Магна Аврелия Кассиодора Сенатора,
светлейшего и сиятельного мужа, бывшего квестора священного дворца, бывшего ординарного консула, бывшего магистра оффиций, префекта претория и патриция

РАЗНОЕ
в двенадцати книгах*

MAGNI AURELII CASSIODORI SENATORIS
v. c. et inl. exquaest. pal. excons. ord. exmag. off. p̅p̅o̅ atque pat.
VARIARUM
libri duodecim

ПРЕДИСЛОВИЕ

[1] Когда я, хотя и не вслед­ст­вие истин­ных заслуг, но бла­го­да­ря сов­мест­ным беседам и бес­ко­рыст­ным бла­го­де­я­ни­ям снис­кал рас­по­ло­же­ние све­ду­щих мужей, они ста­ли убеж­дать меня све­сти в одно собра­ние мои изре­че­ния, кото­рые я, будучи часто назна­ча­ем на почёт­ные долж­но­сти, изла­гал ради разъ­яс­не­ния сути² дела, чтобы гряду­щее потом­ство мог­ло узнать и о тяготах трудов, пред­при­ня­тых мною ради все­об­ще­го бла­га, и о непод­куп­ном поведе­нии и чистой сове­сти. [2] Я отве­чал, что их доб­ро­же­ла­тель­ность ско­рее обер­нёт­ся про­тив меня, посколь­ку то, что преж­де счи­та­лось при­ем­ле­мым для нетер­пе­ли­вых про­си­те­лей, впо­след­ст­вии может пока­зать­ся чита­те­лям неле­пым, и добав­лял, что им сле­ду­ет вспом­нить Флак­ка³, пре­до­сте­ре­гав­ше­го о той опас­но­сти, кото­рую может навлечь поспеш­но про­из­не­сён­ное сло­во. [3] Вы види­те, что все тре­бу­ют ско­ро­го отве­та, и дума­е­те, что я про­из­не­су то, о чём не буду сожа­леть? Все­гда оста­ёт­ся гру­бой речь, не при­гла­жен­ная дли­тель­ным раз­мыш­ле­ни­ем над её смыс­лом и не про­яс­нён­ная точ­ным под­бо­ром слов. Все мы наде­ле­ны спо­соб­но­стью гово­рить и лишь бла­го­да­ря сти­лю воз­мож­но рас­по­знать неучей. [4] Девять лет отво­дит­ся авто­рам на сочи­не­ние⁴, мне же не даёт­ся и несколь­ких часов; как толь­ко я при­сту­паю, меня пото­рап­ли­ва­ют кри­ка­ми и дело ведёт­ся слиш­ком поспеш­но, так что нача­тое не дово­дит­ся до кон­ца с долж­ной тща­тель­но­стью. Один забра­сы­ва­ет нас часты­ми и непри­яз­нен­ны­ми воз­ра­же­ни­я­ми, дру­гой тес­нит пере­чис­ле­ни­ем сво­их тяж­ких бед­ст­вий, а неко­то­рые оса­жда­ют ярост­ны­ми спо­ра­ми. [5] Как же при таких обсто­я­тель­ствах вы ище­те крас­но­ре­чия в пред­пи­са­ни­ях, где мы едва ли рас­по­ла­га­ем изоби­ли­ем слов? Даже по ночам кру­жит вокруг нас неис­пол­ни­мая забота о том⁵, чтобы горо­да не име­ли недо­стат­ка в про­пи­та­нии, кото­ро­го более все­го взыс­ку­ет народ, научае­мый ско­рее брю­хом, а не слу­хом. Отто­го вынуж­де­ны мы про­хо­дить мыс­лью по каж­дой про­вин­ции и посто­ян­но про­ве­рять испол­не­ние пред­пи­сан­но­го, ибо недо­ста­точ­но при­ка­зать слу­жа­щим то, что долж­но быть сде­ла­но, если за этим не следит неиз­мен­но бди­тель­ный маги­ст­рат. Про­шу, избавь­те нас от пагуб­ной люб­ви. Долж­но быть отверг­ну­то то уве­ще­ва­ние, кото­рое таит в себе боль­ше опас­но­сти, чем сла­вы.

