Историческая библиотека

Книга XX

XXII. (1) (…) в Пон­те по смер­ти Пари­са­да {sic}, царя Ким­ме­рий­ско­го Бос­по­ра {309 г. до н. э.}, сыно­вья его Эвмел, Сатир и При­тан под­ня­ли меж­ду собою вой­ну из-за вла­сти. (2) Стар­ший из них, Сатир, полу­чил власть от отца, цар­ст­во­вав­ше­го трид­цать восемь лет; но Эвмел, всту­пив в дру­же­ские отно­ше­ния с неко­то­ры­ми из сосед­них вар­вар­ских наро­дов и собрав зна­чи­тель­ные воен­ные силы, стал оспа­ри­вать у бра­та власть. (3) Сатир, узнав об этом, дви­нул­ся про­тив него со зна­чи­тель­ным вой­ском; перей­дя через реку Фат¹ и, при­бли­зив­шись к непри­я­те­лям, он окру­жил свой лагерь теле­га­ми, на кото­рых при­вез огром­ное коли­че­ство про­ви­ан­та, затем выстро­ил вой­ско и сам по скиф­ско­му обы­чаю стал в цен­тре бое­во­го строя. (4) Союз­ни­ка­ми Сати­ра в этом похо­де были гре­че­ские наем­ни­ки в чис­ле не более двух тысяч и столь­ко же фра­кий­цев², а все осталь­ное вой­ско состо­я­ло из союз­ни­ков-ски­фов в коли­че­стве два­дца­ти с лиш­ком тысяч пехоты и не менее деся­ти тысяч всад­ни­ков. На сто­роне Эвме­ла был царь фате­ев Ари­фарн с два­дца­тью тыся­ча­ми кон­ни­цы и два­дца­тью дву­мя тыся­ча­ми пехоты. (5) Когда про­изо­шло упор­ное сра­же­ние, Сатир, окру­жен­ный отбор­ны­ми вои­на­ми, завя­зал кон­ную стыч­ку со сви­той Ари­фар­на, сто­яв­шей про­тив него в цен­тре бое­во­го строя, и после зна­чи­тель­ных потерь с той и дру­гой сто­ро­ны при­нудил, нако­нец, вар­вар­ско­го царя обра­тить­ся в бег­ство. (6) Сна­ча­ла Сатир бро­сил­ся его пре­сле­до­вать, уби­вая всех попа­дав­ших­ся на пути, но немно­го спу­стя, услы­шав, что брат его Эвмел одоле­ва­ет на пра­вом флан­ге и обра­тил в бег­ство его наем­ни­ков, он пре­кра­тил пре­сле­до­ва­ние и поспе­шил на помощь побеж­ден­ным; сде­лав­шись вто­рич­но винов­ни­ком победы, он раз­бил все непри­я­тель­ское вой­ско, так что для всех ста­ло ясно, что и по стар­шин­ству про­ис­хож­де­ния и по храб­ро­сти он был досто­ин насле­до­вать отцов­скую власть.

XXIII. (1) Те из вои­нов Ари­фар­на и Эвме­ла, кото­рые уце­ле­ли в сра­же­нии, бежа­ли в цар­скую кре­пость; она сто­я­ла у реки Фата, кото­рая обте­ка­ла ее и вслед­ст­вие сво­ей зна­чи­тель­ной глу­би­ны дела­ла непри­ступ­ной; кро­ме того, она была окру­же­на высо­ки­ми уте­са­ми и огром­ным лесом, так что име­ла все­го два искус­ст­вен­ных досту­па, из кото­рых один, вед­ший к самой кре­по­сти, был защи­щен высо­ки­ми баш­ня­ми и наруж­ны­ми укреп­ле­ни­я­ми, а дру­гой был с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны в болотах и охра­нял­ся пали­са­да­ми; при­том зда­ние было снаб­же­но проч­ны­ми колон­на­ми, и жилые поме­ще­ния нахо­ди­лись над водой. Ввиду того что кре­пость была так хоро­шо укреп­ле­на. Сатир сна­ча­ла опу­сто­шил непри­я­тель­скую стра­ну и пре­дал огню селе­ния, в кото­рых набрал плен­ных и мно­же­ство добы­чи; (2) затем он сде­лал попыт­ку вторг­нуть­ся силой через про­хо­ды, при­чем со сто­ро­ны пере­до­вых укреп­ле­ний и башен при­нуж­ден был с поте­рей мно­гих сол­дат отсту­пить, но с луго­вой сто­ро­ны ему уда­лось овла­деть дере­вян­ны­ми укреп­ле­ни­я­ми. (3) Раз­гро­мив их и перей­дя через реку, он начал выру­бать лес, через кото­рый нуж­но было прой­ти к цар­ской кре­по­сти. Когда эта работа быст­ро подви­га­лась впе­ред, царь Ари­фарн, опа­са­ясь, что кре­пость будет взя­та при­сту­пом, стал обо­ро­нять­ся муже­ст­вен­нее, так как все спа­се­ние заклю­ча­лось в победе. (4) Он рас­ста­вил по обе сто­ро­ны про­хо­да стрел­ков, кото­рые и ста­ли без труда пора­жать вои­нов, выру­бав­ших лес, так как послед­ние вслед­ст­вие густоты дере­вьев не мог­ли ни пред­о­хра­нять себя от стрел, ни защи­щать­ся про­тив стрел­ков.

