У. Смит. Словарь греческих и римских древностей, 3-е изд.

ИМПЕРИЙ и ИМПЕРАТОР (impērium et im­perātor). Импе­рий — это назва­ние вла­сти, при­над­ле­жав­шей выс­ше­му маги­ст­ра­ту рим­ско­го наро­да с того момен­та, как он пол­но­стью введён в долж­ность путём при­ня­тия кури­ат­но­го зако­на (Lex Cu­ria­ta). Импе­рий опре­де­ля­ет­ся харак­те­ром долж­но­сти, к кото­рой при­над­ле­жит (Mom­msen Th. Rö­mi­sche Staatsrecht / Aufl. 2. Leip­zig, 1887. Bd. 2. S. 845): суще­ст­ву­ет цар­ский импе­рий, кон­суль­ский импе­рий, пре­тор­ский импе­рий и дик­та­тор­ский импе­рий. Во всех слу­ча­ях он вклю­ча­ет как граж­дан­скую, так и воен­ную власть. Напри­мер, пре­тор в рав­ной мере име­ет пра­во коман­до­вать арми­ей и отправ­лять пра­во­судие сре­ди граж­дан; и то, и дру­гое он дела­ет в силу импе­рия сво­ей долж­но­сти. Функ­ци­о­ни­ро­ва­ние импе­рия в про­цеду­рах рим­ско­го пра­ва подроб­но осве­ща­ет­ся в ста­тье Juris­dic­tio. Здесь мы долж­ны рас­смот­реть исто­ри­че­ские и кон­сти­ту­ци­он­ные аспек­ты это­го вопро­са.


Импе­рий дома и на войне (im­pe­rium do­mi et mi­li­tiae). — Вме­сто того, чтобы разде­лять функ­ции граж­дан­ской и воен­ной вла­сти (как это дела­ет­ся в совре­мен­ных государ­ствах), рим­ляне про­сто гео­гра­фи­че­ски разде­ля­ли две сфе­ры с.996 адми­ни­ст­ра­ции. За пре­де­ла­ми город­ских стен (mi­li­tiae, «на войне») импе­рий суще­ст­ву­ет во всей сво­ей пол­но­те. Каж­дый намест­ник про­вин­ции рас­по­ла­га­ет его граж­дан­ски­ми и воен­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми по сво­е­му усмот­ре­нию. В пре­де­лах город­ских стен (do­mi, «дома») импе­рий, в эпо­ху Рес­пуб­ли­ки, сдер­жи­ва­ет­ся раз­лич­ны­ми огра­ни­че­ни­я­ми: запрет кол­ле­ги (in­ter­ces­sio), апел­ля­ция к наро­ду (pro­vo­ca­tio ad po­pu­lum) и исте­че­ние по окон­ча­нии сро­ка долж­но­сти. С 494 г. до н. э. домаш­ний импе­рий так­же огра­ни­чи­ва­ли пол­но­мо­чия пле­бей­ских маги­ст­ра­тов. Зару­беж­ный импе­рий был сво­бо­ден от всех этих огра­ни­че­ний. Раз­ли­чие меж­ду эти­ми дву­мя вида­ми импе­рия было не настоль­ко вели­ко, чтобы исклю­чать вся­кую воз­мож­ность воен­ной вла­сти в горо­де. По слу­чаю три­ум­фа маги­ст­рат (если толь­ко ему не вос­пре­пят­ст­ву­ет три­бун) про­ез­жал на коне по ули­цам горо­да вме­сте со сво­ей арми­ей. Если город под­вер­гал­ся реаль­но­му напа­де­нию, его, разу­ме­ет­ся, долж­ны были защи­щать люди, орга­ни­зо­ван­ные в вой­ско, и коман­до­вал ими, без­услов­но, маги­ст­рат с импе­ри­ем; но он стал­ки­вал­ся с неко­то­ры­ми затруд­не­ни­я­ми в осу­щест­вле­нии это­го коман­до­ва­ния, если толь­ко не назна­чал­ся на долж­ность дик­та­то­ра, что осво­бож­да­ло его от интер­цес­сии и апел­ля­ции к наро­ду. Но в обыч­ных обсто­я­тель­ствах раз­ли­чие меж­ду дву­мя гео­гра­фи­че­ски­ми сфе­ра­ми было доста­точ­но вели­ко, чтобы прак­ти­че­ски пол­но­стью устра­нить воен­ную власть из про­стран­ства, огра­ни­чен­но­го город­ски­ми сте­на­ми, огра­ни­чить «домаш­нюю» дея­тель­ность маги­ст­ра­та граж­дан­ски­ми функ­ци­я­ми его импе­рия и тем самым обос­но­вать сло­вес­ное про­ти­во­по­став­ле­ние do­mi и mi­li­tiae.

Кро­ме того, кон­сти­ту­ци­он­ный обы­чай обя­зы­вал маги­ст­ра­та, име­ю­ще­го пра­во дей­ст­во­вать и дома и на войне, не сме­ши­вать эти две сфе­ры, но обо­зна­чать свой пере­ход в более сво­бод­ное про­стран­ство вла­сти: он дол­жен был совер­шить тор­же­ст­вен­ный выход из горо­да под осо­бы­ми ауспи­ци­я­ми, сме­нить мир­ную тогу на тём­но-крас­ный плащ (pa­lu­da­men­tum) и про­де­мон­стри­ро­вать топо­ры, сим­во­ли­зи­ру­ю­щие его рас­ши­рен­ные пол­но­мо­чия. Соглас­но нор­мам Позд­ней рес­пуб­ли­ки, слу­чаи, когда маги­ст­рат дол­жен был перей­ти из одной сфе­ры управ­ле­ния в дру­гую, не зави­се­ли от его усмот­ре­ния, но были уста­нов­ле­ны для него зако­ном. Напри­мер, пре­тор, кото­ро­му доста­лась город­ская про­вин­ция (ur­ba­na pro­vin­cia), дол­жен был оста­вать­ся дома и отправ­лять пра­во­судие. Соглас­но уста­нов­ле­ни­ям Сул­лы, так же, види­мо, обсто­я­ло дело и с кон­су­ла­ми, если толь­ко про­тив­ное не пред­пи­сы­ва­ло поста­нов­ле­ние сена­та, «чтобы они высту­пи­ли в поход­ных пла­щах» (ut exeant pa­lu­da­ti[1], Cic. Fam. VIII. 10), на кото­рое, опять-таки, мог быть нало­жен три­бун­ский запрет. С дру­гой сто­ро­ны, этот поход нель­зя было откла­ды­вать слиш­ком надол­го. Если маги­ст­рат про­во­дил послед­ний день сво­ей долж­но­сти в пре­де­лах город­ских стен, то его импе­рий исте­кал вме­сте с его маги­ст­ра­ту­рой. Веро­ят­но, закон Сул­лы пред­пи­сы­вал точ­ное вре­мя в декаб­ре каж­до­го года для про­веде­ния этой цере­мо­нии. Эти момен­ты луч­ше все­го иллю­ст­ри­ру­ет ситу­а­ция, опи­сан­ная Цице­ро­ном в речи «О кон­суль­ских про­вин­ци­ях» (гл. 15); они подроб­но рас­смат­ри­ва­ют­ся в моно­гра­фии Момм­зе­на: Mom­msen Th. Rechtsfra­ge zwi­schen Cae­sar und den Se­nat. Bres­lau, 1857[13].


