Социальная база государства Секста Помпея

В совре­мен­ной исто­ри­че­ской нау­ке отно­ше­ние к про­бле­мам соци­аль­ной орга­ни­за­ции и клас­со­вой сущ­но­сти государ­ства Секс­та Пом­пея оста­ет­ся таким же поляр­ным, как и в антич­ной исто­рио­гра­фии. Пред­во­ди­тель вос­ста­ния рабов, пират, монарх элли­ни­сти­че­ско­го типа, воен­ный лидер, подоб­ный три­ум­ви­рам, «надеж­да и опо­ра рес­пуб­ли­кан­цев» — тако­вы оцен­ки Секс­та Пом­пея, при­ня­тые совре­мен­ной нау­кой.

Вме­сте с этим исто­ри­че­ская нау­ка крайне бед­на спе­ци­аль­ны­ми работа­ми о государ­стве Секс­та — поми­мо трех дис­сер­та­ций, опуб­ли­ко­ван­ных в раз­ных стра­нах с интер­ва­лом в 50 лет, исто­рио­гра­фия про­бле­мы вклю­ча­ют лишь несколь­ко ста­тей и отдель­ные экс­кур­сы в более общих работах, посвя­щен­ных эпо­хе гибе­ли рес­пуб­ли­ки и ста­нов­ле­ния прин­ци­па­та¹.

Все это при­во­дит к тому, что ряд про­блем исто­рии Секс­та Пом­пея оста­ют­ся нераз­ре­шен­ны­ми. Про­бле­ма соци­аль­ной сущ­но­сти вла­сти Секс­та явля­ет­ся одной из них. Нема­ло­важ­ное зна­че­ние при раз­ре­ше­нии дан­ной про­бле­мы име­ет опре­де­ле­ние соци­аль­ной базы государ­ства Пом­пея. В дан­ной рабо­те мы пред­при­ни­ма­ем попыт­ку выявить вза­и­моот­но­ше­ния Секс­та Пом­пея и круп­ней­ших соци­аль­ных сло­ев Рим­ской дер­жа­вы.

Ноби­ли­тет. В совре­мен­ной исто­рио­гра­фии суще­ст­ву­ет два взгляда на роль рим­ской ари­сто­кра­тии в государ­стве Пом­пея. Соглас­но одно­му из них, наи­бо­лее чет­ко изло­жен­но­му Н. А. Маш­ки­ным, знать состав­ля­ла осно­ву соци­аль­ной базы Секс­та, но авто­кра­ти­че­ские замаш­ки послед­не­го заста­ви­ли их пой­ти на согла­ше­ние с три­ум­ви­ра­ми, после чего вли­я­ние на Сици­лии пере­шло к иным соци­аль­ным эле­мен­там². Эта точ­ка зре­ния была раз­ви­та А. И. Куба­но­вой, счи­тав­шей, что после Путе­оль­ско­го согла­ше­ния знать не про­сто поки­ну­ла лагерь Пом­пея, но и под­дер­жа­ла Окта­ви­а­на в его борь­бе с Секс­том³.

Иную пози­цию отста­и­ва­ют в сво­их работах Э. Габ­ба⁴ и, вслед за ним, В. Н. Пар­фе­нов. Кри­ти­куя постро­е­ния Маш­ки­на, послед­ний при­хо­дит к выво­ду о неиз­мен­но­сти под­держ­ки Пом­пея на всем про­тя­же­нии его актив­ной борь­бы выс­ши­ми клас­са­ми рим­ско­го обще­ства. В под­твер­жде­ние это­му Пар­фе­нов ссы­ла­ет­ся на сооб­ще­ния антич­ных авто­ров о при­сут­ст­вии ари­сто­кра­тов в лаге­ре Секс­та и после Путе­оль­ско­го согла­ше­ния. По его мне­нию, поки­ну­ли Сици­лию лишь слу­чай­ные сто­рон­ни­ки Пом­пея, спа­сав­ши­е­ся там от про­скрип­ций, тогда как убеж­ден­ные вра­ги три­ум­ви­ров оста­лись⁵.

Вер­ность дан­ных взглядов мож­но про­ве­рить ана­ли­зом отно­ше­ний Секс­та и зна­ти в пери­од его само­сто­я­тель­ной поли­ти­че­ской карье­ры — с 45 по 35 гг.

Боль­шин­ство ари­сто­кра­тов, при­няв­ших уча­стие в граж­дан­ской войне Цеза­ря и Пом­пея всту­пи­ли в нее, под­дер­жи­вая послед­не­го. После Фар­са­ла и гибе­ли Гнея Пом­пея Маг­на лишь немно­гие про­дол­жа­ли сопро­тив­лять­ся Цеза­рю. Зна­чи­тель­ная часть опти­ма­тов, сре­ди кото­рых выде­ля­лись Цице­рон, Брут, Кас­сий, тесть Секс­та Пом­пея Л. Скри­бо­ний Либон, пошла на согла­ше­ние с дик­та­то­ром и вско­ре вер­ну­лась в Рим. Осталь­ные, воз­глав­ля­е­мые Метел­лом Сци­пи­о­ном и Като­ном, нашли убе­жи­ще в Афри­ке. После бит­вы при Тап­се, про­дол­же­ние борь­бы избра­ли лишь самые непри­ми­ри­мые ари­сто­кра­ты. Боль­шая же часть их пред­по­чла сдать­ся Цеза­рю и за немно­ги­ми исклю­че­ни­я­ми полу­чи­ла поми­ло­ва­ние.

Таким обра­зом, в Испа­нии соци­аль­ный состав пом­пе­ян­цев был иным, чем у Пом­пея Вели­ко­го за три года до того. Ноби­ли­тет был пред­став­лен толь­ко в выс­шем команд­ном соста­ве армии Гн. Пом­пея-млад­ше­го. Основ­ную мас­су войск состав­ля­ли жите­ли коло­ний и тузем­ные пле­ме­на. Зна­чи­тель­ной была и про­слой­ка рабов, широ­кое осво­бож­де­ние кото­рых впер­вые ста­ло при­ме­нять­ся не Секс­том Пом­пе­ем, но его стар­шим бра­том⁶.

