Жизнеописания августов

III. Антонин Пий

I. (1) Род Тита Авре­лия Фуль­вия Бой­о­ния Анто­ни­на Пия¹ со сто­ро­ны отца про­ис­хо­дил из Транс­аль­пий­ской Гал­лии, имен­но из горо­да Немау­за. (2) Его дедом был Тит Авре­лий Фуль­вий, кото­рый, прой­дя по всем сту­пе­ням почет­ных долж­но­стей, был два раза кон­су­лом и, нако­нец, пре­фек­том Рима. (3) Его отец Авре­лий Фуль­вий, кото­рый тоже был кон­су­лом, отли­чал­ся суро­во­стью и непод­куп­но­стью. (4) Его баб­кой со сто­ро­ны мате­ри была Бой­о­ния Про­цил­ла, а мате­рью Аррия Фадил­ла. Дедом со сто­ро­ны мате­ри был Аррий Анто­нин, два раза быв­ший кон­су­лом, чело­век без­упреч­ный, кото­рый жалел Нерву, когда послед­не­му при­шлось стать импе­ра­то­ром. (5) Его еди­но­утроб­ной сест­рой была Юлия Фадил­ла; (6) его отчи­мом — кон­су­ляр Юлий Луп, а тестем Анний Вер. (7) Женат он был на Аннии Фау­стине. У него было двое сыно­вей и две доче­ри; зятем, мужем стар­шей доче­ри, был Ламия Силь­ван, а млад­шей — Марк Анто­нин. (8) Сам Анто­нин Пий родил­ся в лану­вий­ском име­нии, за две­на­дцать дней до октябрь­ских календ, в кон­суль­ство Доми­ци­а­на (две­на­дца­тое) и Кор­не­лия Дола­бел­лы². Он был вос­пи­тан в Лории, по Авре­ли­е­вой доро­ге, где впо­след­ст­вии он выстро­ил себе дво­рец, остат­ки кото­ро­го сохра­ни­лись еще и доныне. (9) Свое дет­ство он про­вел сна­ча­ла с дедом с отцов­ской сто­ро­ны, а затем — с дедом с мате­рин­ской сто­ро­ны. Он с такой бла­го­го­вей­ной любо­вью отно­сил­ся ко всем сво­им род­ст­вен­ни­кам, что даже его двою­род­ные бра­тья, его отчим и мно­гие его близ­кие оста­ви­ли ему по заве­ща­нию наслед­ства, и он стал богат.

II. (1) Он выде­лял­ся сво­ей наруж­но­стью, сла­вил­ся сво­и­ми доб­ры­ми нра­ва­ми, отли­чал­ся бла­го­род­ным мило­сер­ди­ем⁽¹⁾, имел спо­кой­ное выра­же­ние лица, обла­дал необык­но­вен­ны­ми даро­ва­ни­я­ми, бле­стя­щим крас­но­ре­чи­ем, пре­вос­ход­но знал лите­ра­ту­ру, был трезв, при­леж­но зани­мал­ся возде­лы­ва­ни­ем полей, был мяг­ким, щед­рым, не пося­гал на чужое, — при всем этом у него было боль­шое чув­ство меры и отсут­ст­вие вся­ко­го тще­сла­вия. (2) Нако­нец, он во всех отно­ше­ни­ях был досто­ин похва­лы, и его вполне заслу­жен­но срав­ни­ва­ют — на осно­ва­нии суж­де­ния хоро­ших людей — с Нумой Пом­пи­ли­ем³. (3) Он полу­чил от сена­та про­зва­ние «Пий»⁴ либо за то, что на гла­зах сена­та протя­нул руку, чтобы под­дер­жать сво­его тестя, удру­чен­но­го воз­рас­том (что, впро­чем, не может слу­жить дока­за­тель­ст­вом вели­ко­го бла­го­че­стия, так как^[1] ско­рее был бы нече­сти­вым тот, кто это­го не сде­лал бы, чем про­явил бла­го­че­стие тот, кто этим выпол­нил свой долг); (4) либо за то, что сохра­нил жизнь тем, кого во вре­мя сво­ей болез­ни велел каз­нить Адри­ан; (5) либо за то, что