибо опа­сал­ся, как бы непри­я­тель не окру­жил его со всех сто­рон. (6) Подо­шед­ши к Арго­су, он неко­то­рое вре­мя оспа­ри­вал у про­тив­ни­ка обла­да­ние этим горо­дом; но потом и эта попыт­ка его раз­би­лась о муже­ство ахе­ян и упор­ство рас­ка­яв­ших­ся арги­вян; через Ман­ти­нею он воз­вра­тил­ся в Спар­ту.

54. Анти­гон бес­пре­пят­ст­вен­но вошел в Пело­пон­нес и занял Акро­ко­ринф; но не теряя вре­ме­ни, про­дол­жал заду­ман­ное дело и явил­ся в Аргос. (2) Побла­го­да­рив­ши арги­вян и устро­ив­ши дела в горо­де, он немед­лен­но снял­ся со сто­ян­ки и напра­вил­ся к Арка­дии. (3) Он выгнал гар­ни­зо­ны из тех укреп­ле­ний, с.195 кото­рые были недав­но зало­же­ны Клео­ме­ном в обла­стях эгит­ской и бел­мин­ской, пере­дал эти укреп­ле­ния мега­ло­поль­цам и явил­ся в Эгий на собра­ние ахе­ян. (4) Здесь он дал отчет в соб­ст­вен­ных дей­ст­ви­ях, выска­зал­ся о мерах отно­си­тель­но буду­ще­го и вслед за сим был выбран в вожди всех союз­ни­ков. (5) Неко­то­рое вре­мя после это­го он оста­вал­ся на зимов­ке в окрест­но­стях Сики­о­на и Корин­фа, а с наступ­ле­ни­ем весен­ней поры повел вой­ска даль­ше. (6) На тре­тий день пути он при­был к горо­ду теге­ян, куда навстре­чу ему вышли так­же ахе­яне; кру­гом горо­да Анти­гон рас­по­ло­жил свои вой­ска и начал оса­ду. (7) Во всех отно­ше­ни­ях македо­няне рев­ност­но вели дело оса­ды, осо­бен­но под­ко­пы, так что теге­яне быст­ро поте­ря­ли надеж­ду на спа­се­ние и сда­лись сами. (8) Обес­пе­чив­ши за собою этот город, Анти­гон немед­лен­но при­сту­пил к даль­ней­шим пред­при­я­ти­ям и поспеш­но про­шел в Лако­ни­ку. (9) Когда он при­бли­зил­ся к Клео­ме­ну, сто­яв­ше­му на гра­ни­це сво­ей зем­ли, то ста­рал­ся тре­во­жить его и дал несколь­ко лег­ких схва­ток. (10) Но по полу­че­нии изве­стия от сво­их согляда­та­ев, что на помощь Клео­ме­ну идет вой­ско из Орхо­ме­на, (11) Анти­гон тот­час снял­ся со сто­ян­ки и поспеш­но отсту­пил. Орхо­мен взял он при­сту­пом с пер­во­го натис­ка, а затем начал оса­ду горо­да ман­ти­не­ян, рас­по­ло­жив­шись кру­гом лаге­рем. (12) Так как македо­няне наве­ли ужас и на ман­ти­не­ян, то Анти­гон ско­ро поко­рил этот город, а затем про­дол­жал путь по направ­ле­нию к Герее и Тел­фу­се. (13) При­об­рет­ши и эти горо­да, жите­ли коих при­мкну­ли к нему доб­ро­воль­но, он отпра­вил­ся в Эгий на собра­ние ахе­ян, так как зима уже насту­па­ла. (14) Всех македо­нян Анти­гон отпу­стил домой на зимов­ку, а сам вел пере­го­во­ры с ахе­я­на­ми и участ­во­вал в обсуж­де­нии тогдаш­них дел.

с.196 55. Клео­мен видел, что непри­я­тель­ское вой­ско рас­пу­ще­но, что Анти­гон с наем­ни­ка­ми⁴⁷ в Эгии на рас­сто­я­нии трех дней пути от Мега­ло­по­ля; (2) он знал так­же, что защи­щать этот город труд­но по при­чине его обшир­но­сти и мало­на­се­лен­но­сти, и что теперь бла­го­да­ря бли­зо­сти Анти­го­на он охра­ня­ет­ся небреж­но; но самое важ­ное, по его мне­нию, было то, что боль­шин­ство граж­дан, спо­соб­ных носить ору­жие, погиб­ло в бит­ве при Ликее и потом на Ладо­кии⁴⁸. (3) По всем этим сооб­ра­же­ни­ям Клео­мен око­ло того же вре­ме­ни взял с собою несколь­ко пособ­ни­ков из мес­сен­ских изгнан­ни­ков, кото­рые слу­чай­но про­жи­ва­ли тогда в Мега­ло­по­ле, и ночью тай­ком при их содей­ст­вии про­ник внутрь горо­да. (4) Одна­ко на сле­дую­щий день бла­го­да­ря муже­ству мега­ло­поль­цев он был едва не выбит из горо­да, и даже жизнь его была в опас­но­сти. (5) То же самое, впро­чем, постиг­ло Клео­ме­на и рань­ше, за три меся­ца до того, когда он ворвал­ся в ту часть горо­да, кото­рая назы­ва­ет­ся Коле­ем⁴⁹. (6) Одна­ко во вто­рой раз попыт­ка уда­лась Клео­ме­ну, пото­му что он имел мно­го­чис­лен­ное вой­ско и успел занять выгод­ные пунк­ты; (7) вытес­нив­ши мега­ло­поль­цев, царь занял нако­нец город и пре­дал его разо­ре­нию, столь жесто­ко­му и бес­по­щад­но­му, что никто и не думал о воз­мож­но­сти вос­ста­нов­ле­ния горо­да. (8) Мне кажет­ся, Клео­мен посту­пил так пото­му, что у одних толь­ко мега­ло­поль­цев и стим­фа­лян ему нико­гда ни при каких обсто­я­тель­ствах не уда­ва­лось най­ти себе ни сто­рон­ни­ков, ни соучаст­ни­ков, ни даже измен­ни­ков. (9) Напро­тив, у кли­то­рян любовь к сво­бо­де и бла­го­род­ство посрам­ле­ны были под­ло­стью един­ст­вен­но­го чело­ве­ка, Феар­ке­са, хотя кли­то­ряне спра­вед­ли­во отри­ца­ют рож­де­ние его на их зем­ле и уве­ря­ют, с.197 что он был под­ки­ну­тый сын како­го-то при­шло­го сол­да­та из Орхо­ме­на.