[6] Но они всё боль­ше дони­ма­ли меня таки­ми рас­суж­де­ни­я­ми: «Все зна­ют тебя как пре­фек­та пре­то­рия, чьей долж­но­сти все­гда, подоб­но слу­гам, сопут­ст­ву­ют заня­тия дела­ми государ­ства, ведь от неё тре­бу­ют­ся рас­хо­ды на вой­ско, от неё же, невзи­рая на обсто­я­тель­ства, тре­бу­ет­ся и про­пи­та­ние для наро­да, а к это­му добав­ля­ют­ся и тяготы веде­ния судеб­ных дел. Пото­му, как вид­но, зако­ны воз­ла­га­ют на неё это без­мер­ное бре­мя, что почё­та ради жела­ют отне­сти к ней почти всё. Сколь­ко же вре­ме­ни ты можешь отнять у государ­ст­вен­ных трудов, когда всё то, чего тре­бу­ет все­об­щее бла­го, соеди­не­но в одном чело­ве­ке? [7] Ещё доба­вим, что у часто отя­го­щён­но­го обя­зан­но­стя­ми кве­сту­ры посто­ян­ные раз­мыш­ле­ния отни­ма­ют вре­мя досу­га, и слов­но на кор­пя­ще­го на низ­ших долж­но­стях госуда­ри воз­ла­га­ют на тебя обя­зан­но­сти тех долж­но­стей, чьи обла­да­те­ли не в состо­я­нии спра­вить­ся с ними сами. Всё это ты дела­ешь без выго­ды для себя, но по при­ме­ру соб­ст­вен­но­го роди­те­ля полу­ча­ешь от наде­ю­щих­ся на тебя одни лишь труды; таким обра­зом, ты даром пре­до­став­ля­ешь про­си­те­лям всё то, что сам при­об­ре­та­ешь посред­ст­вом воз­дер­жан­но­сти. [8] При этом они зна­ют, что в тече­ние боль­шей части дня ты ради обще­ст­вен­но­го бла­га занят про­слав­лен­ной пере­пиской коро­лей, так что ты изве­стен тем, что непре­рыв­ным трудом под­дер­жи­ва­ешь то, чего было бы без­на­дёж­но ожи­дать от людей празд­ных. Но это тем более может пой­ти тебе на поль­зу для стя­жа­ния сла­вы, если сре­ди столь вели­ких и мно­гих трудов ты смо­жешь издать то, что достой­но про­чте­ния; нако­нец, твой труд смо­жет без каких-либо помех бла­го­да­ря посвя­ще­нию в крас­но­ре­чие обу­чить неве­же­ст­вен­ных мужей, кото­рых сле­ду­ет под­гото­вить⁶ для государ­ст­вен­ной служ­бы, и слу­чит­ся так, что те, кто пре­бы­ва­ют в спо­кой­ст­вии, успеш­но обре­тут тот опыт, кото­рый ты пости­га­ешь, нахо­дясь посреди гро­зя­щих тяжу­щим­ся опас­но­стей. [9] Точ­но так же ты – желая сохра­нить то дове­рие, кото­рым поль­зу­ешь­ся – не можешь скрыть вели­кие мило­сти коро­лей, если, поз­во­лив им оста­вать­ся в неиз­вест­но­сти, пред­по­чтёшь при­знать напрас­ной их поспеш­ную бла­го­склон­ность. Про­сим тебя, не ввер­гай вновь в без­вест­ность и без­мол­вие тех, кто бла­го­да­ря тво­им речам был удо­сто­ен полу­че­ния выдаю­щих­ся поче­стей. Ведь ты взял­ся опи­сать их с истин­ной похва­лой и в какой-то мере при­дать им исто­ри­че­ский отте­нок. Если бы ты пере­дал потом­кам име­на тех, кто заслу­жи­ва­ет про­слав­ле­ния, то, сле­дуя обы­чаю пред­ков, изба­вил бы от смер­ти тех, кто умер достой­но⁷. [10] Кро­ме того, исполь­зуя королев­скую власть, ты исправ­ля­ешь дур­ные нра­вы, пре­се­ка­ешь дер­зость пре­ступ­ни­ка и воз­вра­ща­ешь зако­нам страх перед ними. И ты всё ещё колеб­лешь­ся издать то, что, как ты сам при­зна­ёшь, может удо­вле­тво­рить столь­ко потреб­но­стей? Ты так­же скры­ва­ешь – я бы так ска­зал – зер­ца­ло сво­его разу­ма, в кото­ром тебя мог бы узреть вся­кий гряду­щий век. Ибо часто слу­ча­ет­ся, что сын рож­да­ет­ся непо­хо­жим на отца, но едва ли воз­мож­но, чтобы речь не соот­вет­ст­во­ва­ла харак­те­ру гово­ря­ще­го. Поэто­му гораздо более опре­де­лён­ным явля­ет­ся это дитя соб­ст­вен­но­го усмот­ре­ния, ведь то, что рож­да­ет­ся из тай­ни­ков серд­ца, с боль­шей досто­вер­но­стью счи­та­ет­ся потом­ст­вом сво­его созда­те­ля. [11] И ещё ты про­из­но­сил снис­кав­шие все­об­щее одоб­ре­ние похваль­ные речи короле­вам и коро­лям, а так­же сло­жил исто­рию готов в две­на­дца­ти кни­гах, ото­брав для неё самые слав­ные собы­тия. И посколь­ку в этих слу­ча­ях тебе сопут­ст­во­вал успех, поче­му бы тебе, уже поло­жив­ше­му нача­ло опы­там в ора­тор­ском искус­стве, не решить­ся пред­ста­вить пуб­ли­ке и их тоже?»

