Завоевание Галлии Цезарем

Гла­ва 3. Пер­вая кам­па­ния про­тив бел­гов

с.69 57 г. до н. э. Ито­ги пер­вой кам­па­нии Ито­ги кам­па­нии, кото­рую Цезарь толь­ко что завер­шил, мож­но под­ве­сти в несколь­ких сло­вах: он добил­ся — по край­ней мере, на какое-то вре­мя — фак­ти­че­ско­го под­чи­не­ния цен­траль­ной Гал­лии; про­ло­жил доро­гу к заво­е­ва­нию, уни­что­жив или изгнав вар­вар­ские орды, гро­зив­шие его опе­ре­дить; вер­нул дове­рие эду­ев, кото­рые слу­жи­ли ему луч­ше дру­гих; а при Везон­ти­оне создал пози­цию, гос­под­ст­во­вав­шую над цен­траль­ной Гал­ли­ей: отсюда он мог насту­пать в любом направ­ле­нии, и сюда же при необ­хо­ди­мо­сти отсту­пить¹.

Бел­ги состав­ля­ют заго­вор про­тив Цеза­ря Но гал­лы ещё не гото­вы были поко­рить­ся рим­ско­му ярму. Конеч­но, о победах Цеза­ря гово­ри­ли в каж­дой деревне от Рей­на до Атлан­ти­ки, и для того, чтобы понять их зна­че­ние, не тре­бо­ва­лась кельт­ская сооб­ра­зи­тель­ность. Ещё зимой до Цеза­ря дошли слу­хи, что воин­ст­вен­ные бел­ги гото­вят заго­вор, и доне­се­ния Лаби­е­на под­твер­жда­ли эти слу­хи. Пле­ме­на обме­ни­ва­лись залож­ни­ка­ми, чтобы зару­чить­ся вза­им­ной вер­но­стью. Они опа­са­лись, что Цезарь спер­ва заво­ю­ет осталь­ную Гал­лию², а затем добе­рёт­ся и до них. Кро­ме того, бел­гов под­стре­ка­ли к войне неко­то­рые вли­я­тель­ные вожди из кельт­ской Гал­лии. Моти­вы этих совет­ни­ков были раз­но­об­раз­ны. Неко­то­рые про­сто жела­ли осво­бо­дить свою стра­ну. Они гово­ри­ли: очень здо­ро­во было изба­вить­ся от гер­ман­цев, но эти новые захват­чи­ки нисколь­ко не луч­ше. Если Цезарь изгнал Арио­ви­ста, то он явно воз­на­ме­рил­ся занять его место. На их зем­ле раз­ме­ще­ны леги­о­ны, с.70 и пред­по­ла­га­ет­ся, что она будет их содер­жать. Дру­гие же вожди, про­сто в силу сво­его галль­ско­го харак­те­ра, более все­го жаж­да­ли рево­лю­ции. Суще­ст­во­ва­ли и знат­ные аван­тю­ри­сты, желав­шие захва­тить цар­скую власть и пред­видев­шие, что если Гал­лия станет рим­ской про­вин­ци­ей, то им при­дёт­ся под­чи­нить­ся зако­ну и более не поз­во­ле­но будет нани­мать вой­ска для удо­вле­тво­ре­ния сво­их амби­ций.

Цезарь воз­вра­ща­ет­ся в Гал­лию и высту­па­ет про­тив бел­гов Под свою ответ­ст­вен­ность и за свой счёт Цезарь немед­лен­но набрал в Циз­аль­пий­ской Гал­лии два новых леги­о­на и ран­ней вес­ной напра­вил их на соеди­не­ние с Лаби­е­ном. Как толь­ко на паст­би­щах вырос­ло доста­точ­но тра­вы, чтобы мож­но было без­опас­но высту­пить в поход, Цезарь пере­сёк Аль­пы и при­со­еди­нил­ся к сво­ей армии в Везон­ти­оне. Сосед­ние с бел­га­ми пле­ме­на, кото­рым он пору­чил сбор сведе­ний, сооб­щи­ли, что бел­ги энер­гич­но наби­ра­ют и кон­цен­три­ру­ют вой­ска. Поза­бо­тив­шись о постав­ках зер­на, Цезарь высту­пил и после двух­недель­но­го мар­ша при­был на север­ный берег Мар­ны.

Бел­ги были совер­шен­но застиг­ну­ты врас­плох. Погло­щён­ные сво­и­ми при­готов­ле­ни­я­ми про­тив Цеза­ря, они никак не пред­по­ла­га­ли, что он может их опе­ре­дить. Ремы поко­ря­ют­ся Цеза­рю и помо­га­ют ему Одно из пле­мён — ремы, зани­мав­шие область вокруг Рейм­са, Лана и Шало­на, — ока­за­лось доста­точ­но про­зор­ли­во, чтобы понять, что покро­ви­тель­ство Цеза­ря укре­пит их поло­же­ние. Они были под­власт­ны сво­им соседям суэс­си­о­нам и жела­ли сбро­сить их ярмо³. Два вождя ремов, Икций и Анде­бро­гий, яви­лись в лагерь Цеза­ря и не толь­ко изъ­яви­ли ему покор­ность от име­ни все­го пле­ме­ни, но и пообе­ща­ли ока­зать ему любую помощь. Для Цеза­ря это была исклю­чи­тель­ная уда­ча. Он понял, что неслож­но будет в самом серд­це Бел­ги­ки создать дер­жа­ву, столь же пре­дан­ную его инте­ре­сам, как эдуи в цен­траль­ной Гал­лии. Он ока­зал послам любез­ный при­ём, потре­бо­вав лишь, чтобы к нему с.71 явил­ся сенат ремов, а выдаю­щи­е­ся граж­дане выда­ли сво­их сыно­вей в каче­стве залож­ни­ков.