За пора­же­ни­ем в бит­ве при Мун­де после­до­ва­ла гибель послед­них непри­ми­ри­мых ноби­лей. Гн. Пом­пей-млад­ший и дру­гие погиб­ли в сра­же­нии или были каз­не­ны после него. Цезарь, для кото­ро­го эта воен­ная кам­па­ния была тяже­лей­шей в его карье­ре, не цере­мо­нил­ся с плен­ны­ми. Секст Пом­пей был, воз­мож­но, един­ст­вен­ным из ари­сто­кра­тов, кто пере­жил испан­скую ката­стро­фу, спас­шись в горах Даль­ней Испа­нии⁷.

В. Н. Пар­фе­нов отме­тил, что «так как перед бит­вой при Мун­де под зна­ме­на­ми сыно­вей Пом­пея собра­лись самые стой­кие из раз­би­тых в Афри­ке рес­пуб­ли­кан­цев, то уцелев­шие в сра­же­нии неми­ну­е­мо долж­ны были после­до­вать за Секс­том…»⁸. Одна­ко, мно­го­чис­лен­ные антич­ные источ­ни­ки сооб­ща­ют о том, что во вре­мя ски­та­ний по Даль­ней Испа­нии Секст скры­вал свое имя, что вряд ли воз­мож­но в обще­стве людей, знаю­щих его⁹. По наше­му мне­нию, в этот пери­од Пом­пей не был под­дер­жан ари­сто­кра­та­ми.

Откры­тие Секс­том бое­вых дей­ст­вий про­тив цеза­ри­ан­цев и лега­ли­за­ция его поло­же­ния, после­до­вав­шие за отбы­ти­ем Цеза­ря в Рим, при­влек­ли на его сто­ро­ну мно­го­чис­лен­ных сто­рон­ни­ков. При этом ари­сто­кра­ти­че­ская про­слой­ка если и при­сут­ст­во­ва­ла сре­ди них, то была незна­чи­тель­ной — ноби­ли в Риме не горе­ли жела­ни­ем отпра­вить­ся на помощь Секс­ту, а в самой Испа­нии нахо­ди­лись толь­ко пре­дан­ные Цеза­рю ари­сто­кра­ты. Дик­та­тор не мог допу­стить в толь­ко что усми­рен­ную про­вин­цию тех, чьи взгляды вну­ша­ли подо­зре­ние.

Лишь после смер­ти Цеза­ря Секст начи­на­ет полу­чать под­держ­ку рим­ской зна­ти. Сенат ведет с ним пере­го­во­ры, при­гла­ша­ет вер­нуть­ся в Рим, при­ни­ма­ет поста­нов­ле­ние о воз­вра­ще­нии Секс­ту отцов­ско­го иму­ще­ства, назна­ча­ет глав­но­ко­ман­дую­щим воен­но-мор­ских сил рес­пуб­ли­ки¹⁰. Быв­шие пом­пе­ян­цы, не утра­тив­шие сво­их поли­ти­че­ских при­стра­стий, в это вре­мя нащу­пы­ва­ют свя­зи с Пом­пе­ем. Пар­тию под­держ­ки Секс­та воз­гла­вил его тесть — Л. Скри­бо­ний Либон. Он стал посред­ни­ком в пере­го­во­рах Секс­та с сена­том — вся пере­пис­ка шла через его руки¹¹.

К зиме 44—43 гг., когда Секст Пом­пей поки­нул Испа­нию и пере­брал­ся в Мас­си­лию, побли­же к цен­тру про­ис­хо­дя­щих собы­тий, отно­сит­ся появ­ле­ние ари­сто­кра­тов в его окру­же­нии.

Нача­ло про­скрип­ций и мас­со­вое бег­ство проскри­би­ро­ван­ных ноби­лей к Секс­ту, захва­тив­ше­му Сици­лию, уве­ли­чи­ли ари­сто­кра­ти­че­скую про­слой­ку в его лаге­ре, но све­ли до мини­му­ма под­держ­ку его сре­ди выс­ших сло­ев Рима. Сенат и всад­ни­че­ство, очи­щен­ные от оппо­зи­ции, ста­ли пол­но­стью лояль­ны­ми к три­ум­ви­рам. В то же вре­мя, уве­ли­че­ние чис­ла ари­сто­кра­тов на Сици­лии не при­нес­ло Секс­ту ком­пен­са­ции — боль­шин­ство их зани­ма­ло пас­сив­ную пози­цию, стре­мясь лишь пере­ждать пре­сле­до­ва­ния. Это свя­за­но с тем, что наи­бо­лее актив­ная часть опти­ма­тов стре­ми­лась попасть в лагерь Бру­та и Кас­сия.

В то же вре­мя, скоп­ле­ние вокруг Секс­та зна­чи­тель­но­го чис­ла ари­сто­кра­тов дало поч­ву для интриг и заку­лис­ной борь­бы. Неод­но­род­ность и раз­об­щен­ность, свой­ст­вен­ные пом­пе­ян­цам пери­о­да 49—45 гг. до н. э. были пре­одо­ле­ны Секс­том на началь­ном эта­пе его само­сто­я­тель­ной поли­ти­че­ской карье­ры, но вновь дали о себе знать под вли­я­ни­ем бежен­цев из Рима. Послед­ние тре­бо­ва­ли для себя выс­шие команд­ные долж­но­сти, кото­рые заме­ща­лись воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми и про­вин­ци­а­ла­ми, под­дер­жи­вав­ши­ми Секс­та в Испа­нии.

Секст Пом­пей не спе­шил удо­вле­тво­рять тре­бо­ва­ния зна­ти. Хотя ее пред­ста­ви­те­ли и полу­ча­ли высо­кие долж­но­сти, но это были актив­ные бор­цы про­тив три­ум­ви­ров, имев­шие мало обще­го с «боло­том», наде­яв­шим­ся на сине­ку­ры. Кор­не­лий Лен­тул, Гир­ций, Фан­ний, Стай Мурк, Кас­сий Парм­ский, при­вед­шие на Сици­лию соб­ст­вен­ные отряды, состо­яв­шие из про­тив­ни­ков три­ум­ви­ров, полу­чи­ли высо­кие долж­но­сти в армии или граж­дан­ской адми­ни­ст­ра­ции Секс­та Пом­пея¹².