(5) Три дня вои­ны Сати­ра руби­ли лес, с трудом и опас­но­стя­ми про­ла­гая себе доро­гу; на чет­вер­тый день они при­бли­зи­лись к стене, но осы­пае­мые тучей стрел в тес­ной пози­ции, потер­пе­ли огром­ный урон. (6) Пред­во­ди­тель наем­ни­ков Мениск, отли­чав­ший­ся и умом и храб­ро­стью, бро­сил­ся через про­ход к стене и вме­сте со сво­и­ми това­ри­ща­ми стал храб­ро ата­ко­вать укреп­ле­ния, но был отра­жен пре­вос­ход­ны­ми сила­ми непри­я­те­ля. (7) Сатир, увидев его в опас­но­сти, поспе­шил на помощь и, выдер­жав натиск непри­я­те­лей, был ранен копьем в руку. Почув­ст­во­вав себя дур­но вслед­ст­вие раны, он воз­вра­тил­ся в лагерь и при наступ­ле­нии ночи скон­чал­ся, про­быв царем все­го девять меся­цев после смер­ти отца сво­его Пари­са­да. (8) Началь­ник наем­ни­ков Мениск, сняв оса­ду, отвел вой­ско в город Гар­га­зу³ и оттуда по реке пере­вез остан­ки царя в Пан­ти­ка­пей к бра­ту его При­та­ну.

XXIV. (1) Послед­ний, устро­ив вели­ко­леп­ные похо­ро­ны и поло­жив тело в цар­скую гроб­ни­цу, быст­ро явил­ся затем в Гар­га­зу и здесь при­нял началь­ство над вой­ском и цар­скую власть. Эвмел завел было через послов пере­го­во­ры отно­си­тель­но части государ­ства, но При­тан не обра­тил на них вни­ма­ния и, оста­вив в Гар­га­зе гар­ни­зон, воз­вра­тил­ся в Пан­ти­ка­пей, чтобы упро­чить свою власть. В это самое вре­мя Эвмел при помо­щи вар­ва­ров захва­тил Гар­га­зу и нема­ло дру­гих горо­дов и укреп­ле­ний. (2) При­тан высту­пил про­тив него с вой­ском, и Эвмел одер­жал победу над бра­том и, оттес­нив его к пере­шей­ку близ Мео­тий­ско­го озе­ра, при­нудил сдать­ся на капи­ту­ля­цию, в силу кото­рой При­тан пере­дал ему вой­ско и отка­зал­ся от цар­ской вла­сти. При­быв затем в Пан­ти­ка­пей, где была посто­ян­ная рези­ден­ция бос­пор­ских царей, При­тан попы­тал­ся было вер­нуть себе власть, но потер­пел неуда­чу и бежал в так назы­вае­мые Сады, где и был умерщ­влен. (3) После смер­ти бра­тьев Эвмел, желая упро­чить свою власть, при­ка­зал умерт­вить дру­зей Сати­ра и При­та­на, а так­же их жен и детей. Уда­лось спа­стись от него одно­му толь­ко Пари­са­ду, сыну Сати­ра, очень моло­до­му чело­ве­ку: бежав из горо­да вер­хом на коне, он нашел убе­жи­ще у скиф­ско­го царя Ага­ра. (4) Так как граж­дане выра­жа­ли него­до­ва­ние по пово­ду убий­ства царем сво­их род­ст­вен­ни­ков, то Эвмел, созвав народ на собра­ние, про­из­нес речь в свою защи­ту и вос­ста­но­вил преж­ний образ прав­ле­ния; кро­ме того, он согла­сил­ся на сохра­не­ние бес­по­шлин­но­сти, кото­рою поль­зо­ва­лись жите­ли Пан­ти­ка­пея при его пред­ках, обе­щал осво­бо­дить всех от пода­тей и гово­рил еще о мно­гом дру­гом, желая рас­по­ло­жить к себе народ. (5) Ско­ро воз­вра­тив бла­го­де­я­ни­я­ми преж­нее рас­по­ло­же­ние всех граж­дан, он во все осталь­ное вре­мя цар­ст­во­ва­ния пра­вил сво­и­ми под­дан­ны­ми соглас­но с зако­на­ми и воз­буж­дал к себе нема­лое удив­ле­ние сво­и­ми досто­ин­ства­ми.