При­об­ре­те­ние импе­рия. — Веро­ят­но, было бы пре­уве­ли­че­ни­ем ска­зать, что импе­рий пре­до­став­лял­ся кури­ат­ным зако­ном. Нам извест­ны кон­су­лы, кото­рые не доби­лись при­ня­тия это­го зако­на, но, тем не менее, созы­ва­ли сенат и выпол­ня­ли основ­ные обя­зан­но­сти стар­ше­го маги­ст­ра­та в Риме. Види­мо, отсюда сле­ду­ет, что в силу сво­его избра­ния они мог­ли осу­ществлять большу́ю часть сво­их долж­ност­ных пол­но­мо­чий, и имен­но эти пол­но­мо­чия назы­ва­лись импе­ри­ем. Тем не менее, ясно, что неко­то­рые из основ­ных функ­ций, свя­зан­ных с импе­ри­ем, не мог­ли долж­ным обра­зом испол­нять­ся, если маги­ст­рат не был упол­но­мо­чен кури­ат­ным зако­ном. Без него пре­тор не мог судить (Cass. Dio XXXIX. 19), кон­сул — созы­вать собра­ние для выбо­ров сво­их пре­ем­ни­ков (Cass. Dio XLI. 43) или празд­но­вать три­умф после победы (Cic. Att. IV. 18. 4[14]). Види­мо, без кури­ат­но­го зако­на кон­сул вооб­ще не имел закон­но­го пра­ва коман­до­вать арми­ей (con­su­li, si le­gem cu­ria­tam non ha­bet, at­tin­ge­re rem mi­li­ta­rem non li­cet[2], Cic. Leg. Agr. II. 12. 30). Одна­ко эти пра­ви­ла мож­но было обой­ти. Дей­ст­ви­тель­но, аграр­ный закон Рул­ла (63 г. до н. э.) спер­ва пред­у­смат­ри­вал, что для упол­но­мо­чен­ных дол­жен быть про­ведён кури­ат­ный закон, но далее пред­пи­сы­вал, что если он и не будет при­нят, его послед­ст­вия для них всё рав­но долж­ны всту­пить в силу (Cic. Ibid. II. 11. 29: quid pos­tea si ea la­ta non erit? . . . tum ii de­cem­vi­ri, in­quit, eodem jure sint quo qui op­ti­ma le­ge[3]). Хоть Цице­рон изо­бра­жа­ет эту ста­тью как нечто чудо­вищ­ное, она вполне мог­ла быть вклю­че­на в любой закон или пле­бис­цит об учреж­де­нии чрез­вы­чай­но­го коман­до­ва­ния. Даже в слу­чае кон­су­ла счи­та­лось, что закон Сул­лы на прак­ти­ке осво­бо­дил его от необ­хо­ди­мо­сти полу­чать кури­ат­ный закон до того, как он воз­гла­вит про­вин­цию и армию. Три­бун­ский запрет поме­шал Аппию Клав­дию, кон­су­лу 54 г. до н. э., про­ве­сти кури­ат­ный закон, но он всё рав­но заявил (Cic. Fam. I. 9. 25), «se, quo­niam ex S. C. pro­vin­ciam ha­be­ret, le­ge Cor­ne­lia im­pe­rium ha­bi­tu­rum quoad ur­bem introis­set»[4]. Закон Сул­лы, оче­вид­но, лишь повто­рил ста­рую док­три­ну [см. Ma­gistra­tus], соглас­но кото­рой маги­ст­ра­ту с импе­ри­ем (cum im­pe­rio) мож­но было вос­пре­пят­ст­во­вать поль­зо­вать­ся вла­стью везде, кро­ме его про­вин­ции, одна­ко он не утра­чи­вал эту власть (на про­тя­же­нии сколь угод­но дол­го­го вре­ме­ни), пока сно­ва не вой­дёт в пре­де­лы город­ских стен. Но посколь­ку закон гла­сил, бук­валь­но, что маги­ст­рат дол­жен быть «с импе­ри­ем (cum im­pe­rio), то, по мне­нию Аппия, тем самым по умол­ча­нию обле­кал его импе­ри­ем. Хоть Цице­рон и счи­та­ет, что если Лен­тул, чьим пре­ем­ни­ком наме­рен стать Аппий, может побо­роть­ся, если поже­ла­ет оспо­рить его при­тя­за­ния, одна­ко явно пола­га­ет, что при­тя­за­ния Аппия име­ют под собой закон­ные осно­ва­ния («ne id qui­dem val­de du­bium est»[5]).


Кон­фликт импе­ри­ев. — Кон­фликт импе­ри­ев, то есть ситу­а­ция, когда два маги­ст­ра­та, выс­ший и низ­ший, дей­ст­ву­ют в одной сфе­ре, регу­ли­ро­вал­ся таки­ми же нор­ма­ми, как и кон­фликт ауспи­ций [см. Ma­gistra­tus]. Когда два маги­ст­ра­та с рав­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми дей­ст­во­ва­ли «дома», их отно­ше­ния регу­ли­ро­вал прин­цип интер­цес­сии [см. Ma­gistra­tus]. Посколь­ку импе­рий за пре­де­ла­ми стен не под­ле­жал интер­цес­сии, здесь при­ме­нял­ся дру­гой прин­цип. Два маги­ст­ра­та с рав­ной вла­стью долж­ны были либо дого­во­рить­ся о том, кто из них коман­ду­ет (Liv. XXII. 30. 4), либо разде­лить меж­ду собой армию (Ibid. 27. 9), либо долж­ны были коман­до­вать пооче­ред­но (Ibid. 27. 6). В любом слу­чае все­гда суще­ст­во­вал маги­ст­рат, кото­ро­му каж­дый сол­дат обя­зан был пови­но­вать­ся без вопро­сов или помех.