Одна­ко, даже назна­чая пред­ста­ви­те­лей зна­ти коман­дую­щи­ми и выс­ши­ми маги­ст­ра­та­ми, Секст пред­по­чи­тал опи­рать­ся на воль­ноот­пу­щен­ни­ков и про­вин­ци­а­лов, то есть на тех, у кого не было путей для отступ­ле­ния, для кото­рых вопрос победы или пора­же­ния был вопро­сом жиз­ни и смер­ти.

Недо­воль­ство зна­ти такой поли­ти­кой Пом­пея было уси­ле­но в резуль­та­те убий­ства двух вид­ных ари­сто­кра­тов — А. Пом­пея Вифи­ни­ка и Л. Стая Мур­ка. При­чи­ны пер­во­го убий­ства неиз­вест­ны, а в отно­ше­нии вто­ро­го антич­ные авто­ры дают раз­ные вер­сии. Вел­лей Патер­кул глав­ной при­чи­ной его счи­та­ет лож­ные обви­не­ния, выдви­ну­тые воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми Мено­до­ром и Мене­кра­том, адми­ра­ла­ми флота Пом­пея, испы­тав­шие «испы­тав­шие отвра­ще­ние к тако­му това­ри­щу по долж­но­сти»¹³. Аппи­ан отме­ча­ет, что Секст Пом­пей опа­сал­ся авто­ри­те­та и неза­ви­си­мо­го обра­за мыс­лей Мур­ка и при­ка­зал убить его после того, как Мурк высту­пил в Сира­ку­зах с обви­не­ни­я­ми в его адрес¹⁴. По-види­мо­му, Мурк, при­вед­ший к Пом­пею зна­чи­тель­ное вой­ско и флот¹⁵ и поль­зо­вав­ший­ся в их среде авто­ри­те­том, опи­ра­ясь на эти силы стал вождем ари­сто­кра­ти­че­ской пар­тии (ото­дви­нув Либо­на, пол­но­стью под­дер­жи­вав­ше­го дей­ст­вия зятя) и высту­пил про­тив Секс­та. Целью выступ­ле­ния была лик­вида­ция вли­я­ния воль­ноот­пу­щен­ни­ков или даже свер­же­ние Пом­пея и заме­ще­ние его Мур­ком. Хотя мы и не име­ем источ­ни­ко­во­го под­твер­жде­ния послед­ней гипо­те­зы, она име­ет пра­во на суще­ст­во­ва­ние, так как извест­ны при­ме­ры тако­го рода дей­ст­вий ари­сто­кра­тов про­тив сво­их лиде­ров, опи­рав­ших­ся на демо­кра­ти­че­ские кру­ги. Наи­бо­лее ярким при­ме­ром это­го явля­ет­ся заго­вор зна­ти про­тив Сер­то­рия¹⁶.

Гибель Мур­ка обез­гла­ви­ла ари­сто­кра­ти­че­скую оппо­зи­цию и заста­ви­ла ее искать пути к при­ми­ре­нию с три­ум­ви­ра­ми. Дав­ле­ние ноби­лей на Секс­та закон­чи­лось под­пи­са­ни­ем им Путе­оль­ско­го мир­но­го дого­во­ра, по кото­ро­му знат­ные изгнан­ни­ки полу­чи­ли воз­мож­ность вер­нуть­ся в Рим. Боль­шая часть ари­сто­кра­тов вос­поль­зо­ва­лась этим и поки­ну­ла Секс­та Пом­пея. Лишь наи­бо­лее актив­ные в борь­бе с три­ум­ви­ра­ми ари­сто­кра­ты оста­лись на Сици­лии¹⁷.

Сокра­ще­ние чис­ла ари­сто­кра­тов в лаге­ре Пом­пея при­ве­ло к боль­ше­му един­ству меж­ду раз­лич­ны­ми соци­аль­ны­ми сло­я­ми государ­ства Секс­та, к исчез­но­ве­нию борь­бы ари­сто­кра­тов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков. Даже интри­га про­тив Мено­до­ра — наи­бо­лее извест­ное свиде­тель­ство непре­кра­щаю­щей­ся борь­бы за власть — была осу­щест­вле­на их объ­еди­нен­ны­ми сила­ми¹⁸. Вплоть до пора­же­ния Секс­та в войне мы не видим само­сто­я­тель­ных выступ­ле­ний зна­ти, подоб­ных дви­же­нию Мур­ка. А. И. Куба­но­ва свя­зы­ва­ет это с тем, что после Путе­ол чис­ло ари­сто­кра­тов у Пом­пея было незна­чи­тель­ным и они не име­ли реаль­ной силы¹⁹. Одна­ко, из источ­ни­ков мы узна­ем, что пред­ста­ви­те­ли зна­ти про­дол­жа­ли зани­мать выс­шие команд­ные посты в сухо­пут­ной армии и граж­дан­ских учреж­де­ни­ях: судей­ские обя­зан­но­сти (у Аппи­а­на — «пре­тор») выпол­нял Гн. Кор­не­лий Лен­тул, выведе­ни­ем коло­ний зани­ма­лись Л. Юний и Г. Кани­ний Ребил, боль­шое вли­я­ние в окру­же­нии Секс­та име­ли Г. Кас­сий Парм­ский, Кв. Насидий, Г. Сен­тий Сатур­нин, Г. Фан­ний. По-преж­не­му вто­рым по зна­че­нию в государ­стве оста­вал­ся Л. Скри­бо­ний Либон²⁰.

Веро­ят­но, боль­шее един­ство в лаге­ре Пом­пея свя­за­но не с незна­чи­тель­но­стью ари­сто­кра­ти­че­ской груп­пи­ров­ки, а с изме­не­ни­ем ее каче­ст­вен­но­го соста­ва. После ухо­да пас­сив­ных сто­рон­ни­ков вли­я­ние при­об­ре­ли непри­ми­ри­мые про­тив­ни­ки Окта­ви­а­на и три­ум­ви­ров, убеж­ден­ные сто­рон­ни­ки Секс­та, так же как и воль­ноот­пу­щен­ни­ки, гото­вые идти с ним до кон­ца.