56. Так как из исто­ри­ков, писав­ших в одно вре­мя с Ара­том, Филарх поль­зу­ет­ся у неко­то­рых чита­те­лей боль­шим дове­ри­ем, и так как во мно­гом рас­хо­дит­ся с Ара­том или про­ти­во­ре­чит ему, (2) то, быть может, полез­но будет или даже обя­за­тель­но для нас оста­но­вить­ся на нем, ибо в изло­же­нии дея­ний Клео­ме­на мы при­дер­жи­ва­ем­ся глав­ным обра­зом Ара­та: не долж­но допус­кать, чтобы в исто­рии ложь зани­ма­ла рав­ное место с исти­ной. (3) Вооб­ще, исто­рик этот во всем сво­ем сочи­не­нии мно­гое сооб­ща­ет и лег­ко­мыс­лен­но, и без раз­бо­ра. (4) По отно­ше­нию к пред­ме­там посто­рон­ним, быть может, нет необ­хо­ди­мо­сти в насто­я­щем слу­чае упре­кать Филар­ха и исправ­лять его ошиб­ки; напро­тив, мы долж­ны вни­ма­тель­но иссле­до­вать его пока­за­ния, отно­ся­щи­е­ся к тому само­му вре­ме­ни, кото­рое опи­сы­ва­ет­ся нами, то есть ко вре­ме­ни Клео­ме­но­вой вой­ны. (5) Это­го будет совер­шен­но доста­точ­но для оцен­ки харак­те­ра и зна­че­ния все­го его сочи­не­ния. (6) Так, желая пока­зать жесто­кость Анти­го­на и македо­нян, а так­же Ара­та и ахе­ян, он гово­рит: «ман­ти­не­яне, под­пав­ши под власть непри­я­те­лей, испы­та­ли тяж­кие бед­ст­вия, а ста­рей­ший и вели­чай­ший город Арка­дии под­верг­ся таким несча­сти­ям, что все елли­ны цепе­не­ли и пла­ка­ли». (7) При этом с целью раз­жа­ло­бить чита­те­лей и тро­нуть их сво­им рас­ска­зом, он изо­бра­жа­ет объ­я­тия жен­щин с рас­пу­щен­ны­ми воло­са­ми, с обна­жен­ною гру­дью и в допол­не­ние к это­му плач и рыда­ния муж­чин и жен­щин, кото­рых уво­дят тол­па­ми вме­сте с детьми и ста­ры­ми роди­те­ля­ми. (8) Посту­па­ет он таким обра­зом во всей исто­рии, посто­ян­но ста­ра­ясь рисо­вать ужа­сы перед чита­те­ля­ми. (9) Но оста­вим в сто­роне эту недо­стой­ную, жен­скую чер­ту харак­те­ра и выяс­ним то, с.198 что состав­ля­ет сущ­ность исто­рии и дела­ет ее полез­ною.

(10) Зада­ча исто­ри­ка состо­ит не в том, чтобы рас­ска­зом о чудес­ных пред­ме­тах наво­дить ужас на чита­те­лей, не в том, чтобы изо­бре­тать прав­до­по­доб­ные рас­ска­зы и в изо­бра­жае­мых собы­ти­ях отме­чать все побоч­ные обсто­я­тель­ства, как посту­па­ют писа­те­ли тра­гедий, но в том, чтобы точ­но сооб­щить толь­ко то, что было сде­ла­но или ска­за­но в дей­ст­ви­тель­но­сти, как бы обык­но­вен­но оно ни было. (11) Цели исто­рии и тра­гедии не оди­на­ко­вы, ско­рее про­ти­во­по­лож­ны. В одном слу­чае тре­бу­ет­ся вызвать в слу­ша­те­лях с помо­щью прав­до­по­доб­ней­ших речей удив­ле­ние и вос­хи­ще­ние на дан­ный момент; от исто­рии тре­бу­ет­ся дать людям любо­зна­тель­ным непре­хо­дя­щие уро­ки и настав­ле­ния прав­ди­вою запи­сью дея­ний и речей. (12) Тогда как для писа­те­лей тра­гедий глав­ное — вве­сти зри­те­лей в заблуж­де­ние посред­ст­вом прав­до­по­доб­но­го, хотя бы и вымыш­лен­но­го изо­бра­же­ния; для исто­ри­ков глав­ное — при­не­сти поль­зу любо­зна­тель­ным чита­те­лям прав­дою повест­во­ва­ния.

(13) Кро­ме того, Филарх изо­бра­жа­ет нам весь­ма мно­гие пре­врат­но­сти судь­бы, не объ­яс­няя при­чин и про­ис­хож­де­ния их; поэто­му ста­но­вит­ся невоз­мож­ным ни разум­ное состра­да­ние, ни заслу­жен­ное него­до­ва­ние по пово­ду того или дру­го­го про­ис­ше­ст­вия. (14) Так, напри­мер, кто из людей не воз­не­го­ду­ет за нане­се­ние побо­ев сво­бод­но­рож­ден­ным? Тем не менее, если потер­пев­ший учи­нил обиду пер­вый, мы нахо­дим, что он понес заслу­жен­ное нака­за­ние. Мало того: если это дела­ет­ся ради исправ­ле­ния и обу­че­ния, то нака­зы­ваю­щие сво­бод­ных заслу­жи­ва­ют сверх того похва­лы и бла­го­дар­но­сти. (15) Точ­но так же умерщ­вле­ние граж­дан почи­та­ет­ся вели­чай­шим пре­ступ­ле­ни­ем, достой­ным суро­вей­ше­го воз­мездия. Одна­ко убий­ца вора или пре­лю­бо­дея несо­мнен­но не нака­зу­ем, с.199 а убий­ца пре­да­те­ля или тира­на стя­жа­ет себе все­об­щее ува­же­ние и почет. (16) Так и во всем окон­ча­тель­ное суж­де­ние опре­де­ля­ет­ся не самым дея­ни­ем, но при­чи­на­ми его, наме­ре­ни­я­ми людей дей­ст­ву­ю­щих и их осо­бен­но­стя­ми.

57. Вна­ча­ле ман­ти­не­яне доб­ро­воль­но вышли из сою­за ахе­ян и пере­да­ли себя и роди­ну это­ля­нам, потом Клео­ме­ну. (2) В силу тако­го реше­ния всту­пив­ши в союз с лакеде­мо­ня­на­ми, они за три года до при­бы­тия Анти­го­на поко­ре­ны были ору­жи­ем ахе­ян после того, как город их был взят Ара­том с помо­щью хит­ро­сти. (3) За преж­нюю вину они не толь­ко не пре­тер­пе­ли ниче­го дур­но­го, но в настро­е­нии обо­их наро­дов вне­зап­но насту­пи­ла столь рез­кая пере­ме­на, что о ней заго­во­ри­ли тогда повсюду [227 г.]. (4) И в самом деле, лишь толь­ко Арат занял город, как отдал при­ка­за­ние сво­им сол­да­там не касать­ся чужой соб­ст­вен­но­сти; (5) вслед засим собрал ман­ти­не­ян и сове­то­вал им спо­кой­но оста­вать­ся у сво­его иму­ще­ства, ибо уча­стие в ахей­ском сою­зе дает им без­опас­ность суще­ст­во­ва­ния. (6) Когда неждан­но-нега­дан­но перед ними блес­ну­ла надеж­да, настро­е­ние всех ман­ти­не­ян вне­зап­но и реши­тель­но изме­ни­лось. (7) И вот тех самых людей, с кото­ры­ми они толь­ко что сра­жа­лись, в борь­бе с кото­ры­ми, как они виде­ли, мно­гие прис­ные их были уби­ты и нема­лое чис­ло тяже­ло ране­ны, тех самых людей ман­ти­не­яне вво­ди­ли теперь в соб­ст­вен­ные дома, допус­ка­ли их к оча­гам сво­им и сво­их род­ст­вен­ни­ков и вооб­ще все­ми воз­мож­ны­ми спо­со­ба­ми выра­жа­ли свое бла­го­во­ле­ние, обна­ру­жен­ное, впро­чем, и про­тив­ной сто­ро­ной. (8) Такое отно­ше­ние ман­ти­не­ян было заслу­же­но ахей­ца­ми, ибо я не знаю дру­го­го слу­чая, когда какой-либо народ встре­тил бы подоб­ную снис­хо­ди­тель­ность со сто­ро­ны победо­нос­но­го непри­я­те­ля, когда из вели­чай­ших по-види­мо­му несча­стий народ вышел бы более невреди­мым, неже­ли ман­ти­не­яне, бла­го­да­ря доб­ро­сер­де­чию Ара­та и ахе­ян.

