Бази­ли­ка Пав­ла (Ba­si­li­ca Paul­li) (рис. 39) — во все вре­ме­на одно из самых зна­ме­ни­тых зда­ний Древ­не­го Рима, рас­по­ло­жен­ное на пере­крёст­ке Арги­ле­та со Свя­щен­ной доро­гой, сим­мет­рич­но Юли­е­вой бази­ли­ке на про­ти­во­по­лож­ной сто­роне с.55 Рим­ско­го фору­ма, но фор­маль­но в IV рай­оне (Not.). В ходе зон­ди­ро­ва­ния про­стран­ства под полом бази­ли­ки обна­ру­жи­лись остат­ки двух более ран­них бази­лик, но самая ран­няя из них, упо­мя­ну­тая Плав­том (Curc. 472), долж­на была сто­ять к восто­ку от Кло­аки, ибо назва­на после свя­ти­ли­ща Кло­аки­ны в пере­чис­ле­нии с запа­да на восток. Она не име­ла назва­ния и, види­мо, была постро­е­на меж­ду 210 г. до н. э., когда пожар опу­сто­шил этот рай­он, а бази­лик ещё не суще­ст­во­ва­ло (Liv. XXVI. 27. 2—5), и рекон­струк­ци­ей Новых лавок в 193 г. до н. э. пле­бей­ски­ми эди­ла­ми Мар­ком Юни­ем Бру­том и Луци­ем Оппи­ем Сали­на­то­ром (Liv. XXXV. 23. 7; Fest. 258 L), ибо у Плав­та она не отде­ле­на от фору­ма рядом лавок. В 179 г. до н. э. цен­зор Марк Фуль­вий Ноби­ли­ор заклю­чил кон­тракт на стро­и­тель­ство бази­ли­ки «поза­ди новых меняль­ных лавок» (post ar­gen­ta­rias no­vas, Liv. XL. 51. 5), и к это­му вре­ме­ни Кло­аку уже, види­мо, отве­ли из так назы­вае­мо­го «Мёрт­во­го рука­ва» (Brac­cio Mor­to), про­хо­дя­ще­го под фун­да­мен­том бази­ли­ки, в канал, оги­баю­щий её запад­ный конец, тогда как «Мёрт­вый рукав» был покрыт кров­лей и погре­бён. В 1946—1948 гг. была рас­ко­па­на часть сте­ны фун­да­мен­та этой бази­ли­ки из туфа грот­та оску­ра с осно­ва­ни­я­ми двух колонн и частью третьей, а так­же неболь­шие фраг­мен­ты наполь­но­го покры­тия из туфа. Диа­метр колонн состав­лял 1,1 м, а рас­сто­я­ния меж­ду ними — 4,93—4,95 м, сле­до­ва­тель­но, над­зем­ная часть была цели­ком постро­е­на из дере­ва. Эта сте­на про­хо­дит парал­лель­но север­ной линии колонн нефа бази­ли­ки импе­ра­тор­ско­го вре­ме­ни, при­мер­но на пол­мет­ра южнее. Най­де­на так­же парал­лель­ная ей и про­хо­дя­щая при­мер­но в 2 м к югу малень­кая сек­ция вто­рой, более тон­кой сте­ны фун­да­мен­та из тако­го же туфа, но дру­гой кон­струк­ции. В чис­ле дру­гих нахо­док была арха­и­че­ская цистер­на с купо­лом в фор­ме улья, наме­рен­но запол­нен­ная бло­ка­ми кап­пел­лач­чо. Пол­но­стью рекон­струи­ро­вать бази­ли­ку по таким остат­кам невоз­мож­но, но ясно, что она име­ла лёг­кую и откры­тую архи­тек­ту­ру, напо­до­бие ран­них бази­лик Косы и Ардеи. Позд­нее эти остат­ки были засы­па­ны, но их место­по­ло­же­ние отме­че­но на суще­ст­ву­ю­щем наполь­ном покры­тии.