Гибель флота Секс­та Пом­пея в бит­ве при Нав­ло­хе заста­ви­ла его бежать из Сици­лии на Восток. На Восто­ке ари­сто­кра­ты, уси­лив­ши­е­ся в резуль­та­те гибе­ли лиде­ров воль­ноот­пу­щен­ни­ков, пыта­лись навя­зать Секс­ту свой вари­ант про­дол­же­ния борь­бы с Окта­виа­ном и заста­вить его пой­ти на пере­го­во­ры с Анто­ни­ем. Отказ Пом­пея при­вел к тому, что все ари­сто­кра­ты, даже его тесть Либон поки­ну­ли его и пере­шли на сто­ро­ну Анто­ния²¹. В резуль­та­те это­го Секст вновь, как и в нача­ле сво­ей карье­ры, ока­зал­ся лиде­ром про­вин­ци­а­лов, воль­ноот­пу­щен­ни­ков и рабов, без под­держ­ки ари­сто­кра­тов.

Мож­но сде­лать вывод, что взгляды на роль ари­сто­кра­тии в государ­стве Секс­та Пом­пея, суще­ст­ву­ю­щие в совре­мен­ной исто­рио­гра­фии, нуж­да­ют­ся в пере­смот­ре. Знать не толь­ко не явля­лась опо­рой вла­сти Секс­та, но в ряде слу­ча­ев даже меша­ла ему про­во­дить наи­бо­лее целе­со­об­раз­ную поли­ти­ку. Секст вынуж­ден был делать уступ­ки ари­сто­кра­тии, зача­стую в ущерб инте­ре­сам дру­гих соци­аль­ных групп.

Плебс. По мере упро­че­ния вла­сти Цеза­ря и гибе­ли его поли­ти­че­ских про­тив­ни­ков меня­лось отно­ше­ние народ­ных масс Рима к про­ти­во­бор­ст­ву­ю­щим пар­ти­ям. Уме­лая соци­аль­ная поли­ти­ка Цеза­ря, мас­со­вые разда­чи хле­ба, фее­ри­че­ские зре­ли­ща обес­пе­чи­ли дик­та­то­ру попу­ляр­ность сре­ди плеб­са. О раз­ме­рах этой попу­ляр­но­сти мож­но судить по вол­не­ни­ям, кото­рые вызва­ла смерть Цеза­ря²². В это же вре­мя вли­я­ние рес­пуб­ли­кан­цев на бед­ня­ков Рима было ничтож­ным, и Секст Пом­пей мог опи­рать­ся лишь на кли­ен­тов отца.

При­ход к вла­сти три­ум­ви­ров, пошед­ших на сни­же­ние раздач (все сред­ства шли на воен­ные нуж­ды) изме­нил сим­па­тии плеб­са. Уже к 40 г. до н. э. отно­сят источ­ни­ки мас­со­вые бес­по­ряд­ки в Риме, участ­ни­ки кото­рых выра­жа­ли свою под­держ­ку Секс­ту Пом­пею. Цир­ко­вое пред­став­ле­ние, перед нача­лом кото­ро­го на арене про­но­си­лись ста­туи богов, в том чис­ле и Неп­ту­на, сыном кото­ро­го назы­вал себя Секст, пре­вра­ти­лось в демон­стра­цию плеб­сом сво­ей при­вер­жен­но­сти делу пом­пе­ян­цев²³.

В даль­ней­шем собы­тия при­об­ре­ли более опас­ные для три­ум­ви­ров фор­мы. Тол­па всту­пи­ла в столк­но­ве­ния с сол­да­та­ми, гро­ми­ла дома сена­то­ров-цеза­ри­ан­цев. Появ­ле­ние Окта­ви­а­на едва не закон­чи­лось смер­тью три­ум­ви­ра — тол­па попы­та­лась забро­сать его кам­ня­ми. При­бы­тие Анто­ния не остуди­ло плебс. После отка­за его уда­лить­ся по тре­бо­ва­нию тол­пы, кото­рая отно­си­лась к Анто­нию луч­ше из-за его согла­сия пой­ти на пере­го­во­ры с Секс­том, он тоже под­верг­ся напа­де­нию. Мятеж уда­лось пода­вить толь­ко с помо­щью боль­шо­го отряда леги­о­не­ров²⁴.

Заклю­че­ние мира с Пом­пе­ем несколь­ко сни­зи­ло актив­ность рим­ско­го плеб­са и укре­пи­ло в его среде попу­ляр­ность три­ум­ви­ров. Одна­ко, нача­ло новой вой­ны и, осо­бен­но, неуда­ча в ней Окта­ви­а­на поро­ди­ли новый всплеск про­пом­пе­ян­ско­го дви­же­ния в Риме. Окта­виа­ну при­хо­ди­лось дей­ст­во­вать с огляд­кой на соб­ст­вен­ную сто­ли­цу. После оче­ред­ных пора­же­ний он несколь­ко раз направ­лял в Рим Меце­на­та, види­мо, для руко­вод­ства пра­ви­тель­ст­вом и вой­ска­ми²⁵. Лишь бег­ство Секс­та на Восток смог­ли пере­ло­мить ситу­а­цию в Риме — плебс, доволь­ный пре­кра­ще­ни­ем вой­ны, задоб­рен­ный игра­ми и разда­ча­ми, окон­ча­тель­но пере­шел на сто­ро­ну Окта­ви­а­на. Несмот­ря на это, рим­ляне сохра­ни­ли почи­та­ние Секс­та Пом­пея. Убий­ца его — М. Титий был даже про­клят рим­ля­на­ми и даже был изгнан из теат­ра Пом­пея²⁶, где устра­и­вал игры.

В. Н. Пар­фе­нов, упо­ми­ная все эти собы­тия, тем не менее счи­та­ет, что «нет доста­точ­ных осно­ва­ний для того, чтобы при­чис­лить город­ской плебс к соци­аль­ной опо­ре сына Пом­пея — пас­сив­но­го сочув­ст­вия для это­го мало»²⁷. Одна­ко, бун­ты в под­держ­ку Секс­та Пом­пея, заста­вив­шие даже три­ум­ви­ров пой­ти на пере­го­во­ры с ним, едва ли мож­но назвать пас­сив­ным сочув­ст­ви­ем. Сле­ду­ет при­знать, что, по край­ней мере с 40 г. до н. э., име­ет место актив­ная под­держ­ка Секс­та рим­ским плеб­сом.