XXV. (1) Он посто­ян­но ока­зы­вал услу­ги визан­тий­цам, сино­пей­цам и боль­шин­ству дру­гих элли­нов, жив­ших по бере­гам Пон­та. Так, когда кал­ла­тий­цы, оса­жден­ные Лиси­ма­хом, очу­ти­лись в бед­ст­вен­ном поло­же­нии вслед­ст­вие недо­стат­ка про­до­воль­ст­вия, он при­нял к себе тыся­чу чело­век, уда­лив­ших­ся вслед­ст­вие недо­стат­ка в пище, и не толь­ко дал им без­опас­ное убе­жи­ще, но даже город для посе­ле­ния, а кро­ме того разде­лил на участ­ки так назы­вае­мую Псою и область. (2) Для защи­ты пла­ваю­щих по Пон­ту он всту­пил в вой­ну с вар­вар­ски­ми наро­да­ми, обык­но­вен­но зани­мав­ши­ми­ся пират­ст­вом, — генио­ха­ми, тав­ра­ми и ахе­я­ми, и очи­стил море от пира­тов, за что и полу­чил самый луч­ший плод бла­го­де­я­ния — похва­лу не толь­ко в сво­ем цар­стве, но почти по всей все­лен­ной, так как тор­го­вые люди повсюду раз­нес­ли мол­ву об его вели­ко­ду­шии. (3) Он при­со­еди­нил зна­чи­тель­ную часть сосед­них вар­вар­ских земель и доста­вил сво­е­му цар­ству гораздо боль­шую (чем преж­де) извест­ность. Он заду­мал было вооб­ще поко­рить все пле­ме­на, окру­жаю­щие Понт, и ско­ро при­вел бы в испол­не­ние свой замы­сел, если бы ско­ро­по­стиж­ная смерть не пере­сек­ла его жиз­ни. Про­быв на пре­сто­ле пять лет и столь­ко же меся­цев, он скон­чал­ся от несчаст­но­го слу­чая: (4) воз­вра­ща­ясь из Син­ди­ки в свою зем­лю и спе­ша к како­му-то жерт­во­при­но­ше­нию, он ехал к двор­цу на чет­вер­ке лоша­дей; эки­паж был четы­рех­ко­лес­ный и с кры­тым вер­хом; лоша­ди чего-то испу­га­лись и понес­ли, а так как воз­ни­ца не смог удер­жать вожжей, то Эвмел, опа­са­ясь быть сбро­шен­ным в обрыв, попы­тал­ся спрыг­нуть с колес­ни­цы, но при этом меч его попал в коле­со, он был увле­чен дви­же­ни­ем и тут же испу­стил дух.

XXVI. (1) Отно­си­тель­но смер­ти бра­тьев Эвме­ла и Сати­ра суще­ст­ву­ют про­ри­ца­ния, прав­да, несколь­ко наив­ные, но тем не менее при­ни­мае­мые на веру тузем­ца­ми. Имен­но, рас­ска­зы­ва­ют, что ора­кул посо­ве­то­вал Сати­ру осте­ре­гать­ся мыши, чтобы она его когда-нибудь не уби­ла. Поэто­му Сатир нико­му из сво­их под­дан­ных, ни рабу, ни сво­бод­но­му, не поз­во­лял носить такое имя, кро­ме того, он боял­ся и домаш­них и поле­вых мышей, посто­ян­но при­ка­зы­вал сво­им рабам уби­вать их и зама­зы­вать их норы. Таким обра­зом, при­ни­мая по воз­мож­но­сти все меры, кото­ры­ми он думал пред­от­вра­тить свой рок, он погиб от раны, нане­сен­ной в мыш­цу руки. (2) А Эвме­лу было пред­ска­за­но осте­ре­гать­ся несу­ще­го­ся дома; поэто­му он нико­гда не вхо­дил в дом сра­зу, пока его рабы не иссле­до­ва­ли проч­но­сти кры­ши и фун­да­мен­та. А когда он погиб от кры­то­го эки­па­жа, везо­мо­го чет­вер­кой, то каж­дый стал думать, что пред­ска­за­ние сбы­лось.