Опе­ра­ции на Эне (соглас­но пол­ков­ни­ку Штоф­фе­лю). Циф­ры обо­зна­ча­ют высоту в мет­рах над уров­нем моря

Аль­тер­на­тив­ное место бит­вы (см. с. 660—666) на при­ло­жен­ной кар­те (Car­te de l’Etat Major, фраг­мент листа 34)

Послы пре­до­ста­ви­ли ему пол­ные сведе­ния. Они ска­за­ли, что бел­ги испол­не­ны уве­рен­но­сти в себе и похва­ля­ют­ся тем, что на их зем­лю нико­гда не сту­па­ла нога ким­вров и тев­то­нов, опу­сто­шив­ших всю осталь­ную Гал­лию. Ремы при­ло­жи­ли все силы, чтобы удер­жать суэс­си­о­нов от уча­стия в этом дви­же­нии, но тщет­но; и царь суэс­си­о­нов Галь­ба даже был еди­но­глас­но избран глав­но­ко­ман­дую­щим. К сою­зу при­со­еди­нись все осталь­ные пле­ме­на, и Галь­ба готов выве­сти в поле почти три­ста тысяч чело­век⁴. Эта оцен­ка, несо­мнен­но, пре­уве­ли­че­на, но у Цеза­ря под нача­лом было чуть более соро­ка тысяч сол­дат, а его вра­ги были отваж­ней­ши­ми и упор­ней­ши­ми вои­на­ми во всей Гал­лии. Он мог наде­ять­ся на победу лишь в том слу­чае, если заста­вит эту огром­ную мас­су разде­лить­ся. Цезарь отправ­ля­ет Диви­ти­а­ка разо­рять зем­ли бел­ло­ва­ков С этой целью он попро­сил Диви­ти­а­ка про­ве­сти набор сре­ди эду­ев и разо­рить зем­ли бел­ло­ва­ков, лежав­шие за Уазой, в обла­сти, над кото­рой сего­дня воз­вы­ша­ет­ся огром­ный собор в Бове. Теперь на Цеза­ря надви­га­лось всё вой­ско про­тив­ни­ка. Они шли по доро­ге из Ла-Фер на Уазе через Лан в Реймс⁵. Цезарь решил выбрать поле бит­вы само­сто­я­тель­но. Цезарь высту­па­ет навстре­чу при­бли­жаю­ще­му­ся вра­гу, пере­хо­дит Эну и вста­ёт лаге­рем на воз­вы­шен­но­сти у бере­га Быст­ро высту­пив из Рейм­са на север, он пере­шёл Эну по мосту и встал лаге­рем на воз­вы­шен­но­сти меж­ду этой рекой и неболь­шим боло­том. О точ­ном месте до сих пор ведут­ся спо­ры; извест­но лишь, что оно нахо­ди­лось либо на пла­то Пон­та­вер, либо в 6,5 км выше по тече­нию, на поло­гом хол­ме Мошан, на 1,5 км севе­ро-восточ­нее Берри-о-Бак. Пред­став­ля­ет­ся, что в этом послед­нем месте Цеза­рю было бы удоб­но пере­пра­вить­ся через Эну, но его опи­са­нию пло­хо соот­вет­ст­ву­ют как холм, так и най­ден­ные на нём тран­шеи. Кре­пост­ной вал лаге­ря высотой 2,5 м был покрыт дёр­ном и обшит дере­вом, чтобы обес­пе­чить ему необ­хо­ди­мую кру­тиз­ну; по вер­ху вала был уста­нов­лен пали­сад из пере­пле­тён­ных пру­тьев⁶, а шири­на окру­жав­ше­го лагерь рва состав­ля­ла 5,5 м. с.72 Тыл Цеза­ря защи­ща­ла Эна, а ремы мог­ли без­опас­но достав­лять ему при­па­сы. В север­ном кон­це моста он устро­ил пред­мост­ное укреп­ле­ние, а для охра­ны его даль­не­го кон­ца оста­вил отряд чис­лен­но­стью око­ло двух тысяч сол­дат под коман­до­ва­ни­ем одно­го из сво­их офи­це­ров, Титу­рия Саби­на. Бел­ги напа­да­ют на Биб­ракт Бли­же к ночи в лагерь явил­ся вест­ник с сооб­ще­ни­ем о том, что бел­ги ярост­но ата­ку­ют Биб­ракт, или Вьё-Лан, — кре­пость ремов, рас­по­ло­жен­ную при­мер­но в 11 км к севе­ру, и что Икций, коман­дир гар­ни­зо­на, не суме­ет её удер­жать, если немед­лен­но не полу­чит под­креп­ле­ний. Цезарь отправ­ля­ет вспо­мо­га­тель­ные вой­ска на помощь Биб­рак­ту Цезарь тут же отпра­вил ему на помощь нуми­дий­ских и крит­ских луч­ни­ков и бале­ар­ских пращ­ни­ков. Науч­ные мето­ды, с помо­щью кото­рых рим­ляне бра­ли укреп­лён­ные горо­да, были незна­ко­мы гал­лам. Когда их чис­лен­ность была доста­точ­но вели­ка, они обыч­но про­го­ня­ли защит­ни­ков с вала, осы­пая их лив­нем мета­тель­ных сна­рядов, а затем, сомкнув щиты над голо­вой, раз­ру­ша­ли часть сте­ны⁷. Но Биб­ракт с юга был защи­щён непри­ступ­ны­ми кру­ча­ми, и Галь­ба, види­мо, решил не бло­ки­ро­вать эту часть; когда в город при­бы­ли лег­ко­во­ору­жён­ные вой­ска Цеза­ря, нетер­пе­ли­вая и недис­ци­пли­ни­ро­ван­ная тол­па оса­ждаю­щих отсту­пи­ла⁸. Они задер­жа­лись лишь для того, чтобы опу­сто­шить поля и под­жечь дерев­ни вокруг горо­да. Бел­ги вста­ют лаге­рем напро­тив Цеза­ря Сле­дую­щей ночью перед Цеза­рем открыл­ся их лагерь: по ту сто­ро­ну болота пыла­ла линия непри­я­тель­ских сто­ро­же­вых кост­ров про­тя­жён­но­стью при­мер­но 11 км.