Ита­ли­ки. Отно­ше­ние к Пом­пею ита­лий­ских жите­лей было дво­я­ким. Муни­ци­пии, не затро­ну­тые земель­ны­ми кон­фис­ка­ци­я­ми, про­во­ди­мы­ми три­ум­ви­ра­ми для наде­ле­ния зем­лей сол­дат, высту­пи­ли про­тив Секс­та, обес­по­ко­ен­ные его поли­ти­кой по отно­ше­нию к рабам, а так­же воен­ны­ми дей­ст­ви­я­ми, кото­рые Секст вел в при­бреж­ных рай­о­нах Ита­лии. Имен­но из их среды чер­па­ли три­ум­ви­ры силы в свою под­держ­ку.

С дру­гой сто­ро­ны — жите­ли 18 горо­дов, чьи зем­ли под­ле­жа­ли разде­лу меж­ду вете­ра­на­ми, актив­но под­дер­жи­ва­ли Секс­та, ведя пар­ти­зан­скую вой­ну про­тив войск три­ум­ви­ров, полу­чая снаб­же­ние в Сици­лии и при опас­но­сти отсту­пая туда. Окта­виан был вынуж­ден исклю­чить из чис­ла этих горо­дов Регий и Гип­пон, зани­мав­шие стра­те­ги­че­ски важ­ное поло­же­ние на юге Ита­лии²⁸.

О мас­со­во­сти и зна­че­нии в лаге­ре Пом­пея под­дер­жи­ваю­щих его муни­ци­паль­ных жите­лей гово­рит факт вклю­че­ния их тре­бо­ва­ний в текст Путе­оль­ско­го дого­во­ра. По усло­ви­ям дого­во­ра сто­рон­ни­ки Секс­та — ита­ли­ки по воз­вра­ще­нии на роди­ну полу­чи­ли назад кон­фис­ко­ван­ные зем­ли и недви­жи­мость²⁹.

Одна­ко, и после заклю­че­ния мира вол­не­ния в Ита­лии не пре­кра­ща­лись. Дион Кас­сий сооб­ща­ет о вос­ста­нии в Этру­рии, где нахо­ди­лись несколь­ко постра­дав­ших муни­ци­пи­ев, кото­рое было подав­ле­но бла­го­да­ря изве­стию о победе Окта­ви­а­на в Сици­лии. Оче­вид­на связь меж­ду дви­же­ни­ем Секс­та Пом­пея и этим вос­ста­ни­ем³⁰.

Таким обра­зом, и в среде ита­лий­ской зем­ледель­че­ской пери­фе­рии Секст имел актив­ное сочув­ст­вие и под­держ­ку.

Про­вин­ци­аль­ные жите­ли. На осно­ва­нии сооб­ще­ний антич­ных авто­ров мы можем отме­тить зна­че­ние под­держ­ки, кото­рую ока­зы­ва­ли Секс­ту про­вин­ци­а­лы и мест­ные пле­ме­на, осо­бен­но в тех обла­стях, где род Пом­пе­ев имел зна­чи­тель­ную кли­ен­те­лу. Наи­бо­лее важ­ной из них была Испа­ния, где нача­лась актив­ная поли­ти­че­ская карье­ра Секс­та Пом­пея. В пере­пис­ке Цице­ро­на мы нахо­дим сведе­ния о том, что вес­ной 44 г. армия Секс­та состо­я­ла из 7 леги­о­нов³¹, что с уче­том флота и вспо­мо­га­тель­ных частей дает нам циф­ру 45—50 тысяч сто­рон­ни­ков. Несо­мнен­но, боль­шая часть их была пред­став­ле­на рим­ски­ми коло­ни­ста­ми и тузем­ца­ми Испа­нии.

Род Пом­пе­ев поль­зо­вал­ся огром­ным вли­я­ни­ем в Испа­нии начи­ная с II в. до н. э. При отце Секс­та — Гн. Пом­пее Магне это вли­я­ние достиг­ло пика как сре­ди коло­ни­стов, кото­рым, даже по сло­вам его вра­га Цеза­ря, Пом­пей сде­лал «мно­го добра»³², так и сре­ди мест­ных пле­мен, пом­нив­ших его по Сер­то­ри­ан­ской войне: одни, как сорат­ни­ки награж­ден­ные «боль­ши­ми мило­стя­ми», дру­гие, как про­тив­ни­ки, бояв­ши­е­ся само­го име­ни Пом­пея³³. По заме­ча­нию Цеза­ря, Пом­пей имел в Испа­нии «нема­ло вли­я­тель­ных кли­ен­тов»³⁴. После его смер­ти кли­ен­те­ла пере­шла к его стар­ше­му сыну Гн. Пом­пею-млад­ше­му и помог­ла ему в высад­ке в Испа­нии в 46 г. до н. э. Как сооб­ща­ет автор «Запи­сок об Испан­ской войне» испан­ские коло­ни­сты соста­ви­ли осно­ву армии Пом­пея-млад­ше­го³⁵. Ката­стро­фа пом­пе­ян­цев под Мун­дой не изме­ни­ла сим­па­тий испан­цев к Пом­пе­ям, и Секст уна­сле­до­вал все еще мощ­ную, даже после гибе­ли армии бра­та, кли­ен­те­лу.

После того, как Секст поки­нул Испа­нию и напра­вил­ся в Мас­си­лию, под­держ­ка его испан­ца­ми не ослаб­ла. Мно­гие после­до­ва­ли за ним, а остав­ши­е­ся сто­рон­ни­ки не пре­кра­ща­ли вой­ны про­тив цеза­ри­ан­цев. На про­тя­же­нии 40—30 гг. до н. э. намест­ни­ки Окта­ви­а­на при­кла­ды­ва­ли огром­ные уси­лия, чтобы удер­жать Испа­нию в руках три­ум­ви­ров³⁶.

