LEGÁTUS (ЛЕГА́Т). Лега­тов мож­но разде­лить на три типа: 1. Лега­ты или послы, направ­лен­ные в Рим ино­зем­ны­ми наро­да­ми. 2. Лега­ты или послы, направ­лен­ные Римом к ино­зем­ным наро­дам. 3. Лега­ты, сопро­вож­дав­шие рим­ских пол­ко­вод­цев на вой­ну или про­кон­су­лов и пре­то­ров в про­вин­ции.

I. Откуда бы ни при­бы­ли в Рим ино­зем­ные послы, они долж­ны были явить­ся в храм Сатур­на и запи­сать свои име­на у кве­сто­ров, что Плу­тарх (Quaest. Rom. p. 275, b) объ­яс­ня­ет как пере­жи­ток древ­ней тра­ди­ции; ибо преж­де, гово­рит он, кве­сто­ры ода­ри­ва­ли всех послов подар­ка­ми, кото­рые назы­ва­лись lau­tia, а если какой-либо посол заболе­вал в Риме, то о нем забо­ти­лись кве­сто­ры, кото­рые в слу­чае его смер­ти долж­ны были так­же опла­тить рас­хо­ды на его похо­ро­ны из государ­ст­вен­ной каз­ны. Когда впо­след­ст­вии чис­ло ино­зем­ных послов уве­ли­чи­лось соот­вет­ст­вен­но рас­ши­ре­нию государ­ства, преж­ний госте­при­им­ный обы­чай свел­ся к про­стой фор­маль­но­сти, к реги­ст­ра­ции име­ни у государ­ст­вен­ных каз­на­че­ев. Преж­де, чем вой­ти в город, ино­зем­ные послы, види­мо, обя­за­ны были пред­у­предить о том, от како­го наро­да и с какой целью они при­бы­ли, ибо упо­мя­ну­то несколь­ко слу­ча­ев, когда послам было запре­ще­но вой­ти в город, осо­бен­но в слу­чае вой­ны меж­ду Римом и государ­ст­вом, из кото­ро­го они яви­лись. (Liv. XXX. 21, XLII. 36, XLV. 22). В таких слу­ча­ях либо послов вооб­ще не заслу­ши­ва­ли и они долж­ны были поки­нуть Ита­лию (Liv. XLII. 36), либо сенат давал им ауди­ен­цию (se­na­tus le­ga­tis da­tur) вне горо­да, в хра­ме Бел­ло­ны (Liv. l. c.; XXX. 21). Оче­вид­но, это был знак недо­ве­рия, но с посла­ми тем не менее обра­ща­лись как с государ­ст­вен­ны­ми гостя­ми, и для их при­е­ма ино­гда исполь­зо­ва­ли некую обще­ст­вен­ную вил­лу вне горо­да. Но в дру­гих слу­ча­ях, — осо­бен­но если послы были выдаю­щи­ми­ся лица­ми, как сын Маси­нис­сы (Liv. XLV. 13) или если они с.678 при­бы­ва­ли от союз­ни­ка рим­ско­го наро­да, — как толь­ко в Рим посту­па­ло сооб­ще­ние о высад­ке ино­зем­ных послов на берег Ита­лии, сенат отправ­лял одно­го из млад­ших маги­ст­ра­тов или кон­суль­ско­го лега­та, чтобы встре­тить их и про­во­дить в город за государ­ст­вен­ный счет. Когда пре­тор или кон­сул вво­дил послов в сенат, они сна­ча­ла объ­яс­ня­ли то, о чем долж­ны были ска­зать, а затем пре­тор пред­ла­гал сена­то­рам зада­вать вопро­сы послам (Liv. XXX. 22). Это часто про­ис­хо­ди­ло таким спо­со­бом (осо­бен­но если послы при­бы­ли из государ­ства, с кото­рым Рим нахо­дил­ся в состо­я­нии вой­ны), кото­рый боль­ше напо­ми­нал пере­крест­ный допрос свиде­те­ля в суде, чем рас­спро­сы ради более ясно­го пони­ма­ния вне­сен­но­го пред­ло­же­ния (Liv. l. c. с при­ме­ча­ни­ем Гро­но­ва). Все дело велось через пере­вод­чи­ков и на латин­ском язы­ке [INTERPRES]. Вале­рий Мак­сим (II. 2 § 3) утвер­жда­ет, что гре­че­ский ритор Молон, учи­тель Цице­ро­на, был пер­вым ино­зем­цем, обра­тив­шим­ся к рим­ско­му сена­ту на сво­ем род­ном язы­ке. После тако­го допро­са послам пред­ла­га­ли поки­нуть зда­ние сена­та, кото­рый теперь начи­нал обсуж­дать пред­став­лен­ное им дело. Пре­тор сооб­щал послам о резуль­та­те (Liv. VIII. 1). В неко­то­рых слу­ча­ях послы не толь­ко полу­ча­ли бога­тые подар­ки при отъ­езде, но по при­ка­за­нию сена­та и за государ­ст­вен­ный счет их сопро­вож­дал маги­ст­рат до гра­ниц Ита­лии и даже даль­ше (Liv. XLV. 14). Зако­ном Габи­ния было уста­нов­ле­но, что с пер­во­го фев­ра­ля по пер­вое мар­та сенат дол­жен каж­дый день при­ни­мать ино­зем­ных послов (Cic. ad Quint. Frat. II. 11, 12, ad Fam. I. 4). В Риме, как изо­бра­жа­ет Варрон (De Ling. Lat. V. 155, Mül­ler), суще­ст­во­ва­ло место спра­ва от зда­ния сена­та, назы­вав­ше­е­ся Гре­ко­стас (Grae­cos­ta­sis), где ино­зем­ные послы ожи­да­ли.