с.200 58. После это­го, пред­видя меж­до­усоб­ные рас­при в сво­ей среде, а рав­но коз­ни это­лян и лакеде­мо­нян, ман­ти­не­яне отпра­ви­ли посоль­ство к ахе­я­нам с прось­бою дать им гар­ни­зон. (2) Те вня­ли их прось­бе и выбра­ли по жре­бию из соб­ст­вен­ных граж­дан три­ста чело­век; выбран­ные поки­ну­ли роди­ну и иму­ще­ство, сня­лись с места и про­жи­ва­ли в Ман­ти­нее для охра­ны жиз­ни и сво­бо­ды ман­ти­не­ян. (3) Вме­сте с ними ахе­яне отпра­ви­ли и две­сти чело­век наем­ни­ков, кото­рые вме­сте с ахе­я­на­ми охра­ня­ли суще­ст­ву­ю­щий порядок. (4) Вско­ре после это­го сре­ди ман­ти­не­ян нача­лись меж­до­усо­би­цы и, при­звав­ши лакеде­мо­нян, ман­ти­не­яне выда­ли им город и пере­би­ли нахо­див­ших­ся у них ахе­ян [224 г.]. Более тяж­кое и пре­ступ­ное веро­лом­ство труд­но и назвать. (5) Ибо, раз ман­ти­не­яне реши­ли порвать окон­ча­тель­но узы при­зна­тель­но­сти и друж­бы с ахей­ским наро­дом, им сле­до­ва­ло по край­ней мере поща­дить упо­мя­ну­тых выше людей и по уго­во­ру отпу­стить их на роди­ну. (6) Соблюде­ние обще­че­ло­ве­че­ских зако­нов почи­та­ет­ся обя­за­тель­ным даже по отно­ше­нию к вра­гам. (7) Меж­ду тем с целью доста­вить Клео­ме­ну и лакеде­мо­ня­нам доста­точ­ное свиде­тель­ство совер­шив­шей­ся пере­ме­ны ман­ти­не­яне нару­ши­ли обще­че­ло­ве­че­ские пра­ва и по соб­ст­вен­но­му почи­ну совер­ши­ли нече­сти­вей­шее зло­де­я­ние. (8) Вели­чай­шее него­до­ва­ние воз­буж­да­ют люди, соб­ст­вен­но­руч­но уби­ваю­щие и мучаю­щие тех, кото­рые рань­ше взя­ли их силою и отпу­сти­ли невреди­мы­ми, а теперь охра­ня­ли сво­бо­ду их и жизнь. (9) И какое нака­за­ние мог­ло бы почи­тать­ся соот­вет­ст­ву­ю­щим их вине? Быть может, кто-либо ска­жет, что доста­точ­но было бы после победы над ними про­дать их с жена­ми и детьми. (10) Но по зако­нам вой­ны такой уча­сти под­ле­жат и не повин­ные ни в каком пре­ступ­ле­нии. Поэто­му ман­ти­не­яне заслу­жи­ва­ли более суро­вой и более тяж­кой кары, и если бы даже они пре­тер­пе­ли то, что рас­ска­зы­ва­ет Филарх, (11) то навер­ное не с.201 воз­буди­ли бы к себе состра­да­ния в елли­нах; ско­рее напро­тив, кара­те­ли пре­ступ­ле­ния и мсти­те­ли толь­ко стя­жа­ли бы себе одоб­ре­ние и сочув­ст­вие. (12) Одна­ко несмот­ря на то, что после победы ахе­яне толь­ко рас­хи­ти­ли иму­ще­ство ман­ти­не­ян и про­да­ли сво­бод­ных граж­дан, не учи­нив­ши ниче­го боль­ше, Филарх⁵⁰ из люб­ви к необы­чай­но­му вно­сит лжи­вые все­це­ло и к тому же неве­ро­ят­ные изве­стия. (13) По сво­е­му край­не­му нера­зу­мию он не мог даже сопо­ста­вить бли­жай­ших обсто­я­тельств и спро­сить себя: поче­му те же самые ахе­яне по заво­е­ва­нии Тегеи не учи­ни­ли ниче­го подоб­но­го теге­я­нам? (14) Меж­ду тем, если бы источ­ни­ком мести со сто­ро­ны ахе­ян была толь­ко жесто­кость их, то навер­ное и теге­яне испы­та­ли бы ту же участь, что и дру­гой народ, поко­рен­ный в то же самое вре­мя; (15) а если в поведе­нии ахе­ян заме­ча­ет­ся раз­ни­ца отно­си­тель­но ман­ти­не­ян, то ясно, что здесь суще­ст­во­ва­ли и осо­бен­ные при­чи­ны озлоб­ле­ния.