после смер­ти Адри­а­на он — напе­ре­кор обще­му настро­е­нию — поста­но­вил ока­зать ему бес­ко­неч­ные и без­мер­ные поче­сти; (6) либо за то, что когда Адри­ан хотел нало­жить на себя руки, он не допу­стил это­го, уста­но­вив необык­но­вен­но тща­тель­ное наблюде­ние за ним; (7) либо, нако­нец, за то, что он был от при­ро­ды дей­ст­ви­тель­но очень мило­серд­ным и во вре­мя сво­его прав­ле­ния не совер­шил ни одно­го жесто­ко­го поступ­ка. (8) Он брал треть про­цен­та в месяц, то есть самый малый про­цент, так что очень мно­гим ока­зы­вал помощь сво­им соб­ст­вен­ным иму­ще­ст­вом. (9) В долж­но­сти кве­сто­ра он про­явил щед­рость, пыш­но спра­вил свое пре­тор­ство; кон­су­лом он был вме­сте с Кати­ли­ем Севе­ром⁵. (10) В быт­ность свою част­ным чело­ве­ком он жил боль­шей частью вне горо­да, но повсюду поль­зо­вал­ся извест­но­стью. (11) В чис­ло четы­рех кон­су­ля­ров, кото­рым было пору­че­но управ­ле­ние Ита­ли­ей, Адри­ан вклю­чил и его и поста­вил его^[2] во гла­ве той части стра­ны, где у него были обшир­ные вла­де­ния: так Адри­ан поза­бо­тил­ся одно­вре­мен­но и об ока­за­нии поче­сти тако­му мужу, и о его спо­кой­ст­вии.

III. (1) Когда он управ­лял Ита­ли­ей, ему было дано зна­ме­ние ожи­дав­шей его импе­ра­тор­ской вла­сти. Когда он под­нял­ся на три­бу­ну, то сре­ди дру­гих воз­гла­сов было ска­за­но: «Август, да хра­нят тебя боги!». (2) В свое про­кон­суль­ство в Азии он вел себя так, что был един­ст­вен­ным, пре­взо­шед­шим сво­его деда. (3) Во вре­мя сво­его про­кон­суль­ства он полу­чил сле­дую­щее пред­зна­ме­но­ва­ние ожи­дав­шей его импе­ра­тор­ской вла­сти: жри­ца в Трал­лах, кото­рая по обы­чаю при­вет­ст­во­ва­ла про­кон­су­лов, назы­вая эту их долж­ность, обра­ща­ясь к нему, ска­за­ла не: «Будь здрав, про­кон­сул», а: «Будь здрав, импе­ра­тор». (4) Так­же и в Кизи­ке венок с изо­бра­же­ния бога был пере­не­сен на его ста­тую. (5) И после его кон­суль­ства мра­мор­ный бык, постав­лен­ный в саду, повис рога­ми на под­няв­ших­ся вет­вях дере­ва. Затем мол­ния в ясный день уда­ри­ла в его дом, не при­чи­нив вреда. В Этру­рии сосуды, зары­тые в зем­лю, были най­де­ны на поверх­но­сти зем­ли. Во всей Этру­рии рои пчел покры­ли его ста­туи. В сно­виде­ни­ях он часто полу­чал ука­за­ния поста­вить сре­ди сво­их пена­тов изо­бра­же­ние Адри­а­на. (6) Когда он отправ­лял­ся для испол­не­ния долж­но­сти про­кон­су­ла, он поте­рял свою стар­шую дочь. (7) О его жене было мно­го раз­го­во­ров из-за ее слиш­ком сво­бод­но­го и лег­ко­мыс­лен­но­го обра­за жиз­ни, но он поло­жил им конец, хотя и стра­дал в глу­бине души. (8) После сво­его про­кон­суль­ства он часто выска­зы­вал­ся в Риме на сове­ща­ни­ях у Адри­а­на по пово­ду все­го того, о чем Адри­ан про­сил сове­та, и его суж­де­ния были все­гда очень мяг­ки­ми.