В ходе того же иссле­до­ва­ния был обна­ру­жен вто­рой фун­да­мент, парал­лель­ный запад­ной колон­на­де бази­ли­ки импе­ра­тор­ско­го вре­ме­ни; он состо­ит из трёх осно­ва­ний для колонн из бло­ков туфа грот­та оску­ра, после­до­ва­тель­но свя­зан­ных немно­го более тон­ки­ми сте­на­ми. Судя по ним, колон­ны име­ли такие же раз­ме­ры, как и рань­ше (диа­метр 1,05 м), но рас­сто­я­ния меж­ду ними дости­га­ли 5,85 м; име­ют­ся так­же остат­ки наполь­но­го покры­тия из тра­вер­ти­но­вых плит, явно свя­зан­но­го с ними. Это, види­мо, остат­ки рекон­струк­ции Луция Эми­лия Пав­ла, о кото­рой Цице­рон воз­му­щён­но пишет в 54 г. до н. э. (Att. IV. 16. 8), утвер­ждая, что Павел повтор­но исполь­зо­вал колон­ны преды­ду­ще­го зда­ния. Как ост­ро­ум­но отме­тил Тен­ни Франк (Frank T. Ro­man Buil­dings of the Re­pub­lic. Ro­me, 1924. P. 67), работы Пав­ла, види­мо, име­ли двой­ст­вен­ный харак­тер: рестав­ра­ция, на кото­рую он поста­рал­ся потра­тить как мож­но мень­ше и исполь­зо­вать как мож­но боль­ше эле­мен­тов ста­ро­го зда­ния, и вели­ко­леп­ная пере­строй­ка, опла­чен­ная Юли­ем Цеза­рем из галль­ской добы­чи (Plut. Caes. 29; App. BC. II. 26). После 54 г. до н. э. зда­ние все­гда назы­ва­лось бази­ли­кой Пав­ла, за исклю­че­ни­ем одно­го пас­са­жа Варро­на (LL. VI. 4: Ba­si­li­ca Aemi­lia et Ful­via) и одно­го — Пли­ния, где речь идёт о собы­ти­ях 78 г. до н. э. (HN. XXXV. 13: in Ba­si­li­ca . . . Aemi­lia).

Меж­ду стро­и­тель­ст­вом, пред­при­ня­тым Фуль­ви­ем Ноби­ли­о­ром, и вели­ко­леп­ной пере­строй­кой Эми­лия Пав­ла зда­ние почти не упо­ми­на­ет­ся. В 159 г. до н. э. Пуб­лий Кор­не­лий Сци­пи­он Нази­ка поста­вил рядом с ней водя­ные часы (Varr. LL. VI. 4; Cens. Die Nat. 23. 7; Plin. HN. VII. 215). А в 78 г. до н. э. Марк Эми­лий Лепид укра­сил её щита­ми с изо­бра­же­ни­я­ми сво­их пред­ков (ima­gi­nes cli­pea­tae, Plin. HN. XXXV. 13). О рестав­ра­ци­ях или пере­строй­ках нет ника­ких свиде­тельств — ни архео­ло­ги­че­ских, ни лите­ра­тур­ных. В 54 г. до н. э. она долж­на была выглядеть очень ста­рой и обвет­ша­лой.

Рестав­ра­ция Пав­ла была очень доро­гой, и он не дожил до её завер­ше­ния. Он был проскри­би­ро­ван вто­рым три­ум­ви­ра­том, бежал и умер в изгна­нии. Достро­ил и посвя­тил бази­ли­ку его сын Луций Эми­лий Лепид Павел в своё кон­суль­ство в 34 г. до н. э. (Cass. Dio XLIX. 42). В 14 г. до н. э. она сго­ре­ла и была вос­ста­нов­ле­на Авгу­стом и дру­зья­ми Пав­ла (Cass. Dio LIV. 24). Позд­нее, в 22 г. н. э., её реста­ври­ро­вал Марк Эми­лий Лепид за соб­ст­вен­ный счёт (Tac. Ann. III. 72). Пли­ний счи­тал её, форум Авгу­ста и храм Мира пре­крас­ней­ши­ми зда­ни­я­ми в Риме и писал об исклю­чи­тель­ной кра­со­те её колонн из фри­гий­ско­го мра­мо­ра (Plin. HN. XXXVI. 102). После I в. н. э. бази­ли­ка упо­ми­на­ет­ся ред­ко, хотя про­сто­я­ла до нача­ла V в. н. э., когда её кры­ша сго­ре­ла.