Цезарь дела­ет свою пози­цию непри­ступ­нойЭто огром­ное вой­ско выгляде­ло столь гроз­ным, а воин­ская сла­ва бел­гов была так вели­ка, что Цезарь не решал­ся всту­пить в сра­же­ние, пока не узна­ет о них доста­точ­но, чтобы решить, вели­ки ли его шан­сы на успех. Несколь­ко кон­ных сты­чек убеди­ли его в том, что ему нече­го боять­ся. Избран­ную им пози­цию мож­но опи­сать его соб­ст­вен­ны­ми сло­ва­ми: «тот холм, на кото­ром был лагерь Цеза­ря, с.73 посте­пен­но под­ни­мал­ся над доли­ной; на сто­роне, обра­щен­ной к вра­гу, он имел в шири­ну как раз столь­ко места, сколь­ко мог­ло зани­мать выстро­ен­ное вой­ско. С обо­их боков холм этот кру­то обры­вал­ся, а спе­ре­ди спус­кал­ся в доли­ну слег­ка и мало-пома­лу»⁹. С фрон­та леги­о­ны при­кры­ва­ло боло­то, но мно­го­чис­лен­ное непри­я­тель­ское вой­ско мог­ло их обой­ти. Чтобы это­го не допу­стить, Цезарь при­ка­зал сво­им сол­да­там выко­пать с обе­их сто­рон хол­ма два попе­ре­ч­ных рва дли­ной при­мер­но по 600 м, а на их око­неч­но­стях поста­вить реду­ты, воору­жён­ные бал­ли­ста­ми и ката­пуль­та­ми. Вдоль все­го хол­ма, перед лаге­рем, он выстро­ил шесть сво­их леги­о­нов в бое­вом поряд­ке, а два леги­о­на оста­вил охра­нять лагерь. Вой­ско непри­я­те­ля постро­и­лось на про­ти­во­по­лож­ной сто­роне болота. Обе армии упор­но дожи­да­лись, когда непри­я­тель его пере­се­чёт. Тем вре­ме­нем кон­ни­ца Цеза­ря рас­се­и­ва­ла эскад­ро­ны бел­гов. Нако­нец, устав от ожи­да­ния, Цезарь отвёл свои леги­о­ны назад в лагерь. При­мер­но в 3 км от пред­мост­но­го укреп­ле­ния на Эне имел­ся брод, кото­рый Цезарь либо не заме­тил, либо не счёл нуж­ным охра­нять. Теперь от Саби­на при­был посыль­ный, сооб­щив­ший, что вдоль бере­га при­бли­жа­ет­ся вра­же­ское вой­ско, кото­рое, види­мо, наме­ре­но пере­пра­вить­ся, ата­ко­вать его лагерь и раз­ру­шить мост. Бел­ги пыта­ют­ся пере­ре­зать ком­му­ни­ка­ции Цеза­ря, но тер­пят пора­же­ние Даже если им это не удаст­ся, они завла­де­ют поля­ми ремов, пере­ре­жут постав­ки про­до­воль­ст­вия, и в леги­о­нах нач­нёт­ся голод. Взяв кон­ни­цу, лег­ко­во­ору­жён­ных нуми­дий­цев, луч­ни­ков и пращ­ни­ков, Цезарь поспеш­но спу­стил­ся с хол­ма, пере­шёл реку по мосту и дви­нул­ся вдоль бере­га к бро­ду. По нему уже пере­прав­лял­ся про­тив­ник. Луч­ни­ки и пращ­ни­ки Цеза­ря ата­ко­ва­ли и учи­ни­ли страш­ный рас­стрел. Выжив­шие шли впе­рёд по телам пав­ших, но отсту­па­ли перед лив­нем кам­ней и стрел; а аван­гард бел­гов, кото­рый уже успел пере­пра­вить­ся, был окру­жён и уни­что­жен кон­ни­цей Цеза­ря¹⁰.

Бел­ги рас­се­и­ва­ют­ся Бел­ги совер­шен­но пали духом. У них не было орга­ни­зо­ван­ной систе­мы снаб­же­ния, и их про­до­воль­ст­вие под­хо­ди­ло к кон­цу. Галь­ба не был гени­ем, спо­соб­ным кон­тро­ли­ро­вать огром­ную мас­су, с.74 состо­яв­шую из недис­ци­пли­ни­ро­ван­ных отрядов, име­ю­щих про­ти­во­ре­чи­вые инте­ре­сы и питаю­щих вза­им­ные подо­зре­ния. Пози­ция Цеза­ря была непри­ступ­ной, и он явно не соби­рал­ся её покидать. Его союз­ни­ки вско­ре нача­ли скап­ли­вать­ся на гра­ни­це с бел­ло­ва­ка­ми, и вожди это­го пле­ме­ни насто­я­ли на сво­ём воз­вра­ще­нии, желая защи­тить свои семьи. Таким обра­зом, реше­но было, что каж­дое пле­мя вер­нёт­ся в свою стра­ну, но, какую бы область рим­ляне ни воз­на­ме­ри­лись ата­ко­вать, все осталь­ные вста­нут на её защи­ту. Одна­ко это реше­ние было при­ня­то бел­га­ми лишь для того, чтобы сохра­нить ува­же­ние к себе. Ночью вся их огром­ная мас­са хлы­ну­ла из лаге­ря с шумом и в бес­по­ряд­ке, и каж­дый ста­рал­ся опе­ре­дить сво­их това­ри­щей. Цезарь спер­ва подо­зре­вал, что это про­сто улов­ка; Кон­ни­ца Цеза­ря их пре­сле­ду­ет но на рас­све­те он полу­чил надёж­ные сведе­ния о том, что про­тив­ник дей­ст­ви­тель­но уда­лил­ся, и немед­лен­но послал в пого­ню за ним кон­ни­цу при под­держ­ке трёх леги­о­нов под коман­до­ва­ни­ем Лаби­е­на. Когда пре­сле­до­ва­те­ли настиг­ли зад­ние ряды бел­гов, они отча­ян­но защи­ща­лись и упор­но сопро­тив­ля­лись, но те, кто нахо­дил­ся в аван­гар­де, услы­шав кри­ки сра­жав­ших­ся, поспеш­но бежа­ли. Рас­пра­ва была ско­рой, и пре­сле­до­ва­те­ли помча­лись даль­ше. Цезарь дви­жет­ся на запад и при­ни­ма­ет капи­ту­ля­цию суэс­си­о­нов, бел­ло­ва­ков и амби­а­нов При све­те дня они сле­до­ва­ли за арьер­гар­дом, уби­ва­ли, гна­лись и сно­ва уби­ва­ли; на зака­те же вер­ну­лись в лагерь. Цезарь не дал дез­ор­га­ни­зо­ван­но­му непри­я­тель­ско­му вой­ску вре­ме­ни, чтобы собрать­ся. Суэс­си­о­ны, бел­ло­ва­ки и амби­а­ны откло­ни­лись от наи­бо­лее пря­мо­го марш­ру­та, чтобы забрать свой обоз; и при­ло­жив нема­лые уси­лия, Цезарь мог бы застать их кре­по­сти врас­плох¹¹. Сле­дую­щим утром он дви­нул­ся на запад, вниз по долине Эны. За один фор­си­ро­ван­ный пере­ход он достиг Нови­о­ду­на[Веро­ят­но, Пом­мье, при­мер­но в 4 км к запа­ду от Суас­со­на], глав­ной кре­по­сти суэс­си­о­нов, рас­по­ло­жен­ной рядом с совре­мен­ным Суас­со­ном, и немед­лен­но пред­при­нял попыт­ку штур­ма¹², но хоть гар­ни­зон и был слаб, одна­ко ров так широк, а сте­на так высо­ка, что ата­ка Цеза­ря была отби­та. Несмот­ря на уста­лость, рим­ское вой­ско укре­пи­ло свой лагерь и при­гото­ви­лось к оса­де. Для защи­ты сол­дат, заня­тых на осад­ных работах, были соору­же­ны сапёр­ные укры­тия; ров засы­па­ли зем­лёй и фаши­на­ми;¹³ с.75 для пере­воз­ки артил­ле­рии, кото­рой пред­сто­я­ло обстре­ли­вать защит­ни­ков на сте­нах, были воз­веде­ны пере­движ­ные баш­ни¹⁴. Ночью вся тол­па бежав­ших суэс­си­о­нов навод­ни­ла город и уси­ли­ла гар­ни­зон; но они были так пора­же­ны гроз­ным видом осад­ных работ, что сда­лись без сопро­тив­ле­ния¹⁵. Дви­нув­шись на запад, Цезарь пере­сёк Уазу. Бра­туспан­тий¹⁶ Бре­тёй?, глав­ный город бел­ло­ва­ков, при его при­бли­же­нии открыл ворота; а когда он при­был к Сама­ро­бри­ве, где сего­дня гро­ма­дой воз­вы­ша­ет­ся кафед­раль­ный собор Амье­на, амби­а­ны тоже объ­яви­ли о капи­ту­ля­ции. Со все­ми тре­мя пле­ме­на­ми Цезарь обо­шёл­ся в рав­ной мере мило­сти­во и твёр­до. Он нико­го не нака­зал, но разору­жил гар­ни­зо­ны Нови­о­ду­на и Бра­туспан­тия и потре­бо­вал выдать знат­ных залож­ни­ков. При­со­еди­нив­ший­ся к нему Диви­ти­ак всту­пил­ся за бел­ло­ва­ков; а посколь­ку Цезарь стре­мил­ся укреп­лять своё вли­я­ние на эду­ев, то объ­явил, что про­явить мило­сер­дие его побуди­ло имен­но ува­же­ние к его вер­ным союз­ни­кам. Но тут он узнал, что его успе­хи соби­ра­ют­ся оспо­рить. Но севе­ро-восто­ке, в него­сте­при­им­ных лесах Сам­бры и болотах Шель­ды про­жи­ва­ло пле­мя, при­ми­тив­ные доб­ле­сти кото­ро­го ещё не были подо­рва­ны кон­так­та­ми с циви­ли­за­ци­ей. Тор­гов­цам не поз­во­ле­но было пре­сту­пать их гра­ни­цы, чтобы неве­до­мые гру­бым вои­нам пред­ме­ты рос­ко­ши не под­ко­си­ли их муже­ство. Нер­вии реша­ют вос­стать Суро­во упре­кая сосед­ние пле­ме­на за столь покор­ную капи­ту­ля­цию, они покля­лись не заклю­чать мир ни на каких усло­ви­ях. Этим пле­ме­нем, кото­рое Цезарь более всех ува­жал из сво­их вра­гов и о кото­ром он писал с той ред­кой нот­кой вооду­шев­ле­ния, какие то там, то здесь смяг­ча­ют суро­вость его рас­ска­за, были нер­вии.