IV. (1) Вот как, гово­рят, про­изо­шло его усы­нов­ле­ние: после смер­ти Элия Вера, кото­ро­го усы­но­вил Адри­ан и кото­ро­го он нарек Цеза­рем, было назна­че­но заседа­ние сена­та. (2) Туда при­шел и Аррий Анто­нин, помо­гая идти сво­е­му тестю, и за это, гово­рят, он был усы­нов­лен Адри­а­ном. (3) Но это совсем не мог­ло и не долж­но было быть един­ст­вен­ной при­чи­ной усы­нов­ле­ния, так как Анто­нин хоро­шо выпол­нял свои обя­зан­но­сти по отно­ше­нию к государ­ству и во вре­мя сво­его про­кон­суль­ства был без­упре­чен и серь­е­зен. (4) Когда Адри­ан офи­ци­аль­но заявил о сво­ем наме­ре­нии усы­но­вить его, Анто­ни­ну был дан срок поду­мать, согла­сен ли он стать сыном Адри­а­на. (5) Усло­вия для это­го усы­нов­ле­ния были постав­ле­ны сле­дую­щие: подоб­но тому, как Адри­ан усы­нов­ля­ет Анто­ни­на, послед­ний дол­жен усы­но­вить Мар­ка Анто­ни­на, сына бра­та сво­ей жены, и сына усы­нов­лен­но­го Адри­а­ном Элия Вера — Луция Вера, кото­рый впо­след­ст­вии был назван Вером Анто­ни­ном. (6) Анто­нин был усы­нов­лен за четы­ре дня до мар­тов­ских календ, про­из­нес в сена­те бла­годар­ст­вен­ную речь Адри­а­ну за такое доб­рое к себе отно­ше­ние (7) и был объ­яв­лен сото­ва­ри­щем импе­ра­то­ра в про­кон­суль­ской вла­сти и три­бун­ских пол­но­мо­чи­ях. (8) Пер­вым его выска­зы­ва­ни­ем в новом поло­же­нии, гово­рят, было сле­дую­щее: когда жена ста­ла упре­кать его в том, что он по како­му-то пово­ду про­явил мало щед­ро­сти по отно­ше­нию к сво­им, он ска­зал ей: «Глу­пая, после того как нас при­зва­ли к управ­ле­нию импе­ри­ей, мы поте­ря­ли и то, что мы име­ли рань­ше». (9) Он про­из­вел разда­чу вои­нам и наро­ду из соб­ст­вен­ных средств и выдал то, что обе­щал его отец. (10) Он внес круп­ные сум­мы для окон­ча­ния работ, нача­тых Адри­а­ном, а венеч­ное золо­то, назна­чен­ное в каче­стве нало­га по пово­ду его усы­нов­ле­ния, он отме­нил цели­ком для ита­лий­цев и напо­ло­ви­ну для про­вин­ци­а­лов.

V. (1) Отцу, пока тот был жив, он пови­но­вал­ся с вели­чай­шим бла­го­го­ве­ни­ем. Когда же Адри­ан умер в Бай­ях, его остан­ки он бла­го­че­сти­во и с поче­том пере­вез в Рим и поме­стил в садах Доми­ции. Несмот­ря на все­об­щее неудо­воль­ст­вие, он при­чис­лил его к богам. (2) Он поз­во­лил сена­ту назвать его жену Фау­сти­ну Авгу­стой. Сам он при­нял про­зва­ние Пия. Он охот­но согла­сил­ся с пред­ло­же­ни­ем сена­та поста­вить ста­туи его отцу, мате­ри, дедам и бра­тьям, уже умер­шим. Он не отка­зал­ся от цир­ко­вых игр, назна­чен­ных в честь дня его рож­де­ния, но откло­нил все про­чие поче­сти. Он посвя­тил вели­ко­леп­ный щит Адри­а­ну и назна­чил для него жре­цов. (3) Став импе­ра­то­ром, он не сме­нил нико­го из тех, кого выдви­нул Адри­ан, и это­го пра­ви­ла он так твер­до дер­жал­ся, что задер­жи­вал в про­вин­ци­ях по семи и по девя­ти лет хоро­ших намест­ни­ков. (4) Рука­ми сво­их лега­тов он вел очень мно­го войн. Легат Лол­лий Урбик победил бри­тан­цев и, оттес­нив вар­ва­ров, про­вел новый, покры­тый дер­ном зем­ля­ной вал⁶. Он заста­вил мав­ров про­сить мира. Дей­ст­вуя через сво­их намест­ни­ков и лега­тов, он раз­бил гер­ман­цев, даков и мно­го дру­гих пле­мен, а так­же под­няв­ших вос­ста­ние иуде­ев. (5) В Ахайе и Егип­те он так­же пода­вил вос­ста­ния^[3]. Он не раз обузды­вал ала­нов, когда они при­хо­ди­ли в дви­же­ние.

