Жизнеописания августов

XXII. Двое Валерианов¹

I. (1) Сапо­ру² царь царей³ Вель­зол: «Если бы я знал, что мож­но когда-нибудь по-насто­я­ще­му победить рим­лян, я радо­вал­ся бы за тебя по пово­ду победы, о кото­рой ты сооб­ща­ешь. (2) Но так как это пле­мя в силу ли сво­ей судь­бы или вслед­ст­вие доб­ле­сти обла­да­ет вели­ким могу­ще­ст­вом, — смот­ри, как бы то, что ты взял в плен ста­ро­го импе­ра­то­ра, при­том обман­ным обра­зом, не ото­зва­лось бы пло­хо на тебе и на тво­их потом­ках⁴. (3) Поду­май о том, сколь­ко пле­мен, кото­рые часто побеж­да­ли их, рим­ляне из вра­гов сде­ла­ли сво­и­ми. (4) Мы слы­ха­ли, — и это вер­но, что гал­лы победи­ли их и сожгли их огром­ный город⁵, но вер­но и то, что теперь они в раб­стве у рим­лян. А афри­кан­цы? Раз­ве они не победи­ли рим­лян? Но вер­но и то, что теперь они в раб­стве у рим­лян. (5) О более отда­лен­ных по вре­ме­ни, и, может быть, менее суще­ст­вен­ных при­ме­рах я ниче­го не гово­рю. Мит­ри­дат Пон­тий­ский дер­жал в сво­ей вла­сти всю Азию, но вер­но и то, что он был побеж­ден⁶, вер­но и то, что Азия при­над­ле­жит рим­ля­нам. (6) Если ты спра­ши­ва­ешь мое­го сове­та, — вос­поль­зуй­ся бла­го­при­ят­ным слу­ча­ем для заклю­че­ния мира и воз­вра­та Вале­ри­а­на сво­им. Я поздрав­ляю тебя с тво­им сча­стьем, если толь­ко ты суме­ешь вос­поль­зо­вать­ся им».

II. (1) Велен, царь каду­зи­ев⁷, напи­сал так: «Ото­слан­ные тобою назад мои вспо­мо­га­тель­ные отряды, целые и невреди­мые, я с радо­стью при­нял. Но с тем, что ты взял в плен Вале­ри­а­на, госуда­ря госуда­рей, я не очень тебя поздрав­ляю; я поздра­вил бы тебя боль­ше, если бы ты его вер­нул. Ведь рим­ляне гроз­нее тогда, когда они тер­пят пора­же­ние. (2) Дей­ст­вуй так, как подо­ба­ет бла­го­ра­зум­но­му чело­ве­ку, и пусть сча­стье, кото­рое уже мно­гих обма­ну­ло, не вос­пла­ме­ня­ет тебя. У Вале­ри­а­на есть и сын импе­ра­тор, и внук Цезарь. А что ска­зать обо всем рим­ском мире, кото­рый цели­ком под­ни­ма­ет­ся^[1] про­тив тебя? (3) Итак, вер­ни Вале­ри­а­на и заклю­чи мир с рим­ля­на­ми, кото­рый будет поле­зен и нам ввиду пон­тий­ских пле­мен».

III. (1) Арта­ба­зд, царь армян­ский⁸, послал Сапо­ру такое пись­мо: «Я при­тя­заю на долю сла­вы, но боюсь, что ты не столь­ко одер­жал победу, сколь­ко посе­ял новые вой­ны. (2) Вале­ри­а­на тре­бу­ют обрат­но и сын его, и внук, и рим­ские вое­на­чаль­ни­ки, и вся Гал­лия, и вся Афри­ка, и вся Испа­ния, и вся Ита­лия, и все пле­ме­на, живу­щие в Илли­ри­ке, на Восто­ке и в Пон­те⁹, кото­рые сочув­ст­ву­ют рим­ля­нам или при­над­ле­жат им. (3) Ты взял в плен одно­го ста­ри­ка, но сде­лал все пле­ме­на все­го кру­га земель злей­ши­ми вра­га­ми себе, а воз­мож­но, и нам, в то вре­мя как мы посла­ли тебе вспо­мо­га­тель­ные отряды, явля­ем­ся ваши­ми соседя­ми и все­гда стра­да­ем, когда вы вою­е­те друг с дру­гом».

IV. (1) Бак­трий­цы¹⁰, ибе­ры, албан­цы¹¹ и тав­рос­ки­фы¹² не при­ня­ли писем Сапо­ра, но напи­са­ли рим­ским вое­на­чаль­ни­кам, обе­щая при­слать вспо­мо­га­тель­ные вой­ска для осво­бож­де­ния Вале­ри­а­на из пле­на. (2) Но пока Вале­ри­ан дрях­лел¹³, живя у пер­сов, Оде­нат Паль­мир­ский, собрав вой­ско, при­вел дела Рим­ско­го государ­ства почти в преж­нее поло­же­ние. (3) Он захва­тил цар­ские сокро­ви­ща и то, что для пар­фян­ских царей доро­же сокро­вищ, — налож­ниц. (4) Поэто­му Сапор, еще боль­ше опа­са­ясь рим­ских вое­на­чаль­ни­ков, из стра­ха перед Бал­ли­стой и Оде­на­том поспеш­но уда­лил­ся в свое цар­ство. Таков был пока конец вой­ны с пер­са­ми.