Ска­зан­но­го о собы­ти­ях на Бос­по­ре будет доста­точ­но. (…)

XCI. (1) Во вре­мя оса­ды Родо­са Димит­рий (Поли­ор­кет), потер­пев неуда­чу при штур­ме его со сто­ро­ны моря, решил про­из­ве­сти ата­ку с суши. (2) Загото­вив мно­го все­воз­мож­но­го стро­е­во­го леса, он соорудил маши­ну, так назы­вае­мую «геле­по­лу», зна­чи­тель­но пре­вос­хо­див­шую сво­ей вели­чи­ной все преж­ние. Осно­ва­ние ее было четы­ре­уголь­ное; каж­дую сто­ро­ну ее, сло­жен­ную из скреп­лен­ных желе­зом четы­рех­гран­ных брусьев, Димит­рий сде­лал дли­ной око­ло 50 лок­тей, а внут­рен­ность пере­брал бал­ка­ми на рас­сто­я­нии друг от дру­га при­бли­зи­тель­но в локоть, чтобы было где стать людям, кото­рые долж­ны будут дви­гать маши­ну. (3) Эту гро­ма­ду мож­но было пере­ка­ты­вать всю цели­ком; она была на вось­ми проч­ных боль­ших коле­сах. Обо­ды, тол­щи­ною в два лок­тя, были око­ва­ны проч­ны­ми желез­ны­ми шина­ми. Для боко­во­го пере­дви­же­ния устро­е­ны были вороты, при помо­щи кото­рых все соору­же­ние лег­ко при­ни­ма­ло какое угод­но направ­ле­ние. (4) По углам были стол­бы раз­ной высоты, немно­го не дости­гав­шие 100 лок­тей, настоль­ко накло­нен­ные друг к дру­гу, что при девя­ти эта­жах все­го соору­же­ния пер­вый этаж был в 43 аке­ны⁴, а верх­ний — в 9. (5) Три обра­щен­ных к непри­я­те­лю бока соору­же­ния Димит­рий закрыл сна­ру­жи желез­ной обшив­кой, укреп­лен­ной на гвоздях, чтобы вполне обез­опа­сить его от зажи­га­тель­ных сна­рядов. С пере­д­ней сто­ро­ны каж­дый этаж имел амбра­зу­ры, раз­ме­ра­ми и фор­мой при­спо­соб­лен­ные к осо­бен­но­стям пред­на­зна­чен­ных к мета­нию через них сна­рядов. (6) Амбра­зу­ры были снаб­же­ны при­кры­ти­я­ми, под­ни­мав­ши­ми­ся посред­ст­вом меха­низ­ма, вслед­ст­вие чего при­слу­га, при­став­лен­ная в каж­дом из эта­жей для мета­ния сна­рядов, нахо­ди­лась в без­опас­но­сти. Эти засло­ны были сши­ты из кож и наби­ты шер­стью, чтобы выдер­жи­вать уда­ры кам­не­ме­тов. (7) В каж­дом эта­же во избе­жа­ние суто­ло­ки при испол­не­нии вся­ко­го дела было по две широ­ких лест­ни­цы; одна слу­жи­ла для достав­ки того, что тре­бу­ет­ся, дру­гая — чтобы спус­кать­ся. Для пере­дви­же­ния вой­ска из все­го его соста­ва было избра­но 3400 чело­век, отли­чав­ших­ся осо­бен­ной силой. (8) Из них одни тол­ка­ли, будучи заклю­че­ны внут­ри, дру­гие — ста­но­вясь у зад­ней сто­ро­ны маши­ны; да и искус­ство мно­го помо­га­ло для пере­дви­же­ния маши­ны. Соорудил Димит­рий и чере­па­хи⁵, одни для зем­ля­ных работ, дру­гие с тара­на­ми, а так­же гале­реи, чтобы иду­щие на работы мог­ли по ним без­опас­но под­хо­дить и воз­вра­щать­ся назад. При помо­щи эки­па­жа с кораб­лей Димит­рий рас­чи­стил перед горо­дом место на рас­сто­я­нии четы­рех ста­дий — все про­стран­ство, где пред­сто­я­ло пере­дви­гать устро­ен­ные маши­ны, так что в дли­ну это соору­же­ние соот­вет­ст­во­ва­ло шести меж­ду­ба­шен­ным про­ме­жут­кам и семи баш­ням город­ской сте­ны. Коли­че­ство масте­ров и при­став­лен­ных к рабо­те людей немно­го не дохо­ди­ло до 30 тысяч. (…)

C. (7) Одно­вре­мен­но с эти­ми собы­ти­я­ми умер бос­пор­ский царь Эвмел на шестом году цар­ст­во­ва­ния; насле­до­вав­ший его власть сын его Спар­так власт­во­вал два­дцать лет⁶.