59. Филарх утвер­жда­ет так­же, что арги­вя­нин Ари­сто­мах, чело­век знат­но­го про­ис­хож­де­ния, тиран арги­вян, про­ис­хо­див­ший от тира­нов, попал в руки Анти­го­на и ахе­ян, отведен был в Кен­хреи и пре­дан мучи­тель­ной смер­ти, испы­тав­ши неза­слу­жен­но жесто­чай­шую участь, какая когда-либо выпа­да­ла на долю чело­ве­ка. (2) Оста­ва­ясь вер­ным сво­ей при­выч­ке и в этом слу­чае, исто­рик выду­мы­ва­ет какие-то зву­ки, доно­сив­ши­е­ся буд­то бы целую ночь до бли­жай­ших жите­лей в то вре­мя, как мучи­ли Ари­сто­ма­ха; люди, слы­шав­шие эти зву­ки, гово­рит он, побе­жа­ли к дому, одни в ужа­се от зло­де­я­ния, дру­гие по недо­ве­рию к про­ис­хо­дя­ще­му, третьих увле­ка­ло чув­ство него­до­ва­ния. (3) Но оста­вим эту страсть Филар­ха к необы­чай­но­му: ска­за­но о ней доста­точ­но. (4) По мое­му мне­нию, Ари­сто­мах, хотя бы даже не пови­нен был перед ахе­я­на­ми ни в с.202 каком ином пре­ступ­ле­нии, заслу­жил жесто­чай­шую кару сво­им поведе­ни­ем и без­за­ко­ни­я­ми отно­си­тель­но роди­ны. (5) Прав­да, исто­рик, с целью воз­ве­ли­чить его и уси­лить него­до­ва­ние чита­те­лей по пово­ду его печаль­ной уча­сти, гово­рит, что он не толь­ко сам был тира­ном, но и про­ис­хо­дил от тира­нов. (6) На самом деле нель­зя выста­вить про­тив чело­ве­ка более тяж­ко­го обви­не­ния, чем это. Ибо с самым име­нем тира­на соеди­ня­ет­ся нена­вист­ней­шее пред­став­ле­ние; оно обни­ма­ет собою все неправ­ды и без­за­ко­ния, извест­ные людям. (7) Если бы, как утвер­жда­ет Филарх, Ари­сто­мах понес ужас­ней­шее нака­за­ние, то и тогда он недо­ста­точ­но запла­тил бы за тот един­ст­вен­ный день, (8) в кото­рый Арат во гла­ве ахе­ян всту­пил в Аргос, выдер­жал жесто­кие и опас­ные бит­вы за осво­бож­де­ние арги­вян и все-таки вынуж­ден был уйти оттуда, так как в стра­хе перед тира­ном ни один из город­ских соумыш­лен­ни­ков его не при­нял уча­стия в деле. (9) Меж­ду тем Ари­сто­мах, вос­поль­зо­вав­шись этим слу­ча­ем и пред­ло­гом, велел пытать и уда­вить на гла­зах род­ст­вен­ни­ков восемь­де­сят ни в чем не повин­ных знат­ней­ших граж­дан, буд­то бы соучаст­ни­ков ахе­ян в напа­де­нии на город. (10) Я обхо­жу мол­ча­ни­ем про­чие зло­де­я­ния, совер­шен­ные за всю жизнь им и пред­ка­ми его; длин­но было бы исчис­лять их.

60. Итак, не долж­но воз­му­щать­ся тем, если Ари­сто­мах и сам пре­тер­пел нечто подоб­ное; напро­тив, было бы гораздо воз­му­ти­тель­нее, если б он не испы­тал это­го и умер нена­ка­зан­ным. (2) Рав­ным обра­зом не долж­но ста­вить в вину Анти­го­ну и Ара­ту того, что они захва­чен­но­го во вре­мя вой­ны тира­на пре­да­ли мучи­тель­ной смер­ти, ибо хва­ла и честь от людей здра­во­мыс­ля­щих была бы награ­дою им и тогда, если бы они отмсти­ли ему смер­тью даже в мир­ное вре­мя. (3) Какой уча­сти заслу­жи­вал он за с.203 веро­лом­ство отно­си­тель­но ахе­ян, не гово­ря уже о выше­упо­мя­ну­том зло­де­я­нии? (4) Ибо неза­дол­го до того он сло­жил с себя власть тира­на, вынуж­ден­ный к тому обсто­я­тель­ства­ми вслед­ст­вие смер­ти Димит­рия⁵¹. Сверх вся­ко­го ожи­да­ния бла­го­да­ря доб­ро­те и вели­ко­ду­шию ахе­ян он был вне вся­кой опас­но­сти; (5) ахе­яне не толь­ко не пока­ра­ли его за все дея­ния, совер­шен­ные во вре­мя само­вла­стия, но при­ня­ли его в свое государ­ство и облек­ли его почет­ней­шим зва­ни­ем, выбрав­ши сво­им вождем и стра­те­гом. (6) Но Ари­сто­мах очень ско­ро забыл ока­зан­ные ему мило­сти и, в надеж­де на Клео­ме­на рас­счи­ты­вая полу­чить несколь­ко бо́льшие бла­га в буду­щем, он в самое труд­ное вре­мя отторг­нул род­ной город от ахе­ян и изме­нил им, чтобы соеди­нить­ся с вра­га­ми. (7) Захва­тив­ши тако­го чело­ве­ка, подо­ба­ло каз­нить его мучи­тель­ною каз­нью не в Кен­хре­ях⁵² и не ночью, как гово­рит о том Филарх; его сле­до­ва­ло водить по все­му Пело­пон­не­су, пытать в поуче­ние дру­гим и затем лишить жиз­ни. (8) И одна­ко, как ни вели­ка была его пре­ступ­ность, Ари­сто­мах не испы­тал ниче­го подоб­но­го: кен­х­рей­ские пала­чи кину­ли его в мор­скую пучи­ну.

61. Кро­ме того, Филарх сооб­ща­ет с пре­уве­ли­че­ни­я­ми и широ­ко­ве­ща­тель­но о бед­ст­ви­ях ман­ти­не­ян, давая ясно понять, что по его мне­нию зада­ча исто­ри­ка состо­ит в изло­же­нии неспра­вед­ли­вых дея­ний. (2) Напро­тив, о вели­ко­ду­шии мега­ло­поль­цев, кото­рое они про­яви­ли в это самое вре­мя, он не упо­ми­на­ет вовсе, (3) как буд­то исчис­ле­ние пре­ступ­ле­ний важ­нее для исто­рии, чем сооб­ще­ние о бла­го­род­ных и спра­вед­ли­вых дей­ст­ви­ях, или же, как буд­то чита­те­ли исто­ри­че­ско­го сочи­не­ния ско­рее могут быть исправ­ле­ны опи­са­ни­ем про­ти­во­за­кон­ных и отвра­ти­тель­ных поступ­ков, с.204 а не пре­крас­ных и достой­ных сорев­но­ва­ния. (4) Так, Филарх, с целью пока­зать вели­ко­ду­шие и уме­рен­ность Клео­ме­на в отно­ше­нии вра­гов, рас­ска­зы­ва­ет нам, каким обра­зом Клео­мен взял город, как он неру­ши­мо сохра­нил его и тот­час отпра­вил к мега­ло­поль­цам в Мес­се­ну вест­ни­ка с пись­мом, в кото­ром пред­ла­гал обрат­но при­нять город в цело­сти и сде­лать­ся его союз­ни­ка­ми. (5) В даль­ней­шем повест­во­ва­нии он оста­нав­ли­ва­ет­ся на том, как мега­ло­поль­цы при чте­нии пись­ма не доз­во­ли­ли про­чи­тать его до кон­ца и едва не поби­ли кам­ня­ми вестов­щи­ков. (6) То, что сле­до­ва­ло за этим и что соб­ст­вен­но состав­ля­ет пред­мет исто­рии, он опу­стил, имен­но: похва­лы мега­ло­поль­цам и лест­ное упо­ми­на­ние о достой­ном настро­е­нии их, хотя все это напра­ши­ва­лось само собою. (7) Дей­ст­ви­тель­но, если мы счи­та­ем людь­ми доб­лест­ны­ми тех, кото­рые пред­при­ня­ли вой­ну за дру­зей и союз­ни­ков толь­ко на сло­вах и в поста­нов­ле­ни­ях, если мы не наде­ля­ем одни­ми похва­ла­ми, но и самы­ми щед­ры­ми дара­ми людей, пре­тер­пев­ших опу­сто­ше­ние полей и оса­ду сво­его горо­да, (8) то како­во долж­но быть мне­ние наше о мега­ло­поль­цах? Разу­ме­ет­ся, самое высо­кое и самое лест­ное. (9) Вна­ча­ле они пре­до­ста­ви­ли свою стра­ну на жерт­ву Клео­ме­ну, потом совер­шен­но лиши­лись оте­че­ства из рас­по­ло­же­ния к ахе­я­нам, (10) нако­нец, в то вре­мя, когда неожи­дан­но и необы­чай­но яви­лась им воз­мож­ность полу­чить обрат­но роди­ну невреди­мою, они пред­по­чли поте­рять поля, гроб­ни­цы, свя­ты­ни, род­ной город, иму­ще­ство, сло­вом все, что состав­ля­ет насущ­ней­шее досто­я­ние людей, лишь бы не нару­шить вер­но­сти союз­ни­кам. (11) Есть ли и может ли быть что-нибудь пре­крас­нее? На чем дру­гом с боль­шею поль­зою может оста­но­вить исто­рик вни­ма­ние сво­их чита­те­лей? Каким дру­гим дея­ни­ем он может успеш­нее побудить людей к с.205 соблюде­нию вер­но­сти и к заклю­че­нию сою­зов с государ­ства­ми чест­ны­ми и стой­ки­ми? (12) Меж­ду тем Филарх не сооб­ща­ет ниче­го это­го, закры­вая гла­за, как мне кажет­ся, на дела пре­крас­ней­шие и вни­ма­ния исто­ри­ка наи­бо­лее достой­ные.