[12] Я при­знаю, что потер­пел пора­же­ние в сво­ей нере­ши­тель­но­сти и не смог усто­ять перед столь­ки­ми муд­ре­ца­ми, когда увидел, что упре­ка­ют меня из бла­го­же­ла­тель­но­сти. Теперь про­сти­те меня, чита­те­ли, и если обна­ру­жит­ся что-то опро­мет­чи­вое и само­на­де­ян­ное, вме­ни­те это ско­рее убеж­дав­шим меня, посколь­ку мои суж­де­ния сов­па­да­ют с мне­ни­ем того, кто решит­ся меня обви­нить. [13] И поэто­му всё то, что я смог най­ти в раз­лич­ных государ­ст­вен­ных актах из про­дик­то­ван­но­го мною во вре­мя испол­не­ния долж­но­стей кве­сто­ра, маги­ст­ра и пре­фек­та, я рас­пре­де­лил по два­жды шести кни­гам, так как, хотя раз­но­об­ра­зие тем вызы­ва­ет инте­рес чита­те­ля, всё же его ум силь­нее погло­щён чте­ни­ем, когда стре­мит­ся дочи­тать до кон­ца. [14] Одна­ко мы не поз­во­ли­ли дру­гим выно­сить то, с чем часто стал­ки­ва­лись при назна­че­нии на долж­ность: неот­де­лан­ные и необ­ду­ман­ные речи, потре­бо­вав­ши­е­ся столь вне­зап­но, что их, каза­лось, едва ли воз­мож­но было запи­сать. Поэто­му я вклю­чил в шестую и седь­мую кни­ги фор­му­лы всех долж­но­стей, чтобы и для себя, хотя бы и позд­но, под­гото­вить, и помочь моим пре­ем­ни­кам при недо­стат­ке вре­ме­ни. То, что я ска­зал о про­шлых назна­че­ни­ях, сго­дит­ся и для буду­щих, посколь­ку я изло­жил то, что пока­за­лось мне умест­ным, не о лицах, но о самих долж­но­стях.