Бит­ва при Нёф-Мениль. Циф­ры обо­зна­ча­ют высоту в мет­рах над уров­нем моря

Цезарь высту­па­ет про­тив нер­ви­ев.
Цезарь узна­ёт, что нер­вии и их союз­ни­ки сто­ят лаге­рем на пра­вом бере­гу Сам­брыЧерез пару пере­хо­дов леги­о­ны при­бы­ли на гра­ни­цу обла­сти нер­ви­ев. Доро­га шла через Эно, мимо того места, где сего­дня сто­ит Кам­бре. Спу­стя три дня Цезарь узнал от каких-то плен­ных сель­чан, что вои­ны с.76 пле­ме­ни нер­ви­ев сто­ят лаге­рем все­го в 15 км от него, на дру­гом бере­гу Сам­бры, вме­сте со сво­и­ми союз­ни­ка­ми, виро­ман­ду­я­ми и атре­ба­та­ми, а ещё одно пле­мя, ату­а­ту­ки, дви­жет­ся с восто­ка, чтобы к ним при­со­еди­нить­ся. Они под­жида­ли Цеза­ря под Мобё­жем, где, по их пред­по­ло­же­ни­ям, он дол­жен был пере­пра­вить­ся через реку¹⁷. Цезарь немед­лен­но отпра­вил отряд цен­ту­ри­о­нов и раз­вед­чи­ков, чтобы выбрать место для лаге­ря. Ночью неко­то­рым из его плен­ни­ков уда­лось бежать к непри­я­те­лю. Они рас­ска­за­ли нер­ви­ям, что на мар­ше леги­о­ны отде­ле­ны друг от дру­га длин­ны­ми обо­за­ми и когда пер­вый леги­он, обре­ме­нён­ный тяжё­лой покла­жей, достигнет места, избран­но­го для лаге­ря, его лег­ко будет уни­что­жить, а багаж — раз­гра­бить, преж­де чем осталь­ные при­дут ему на помощь. Раз­вед­чи­ки Цеза­ря раз­ме­ча­ют место для лаге­ря на воз­вы­шен­но­сти Нёф-Мениль Цен­ту­ри­о­ны выбра­ли для лаге­ря высоты Нёф-Мениль, при­мер­но в 5 км к юго-запа­ду от Мобё­жа. Они ров­но и плав­но спус­ка­лись на левый берег Сам­бры; но на участ­ке от пунк­та напро­тив фрон­та лаге­ря и до излу­чи­ны реки при Бусье­ре, при­мер­но в 2,5 км выше по тече­нию, у кром­ки воды склон кру­то обры­вал­ся. Глу­би­на реки состав­ля­ла не более мет­ра. На про­ти­во­по­лож­ном бере­гу откры­тый луг по кото­ро­му было раз­бро­са­но несколь­ко кон­ных постов, пере­хо­дил в холм, зарос­ший лесом. Про­стран­ство для лаге­ря было отме­ре­но и раз­ме­че­но. Тем вре­ме­нем рим­ская армия мед­лен­но при­бли­жа­лась — её про­дви­же­ние затруд­ня­ли мас­сив­ные изго­ро­ди, кото­рые задол­го до это­го устро­и­ли мест­ные жите­ли, чтобы вос­пре­пят­ст­во­вать кон­ным набе­гам сво­их соседей. Постро­е­ние рим­ско­го вой­ска отли­ча­лось от того, кото­рое бег­лые плен­ные опи­са­ли нер­ви­ям; ибо, при­бли­жа­ясь к про­тив­ни­ку, Цезарь все­гда менял порядок мар­ша. Вна­ча­ле шла колон­на из шести леги­о­нов. За ними сле­до­вал весь обоз, кото­рый защи­ща­ли два недав­но набран­ных леги­о­на, фор­ми­ро­вав­шие арьер­гард. Кон­ни­ца, дви­гав­ша­я­ся в аван­гар­де, пере­пра­ви­лась через мел­кий поток и при под­держ­ке луч­ни­ков и пращ­ни­ков всту­пи­ла в столк­но­ве­ние с непри­я­тель­ски­ми поста­ми. Посты нер­ви­ев отсту­па­ли в лес, где рим­ская кон­ни­ца не реша­лась их пре­сле­до­вать, и, пере­стра­и­ва­ясь без спеш­ки, с.77 ата­ко­ва­ли сно­ва и сно­ва. Когда на место при­бы­ла рим­ская пехота, одни сол­да­ты нача­ли рыть рвы для лаге­ря, дру­гие же разо­шлись по окрест­но­стям, чтобы сру­бить лес. Цезарь не поза­бо­тил­ся о том, чтобы часть его вой­ска оста­лась под ору­жи­ем¹⁸. Нако­нец пока­за­лась голов­ная часть обо­за. Её увиде­ли гал­лы, сидев­шие в заса­де в лесу. Они вне­зап­но высы­па­ли из леса и запол­ни­ли всё откры­тое про­стран­ство; их ата­ка устра­ши­ла и сме­ла рим­скую кон­ни­цу; нер­вии пере­пра­ви­лись через реку, рину­лись вверх по хол­му и напа­ли на рим­лян, не успев­ших ещё окон­ча­тель­но постро­ить­ся.