62. Вслед за сим он при­бав­ля­ет, что из добы­чи Мега­ло­по­ля доста­лось на долю лакеде­мо­нян шесть тысяч талан­тов⁵³, из коих соглас­но обы­чаю Клео­мен полу­чил две­сти. (2) В его уве­ре­ни­ях каж­дый преж­де все­го пора­жа­ет­ся непо­ни­ма­ни­ем и незна­ни­ем обще­из­вест­ных пред­ме­тов: состо­я­ния и богат­ства еллин­ских государств; а исто­ри­кам долж­но быть это извест­но преж­де все­го. (3) Я утвер­ждаю, что не толь­ко в те вре­ме­на, когда иму­ще­ство пело­пон­нес­цев было совер­шен­но истреб­ле­но македон­ски­ми царя­ми и еще боль­ше непре­стан­ны­ми меж­до­усоб­ны­ми вой­на­ми, но даже и в наши дни, (4) когда все пело­пон­нес­цы живут в согла­сии и наслаж­да­ют­ся по-види­мо­му вели­чай­шим бла­го­со­сто­я­ни­ем, невоз­мож­но в целом Пело­пон­не­се собрать такую сум­му денег толь­ко за дви­жи­мое иму­ще­ство, не счи­тая людей. (5) Что мы гово­рим не по догад­кам, но с доста­точ­ным осно­ва­ни­ем, ясно будет из ниже­сле­дую­ще­го: (6) вся­кий читал об афи­ня­нах, что в то вре­мя, когда они вме­сте с фивя­на­ми пред­при­ни­ма­ли вой­ну про­тив лакеде­мо­нян, (7) выста­ви­ли десять тысяч вои­нов и воору­жи­ли коман­дою сто три­рем, что в это вре­мя они в видах взи­ма­ния нало­гов для вой­ны под­верг­ли оцен­ке всю зем­лю, дома и осталь­ное иму­ще­ство, и все-таки общая оцен­ка состо­я­ния дала мень­ше шести тысяч талан­тов на две­сти пять­де­сят. (8) Отсюда мож­но ясно видеть всю осно­ва­тель­ность толь­ко что выска­зан­но­го мною мне­ния о Пело­пон­не­се. (9) Что в те вре­ме­на из одно­го с.206 Мега­ло­по­ля мож­но было полу­чить боль­ше трех­сот талан­тов, это­го не решит­ся утвер­ждать никто, даже при всей склон­но­сти к пре­уве­ли­че­нию, (10) ибо всем извест­но, что боль­шин­ство сво­бод­ных и рабов бежа­ло тогда в Мес­се­ну. Но убеди­тель­ней­шим под­твер­жде­ни­ем выше­ска­зан­но­го может слу­жить сле­дую­щее. (11) Как в отно­ше­нии насе­ле­ния, так и по богат­ству ман­ти­не­яне не усту­па­ли ни одно­му из аркад­ских наро­дов, с чем согла­сен и сам Филарх; одна­ко, когда после оса­ды они отда­лись во власть непри­я­те­ля, при­чем нелег­ко было ни уйти кому-либо, ни что-либо похи­тить тай­ком, (12) они в то вре­мя доста­ви­ли добы­чи все­го вме­сте с людь­ми толь­ко на три­ста талан­тов.

63. Еще изу­ми­тель­нее даль­ней­ший рас­сказ Филар­ха. Так, он уве­ря­ет, что дней за десять до сра­же­ния при­был от Пто­ле­мея посол для уве­дом­ле­ния Клео­ме­на, что Пто­ле­мей⁵⁴ отка­зы­ва­ет­ся от содер­жа­ния его вой­ска и сове­ту­ет ему поми­рить­ся с Анти­го­ном. (2) При этом изве­стии, гово­рит он, Клео­мен заклю­чил, что необ­хо­ди­мо попы­тать сча­стья в реши­тель­ной бит­ве преж­де, чем вести эти дой­дут до вой­ска, так как он не имел ника­кой воз­мож­но­сти упла­тить жало­ва­нье вои­нам из соб­ст­вен­ных средств. (3) Но если в то же самое вре­мя он был обла­да­те­лем шести тысяч талан­тов, то щед­ро­стью в издерж­ках мог пре­взой­ти само­го Пто­ле­мея. (4) Рас­по­ла­гая даже толь­ко тре­мя­ста­ми талан­тов, он мог бы совер­шен­но спо­кой­но и лег­ко вести вой­ну про­тив Анти­го­на. (5) Утвер­ждать, с одной сто­ро­ны, что все надеж­ды Клео­ме­на поко­и­лись на Пто­ле­мее и его под­держ­ке, а с дру­гой — тут же уве­рять, что в руках его были столь зна­чи­тель­ные сум­мы, зна­чит обна­ру­жить в высо­чай­шей сте­пе­ни с.207 недо­ста­ток смыс­ла и сооб­ра­зи­тель­но­сти. (6) У это­го исто­ри­ка во всем его сочи­не­нии есть мно­го и дру­гих подоб­ных суж­де­ний отно­си­тель­но зани­маю­ще­го нас вре­ме­ни, но, памя­туя пер­во­на­чаль­ный план, я пола­гаю, что ска­зан­но­го выше доста­точ­но.