VI. (1) Он при­ка­зал сво­им про­ку­ра­то­рам про­яв­лять уме­рен­ность при сбо­ре пода­тей, а с тех, кто пре­вы­шал меру, он тре­бо­вал отче­та в их дей­ст­ви­ях и нико­гда не радо­вал­ся выго­де, если она была свя­за­на с при­тес­не­ни­я­ми про­вин­ци­а­лов. (2) Он охот­но выслу­ши­вал людей, жало­вав­ших­ся на его про­ку­ра­то­ров. (3) Для тех, кого осудил Адри­ан, он попро­сил у сена­та про­ще­ния, гово­ря, что сам Адри­ан сде­лал бы это. (4) Высоту импе­ра­тор­ской вла­сти он соеди­нил с вели­чай­шей любез­но­стью, что еще боль­ше уси­ли­ло ее к неудо­воль­ст­вию при­двор­ных слуг, кото­рые при госуда­ре, делав­шем все без посред­ни­ков, не мог­ли уже запу­ги­вать людей и про­да­вать то, что не было тай­ной. (5) Будучи импе­ра­то­ром, он ока­зы­вал сена­ту такое ува­же­ние, какое он хотел бы видеть по отно­ше­нию к себе со сто­ро­ны дру­го­го импе­ра­то­ра в быт­ность свою част­ным чело­ве­ком. (6) Под­не­сен­ное ему сена­том имя отца оте­че­ства, при­ня­тие кото­ро­го он сна­ча­ла отло­жил, он затем при­нял⁷, выра­зив при этом глу­бо­кую при­зна­тель­ность. (7) На третьем году сво­его прав­ле­ния он поте­рял свою жену Фау­сти­ну. Сенат обо­же­ст­вил ее, назна­чив в ее честь цир­ко­вые игры, храм и фла­ми­нок⁸, золотые и сереб­ря­ные ста­туи, при­чем он даже сам раз­ре­шил выстав­лять ее изо­бра­же­ние во вре­мя всех цир­ко­вых пред­став­ле­ний. (8) Когда была постав­ле­на назна­чен­ная ему сена­том золотая ста­туя, он согла­сил­ся при­нять ее. (9) По прось­бе сена­та, он назна­чил кон­су­лом кве­сто­ра Мар­ка Анто­ни­на⁹. (10) Анния Вера, кото­рый потом был назван Анто­ни­ном, он рань­ше сро­ка¹⁰ наме­тил в кве­сто­ры. (11) Ни отно­си­тель­но про­вин­ций, ни по пово­ду каких-либо дру­гих дел он не выно­сил ника­ких реше­ний, не пого­во­рив пред­ва­ри­тель­но со сво­и­ми дру­зья­ми, и фор­му­ли­ро­вал свои реше­ния, сооб­ра­зу­ясь с их мне­ни­я­ми. (12) Дру­зья виде­ли его в одеж­де част­но­го чело­ве­ка, сре­ди заня­тий сво­и­ми домаш­ни­ми дела­ми.