Бит­ва при Нёф-Мениль Повсюду воца­ри­лось смя­те­ние. С того момен­та, как рим­ляне увиде­ли насту­паю­ще­го про­тив­ни­ка, у них не было и деся­ти минут на под­готов­ку. Они бро­си­ли свои инстру­мен­ты. Цеза­рю при­шлось отда­вать все при­ка­за­ния на одном дыха­нии. Над его палат­кой немед­лен­но был под­нят крас­ный сиг­нал к бою. Звук тру­бы при­звал сол­дат, работав­ших на даль­ней сто­роне лаге­ря, вест­ни­ки бро­си­лись за теми, кто рас­се­ял­ся поодаль. У сол­дат не было ни мгно­ве­ния даже на то, чтобы надеть шле­мы или рас­чех­лить щиты. Офи­це­ры вынуж­де­ны были дей­ст­во­вать, не дожи­да­ясь при­ка­зов; и Цезарь был рад, что запре­тил им покидать свои леги­о­ны во вре­мя стро­и­тель­ства лаге­ря. Он не имел воз­мож­но­сти давать им ука­за­ния, ибо ему засло­ня­ли обзор изго­ро­ди, пере­се­кав­шие поле. Ввиду нехват­ки вре­ме­ни и харак­те­ра мест­но­сти рим­ляне не мог­ли постро­ить­ся в пра­виль­ный бое­вой порядок: вдоль бров­ки хол­ма одно­вре­мен­но нача­лось несколь­ко обособ­лен­ных друг от дру­га столк­но­ве­ний; и в таких усло­ви­ях мож­но было лишь обес­пе­чить сопро­тив­ле­ние каж­до­го леги­о­на непо­сред­ст­вен­но ата­ку­ю­ще­му его про­тив­ни­ку. Сол­да­ты, дис­ци­пли­ни­ро­ван­ные и уве­рен­ные в себе бла­го­да­ря при­об­ре­тён­но­му опы­ту, с.78 инстинк­тив­но поня­ли поло­же­ние дел: они не пыта­лись при­со­еди­нить­ся к сво­им частям, но один за дру­гим не мед­ля вста­ва­ли под бли­жай­шие к ним зна­мё­на. Цезарь всле­пую поспе­шил к ним, чтобы их обо­д­рить, и ока­зал­ся близ­ко к лево­му флан­гу. Здесь сто­ял его люби­мый X леги­он. «Спо­кой­но, сол­да­ты! — вос­клик­нул он. — Помни­те о чести леги­о­на! Отра­зи­те этот натиск!» У него не было вре­ме­ни, чтобы что-то доба­вить, ибо непри­я­тель был уже на рас­сто­я­нии копей­но­го брос­ка; Цезарь отпра­вил­ся даль­ше, а про­тив­ни­ки всту­пи­ли в сра­же­ние.

Мет­нув дро­ти­ки, X леги­он, а так­же и IX, сто­яв­ший сле­ва от него, напа­ли на атре­ба­тов, кото­рые, задох­нув­шись от стре­ми­тель­но­го бега, вско­ре отсту­пи­ли. Рим­ляне пре­сле­до­ва­ли их вниз по скло­ну, загна­ли в реку и бро­си­лись за ними с меча­ми в руках; когда же выжив­шие вска­раб­ка­лись на даль­ний берег и попы­та­лись постро­ить­ся, рим­ляне сно­ва ата­ко­ва­ли их и погна­ли вверх, на холм. Одно­вре­мен­но XI и VIII леги­о­ны оттес­ни­ли виро­ман­ду­ев от фрон­та лаге­ря к самой воде. Но успех этих четы­рёх леги­о­нов навлёк опас­ность на их това­ри­щей, XII и VII леги­о­ны, нахо­див­ши­е­ся на пра­вом флан­ге. Левая и пере­д­няя части лаге­ря ока­за­лись не защи­ще­ны; Бодуо­гнат, глав­но­ко­ман­дую­щий нер­ви­ев, вос­поль­зо­вал­ся этой воз­мож­но­стью¹⁹, и нер­вии, спло­тив­шись в одну мощ­ную колон­ну, взо­бра­лись по кру­то­му хол­му, навод­ни­ли высоты, и пока одни из них обхо­ди­ли с флан­га два леги­о­на спра­ва от них, осталь­ные нава­ли­лись на без­за­щит­ный лагерь. Раз­би­тая кон­ни­ца настиг­ла их, но сно­ва обра­ти­лась в бег­ство; офи­цер­ская при­слу­га, отпра­вив­ша­я­ся за добы­чей, огля­ну­лась назад и кину­лась спа­сать­ся; погон­щи­ки вьюч­но­го скота, при­бли­жав­ши­е­ся к месту сра­же­ния, раз­бе­жа­лись во все сто­ро­ны с кри­ка­ми ужа­са; а кон­ный отряд тре­ве­ров, вхо­див­ший в состав вспо­мо­га­тель­ных сил, отпра­вил­ся домой, чтобы объ­явить о пора­же­нии Цеза­ря.