Бази­ли­ка вме­сте с рядом лавок вдоль её фаса­да зани­ма­ла про­стран­ство меж­ду Арги­ле­том и улоч­кой, про­хо­див­шей вдоль запад­ной сте­ны хра­ма Анто­ни­на и Фау­сти­ны (Кор­не­та?), и меж­ду Свя­щен­ной доро­гой и Мяс­ным рын­ком. Ряд лавок, по сути, был отдель­ным стро­е­ни­ем, отго­ра­жи­вав­шим саму бази­ли­ку от фору­ма. От Свя­щен­ной доро­ги семь сту­пе­ней с пло­щад­кой посе­редине вели вверх в очень глу­бо­кий свод­ча­тый пор­тик, над кото­рым нахо­ди­лись арка­ды вто­ро­го эта­жа, куда мож­но было под­нять­ся по лест­ни­цам в обо­их кон­цах зда­ния и откуда зри­те­ли мог­ли наблюдать за собы­ти­я­ми на фору­ме. В восточ­ном кон­це в сто­ро­ну Свя­щен­ной доро­ги выда­ва­лось крыль­цо шири­ной и глу­би­ной в один про­ме­жу­ток меж­ду колон­на­ми — доволь­но любо­пыт­ная при­строй­ка. За свод­ча­тым пор­ти­ком откры­вал­ся ряд из пят­на­дца­ти лавок, три из кото­рых на самом деле слу­жи­ли про­сто вхо­да­ми в бази­ли­ку, а две — лест­нич­ны­ми клет­ка­ми, веду­щи­ми в верх­нюю гале­рею. Все они име­ли бетон­ные свод­ча­тые потол­ки. Гра­нит­ные колон­ны, сто­я­щие сего­дня в пор­ти­ке, отно­сят­ся не к бази­ли­ке, а к позд­не­ан­тич­ной пере­строй­ке неко­то­рых её руин.

с.56 Внут­ри был устро­ен боль­шой цен­траль­ный неф, со всех четы­рёх сто­рон окру­жён­ный при­де­лом, и вто­рой, более узкий при­дел вдоль север­ной сте­ны. Колон­ны нефа были из мра­мо­ра афри­ка­но с Тео­са с бело­мра­мор­ны­ми база­ми и коринф­ски­ми капи­те­ля­ми, а колон­ны допол­ни­тель­но­го севе­ро-восточ­но­го при­де­ла — из чипол­ли­но. Пол покры­вал цвет­ной мра­мор. Рас­пре­де­ле­ние архи­тек­тур­ных эле­мен­тов, мно­же­ство кото­рых раз­бро­са­но по участ­ку, вызы­ва­ет спо­ры и тре­бу­ет пол­но­го иссле­до­ва­ния и пуб­ли­ка­ции, но над пер­вым эта­жом нахо­дил­ся вто­рой, с колон­на­ми мень­ших раз­ме­ров из афри­ка­но. Осталь­ная отдел­ка, види­мо, была выпол­не­на из бело­го мра­мо­ра. Самая инте­рес­ная деталь — это фриз, тща­тель­но рекон­струи­ро­ван­ный из фраг­мен­тов, с изо­бра­же­ни­ем сцен из ран­ней исто­рии Рима и легенд; види­мо, он слу­жил частью антаб­ле­мен­та ниж­не­го эта­жа нефа (сего­дня хра­нит­ся в Анти­ква­рии Фору­ма, Hel­big W. Füh­rer durch die öf­fentli­chen Sammlun­gen klas­si­scher Al­ter­tü­mer in Rom. Aufl. 4, hsg. H. Speier. Bd. 2. Tü­bin­gen, 1966. 2062), тогда как верх­ний этаж был укра­шен фри­зом с анте­ми­ем.

