Историческая библиотека

Книга XVI

85. … (5) Филип­пу не уда­лось заклю­чить сою­за с бео­тий­ца­ми. Тем не менее он решил высту­пить и про­тив афи­нян, и про­тив бео­тий­цев. Дождав­шись неко­то­рых запоздав­ших союз­ни­ков, он явил­ся в Бео­тию более, чем с 30 тыс. пехоты и не менее чем с 2 тыс. всад­ни­ков. (6) Хотя обе сто­ро­ны хоро­шо при­гото­ви­лись к бит­ве и в отно­ше­нии пред­у­смот­ри­тель­но­сти, вооду­шев­ле­ния, да и по воен­ной доб­ле­сти не усту­па­ли друг дру­гу, — все же чис­лен­но­стью войск и талан­том вое­на­чаль­ни­ка пре­вос­хо­дил царь. (7) Побы­вав во мно­гих раз­но­об­раз­ных боях и в боль­шин­стве сра­же­ний одер­жав победу, он имел боль­шую опыт­ность в воен­ном деле. Меж­ду тем со сто­ро­ны афи­нян луч­шие из пол­ко­вод­цев, како­вы Ифи­крат, Хаб­рий и Тимо­фей¹, умер­ли, а луч­ший из остав­ших­ся, Харет, по спо­соб­но­сти быть вождем и по пред­у­смот­ри­тель­но­сти ничем не отли­чал­ся от любо­го из про­стых сол­дат. 86. (1) С рас­све­том обе сто­ро­ны ста­ли выст­ра­и­вать­ся. На одном кры­ле Филипп поста­вил сына сво­его Алек­сандра, юно­шу воз­рас­том, отли­чав­ше­го­ся выдаю­щей­ся храб­ро­стью и пыл­кой реши­тель­но­стью; рядом с ним поста­вил и наи­бо­лее вид­ных из пол­ко­вод­цев; а сам, имея при себе отбор­ный отряд, взял под свое коман­до­ва­ние дру­гую часть, и нахо­див­ши­е­ся здесь роты искус­но рас­ста­вил при­ме­ни­тель­но к обсто­я­тель­ствам. (2) Афи­няне рас­ста­ви­ли вой­ска по народ­но­стям; вве­рив одну часть фрон­та бео­тий­цам, они оста­ви­ли за собой коман­до­ва­ние осталь­ным фрон­том. Бит­ва была жар­кая и дли­лась дол­гое вре­мя. С обе­их сто­рон было мно­го пав­ших, и в тече­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни ход боя не пода­вал реши­тель­ных надежд на победу ни одной из сто­рон. (3) Нако­нец, Алек­сандр, стре­мясь пока­зать перед отцом свою лич­ную храб­рость, не усту­пая ему в чрез­мер­ном често­лю­бии и под­стре­кае­мый в то же вре­мя тем, что рядом с ним сра­жа­лось и мно­го доб­лест­ных людей, пер­вый про­рвал сомкну­тую линию непри­я­те­ля и, мно­гих сра­зив, тес­нил выстро­ен­ные про­тив него отряды. (4) Когда то же сде­ла­ли и сто­яв­шие рядом с ним, фронт вой­ска гре­ков все более раз­би­вал­ся. Тру­пы вали­лись груда­ми, и нахо­див­ши­е­ся под началь­ст­вом Алек­сандра отряды пер­вые оси­ли­ли и обра­ти­ли в бег­ство сво­их про­тив­ни­ков. После это­го и сам царь, сра­жа­ясь с опас­но­стью для жиз­ни и не усту­пая честь победы даже само­му Алек­сан­дру, сна­ча­ла оттес­нил ата­кой сто­яв­ших про­тив него, а потом обра­тил их в бег­ство и, бла­го­да­ря это­му, явил­ся винов­ни­ком победы. (5) Из афи­нян пало в сра­же­нии более тыся­чи, и не менее двух тысяч попа­ло в плен. (6) Рав­ным обра­зом и из бео­тий­цев мно­гие были пере­би­ты, нема­ло было и взя­то живы­ми. Филипп поста­вил после бит­вы тро­фей, раз­ре­шил хоро­нить тру­пы, при­нес богам побед­ную жерт­ву и награ­дил по заслу­гам отли­чив­ших­ся. 87. (1) Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что, выпив во вре­мя попой­ки мно­го нераз­бав­лен­но­го вина, Филипп повел побед­ное шест­вие и шел сре­ди плен­ных, глу­мясь в раз­го­во­рах над их несчаст­ным жре­би­ем. Сре­ди плен­ных как раз в то вре­мя ока­зал­ся ора­тор Демад; он не сму­тясь выска­зал­ся напря­мик и про­из­нес сло­во, кото­рое мог­ло дать отпор цар­ской необуздан­но­сти. (2) Гово­рят, что он ска­зал: «Царь, судь­ба дала тебе роль Ага­мем­но­на, а ты не сты­дишь­ся дел Фер­си­та». Филипп, почув­ст­во­вав мет­кость упре­ка, в такой сте­пе­ни изме­нил все поведе­ние, что сорвал вен­ки, отста­вил все сле­до­вав­шие в про­цес­сии зна­ки сво­его тор­же­ства, выра­зил удив­ле­ние чело­ве­ку, ска­зав­ше­му напря­мик, осво­бо­дил его от пле­на и при­гла­сил с честью к себе. (3) Нако­нец, оча­ро­ван­ный Дема­дом, с чисто атти­че­ской любез­но­стью он отпу­стил без выку­па всех плен­ных и, совер­шен­но отбро­сив вся­кое высо­ко­ме­рие, свя­зан­ное с победой, отпра­вил к афин­ско­му наро­ду послов; с афи­ня­на­ми он заклю­чил друж­бу и союз, а в Фивы поста­вил гар­ни­зон и даро­вал мир бео­тий­цам.