Всё это Цезарь видел на пути с лево­го кры­ла на пра­вое. Сол­да­ты XII леги­о­на, впер­вые ока­зав­ши­е­ся в сра­же­нии, так сби­лись в кучу, что им труд­но было сра­жать­ся меча­ми, а почти все офи­це­ры были уби­ты или ране­ны. Зна­ме­но­сец с.79 4-й когор­ты пал, а зна­мя — свя­щен­ный для рим­ских сол­дат сим­вол — было поте­ря­но. Секс­тий Бакул, стар­ший цен­ту­ри­он леги­он, так ослаб из-за кро­во­по­те­ри, что уже не мог сто­ять. Из зад­них рядов сол­да­ты усколь­за­ли, спа­са­ясь от лив­ня мета­тель­ных сна­рядов. Резер­вов не име­лось, а вра­ги были неис­чис­ли­мы. Новые мас­сы напи­ра­ли вверх по хол­му и при­бли­жа­лись с обо­их флан­гов. Выхва­тив щит у сол­да­та из само­го зад­не­го ряда, Цезарь про­бил­ся к фрон­ту; он воз­звал к цен­ту­ри­о­нам по име­нам, при­ка­зал сол­да­там разо­мкнуть строй, чтобы им удоб­нее было сра­жать­ся меча­ми, и ата­ко­вать. Услы­шав его голос, леги­о­не­ры вос­пря­ну­ли духом, и каж­дый наде­ял­ся, что пол­ко­во­дец увидит, как храб­ро он сра­жа­ет­ся. Но VII леги­о­ну спра­ва от них тоже при­хо­ди­лось тяже­ло. Цезарь при­ка­зал три­бу­нам посте­пен­но сбли­зить эти два леги­о­на и постро­ить их так, чтобы на обо­их флан­гах сол­да­ты были обра­ще­ны лицом к вра­гу²⁰. Теперь сол­да­ты пере­ста­ли боять­ся напа­де­ния с тыла и нача­ли сра­жать­ся более реши­тель­но. Два леги­о­на, охра­няв­шие обоз, услы­ша­ли о сра­же­нии и дви­ну­лись впе­рёд с мак­си­маль­ной ско­ро­стью. Они неожи­дан­но появи­лись на гребне Нёф-Мениль, а X леги­он, отправ­лен­ный Лаби­е­ном, пере­пра­вил­ся обрат­но через реку, поспе­шил вверх по хол­му и набро­сил­ся на тылы про­тив­ни­ка. Их появ­ле­ние подей­ст­во­ва­ло на рим­лян как элек­три­че­ский импульс. Даже ране­ные опер­лись на щиты и налег­ли на мечи, рас­се­ян­ные обоз­ные слу­жи­те­ли вос­пря­ну­ли духом и обра­ти­лись про­тив непри­я­те­ля, а кон­ни­ца дела­ла всё воз­мож­ное, чтобы иску­пить вину за своё бег­ство. Нер­вии же были окру­же­ны. Но в послед­ней аго­нии они испол­ни­ли свою гор­дую угро­зу. Нер­вии в пер­вых рядах гиб­ли один за дру­гим, сра­жён­ные дро­ти­ка­ми и корот­ки­ми меча­ми. Гора пав­ших рос­ла всё выше, а выжив­шие вска­ки­ва­ли на неё, выры­ва­ли из тел погиб­ших дро­ти­ки и мета­ли их обрат­но, пока сами не поги­ба­ли; и нако­нец всё стих­ло²¹.

с.80 Так закон­чи­лось это оже­сто­чён­ное сра­же­ние — сол­дат­ская бит­ва, но вме­сте с тем и бит­ва вели­ко­го чело­ве­ка. В тече­ние часа всё было кон­че­но: рим­ляне сра­жа­лись, чуть не про­иг­ра­ли, но всё же выиг­ра­ли²².