V. (1) Вот что сто­ит узнать о Вале­ри­ане, жизнь кото­ро­го, в тече­ние семи­де­ся­ти лет достой­ная похвал, окон­чи­лась с такой сла­вой, что после всех поче­стей и долж­но­стей, кото­рые он пре­вос­ход­но испол­нял¹⁴, он стал импе­ра­то­ром не так, как это обык­но­вен­но быва­ет — бла­го­да­ря бес­по­рядоч­но­му сте­че­нию наро­да, бла­го­да­ря шуму, под­ня­то­му вои­на­ми, а в силу сво­их заслуг и как бы еди­но­душ­ным реше­ни­ем все­го мира. (2) Нако­нец, если бы даже была дана воз­мож­ность выска­зать свое мне­ние о том, кого они хотят видеть сво­им импе­ра­то­ром, то не избра­ли бы нико­го дру­го­го. (3) И чтобы ты знал, сколь огром­ны были заслу­ги Вале­ри­а­на перед государ­ст­вом, я при­ве­ду сенат­ские поста­нов­ле­ния; пусть все обра­тят вни­ма­ние на то, как все­гда суди­ло о нем бли­ста­тель­ное сосло­вие. (4) В кон­суль­ство обо­их Деци­ев¹⁵ за пять дней до ноябрь­ских календ¹⁶, когда сенат собрал­ся в хра­ме Касто­ра по пово­ду импе­ра­тор­ско­го посла­ния¹⁷ и было спро­ше­но мне­ние каж­до­го о том, на кого воз­ло­жить долж­ность цен­зо­ра (такие вопро­сы Деция^[2] пере­да­ли в веде­ние бли­ста­тель­но­го сена­та), как толь­ко пре­тор поста­вил вопрос: «Как вы смот­ри­те, отцы сена­то­ры, на избра­ние цен­зо­ра?», а затем спро­сил мне­ние того, кто был тогда — в отсут­ст­вие Вале­ри­а­на (так как послед­ний вме­сте с Деци­ем гото­вил­ся к бое­вым дей­ст­ви­ям)¹⁸ — пер­во­при­сут­ст­ву­ю­щим в сена­те, все, нару­шая порядок пода­чи голо­сов, в один голос ска­за­ли: (5) «Жизнь Вале­ри­а­на — это цен­зу­ра. Пусть судит обо всех тот, кто луч­ше всех. Пусть судит о сена­те тот, на ком нет ника­ко­го пят­на. Пусть выска­зы­ва­ет мне­ние о нашей жиз­ни тот, кого ни в чем нель­зя упрек­нуть. (6) Вале­ри­ан был цен­зо­ром с ран­не­го дет­ства. Вале­ри­ан был цен­зо­ром в тече­ние всей сво­ей жиз­ни. Разум­ный сена­тор, скром­ный сена­тор, почтен­ный сена­тор. Друг порядоч­ных людей, недруг тира­нов, про­тив­ник пре­ступ­ле­ний, враг поро­ков¹⁹. (7) Все мы при­ни­ма­ем его в цен­зо­ры, все хотим под­ра­жать ему. Пер­вый — по сво­е­му про­ис­хож­де­нию, чело­век бла­го­род­ной кро­ви, без­уко­риз­нен­ный в жиз­ни, про­слав­лен­ный сво­ей уче­но­стью, чело­век исклю­чи­тель­ных нра­вов по при­ме­ру людей древ­но­сти». (8) Так как все это повто­ря­лось мно­го раз, то доба­ви­ли: «еди­но­глас­но», и так было про­из­веде­но голо­со­ва­ние.