64. По взя­тии Мега­ло­по­ля, когда Анти­гон зимо­вал в горо­де арги­вян, Клео­мен с нача­лом вес­ны [221 г.] стя­нул свои вой­ска, обра­тил­ся к ним с подо­баю­щим уве­ща­ни­ем, затем пере­сту­пил гра­ни­цы и вторг­ся в зем­лю арги­вян. (2) Боль­шин­ству пред­при­я­тие это каза­лось без­рас­суд­но сме­лым, пото­му что про­хо­ды были укреп­ле­ны самою при­ро­дою; напро­тив, люди сооб­ра­зи­тель­ные нахо­ди­ли его без­опас­ным и вер­но рас­счи­тан­ным. (3) Дей­ст­ви­тель­но, Клео­мен видел, что Анти­гон рас­пу­стил свои вой­ска, поэто­му с досто­вер­но­стью знал, во-пер­вых, что втор­же­ние совер­шит­ся бес­пре­пят­ст­вен­но, во-вто­рых, что опу­сто­ше­ние стра­ны до город­ских стен вызо­вет в арги­вя­нах, на гла­зах коих это будет совер­шать­ся, недо­воль­ство Анти­го­ном и жало­бы на него. (4) Если, думал Клео­мен, царь не в состо­я­нии будет выно­сить уко­ров тол­пы, сде­ла­ет вылаз­ку со сво­и­ми вой­ска­ми и даст бит­ву, то ясно, что при дан­ных обсто­я­тель­ствах победа доста­нет­ся ему лег­ко. (5) Если же, наобо­рот, Анти­гон оста­нет­ся верен сво­е­му пла­ну и не тро­нет­ся с места, то он, Клео­мен, наведет такой страх на непри­я­те­лей, а соб­ст­вен­ным вой­скам все­лит такую бод­рость духа, что отступ­ле­ние его на роди­ну совер­шит­ся бес­пре­пят­ст­вен­но. (6) Как рас­счи­ты­вал Клео­мен, так и слу­чи­лось. При виде опу­сто­шае­мых полей народ соби­рал­ся тол­па­ми и поно­сил Анти­го­на, а тот, как подо­ба­ет вождю и царю, счи­тал нуж­ным сооб­ра­зо­вать свои дей­ст­вия преж­де все­го с голо­сом рас­суд­ка и оста­вал­ся спо­кой­ным. (7) Меж­ду тем Клео­мен соглас­но пер­во­на­чаль­но­му с.208 пла­ну разо­рил стра­ну, навел ужас на вра­гов, обо­д­рил соб­ст­вен­ные вой­ска перед лицом угро­жаю­щей опас­но­сти и невреди­мо воз­вра­тил­ся домой.

65. С нача­лом лета, когда после зимов­ки собра­лись македо­няне и ахе­яне, Анти­гон сно­ва стал во гла­ве вой­ска и вме­сте с союз­ни­ка­ми дви­нул­ся в Лако­ни­ку. (2) В фалан­ге македо­нян он имел десять тысяч вои­нов, пел­та­стов три тыся­чи, кон­ни­цы три­ста чело­век, сверх того тыся­чу агри­а­нов и столь­ко же гала­тов; всех наем­ни­ков у него было три тыся­чи пехоты и три­ста кон­ных вои­нов, (3) по столь­ку же отбор­ных ахе­ян пеших и кон­ных, воору­жен­ных по спо­со­бу македо­нян тыся­ча мега­ло­поль­цев с мега­ло­поль­цем Кер­кидом во гла­ве. (4) Что каса­ет­ся союз­ни­ков, то беотян он имел две тыся­чи чело­век пехоты и две­сти кон­ни­цы, епи­рян тыся­чу пехоты и пять­де­сят кон­ных вои­нов и столь­ко же акар­на­нов, тыся­чу шесть­сот илли­рян с вождем Димит­ри­ем Фар­ским. (5) Таким обра­зом, все­го вой­ска Анти­гон имел два­дцать восемь тысяч чело­век пехоты и тыся­чу две­сти кон­ни­цы. (6) Со сво­ей сто­ро­ны, Клео­мен в ожи­да­нии непри­я­тель­ско­го втор­же­ния при­крыл гар­ни­зо­на­ми, рва­ми и засе­ка­ми все про­чие про­хо­ды в стра­ну, (7) а сам рас­по­ло­жил­ся с вой­ском у горо­да, име­ну­е­мо­го Сел­ла­си­ей, имея при себе все­го до два­дца­ти тысяч вои­нов: он не без осно­ва­ния сооб­ра­жал, что непри­я­тель попы­та­ет­ся вторг­нуть­ся в этом месте. Так и вышло. (8) У само­го вхо­да в Лако­ни­ку под­ни­ма­ют­ся две воз­вы­шен­но­сти, одна из коих назы­ва­ет­ся Евою, дру­гая Олим­пом⁵⁵; (9) меж­ду ними идет доро­га в Спар­ту вдоль реки Ойнун­та. Клео­мен огра­дил оба хол­ма рвом и валом, на Еве выстро­ил пери­э­ков и союз­ни­ков, дав­ши им в началь­ни­ки с.209 бра­та Евклида, а сам с лакеде­мо­ня­на­ми и наем­ни­ка­ми занял Олимп. (10) На рав­нине вдоль реки по обе­им сто­ро­нам доро­ги он поста­вил кон­ни­цу с неболь­шим отрядом наем­ни­ков. (11) По при­бы­тии к Лако­ни­ке Анти­гон увидел, что мест­ность укреп­ле­на самою при­ро­дой, что Клео­мен соот­вет­ст­ву­ю­щи­ми частя­ми вой­ска забла­говре­мен­но и столь удач­но занял удоб­ные пунк­ты, что в общем рас­по­ло­же­нии вой­ско его напо­ми­на­ло искус­но­го бой­ца, при­гото­вив­ше­го­ся нано­сить уда­ры. (12) Все нуж­ное для напа­де­ния и обо­ро­ны было сде­ла­но; сверх того и бое­вой строй непри­я­тель­ских войск был гро­зен, и доступ к сто­ян­ке труден. (13) Поэто­му Анти­гон не решил­ся сде­лать напа­де­ние с набе­га и поспеш­но всту­пать в бит­ву.