VII. (1) Он управ­лял под­чи­нен­ны­ми ему наро­да­ми с боль­шой забот­ли­во­стью, опе­кая всех и все, слов­но это была его соб­ст­вен­ность. (2) Во вре­мя его прав­ле­ния все про­вин­ции про­цве­та­ли. Ябед­ни­ки исчез­ли. (3) Кон­фис­ка­ция иму­ще­ства про­ис­хо­ди­ла реже, чем когда бы то ни было, так что толь­ко один чело­век, обви­нен­ный в стрем­ле­нии к тира­нии, был объ­яв­лен вне зако­на: это был Ати­лий Тици­ан, при­чем так нака­зал его сенат. Импе­ра­тор запре­тил про­из­во­дить розыск отно­си­тель­но его соучаст­ни­ков, а его сыну он все­гда ока­зы­вал помощь во всем. (4) Погиб и Прис­ци­ан, обви­нен­ный в стрем­ле­нии к тира­нии, но доб­ро­воль­ной смер­тью. Про­из­во­дить даль­ней­шее рас­сле­до­ва­ние по пово­ду это­го заго­во­ра импе­ра­тор запре­тил. (5) Образ жиз­ни Анто­ни­на Пия был бога­тым, но не вызы­вал наре­ка­ний, береж­ли­вым, но без ску­по­сти. Стол его обслу­жи­ва­ли его соб­ст­вен­ные рабы, соб­ст­вен­ные пти­це­ло­вы, рыбо­ло­вы и охот­ни­ки. (6) Баню, кото­рой он когда-то поль­зо­вал­ся сам, он пре­до­ста­вил в бес­плат­ное поль­зо­ва­ние наро­ду, и вооб­ще не внес ника­ко­го изме­не­ния в оби­ход сво­ей част­ной жиз­ни. (7) Мно­гих он лишил содер­жа­ния, имен­но тех, кто, как он видел, полу­ча­ют, ниче­го не делая: он гово­рил, что самое недо­стой­ное, самое воз­му­ти­тель­ное — это если кто-нибудь объ­еда­ет государ­ство, сам не при­но­ся ему ника­кой поль­зы сво­им трудом. (8) Вслед­ст­вие это­го он умень­шил содер­жа­ние лири­че­ско­му поэту Месо­меду. Отчет­ность всех про­вин­ций и отчет­ность по нало­гам он знал с боль­шой точ­но­стью. (9) Свое соб­ст­вен­ное иму­ще­ство он закре­пил за доче­рью, но дохо­ды с него пода­рил государ­ству. (10) Лиш­ние пред­ме­ты рос­ко­ши из импе­ра­тор­ско­го двор­ца и поме­стья он про­дал и жил в сво­их соб­ст­вен­ных усадь­бах попе­ре­мен­но, сооб­ра­зу­ясь с вре­ме­нем года. (11) Он не пред­при­ни­мал ника­ких поездок; отпра­вил­ся он толь­ко в свои зем­ли и в Кам­па­нию, гово­ря, что для про­вин­ци­а­лов содер­жа­ние спут­ни­ков госуда­ря, даже очень береж­ли­во­го, явля­ет­ся тягост­ным. (12) Несмот­ря на то, что он оста­вал­ся в Риме — с той целью, чтобы, нахо­дясь в цен­тре, воз­мож­но ско­рее полу­чать ото­всюду изве­стия, — он все же поль­зо­вал­ся огром­ным авто­ри­те­том у всех наро­дов.

VIII. (1) Он про­из­вел разда­чу наро­ду, уве­ли­чил раз­мер денеж­но­го подар­ка вои­нам. Он учредил в честь Фау­сти­ны «Фау­сти­нин­ских дево­чек», полу­чав­ших содер­жа­ние от государ­ства. (2) Име­ют­ся сле­дую­щие его соору­же­ния: в Риме — храм Адри­а­на, посвя­щен­ный памя­ти отца; Гре­ко­ста­дий¹¹, вос­ста­нов­лен­ный после пожа­ра; ремон­ти­ро­ва­ны амфи­те­атр¹², гроб­ни­ца Адри­а­на¹³, храм Агрип­пы¹⁴, мост на сва­ях; (3) вос­ста­нов­ле­ние Фаро­са, гавань в Кай­е­те, вос­ста­нов­ле­ние Терра­цин­ской гава­ни, баня в Остии, водо­про­вод в Анции, хра­мы в Лану­вии. (4) Мно­гим горо­дам он ока­зал денеж­ную помощь для того, чтобы они либо выстро­и­ли новые соору­же­ния, либо вос­ста­но­ви­ли ста­рые. Рав­ным обра­зом он ока­зы­вал под­держ­ку долж­ност­ным лицам и сена­то­рам в Риме, чтобы они мог­ли выпол­нять свои обя­зан­но­сти. (5) Наслед­ства от тех, у кого были дети, он отвер­гал. Он пер­вый поста­но­вил, чтобы отказ по заве­ща­нию, свя­зан­ный с нака­за­ни­ем, был недей­ст­ви­тель­ным. (6) Ни одно­го хоро­ше­го судью он не сме­нил при его жиз­ни, за исклю­че­ни­ем пре­фек­та Рима Орфи­та, и то по его прось­бе. (7) Так, в его прав­ле­ние Гавий Мак­сим, чело­век очень суро­вый, был пре­фек­том пре­то­рия в тече­ние два­дца­ти лет. Пре­ем­ни­ком его был Таций Мак­сим. (8) После смер­ти послед­не­го импе­ра­тор назна­чил на его место двух пре­фек­тов — Фабия Репен­ти­на и Кор­не­лия Вик­то­ри­на. (9) Но Репен­тин был заклей­мен народ­ной мол­вой за то, что он достиг долж­но­сти пре­фек­та с помо­щью налож­ни­цы госуда­ря. (10) В его прав­ле­ние ни один сена­тор не был каз­нен и даже сознав­ший­ся отце­убий­ца был отправ­лен на пустын­ный ост­ров, так как — соглас­но зако­нам при­ро­ды — ему нель­зя уже было жить. (11) Недо­ста­ток в вине, мас­ле и муке он пре­кра­тил тем, что с убыт­ком для соб­ст­вен­ной каз­ны поку­пал и даром разда­вал все это наро­ду.