Пере­ход к прин­ци­па­ту. — После Вто­рой Пуни­че­ской вой­ны вошло в обы­чай пре­до­став­ле­ние каж­до­му маги­ст­ра­ту опре­де­лён­ной обла­сти, и двой­ное коман­до­ва­ние ста­ло ред­ко­стью. Каж­дый с.997 маги­ст­рат или про­ма­ги­ст­рат с импе­ри­ем теперь имел свою терри­то­ри­аль­ную про­вин­цию и, как пра­ви­ло, обя­зан был не вме­ши­вать­ся в дела сво­их кол­лег и не при­ме­нять свою власть в их обла­стях. Тем не менее, извест­ны слу­чаи, когда рав­ная или выс­шая про­кон­суль­ская власть пре­до­став­ля­лась лицу, отлич­но­му от намест­ни­ка про­вин­ции. Такой без­гра­нич­ный импе­рий (in­fi­ni­tum im­pe­rium), по сло­вам Цице­ро­на (Verr. II. 2. 3. 8; 3. 91. 213), имел Марк Анто­ний, пре­тор 74 г. до н. э., кото­ро­му была пору­че­на борь­ба с пира­та­ми. Пом­пей полу­чил такой же импе­рий с той же целью соглас­но Габи­ни­е­ву зако­ну (67 г. до н. э.). Пом­пей имел «aequ­um im­pe­rium cum pro­con­su­li­bus»[6] (Vell. II. 31) на всей суше на рас­сто­я­нии 50 миль от моря. Позд­нее (в 57 г. до н. э.) Пом­пей сно­ва полу­чил без­гра­нич­ный импе­рий (im­pe­rium in­fi­ni­tum) как кура­тор снаб­же­ния Рима зер­ном, и даже выдви­га­лось (хотя и не про­шло) пред­ло­же­ние вру­чить ему выс­ший импе­рий (majus im­pe­rium) по срав­не­нию с обыч­ны­ми намест­ни­ка­ми (Cic. Att. IV. 1. 7). Такое вер­хов­ное коман­до­ва­ние дей­ст­ви­тель­но было пре­до­став­ле­но про­кон­су­лам Бру­ту и Кас­сию в послед­ние дни рес­пуб­ли­ки. (См. Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 655.)

Общее пра­ви­ло, тре­бо­вав­шее, чтобы маги­ст­рат управ­лял сво­ей про­вин­ци­ей лич­но, тоже было нару­ше­но в инте­ре­сах Пом­пея. С 55 г. до н. э. и до победы Цеза­ря при Илер­де в 49 г. до н. э. Пом­пей являл­ся про­кон­су­лом Испа­нии, но так и не всту­пил в свою про­вин­цию и управ­лял ею через лега­тов, оста­ва­ясь в Риме. В 52 г. до н. э. он одно­вре­мен­но являл­ся и кон­су­лом, и про­кон­су­лом; на сле­дую­щие годы он был спе­ци­аль­но осво­бож­дён от пра­ви­ла, соглас­но кото­ро­му импе­рий про­ма­ги­ст­ра­та пре­кра­щал­ся, когда его обла­да­тель всту­пал в пре­де­лы город­ских стен.

Ещё более важ­ный пре­цедент для систе­мы прин­ци­па­та Пом­пей создал, когда одол­жил Цеза­рю для служ­бы в Гал­лии леги­он, дав­ший при­ся­гу (sac­ra­men­tum) ему само­му. Сол­да­ты, кото­рых он таким обра­зом пере­дал, долж­ны были хра­нить вер­ность Пом­пею, даже когда слу­жи­ли в армии Цеза­ря; а когда сенат потре­бо­вал от обо­их пол­ко­вод­цев отпра­вить по леги­о­ну на вой­ну с пар­фя­на­ми, Пом­пей со сво­ей сто­ро­ны пред­ло­жил тот леги­он, кото­рый нахо­дил­ся в лаге­ре Цеза­ря. Цезарь сра­зу же на это согла­сил­ся.


Про­кон­суль­ский импе­рий (pro­con­su­la­re im­pe­rium) эпо­хи Прин­ци­па­та. — В 27 г. до н. э. сенат пре­до­ста­вил Авгу­сту неко­то­рые про­вин­ции. Он управ­лял ими, как ранее Пом­пей, через лега­тов, обле­чён­ных под­чи­нён­ным про­пре­тор­ским импе­ри­ем (im­pe­rium pro prae­to­re). Импе­ра­тор оста­вал­ся в горо­де, не теряя при этом свой про­кон­суль­ский импе­рий, хотя неяс­но, мог ли он при­ме­нять­ся в самом горо­де. Поми­мо про­кон­суль­ской вла­сти в сво­их про­вин­ци­ях, Август имел без­гра­нич­ный выс­ший импе­рий (in­fi­ni­tum im­pe­rium majus), одно­вре­мен­но с дру­ги­ми про­кон­су­ла­ми в сенат­ских про­вин­ци­ях (Cass. Dio LIII. 32. 5; ср. так­же слу­чай Гер­ма­ни­ка: Tac. Ann. II. 43). Без­гра­нич­ный импе­рий был осо­бен­но удо­бен для коман­до­ва­ния фло­том, кото­рое нахо­ди­лось в руках Авгу­ста. Нако­нец, каж­дый сол­дат в импе­рии при­но­сил при­ся­гу Цеза­рю Авгу­сту (sac­ra­men­tum in ver­ba Cae­sa­ris Augus­ti). Пре­цедент галль­ско­го леги­о­на Пом­пея был рас­про­стра­нён на всю армию: все воен­но­слу­жа­щие были сол­да­та­ми импе­ра­то­ра. Он коман­до­вал ими либо лич­но, либо через сво­их лега­тов, либо на вре­мя пере­да­вал их сво­им кол­ле­гам по про­кон­суль­ско­му импе­рию или про­кон­су­лам сенат­ских про­вин­ций. Гер­ма­ник в Гер­ма­нии и Блез в Афри­ке име­ли неза­ви­си­мый импе­рий, но заим­ст­во­ван­ные вой­ска. Они мог­ли коман­до­вать ими во вре­мя вой­ны, но толь­ко импе­ра­тор назна­чал офи­це­ров, наби­рал сол­дат и уволь­нял их со служ­бы. Если эти пол­но­мо­чия и испол­ня­ло когда-либо дру­гое лицо, то они были деле­ги­ро­ва­ны ему импе­ра­то­ром (Mom­msen Th. Op. cit. S. 848—851).