66. Рас­по­ло­жив­шись невда­ле­ке ста­ном и при­крыв­ши себя рекою по име­ни Гор­гил, он про­вел несколь­ко дней в изу­че­нии свойств мест­но­сти и осо­бен­но­стей раз­лич­ных частей непри­я­тель­ско­го вой­ска. (2) Чтобы выведать у непри­я­те­ля план даль­ней­ших дей­ст­вий, он несколь­ко раз делал попыт­ки к напа­де­нию, (3) но не мог захва­тить врас­плох или не защи­щен­ным ни одно­го пунк­та, ибо Клео­мен всюду ока­зы­вал­ся во все­ору­жии и пото­му от тако­го пла­на Анти­гон отка­зал­ся. (4) Нако­нец, про­тив­ни­ки согла­си­лись меж­ду собою решить дело бит­вою: в этих людях судь­ба све­ла двух вождей даро­ви­тых и похо­жих друг на дру­га. (5) Про­тив вои­нов, зани­мав­ших Еву, царь выста­вил македо­нян с мед­ны­ми щита­ми и отряды илли­рян впе­ре­меж­ку с ними; началь­ни­ка­ми это­го вой­ска он назна­чил сына Акме­та Алек­сандра и Димит­рия Фар­ско­го; (6) вслед за ними поста­вил акар­на­нов и кри­тян, а в тылу их для под­креп­ле­ния нахо­ди­лись две тыся­чи ахе­ян. (7) Про­тив непри­я­тель­ской кон­ни­цы Анти­гон поста­вил под­ле реки Ойнун­та свою кон­ни­цу, назна­чив­ши вождем ее Алек­сандра, а с.210 под­ле них поста­вил пехоту, имен­но тыся­чу чело­век ахе­ян и столь­ко же мега­ло­по­лян. (8) Сам он с наем­ни­ка­ми и македо­ня­на­ми решил­ся вести бит­ву у Олим­па про­тив войск Клео­ме­на. (9) Выстро­ив­ши наем­ни­ков впе­ре­ди, он за ними поста­вил двой­ную фалан­гу македо­нян, одну вслед за дру­гою; делал он это пото­му, что мест­ность была узка. (10) Илли­ря­нам дан был сиг­нал начи­нать напа­де­ние на высоты в то вре­мя, когда они увидят рас­пу­щен­ное зна­мя со сто­ро­ны Олим­па: они ночью рас­по­ло­жи­лись у самой подош­вы хол­ма по реке Гор­ги­лу; (11) подоб­ный же при­каз отдан был мега­ло­поль­цам и кон­ни­це — перей­ти в наступ­ле­ние, когда царь под­ни­мет пур­пур­ный флаг.

67. Когда насту­пил момент бит­вы и илли­ря­нам дан был сиг­нал, началь­ни­ки сде­ла­ли над­ле­жа­щие рас­по­ря­же­ния, и тот­час все вой­ска пред­ста­ли перед непри­я­те­лем и нача­ли наступ­ле­ние на высоты. (2) Тогда лег­ко­во­ору­жен­ные отряды, с само­го нача­ла заняв­шие место под­ле кон­ни­цы Клео­ме­на, заме­ти­ли, что зад­ние ряды ахе­ян не защи­ще­ны и уда­ри­ли на них с тыла, чем поста­ви­ли в вели­чай­шее затруд­не­ние вои­нов, шед­ших к хол­му на при­ступ, (3) ибо в то вре­мя, как про­тив них на воз­вы­шен­но­сти сто­я­ли вои­ны Евклида, наем­ни­ки тес­ни­ли их сза­ди и руби­ли с оже­сто­че­ни­ем. (4) Видя, что тво­рит­ся, и сооб­ра­жая послед­ст­вия, мега­ло­по­лец Фило­пе­мен в это вре­мя ста­рал­ся преж­де все­го выяс­нить началь­ни­кам гро­зя­щую опас­ность. (5) Но никто не обра­щал на него вни­ма­ния, так как он был очень молод и ни разу еще не носил зва­ния вое­на­чаль­ни­ка. Тогда Фило­пе­мен, обо­д­рив­ши речью сво­их сограж­дан, сме­ло уда­рил на вра­га. (6) Вслед­ст­вие это­го наем­ни­ки, тес­нив­шие напа­даю­щих с тыла, когда услы­ша­ли крик и увиде­ли сра­же­ние кон­ни­цы, тот­час поки­ну­ли илли­рян и понес­лись назад к пер­во­на­чаль­но заня­тым с.211 местам для под­креп­ле­ния сво­ей кон­ни­цы. (7) После это­го пол­чи­ще илли­рян, македо­нян и шед­ших вме­сте с ними вои­нов полу­чи­ло сво­бо­ду дей­ст­вий, муже­ст­вен­но и сме­ло устре­ми­лось на вра­га. (8) Теперь ста­ло ясно, что винов­ни­ком победы над Евклидом был Фило­пе­мен. 68. По этой же при­чине Анти­гон, как гово­рят, ради испы­та­ния спра­ши­вал началь­ни­ка кон­ни­цы Алек­сандра, зачем он начал бит­ву до полу­че­ния сиг­на­ла. (2) Когда тот отве­чал, что не он, а некий юный мега­ло­по­лец вопре­ки его воле начал бит­ву преж­девре­мен­но, Анти­гон заме­тил, что маль­чик посту­пил как слав­ный вое­на­чаль­ник, ибо вер­но постиг момент, а он, дей­ст­ву­ю­щий вое­на­чаль­ник, посту­пил как маль­чик.

(3) Во вся­ком слу­чае Евклид при виде насту­паю­щих войск не вос­поль­зо­вал­ся выго­да­ми место­по­ло­же­ния, имен­но: (4) ему сле­до­ва­ло бы мно­го рань­ше вый­ти навстре­чу непри­я­те­лю и напасть на него, сме­шать и рас­стро­ить ряды его, затем само­му бес­пре­пят­ст­вен­но отсту­пить шагом к высотам. (5) Таким спо­со­бом дей­ст­вий он забла­говре­мен­но уни­что­жил бы пре­иму­ще­ства воору­же­ния и бое­во­го строя вра­гов и, бла­го­да­ря удоб­ствам зани­мае­мо­го поло­же­ния, лег­ко заста­вил бы их обо­ро­тить тыл. Ниче­го это­го Евклид не сде­лал; (6) вер­нее, он посту­пил про­ти­во­по­лож­но это­му, как буд­то победа была уже одер­жа­на им. (7) Евклид по-преж­не­му оста­вал­ся на высотах, желая встре­тить непри­я­те­ля как мож­но выше, дабы тем про­дол­жи­тель­нее было бег­ство его по кру­тым отко­сам. (8) Как и сле­до­ва­ло ожи­дать, вышло как раз наобо­рот. Не оста­вив­ши места для отступ­ле­ния и имея перед собою нетро­ну­тые, плот­но сомкну­тые ряды непри­я­те­лей, сол­да­ты Евклида попа­ли в весь­ма труд­ное поло­же­ние, ибо вынуж­де­ны были сра­жать­ся про­тив надви­гаю­ще­го­ся вра­га на самой вер­шине хол­ма. (9) Быст­ро они были смя­ты тяже­лым воору­же­ни­ем и силь­ным бое­вым с.212 стро­ем фли­ун­тян, кото­рые тот­час овла­де­ли непри­я­тель­ской пози­ци­ей, а вой­ско Евклида спу­сти­лось ниже, так как ни для отступ­ле­ния, ни для пере­дви­же­ния не оста­ви­ло себе места. (10) Поэто­му вои­ны Евклида ско­ро обо­ро­ти­ли тыл, а за этим после­до­ва­ло гибель­ное бег­ство и про­дол­жи­тель­ное отступ­ле­ние по неудоб­ным кру­ти­з­нам.

