Естественная история

Кн. II, гл. 63

63. (63) 154 Теперь перей­дем к Зем­ле — един­ст­вен­ной из частей при­ро­ды, кото­рой за ее дары мы покло­ня­ем­ся как мате­ри и так ее и зовем. Как небе­са Богу, так она при­над­ле­жит людям. Она при­ни­ма­ет нас, когда мы родим­ся на свет, рож­ден­ных пита­ет. Рож­да­ем­ся мы одна­жды, а под­дер­жи­ва­ет она нас все­гда. А в послед­ний час, когда вся при­ро­да от нас отре­чет­ся, она укро­ет нас в сво­ем мате­рин­ском лоне. Ника­кое ее бла­го­де­я­ние в боль­шей мере саму ее не освя­ща­ет, чем имен­но то, что она и нас дела­ет свя­ты­ми: хотя бы неся на себе наши над­гро­бья с их над­пи­ся­ми, уве­ко­ве­чи­вая наши име­на и про­сти­рая память о нас за пре­де­лы крат­ко­сти наше­го века. О боже­ство послед­не­го часа! неуже­ли в гне­ве мы поже­ла­ем кому-то, чтобы ты была тяж­кой для него, [а не ска­жем: да будет тебе зем­ля пухом] — как буд­то мы не зна­ем, что Зем­ля — един­ст­вен­ная, кто нико­гда не раз­гне­ва­ет­ся на чело­ве­ка!

155 Вода под­ни­ма­ет­ся к небу в дождях, засты­ва­ет в гра­де, бушу­ет в виде волн, бур­лит пото­ка­ми; воздух сгу­ща­ет­ся в обла­ка, сви­реп­ст­ву­ет в бурях; но Зем­ля бла­го­склон­на, мяг­ка, снис­хо­ди­тель­на, все­гда услу­жа­ет смерт­ным в их оби­хо­де — сколь­ко все­го она порож­да­ет, когда мы ее при­нуж­да­ем! сколь­ко все­го она щед­ро про­из­во­дит и сама по себе! сколь­ко даров для обо­ня­ния, вку­са, ося­за­ния! какие соки, крас­ки! с какой чест­но­стью не рас­ска­жет она отдан­ных ей на хра­не­ние тайн! с какой при­бы­лью воз­вра­ща­ет [в виде уро­жая] то, что ей вве­ре­но! Каких толь­ко [живот­ных и рас­те­ний] она не кор­мит ради нас! В том, что живот­ные быва­ют и вред­ны­ми, вина возду­ха, кото­рый поро­дил их, а Зем­ля вынуж­де­на при­ни­мать их семя и под­дер­жи­вать их, когда они порож­де­ны. Ядо­ви­тую змею, уби­тую чело­ве­ком, она не допу­стит в свое госте­при­им­ное лоно, и кара­ет [пре­ступ­ни­ков] даже во имя тех, кто слиш­ком слаб, чтобы тре­бо­вать мще­ния. Она обиль­но выра­щи­ва­ет лекар­ст­вен­ные тра­вы и все­гда что-то про­из­во­дит на бла­го чело­ве­ка.

156 Ведь даже яды, мож­но пове­рить, она про­из­ве­ла из состра­да­ния к нам, чтобы когда мы поте­ря­ем при­вя­зан­ность к жиз­ни, [напри­мер], из-за голо­да (ведь голод­ная смерть наи­бо­лее чуж­да щед­ро­сти Зем­ли), — чтобы тогда нас не постиг­ла мед­лен­ная смерть от исто­ще­ния; чтобы мы не бро­са­лись в про­пасть, раз­ры­вая в кус­ки наши и без того истер­зан­ные тела; чтобы такое извра­щен­ное нака­за­ние, как уду­шаю­щая пет­ля, не постиг­ло нас, пре­се­кая наши попыт­ки вздох­нуть, когда нам [толь­ко это] и будет нуж­но; чтобы мы не иска­ли кон­чи­ны в глу­бине вод, где наша моги­ла даст про­пи­та­ние для рыб; и чтобы пыт­ка желе­зом не разо­дра­ла наше тело. Воис­ти­ну в жало­сти роди­ла Зем­ля это без труда глотае­мое питье: выпив его, как жаж­ду­щие воду, мы не повредим вида сво­его тела и не поте­ря­ем кро­ви, но и к тру­пу не при­тро­нут­ся ни пти­цы, ни зве­ри. И вот тот, кто погиб для себя, сохра­нен для объ­я­тий Зем­ли.

157 При­зна­ем прав­ду: Зем­ля нам поро­ди­ла лекар­ство от зол, мы же из него сде­ла­ли для жиз­ни — яд. Но раз­ве и желе­зо, без кото­ро­го мы не можем обой­тись, не исполь­зу­ет­ся таким же обра­зом? Впро­чем, если бы она и поро­ди­ла яды ради вреда, у нас не было бы пра­ва жало­вать­ся. Пра­во, из всех сти­хий мира един­ст­вен­но к Зем­ле мы не пита­ем бла­го­дар­но­сти. Как толь­ко чело­век не зло­употреб­ля­ет ею ради сво­их изли­шеств! как толь­ко не оскорб­ля­ет ее! Ее бро­са­ют в моря или рас­чле­ня­ют для устрой­ства кана­лов; мучат ее во все часы водой, желе­зом, дере­вом, огнем, кам­ня­ми, кор­ня­ми рас­те­ний, при­чем гораздо в боль­шей мере ради сво­их услад, чем для про­пи­та­ния.

158 И пусть не кажет­ся, что она стра­да­ет толь­ко свер­ху, как бы в наруж­ных сло­ях сво­ей кожи, и это еще тер­пи­мо. Нет, мы про­ни­ка­ем в ее нед­ра, рас­ка­пы­ва­ем жилы золота и сереб­ра, руды меди и свин­ца, охо­тим­ся за дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми, хотя бы и мел­ки­ми, роем глу­бо­кие ямы, извле­ка­ем внут­рен­но­сти про­сто чтобы надеть гем­му на палец. На сколь­ких руках надо было сте­реть всю кожу, чтобы заси­ял один сустав! Если под зем­лей живут какие-то души усоп­ших, то конеч­но, рано или позд­но шах­ты, выры­тые ради алч­но­сти и рос­ко­ши, до них добе­рут­ся. И мы еще удив­ля­ем­ся, что она порож­да­ет что-то вред­ное!

159 Дикие зве­ри, я пола­гаю, ее охра­ня­ют, ста­вят пре­гра­ду свя­тотат­ст­вен­ным рукам. Раз­ве не окру­жен­ные зме­я­ми мы копа­ем шах­ты, и раз­ве не посреди ядо­ви­тых рас­те­ний мы про­сле­жи­ва­ем золотые жилы? Впро­чем, то, что все добы­тые богат­ства слу­жат целям пре­ступ­ле­ния, убий­ства и вой­ны, долж­но смяг­чить боги­ню: сколь обиль­ной кро­вью мы оро­ша­ем Зем­лю, сколь­ки­ми непо­гре­бен­ны­ми костя­ми ее покры­ва­ем! И одна­ко как бы в упрек нашим бес­чин­ствам, она в кон­це кон­цов покры­ва­ет все эти остан­ки и пря­чет все следы зло­де­я­ний смерт­ных. Что каса­ет­ся пре­ступ­ле­ний, вызван­ных небла­го­дар­но­стью чело­ве­че­ско­го духа, то я к ним отно­шу так­же и само наше неве­же­ство [в вопро­сах, свя­зан­ных] с при­ро­дой Зем­ли.