На всем про­тя­же­нии сво­его суще­ст­во­ва­ния рим­ляне счи­та­ли любых послов, откуда бы они ни при­бы­ли, свя­щен­ны­ми и непри­кос­но­вен­ны­ми (Cic. c. Verr. I. 33; Dio­nys. Hal. Ant. Rom. XI. 25; Tac. Ann. I. 42; Liv. XXI. 10; Dig. 50. tit. 7. s. 17).

II. Послов (le­ga­ti) к ино­зем­ным наро­дам от име­ни рим­ско­го государ­ства все­гда отправ­лял сенат (Cic. c. Va­tin. 15); и назна­че­ние на эту долж­ность счи­та­лось вели­кой честью, кото­рая пре­до­став­ля­лась толь­ко лицам высо­ко­го зва­ния или поло­же­ния; ибо рим­ский посол, соглас­но Дио­ну Кас­сию, имел пол­но­мо­чия (ἐξου­σία καὶ δύ­ναμις) маги­ст­ра­та и свя­щен­ные свой­ства жре­ца. Если рим­ля­нин, выпол­ня­ю­щий посоль­скую мис­сию, уми­рал или был убит, в память о нем рес­пуб­ли­ка воз­дви­га­ла государ­ст­вен­ную гроб­ни­цу и ста­тую на Рострах (Liv. IV. 17; Cic. Phi­lip. IX. 2). Дорож­ные рас­хо­ды посла, конеч­но, опла­чи­ва­лись государ­ст­вом; а когда он путе­ше­ст­во­вал через про­вин­цию, ее жите­ли долж­ны были обес­пе­чи­вать его всем, что он поже­ла­ет.

III. К третье­му клас­су лега­тов, кото­рых нель­зя назвать посла­ми, отно­си­лись лица, сопро­вож­дав­шие рим­ских вое­на­чаль­ни­ков в похо­дах, а позд­нее — так­же намест­ни­ков про­вин­ций. Лега­ты, слу­жа­щие в рим­ских арми­ях под коман­до­ва­ни­ем кон­су­лов, упо­ми­на­ют­ся наряду с три­бу­на­ми в очень ран­ний пери­од (Liv. II. 59, IV. 17). Эти лега­ты назна­ча­лись (le­ga­ban­tur) кон­су­лом или дик­та­то­ром, под нача­лом кото­рых они слу­жи­ли (Sal­lust. Jug. 28; Cic. ad Att. XV. 11, ad Fam. VI. 6, pro Leg. Ma­nil. 19), но одоб­ре­ние сена­та (se­na­tus­con­sul­tum) было необ­хо­ди­мым усло­ви­ем, без кото­ро­го никто не мог закон­но счи­тать­ся лега­том (Cic. c. Va­tin. l. c., pro Sext. 14); а судя по сло­вам Ливия (XLIII. 1; ср. XLIV. 18), пред­став­ля­ет­ся, что маги­ст­ра­ты (кон­сул, пре­тор, дик­та­тор) не назна­ча­ли лега­тов, пока поста­нов­ле­ние сена­та не дава­ло им пра­во на это. Лица, назна­чае­мые на эту долж­ность, обыч­но обла­да­ли боль­ши­ми воен­ны­ми талан­та­ми и обя­за­ны были пода­вать совет и помощь сво­им коман­ди­рам во всех их начи­на­ни­ях и дей­ст­во­вать от их лица как в граж­дан­ских, так и в воен­ных делах (Var­ro, de Ling. Lat. V. 87, Mül­ler). Таким обра­зом, лега­та­ми все­гда были люди, кото­рым кон­сул ока­зы­вал боль­шое дове­рие, часто — его дру­зья или род­ст­вен­ни­ки; но они не обла­да­ли вла­стью, неза­ви­си­мой от коман­до­ва­ния сво­его пол­ко­во­д­ца (Caes. de Bell. Civ. II. 17, III. 51; Ap­pian, de Bell. Civ. I. 38). Их чис­ло зави­се­ло от мас­шта­бов или важ­но­сти вой­ны или от раз­ме­ра про­вин­ции; три — это самое малое извест­ное нам чис­ло, но Пом­пей, нахо­дясь в Азии, имел пят­на­дцать лега­тов. Когда кон­су­лы отсут­ст­во­ва­ли в армии или когда про­кон­сул покидал про­вин­цию, лега­ты или один из них зани­мал его место и тогда полу­чал инсиг­нии и пол­но­мо­чия сво­его коман­ди­ра. В этом слу­чае он назы­вал­ся легат про­пре­тор (Liv. XXIX. 9; Ly­dus, de Ma­gistr. III. 3; Caes. de Bell. Gall. I. 21), поэто­му ино­гда мы видим, что чело­век управ­лял про­вин­ци­ей как легат, без упо­ми­на­ния про­кон­су­ла, чьим намест­ни­ком он был (Sal­lust. Cat. 42). В позд­ней рес­пуб­ли­ке кон­сул ино­гда вел вой­ну или про­кон­сул управ­лял про­вин­ци­ей через лега­тов, а сам оста­вал­ся в Риме или зани­мал­ся каки­ми-либо более неот­лож­ны­ми дела­ми.