Импе­ра­тор счи­тал­ся бес­смен­ным пол­ко­вод­цем во гла­ве армии и сохра­нял за собой не толь­ко инсиг­нии, свя­зан­ные с титу­лом im­pe­ra­tor, — лав­ро­вый венок и фас­ции, уви­тые лав­ра­ми, — но и раз­лич­ные пре­ро­га­ти­вы, вос­хо­дя­щие к пре­ро­га­ти­вам рес­пуб­ли­кан­ских пол­ко­вод­цев. Почёт­ная гвар­дия, сопро­вож­дав­шая пол­ко­во­д­ца на войне, охра­ня­ла импе­ра­то­ра в горо­де и ста­ла гар­ни­зо­ном Рима [см. Prae­to­ria­ni]. Пра­во пол­ко­во­д­ца посе­лить уво­лен­ных со служ­бы вете­ра­нов на заво­ё­ван­ных зем­лях (как посту­пил Сци­пи­он в испан­ской Ита­ли­ке: App. Hisp. 38) было интер­пре­ти­ро­ва­но как пра­во импе­ра­то­ра рас­пре­де­лять обще­ст­вен­ную зем­лю (ager pub­li­cus); а пра­во пол­ко­во­д­ца награж­дать сол­дат вспо­мо­га­тель­ных войск рим­ским граж­дан­ст­вом за доб­лест­ную служ­бу (Cic. Balb. 8. 19) пре­вра­ти­лось в пра­во импе­ра­то­ра пре­до­став­лять рим­ское граж­дан­ство по сво­ей воле.

При­ме­ча­тель­но, что, хотя про­кон­суль­ский импе­рий дей­ст­ви­тель­но был, как выра­жа­ет­ся Момм­зен (Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 840), «един­ст­вен­ной опре­де­лён­ной харак­те­ри­сти­кой, абсо­лют­но необ­хо­ди­мой прин­цеп­су и, кро­ме того, доста­точ­ной для фор­ми­ро­ва­ния его долж­но­сти», одна­ко сам Август ни разу не упо­ми­на­ет его в рас­ска­зе о сво­их долж­но­стях и пол­но­мо­чи­ях, сохра­нив­шем­ся на Анкир­ском памят­ни­ке. Назна­че­ние про­вин­ций, несо­мнен­но, нахо­ди­лось в ком­пе­тен­ции сена­та, и теперь счи­та­лось (в про­дол­же­ние тео­рии, выдви­ну­той Аппи­ем Клав­ди­ем), что сенат может и пре­до­став­лять пол­но­мо­чия, необ­хо­ди­мые для управ­ле­ния ими. Офи­ци­аль­ное мол­ча­ние поз­во­ля­ет нам пред­по­ла­гать, что пору­че­ние Авгу­сту опре­де­лён­ных про­вин­ций вме­сте с про­кон­суль­ским импе­ри­ем для управ­ле­ния ими было все­го лишь вопро­сом адми­ни­ст­ра­тив­но­го уре­гу­ли­ро­ва­ния. [См. Prin­ceps.]


Титул «импе­ра­тор» в эпо­ху Рес­пуб­ли­ки. — «Импе­ра­тор» (im­pe­ra­tor), разу­ме­ет­ся, озна­ча­ет «обла­да­тель импе­рия». Поэто­му, стро­го гово­ря, этот титул дол­жен был в рав­ной мере при­ме­нять­ся и «дома» и «на войне». Но с древ­них вре­мён счи­та­лось «неграж­дан­ст­вен­ным», чтобы маги­ст­рат выстав­лял свою власть напо­каз перед сограж­да­на­ми, нахо­дясь дома. Про­зви­ще «Власт­ный» (Im­pe­rio­sus), кото­рое дали Ман­лию, чрез­мер­но пре­воз­но­сив­ше­му свою долж­ность (Liv. VII. 4. 3), свиде­тель­ст­ву­ет о непри­ят­ных ассо­ци­а­ци­ях, свя­зан­ных с этим сло­вом. Поэто­му маги­ст­рат, испол­ня­ю­щий граж­дан­ские функ­ции, нико­гда не при­ни­мал титул импе­ра­то­ра, и это сло­во нико­гда не исполь­зо­ва­лось для его опи­са­ния. С дру­гой сто­ро­ны, в армии «импе­ра­тор» было обыч­ным обра­ще­ни­ем сол­да­та к маги­ст­ра­ту, под коман­до­ва­ни­ем кото­ро­го он слу­жит. Из пас­са­жей Liv. VII. 10. 10 и VII. 16. 5 ясно, что это обра­ще­ние исполь­зо­ва­лось пря­мо с того момен­та, как пол­ко­во­дец высту­пал в поход, а не толь­ко после победы. То же самое сле­ду­ет из рас­ска­за Аппи­а­на (BC. IV. 40) о проскри­би­ро­ван­ном Регине (кото­рый, насколь­ко нам извест­но, нико­гда не одер­жи­вал побед и с.998 не празд­но­вал три­ум­фа); сооб­ща­ет­ся, что один из его преж­них сол­дат узнал его и обра­тил­ся к нему со сло­ва­ми: Ἄπι­θι χαίρων, αὐτοκ­ρά­τορ· τοῦ­το γάρ μοι προ­σή­κει καὶ νῦν κα­λεῖν σε[7].