69. В то же самое вре­мя про­ис­хо­ди­ло сра­же­ние кон­ни­цы, при­чем все ахе­яне про­яв­ля­ли необы­чай­ную доб­лесть, ибо насто­я­щая бит­ва реша­ла вопрос об их сво­бо­де; боль­ше всех отли­чил­ся Фило­пе­мен. (2) В этом деле пала лошадь Фило­пе­ме­на, смер­тель­но ранен­ная; тогда он сра­жал­ся пешим и был ранен в оба бед­ра. (3) Что каса­ет­ся царей, то сна­ча­ла они вели бит­ву толь­ко лег­ко­во­ору­жен­ны­ми и наем­ны­ми вои­на­ми, кото­рых у каж­до­го из про­тив­ни­ков насчи­ты­ва­лось до пяти тысяч чело­век. (4) Вра­ги всту­па­ли в бит­ву то отряда­ми, то всею мас­сою; с обе­их сто­рон обна­ру­же­на была заме­ча­тель­ная храб­рость, пото­му что вои­ны сра­жа­лись на виду у царей и войск. (5) Отдель­ные вои­ны и целые отряды сорев­но­ва­лись друг с дру­гом в муже­стве. (6) Меж­ду тем Клео­мен видел, что вой­ско бра­та бежа­ло, что на рав­нине кон­ни­ца его начи­на­ла пода­вать­ся, и пото­му, опа­са­ясь, как бы не быть окру­же­ну непри­я­те­лем со всех сто­рон, вынуж­ден был срыть пере­до­вые укреп­ле­ния и пове­сти все вой­ско пря­мо про­тив непри­я­те­ля с одной сто­ро­ны сто­ян­ки. (7) Когда лег­ко­во­ору­жен­ные вои­ны обо­их про­тив­ни­ков зву­ка­ми тру­бы ото­зва­ны были назад с того места, кото­рое разде­ля­ло их, разда­лись бое­вые кли­ки фаланг, и с сари­са­ми напе­ре­вес они кину­лись в бит­ву. (8) Бой был жесто­кий, при­чем то мед­лен­но отсту­па­ли македо­няне, дале­ко оттес­ня­е­мые отва­гою лакеде­мо­нян, то пода­ва­лись лакеде­мо­няне под тяже­стью бое­во­го строя македо­нян; (9) нако­нец вой­ска Анти­го­на, плот­но сдви­нув­ши копья, с силою, с.213 свой­ст­вен­ною двой­ной фалан­ге, уда­ри­ли на вра­га и выби­ли лакеде­мо­нян из укреп­ле­ний. (10) Все вой­ско бежа­ло в бес­по­ряд­ке и было истреб­ля­е­мо, толь­ко Клео­мен в сопро­вож­де­нии несколь­ких кон­ных вои­нов воз­вра­тил­ся невреди­мым в Спар­ту. (11) С наступ­ле­ни­ем ночи он спу­стил­ся к Гифию, где дав­но уже у него все было при­готов­ле­но к отплы­тию, и вме­сте с дру­зья­ми уда­лил­ся в Алек­сан­дрию [221 г.].

70. С пер­во­го набе­га овла­дев­ши Спар­тою, Анти­гон посту­пил с лакеде­мо­ня­на­ми вели­ко­душ­но и чело­ве­ко­лю­би­во во всех отно­ше­ни­ях, вос­ста­но­вил у них искон­ное государ­ст­вен­ное устрой­ство и через несколь­ко дней дви­нул­ся с вой­ска­ми из горо­да, пото­му что полу­чил изве­стие о втор­же­нии илли­рян в Македо­нию и о разо­ре­нии стра­ны. (2) Так все­гда важ­ней­шим делам судь­ба дает неожи­дан­ный обо­рот. (3) И теперь, если бы Клео­мен отло­жил бит­ву все­го на несколь­ко дней или же, если бы по воз­вра­ще­нии после бит­вы в город он выждал немно­го, то навер­ное сохра­нил бы власть за собою. (4) Как бы то ни было, Анти­гон явил­ся в Тегею, вос­ста­но­вил в ней ста­рые учреж­де­ния, оттуда через два дня при­шел в Аргос как раз ко вре­ме­ни немей­ско­го празд­не­ства. (5) Там от ахей­ско­го сою­за и от каж­до­го горо­да в отдель­но­сти он был про­слав­лен и почтен на веч­ные вре­ме­на, затем поспеш­но напра­вил­ся в Македо­нию. (6) Илли­рян он захва­тил еще в сво­ей стране, дал им пра­виль­ное сра­же­ние и одер­жал победу, но во вре­мя бит­вы над­ры­вал­ся в гром­ких кри­ках и воз­зва­ни­ях к вой­ску, полу­чил кро­во­хар­ка­нье, забо­лел и вско­ре умер. (7) Все елли­ны воз­ла­га­ли на него бле­стя­щие надеж­ды не толь­ко пото­му, что он отли­чал­ся храб­ро­стью на поле сра­же­ния, но еще боль­ше пото­му, что обла­дал бла­го­род­ным харак­те­ром вооб­ще. (8) Вла­ды­че­ство над Македо­ни­ей Анти­гон оста­вил Филип­пу, сыну Димит­рия.

с.214 71. С какою целью мы оста­но­ви­лись подоль­ше на выше­опи­сан­ной войне? (2) Так как собы­тия эти по вре­ме­ни при­мы­ка­ют к тем, о коих пред­сто­ит нам рас­ска­зы­вать, то каза­лось полез­ным или даже необ­хо­ди­мым во испол­не­ние пер­во­на­чаль­но­го пла­на дать ясное для вся­ко­го пред­став­ле­ние о тогдаш­нем поло­же­нии македо­нян и елли­нов. (3) В то же самое вре­мя умер от болез­ни и Пто­ле­мей, цар­скую власть кото­ро­го насле­до­вал Пто­ле­мей, име­ну­е­мый Фило­па­то­ром. (4) Умер так­же и Селевк, сын Селев­ка, про­зван­но­го Кал­ли­ни­ком и Пого­ном; брат его Антиох насле­до­вал сирий­ское цар­ство. (5) С эти­ми вла­сти­те­ля­ми слу­чи­лось нечто подоб­ное тому, что постиг­ло пер­вых царей в этих зем­лях: Селев­ка, Пто­ле­мея, Лиси­ма­ха, имен­но: (6) все они умер­ли, как ска­за­но мною выше⁵⁶, в сто два­дцать чет­вер­тую олим­пи­а­ду, а пре­ем­ни­ки их в сто трид­цать девя­тую.

(7) Таким обра­зом мы кон­чи­ли вступ­ле­ние и под­готов­ле­ние ко всей исто­рии, при­чем пока­за­ли, когда, каким обра­зом и по каким при­чи­нам рим­ляне после заво­е­ва­ния Ита­лии впер­вые вме­ша­лись во внеш­ние дела и нача­ли оспа­ри­вать у кар­фа­ге­нян вла­ды­че­ство на море. (8) Вме­сте с этим мы выяс­ни­ли тогдаш­нее поло­же­ние елли­нов, македо­нян и кар­фа­ге­нян. (9) Соглас­но пер­во­на­чаль­но­му пла­ну мы дошли теперь до той поры, когда елли­ны соби­ра­лись начать союз­ни­че­скую вой­ну, рим­ляне Анни­ба­ло­ву, а цари Азии за Кой­ле­си­рию; (10) поэто­му и насто­я­щую кни­гу мы с удоб­ст­вом можем закон­чить опи­са­ни­ем пред­ше­ст­во­вав­ших собы­тий и упо­ми­на­ни­ем о смер­ти пра­ви­те­лей, руко­во­див­ших эти­ми дела­ми.