Когда в пери­од импе­рии про­вин­ции были разде­ле­ны [PRO­VIN­CIA], то про­вин­ци­я­ми рим­ско­го наро­да управ­ля­ли лица, ранее зани­мав­шие долж­но­сти кон­су­ла или пре­то­ра, и пер­вых все­гда сопро­вож­да­ли три лега­та, а вто­рых — один (Dion Cass. LIII. 13; Dig. 1. tit. 16). Про­вин­ци­я­ми импе­ра­то­ра, кото­рый сам был про­кон­су­лом, управ­ля­ли лица, назна­чен­ные самим импе­ра­то­ром, ранее зани­мав­шие долж­но­сти кон­су­ла или пре­то­ра или как мини­мум являв­ши­е­ся сена­то­ра­ми. Эти намест­ни­ки импе­ра­то­ра назы­ва­лись лега­ты про­пре­то­ры Авгу­ста (le­ga­ti Augus­ti pro prae­to­re), пре­тор­ские лега­ты (le­ga­ti prae­to­rii), кон­су­ляр­ные лега­ты (le­ga­ti con­su­la­res) или про­сто лега­ты, и они, подоб­но намест­ни­кам про­вин­ций рим­ско­го наро­да, име­ли одно­го или трех лега­тов в каче­стве помощ­ни­ков (Stra­bo, III p. 352; ср. Dig. 1. tit. 18. s. 7; Tac. Ann. XII. 59, Ag­ri­col. c. 7; Span­heim, de Usu et praest. Nu­mism. II p. 595).

В позд­ней рес­пуб­ли­ке сена­то­ры име­ли обык­но­ве­ние полу­чать от сена­та раз­ре­ше­ние путе­ше­ст­во­вать по какой-либо про­вин­ции или нахо­дить­ся в ней за счет про­вин­ци­а­лов про­сто с целью веде­ния сво­их лич­ных дел. Не суще­ст­во­ва­ло огра­ни­че­ния сро­ка, в тече­ние кото­ро­го сена­то­рам доз­во­ля­лась эта при­ви­ле­гия, ложив­ша­я­ся тяже­лым бре­ме­нем на про­вин­ци­а­лов. Такое пре­бы­ва­ние в про­вин­ции назы­ва­лось «сво­бод­ное легат­ство (le­ga­tio li­be­ra), ибо лица, поз­во­ляв­шие его себе, име­ли все при­ви­ле­гии государ­ст­вен­ных лега­тов, но не испол­ня­ли ника­ких обя­зан­но­стей. Во вре­ме­на Цице­ро­на при­ви­ле­ги­ей с.679 сво­бод­но­го легат­ства зло­употреб­ля­ли в огром­ных мас­шта­бах. Поэто­му в свое кон­суль­ство Цице­рон попы­тал­ся поло­жить ему конец, но из-за про­ти­во­дей­ст­вия три­бу­на сумел толь­ко огра­ни­чить его про­дол­жи­тель­ность одним годом (Cic. de Leg. III. 8, de Leg. Agr. I. 3, pro Flacc. 34, Phi­lip. I. 2). Впо­след­ст­вии Юлий Цезарь про­длил срок, в тече­ние кото­ро­го сена­тор имел пра­во на сво­бод­ное легат­ство, до пяти лет (Cic. ad Att. XV. 11), и этот закон Цеза­ря (Lex Julia), види­мо, оста­вал­ся в силе очень дол­гое вре­мя (Suet. Ti­ber. 31; Dig. 50. tit. 7. s. 14).