64. Тарквиний осаждал город ардеатов 80 под тем предлогом, что тот принимал к себе беглецов из Рима и содействовал их возвращению; в действительности же царь осуществлял свой злобный умысел, потому что город этот процветал благодаря богатству своему более всех общин Италии. Поскольку ардеаты оказывали достойное сопротивление и осада затягивалась, те, кто был в лагере, начали томиться медленным ходом войны, а те, что оставались в Риме, страдали от налогов, так что все уже были готовы к возмущению, буде нашелся бы вожак.
( 2) И вот в это самое время Секст, старший из сыновей Тарквиния, был отправлен отцом в город Коллацию для выполнения каких-то военных обязанностей и остановился там у родственника, Луция Тарквиния, которого прозывали Коллатинским.
( 3) Фабий говорит, что этот человек был сыном Эгерия 81, о котором я ранее рассказал, и что Тарквинию, который первым царствовал над римлянами, он приходился племянником со стороны брата, а назначенный правителем Коллации, по пребыванию в этом городе, и сам был назван Коллатинским, и потомкам своим то же прозвание оставил. Я же верю тому, что он приходился внуком Эгерию, если в самом деле был ровесником сыновей Тарквиния, как передали и Фабий, и остальные сочинители; тем более, что сроки подтверждают мое предположение.
( 4) Так совпало, что Коллатин тогда оказался в лагере, но его супруга, бывшая римлянкой, дочерью знатного мужа Лукреция, приняла Тарквиния как дорогого гостя (ведь он родственник ее супруга), с большой сердечностью и радушием. Сию женщину, самую красивую и разумную из всех римских женщин, Секст вознамерился погубить еще прежде, когда останавливался у родственника, но сдерживался, а тут посчитал, что наступило самое подходящее время.
( 5) И когда после ужина удалился спать, он выждал большую часть ночи, наконец, решив, что все уснули, поднялся, пошел в спальню, где, как он узнал, она почивала, и незаметно для слуг, спавших у дверей, вошел в комнату, неся с собой меч.
|
64. τὴν Ἀρδεατῶν πόλιν ὁ Ταρκύνιος ἐπολιόρκει πρόφασιν μὲν ποιούμενος, ὅτι τοὺς ἐκ Ῥώμης φυγάδας ὑπεδέχετο καὶ συνέπραττεν αὐτοῖς περὶ καθόδου· ὡς δὲ τἀληθὲς εἶχεν ἐπιβουλεύων αὐτῇ διὰ τὸν πλοῦτον εὐδαιμονούσῃ μάλιστα τῶν ἐν Ἰταλίᾳ πόλεων. γενναίως δὲ τῶν Ἀρδεατῶν ἀπομαχομένων καὶ πολυχρονίου τῆς πολιορκίας γινομένης οἵ τ᾽ ἐπὶ τοῦ στρατοπέδου κάμνοντες ἐπὶ τῇ τριβῇ τοῦ πολέμου καὶ οἱ κατὰ πόλιν ἀπειρηκότες ταῖς εἰσφοραῖς ἕτοιμοι πρὸς ἀπόστασιν ἦσαν, εἴ τις ἀρχὴ γένοιτο.
[2] ἐν τούτῳ δὴ τῷ καιρῷ Σέξτος ὁ πρεσβύτατος τῶν Ταρκυνίου παίδων ἀποσταλεὶς ὑπὸ τοῦ πατρὸς εἰς πόλιν, ἣ ἐκαλεῖτο Κολλάτεια, χρείας τινὰς ὑπηρετήσων στρατιωτικὰς παρ᾽ ἀνδρὶ κατήχθη συγγενεῖ Λευκίῳ Ταρκυνίῳ τῷ Κολλατίνῳ προσαγορευομένῳ.
[3] τοῦτον τὸν ἄνδρα Φάβιος μὲν υἱὸν εἶναί φησιν Ἠγερίου, περὶ οὗ δεδήλωκα πρότερον, ὅτι Ταρκυνίῳ τῷ προτέρῳ βασιλεύσαντι Ῥωμαίων ἀδελφόπαις ἦν καὶ Κολλατείας ἡγεμὼν ἀποδειχθεὶς ἀπὸ τῆς ἐν ἐκείνῃ τῇ πόλει διατριβῆς αὐτός τε Κολλατῖνος ἐκλήθη καὶ τοῖς ἐγγόνοις ἀφ᾽ ἑαυτοῦ τὴν αὐτὴν κατέλιπεν ἐπίκλησιν· ἐγὼ δὲ καὶ τοῦτον υἱωνὸν εἶναι τοῦ Ἠγερίου πείθομαι, εἴ γε τὴν αὐτὴν εἶχε τοῖς Ταρκυνίου παισὶν ἡλικίαν, ὡς Φάβιός τε καὶ οἱ λοιποὶ συγγραφεῖς παραδεδώκασιν· ὁ γὰρ χρόνος ταύτην μοι τὴν ὑπόληψιν βεβαιοῖ.
[4] ὁ μὲν οὖν Κολλατῖνος ἐπὶ στρατοπέδου τότε ὢν ἐτύγχανεν, ἡ δὲ συνοικοῦσα αὐτῷ γυνὴ Ῥωμαία, Λουκρητίου θυγάτηρ ἀνδρὸς ἐπιφανοῦς, ἐξένιζεν αὐτὸν ὡς συγγενῆ τοῦ ἀνδρὸς πολλῇ προθυμίᾳ τε καὶ φιλοφροσύνῃ. ταύτην τὴν γυναῖκα καλλίστην οὖσαν τῶν ἐν Ῥώμῃ γυναικῶν καὶ σωφρονεστάτην ἐπεχείρησεν ὁ Σέξτος διαφθεῖραι, παλαίτερον μὲν ἔτι εἰργόμενος, ὁπότε κατάγοιτο παρὰ τῷ συγγενεῖ, τότε δὲ καιρὸν ἁρμόττοντα οἰόμενος ἔχειν.
[5] ὡς δὲ μετὰ τὸ δεῖπνον ἀπῆλθε κοιμησόμενος ἐπισχὼν τῆς νυκτὸς πολὺ μέρος, ἐπειδὴ καθεύδειν ἅπαντας ἐνόμιζεν, ἀναστὰς ἧκεν ἐπὶ τὸ δωμάτιον, ἐν ᾧ τὴν Λουκρητίαν ᾔδει καθεύδουσαν, καὶ λαθὼν τοὺς παρὰ ταῖς θύραις τοῦ δωματίου κοιμωμένους εἰσέρχεται ξίφος ἔχων.
|