Зна­чи­тель­ную кли­ен­те­лу имел род Пом­пе­ев и в Мас­си­лии³⁷, про­ме­жу­точ­ном пунк­те на пути Секс­та из Испа­нии на Сици­лию. Имен­но поэто­му он выбрал этот город базой для наблюде­ния за собы­ти­я­ми Мутин­ской вой­ны. Лишь после нача­ла про­скрип­ций Секст поки­нул Мас­си­лию, полу­чив от кли­ен­тов зна­чи­тель­ные денеж­ные сред­ства и флот, в кото­ром осо­бен­но нуж­дал­ся.

Полу­чал под­держ­ку Секст Пом­пей и из дру­гих про­вин­ций, где суще­ст­во­ва­ли кли­ен­те­лы рода Пом­пе­ев. Аппи­ан назы­ва­ет афри­кан­ских сто­рон­ни­ков Секс­та — царя Ара­био­на, помо­гав­ше­го лег­кой кава­ле­ри­ей и пехотой³⁸, сорат­ни­ков Кв. Кор­ни­фи­ция — афри­кан­ских коло­ни­стов³⁹, кото­рые были кли­ен­та­ми Пом­пея Маг­на со вре­мен его афри­кан­ской кам­па­нии. Поль­зо­ва­лось вли­я­ни­ем имя Пом­пея и в восточ­ных про­вин­ци­ях — после бег­ства Секс­та из Сици­лии «он был при­нят лес­бос­ца­ми исклю­чи­тель­но теп­ло в память его отца», а начав соби­рать новую армию в Малой Азии, при­влек нема­ло сто­рон­ни­ков-доб­ро­воль­цев име­нем отца⁴⁰.

Нако­нец, по Путе­оль­ско­му дого­во­ру Секст Пом­пей в допол­не­ние к сво­им ост­ров­ным вла­де­ни­ям полу­чил про­вин­цию Ахайю, в кото­рой жили кли­ен­ты отца из чис­ла кили­кий­ских пира­тов, пере­се­лен­ные им туда после победы Пом­пея в пират­ской войне⁴¹.

Крайне важ­ным при опре­де­ле­нии соци­аль­ной базы вла­сти Секс­та Пом­пея явля­ет­ся вопрос об отно­ше­нии к нему и его режи­му сици­лий­цев — наи­бо­лее мас­со­вой соци­аль­ной груп­пы в его дер­жа­ве. В исто­рио­гра­фии быто­ва­ло мне­ние, соглас­но кото­ро­му сици­лий­цы пер­во­на­чаль­но под­дер­жи­ва­ли Секс­та, но затем ото­шли от него и в 36 г. до н. э. под­дер­жа­ли десант три­ум­ви­ров и пере­шли на их сто­ро­ну. В. Н. Пар­фе­нов в рабо­те «Рим от Цеза­ря до Авгу­ста» союз­ни­ка­ми Секс­та назвал «тор­го­во-ремес­лен­ные кру­ги, кото­рые нажи­ва­лись на круп­ных воен­ных зака­зах и при реа­ли­за­ции захва­чен­ной его фло­том добы­чи. Одна­ко, неиз­беж­ные спут­ни­ки бес­ко­неч­ной вой­ны с Окта­виа­ном — нало­ги, рек­ви­зи­ции, повин­но­сти — в кон­це кон­цов мог­ли вызвать раз­дра­же­ние у сици­лий­ских соб­ст­вен­ни­ков, тем более, что Секст прак­ти­ко­вал осво­бож­де­ние мест­ных рабов для попол­не­ния сво­их воору­жен­ных сил»⁴².

Недав­ние архео­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния Сици­лии пока­за­ли, что вре­мя гос­под­ства Секс­та на ост­ро­ве отме­че­но эко­но­ми­че­ским рас­цве­том, за кото­рым после­до­ва­ли обшир­ные раз­ру­ше­ния, охва­тив­шие и горо­да и их сель­скую окру­гу. Ш. Сто­ун, в свя­зи с этим, при­хо­дит к выво­ду о пол­ной под­держ­ке, ока­зы­вае­мой Секс­ту сици­лий­ца­ми. Из-за это­го Сици­лия и под­верг­лась опу­сто­ше­нию в резуль­та­те кара­тель­ных акций, про­во­ди­мых Окта­виа­ном после победы⁴³. В даль­ней­шем этой тео­рии стал при­дер­жи­вать­ся и В. Н. Пар­фе­нов, объ­явив­ший даже сици­лий­цев основ­ной соци­аль­ной опо­рой Секс­та Пом­пея⁴⁴.

По наше­му мне­нию, пра­во­мер­но гово­рить о посто­ян­стве под­держ­ки сици­лий­ца­ми Секс­та Пом­пея — пре­иму­ще­ства, пре­до­став­ля­е­мые им режи­мом Секс­та, были гораздо весо­мей, чем неудоб­ства. Сици­лий­ские куп­цы, не имея кон­ку­рен­ции с ита­лий­ски­ми в пери­од вой­ны и бло­ка­ды Ита­лии, полу­чи­ли моно­по­лию на тор­гов­лю в Запад­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье и меж­ду ним и Восто­ком. Они не мог­ли не при­вет­ст­во­вать про­дол­же­ние вой­ны, так как мир уни­что­жил бы это поло­же­ние. Огром­ные воен­ные зака­зы долж­ны были поощ­рять­ся ремес­лен­ни­ка­ми-ору­жей­ни­ка­ми и кораб­ле­стро­и­те­ля­ми, и они так­же не мог­ли являть­ся сто­рон­ни­ка­ми мира. Ремес­лен­ни­ки в дру­гих отрас­лях были заин­те­ре­со­ва­ны в сло­жив­шей­ся ситу­а­ции, так как их про­дук­ция не полу­ча­ла кон­ку­рен­ции ита­лий­ских масте­ров. Нако­нец, в гос­под­стве на Сици­лии Секс­та были заин­те­ре­со­ва­ны и земле­вла­дель­цы, осво­бож­ден­ные от нату­раль­но­го нало­га — зер­но­вой деся­ти­ны и полу­чив­шие сво­бо­ду в рас­по­ря­же­нии хле­бом, основ­ной сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ной про­дук­ци­ей Сици­лии⁴⁵.