IX. (1) В его вре­ме­на про­изо­шли сле­дую­щие бед­ст­вия: голод, о кото­ром мы упо­ми­на­ли, обвал цир­ка, зем­ле­тря­се­ние, раз­ру­шив­шее^[4] горо­да на Родо­се и в Азии; все эти горо­да он вос­ста­но­вил, вызы­вая изум­ле­ние^[5]. В Риме про­изо­шел пожар, кото­рый погло­тил три­ста сорок доход­ных домов и особ­ня­ков¹⁵. (2) Горе­ли и город Нар­бо­на, и город Антио­хия, и кар­фа­ген­ский форум¹⁶. (3) Было так­же и навод­не­ние от раз­ли­ва Тиб­ра. Появи­лась звезда с хво­стом, родил­ся ребе­нок о двух голо­вах, а одна жен­щи­на роди­ла сра­зу пяте­рых детей. (4) В Ара­вии виде­ли змею боль­ше обыч­ных раз­ме­ров и с греб­нем, кото­рая сама себя пожра­ла от хво­ста до середи­ны туло­ви­ща. Была в Ара­вии и чума. В Мезии на вер­ши­нах дере­вьев вырос ячмень. (5) В Ара­вии чет­ве­ро львов, слов­но руч­ные, доб­ро­воль­но дали себя пой­мать. (6) Царь Фарасман при­был к Анто­ни­ну в Рим и про­явил к нему боль­ше ува­же­ния, чем к Адри­а­ну. Лазам он дал царем Пако­ра. Одним толь­ко сво­им пись­мом он удер­жал пар­фян­ско­го царя от напа­де­ния на армян. Дей­ст­вуя толь­ко сво­им авто­ри­те­том, он заста­вил царя Абга­ра уда­лить­ся из^[6] восточ­ных обла­стей импе­рии. (7) Он пре­кра­тил спо­ры меж­ду царя­ми. Пар­фян­ско­му царю, тре­бо­вав­ше­му воз­вра­ще­ния цар­ско­го тро­на, захва­чен­но­го Тра­я­ном, он реши­тель­но отка­зал. (8) Разо­брав спор­ное дело меж­ду Реме­тал­ком и Евпа­то­ром¹⁷, он ото­слал пер­во­го в Бос­пор на цар­ство. (9) Оль­вий­цам он послал на помощь вой­ска в Понт про­тив тав­рос­ки­фов и, победив послед­них, заста­вил их дать залож­ни­ков оль­вий­цам. (10) Конеч­но, тако­го авто­ри­те­та у ино­зем­ных наро­дов никто до него не имел, хотя он все­гда любил мир в такой сте­пе­ни, что часто повто­рял сло­ва Сци­пи­о­на, гово­рив­ше­го, что луч­ше сохра­нить жизнь одно­му граж­да­ни­ну, чем убить тыся­чу вра­гов.