Сила бел­гов была слом­ле­на. Оста­ва­лось лишь поза­бо­тить­ся о мело­чах. Перед сра­же­ни­ем ста­ри­ки из пле­ме­ни нер­ви­ев с жен­щи­на­ми и детьми собра­лись в болотах эсту­а­рия Шель­ды. Через несколь­ко дней к Цеза­рю от них яви­лась деле­га­ция с прось­бой об ауди­ен­ции. Они ока­за­лись доста­точ­но хит­ры, чтобы пре­уве­ли­чить свои поте­ри²³. Вой­ско нер­ви­ев, по их сло­вам, было прак­ти­че­ски уни­что­же­но. Из шести­де­ся­ти тысяч оста­лось лишь пять­сот муж­чин, спо­соб­ных дер­жать ору­жие, а из шести­сот чле­нов сове­та — все­го три. Цезарь мило­серд­но посту­па­ет с выжив­ши­ми Цезарь, желая про­сла­вить­ся сво­им мило­сер­ди­ем, раз­ре­шил выжив­шим сохра­нить свои зем­ли и даже укреп­лён­ные селе­ния и запре­тил сосед­ним пле­ме­нам их бес­по­ко­ить. Затем он отпра­вил­ся на восток про­тив ату­а­ту­ков. Этот народ по сво­е­му про­ис­хож­де­нию отли­чал­ся от осталь­ных бел­гов. За пять­де­сят лет до этих собы­тий ким­вры и тев­то­ны, насту­пав­шие на юг, оста­ви­ли в Гал­лии Бел­ги­ке часть сво­их людей под защи­той шести тысяч вои­нов, чтобы пасти скот и охра­нять добы­чу, кото­рую не мог­ли забрать с собой. После уни­что­же­ния сво­их наро­дов эти люди и их потом­ки про­дол­жа­ли защи­щать­ся от окру­жав­ших их вра­гов; после дол­гих сра­же­ний они достиг­ли гос­под­ства и теперь зани­ма­ли обшир­ную рав­ни­ну Эсбай на север­ном бере­гу Маа­са²⁴. Узнав о пора­же­нии сво­их союз­ни­ков, они вер­ну­лись домой и собра­лись в одном пре­крас­но укреп­лён­ном горо­де на горе Фали­зе, напро­тив совре­мен­ной кре­по­сти Юи. Маас делал излу­чи­ну в фор­ме под­ко­вы и про­те­кал через луга под южным скло­ном хол­ма; а город, рас­по­ло­жен­ный на его камен­ных высотах, казал­ся непри­ступ­ным, исклю­чая все­го один поло­гий подъ­ём на севе­ро-восто­ке, где путь оса­ждаю­щим пре­граж­да­ла высо­кая сте­на²⁵. с.81 На стене были уло­же­ны тяжё­лые кам­ни и заост­рён­ные брёв­на, а перед ней нахо­дил­ся глу­бо­кий ров. Цезарь оса­жда­ет кре­пость ату­а­ту­ков Сна­ча­ла гар­ни­зон пред­при­ни­мал одну вылаз­ку за дру­гой; но Цезарь про­вёл вал от одно­го изги­ба реки до дру­го­го, вокруг север­но­го скло­на хол­ма, и, как обыч­но дела­лось в ходе пра­виль­ных осад, под пря­мым углом к стене была постро­е­на терра­са из зем­ли и дре­ве­си­ны, под­дер­жи­вае­мая сте­на­ми из сло­жен­ных крест-накрест брё­вен²⁶. На этой терра­се была воз­веде­на одна из дере­вян­ных башен, с кото­рой луч­ни­ки, пращ­ни­ки и артил­ле­рия мета­ли сна­ряды в защит­ни­ков оса­ждён­но­го горо­да. Пред­по­ла­га­лось, что как толь­ко терра­са будет под­веде­на к стене, таран про­бьёт в послед­ней брешь. Гар­ни­зон, уве­рен­ный в силе сво­ей кре­по­сти, смот­рел на эти работы с неве­же­ст­вен­ным пре­не­бре­же­ни­ем. Ату­а­ту­ки пре­зи­ра­ли рим­лян за их неболь­шой рост и спра­ши­ва­ли их, неуже­ли такие кар­ли­ки наде­ют­ся поста­вить такую огром­ную баш­ню на сте­ну. Но не ату­а­ту­кам при­шлось сме­ять­ся послед­ни­ми. Когда они увиде­ли, что баш­ня и прав­да дви­жет­ся на роли­ках и посте­пен­но при­бли­жа­ет­ся к стене, то реши­ли, что рим­ляне дела­ют нечто сверхъ­есте­ствен­ное и в вели­кой тре­во­ге высла­ли послов с моль­бой о мире. Послы ска­за­ли, что ату­а­ту­ки сда­дут­ся, но моли­ли, поз­во­лить им сохра­нить при себе ору­жие, без кото­ро­го они не смо­гут защи­щать­ся от соседей. Цезарь наста­и­вал на без­ого­во­роч­ной капи­ту­ля­ции. Ату­а­ту­ки сда­ют­ся Он обе­щал поза­бо­тить­ся о том, чтобы соседи не вреди­ли ату­а­ту­кам. Их вождям оста­ва­лось лишь поко­рить­ся, и ату­а­ту­ки сбра­сы­ва­ли мечи, копья и щиты в ров, пока груда ору­жия не срав­ня­лась высотой со сте­ной. На зака­те все рим­ские сол­да­ты, вошед­шие в город, были оттуда ото­зва­ны из опа­се­ния, как бы они не ста­ли чинить горо­жа­нам обиды. Гар­ни­зон ранее ута­ил око­ло тре­ти сво­его ору­жия и соорудил щиты из коры и пру­тьев, покры­тые с.82 кожа­ми. Они рас­счи­ты­ва­ли застать рим­лян врас­плох и соста­ви­ли соот­вет­ст­ву­ю­щие пла­ны. Ату­а­ту­ки совер­ша­ют пре­да­тель­ское напа­де­ние Они изу­чи­ли рим­скую контр­вал­ла­цию, под­ни­мав­шу­ю­ся вверх по скло­ну. В пол­ночь ату­а­ту­ки хлы­ну­ли из ворот и пошли в ата­ку туда, где лег­че все­го было под­нять­ся. Но Цезарь при­нял меры про­тив воз­мож­но­го пре­да­тель­ства. Рим­ляне зажгли зара­нее заготов­лен­ные кост­ры, и по это­му сиг­на­лу из сосед­них реду­тов стек­лись вой­ска. Гал­лы сра­жа­лись с отва­гой отча­я­ния, но с вала и воз­двиг­ну­тых на нём башен на них сыпа­лись мета­тель­ные сна­ряды; поне­ся тяжё­лые поте­ри, ату­а­ту­ки были оттес­не­ны обрат­но в город. На сле­дую­щий день ворота были рас­пах­ну­ты, и рим­ляне ворва­лись в город. Цезарь не отли­чал­ся ни мсти­тель­но­стью, ни жесто­ко­стью, но он был совер­шен­но без­жа­ло­стен к тем, кто бро­сал ему вызов и осо­бен­но — к тем, кто нару­шал сло­во. Нака­за­ние ату­а­ту­ков Пять­де­сят три тыся­чи ату­а­ту­ков — все нахо­див­ши­е­ся в горо­де, — были про­да­ны в раб­ство²⁷.