Рабы и воль­ноот­пу­щен­ни­ки. Наи­бо­лее дис­кус­си­он­ным явля­ет­ся вопрос о роли рабов в государ­стве Секс­та Пом­пея. В оте­че­ст­вен­ной исто­рио­гра­фии пер­вой поло­ви­ны XX в. гос­под­ст­во­ва­ла тео­рия двух­этап­ной «рево­лю­ции рабов», по кото­рой эпо­ха граж­дан­ских войн в Риме рас­смат­ри­ва­лась как ком­плекс дви­же­ний соци­аль­но­го про­те­ста угне­тен­ных клас­сов. Соглас­но этой тео­рии дви­же­ние Секс­та Пом­пея было завер­шаю­щей фазой пер­во­го эта­па рево­лю­ции, а его раз­гром зна­ме­но­вал пора­же­ние «рево­лю­ции рабов» и уси­ле­ние рабо­вла­дель­че­ской реак­ции⁴⁶. Таким обра­зом, раб­ские мас­сы объ­яв­ля­лись осно­вой соци­аль­ной базы государ­ства Секс­та, а сам он — их лиде­ром, подоб­ным Спар­та­ку.

Зару­беж­ная исто­рио­гра­фия отвер­га­ла эту тео­рию. Хотя иссле­до­ва­те­ли и при­зна­ва­ли важ­ную роль рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков в государ­стве Пом­пея, но, наряду с этим, отме­ча­ли боль­шое зна­че­ние и дру­гих соци­аль­ных сло­ев⁴⁷.

По мере отка­за от натя­ну­той тео­рии «рево­лю­ции рабов» совет­ские иссле­до­ва­те­ли при­шли к при­ня­тию пози­ции сво­их зару­беж­ных кол­лег в вопро­се о месте рабов в государ­стве Секс­та. Новый под­ход наи­бо­лее чет­ко изло­жил Н. А. Маш­кин, отме­тив­ший слож­ность дви­же­ния Секс­та Пом­пея, в кото­ром участ­во­ва­ли, одно­вре­мен­но, угне­та­те­ли и угне­тен­ные: рим­ская знать и рабы и воль­ноот­пу­щен­ни­ки. Маш­кин поста­вил это в один ряд с дру­ги­ми эпи­зо­да­ми граж­дан­ских войн, когда ари­сто­кра­ты при­вле­ка­ли на свою сто­ро­ну рабов, застав­ляя их сра­жать­ся за чуж­дые им инте­ре­сы⁴⁸.

В то же вре­мя неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли про­дол­жа­ли отста­и­вать вер­сию о пре­об­ла­да­нии рабов в дви­же­нии Секс­та Пом­пея. А. И. Куба­но­ва, кри­ти­куя постро­е­ния Н. А. Маш­ки­на, отме­ти­ла, что «уча­стие рабов в сици­лий­ской войне выхо­дит за рам­ки обыч­но­го при­вле­че­ния их в вой­ско сво­бод­ных, дей­ст­ви­тель­но часто прак­ти­ко­вав­ше­го­ся в ходе граж­дан­ских войн»⁴⁹.

В даль­ней­шем дру­гой иссле­до­ва­тель вопро­са В. Н. Пар­фе­нов в целом согла­сил­ся с Н. А. Маш­ки­ным. Он отме­тил, что мне­ние об абсо­лют­ном пре­об­ла­да­нии рабов в государ­стве Секс­та силь­но пре­уве­ли­че­но. Рас­смат­ри­вая исполь­зо­ва­ние рабов Секс­том Пом­пе­ем, В. Н. Пар­фе­нов поста­вил его в один ряд с подоб­ны­ми слу­ча­я­ми в ходе граж­дан­ских войн⁵⁰.

По наше­му мне­нию, отказ от тео­рии «рево­лю­ции рабов» не озна­ча­ет, одна­ко, отка­за от при­зна­ния их важ­ней­шей роли в собы­ти­ях на Сици­лии. Сле­ду­ет согла­сить­ся с пред­по­ло­же­ни­ем А. И. Куба­но­вой об отли­чии уча­стия рабов в дви­же­нии Секс­та Пом­пея от дру­гих подоб­ных эпи­зо­дов. Корен­ное отли­чие заклю­ча­ет­ся в при­зна­нии само­сто­я­тель­ных инте­ре­сов рабов, наряду с инте­ре­са­ми дру­гих соци­аль­ных групп. Итог борь­бы за их удо­вле­тво­ре­ние отра­зил­ся в ста­тьях Путе­оль­ско­го мир­но­го дого­во­ра, в кото­рых учте­ны и тре­бо­ва­ния рабов — сто­рон­ни­ков Секс­та.

В дви­же­нии Секс­та Пом­пея рабы впер­вые высту­па­ют как само­сто­я­тель­ная поли­ти­че­ская сила вме­сте со сво­и­ми экс­плу­а­та­то­ра­ми за удо­вле­тво­ре­ние сво­их соб­ст­вен­ных инте­ре­сов.

Пират­ство. В совре­мен­ной исто­рио­гра­фии при­ня­та кон­цеп­ция о суще­ст­во­ва­нии сою­за меж­ду Секс­том Пом­пе­ем и пира­та­ми. Рас­хо­дясь во мне­ни­ях по вопро­су о фор­ме это­го сою­за — от вклю­че­ния пират­ских эскадр во флот Секс­та⁵¹ до при­зна­ния нали­чия чисто союз­ни­че­ских отно­ше­ний меж­ду ними⁵² — авто­ры не сомне­ва­ют­ся в самом его суще­ст­во­ва­нии. В то же вре­мя в трудах антич­ных исто­ри­ков мы не нахо­дим пря­мых ука­за­ний на такой союз. Они дей­ст­ви­тель­но гово­рят о пират­ском харак­те­ре флота Секс­та Пом­пея, но свя­зы­ва­ют его не с соста­вом флота, а со спо­со­ба­ми его дей­ст­вий⁵³.

Нель­зя, конеч­но, отри­цать воз­мож­ность при­сут­ст­вия пира­тов в сици­лий­ском государ­стве. Лидер воль­ноот­пу­щен­ни­ков Мено­дор, поз­же изме­нив­ший Секс­ту, был в про­шлом кили­кий­ским пира­том, взя­тым в плен и пора­бо­щен­ным Гн. Пом­пе­ем Маг­ном, и в его окру­же­нии мог­ли нахо­дить­ся его быв­шие това­ри­щи. В то же вре­мя гово­рить о каком-либо их зна­че­нии, как соци­аль­ной груп­пы или поли­ти­че­ской силы, а тем более о рав­но­прав­ном сою­зе меж­ду ними и Секс­том не при­хо­дит­ся.