После победы вой­ско по обы­чаю при­вет­ст­во­ва­ло пол­ко­во­д­ца тор­же­ст­вен­ной аккла­ма­ци­ей. В этом при­вет­ст­вии исполь­зо­ва­лось повсе­днев­ное обра­ще­ние, и воен­но­слу­жа­щие всех чинов кри­ча­ли: «Импе­ра­тор, импе­ра­тор». Эта цере­мо­ния осво­бож­да­ла удо­сто­ен­но­го её пол­ко­во­д­ца от необ­хо­ди­мо­сти скры­вать свой импе­рий и при­сва­и­ва­ла ему этот титул, озву­чен­ный пуб­лич­но. С это­го вре­ме­ни пол­ко­во­дец при­со­еди­нял к сво­е­му име­ни сло­во «импе­ра­тор», и при обра­ще­нии к нему этот титул исполь­зо­ва­ли даже граж­дан­ские лица. В Позд­ней рес­пуб­ли­ке сенат ино­гда сам под­чёр­ки­вал это почёт­ное отли­чие, пред­ла­гая победо­нос­но­му пол­ко­вод­цу при­нять дан­ный титул или санк­ци­о­ни­руя его при­ня­тие. Обыч­но при­ня­тие титу­ла «импе­ра­тор» ста­но­ви­лось пер­вым шагом к при­тя­за­нию на три­умф. Если кто-либо более одно­го раза в жиз­ни одер­жи­вал победы, давав­шие ему пра­во изве­щать весь мир о сво­ём импе­рии, то ино­гда он ука­зы­вал на повто­ре­ние этой поче­сти с помо­щью нареч­но­го обо­рота и име­но­вал себя «импе­ра­тор во вто­рой раз» (im­pe­ra­tor ite­rum) или «импе­ра­тор в тре­тий раз» (im­pe­ra­tor ter). Не вся­кий обла­да­тель импе­рия мог обос­но­ван­но назы­вать себя импе­ра­то­ром, но обрат­ное было стро­го вер­ным: никто не мог назы­вать­ся импе­ра­то­ром, не будучи обле­чён импе­ри­ем. Тако­го обра­ще­ния к себе не мог допу­стить ни один офи­цер, слу­жив­ший под чужим коман­до­ва­ни­ем и не имев­ший соб­ст­вен­ных неза­ви­си­мых ауспи­ций (когда Друз Стар­ший был про­сто лега­том, он отка­зал­ся от него: Cass. Dio LIV. 33. 5), и ни один обла­да­тель это­го титу­ла не мог его сохра­нить после сло­же­ния импе­рия. Для про­кон­су­ла это слу­ча­лось в тот момент, когда он всту­пал в пре­де­лы город­ских стен, если толь­ко его импе­рий не был про­длён на день три­ум­фа реше­ни­ем наро­да [см. Tri­um­phus]. В таком слу­чае про­кон­сул утра­чи­вал импе­ра­тор­ский титул вме­сте с импе­ри­ем по исте­че­нии это­го дня.


Исполь­зо­ва­ние импе­ра­тор­ско­го титу­ла Цеза­рем. — В послед­ние четыр­на­дцать лет сво­ей жиз­ни стар­ший Цезарь все­гда назы­вал себя импе­ра­то­ром. Нет осно­ва­ний пола­гать, что он нару­шил этим какой-то закон. Со дня сво­ей победы над гель­ве­та­ми в 58 г. до н. э. и до смер­ти он был посто­ян­но обле­чён импе­ри­ем, спер­ва как про­кон­сул, затем как кон­сул (48 г. до н. э.), затем как дик­та­тор. Посколь­ку импе­рий не исте­кал, Цеза­рю не было необ­хо­ди­мо­сти отка­зы­вать­ся от это­го титу­ла, хотя сохра­не­ние его в горо­де, несо­мнен­но, вос­при­ни­ма­лось как «неграж­дан­ст­вен­ное» и над­мен­ное поведе­ние. Импе­ра­тор­ский титул сто­ит после име­ни Цеза­ря в офи­ци­аль­ных доку­мен­тах. [См. Prin­ceps.]


Пре­но­мен «Импе­ра­тор». — У Окта­ви­а­на мы встре­ча­ем совер­шен­но новое исполь­зо­ва­ние это­го сло­ва. На тре­тий год суще­ст­во­ва­ния три­ум­ви­ра­та (40 г. до н. э.) он отбро­сил сво­ей пре­но­мен Гай и при­нял вме­сто него сло­во Импе­ра­тор в каче­стве пре­но­ме­на. Наряду с «Мар­ком Анто­ни­ем, сыном Мар­ка» (Mar­cus An­to­nius Mar­ci fi­lius) мы теперь встре­ча­ем «Импе­ра­то­ра Цеза­ря, сына Боже­ст­вен­но­го» (Im­pe­ra­tor Cae­sar Di­vi fi­lius). Момм­зен (Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 767—770) объ­яс­ня­ет эту стран­ную транс­фор­ма­цию весь­ма ори­ги­наль­ным пред­по­ло­же­ни­ем. По его мне­нию, Окта­виан счёл, что титул Импе­ра­тор так слил­ся с име­нем Цезарь, что стал сво­его рода почёт­ным ког­но­ме­ном, как Вели­кий или Афри­кан­ский. Исхо­дя из это­го пред­по­ло­же­ния, сам Окта­виан дол­жен был иметь наслед­ст­вен­ное пра­во на титул сво­его при­ём­но­го отца: а если счи­тать, что Импе­ра­тор — это часть име­ни, то его при жела­нии мож­но было пере­не­сти с места ког­но­ме­на на место пре­но­ме­на, подоб­но тому, как неко­то­рые чле­ны импе­ра­тор­ской семьи исполь­зо­ва­ли в каче­стве пре­но­ме­нов име­на Нерон и Друз. Вне зави­си­мо­сти от того, при­ни­мать ли дан­ное объ­яс­не­ние, не вызы­ва­ет сомне­ний, что Август исполь­зо­вал сло­во Импе­ра­тор как лич­ное имя — ὥσπερ τι κύ­ριον, как пишет Дион Кас­сий (XLIII. 44) об импе­ра­то­рах сво­его вре­ме­ни. Сле­дую­щие три прин­цеп­са не при­ня­ли пре­но­ме­на Импе­ра­тор, но сохра­ни­ли свои изна­чаль­ные пре­но­ме­ны Тибе­рий или Гай. Нерон воз­ро­дил обы­чай Авгу­ста, и после­дую­щие импе­ра­то­ры тоже при­ни­ма­ли этот пре­но­мен, неко­то­рые в допол­не­ние к обыч­но­му, неко­то­рые — вме­сто него.