X. (1) Сенат поста­но­вил назвать меся­цы сен­тябрь и октябрь анто­ни­ном и фау­сти­ном, но Анто­нин отверг это. (2) Свадь­бу сво­ей доче­ри Фау­сти­ны, когда он выда­вал ее за Мар­ка Анто­ни­на, он спра­вил с осо­бен­ным блес­ком¹⁸, — даже выдал денеж­ный пода­рок вои­нам. (3) Вера Анто­ни­на после его квес­тор­ства он назна­чил кон­су­лом¹⁹. (4) Вызвав из Хал­киды²⁰ Апол­ло­ния, он при­гла­сил его в дом Тибе­рия²¹, в кото­ром он сам жил, чтобы пору­чить ему обу­че­ние Мар­ка Анто­ни­на. Когда Апол­ло­ний ска­зал: «Не учи­тель дол­жен при­хо­дить к уче­ни­ку, а уче­ник к учи­те­лю», — импе­ра­тор высме­ял его, гово­ря: «Апол­ло­нию лег­че было явить­ся из Хал­киды в Рим, чем из сво­его дома во дво­рец». Упрек­нул он его и в жад­но­сти, кото­рую про­явил Апол­ло­ний, назна­чая себе пла­ту. (5) Сре­ди мно­гих дру­гих дока­за­тельств его душев­ной теп­лоты при­во­дят еще и такое: когда Марк опла­ки­вал смерть сво­его вос­пи­та­те­ля и при­двор­ные слу­ги уго­ва­ри­ва­ли его не выка­зы­вать откры­то сво­их чувств, импе­ра­тор ска­зал: «Доз­воль­те ему быть чело­ве­ком; ведь ни фило­со­фия, ни импе­ра­тор­ская власть не лиша­ют чело­ве­ка спо­соб­но­сти чув­ст­во­вать». (6) Сво­их пре­фек­тов он сде­лал бога­ты­ми людь­ми и ода­рил зна­ка­ми кон­суль­ско­го досто­ин­ства. (7) Детям тех, кого он осудил за вымо­га­тель­ство, он воз­вра­щал отцов­ское иму­ще­ство, но с тем усло­ви­ем, что они вер­нут про­вин­ци­а­лам то, что отня­ли у послед­них их отцы. (8) Он был очень скло­нен ока­зы­вать мило­сти. (9) Были даны зре­ли­ща, во вре­мя кото­рых он пока­зал сло­нов, гиен, тиг­ров, носо­ро­гов, а так­же кро­ко­ди­лов и гип­по­пота­мов, — сло­вом, вся­ких живот­ных со все­го кру­га земель вме­сте с тиг­ра­ми. Он выпу­стил даже сто львов одно­вре­мен­но.

XI. (1) К сво­им дру­зьям он, став импе­ра­то­ром, отно­сил­ся так же, как и в быт­ность част­ным чело­ве­ком, так как и они вме­сте с его воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми не тор­го­ва­ли пусты­ми обе­ща­ни­я­ми на его счет, тем более, что по отно­ше­нию к сво­им воль­ноот­пу­щен­ни­кам он про­яв­лял очень боль­шую стро­гость. (2) Он любил искус­ство акте­ров. Он осо­бен­но наслаж­дал­ся рыб­ной лов­лей и охотой, про­гул­ка­ми и бесе­дой с дру­зья­ми. Празд­ник сбо­ра вино­гра­да он справ­лял с дру­зья­ми как част­ный чело­век. (3) Рито­рам и фило­со­фам он назна­чил во всех про­вин­ци­ях и поче­сти, и содер­жа­ние. Мно­гие гово­ри­ли, что те речи, кото­рые извест­ны под его име­нем, не при­над­ле­жат ему, но Марий Мак­сим гово­рит, что это дей­ст­ви­тель­но были его соб­ст­вен­ные речи. (4) На свои парад­ные и домаш­ние пиры он все­гда при­гла­шал сво­их дру­зей (5) и ни одно­го жерт­во­при­но­ше­ния не совер­шал через заме­сти­те­ля, если толь­ко не бывал болен. (6) Когда он про­сил для себя или для сво­их сыно­вей каких-нибудь почет­ных долж­но­стей, то посту­пал во всем как обык­но­вен­ный част­ный чело­век. (7) И сам он неред­ко посе­щал пиры сво­их дру­зей. (8) Сре­ди дру­гих явных дока­за­тельств его доб­роты рас­ска­зы­ва­ют сле­дую­щий слу­чай. Осмат­ри­вая дом Гомул­ла и удив­ля­ясь пор­фи­ро­вым колон­нам, он спро­сил, откуда тот их добыл. Гомулл отве­тил ему: «Когда при­хо­дишь в чужой дом, будь нем и глух», — и эту выход­ку импе­ра­тор тер­пе­ли­во снес. Мно­го шуток это­го Гомул­ла он тер­пе­ли­во выслу­ши­вал.