Рас­смот­ре­ние про­бле­мы соци­аль­ной орга­ни­за­ции государ­ства Секс­та Пом­пея при­во­дит к выво­ду о необы­чай­ной слож­но­сти этой орга­ни­за­ции и, в то же вре­мя, о боль­ших спо­соб­но­стях его как поли­ти­ка. Секст Пом­пей сумел поста­вить себе на служ­бу во мно­гом про­ти­во­ре­чи­вые инте­ре­сы таких соци­аль­ных анта­го­ни­сти­че­ских сло­ев как ари­сто­кра­тия и рабы, рим­ские граж­дане и про­вин­ци­а­лы.

Про­пор­ции пред­ста­ви­тель­ства этих сло­ев в государ­стве Секс­та Пом­пея поз­во­ля­ют прий­ти к заклю­че­нию о гораздо более демо­кра­тич­ном его соци­аль­ном соста­ве: более демо­кра­тич­ном, чем у его поли­ти­че­ских про­тив­ни­ков и совре­мен­ни­ков — Бру­та и Кас­сия, Окта­ви­а­на, Анто­ния, несмот­ря на оди­на­ко­вость их инте­ре­сов, направ­лен­ных на захват вла­сти в Рим­ской дер­жа­ве.

Уни­каль­ной осо­бен­но­стью дви­же­ния Секс­та Пом­пея явля­ет­ся актив­ное при­вле­че­ние им на свою сто­ро­ну рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков, борь­ба за удо­вле­тво­ре­ние их инте­ре­сов, что отли­ча­ет его от совре­мен­ных ему поли­ти­че­ских дея­те­лей.

Такое отно­ше­ние к угне­тен­ным сло­ям обще­ства ста­ло той осо­бен­но­стью государ­ства Секс­та Пом­пея, кото­рая в несколь­ко изме­нен­ной фор­ме яви­лась одной из основ прин­ци­па­та. Если исполь­зо­ва­ние рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков Авгу­стом еще огра­ни­че­но, то при его наслед­ни­ках они дости­га­ют вер­шин государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та. Подоб­но либер­ти­нам Секс­та воль­ноот­пу­щен­ни­ки Клав­дия и Неро­на обла­да­ли, зача­стую, боль­шей вла­стью, чем вышед­шие из рядов ноби­ли­те­та сена­то­ры и маги­ст­ра­ты.

Соци­аль­ная поли­ти­ка Секс­та Пом­пея была новой, свой­ст­вен­ной ско­рее Прин­ци­па­ту, чем Рес­пуб­ли­ке, во мно­гом пред­вос­хи­щав­шей соци­аль­ную поли­ти­ку Окта­ви­а­на Авгу­ста. В отли­чие от рес­пуб­ли­кан­ско­го пери­о­да рим­ской исто­рии, когда про­ис­хож­де­ние игра­ло важ­ную роль при заня­тии долж­но­стей, оба поли­ти­ка совер­шен­но не учи­ты­ва­ли его при созда­нии «коман­ды». Опре­де­ля­ю­щим фак­то­ром явля­лись лишь про­фес­сио­наль­ная при­год­ность и лич­ная пре­дан­ность. Сре­ди бли­жай­ших сорат­ни­ков и Секс­та, и Окта­ви­а­на мы почти не видим ари­сто­кра­тов. «Пер­вые скрип­ки» у Окта­ви­а­на игра­ли незнат­ные М. Вип­са­ний Агрип­па, Кв. Саль­види­ен Руф и Г. Меце­нат, у Пом­пея — воль­ноот­пу­щен­ни­ки Мено­дор и Мене­крат, незнат­ные рим­ляне Л. Пли­ний Руф и Тиси­ен Галл.

Ари­сто­кра­ты при­сут­ст­ву­ют сре­ди сто­рон­ни­ков обо­их поли­ти­ков, но если и зани­ма­ют руко­во­дя­щие долж­но­сти, то бла­го­да­ря лич­ным каче­ствам, а не про­ис­хож­де­нию. Тако­вы Гн. Доми­ций Каль­вин у Окта­ви­а­на и Л. Скри­бо­ний Либон у Секс­та Пом­пея.

Имен­но сход­ство мето­дов и целей, по наше­му мне­нию, ста­ло при­чи­ной непри­ми­ри­мой борь­бы Окта­ви­а­на и Секс­та Пом­пея. В ходе нее шла речь не о путях раз­ви­тия Рим­ско­го государ­ства, а о том, кто воз­гла­вит наи­бо­лее пере­до­вое тече­ние. В пер­вом слу­чае, про­тив­ник мог быть поща­жен в слу­чае при­зна­ния прин­ци­пов победи­те­ля, как это про­изо­шло после Филипп со мно­ги­ми рес­пуб­ли­кан­ца­ми и вид­ней­шим из них — М. Вале­ри­ем Мес­сал­лой Кор­ви­ном, кото­рые пере­шли на сто­ро­ну Окта­ви­а­на. Во вто­ром слу­чае, речь мог­ла идти толь­ко об уни­что­же­нии про­тив­ни­ка, и в этой борь­бе Секст Пом­пей про­иг­рал.

Мно­гие мето­ды, исполь­зу­е­мые в годы граж­дан­ских войн Секс­том Пом­пе­ем и Окта­виа­ном, послед­ний исполь­зо­вал в даль­ней­шем при созда­нии ново­го государ­ст­вен­но­го устрой­ства — прин­ци­па­та, а его наслед­ни­ки при­вле­ка­ли этот опыт еще шире.

Исто­ри­че­ское зна­че­ние соци­аль­ной поли­ти­ки Секс­та Пом­пея заклю­ча­ет­ся в том, что она спо­соб­ст­во­ва­ла фор­ми­ро­ва­нию про­грес­сив­но­го для того вре­ме­ни государ­ст­вен­но­го строя и пере­хо­ду всей антич­ной циви­ли­за­ции на новую ста­дию — от поли­са к импе­рии.