При­вет­ст­вие в честь полу­че­ния импе­рия (sa­lu­ta­tio pro im­pe­rio). — Хотя не все прин­цеп­сы исполь­зо­ва­ли сло­во Импе­ра­тор как часть сво­его име­ни, но все они обла­да­ли про­кон­суль­ским импе­ри­ем и, таким обра­зом, име­ли пра­во на обра­ще­ние «импе­ра­тор» со сто­ро­ны как сол­дат, так и сена­та. Суще­ст­во­вал обы­чай, соглас­но кото­ро­му в нача­ле каж­до­го прав­ле­ния сенат и сол­да­ты свиде­тель­ст­во­ва­ли о сво­ём при­зна­нии это­го пра­ва в тор­же­ст­вен­ном при­вет­ст­вии, кото­рое точ­но сле­ду­ет пре­цеден­ту при­вет­ст­вия после победы. Иссле­до­ва­ние импе­ра­тор­ских монет при­ве­ло учё­ных (см. Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 782) к выво­ду, что, несмот­ря на огром­ную цере­мо­ни­аль­ную раз­ни­цу этих двух слу­ча­ев, при­вет­ст­вие в честь полу­че­ния импе­рия (pro im­pe­rio) и при­вет­ст­вие после победы юриди­че­ски были совер­шен­но иден­тич­ны, и их счи­та­ли тако­вы­ми все импе­ра­то­ры, ука­зы­вав­шие в спис­ке сво­их поче­стей чис­ло аккла­ма­ций. Таким обра­зом, если рядом с име­нем импе­ра­то­ра сто­ит ука­за­ние «импе­ра­тор в чет­вёр­тый раз» (Imp. IV), то его сле­ду­ет пони­мать так, что эта сум­ма скла­ды­ва­ет­ся из одно­го вос­ше­ст­вия на пре­стол и трёх побед.

Когда сенат таким обра­зом про­воз­гла­шал кого-то импе­ра­то­ром, это было тор­же­ст­вен­ным заяв­ле­ни­ем, что сена­то­ры либо пре­до­став­ля­ют ему (что было их пра­вом) про­кон­суль­ский импе­рий, либо без­услов­но при­зна­ют, что он уже им обле­чён. Вполне есте­ствен­но, что это при­вет­ст­вие сена­та счи­та­лось «днём импе­рия» (dies im­pe­rii) — днём, с кото­ро­го импе­ра­тор отсчи­ты­вал нача­ло сво­его прав­ле­ния. В прото­ко­ле свя­щен­ной кол­ле­гии арваль­ских бра­тьев мы встре­ча­ем празд­но­ва­ние «ob diem im­pe­rii [Vi­tel­lii] . . . Ger­ma­ni­ci quod xiii. Kal. Mai. sta­tu­tum est»[8], и эта дата согла­су­ет­ся с тем днём, когда сенат узнал о пора­же­нии и смер­ти Ото­на и про­го­ло­со­вал за обыч­ные поче­сти для его пре­ем­ни­ка (Hen­zen W. Ac­ta frat­rum Ar­va­lium quae su­per­sunt. Be­ro­li­ni, 1874. P. xciv; Tac. Hist. II. 55; Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 842). В слу­чае Кали­гу­лы «день импе­рия» опре­де­лён ещё более точ­но. 18 мар­та про­во­ди­лось празд­но­ва­ние, «quod hoc die C. Cae­sar Augus­tus Ger­ma­ni­cus a se­na­tu Im­pe­ra­tor ap­pel­la­tus est»[9] (Hen­zen W. Op. cit. xliii).

Ина­че обсто­ит дело в слу­ча­ях, когда сол­да­ты при­вет­ст­ву­ют таким обра­зом чело­ве­ка, не обла­даю­ще­го импе­ри­ем, кото­рый мог бы послу­жить закон­ным осно­ва­ни­ем для это­го. Рес­пуб­ли­кан­ские пре­цеден­ты дока­зы­ва­ют, что не все­гда это сле­ду­ет рас­це­ни­вать как мятеж. В седь­мой год Вто­рой Пуни­че­ской вой­ны, после пора­же­ния и гибе­ли Пуб­лия и Гнея Сци­пи­о­нов, остат­ки рим­ской армии при­зна­ли сво­им коман­ди­ром всад­ни­ка с.999 по име­ни Мар­ций, кото­рый спас их из опас­но­го поло­же­ния. Когда Мар­ций отпра­вил сена­ту доне­се­ние об этих собы­ти­ях (Liv. XXVI. 2), то назвал себя в нём про­пре­то­ром (pro prae­to­re), счи­тая, что фак­ти­че­ски при­об­рёл импе­рий, необ­хо­ди­мый, чтобы обос­но­вать его коман­до­ва­ние вой­ска­ми. Посколь­ку он назы­вал себя про­пре­то­ром, сол­да­ты, несо­мнен­но, обра­ща­лись к нему как к импе­ра­то­ру, обо­зна­чая таким обра­зом своё наме­ре­ние отно­сить­ся к нему как к сво­е­му закон­но­му коман­ди­ру. Об этом же свиде­тель­ст­ву­ет рас­сказ о пер­вой встре­че Сул­лы и Пом­пея. Пом­пей по сво­ей воле набрал в Пицене вой­ско, успеш­но вос­пре­пят­ст­во­вал высту­пив­шим про­тив него силам про­тив­ни­ка и соеди­нил­ся с Сул­лой. Когда они встре­ти­лись, Пом­пей, разу­ме­ет­ся, назвал победо­нос­но­го про­кон­су­ла импе­ра­то­ром; Сул­ла в ответ исполь­зо­вал тот же самый титул, при­зна­вая тем самым, что Пом­пей — не про­сто его офи­цер, но обла­да­ет неза­ви­си­мым коман­до­ва­ни­ем. В обо­их слу­ча­ях де-факто импе­рий при­ни­мал­ся без вся­ких пополз­но­ве­ний к вос­ста­нию про­тив закон­ной вла­сти, но ввиду объ­ек­тив­ной необ­хо­ди­мо­сти и с наме­ре­ни­ем впо­след­ст­вии долж­ным обра­зом его рати­фи­ци­ро­вать. Сход­ным обра­зом в эпо­ху Прин­ци­па­та вой­ска, остав­ши­е­ся без коман­до­ва­ния после смер­ти глав­но­ко­ман­дую­ще­го, мог­ли — без соблюде­ния про­цеду­ры, но и без гру­бо­го нару­ше­ния кон­сти­ту­ци­он­но­го поряд­ка, — доб­ро­воль­но пред­ло­жить свою вер­ность ново­му коман­ди­ру. Так посту­пи­ли пре­то­ри­ан­цы в отно­ше­нии Клав­дия после убий­ства Кали­гу­лы. В усло­ви­ях, когда реаль­ная власть сена­та силь­но ослаб­ла, ему оста­ва­лось толь­ко утвер­дить выбор сол­дат. Их ини­ци­а­ти­ва была тем более обос­но­ва­на в слу­ча­ях, когда избран­ное лицо (как, напри­мер, Нерон) уже обла­да­ло про­кон­суль­ским импе­ри­ем как кол­ле­га сво­его пред­ше­ст­вен­ни­ка. В этом слу­чае его про­воз­гла­ше­ние импе­ра­то­ром не вклю­ча­лось в пере­чень его аккла­ма­ций (Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 1155). Одна­ко в общем сол­да­ты, про­воз­гла­шая кого-то импе­ра­то­ром, нару­ша­ли вер­ность преж­не­му импе­ра­то­ру. Здесь тоже мож­но при­ве­сти парал­лель из более ран­не­го вре­ме­ни — рас­сказ Ливия (VII. 39) о сол­дат­ском мяте­же во вре­мя Сам­нит­ской вой­ны. Мятеж­ни­ки схва­ти­ли отстав­но­го офи­це­ра по име­ни Квинк­ций и пред­ло­жи­ли ему выбор: импе­рий и поче­сти (im­pe­rium et ho­no­rem) или смерть. Тот вынуж­ден был под­чи­нить­ся; его тут же про­воз­гла­си­ли импе­ра­то­ром и доста­ви­ли в лагерь. Точ­но так же, напри­мер, когда гер­ман­ская армия про­воз­гла­си­ла импе­ра­то­ром сво­его лега­та Вител­лия, это ста­ло нача­лом вос­ста­ния и граж­дан­ской вой­ны. Про­кон­суль­ский импе­рий при этом при­пи­сы­вал­ся тому, кто не толь­ко им ещё не обла­дал, но мог бы полу­чить его, толь­ко заняв место сво­его закон­но­го коман­ди­ра. Сол­да­ты же таким обра­зом заяв­ля­ли, что наме­ре­ны вопло­тить в жизнь эти при­тя­за­ния, в том чис­ле и воен­ны­ми сред­ства­ми.