VI. (1) Полу­чив это поста­нов­ле­ние сена­та, Деций созвал всех при­двор­ных, велел при­гла­сить так­же и само­го Вале­ри­а­на, и, про­чи­тав в собра­нии самых высо­ко­по­став­лен­ных лиц это поста­нов­ле­ние сена­та, ска­зал: (2) «Счаст­лив ты, Вале­ри­ан, бла­го­да­ря реше­нию все­го сена­та, нет — бла­го­да­ря тому, что ты при­влек к себе души и серд­ца все­го насе­лен­но­го людь­ми мира. Возь­ми на себя долж­ность цен­зо­ра, кото­рую воз­ло­жи­ло на тебя Рим­ское государ­ство, кото­рую ты один заслу­жи­ва­ешь, — чтобы судить о нра­вах всех, чтобы судить о наших нра­вах. (3) Ты будешь оце­ни­вать, кто дол­жен оста­вать­ся в курии, ты при­ведешь в преж­нее состо­я­ние сосло­вие всад­ни­ков, ты поло­жишь пре­дел накоп­ле­нию богатств, ты обес­пе­чишь взнос пода­тей, про­из­ведешь их рас­пре­де­ле­ние, уста­но­вишь их раз­мер, ты про­ве­ришь ход государ­ст­вен­ных дел; (4) тебе будет дано пра­во писать зако­ны, тебе пред­сто­ит судить о воен­ных зва­ни­ях; (5) ты будешь про­из­во­дить осмотр ору­жия, (6) ты будешь судить о нашем Пала­тине, о судьях, о самых высо­ко­по­став­лен­ных пре­фек­тах, за исклю­че­ни­ем пре­фек­та горо­да Рима, за исклю­че­ни­ем орди­нар­ных кон­су­лов, царя жерт­во­при­но­ше­ний и вели­кой девы-вестал­ки, если, конеч­но, она оста­ет­ся^[3] цело­муд­рен­ной, — обо всех ты будешь выска­зы­вать свое мне­ние. Уго­дить тебе будут ста­рать­ся и те, о ком ты судить не можешь». Так ска­зал Деций. (7) Но мне­ние Вале­ри­а­на было такое: «Про­шу тебя, без­упреч­ный импе­ра­тор, не ставь меня в необ­хо­ди­мость судить о наро­де, о вои­нах, о сена­те, обо всем мире, о судьях, о три­бу­нах, о воен­ных началь­ни­ках. (8) Это — то, ради чего вы носи­те зва­ние Авгу­ста; вам при­над­ле­жит вся пол­нота цен­зу­ры, част­ный чело­век не может это выпол­нить. (9) Итак, я про­шу осво­бо­дить меня от такой чести, кото­рой не соот­вет­ст­ву­ет мой образ жиз­ни, не соот­вет­ст­ву­ет сте­пень уве­рен­но­сти в себе, кото­рой, нако­нец, про­ти­вит­ся самое вре­мя, так что сама чело­ве­че­ская при­ро­да не тре­бу­ет цен­зу­ры».

VII. (1) Я мог бы при­ве­сти мно­го дру­гих поста­нов­ле­ний сена­та и суж­де­ний госуда­рей о Вале­ри­ане, если бы бо́льшая часть их не была извест­на и мне не было стыд­но еще боль­ше воз­ве­ли­чи­вать мужа, кото­рый был побеж­ден неиз­беж­ным роком. Теперь я перей­ду к Вале­ри­а­ну млад­ше­му.

VIII. (1) Вале­ри­а­на²⁰ млад­ше­го, рож­ден­но­го не от той же мате­ри, что Гал­ли­ен, выде­ляв­ше­го­ся сво­ей наруж­но­стью, вызы­вав­ше­го одоб­ре­ние сво­ей скром­но­стью, отли­чав­ше­го­ся для сво­их лет боль­шой обра­зо­ван­но­стью, очень при­ят­ным нра­вом и дале­ко­го от рас­пу­щен­но­сти бра­та, отец, нахо­дясь вне Рима, про­воз­гла­сил его Авгу­стом^[4]. (2) В его жиз­ни не было ниче­го, о чем сто­и­ло бы гово­рить, если не счи­тать знат­но­го про­ис­хож­де­ния, пре­крас­но­го обра­зо­ва­ния и жал­кой гибе­ли. (3) И так как я знаю, что мно­гие, читая на моги­ле над­пись об импе­ра­то­ре Вале­ри­ане, оши­ба­ют­ся, думая, что здесь поко­ит­ся воз­вра­щен­ное тело того Вале­ри­а­на, кото­рый был взят в плен пер­са­ми, то я решил — для того, чтобы не вкра­лась какая-нибудь ошиб­ка — запи­сать, что близ Медио­ла­на похо­ро­нен млад­ший Вале­ри­ан и, по при­ка­за­нию Клав­дия²¹, добав­ле­на над­пись: «Импе­ра­тор Вале­ри­ан»²². (4) Думаю, что ника­ких дру­гих сведе­ний нель­зя отыс­кать ни о стар­шем, ни о млад­шем Вале­ри­ане. (5) И так как я боюсь, что нару­шу обыч­ные раз­ме­ры тома, если Гал­ли­е­на, сына Вале­ри­а­на, о кото­ром уже мно­го… у нас была речь… или так­же Сало­ни­на, сына… Гал­ли­е­на, кото­рый и… был назван Гал­ли­е­ном… доба­вив кни­гу… я перей­ду к дру­го­му тому… Ведь я все­гда отда­вал себя в ваше рас­по­ря­же­ние… и сла­ве, кото­рой я ни в чем отка­зать не могу.