XII. (1) Он уста­но­вил мно­гое в обла­сти пра­ва и поль­зо­вал­ся ука­за­ни­я­ми зако­но­ве­дов: Вин­дия Вера, Саль­вия Вален­та, Волу­зия Меци­а­на, Уль­ция Мар­цел­ла и Диа­бо­ле­на. (2) Про­ис­хо­див­шие в раз­ных местах мяте­жи он пре­кра­щал, дей­ст­вуя не жесто­ки­ми мера­ми, а крото­стью и авто­ри­те­том. (3) Он запре­тил хоро­нить мерт­вых в чер­те горо­да. Он уста­но­вил раз­мер рас­хо­дов на гла­ди­а­тор­ские бои. С вели­чай­шей тща­тель­но­стью он под­дер­жи­вал казен­ную почту. Обо всем, что он сде­лал, он давал отчет сена­ту посред­ст­вом эдик­тов. (4) Он умер на семи­де­ся­том году жиз­ни²², но печа­ли­лись о нем так, как буд­то он погиб юно­шей. Рас­ска­зы­ва­ют, что его смерть была такая. За обедом он с неко­то­рой жад­но­стью поел аль­пий­ско­го сыру, ночью у него была рвота, а на сле­дую­щий день его тряс­ла лихо­рад­ка. (5) На тре­тий день, видя, что его состо­я­ние ухуд­ша­ет­ся, он в при­сут­ст­вии пре­фек­тов пре­по­ру­чил государ­ство и свою дочь Мар­ку Анто­ни­ну и велел пере­не­сти к послед­не­му золотую ста­тую Фор­ту­ны, кото­рая обыч­но сто­я­ла в спальне импе­ра­то­ра. (6) Затем он дал три­бу­ну пароль «само­об­ла­да­ние» и потом, повер­нув­шись, слов­но во сне, испу­стил дух в Лории. (7) Бредя во вре­мя лихо­рад­ки, он гово­рил толь­ко о государ­ст­вен­ных делах и о тех царях, на кото­рых он гне­вал­ся. (8) Свое соб­ст­вен­ное иму­ще­ство он оста­вил сво­ей доче­ри, но всем сво­им близ­ким назна­чил по заве­ща­нию порядоч­ное наслед­ство.

XIII. (1) Высо­кий рост при­да­вал ему пред­ста­ви­тель­ность. Но так как он был длин­ным и ста­рым, то стан его согнул­ся, и он, чтобы ходить пря­мо, при­вя­зы­вал себе на грудь липо­вые дощеч­ки. (2) Будучи ста­ри­ком, он, преж­де чем при­ни­мать при­хо­див­ших с утрен­ни­ми при­вет­ст­ви­я­ми, ел для под­дер­жа­ния сил хлеб всу­хо­мят­ку. Голос его был хрип­лым, но гром­ким и при­ят­ным. (3) Сенат про­воз­гла­сил его боже­ст­вен­ным, при­чем все напе­ре­рыв выра­жа­ли свое согла­сие, все вос­хва­ля­ли его бла­го­че­стие, мило­сер­дие, при­род­ные даро­ва­ния, без­упреч­ность. Ему были назна­че­ны все поче­сти, какие рань­ше при­сва­и­ва­лись луч­шим госуда­рям. (4) Он удо­сто­ил­ся и фла­ми­на, и цир­ко­вых игр, и хра­ма, и това­ри­ще­ства анто­ни­нов­ских жре­цов. Он — едва ли не един­ст­вен­ный из всех госуда­рей — про­жил, не про­ли­вая, насколь­ко это от него зави­се­ло, ни кро­ви граж­дан, ни кро­ви вра­гов, и его спра­вед­ли­во срав­ни­ва­ют с Нумой, чье сча­стье, бла­го­че­стие, мир­ная жизнь и свя­щен­но­дей­ст­вия были и его посто­ян­ным досто­я­ни­ем.