Кам­па­ния была закон­че­на. Она при­нес­ла Цеза­рю столь гром­кую сла­ву, что несколь­ко гер­ман­ских пле­мён отпра­ви­ли за Рейн послов с изъ­яв­ле­ни­ем покор­но­сти. Общий успех омра­чи­ла лишь одна частич­ная неуда­ча. Посреди ляз­га ору­жия Цезарь не забыл о тор­го­вых выго­дах, кото­рые его заво­е­ва­ния мог­ли при­не­сти Риму. Кам­па­ния Галь­бы в Вале Воз­вра­ща­ясь в Ита­лию²⁸, он отпра­вил одно­го из сво­их офи­це­ров, Сер­вия Галь­бу, в Вале, чтобы открыть доро­гу из Вале через Боль­шой Сен-Бер­нар в Ита­лию, кото­рую до сих пор тор­гов­цы мог­ли исполь­зо­вать лишь с огром­ным риском и высо­ки­ми издерж­ка­ми. Галь­бе пред­сто­я­ло иметь дело со сле­дую­щи­ми пле­ме­на­ми: нан­ту­а­ты, зани­мав­шие Шаб­ле и южный берег Роны до Сен-Мори­са; вера­г­ры, чья сто­ли­ца Окто­дур сто­я­ла на месте совре­мен­но­го Мар­ти­ньи, у сли­я­ния Роны и Дран­се²⁹; и седу­ны, назва­ние кото­рых сохра­ни­лось в совре­мен­ном топо­ни­ме Зит­тен, или Сьон. Вой­ско Галь­бы состо­я­ло лишь из XII леги­о­на, кото­рый понёс такие тяжё­лые поте­ри в сра­же­нии с нер­ви­я­ми, и отряда кон­ни­цы. Обо­гнув север­ный берег Женев­ско­го озе­ра, малень­кая колон­на всту­пи­ла в широ­кую доли­ну с.83 верх­ней Роны, спра­ва и сле­ва замкну­тую гора­ми, порос­ши­ми лесом. Одер­жав несколь­ко побед над гор­ца­ми, захва­тив несколь­ко их кре­по­стей и вынудив вождей выдать сыно­вей в залож­ни­ки, Галь­ба раз­ме­стил две когор­ты в обла­сти Сен-Мори­са, а сам занял квар­ти­ры в Окто­ду­ре. Дран­се, про­те­кав­шая тогда по дру­го­му рус­лу посе­редине доли­ны, дели­ла это селе­ние на две части; Галь­ба поз­во­лил жите­лям занять восточ­ную часть, а опу­стев­шую запад­ную оста­вил для леги­о­на и начал её укреп­лять. Соору­жён­ный таким обра­зом лагерь нахо­дил­ся меж­ду Мар­ти­ньи-ла-Виль и более южным Мар­ти­ньи-Бурж. Поми­мо отко­ман­ди­ро­ван­ных когорт, Галь­ба вынуж­ден был ото­слать несколь­ко неболь­ших отрядов за про­ви­ан­том. Над лаге­рем с обе­их сто­рон гос­под­ст­во­ва­ли высоты, ограж­дав­шие доли­ну Дран­се, а остав­ших­ся в нём сил было недо­ста­точ­но для его защи­ты. Гор­цы, лишив­ши­е­ся сво­их детей, него­до­ва­ли и, как в чём-то наив­но отме­ча­ет Цезарь, счи­та­ли, что рим­ляне не удо­воль­ст­ву­ют­ся окку­па­ци­ей дорог и соби­ра­ют­ся аннек­си­ро­вать их область. Одна­жды утром Галь­бе сооб­щи­ли, что высоты заня­ты воору­жён­ны­ми людь­ми. Они явно наме­ре­ва­лись пере­ре­зать его ком­му­ни­ка­ции и пре­гра­дить ему выход из доли­ны. Стро­и­тель­ство укреп­ле­ний ещё не закон­чи­лось, а про­ви­ан­та было недо­ста­точ­но, ибо, посколь­ку гор­цы поко­ри­лись и выда­ли залож­ни­ков, Галь­бе и в голо­ву не при­хо­ди­ло, что ему при­дёт­ся вое­вать. Был созван воен­ный совет. Неко­то­рые офи­це­ры убеж­да­ли Галь­бу оста­вить обоз и про­би­вать­ся нару­жу, но с согла­сия боль­шин­ства он решил защи­щать лагерь. Вой­ска едва успе­ли занять вал для обо­ро­ны, как непри­я­тель кинул­ся в ата­ку. Со всех сто­рон вра­ги мета­ли кам­ни и дро­ти­ки. Рим­ляне ока­зы­ва­ли реши­тель­ное сопро­тив­ле­ние, и ни один их сна­ряд, бро­шен­ный с выгод­ной пози­ции, не про­ле­тел мимо цели. Но чис­лен­ность про­тив­ни­ка поз­во­ля­ла ему в любой момент вво­дить в бой све­жие силы, рим­ляне же вынуж­де­ны были сра­жать­ся без пере­дыш­ки. На про­тя­же­нии шести часов они бились как загнан­ные зве­ри, пока их запа­сы мета­тель­ных сна­рядов не иссяк­ли, и тогда непри­я­тель начал засы­пать ров и с.84 раз­ру­шать вал. В самый послед­ний момент Секс­тий Бакул, так храб­ро сра­жав­ший­ся на Сам­бре, и три­бун по име­ни Гай Волу­зен поспе­ши­ли к коман­ди­ру и убеди­ли его, что избе­жать гибе­ли поз­во­лит толь­ко вылаз­ка. Сол­да­там было при­ка­за­но неко­то­рое вре­мя сто­ять в обо­ро­ни­тель­ной пози­ции и отды­хать. Вне­зап­но по сиг­на­лу четы­ре неболь­шие плот­ные колон­ны вырва­лись из четы­рёх ворот и про­би­лись сквозь нестрой­ные ряды оше­лом­лён­ных гор­цев. Постро­ить­ся они не успе­ли. Дис­ци­пли­на взя­ла верх над чис­лом, и гор­цы, поне­ся тяжё­лые поте­ри, были оттес­не­ны с рав­ни­ны и загна­ны на хол­мы. Одна­ко удер­жать Окто­дур и добыть про­ви­ант явно было невоз­мож­но. Поэто­му на сле­дую­щий день Галь­ба сжёг все дома в селе­нии и вер­нул­ся в область алло­бро­гов, где и про­вёл зиму.

Нетруд­но ука­зать на ошиб­ки Галь­бы, и никто не стал бы утвер­ждать, что он наи­луч­шим обра­зом вышел из поло­же­ния. Одна­ко он ока­зал­ся в чрез­вы­чай­но тяжё­лых обсто­я­тель­ствах. Самый необу­чен­ный ново­бра­нец, про­ведя один день в долине Дран­се, пой­мёт, что худ­шей пози­ции, чем Окто­дур, было не при­ду­мать. Но вой­ска, кото­рое Цезарь пере­дал Галь­бе, было недо­ста­точ­но; труд­но было удер­жать­ся от соблаз­на и не занять селе­ние, где уже име­лись боль­шие жилые дома; а если бы Галь­ба выбрал под­хо­дя­щее место для лаге­ря, то ему при­шлось бы стро­ить мно­же­ство хижин, что уве­ли­чи­ло бы нагруз­ку на его ослаб­лен­ный леги­он.

Дру­гие леги­о­ны уже были рас­пре­де­ле­ны на зим­ние квар­ти­ры. Один из них, под коман­до­ва­ни­ем Пуб­лия Крас­са — моло­до­го коман­ди­ра, чья рас­то­роп­ность внес­ла столь важ­ный вклад в победу над Арио­ви­стом, — после бит­вы с нер­ви­я­ми был направ­лен в Нор­ман­дию и Бре­тань для при­ня­тия капи­ту­ля­ции при­мор­ских пле­мён³⁰. Капи­ту­ля­ция пле­мён Бре­та­ни и Нор­ман­дии Этот леги­он вме­сте с неко­то­ры­ми дру­ги­ми был рас­квар­ти­ро­ван вдоль доли­ны Луа­ры, от Анже­ра до Орле­а­на, осталь­ные же раз­ме­сти­лись воз­ле теат­ра недав­них воен­ных дей­ст­вий про­тив бел­гов³¹. Ком­мий, вождь атре­ба­тов, в кото­ром Цезарь раз­глядел спо­соб­но­го дипло­ма­та, с.85 был сде­лан царём сво­его наро­да, кото­рый, види­мо, не воз­ра­жал про­тив это­го назна­че­ния.

Лико­ва­ние в Риме В Ита­лии изве­стия о победах Цеза­ря были встре­че­ны бур­ным лико­ва­ни­ем³². Люди счи­та­ли, что он ото­мстил за пора­же­ние при Аллии, и даже сенат дал выра­же­ние народ­ным чув­ствам. Когда доне­се­ния Цеза­ря были зачи­та­ны, сенат решил про­ве­сти пят­на­дца­ти­днев­ные бла­годар­ст­вен­ные молеб­ст­вия — честь, кото­рой до сих пор не удо­ста­и­вал­ся ни один рим­ля­нин.