Вител­лий, как мы уже виде­ли, отсчи­ты­вал нача­ло сво­его прав­ле­ния не с этой пер­вой аккла­ма­ции, но со дня, когда сенат при­знал его власть. Несо­мнен­но, счи­та­лось более пра­виль­ным и скром­ным поведе­ние импе­ра­то­ра, кото­рый игно­ри­ро­вал неза­кон­ное нача­ло сво­его прав­ле­ния и воз­во­дил свою власть к тому момен­ту, когда она была закон­но ему пре­до­став­ле­на. Но в ходу был и дру­гой под­ход. С того момен­та, как пре­тен­ден­та кто-либо про­воз­гла­шал импе­ра­то­ром, он при­тя­зал на обла­да­ние маги­ст­рат­ски­ми пол­но­мо­чи­я­ми, слу­жив­ши­ми осно­вой для это­го титу­ла. Если эти при­тя­за­ния позд­нее вопло­ща­лись в жизнь, он мог, не слиш­ком нару­шая пра­ви­ла при­ли­чия, счи­тать, что они полу­чи­ли одоб­ре­ние зад­ним чис­лом, и отсчи­ты­вать свою власть с момен­та заяв­ле­ния этих при­тя­за­ний. Так, сооб­ща­ет­ся (Suet. Vesp. 6), что Вес­па­си­ан счи­тал сво­им днём импе­рия (dies im­pe­rii) тот день (1 июля), когда его впер­вые про­воз­гла­си­ли импе­ра­то­ром еги­пет­ские леги­о­ны, хотя на про­тя­же­нии ещё несколь­ких меся­цев сенат и рим­ский народ нахо­ди­лись под кон­тро­лем его сопер­ни­ков.


Исто­рия титу­ла в эпо­ху прин­ци­па­та. — Чрез­вы­чай­ная важ­ность про­кон­суль­ско­го импе­рия и свя­зан­ных с ним функ­ций при­ба­ви­ла блес­ка про­из­вод­но­му от него име­ни Импе­ра­тор. Его мог носить не толь­ко пра­вя­щий прин­цепс, но и дру­гие лица. Кол­ле­ги импе­ра­то­ра после победы мог­ли при­ни­мать тор­же­ст­вен­ные аккла­ма­ции и почёт­ный титул. Тацит сооб­ща­ет (Ann. I. 3), что Август «pri­vig­nos im­pe­ra­to­riis no­mi­ni­bus auxit»[10], и далее (II. 26), что Друз Млад­ший «non­ni­si apud Ger­ma­nos as­se­qui no­men im­pe­ra­to­ris et de­por­ta­re lau­ream pos­se»[11]. Этот титул часто встре­ча­ет­ся на их моне­тах, а ино­гда исполь­зо­вал­ся для их опи­са­ния (Tac. Ann. II. 17. 2; III. 12. 4). Ясно так­же, что в повсе­днев­ных обра­ще­ни­ях сол­да­ты исполь­зо­ва­ли титул «импе­ра­тор» не толь­ко по отно­ше­нию к прин­цеп­су, но и по отно­ше­нию к его кол­ле­гам. Вел­лей сооб­ща­ет (II. 104), что когда Август при­слал Тибе­рия при­нять коман­до­ва­ние арми­ей в Пан­но­нии, сол­да­ты, ранее слу­жив­шие под его коман­до­ва­ни­ем, стол­пи­лись вокруг него, вос­кли­цая: «Vi­de­mus te, Im­pe­ra­tor, sal­vum re­ce­pi­mus… ego te­cum, Im­pe­ra­tor, in Ar­me­nia…»[12] и т. п. Так же, веро­ят­но, обсто­я­ло дело с сенат­ски­ми про­кон­су­ла­ми Афри­ки. Вряд ли сол­да­ты мог­ли бы пуб­лич­но при­вет­ст­во­вать Бле­за как импе­ра­то­ра после победы над Так­фа­ри­на­том (Tac. Ann. III. 74), если бы не при­вык­ли назы­вать его так лич­но. Ко вре­ме­нам Доми­ци­а­на это сло­во ста­ло настоль­ко харак­тер­ным сим­во­лом выс­шей вла­сти, что один несчаст­ный сена­тор был каз­нён за то, что гла­ша­тай, ого­во­рив­шись, назвал его импе­ра­то­ром вме­сто кон­су­ла. Посте­пен­но про­кон­суль­ские и воен­ные ассо­ци­а­ции, свя­зан­ные со сло­ва­ми «импе­рий» и «импе­ра­тор», исче­за­ют. В работах юри­стов II в. н. э. выра­же­ния «импе­рий» и «импе­ра­тор­ская власть» (im­pe­ra­to­ria po­tes­tas) обо­зна­ча­ют всю сово­куп­ность пол­но­мо­чий, пре­до­став­лен­ных гла­ве государ­ства (Mom­msen Th. Op. cit. Bd. 2. S. 877, Anm. 1). «Импе­ра­тор» ста­но­вит­ся титу­лом выс­ше­го маги­ст­ра­та и в зна­чи­тель­ной мере заме­ща­ет титул «прин­цепс», кото­рый избрал для себя Август.