Фасад пор­ти­ка, выхо­див­ше­го на Арги­лет, изо­бра­жён на рисун­ке Джу­ли­а­но да Сан­гал­ло (Cod. Vat. Barb. Lat. 4424, fol. 26; Nash E. Pic­to­rial Dic­tio­na­ry of An­cient Ro­me. 2d ed. Lon­don, 1968. Vol. 1. P. 178). На нём мы видим ряд полу­ко­лонн очень изящ­но­го дизай­на. Они дорий­ские, под­ня­ты на цоко­ли и име­ют антаб­ле­мент, на кото­ром мето­пы укра­ше­ны букра­ни­я­ми и пате­ра­ми. Посколь­ку на участ­ке най­де­ны так­же колон­ны тако­го же орде­ра, мож­но пред­по­ла­гать, что он был вос­про­из­ведён в колон­на­дах на корот­ких кон­цах бази­ли­ки. Две­ри в пор­тик на рисун­ке име­ют укра­шен­ные кося­ки, узор на кото­рых соот­вет­ст­ву­ет узо­ру, най­ден­но­му в дру­гом месте в этом же зда­нии. В восточ­ном кон­це три сту­пе­ни нахо­ди­лись в пре­де­лах колон­на­ды, в запад­ном кон­це они рас­по­ла­га­лись сна­ру­жи. Чтобы вой­ти с север­ной (севе­ро-восточ­ной) сто­ро­ны, нуж­но было под­нять­ся по трём сту­пе­ням и прой­ти через такую же колон­на­ду, как и на юго-восто­ке; её пол был покрыт тра­вер­ти­ном, а рас­сто­я­ние меж­ду колон­на­ми было мень­ше, чем в нефе; все­го их было око­ло два­дца­ти пяти, а их осно­ва­ния были обли­цо­ва­ны мра­мо­ром афри­ка­но. Во вре­мя стро­и­тель­ства хра­ма Мира и фору­ма Нер­вы или вско­ре после это­го колон­на­ду снес­ли и заме­ни­ли сплош­ной сте­ной, так что пор­тик по сути стал узким допол­ни­тель­ным при­де­лом бази­ли­ки.

В 1899 г. рядом с юго-восточ­ным углом пор­ти­ка была най­де­на боль­шая над­пись — посвя­ще­ние Луцию Цеза­рю (CIL. VI. 36908), вну­ку и при­ём­но­му сыну Авгу­ста, что побуди­ло Э. Б. Ван Деман иден­ти­фи­ци­ро­вать малень­кое крыль­цо, выдаю­ще­е­ся здесь нару­жу, как пор­тик Гая и Луция (q. v.), упо­мя­ну­тый у Све­то­ния (Aug. 29. 4) и Дио­на Кас­сия (LVI. 27. 5). Над­пись раз­би­та, но в основ­ном сохра­ни­лась и, види­мо, изна­чаль­но нахо­ди­лась неда­ле­ко от места её обна­ру­же­ния. Выдви­ну­тую Ван Деман иден­ти­фи­ка­цию при­ня­ли Гам­бе­ри­ни Мон­жене и Нэш, кото­рый немно­го видо­из­ме­нил пред­ло­жен­ную ей рекон­струк­цию памят­ни­ка так, что он стал арка­дой, смы­кав­шей­ся на юге с ниж­ним эта­жом хра­ма Боже­ст­вен­но­го Юлия. Но посколь­ку Фаби­е­ва арка, пере­кры­вав­шая Свя­щен­ную доро­гу неда­ле­ко от это­го места, сохра­ни­лась по мень­шей мере до вре­мён Сало­ни­на Гал­ли­е­на (SHA. Sa­lon. 19. 4), эта интер­пре­та­ция сомни­тель­на. Кро­ме того, вряд ли мож­но ожи­дать, что Август посвя­тил бы столь люби­мым вну­кам столь незна­чи­тель­ное зда­ние (см. так­же Pan­cie­ra S. Mis­cel­la­nea epig­ra­fi­ca IV // Epi­gra­phi­ca. Vol. 31. 1969. P. 104—112). Ско­рее сле­ду­ет пред­по­ла­гать, что пор­тик вдоль фаса­да бази­ли­ки Пав­ла был зано­во посвя­щён Гаю и Луцию после пере­строй­ки в 14 г. до н. э., но, как и в слу­чае с Юли­е­вой бази­ли­кой, обще­употре­би­тель­ным оста­лось ста­рое, более зна­ко­мое назва­ние, кото­рое в кон­це кон­цов и вытес­ни­ло новое.

Рис. 39. Форум Нер­вы, полу­круг­лый пор­тик и бази­ли­ка Пав­ла (бази­ли­ка Эми­лия). Рекон­струк­тив­ный план.