[15] Загла­вие же книг – содер­жа­ние труда, про­воз­вест­ник тем и крат­чай­шее выра­же­ние все­го сочи­не­ния – я обо­зна­чил назва­ни­ем «Раз­ное», посколь­ку не одним сти­лем при­хо­ди­лось поль­зо­вать­ся нам, брав­шим­ся убеж­дать раз­ных лиц. Ибо ради убеди­тель­но­сти пре­сы­тив­шим­ся обиль­ным чте­ни­ем сле­ду­ет гово­рить одно, доволь­ст­ву­ю­щим­ся скром­ной закус­кой – дру­гое, изго­ло­дав­шим­ся по вку­су сло­вес­но­сти – третье, так что ино­гда сво­его рода искус­ст­вом явля­ет­ся уме­ние избе­гать того, что понра­ви­лось бы людям учё­ным. [16] Поэто­му пре­крас­но опре­де­ле­ние пред­ков: над­ле­жит гово­рить так, чтобы ты мог вну­шить слу­ша­те­лям заду­ман­ные жела­ния. Ведь не зря опре­де­ли­ла древ­няя муд­рость три сти­ля речи: низ­кий, кото­рый слов­но сте­лет­ся самой обыч­ной речью; сред­ний, кото­рый не разду­ва­ет­ся от важ­но­сти и не истон­ча­ет­ся до ничтож­но­сти, но, рас­по­ла­га­ясь меж­ду тем и дру­гим, обо­га­щён­ный соб­ст­вен­ной кра­сотой заклю­ча­ет­ся в сво­их пре­де­лах; и тре­тий стиль, кото­рый изыс­кан­ны­ми обо­рота­ми воз­но­сит­ся на выс­шую сту­пень обсуж­де­ния. Оче­вид­но, что при раз­но­об­ра­зии лиц выби­ра­ет­ся соот­вет­ст­ву­ю­щий стиль речи и, хотя про­ис­те­ка­ет она из одной груди, тем не менее стру­ит­ся раз­ны­ми рус­ла­ми, когда никто не может быть назван крас­но­ре­чи­вым кро­ме того, кто, воору­жив­шись этой трой­ной доб­ле­стью, готов муже­ст­вен­но при­сту­пить к воз­ни­каю­щим делам. [17] К ска­зан­но­му сле­ду­ет доба­вить ещё то, что нас видят раз­го­ва­ри­ваю­щи­ми то с коро­ля­ми, то с при­двор­ны­ми, то с людь­ми само­го низ­ко­го зва­ния, перед кото­ры­ми одно при­хо­дит­ся изли­вать с поспеш­но­стью, дру­гое же поз­во­ле­но про­из­но­сить обду­ман­но, так что по пра­ву назы­ва­ет­ся «раз­ным» то, что совер­ша­ет­ся с таким раз­но­об­ра­зи­ем. Но если нас одоб­ря­ют за то, что мы вос­при­ня­ли это раз­но­об­ра­зие из древ­них пра­вил, пусть оно же про­явит досто­ин­ства обе­щан­но­го сочи­не­ния. [18] Поэто­му от себя мы скром­но обе­ща­ем низ­кий стиль, не бес­чест­но руча­ем­ся за сред­ний, но не уве­ре­ны, что достиг­нем выс­ше­го, кото­рый из-за сво­его бла­го­род­ства постав­лен куда выше⁸. Одна­ко же пусть умолк­нут непоз­во­ли­тель­ные пред­вос­хи­ще­ния о нас, чьё сочи­не­ние долж­но про­честь, ибо не подо­ба­ет нам вво­дить соб­ст­вен­ные рас­суж­де­ния о себе, когда сле­ду­ет ско­рее дождать­ся ваших суж­де­ний о нас.