Дж. Л. Стра­чан-Дэвид­сон (J. L. Stra­chan Da­vid­son),
магистр искусств, член сове­та и пре­по­да­ва­тель кол­ле­джа Бэл­лиол, Окс­форд

См. также:
ИМПЕРИЙ (Смит. Словарь греческих и римских древностей, 2-е изд.)
ИМПЕРИЙ (Словарь античности)

  • ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИЦЫ

  • [1]Здесь и далее пер. В. О. Горен­штей­на.
  • [2]Кон­су­лу, без про­веде­ния кури­ат­но­го зако­на, нель­зя началь­ст­во­вать над вой­ском (здесь и далее пер. В. О. Горен­штей­на).
  • [3]Что же про­изой­дет, если этот закон не будет издан? . . . «Тогда эти децем­ви­ры, — гово­рит он, — долж­ны обла­дать таки­ми же пра­ва­ми, каки­ми обла­да­ют долж­ност­ные лица, избран­ные с соблюде­ни­ем всех зако­нов».
  • [4]Что, полу­чив намест­ни­че­ство на осно­ва­нии поста­нов­ле­ния сена­та, по Кор­не­ли­е­ву зако­ну, будет обла­дать воен­ной вла­стью, пока не вой­дет в Рим.
  • [5]Не вызы­ва­ет боль­ших сомне­ний.
  • [6]Импе­рий, рав­ный с про­кон­су­ла­ми.
  • [7]Иди себе спо­кой­но, импе­ра­тор, ибо мне при­ли­че­ст­ву­ет и теперь так тебя назы­вать (пер. Е. Г. Кага­ро­ва).
  • [8]В честь дня импе­рия [Вител­лия]. . . Гер­ма­ни­ка, пото­му что он пре­до­став­лен за 13 дней до май­ских календ.
  • [9]Пото­му что в этот день сенат про­воз­гла­сил Гая Цеза­ря Авгу­ста Гер­ма­ни­ка импе­ра­то­ром.
  • [10]Сво­их пасын­ков он наде­лил импе­ра­тор­ским титу­лом (здесь и далее пер. А. С. Бобо­ви­ча).
  • [11]Толь­ко в Гер­ма­нии может полу­чить импе­ра­тор­ский титул и лав­ро­вый венок.
  • [12]«Тебя ли мы видим, импе­ра­тор!», «Тебя ли встре­ти­ли невреди­мо­го?» «Я был с тобою, импе­ра­тор, в Арме­нии!» (пер. А. И. Неми­ров­ско­го).
  • [13]Кон­цеп­ция Момм­зе­на о том, что после Сул­лы кон­су­лы не име­ли пра­ва выез­жать в про­вин­цию до окон­ча­ния года сво­ей долж­но­сти, сего­дня счи­та­ет­ся опро­верг­ну­той. См. Balsdon J. P. V. D. Con­su­lar pro­vin­ces un­der the la­te Re­pub­lic // JRS. Vol. 29. 1939. P. 57—73, 167—183.
  • [14]Ссыл­ка постав­ле­на пред­по­ло­жи­тель­но. В ори­ги­на­ле ссыл­ка с ошиб­кой: Cic. Att. IV. 16. 12.

  • William Smith. A Dictionary of Greek and Roman Antiquities, т. I, London, 1890, с. 995—999.
    © 2018 г. Пере­вод О. В. Люби­мо­вой.
    См. по теме: ДОНАЦИЯ • ЗАБОТА • ЭДИКТАЛЫ • ЭКДИК •
    ИЛЛЮСТРАЦИИ
    (если картинка не соотв. статье, пожалуйста, выделите ее название и нажмите Ctrl+Enter)
    1. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Статуя Августа из Прима-Порты.
    Мрамор.
    Последняя четв. I в. до н. э.
    Рим, Ватиканские музеи, Музей Кьярамонти, Новое крыло, 14.
    2. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Конная статуя Марка Аврелия.
    Бронза.
    160—170-е гг.
    Рим, Капитолийские музеи, Дворец консерваторов, Экседра Марка Аврелия.
    3. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Статуя Адриана в образе Арея.
    Мрамор.
    Время Адриана.
    Рим, Капитолийские музеи, Новый дворец, Большой зал.
    4. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Статуя Адриана.
    Мрамор.
    1-я пол. II в.
    Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж.
    5. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Бюст Августа.
    Мрамор.
    30-е гг. до н. э.
    Рим, Капитолийские музеи, Новый дворец, Зал императоров.
    6. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Голова Константина.
    Мрамор.
    Ок. 325 г.
    Рим, Капитолийские музеи, Дворец консерваторов, Внутренний двор.
    7. ГЛИПТИКА. Рим.
    «Камея Тиберия» (т. н. «Большая камея Франции»).
    Пятислойный сардоникс. Ок. 23 г. н. э.
    Париж, Национальная библиотека Франции, Кабинет медалей.
    8. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Статуя Августа из Прима-Порты.
    Мрамор.
    Ок. 20—17 гг. до н. э.
    Рим, Ватиканские музеи, Музей Кьярамонти, Новое крыло, 14.
    9. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Бюст Веспасиана.
    Мрамор.
    Ок. 70 г.
    Флоренция, Галерея Уффици.
    10. СКУЛЬПТУРА. Рим.
    Голова Нерона.
    Мрамор.
    50-е гг. н. э.
    Рим, Палатинский музей.
    МОНЕТЫ
    (если картинка не соотв. статье, пожалуйста, выделите ее название и нажмите Ctrl+Enter)
    1. ? Дупондий, бронза
    Гальба
    Антиохия, 68—69 гг.
    АВЕРС: Голова императора Гальбы в лавровом венке вправо, вокруг IM SER SVL GALBA CAE (Император Сервий Сульпиций Гальба Цезарь)
    РЕВЕРС: EΠI MOYKIANOY ANTIOXEΩN ET ZIP (При Муциане, 117 антиохийский год) в шесть строк в лавровом венке из восьми листьев
    ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА